Усадьбы

Усадьба Александрово
(Московская область, Клинский район).

По местным преданиям местность Александрово была подарена царем Петром Александру
Даниловичу Меншикову в 1702 году. Говорятчто Петр определил Меншикову что сколько он
земли за день на коне проскачешь кругом пока солнце не сядет — все его будет. Меншиков
проскакал через пять деревень: Китенево Степанцево Овсянниково Свистуново да Дуросово.
Местность после и назвали Кругом или Пятком. Даже волость получила наименование Круговской.
Название же самой маетности очевидно было дано по имени владельца. В своих владениях
Александр Данилович устроил пильные мельницы для изготовления досок и других пиломатериалов
для поставки их к строению Петербурга и кораблей.
 Источник: http://www.upmerf.ru/kultura/p...pod-klinom
Александр Данилович Меньшиков был владельцем большого количества деревень и крепостных
крестьян, пожалованных ему царём за государственные заслуги. Кроме того, он стремился увеличить
свои владения и скупал деревни и усадьбы в Московском уезде.
Круговские земли приглянулись А. Д. Меньшикову. С 1702 г. усадьба Александрово принадлежала ему.
Вероятно, и название усадьбе дал он сам. Любимец царя строит здесь свою загородную резиденцию.
Меньшиков был хорошим хозяином, стремился, чтобы его владения приносили огромный доход,
поэтому в своих имениях он разводил дорогие породы лошадей, выращивал охотничьи породы собак.
Однако после смерти Петра I (1725 г.) и Екатерины I (1727 г.) в жизни «полудержавного властелина»
произошли большие изменения. Он попал в опалу и вместе со своей семьёй был сослан в далёкий
сибирский посёлок Березов. Несметные богатства семьи были конфискованы. В ссылке, похоронив
старшую дочь Марию, он умер в 1729 году. В этом же году его сына Александра и дочь Александру
вернули из ссылки. Часть имений им была возвращена.
Так усадьба Александрово до 1917 года принадлежала потомкам Александра Даниловича – князьям
Меньшиковым. Они свято хранили память о своём знаменитом предке. Именно сюда, работая над
своей картиной «Меньшиков в Березове», приехал в 1882 году В. И. Суриков. Здесь он нашел мраморный
бюст А. Д. Меньшикова работы Растрелли, портреты его жены и детей. С этого бюста художник
Н. А. Боготов вылепил для Сурикова из простой глины копию. И как приятно сознавать, что весь материал,
собранный в усадьбе Александрово, помог художнику создать картину «Меньшиков в Березове» (1883 г.),
которая уже 120 лет находится в Третьяковской галерее.
Потомки Меньшикова продолжили начатое им дело по развитию разных промыслов. Наивысшего расцвета
усадьба Александрово достигла в 50-60 гг. XIX века при князе А. С. Меньшикове, который на берегу реки
Раменки построил недалеко от усадьбы завод по производству изделий из хрусталя и стекла. Изделия
этого завода славились по всей России. В 1890 году из-за конкуренции завод прекратил своё существование.
Тогда в Круговской области появляются семейные производства. В домашних условия изготавливаются
небольшие стеклянные поделки, несложные ёлочные украшения. После 1917 года семейные производства
объединились в артели, которые долго просуществовали. Так в 1940 г. нас, отдыхающих в пионерском
лагере, водили в поход по деревням, расположенным около Александрово, знакомить с местными
промыслами. В деревне Гологузово нам показали артель, в которой производили ёлочные игрушки и какую-то
посуду. Здесь мы увидели керосиновые горелки, на которых нагревали стеклянные трубки, выдували
стеклянные шары, делали бусы. Показали нам, как серебрили их.
Старый мастер рассказал, что ёлочные игрушки они делали уже в конце XIXвека. В 1928 году наряжать ёлки
запретили, и спрос на ёлочные игрушки упал. С 1936 года опять стали наряжать ёлки, и снова артели
наладили производство ёлочных игрушек. Ассортимент их был небогатым: бусы, верхушки для ёлок, чайнички,
самоварчики, звёздочки. Женщины-надомницы нанизывали бусы, делали простые сборные игрушки из бус.
Приятно сознавать, что родиной ёлочной игрушки явилась Круговская волость, а хранителями и
продолжателями лучших традиций круговских умельцев является ОАО «Ёлочка».
Большую и интересную работу по созданию музея ёлочной игрушки проводит коллектив фабрики под
руководством О. П. Волковой и В. В. Трынкиной. Мы будем надеяться, что в нашем городе появится
замечательный музей, в который будут приезжать экскурсанты из других областей и республик.
А какова же судьба самой усадьбы? После 1917 года последняя помещица Любовь Эдуардовна
Меньшикова-Корейшн покинула Россию. В доме была сельская школа, а летом сюда приезжали
дети высоковских текстильщиков и служащих. Это было замечательное место для отдыха.
Какой же была усадьба до 1941 года? От села Воздвиженское к усадьбе вела дорога, обсаженная
берёзами. Площадь усадьбы – большой четырёхугольник. В первой половине усадьбы находился
двухэтажный деревянный дом (его вы можете увидеть на фотографиях), два парадных подъезда, а
cбоку – черный ход. На первом этаже располагалась кухня и комнаты-классы, а летом спальни,
небольшой зал с нишей, напоминающей сцену. Из зала был выход на веранду. Лестница вела на
второй этаж, где тоже были комнаты и выход на веранду. Веранды уже обветшали, и туда не ходили.
Стены в доме нечем не были обиты, полы были из широких дубовых половиц, потолки высокие, а
печи изразцовые.

Перед домом находился круглый бассейн от фонтана, здесь у нас была мачта. Каждое утро под звуки
горна и барабана дежурный-звеньевой поднимал флаг. Около дома, с правой стороны, есть прудик,
на берегу которого была очень старая банька, в 1940 году её сломали. За домом находился фруктовый
сад. Он вымерз в 1939 году. На его территории сохранился небольшой круглый бассейн от фонтана и
кирпичная башенка, остатки которой существуют по сей день.

Большой парк состоял из разных пород деревьев. Через весь парк шла центральная тополёвая аллея,
её пересекали липовая и берёзовая аллеи. Вся усадьба была обсажена дубами и берёзами, которые
образовывали боковые аллеи. В центре парка был искусственный прудик. Старожилы говорили нам,
что по нему плавали лебеди, была беседка с горбатым мостиком.
Сейчас парк весь зарос, деревья падают, по тополевой аллее уже не пройдёшь, прудик превратился в
болото. От конюшни остались одни развалины. Место, где был дом, заросло кустами и деревьями.
Очень жаль, что никто сейчас не бережёт парк, никто за ним не ухаживает. Мало кого интересует
история этой замечательной усадьбы. Сколько же по нашей вине погибло усадьб, парков и водоёмов.
Их надо беречь и охранять! Ведь это наша история, культура, гордость.
О. Чернышова, г. Высоковск. (статья из нулевых годов)
Источник: http://krug-ip.ru/history-usadba_aleksandrovo.html
Усадебный дом князей Меншиковых был подорван советскими партизанами во время Второй мировой войны.
Источник:https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%
D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BE_(%D0%9A%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_
%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD)
Сохранились большой регулярный парк из липы и берёзы с прудом XVIII в. и подъездная берёзовая аллея.
Усадебные постройки утрачены в 1941 г.
Источник: http://visitusadba.ru/objects/127/503/

Усадьба Менщикова в Почепе.
(Усадьба не сохранилась, дворец Меншикова разобран)
      Древний город Северского края, ныне - центр самого крупного в Брянской области
сельскохозяйственного района. Расположен на реке Судость, правом притоке Десны.
Предполагают, что Почеп возник еще в домонгольскую эпоху в 15 км к северо-западу
от существующего города, на месте современного села Старопочепье. В центре этого
села, на придолинном склоне правого берега речки Косты находится селище, датируемое
11-13 веками, а к югу от него, на мысу речной террасы - городище, которое археологи
относят к 12-14 векам. Существовавшие здесь крепость и поселение были разрушены
в 13 веке во время нашествия монголов. Новый Почеп, впервые упоминаемый в 15
веке, именуют "городом"; известно также, что он имел приписные волости. В 1503 году
он назван в числе нескольких крупных городов, освобожденных воеводами великого
князя Московского Ивана III от польско-литовской зависимости. 
      В течение 16-17 веков Почеп был сторожевой крепостью на юго-западной границе
Московского государства, неоднократно подвергался нападениям литовских, польских
и шведских захватчиков и набегам крымских татар. В 1535 году поляки под предводи-
тельством гетмана Яна Тарновского сожгли город и разрушили крепость, которая вскоре
была восстановлена "в лучшем против прежнего виде". Укрепления, состоявшие из
валов и деревянных стен, располагались на горе, возвышавшейся над Судостью в
районе современной Набережной улицы. 
      В Смутное время Почеп был захвачен польско-литовскими войсками. В 1610 году
здесь погибло 4 тысячи русских воинов и на месте их захоронения был поставлен
"Костный храм" (впоследствии известен как Ильинский). По Деулинскому соглашению 1
618 года Почеп был официально передан Польше и в числе других брянских городов
получил самоуправление по Магдебургскому праву. В 1632 году город занят русскими
войсками, но вскоре опять отдан Польше. 
      Во время национально-освободительной войны украинского народа под руководством
Богдана Хмельницкого Почеп становится сотенным городом Стародубского полка (здесь
было две сотни). В 1654 году после воссоединения Украины с Россией Почеп получил
дополнительные укрепления. Из описи этого года известно, что "городок на горе" был
окружен рвом с водой, "огорожен стоячим острогом", в котором одна башня - проезжая,
а пять – "глухих и наугольных". На посаде, раскинувшемся на берегу Судости под
крепостью, стояли две церкви - Спасская и Ильинская, обе деревянные. Самоуправление
города в 1666 году было подтверждено жалованной грамотой царя Алексея Михайловича.

      Во время Северной войны по указу Петра I "городок" вновь был дополнительно
укреплен, а на противоположном, более низком левом берегу Судости сооружена земляная
крепость. Она имела форму неправильного многоугольника с пятью бастионами, длина
валов достигала 1,5 км, высота - 5 метров. Четкие очертания валов и в настоящее время
хорошо видны с возвышенности, на которой расположена Ильинская церковь. Укрепления
Почепа были столь значительными, что заставили Карла XII изменить путь следования
своих войск. В описи Почепа 1715 года дано описание крепости ("городка" или "замка"),
"рубленной избицами" из дубового леса с четырьмя "больварками", засыпанными землей.
На городской стене была 31 башня, из которых 4 - проездные, а 4 - с калитками. Вокруг
крепости проходил ров длиной в 780 саженей по периметру городового строения. Порох
для 12 медных и 7 железных пушек хранился в двухъярусных погребах; при них был
рубленый сарай с верхними чуланами и двумя проездными воротами (здесь находились
городские казенные весы на коромысле и железных цепях). 
      В крепости располагались торговые ряды из лавок и амбаров, первый ряд которых
начинался от Большой улицы, а последний, пятый помещался против Никольской церкви.
В рядах насчитывалось 95 лавок, а за стенами укреплений, в мясном ряду, - еще 27.
На территории крепости стояли соборная церковь Спаса Преображения, церкви Успения
и Николая Чудотворца; на предместье - церковь Ильи (храм и колокольня деревянные);
в слободе Покровщине - церкви Флора и Лавра и Архистратига Михаила; в слободе
Замостской - возобновленная в 1711 году церковь Сретения. На посаде, под крепостной
горой, возвышалась церковь Воскресения с "трапезой" и теплой церковью Александра
Невского под ней.
      После Полтавской битвы гетман Скоропадский одарил сподвижников Петра I за
изгнание шведов с Украины. Город Почеп с волостью получил А.Д. Меншиков, который
по некоторым сведениям, построил на берегу Судости "земляной город, прозываемый
Александрополь". В нем находились более 20 "каменных палат", церковь Александра
Невского и дворец. Здесь располагалось также волостное правление, а неподалеку -
крупная фабрика парусного полотна, где работали "мастеровых и работных людей
мужеска и женска полу великороссийских и малороссийских 221 человек", которые жили
в 23 "светлицах". Дворец для себя Меншиков построил на горе, около старой крепости,
между овражными речками (ныне ручьями) Немигой и Полоем. Рядом с дворцом разбили
парк с оранжереями и другими сооружениями. В 1723 году в Почепе было 759 дворов, из
них казачьих - 117, а "посполитых" - 642, среди которых 37 принадлежали купцам. 
      В 1727 году Почеп был "отобран в казну" и стал управляться подьячими. В 1750 году
основанную Меншиковым полотняную фабрику было велено вывести из города, а в 1760
году императрица Елизавета Петровна пожаловала город и волость гетману
К.Г. Разумовскому "в вечное и потомственное владение". В это время Почеп, уже
полностью утративший значение крепости, становится экономическим центром обширных
владений гетмана и приобретает новый архитектурный облик. 
      При К.Г. Разумовском дворец Меншикова был разобран, а его кирпич использован
при возведении в 1765-71 годах Воскресенского собора - изящного сооружения в стиле
раннего классицизма, в архитектурных формах которого еще сильны традиции барокко.
В 1770 году по заказу того же Разумовского на прилегающей к церкви территории был
выстроен дворец, перед которым разбит парк "в голландском вкусе" (ныне Парк культуры
и отдыха). Постройка обоих зданий осуществлена архитектором А.Г. Яновским по
проектам Ж.-Б. Валлен-Деламота.
Источник: http://www.kray32.ru/pochepskiy013_05.html
Парк (Верхний сад), разбитый Меншиковым рядом с дворцом, был расположен в
северной части города. Он занимал возвышенность между двумя оврагами (в южном
протекает ручей Немига, в северном ручей Полой). Парк образовывал в плане
неправильный овал, разбитый сетью прямых аллей на ряд геометрически чётких
участков. Участки между аллеями были засажены фруктовыми деревьями. Весь
сад по периметру был обведён круговой аллеей. Сохранившиеся участки аллей
обсажены липами, часть которых утрачена. Диаметр ствола некоторых деревьев
достигает метра.
     Сейчас Верхний сад, который числится федеральным памятником, заброшен,
его планировка угадывается по остаткам аллей, парковые сооружения и значительная
часть старых деревьев не сохранились.
Источник: http://petro-barocco.ru/archives/1981

Усадьба «Троицкое-Кайнарджи» 
-Усадьба графа П. А. Румянцева-Задунайского
(утрачена)
Специально для императрицы Екатерины II в подмосковном Троицком выстроили
дворец, внешне напоминающий турецкую крепость. Это был настоящий пир на весь
мир — с гуляниями и фейерверками до самого утра. Собираясь обратно в Москву,
Екатерина пожелала, чтобы усадьбу переименовали в Троицкое-Кайнарджи.
Село Троицкое впервые упоминается в исторических документах, датированных
1571 годом. Тогда усадьба принадлежала Андрею Сабурову, позже — семье Голицыных.
Но в конце 18 века у земли появился новый хозяин — великий полководец,
фельдмаршал Петр Румянцев. Он блестяще показал себя во время Русско-турецкой
войны (1768—1774 годы), итогом которой стал Кючук-Кайнарджийский договор. По
условиям договора, турки отказались от своих претензий на Крым, Керченский пролив и
часть Черноморского побережья, а русские суда могли беспрепятственно проходить
через Босфор и Дарданеллы. За это Екатерина II пожаловала Румянцеву двенадцать
наград, шпагу, лавровый венок, деньги, картины, приставку к фамилии «Задунайский» и
пять тысяч крепостных крестьян.
Когда в Москве торжества по случаю победы поутихли, Румянцев-Задунайский устроил
праздник в своей усадьбе. Среди приглашенных гостей была сама Екатерина II.
Специально для императрицы в Троицком выстроили дворец, внешне напоминающий
турецкую крепость. Это был настоящий пир на весь мир — с гуляниями и фейерверками
до самого утра. Собираясь обратно в Москву, Екатерина пожелала, чтобы усадьбу
переименовали в Троицкое-Кайнарджи.
При Румянцеве Троицкое-Кайнарджи переживало свой расцвет — здесь было очень
красиво. Помимо интересных архитектурных зданий, двух церквей, мавзолея и акведука,
здесь находился большой парк с каскадом прудов на берегу реки Пехорки.
Для парка в усадьбе Троицкое-Кайнарджи деревья подбирались с учетом их окраски в
разное время года, чтобы насаждения выглядели как можно более привлекательно. Кроме
того, парк разбит таким образом, чтобы было множество точек с прекрасным обзором
окрестностей.
Конечно, до наших дней дошли не все достопримечательности усадьбы, но кое-что
сохранилось. Особое внимание стоит обратить на Троицкую церковь в стиле французского
классицизма, которая строилась под руководством Бланка. Имя архитектора, по проекту
которого ее создали, осталось неизвестным. Румянцев лишь передал безымянный проект
архитектору Бланку, предварительно немного изменив его. Кстати, Карл Бланк был
основным «строителем» усадьбы — он создал не только план застройки, но и все
интерьеры в Троицком. Интересно, что Петр Румянцев был очень дотошным человеком и
постоянно вносил изменения и свои пожелания в проекты Бланка.
В 1834 году скульптор Василий Демут-Малиновский установил в Троицком памятник
Екатерине II. Он представил ее в образе богини победы Ники. Сегодня эта скульптура
находится в московском Донском монастыре.
Есть в Троицком и мавзолей, где находится могила сына Румянцева — Сергея Петровича.
В 1830-х годах он построил небольшую часовню с мавзолеем для перезахоронения
останков своего отца. Но получилось так, что мавзолей он сделал для себя самого.
Сын фельдмаршала Сергей Петрович обратился к императору Александру I с предложением
об увольнении крестьян в свободные хлебопашцы. Император заинтересовался вопросом и
в итоге через некоторое время подписал указ «О вольных хлебопашцах», в котором
говорилось, что помещики могут освобождать крепостных крестьян.
(Адрес: деревня Павлино, Балашихинский район.)
Источник: https://tonkosti.ru/%D0%A2%D1%...0%B6%D0%B8
От усадьбы остались две церкви, мавзолей, парк, пруды и старый акведук.
Род Румянцевых получил известность при Петре I. Александр Иванович Румянцев
(1680—1749) был приближенным царя. В 1717 году А.И. Румянцев и Петр Андреевич Толстой
по указу государя нашли за границей царевича Алексея и доставили его в Россию. С этого
события и началось возвышение А.И. Румянцева. Петр I выдает за него знатнейшую и
богатейшую красавицу Марию Андреевну Матвееву, по преданию, одну из своих сердечных
привязанностей. За три месяца до появления первенца Александра Ивановича посылают
послом в Турцию. Императрица Екатерина I явилась восприемницей новорожденного Петра
Александровича Румянцева, будущего фельдмаршала. Пять лет пробыл А.И. Румянцев за
границей и вернулся домой только при Анне Иоанновне. При Елизавете Петровне он становится
сенатором, получает графское достоинство. Умер Александр Иванович на 70-м году жизни и
похоронен в Златоустовском монастыре в Москве. Усадебный комплекс начинает
формироваться с деревянного дома, заменённого уже в 1779 г. каменным замком с угловыми
башнями. Псевдоготическим его вряд ли можно было назвать - стрельчатые завершения
проёмов, присущие готике здесь отсутствовали.
Имение было большим, и так случилось, что основная забота о Троицком-Кайнарджи легла
на супругу фельдмаршала — Екатерину Михайловну (1714—1779), дочь известного
петровского фельдмаршала, князя М.М. Голицына (1675—1730). В 34 года она стала женой
П.А. Румянцева, который на 11 лет был младше ее, и этим, видимо, можно объяснить тот факт,
что их брак не оказался счастливым. В согласии супруги жили около шести лет. Тогда же у них
родились три сына: Михаил, Николай, Сергей. Однако большее время супруги жили отдельно
друг от друга, ведя переписку. В письмах к мужу Екатерина Михайловна просит разрешения
приехать к нему, ревнует, напоминает о родительских обязанностях к детям, о хозяйских делах,
в том числе и Троицком-Кайнарджи: «Я коли чего не попрошу к тебе ехать куда, так все
невозможность была. Сам, батюшка, рассуди, чем мне останется жить, а занимать скучно»
(1769)
В последний год своей жизни графиня все чаще упоминает о подмосковной усадьбе
Троицкое-Кайнарджи, называя просто «Канаржи». «Посылаю к тебе счеты, на которых
усмотришь, что в нонешнее лето в Канаржи употреблено денег на разные строения и что
еще надобно будет сверх же этого счету... План я с сыном к тебе посылаю, из которого
увидишь, где церковь построена, где я хочу дорогу прорубить, чтобы в лицеях ездить,
гулять по рощам до прудов». Следы этих дорог можно разглядеть и сегодня, сохранилось
также несколько прудов. В феврале 1779 года Екатерина Михайловна пишет: «...хочу на
сих днях ехать в Канаржи посмотреть, как дорогу чистят и тамошним воздухом попользуюсь».
Это писалось незадолго до смерти. Е.М. Румянцева скончалась 22 августа 1779 года и
погребена в малом соборе Донского монастыря.
Из трех сыновей фельдмаршала Румянцева-Задунайского нам особенно хотелось бы
остановиться на судьбе младшего — Сергея Петровича.* В 80-х годах XVIII века Сергей
Петрович был русским посланником в Пруссии, в Швеции, а позднее становится членом
Коллегии иностранных дел. Указом Александра I от 21 апреля 1802 года он назначается
членом Государственного совета. 
Еще один интересный факт: СП. Румянцев был знаком с А.С Пушкиным. Он состоял
членом Петербургского литературного общества «Арзамас». Сергей Петрович — «человек
отменного ума, большой образованности», по характеристике П.А. Вяземского, посещал
«субботы» В.А. Жуковского и там с 1817 года по май 1820-го встречался с А.С. Пушкиным.
Живописный высокий левый берег речки Пехорки, скрывающийся за деревьями, постоянно
притягивал в эти места отдыхающих. Несколько раз имение посещали высокие гости, а в
1826 году сюда приезжали императрица Мария Федоровна и великая княгиня Елена Павловна.
Позже на дачах отдыхали профессора М.Н. Тихомиров, А.П. Павлов, С.П. Шевырев и другие.
Было известно, что С.П. Шевырев подробно знакомился со вторым томом «Мертвых душ»
Н.В. Гоголя, находясь в 1851 году на одной из подмосковных дач. Но где именно — никто не
знал. Найти это место помогла Е.С. Смирнова-Чикина. В рукописном отделе Российской
государственной библиотеки в Москве в материалах Н.В. Гоголя она обнаружила визитную
карточку Шевырева, где его рукой сделана приписка с адресом: «Спасская застава у
Покровского монастыря по Рязанскому шоссе, поворот налево, 12—15 верст в село
Троицкое или Кагулово». Вот, оказывается, где Шевырев слушал «Мертвые души» и,
возможно, в исполнении самого автора. Позже по рукописной копии, снятой с оригинала
СП. Шевыревым, впервые Пыли опубликованы главы второго тома бессмертного произведения.
Скончался граф СП. Румянцев в 1838 году и похоронен на территории усадьбы
Троицкое-Кайнарджи, в мавзолее, который был сооружен в том же году. Благодаря удачным
пропорциям и хорошо прорисованному декору здание это занимает незаурядное место среди
памятников зодчества. В самом мавзолее сохранилось надгробие из темной яшмы с надписью
«Граф Сергей Петрович Румянцев», а с трех сторон — северной, восточной и южной —
небольшие иконостасы.   
Мавзолей   С.П. Румянцева — небольшая кирпичная и оштукатуренная центрическая часовня
стиля ампир. Выстроенная в 1830-х гг. сыном фельдмаршала для перезахоронения останков
отца, она стала его собственной усыпальницей. Бесстолпный куб здания, перекрытый плоским
куполом на приземистом световом барабане, обработан четырьмя белокаменными тосканскими
портиками с фронтонами. Декорация в оформлении фасадов и интерьера отсутствует.
Благодаря удачно найденным пропорциям и деталям здание стоит в ряду незаурядных
построек своего времени.
Центр мавзолея занимает надгробие Румянцева в виде яшмового саркофага, вдоль стен —
рокайльные резные киоты с иконами XVIII—XIX вв. Пол из каменных плит. В мавзолее также
погребены дочь С.П.Румянцева — кн. В.С. Голицына н ее муж кн. П.А.Голицын. Несколько
погребений Голицыных и Апраксиных находятся вне часовни, у ее северной стены.
Источники:
http://pavlino-hram.narod.ru/history.htm
Николай Артемьев.Румянцевы и их усадьба Троицкое-Кайнарджи 2007 г. из-во «Радуга»
https://deadokey.livejournal.com/3429.html
Фото - Мавзолей С.П. Румянцева в Троицком-Кайнарджи : http://ru.esosedi.org/RU/MOS/6...79421.html

Усадьба Румянцева-Задунайского на Маросейке.
Один из интереснейших памятников русской архитектуры находится по адресу
ул. Маросейка, 17, и известен как усадьба Румянцева-Задунайского. Особняк
был построен в 1782 году для подполковника М.Р. Хлебникова, бывшего
помощника фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского.. Ряд исследователей
называют архитектором проекта знаменитого В. И. Баженова,другие приписывают
постройку М. Ф. Казакову. Единого мнения по данному вопросу по-прежнему нет,
вполне возможно, что оба архитектора причастны к проекту. Усадьба была
построена в стиле, переходном от барокко к раннему классицизму для , а в 1793
году особняк купил генерал-фельдмаршал П. А. Румянцев-Задунайский,
полководец, прославившийся в Семилетней и Русско-турецкой войнах. По его
желанию дом был расписан внутри картинами русско-турецких сражений, в
которых он принимал участие, а возле особняка был разбит сад, однако,
впоследствии все было уничтожено.
После смерти графа дом перешел его сыну, министру иностранных дел, канцлеру,
меценату, коллекционеру, основателю Румянцевского музея, почетному члену
Императорской Российской академии, графу Н. П. Румянцеву. В этом усадебном
доме на Маросейке у него бывали многие именитые люди: В. А. Жуковский,
Н. М. Карамзин, П. А. Вяземский, И. И. Дмитриев. Это неудивительно: граф не
только владел великолепной художественной коллекцией, но и содержал свой
крепостной театр. Румянцев был франкофилом и водил дружбу с Наполеоном,
когда же он узнал о начале войны с французами, графа разбил паралич. В 1812
году в здании было размещено учрежденное Наполеоном городское правление
(муниципалитет) Москвы, возглавляемое генеральным интендантом
(провинциальным префектом) Ж.-Б. В. Лессепсом. В 1826 году здание перешло
брату Николая Румянцева, Сергею.
Современный облик здание приобрело в 1880-х годах. Тогда на фасадах здания
появились живописные скульптуры и декор, в частности герб с ангелами и буквой
«Г», что указывало на нового владельца, купца Митрофана Грачева. Скульптурные
женские фигуры, которые кажутся чисто декоративными, являются аллегорическими
изображениями земледелия, скотоводства и свободных художеств. Тогда же на
месте сада Румянцева появился корпус с квартирами, сдаваемыми внаймы. В
1912 г. на втором этаже дома находился филиал электротехнической компании
"Сименс - Шуккерт". Директором филиала был Л.Б. Красин – один из ближайших
соратников Ленина, имя которого упоминается в связи со многими тёмными
историями.
В советское время корпус был надстроен еще двумя этажами, где вплоть до конца
60-х годах располагались коммунальные квартиры, в одной из которых жил художник
В. К. Коленда. На воротах усадьбы сохранилась табличка с надписью «СВОБОДЕНЪ
ОТЪ ПОСТОЯ», которая указывала на то, что домовладельцы уплатили налог на
строительство военных казарм. Сегодня в особняке располагается посольство
республики Беларусь
Источники:
http://www.mmsk.ru/objects/unit/?id=8054
https://um.mos.ru/houses/2061/
Фото: https://nomad.tourister.ru/photoalbum/25276/9095035

Усадьба Иваноское Ногинский район Московской области
Краснокирпичная церковь начала XX века, несколько десятков домов, скромное
кладбище, запруженная речка — обычный сельский пейзаж, но остатки аллей из
могучих лип на территории теперь уже бывшего пионерского лагеря явно намекают
— здесь была ещё и дворянская усадьба...
Село Ивановское расположено в восточном Подмосковье, а именно в Ногинском
районе, в 45 км от Москвы и в 6 км от научного центра Черноголовка Российской
Академии наук. Первые сведения, которыми мы располагаем об этом селении,
относятся к XVI веку. По Холмогоровым  тогда уже существовала деревня Ермакова,
входившая в вотчинные владения Демида Ивановича Черемисинова.
В 1599 году деревня была выкуплена Степаном Ивановичем Исленьевым
(ок. 1570-1613). С 1678 года хозяином здешних земель стал его внук Иван Иванович
Исленьев (?-1703). В 1684 г. в книге Патриаршего приказа появилась запись о
«новопостроенной церкви Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи великого в
Пророцех, которую вновь построил стольник Иван Иванов сын Исленьев в
Московском уезде, в Шеренском и Отъезжем стану, в вотчине своей, в сельце Ермакове»
Однако, вскоре выяснилось, что деревянный храм ещё построен в это время не был, а
налог с него стали брать с 1689 года, что и надо, видимо, считать годом его основания.
Так деревня Ермакова превратилась в село Ивановское, называвшееся по старой памяти
и Ермаковым, и Ермаковым-Ивановским.
Некоторые подробности находим в том же источнике: «В селе Ермакове числилось в 7154
в1640 году крестьянских и бобыльских 6 дворов; в 7186 (1678) г. — 6 дворов крестьянских
с 22 человеками и двор вотчинников; в 1704 г. — 11 дворов крестьянских и дворы
вотчинников и скотный… В 1704 г. церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи деревянная,
при ней … священник Григорий Борисов (1701-1715 г.)».
Мы видим уже в селе двор вотчинников, который может рассматриваться как зародыш
будущей барской усадьбы. Исленьевы владели землями в этих краях почти 300 лет. Однако,
обширные некогда владения древнего рода всё уменьшались и уменьшались, переходя
постепенно к «новоиспечённым» дворянам.
Не позже 1789 года таким новым помещиком Ивановского и ближайших деревень стал
Иоганн Генрих, а по-русски Иван Николаевич, Яниш. У Исленьевых же осталось в конце
концов только с. Рязанцы, примерно в 20 км от Ивановского, где в 1830-х годах у своей
сестры Натальи Александровны Исленьевой некоторое время после ссылки жил
композитор А.А. Алябьев, и где в августе 1840 г. состоялось его венчание с
Е.А. Римской-Корсаковой.
Что же известно о последних Исленьевых, владевших Ивановским и Рязанцами? С 1721
по 1780 год единственным хозяином Ивановского был полковник Алексей Васильевич
Исленьев. Его сын от первого брака Пётр Алексеевич (ок.1740-1826) был сподвижником
Суворова, отличался дерзостью и храбростью, особенно при штурме Измаила.
О генерал-поручике П.А. Исленьеве сложены легенды, но ещё более необычна жизнь
его дочки и внучки А.В. Исленьева — Анны Петровны Исленьевой-Малиновской (1770-1847).
Хотя ей было всего 10 лет, когда умер её дед, и, следовательно, вряд ли она бывала в
зрелом возрасте в Ивановском, судьба её настолько особенна, что трудно о ней хотя бы
не напомнить. А.П. Исленьева по линии матери приходилась двоюродной племянницей
широко известной в русской истории княгине Екатерине Романовне Дашковой (1743-1810),
была не только её любимой родственницей, но и доверенным лицом
В течение 10 лет Анна Исленьева вела деловую переписку княгини, разделила с ней
последние годы жизни, на её руках и умерла глава двух Академий. Внучка хозяина
Ивановского была замужем за А.Ф. Малиновским, археографом и историком,
составителем первого родословия Пушкиных, а их дочь Екатерина (названная в честь
Дашковой) с детства дружила с Натальей Гончаровой, сама же Анна Петровна была
посаженной матерью невесты на свадьбе А.С. Пушкина.
Стоит вспомнить и троюродных братьев Анны Петровны — Владимира (1786-1855) и
Александра (1794-1882) Михайловичей Исленьевых. Первый из них — владелец с
1814 года уже упоминавшихся Рязанцев, муж Н.А. Алябьевой, композитор, как и его
зять, в 1811 г. издал даже ноты своих вальсов и мазурок.
А.М. Исленьев был отмечен за храбрость в Бородинской битве, служил в Литовском
полку вместе с Алябьевым и отцом Л.Н. Толстого и был их приятелем. Но самое
любопытное то, что он приходился дедом (по матери) жене Льва Николаевича
Толстого — Софье Андреевне. Именно Александр Михайлович — прототип
Иртеньева-отца в автобиографическом произведении Л.Н. Толстого «Детство.
Отрочество. Юность»
Вернёмся к непосредственным владельцам Ивановского. Итак, около 1789 г.
Исленьевы продали Ивановское И.Н. Янишу. Яниши были выходцами из Силезии.
Доктор медицины Иван Николаевич (ок.1730-1812) приехал в Петербург в 1758 г.,
а в 1773-м стал врачом Московского Воспитательного дома. К концу жизни он был
очень состоятельным человеком, владел домами в Москве и землями в разных
уездах Московской и Владимирской губерний.
При нём и его «тщанием» в 1798 г. в Ивановском был возобновлён деревянный
Иоанно-Предтеченский храм, благо он и сам был Иоанн (Иоганн). О барской усадьбе
в Ивановском в эпоху последних Исленьевых и первых Янишей мы пока ничего не
знаем. Скорее всего усадебные постройки, как это часто и бывало, располагались
рядом с церковью.
При церкви было кладбище. Пруд на реке с символическим названием Пружонка,
ниже кладбища, к северу от храма, существовал уже тогда, а значит — там издавна
была помещичья мельница.
К сожалению, у нас нет плана села времен генерального межевания (1760-е гг.), но
на большой карте земельных владений того времени видно, что земли тогдашних
владельцев (вокруг с. Ивановского и д. Якушево) занимали пространство по обе
стороны от большого сельского пруда, и общую площадь этих владений, вместе с
лесом, можно оценить примерно в 1,5 тысячи десятин.
После смерти И.Н. Яниша Ивановское принадлежало сначала его вдове Анне
Петровне Яниш, урожденной Анне Марии Нейдгардт (1751-1817). Именно она
летом 1812 года отрядила в Московское ополчение 16 ратников. Вполне возможно,
что несколько позже, спасаясь из Москвы от французов, семейство Янишей уехало,
как и большинство состоятельных москвичей, в одно из своих восточных или
северных поместий.
Ивановское было не слишком далеко от Богородска (ныне — Ногинска), занятого,
хоть и на короткий срок, войсками неприятеля. Но и сведений о разорении деревень,
принадлежавших Янишам, нам не встречалось, поэтому вполне возможно, что
часть семьи могла переждать здесь если не само французское нашествие, то
смутное и тяжёлое время после московского пожара и бегства Наполеона.
Следующий владелец Ивановской вотчины — один из сыновей И.Н. Яниша —
Николай Иванович. К с. Ивановскому, как и в прежние времена, «тянутся» соседние
деревни Якушево и Котельники. Можно предполагать также, что Николай Иванович,
как известный инженер-гидротехник и один из отцов московского водопровода,
сделал что-то в этой области и в своём загородном владении. Прежде всего, это
может касаться устройства прудов непосредственно в усадьбе, а также
гидротехнических сооружений на речке.
Очень вероятно, что наш генерал-инженер выстроил там новую плотину и мельницу
или помог многоопытным советом в этом деле. Как бы там ни было, один из
несуществующих ныне прудов недалеко от кладбища старые сельчане называли
Барским. Он явно был когда-то на территории усадьбы. Молва народная глухо доносит,
что то ли он, то ли какой- то другой из усадебных прудов был выложен керамической
плиткой. Коснемся и вопроса о путях сообщения, к которым наши владельцы имели
непосредственное отношение. В данном случае, всего лишь к путям сообщения усадьбы
(и села) с Москвой. В описи населённых пунктов Карла Нистрема 1852 года  указано,
что с. Ивановское (27 дворов, поровну мужчин и женщин — по 153) находится «близ
Стромынского тракта».
Одновременно известно, что мимо Ивановского проходила (вплоть до появления
Красноармейского полигона около 1930 года) не столь хорошая, но пользовавшаяся
популярностью у богомольцев дорога из Богородска к Троице, в Сергиев Посад, её
иногда называли Большой Молельной дорогой.
Женой Николая Ивановича стала Шарлота де Витте, дочь его непосредственного
начальника, инженер-генерала Якова Яковлевича де Витте (1739-1809), крупного
военного инженера, уроженца голландского города Хертогенбосха. Ко времени
отъезда в Россию он служил директором гидравлических работ в Голландии.
Его внуком был гениальный музыкант и поэт Николай Девитте, а Шарлотта Яковлевна
Яниш, урождённая Девитте (1795-1866), таким образом, приходилась родной тёткой
музыкальному гению Пушкинской поры. И нет серьёзных причин отрицать возможность
его пребывания в Ивановском, в гостях у тёти.
Интерес к музыке традиционен для русской усадьбы. И в начале XX ещё века в
главном ивановском усадебном доме стоял инструмент, который богородские краеведы,
обследовавшие усадьбу в 1928 г., назвали органом. Музыка, похоже, никогда не
переставала звучать на берегах Пружонки.
Из других родственников хозяина Ивановского Н.И. Яниша отметим его брата Карла
Ивановича и племянницу — известную поэтессу и переводчицу Каролину Карловну
Павлову, урождённую Яниш (1807-1893). Она была хорошо знакома со многими
русскими писателями, дружила с Боратынским, Адамом Мицкевичем (даже была его
невестой), оставила после себя большое творческое наследие.
Её отец, Карл Иванович (1776-1853), профессор химии и физики Императорской
медико-хирургической академии, был масоном, членом всяческих ученых и прочих
обществ. После разорения 1812 г. (московский дом Янишей сгорел) его семья
испытывала материальные трудности и подолгу жила у знакомых в Москве и
Подмосковье, очень вероятно, что и у ближайших родственников в Ивановском.
Судя по всему, семьи двух братьев были дружны.
Карл Иванович Яниш считался любителем и знатоком живописи. Возможно,
именно его портрет работы самого Карла Брюллова висит в основной экспозиции
Третьяковской галереи.В 1850-е годы владельцем Ивановского (и ряда деревень
в окрестностях, в том числе Никольское, Черноголовка тож) числится сын Николая
Ивановича — Николай Николаевич Яниш
Последний из Янишей — владельцев усадьбы, Николай Николаевич
(31.7.1830 — 28.4.1884) не достиг больших чинов и был всего навсего коллежским
асессором, а то и просто писался сыном генерал-майора. Но любопытно, что он
состоял действительным членом Общества Истории и Древностей Российских!
Во второй половине XIX века Ивановское стало центром большой волости, куда
входило не меньше 26 населенных пунктов, расположенных между нынешними
городами Черноголовкой и Фрязино . С 1872 г. здесь действовала земская школа,
а с 1901-1902 года амбулатория и больница. И то и другое не обходились без
Вокачей — новых хозяев бывшей помещичьей, а теперь просто владельческой усадьбы.
Важные сведения о Вокачах получены молодым черноголовским краеведом А. Рябиным
непосредственно от Игоря Игоревича Вокача, внучатого племянника А.Ф. Вокача. Игорь
Игоревич исследовал историю своего рода и установил, что Вокачи — родом из Сербии,
причём служили лекарями ещё при Иване Грозном.
Известно, что один из Вокачей, служа в русской армии, принимал активное участие в
возведении Елизаветы Петровны на престол, за что ему был пожалован герб, на котором
изображены стропила — признак того, что владелец герба способствовал возведению
императрицы на престол.
При воцарении Екатерины II Вокачи вынуждены были уехать в Германию, поскольку они
были сторонниками Петра III. После смерти Екатерины II один из сыновей профессора
Лейпцигского университета Фридриха Вокача, Фридрих Фридрихович, вернулся в Россию,
вот его то сын Антон Фёдорович и женился (в 1840-е гг.) на Е.Н. Яниш.
В 1890 г. усадьба Ивановское числится за Е.Н. Вокач, которая проживала там если не
постоянно, то подолгу, время от времени навещая детей и внуков, живших в других местах,
где были их владения. В свою очередь те бывали в гостях у матери и бабушки в тихом
Ивановском. Сыновья Вокач — Николай Антонович, кандидат прав, и Фёдор Антонович,
отставной поручик, получили известность в Богородском уезде как земские деятели,
особенно первый. 
Относительно пребывания девочки и девушки Наташи в богородском имении бабушки и
отца сомневаться не приходится. А вот пребывание её здесь с молодым мужем —
приват-доцентом Московского университета, довольно-таки спорно.
Ильины часто упоминаются в воспоминаниях Евгении Герцык, также имевшей отношение
и к роду Вокачей, и к усадьбе. В частности, она писала: «В 1906 году наша двоюродная
сестра вышла замуж за студента Ильина. Недавний революционер-эсдек …, теперь
неокантианец, но сохранивший тот же максимализм, он сразу порвал с родней жены, как
раньше со своей, насквозь буржуазной, но почему-то исключением были мы с сестрой, и
он потянулся к нам со всей присущей ему пылкостью». Так что шанс на посещение
«максималистом» Ильиным Ивановского, где жила тогда тетка его жены, весьма мал.
Вполне возможно, что школа начала ремонтироваться только в 1905 году, потому что в
предыдущие годы в селе уже велось интенсивное строительство. И опять не без участия
местных «помещиков». Когда летом 1900 года встал вопрос о расширении имевшейся в
соседнем с. Душонове амбулатории, священник местной церкви не нашёл возможным
продать земству 1 дес. земли под больничные бараки. Зато это сделали владельцы
усадьбы в Ивановском
Они «выделили» (продали, конечно, по вполне доступным для земства ценам)
принадлежавшие Вокачам 2 дес. земли и десятину прекрасного соснового леса. В том
же 1900-м здесь, у Большой Молельной дороги, перед поворотом в село, начались
строительные работы. Сюда перенесли амбулаторию, а 10 февраля 1902 открыли
терапевтический и эпидемический корпуса Ивановской земской больницы. В последующие
годы она все увеличивалась и увеличивалась и, много значив для всей округи, несла
память о русских дворянах Вокачах.
Источники;
http://www.bogorodsk-noginsk.ru/rodoslovie/ivanovskoe2.html
http://www.zagorod.cc/2010-12-...37-57.html
https://deadokey.livejournal.com/19883.html
Что представляла из себя усадьба Ивановское начала XX века? Трудно воссоздать всё
полностью, но в Ногинском краеведческом музее имеется описание усадьбы, составленное
Владимировым, сотрудником, видимо, Богородского института краеведения, и относящееся
к 1928 году 51. Судя по всему, внешне усадьба тогда ещё мало изменилась по сравнению с
предреволюционной порой: «Небольшой одноэтажный деревянный главный дом с большими
верандами, впереди — портик с колоннами в стиле ампир. Внутреннее расположение дома
интересно (владельцы дорожили стариной и оберегали ее): зал с хорами, на которых стоял
орган. Перед домом по трафарету разбит большой круг, усаженный жимолостью, жасмином
и т.д. В этом кругу стояла каменная статуя мужчины. По бокам дома флигели, кухня для
управляющего, рабочих. Парк французский с прямыми длинными, открывающими горизонт
липовыми аллеями. В конце аллеи сделана беседка, довольно изящная в дорическом стиле.
Небольшая деревянная уютная церковка в ампирных формах стоит на повороте берёзовой
аллеи к реке. А там весёлый шум колёс мельницы дополнял прелести деревенского уголка.
Усадьба никем не поддерживается и постепенно разрушается, владельцы её выселены совсем
недавно».
Территорию, которую занимала собственно усадьба с парком, сохранял потом и пионерский
лагерь на том же месте, существовавший до начала 1990-х годов. По самой грубой оценке
площадь его составляет не меньше 4 га. Деревянный храм на сельском кладбище сгорел в
1978 году. Старых могил в настоящее время практически не сохранилось, хотя имеются ещё
остатки старых памятников с трудно различимыми теперь надписями. Вполне вероятно, что
исследование этого некрополя может привести к весьма интересным результатам, касающимся
как жителей села, так и обитателей усадьбы или их родственников и служащих
з рассказов потомков хозяев и сохранившихся фотографий можно сделать вывод, что усадьба
не была реквизирована сразу после революции. По-видимому, какую-то роль сыграло то, что
И.А. Лубны-Герцык был прекрасным специалистом тогдашнего военно-промышленного
комплекса, в нём нуждалась и новая власть. Обращает на себя внимание и последняя фраза
в уже цитировавшейся справке Богородского института краеведения конца 1920-х годов:
«Усадьба никем не поддерживается и постепенно разрушается, владельцы её выселены совсем
недавно» . Некоторые считают, что Иосиф Антонович бывал наездами в усадьбе вплоть до 1924 г.,
года смерти Юлии Антоновны.
Здесь по-прежнему собирались и подолгу жили, спасаясь от голода, многие из Лубны-Герцыков
(в это время сёстры Герцык и их мачеха Евгения Антоновна переживали смутное время в Крыму,
в Судаке, в весьма трагических обстоятельствах 54). Есть фотография, на которой перед
усадебным домом изображён маленький Шурик, сын Льва и Лизы. Шурику, т.е. Александру
Львовичу, сейчас более 90 лет, из чего можно сделать вывод, что фото относится примерно
к 1920 году. На другом послереволюционном снимке изображена его мать Елизавета
Александровна с деревенскими и несколькими явно городскими детьми. По-видимому, она
преподавала тогда в школе и получала за это какой-то паек. По воспоминаниям отцов и
матерей нынешних сельчан, после революции в Ивановской школе были образованы кружки,
ставились спектакли, а старая барыня Юлия Антоновна учила «артистов» держаться на сцене,
помогала разучивать роли и даже выдавала на время спектакля кое-что из своего гардероба.
Некоторые полагают, что последняя хозяйка усадьбы не только умерла здесь, но и похоронена
на Ивановском кладбище.

Есть устные сведения, что усадебный дом сгорел в самом конце1920-х годов. Опубликованные
воспоминания жительницы Богородска-Ногинска З. Сальниковой «отодвигают» эту дату по
крайней мере на вторую половину 1930 года. По-видимому, там уже какое-то время существовал
пионерский лагерь. И вот бывшая пионерка вспоминает, произнося ошибочно (как и многие)
Ивановское как Иваново: «За всё своё детство в пионерлагере я была всего один раз. Лагерь
был в Иванове. Жили в старом помещичьем доме. Это было в 1930 году. Местечко там хорошее,
воздух чистый, лес кругом и скука большая. Запомнилось мне, как занимались с физруком
зарядкой, да как пионервожатые с керосиновым фонарем ходили и проверяли наши ноги —
мы не любили мыть их на ночь»
После войны, в 1960-е годы, на месте усадьбы опять был пионерский лагерь. Парк тогда ещё
сохранялся, как и некоторые постройки. Наверное, это было не худшее применение старой
«интеллигентной» дворянской усадьбы. С «перестройкой» пришёл конец и лагерю. Был на
территории усадьбы так называемый «Центр занятости», чем он занимал людей, сказать было
трудно и тогда. Про нынешних хозяев бывшей усадьбы лучше вообще не выяснять, но её
территория сохраняется, стоят старые деревья, даже аллеи частично в парке целы, прудов
«барских», естественно, уже нет. Единственное, что сохранилось от тех времен из построек,
это что-то типа каретного сарая, выходящего прямо на деревенскую улицу. Старые люди
говорят, что в нём в колхозные времена зерно хранили. И магазин был, и ещё что-то. Теперь
магазин напротив, в бывшем здании школы, там же и клуб…
Источник :Волкова Н.Н., Дроздов М.С. Богородская усадьба Ивановское: хозяева, родственники и гости. Русская усадьба.
Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Выпуск 13-14. Издательство "Улей", Москва, 2008. Научный ред.-составитель М.В. Нащокина. Стр. 395-422
Фото из архива Т.Н. Жуковской . Барский дом. 1920 г.