Письма и воспоминания

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

http://3mksd.ru/ts124.htm#m01

Л. Высоковская (Морозова) О друзьях-товарищах

На Северо-Западном фронте я командовала санвзводом в полковой санроте. Мы воспитывали своих сестер, сандружинниц по принципу: все за одного, один за всех! Быть максимально чуткими, душевными, мужественными и требовательными к себе. Когда санчасть полка вошла в деревню Ольшанка, мы увидели, что на окраине горит дом, услышали стоны и крики людей. И вот здесь чудеса храбрости и героизма проявила санинструктор Оля Миронова. Она помогла спасти из горящего дома 72 раненых, оказать им помощь и отправить на волокушах в санчасть. Но при этом Оля получила тяжелые ожоги и отдала свою молодую жизнь за спасение раненых.

... Однажды наши два полка попали в полуокружение. Старший врач 528-го полка В.В. Автономов не хотел идти в медсанбат, мы уговорили его, и наша санрота без него справилась с приемом раненых, оказывала им первую помощь и на волокушах отправляла в медсанбат. Мы замаскировали землянки и палатки, где находились тяжелораненые, которые не имели возможности передвигаться. Отход наших войск прикрывал отряд снайперов.

Вдруг наступила тишина, мы ждем транспорт, а его все нет и нет. Тишину нарушил налет юнкерсов. Бомбежка. Наши повозочные получили ранения, были ранены и многие медики из санрот. Положение было тяжелым. Наступила ночь. Мы ждем приказов или помощи. Ведь у нас раненые люди! И вот на рассвете, в 4 часа утра, разведчик Леша Базыкин принес приказ командира полка о передислокации санроты полка в район Громково. Это в 8 километрах от деревни Сутоки, где на окраине леса находилась наша часть. Маршрут был указан через деревню Козлово, где было легче преодолеть водный рубеж Сутокской Робьи, там был мост. Но, не дойдя и 200 метров до деревни Козлово, мы увидели, что мост уже охраняется фашистами. Нам пришлось изменить маршрут и пойти в сторону деревни Маклаково. При помощи ветфельдшера Черноштана и медсестры Нины Соколовой переправили через водный рубеж без лодок и моста на другой берег 48 раненых. После лечения все 48 раненых снова встали в строй.

http://3mksd.ru/ts124.htm#m01

И. Дудченко БАТАЛЬОНЫ ШТУРМУЮТ ВРАЖЕСКИЕ БАСТИОНЫ

В полосе наступления дивизии немцы создали серию насыщенных огневыми средствами узлов сопротивления, представлявших своеобразные бастионы долговременной обороны. Располагались они на выгодных по рельефу и обзору местности участках, на крутых склонах долины речки Сутокская Робья, метко окрещенной солдатами "Долиной смерти": происходившие здесь бои были поистине смертоносными. Существовавшая некогда в этой долине деревня Сутоки была разрушена немцами еще в период их летнего наступления в 1941 году.

Стрелковый полк, которым я тогда командовал, прибыл на исходные позиции для наступления 9 августа 1942 года. Нам предстояло, преодолевая под огнем простреливаемое с разных пунктов открытое предполье, прорвать передний край обороны противника, овладеть его передовыми траншеями и удержать их до получения нового приказа. Нашей дивизии предстояло выполнить часть общефронтовой оперативной задачи - прорвать совместно с наступавшей с севера 11-й армией многослойную систему оборонительных сооружений противника, плотно закрыть "Рамушевский коридор" и обречь вновь окруженную таким путем вражескую группировку на капитуляцию, а в случае отказа капитулировать - уничтожить ее.

Гитлеровцы, остервенело противодействуя всякой попытке сузить "Рамушевский коридор", встретили плотным огнем цепи бойцов нашего полка, перешедшего в наступление 10 августа 1942 года. Они бросили все имевшиеся у них силы и средства для удержания занимаемых позиций.

На всех участках наступления полка развернулись невиданные по упорству, ожесточенности и кровопролитию схватки. За атакой наших подразделений одна за другой следовали контратаки противника. Воды Сутокской Робьи окрасились кровью противоборствующих сторон.

Уже в первые минуты наступления мы в полной мере познали, что перед нами вооруженный до зубов, озлобленный и кровожадный противник, одетый в броню из стали и бетона, извергающий из своего прикрытия смертоносный огонь.

Как нам позже стало известно, ключевые позиции врага здесь обороняли привилегированные отряды добровольцев: за каждый месяц службы в "Демянском котле" они получали месячный отпуск и престижные подарки. Для обороны всего "Рамушевского коридора" и позиций внутри и вне "Демянского котла" гитлеровцы сосредоточили до 15 отборных дивизий. А что из себя представлял "Рамушевский коридор", думаю не лишним будет привести образное описание его в стихах признанного поэта Северо-Западного фронта Михаила Матусовского:

Здесь из всех щелей и нор
Автоматы бьют в упор.
Сам не знаю, кем он назван:
"Рамушевский коридор".

Ни тропинок, ни дорог.
Мир, взведенный, как курок.
Здесь пристрелян каждый камень,
Каждый куст и бугорок.

Здесь наш быт похож на бред.
Здесь с ума нас сводит свет
От прибитых прямо к небу
Ослепительных ракет.

Смерть в тебя вперяет взор
Сквозь оптический прибор.
Сколько нам он стоил жизней,
"Рамушевский коридор".

То ползи, то сразу в бег,
То спеши зарыться в снег.
Только здесь понять сумеешь
Все, что может человек.

Кто покуда не убит,
На снегу вповалку спит.
И земля дрожит от взрывов,
Будто впрямь ее знобит...

Так и помню я с тех пор
Обгорелый черный бор
И четырежды проклятый
"Рамушевский коридор".

Ранним утром 10 августа перед самым началом атаки на мою голову свалилось непредвиденное и по драматизму внезапно сложившейся боевой обстановки, и по непревзойденному героизму однополчан, нашедших в себе физические и моральные силы преодолеть возникшие трудности выполнения приказа. Совершив накануне двухдневный изнурительный переход в лесисто-болотистой местности, почти по бездорожью, из-под Малого и Большого Врагово в район Сутоки-Коровитчино, мы спешно начали готовиться к наступлению совместно с неудачно воевавшей здесь накануне стрелковой дивизией. Но каково же было наше удивление и огорчение, когда, выдвигаясь на исходные позиции для наступления, мы не обнаружили рядом части этой дивизии. Они вместе с командованием, не предупредив нас, покинули свои позиции и ушли в тыл, оголив соседний участок фронта. Я немедленно доложил об этом чрезвычайном положении комдиву своей дивизии полковнику Анисимову, но тем не менее получил от него строгий приказ "не рассуждать" и вести полк в наступление без поддержки соседа и даже без артиллерийской подготовки, снаряды для которой, якобы, были израсходованы накануне неудачно наступавшим и ушедшим в тыл соединением.

Сложившаяся обстановка была прямо-таки критической.

Первым делом я приказал командиру полковой батареи 76-мм пушек Борису Перлину вывести ее на передовую и организовать стрельбу прямой наводкой по обнаруживаемым в ходе огневого боя вражеским дзотам и траншейным пулеметным гнездам (на помощь дивизионной артиллерии рассчитывать не приходилось).

Корректируя огонь пушек прямо с их позиции, нам удалось несколько ослабить огневое сопротивление противника. Но оно все же оставалось сильнее нашего огня, несмотря на пришедшие к нам на помощь полковые минометы.

В эти три дня непрерывного боя бойцы и командиры полка проявили невиданное мужество и самоотверженность. Особо отличились умением вести бой в сложных условиях комбат капитан М.М. Бондарев, парторг полка майор Бутырин, командир батареи капитан Б. Перлин, комиссар батареи капитан Л.Д. Горшков, командир роты связи старший лейтенант Горосков, командир взвода старший лейтенант А. Мазуриков, начальник артиллерии полка майор Анфилов, командир взвода старший лейтенант А.Д. Логунов.

Преодолев все трудности, полк выполнил поставленную перед нами задачу. Немедленно доложив комдиву обстановку в полосе наступления, я получил от него приказ закрепиться на отвоеванном рубеже (а это всего в 200 метрах от исходных позиций) и перейти к жесткой обороне. По напряженности боя жесткая оборона мало чем отличалась от наступления. Приходилось ежедневно по несколько раз отбивать контратаки противника, пытавшегося вернуть утраченные позиции. Обстановка продолжала оставаться крайне напряженной, и я решил не покидать пока захваченную траншею, организуя отражение вражеских контратак.

664-му полку дивизии, наступавшему одновременно с нами слева по крайне заболоченной и покрытой кустарником местности, не удалось прорвать передний край обороны немцев и, оказавшись вскоре в окружении, пришлось в очень трудных условиях вести длительные оборонительные бои. Действуя умело и хладнокровно, заняв круговую оборону, полк уничтожил более 800 солдат и офицеров противника, подбил 16 танков и, выйдя из окружения, закрепился на указанном ему рубеже, на котором успешно отражал яростные атаки врага до 19 января 1943 года. В этих изнурительных боях полк понес тяжелые потери. Погиб его прославленный командир подполковник П.М. Пшеничный, награжденный несколькими боевыми орденами, в том числе орденом Ленина.

528-й полк некоторое время находился во втором эшелоне, но сложившаяся в полосе наступления дивизии критическая обстановка побудила комдива ввести его в бой с 14 августа в направлении образовавшейся на правом фланге бреши между нашим полком и безуспешно ранее наступавшей и перешедшей к обороне 7-й Гвардейской дивизией.

Мне сообщили, что на наш командный пункт, находившийся в разрушенной деревне Сутоки, для согласования совместных действий прибыл командир 528-го полка майор С.А.Тарасюк. Но наша встреча, к сожалению, не состоялась. Майор Тарасюк был убит немецким снайпером. Так, не вступив в бой под Сутоками, трагически погиб один из наших боевых товарищей.

Произошла заминка в организации совместных действий двух полков, чем незамедлительно воспользовались немцы. Они прорвались в еще не заполненную брешь, куда уже была направлена небольшая передовая группа наших автоматчиков и среди них прославленные снайперы дивизии Н. Ковшова и М. Поливанова. Завязался неравный бой, в котором они геройски погибли, нанеся противнику ощутимые потери.

Первый и второй батальоны 528-го полка приступили к выполнению боевой задачи по прорыву на своих участках переднего края обороны противника. Командир 2-го батальона старший лейтенант Н. Еремин лично возглавил штурмовую группу, которая, преодолев отчаянное сопротивление врага, овладела его позициями на высоком сильно укрепленном берегу реки Сутокская Робья.

В течение двух дней штурмовая группа отбивала яростные контратаки гитлеровцев, неся при этом большие потери.

Во второй половине августа дивизия, ослабленная потерями в наступательных боях, перешла по приказу командования к активной обороне. Оборонительные бои продолжались до конца сентября, проводились они в жесточайших условиях массированных ударов вражеской авиации и в исключительно неблагоприятной окружающей природной обстановке. Нередко над боевыми порядками дивизии одновременно появлялось до 140 самолетов противника, бомбежки шли с утра до позднего вечера (воздушного прикрытия тогда у дивизии не было).

На земле нас, кроме отражения вражеских атак, донимали плотные осенние дожди, превратившие почвенный слой в безвылазную глинистую жижу. Ввиду близости к поверхности подпочвенных вод, постоянно пополняемых дождями, нельзя было отрывать окопы нормальной глубины, и передвигаться по мелким окопам бойцам приходилось полусогнутыми, утопая в вязкой грязи. Однако, несмотря на все эти сложности и невзгоды, полки дивизии геройски отражали комбинированные атаки гитлеровцев и, несомненно, удержали бы занимаемые позиции, не позволив врагу добиться поставленной им цели расширить на этом участке "Рамушевский коридор". Но вновь случилось непредвиденное ЧП.

С большим трудом с помощью и под прикрытием танкового резерва командующего армией генерала Романовского нам удалось в конце дня покинуть угрожаемый участок и выйти в район так называемых "Пинаевых горок". Вынужденно оставленные нами позиции легко захватили немцы, удвоив на этом участке ширину коридора.

С выходом к Пинаевым горкам закончился этап боевых действий дивизии под Сутоками, где, по данным штаба, воинами нашей дивизии в общей сложности выведено из строя до 7000 гитлеровских солдат и офицеров.

http://3mksd.ru/ts124.htm#m01

Б. Перлин АРТИЛЛЕРИСТЫ В БОЕВЫХ ПОРЯДКАХ ПЕХОТЫ

Осенью 1942 года полк вел бои в районе деревни Сутоки, где у врага оставался узкий коридор для выхода окруженной в районе Демянска 16-й немецкой армии. Стремясь вырваться из окружения, они сражались очень упорно. Бои шли за каждый метр местности. А местность там была очень сложная - леса и болота. Недаром пространство между рекой и лесом называли "Долиной смерти".

Оборудовать огневые позиции в этих условиях было очень трудно. Окопы рыть было нельзя, так как они сразу же заполнялись водой. Артиллеристы нашли выход. Они не стали закапывать орудия, а делали деревянные срубы, ограждающие орудия от снарядов и осколков. Подобные срубы строились и для боевых расчетов. Такое новшество позволило сохранить и людей, и материальную часть и в то же время вести точный огонь по врагу.

http://3mksd.ru/ts125.htm

Полетаев А.А. ОТ СТЕН МОСКВЫ ДО ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

В июне 1942 г. военный совет Северо-западного фронта приказал нашей дивизии совершить марш на новый участок фронта - в район деревни Сутоки, у рек Робья и Ловать. Дивизии поручалось наступать на гитлеровские части и, прогрызая пространство примерно в 4-5 километров, замкнуть кольцо окружения 16-й армии фашистов в районе Демянска, изолировав их от группировки, находившейся в Старой Руссе и близлежащих к ней деревнях и селах.

Дивизии, следовательно, надо было перерезать этот перешеек, через который 16-я армия Гитлера имела еще возможность держать связь и получать все, что можно было получить оттуда, где были расположены фронтовые фашистские штабы.

Поэтому фашистское командование приложило все старания к тому, чтобы не дать нам продвигаться вперед ни на шаг. Оборона перешейка была глубоко эшелонированной, местность перед ней была пристреляна. При этом, как всегда, а это было на всем Северо-западном фронте, - немцы держали в своих руках все высоты, а нашим войскам доставались леса, болота, низины, бездорожье - ведь фашисты захватили эти территории почти год назад.

Особенностью наступательных боев на этом участке фронта для нашей дивизии было, следовательно, то, что они должны были проходить непрерывно или в огневой дуэли, или в рукопашных схватках. Танкам, нашим и немецким, хода здесь почти не было. Если они могли еще двигаться у подошв высот, то чуть ниже они легко проваливались в болото. Трудной проблемой была и доставка и передвижение тяжелых пушек.

Единственное в этих условиях, что могло бы быть эффективным для выполнения задачи в короткий срок, это обеспечение огневого превосходства над фашистами. Но как раз этим огневым превосходством мы не располагали. Поэтому на этом участке фронта, в силу его особенностей, дивизия застряла относительно надолго. Она несла довольно большие потери и впервые должна была напрягать все силы, чтобы устоять перед контратаками врага, теснить шаг за шагом фашистов с тем, чтобы замкнуть полностью горловину.

Короткая передышка между боями, полученное из Москвы пополнение в живой силе и технике, а также приобретенный опыт ведения боев в лесисто-болотистой местности, стремление всех воинов оправдать наказ Москвы стать гвардейцами - все это содействовало нашим полкам по прибытии на место сразу же завязать бои с немецкими захватчиками. А спешить было необходимо: приближалась осень с ее дождями, туманами, сыростью, холодами. Надо было использовать последний летний месяц - август, который в этих широтах не балует солнечной погодой.

371-й полк, командиром которого был И. Дудченко, перешел в наступление первым. Он прорвал линию обороны немцев и продвинулся вперед на 200 метров. Враг сопротивлялся отчаянно: он переходил в контратаки. В середине августа в бой был введен 528-й полк, которым командовал С. Тарасюк, и здесь сопротивление фашистов носило ожесточенный характер. Они бросались многократно в контратаки. Сильней, чем прежде, был и огонь врага. На этом участке фронта были частыми наши штыковые бои с противником. Но штыковых схваток фашисты, как правило, не выдерживали. Однако штыковой бой был неизбежным: сближение переднего края - нашего и фашистского как никогда раньше здесь было самым тесным, поэтому бои возобновлялись не реже двух раз в неделю и носили упорный характер. Неоднократно наши даже старшие офицеры включались в боевые порядки. И своим присутствием и личным примером поднимали боевой дух подчиненных.

Полки дивизии несли серьезные потери. Погибли командиры полков - С. Тарасюк и П. Пшеничный. Много нашим воинам причиняли бед вражеские снайперы. Они охотились за нашими командирами, политработниками и снайперами. Мы потеряли знаменитого снайпера Каменева, на счету которого числилось 72 убитых фашиста. В последнем письме в дивизионную газету "Вперед, на Запад!" Каменев писал:

- Несколько дней назад я вместе со своим наблюдателем Ягодкиным, снайпером Кабаковым и старшим наблюдателем Прасовым отправились на "охоту" за фашистским зверем. Вместе с нами пошел также инструктор - снайпер Панов.

В первый день "охота" была неудачной. Помешала плохая погода: дождь и туман. Зато второй день не пропал даром. Кабаков, Панов и я убили по одному немцу каждый. Тремя фашистскими мерзавцами стало меньше.

Теперь на моем боевом счету - 72 уничтоженных немца.

Подвиг Маши Поливановой и Наташи Ковшовой

Маша Поливанова и Наташа Ковшова - девушки, имена которых знает теперь весь Советский Союз, пали смертью храбрых как раз в этих ожесточенных боях нашей дивизии на окружение врага. Обе они почти за год пребывания в составе дивизии духовно выросли, были приняты в ряды ленинской партии. Они вместе со всеми нашими воинами уже прошли большой боевой путь. Их знали в батальонах и полках как надежных боевых подруг, постоянно выводивших из строя снайперскими пулями гитлеровских головорезов.

14 августа они, как то для них было обычно, отправились со снайперскими винтовками на передний край, но на этот раз со специальным заданием: уничтожить вражеских снайперов, доставлявших нашим подразделениям большие неприятности. Ставилась девушкам и особая задача - брать на мушку вражеских офицеров.

Выл солнечный день. Передовая казалась спокойной. Изредка продолжалась перестрелка. Однако с обеих сторон огонь усилился, что мало смущало боевых подруг. Они ведь испытали все: налеты врага, бомбежки, огонь пулеметов, снайперские дуэли. Вместе с Машей и Наташей был третий снайпер – Новиков. Впоследствии он рассказывал о том, как внезапно из лесу, крадучись возле высоты, на которой находились наши снайперы, начались перебежки фашистов. Снайперы видели, как фашисты сосредоточились в овраге. Их было до 70 человек. Они бросились по направлению к нашим боевым рубежам, стреляя из автоматов и бросая гранаты.

В ответ грянули залпы наших бойцов, которых было в блиндажах много меньше, - не более 30 человек. Воспользовавшись своим преимуществом в численности, фашисты потеснили наших воинов и тут же окружили высоту, на которой находились Маша, Наташа, Новиков. Загремели выстрелы, и раненый Новиков скатился на траву. Наташа и "Маша имели с собой гранаты. Каждая из девушек бросила по одной гранате в сторону фашистов. Те стали осмотрительнее! Но, как потом рассказал Новиков, фашист-офицер приказал: "Взять девок живьем! "

И фашисты стали переползать по склонам на высоту. Обе героини стреляли по ним из винтовок. Но стреляли и фашисты, подбираясь все ближе к гребню высоты.

- Стреляйте по ногам! - скомандовал солдатам фашистский офицер. Загремели выстрелы. Наташа была ранена дважды. Боль мешала ей продолжать бой. Маша теперь одна вела огонь по фашистам.

Видя, что гибель неизбежна, подруги расцеловались. Когда же фашист-офицер крикнул: "Сдавайтесь! - Наташа ответила: "Проклятущие! Мы - советские люди! Мы живыми не сдадимся! - Она послала пулю в офицера. Ее руки дрожали от боли, фашист остался на ногах. Немцы, переползая, стреляли. Была дважды ранена и Маша. В ноги. А офицер кричал: "Взять их живьем!".

И когда звери-фашисты окружили наших героинь, грянули ужасающие взрывы гранат. Их бросили в фашистов Наташа и Маша. Девушки погибли и сами от этого взрыва.

Президиум Верховного Совета СССР 15 февраля 1943 года посмертно присвоил дочерям Москвы звания Героев Советского Союза. Поэт написал о Маше и Наташе проникновенные строки:

Пополам, как хлеб, делили счастье,

Горести могли, как хлеб, делить,

Легче гору расколоть на части,

Чем таких подруг разъединить.

Наташа Ковшова и Маша Поливанова вместе с бойцами, командирами и политработниками 3-й Московской коммунистической дивизии в октябре-декабре 1941 года находились на боевых рубежах под Москвой и вместе с ними в феврале 1942 г., когда дивизия стала называться 130 с.д., били фашистов на Северо-западном фронте. Обе они истребили 301 немца.

6 марта 1942 г. Н. Ковшова писала своим родным:

-Простите, что давно вам не писала. Время теперь горячее, письма писать некогда. Да! Началась настоящая, фронтовая жизнь, о которой я раньше только в книжках читала и в кино видела. Живем мы в лесу, в шалашах из еловых веток, жаримся возле костров. За последнюю неделю ваша Наталка так закоптилась, что стала похожа на цыганку. Даже был такой случай. После того как я умылась основательно теплой водой, один командир сказал: "Да вы, оказывается, светлая, а я считал вас брюнеткой". Вот какие дела! Ну, ничего, зато немцев мы здорово бьем. Выгоняем их из наших деревень и сел. Вчера ночью еще деревню освободили. Они тут расположились, как дома, окопались, укрепились и думали, что их ничем не возьмешь. А мы их жмем и давим, и гоним как паразитов! Трусливые твари, они от страха готовы все и всех продать. Одному пленному сказали: - Ваш офицер - свинья. - Он сейчас же подтвердил это, да еще какое-то немецкое ругательство прибавил. Противные они все, небритые, грязные, злые. Мы их зовем "фрицами" или "шульцами".

В апреле 1942 г. Н. Ковшова была в Москве: она сопровождала раненого командира и отсюда писала родным на Урал: - А меня ведь уже к награде представили. Не знаю, что из этого выйдет. По-моему, еще рано. Ну да я еще оправдаю это. Я пока только 11 фрицев убила, это мало.

Позже, 24 мая 1942 г. Н. Ковшова сообщала родным: "Пишу вам из роты выздоравливающих, куда я попала после боя 20 мая. Меня немножко ранило осколком в левую руку, повыше локтя. Рана у меня легкая - навылет, кость не задета...

Ну и погнали мы опять проклятых гадов - за один день заняли шесть пунктов. Мне удалось убить в этом бою еще пять фрицев. Больше не успела. Жаль! Ну, ничего, мы еще повоюем!

Таким было настроение Наташи Ковшовой: постоянно-жизнерадостное, гневно-презрительное, ироническое к врагу, полное любви к настоящим советским людям, к Москве, к Родине. Точно таким же было настроение и М. Поливановой, неразлучной подруги Наташи Ковшовой. Летом 1942 г. они вместе жили в шалаше, стоявшем в лесу, на пригорке; к дереву возле шалаша была прибита фанерная дощечка с надписью: "Дача №13".

Не только воинам 2-го батальона 528-го полка, но и всем воинам дивизии, был известен лесной шалаш - здесь жили знаменитые снайперы дивизии, уже много раз отличившиеся в боях.

Все хорошо понимали и Наташин юмор, заложенный в слове "дача" и в цифре 13.

В дивизии имена Наташи Ковшовой и Маши Поливановой стали легендой, В их подразделениях они навечно занесены в списки дивизии. Наташа Ковшова, как и ее подруга, были образцовыми советскими патриотками, верными дочерьми партии Ленина. Волнующие письма сохранились у матери Наташи, написанные с фронта дочерью: "Скорей бы в бой!" - писала Наташа в ноябре 1941 г. на рубежах под Москвой. - Уж очень мы ненавидим фашистских гадов, а поэтому будем бить и бить их, как били в 1918-1919 гг. наши отцы и матери. Я тебе, моя любимая, обещаю, что не дрогнет в моих руках винтовка и каждая пуля будет лететь точно в цель и поражать фашистскую сволочь.

Научилась стрелять из ручного и станкового пулемета. Бросала боевые гранаты, словом, стала полноценным красноармейцем...".

В другом письме, на этот раз в газету "Красный воин" (МВО) уже обе будущие героини писали: "Наш девиз: лучше умереть стоя, чем жить на коленях".

Их вдохновила легендарная «Пассионария» - Долорес Ибаррури. Как часто Наташа Ковшова восхищалась испанскими коммунистками и их гениальным руководителем, то грозной, то ласковой Долорес Ибаррури!

Да, Наташа Ковшова и Маша Поливанова обессмертили свои имена. Они - истинные дочери Москвы - великого города Октябрьской революции, столицы нового мира надежда и гордости угнетенных всего мира.

Массовый героизм добровольцев-москвичей

В боях против фашистов отличились сотни бойцов, командиров и политработников дивизии. В этих подвигах ощущалось дыхание битвы под Москвой, могучий наступательный порыв защитников великого города. И на самом деле! Политработник Сергей Кагаков (ныне партийный работник в Рязанской области), будучи дважды ранен, остался в боевых порядках. Вместе с другими он отбивал контратаки врага. На груди С. Кагакова медаль "За отвагу", орден Красного Знамени, орден Отечественной войны 2 степени.

http://3mksd.ru/ts125.htm

Полетаев А.А. ОТ СТЕН МОСКВЫ ДО ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

(Продолжение)

Бои настолько были напряженными, настолько упорными, что политработники непрерывно находились в боевых порядках.

Все же шаг за шагом наши роты прогрызали оборону врага. Пространственное сближение с фашистами у нас настолько было тесным, что как бы сговариваясь между собой, обе воюющие стороны переговаривались - Ну, русс, сдавайся! - 0го! Фриц Пора уже сдаваться тебе!

Военный совет Северо-западного фронта внимательно следил за боевыми действиями дивизии. Она была поставлена им на ответственнейший участок фронта. Первые результаты боев оценены были военным советом фронта очень высоко. Были объявлены благодарности 371 и 528 полкам (И. Дудченко и С. Тарасюка).

В виду ожесточенности сопротивления врага, а также из-за превосходства фашистов в огневой мощи, нам было приказано временно не продолжать наступления, но твердо удерживать занятые рубежи. Мы ожидали нового пополнения в живой силе и технике. Нам остро были нужны и боеприпасы.

Все же порой нашим воинам удавалось отвоевывать новые десятки метров советской земли у врага в результате ночных атак на фашистов.

Пленные говорили: - Энергия, с какой вы прогрызаете нашу оборону, стойкость ваших солдат, заставила наших командиров утроить живую силу на этом участке фронта. Нам известно, что из-за вас задержана отправка на южный фронт одного из полков из армейского резерва.

Такие сообщения было приятно слышать. В дивизии стало известно, что фашисты создали "боевые группы" для сопротивления нашему наступлению. Эти группы действовали внезапно. Они охотились за нашими людьми, однако застигнуть врасплох наших бойцов фашистам не удавалось. Однажды нам пришло в голову "разыграть" боевую группу немцев с тем, чтобы над ней хохотали и солдаты противника. Наши бойцы отыскали довольно просторный дзот, поставили возле него в укрытии часового, создав у фашистских наблюдателей иллюзию о том, что раз этот дзот постоянно охраняется, то в нем, по-видимому, размещен если не взвод, то по меньшей мере отделение.

Наши наблюдатели заметили, что фашисты действительно стали проявлять интерес к этому дзоту. Тем временем наши воины сделали из соломы солдатское чучело, притащили его в дзот, положили на нары и накрыли одеялом. Тут же целое наше стрелковое отделение было приведено в дзот, а вечером выведено из него. Наши наблюдатели, сидевшие в разных местах на высоких елях, следили за тем, какое впечатление на фашистов произвело оживление заброшенного блиндажа на нашей стороне. Ночью фашисты похитили чучело, вообразив, что им удалось захватить спящего бойца.

Бои в районе деревни Сутоки были тяжелыми. Все здесь пылало огнем.

Волнующими были дела наших саперов. Их командир, майор А. Паршин вникал во все. Сколько минных полей он разминировал, об этом неизвестно никому. Вся дивизия знала А. Паршина. Еще бы! Переезд - вперед саперы! Приезжаем на новое место - оборудовано убежище для комдива, для комиссара, для политотдела, блиндажи. И так постоянно. Комиссар саперного батальона П. Медведев был не раз награжден. Его видели и в вихре огня во время боев и на танцевальных площадках между боями. Он был и пропагандист ленинских идей: вел семинары в 1-м ордена Ленина Медицинском институте по дисциплине основы марксизма-ленинизма. Любил он русскую литературу, особенно классическую и современную советскую. Мог часами говорить не только о Гегеле, но и о Гоголе, не только о Бебеле, но и о Бабеле. Всегда острил. Перерывы между боями были. Но покой был исключен. В небе, к сожалению, царили фашисты. Ведь до чего доходило дело, рассказывал этот политработник:

- Иду в первый эшелон. Утро. Блещет солнце. Выхожу из леса. Впереди чистое поле - метров 800. Там, за ним лес. Знаю: в лесу наши зенитки.

Вдруг противный звук фашистского мотора. Бросаю взор в небо - самолет снижается. Вижу отвратительную морду фашиста. Бьет из пулемета! Бросаюсь в кювет. Пока самолет развертывается, бегу. Снижается вновь! Ныряю в кювет. Бью из него по самолету. Но что наган!

Да, было тяжкое время, фашистские летчики охотились ради забавы за нашими воинами, если они ходили даже по одиночке!

Где же были наши самолеты-истребители? Их еще было мало!

Яркий осенний день. Бабье лето. Паутинки плывут, блистая под лучами теплого солнца. Рядом дзоты фашистов. Мелколесье. Впереди мелькают зеленые шинели немцев. Стрельба. Прячутся. Но и нам нельзя ходить в рост. Лес простреливается. Зато все ясно. Враг близко. Душит злоба. И здесь не одна "Долина смерти"!

Ночь меняет все. Лес. Он непроницаем. Мгла. Ракеты. Вновь зловещая тьма. Плотный огонь - наш и немцев. Недаром поляна от реки к лесу была названа также "Долина смерти". Лучше не появляться на ней. Воины не знают покоя днем и ночью. Спать не приходится. Враг рядом без малейших преувеличений! Положение необычное.

Блиндаж. Здесь бойцы младшего лейтенанта Н. Кресова. Разговор;

- Так, значит, штурмуем?

- Конечно. Нужно 10 орлов. Тогда конец фашистскому дзоту!

- Тот, что слева?

- Конечно.

- Да! Он все время мешает нам.

- Населен?

- Да! Но сколько их там, не так важно. Если мало, по траншеям прибегут.

Вдруг Кресов сказал: - Иду к Дудченко. Начнем через полчаса. - Ушел.

А люди готовятся. Отмены приказа не будет. Над лесом плывет ночь. Звезд нет. Во тьме лес, болота, высоты, дороги, тропинки. Но что это? Промчались облака.

Блеснули золотые ресницы звезд. Они словно глядят с высоких небес, спрашивая: "Что творится в этом темном, страшном лесу?"

Увы! Покой природы, величественный, грандиозный несовместим был с земным адом! Глухо разрывались мины, трещали пулеметы, трепетали огни ракет. Свирепый лик войны всюду. Но группа лейтенанта Н. Кресова знала, на что идет...

К вражескому дзоту подползли тихо. Впереди Н. Кресов. Приходилось радоваться свисту пуль. Пролетела - нас не задела! Тьма мешала немцам видеть движение смельчаков. Наши переползали! Мягко шуршала трава. Она уже высохла. Ведь осень. До дзота немцев считанные метры. Молчание. Видимо, враг беспечен. Как знать? В ход пускаются гранаты. Вой сирен. Ракеты над лесом. Светлей, чем днем. Дзот жив. Встречные гранаты. Но они были брошены дрожащими, застигнутыми врасплох врагами... Бурное движение наших воинов. Немцы убегают по траншеям к своим. Наши разведчики бросаются в расположение фашистов. Догоняют бегущих по траншеям.

- Молодцы! - кричит своим орлам Н. Кресов. - Молодцы! Бейте фашистских гадов! Дзот наш! - По-хозяйски бойцы располагаются в логовище врага. Но покоя нет. Начались контратаки. Гибнет связной Карпов. Дважды ранен Н. Кресов. Бьет по немцам наш пулемет. Враг отходит. Ну, а позднее подвиг Н. Кресова высоко оценен. Младший лейтенант был награжден орденом Красного Знамени.

Стычки с врагом продолжались не утихая. Горловина постепенно сужалась. Гвардейцы дивизии теснили врага. Под сильным огнем фашистов они удерживали занятые рубежи.

Более того, время от времени они прогрызали и вглубь оборону фашистов. Враг нес большие потери. Вот факты: сапер Н. Окунев, выполняя задание, "попутно" отправил на тот свет 4-х фашистов. Старшина Г. Лифанов расстрелял из автомата большую их группу. Не зевайте! Красноармеец В. Троицкий в атаке захватил в плен фашиста и убил офицера. Так действовали многие. Потери были и у нас. Особенно нас донимали "кукушки". Погиб П. Медведев - политработник. Его знали многие. Он был трибуном и бойцом. Враг лез в контратаки. 528-й полк (командир Ф. Чернусских) отбил уже 26-ю атаку фашистов. Люди измотались вконец. Артиллерия противника свирепствовала. Достаточно сказать, что на боевые порядки полка было обрушено 1300 снарядов! Полк держался. Рубеж остался за ним. Горловина сжималась. Теперь она простреливалась насквозь. Фашистское командование было вынуждено снабжать свои части по воздуху. "Юнкерсы 52" то и дело прокрадывались над лесом горловины. В бой вступили зенитки (зенитки дивизии прислала Москва). 25 Юнкерсов не вернулись на свои базы. Это дело зенитчиков Календрейкина, Марохина, Ильина, Спорова, Щавлева.

http://3mksd.ru/ts125.htm

Полетаев А.А. ОТ СТЕН МОСКВЫ ДО ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

(Продолжение)

И вдруг радостная весть! В дивизию из Москвы едет делегация во главе с секретарем ВЦСПС, членом ЦК ВКП(б) К.И. Николаевой. Другие члены делегации: Цареградский - зав. культотделом ВЦСПС, А.О. Асланов - председатель ЦК Союза работников обувной промышленности, М. Тарасов - председатель ЦК Союза железнодорожников центра и Ю.А. Беляева -председатель ЦК Союза работников полиграфической промышленности. Это было большим событием в дивизии. "Москва нас помнит! Москва нас ценит! Москва о нас заботится!" - говорили бойцы. Как полагается - такова традиция москвичей! - было решено отметить приезд делегации из Москвы боевыми делами. Было решено построить через реку Робья мостик - назло врагу!

Построить мост! Легко сказать! А на другом берегу Робьи - немцы. Их огонь. Организаторы дела - дивизионный инженер Ф. Котлов, командир саперного батальона А. Паршин, политработник Ф. Бахирев. И мост был построен!

К.И. Николаева побывала во всех полках, во втором эшелоне, в медсанбате, была не раз на передовых позициях. Ее мудрые, убедительные речи, обращенные к бойцам дивизии, окрыляли их. Она говорила: - Гитлеровская Германия 1942 года - это не Германия 1940 года. Все у нее скрипит. Она дышит на ладан. Товарищи! Верьте в нашу победу. Она не за горами. Будьте достойны великого Ленина! У нас могучие союзники. Но дело даже не в них. Если бы их не было, мы все равно бы сломили фашистские орда. Трудности у нас, конечно, еще будут. Будут и жертвы. Но ничего не бывает без жертв. Мы победим. А знаете, что даст нам победа? Она нам даст революцию во многих, да, во многих странах. Запомните это, товарищи! Ну, а пока бейте фашистов! Вы - советские воины - гордость и слава человечества!

Профессионал - революционер, ленинец, К.И. Николаева произвела своими выступлениями огромное впечатление на всех, кто ее слышал.

Тяга в ряды партии в дивизии усилилась. Дивизионная партийная комиссия только за первую половину сентября 1942 года приняла в ряды партии 1200 человек. Эта цифра была меньше на 100 человек по сравнению с числом принятых в партию накануне битвы под Москвой, но она показательна в том отношении, как велико слово такого человека, каким была К.И. Николаева, которая сама боролась за великие идеалы партии Ленина и которая, следуя за Лениным, стояла у колыбели Советской власти.

- Да здравствует товарищ Николаева! - восторженно восклицали бойцы, провожая дорогую гостью.

В честь делегации из родной Москвы усилили боевую активность и снайперы. В рапорте на имя делегации они сообщали: - Бьем фашистских извергов ежедневно. Посудите сами: на счету снайпера Барабанова 24 фрица, Щелканова - 67, Соболева - 73, Гончарова - 55, Гойфмана - 52, Васичева - 46, Волошина - 85, Файзуллина - 45, Субботина - 32. Всех нас пока что перегнал Панов. Он убил 57 фашистов. Но мы его догоним! Передайте Москве - мы мстили за нашу столицу, мстим и будем мстить.

Мы Вам даем точные цифры. За каждым снайпером, когда он идет на охоту, следит наблюдатель, а бывает часто и два. Да и Наташа Ковшова нам говорила: - Ведите правдивый счет. Тогда действительно врагов нашей родины будет меньше. Вы о ней думайте - о родине, - а не о славе!

Клавдия Ивановна Николаева, прочитав рапорт снайперов, спокойно сказала: - Я вам верю. Но знайте: проверять всегда нужно всех и друг друга. Наташа Ковшова права. Честь, свобода и независимость нашей Родины выше всего, а вы - защитники Родины, В ней ваша слава и бессмертие.

Из Москвы в дивизию поступали и теплые письма. Писатель А.Н. Толстой писал: - Вся наша задача сейчас – в стойкости, упорстве сопротивления, - это основная тактика теперешнего периода войны. - Писатель бил в точку. То, о чем он писал, как раз было правилом бойцов, командиров и политработников нашей дивизии.

- Мы - москвичи, - говорили они громко и твердо. Это напоминало древнее выражение: - Я - римский гражданин! - А ведь за этой формулой стояло многое, хотя и не то по своему содержанию, как в формуле - "Мы - москвичи!".

http://3mksd.ru/ts125.htm

Полетаев А.А. ОТ СТЕН МОСКВЫ ДО ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

(Окончание)

В дивизии не знали, что на нее надвигается гроза. Фашистское командование приняло решение истребить полностью дивизию москвичей, расширить горловину, обеспечить для фашистов уход из Демянска на запад, не допустить окружения их нашими войсками.

Прелюдией к наступлению фашистов была многодневная атака с воздуха. Бомбы падали, как дождь. Это длилось даже не часами, а днями, пока было светло. Ничего не надо было в это время, кроме крепких нервов. Но и они не выдерживали. Люди падали в обморок. Это легко понять: на наши боевые порядки были обрушены тысячи полутонных и тонных бомб.

Вся последняя декада сентября 1942 г. была дня дивизии тяжелым боевым испытанием: продолжались ожесточенные налеты фашистских самолетов на наши боевые порядки. За один раз прилетало до 70 самолетов. На смену улетавшим появлялись новые эскадрильи бомбардировщиков. 21 сентября один из самолетов был сбит зенитками. Летчик врага был захвачен в плен. Появилась наша истребительная авиация. 28 сентября истребители подбили 3 самолета врага. А фашисты стремились оттеснить наши полки и расширить коридор между Демянском и Старой Руссой. Они бросили в бой 18 танков. К вечеру 28 сентября нашими зенитками и истребителями было сбито еще 5 самолетов врага.

Штаб дивизии вел счет боям - успехам и поражениям, он же вел счет боевым действиям врага. По подсчетам штаба (полковник Е.И. Зелик), за август-сентябрь 1942 года нашими батальонами и полками было отражено 53 атаки фашистов. Это знаменательная цифра. Кто пережил контратаки врага, он знает, что они означали. Это жуткий артиллерийский огонь; это налеты бомбардировщиков - желтых, как цвет Сахары. Это плотный огонь минометов, пулеметов, огонь автоматов. Гранаты. Наконец, это - пьяные фашисты, бегущие в рост - рослые, свирепые, шагающие порой на орудия. Фанатики Гитлера, обреченные на смерть своим фюрером.

Да! Нашей дивизии постоянно "везло". Против нее нередко шли в бой отборные фашистские части. Их остатки наши воины добили только в Лиепае. Правда, бывало и другое, когда фашисты гнали впереди себя поляков, румын, болгар и даже финнов, но это было редко.

Штаб подсчитал: за август-сентябрь 1942 года дивизия истребила до 7000 фашистов, сузила "коридор" до того, что он стал для противника ловушкой.

Было от чего задуматься фашистским генералам. И они додумались до очередной хитрости. Они решили на время оставить в покое нашу дивизию и попробовать опрокинуть наших соседей на другом участке фронта, расширить коридор, а после этого вновь заняться нашей дивизией, так сказать "на закуску". Нашим воинам и в голову не приходило, что фашисты пойдут на такой шаг.

28 сентября 1942 года, после изматывавших нам нервы бомбардировок, фашистские части обрушились на полки соседней с нами дивизии и потеснили ее боевые порядки. Потеснили настолько серьезно, что "коридор" фашистам удалось расширить на этом участке фронта чуть ли не вдвое. Это произошло в то время, когда нашей дивизии было приказано перейти на новые позиции - туда, где создавалась угроза для планов военного совета фронта - в район Пинаевых горок.

Разумеется, если бы военный совет фронта знал, что 28 сентября начнется наступление фашистов на другом участке фронта, он скорей всего бросил бы нашу дивизию туда. Но получилось другое - наша дивизия уже оставила свои позиции; их заняла дивизия, ослабленная в предыдущих боях. И в это время, когда наши воины были уже на марше, фашисты перешли в наступление на том участке фронта, который занимала до этого наша дивизия. В ходе марша поступил новый приказ: контратаковать наступающего врага! Повернуть фронт!.. И это в то время, когда наши батальоны, выполняя приказ о перебазировке в район Пинаевых горок со старого рубежа только что передали его нашей смене. Но хуже всего было то, что фашисты, заподозрив наше передвижение, решили парализовать дивизию москвичей бомбежками с воздуха. В небе с раннего утра появлялись 140 бомбардировщиков и начинали бомбить окружающую местность. На смену им появлялось каждый раз не меньше. Все это продолжалось от зари до зари.

Как назло погода стояла ясная. На небе ни облачка. Зато с утра в нем роились желтые фашистские самолеты, а выше их плыли "рамы" - самолеты-разведчики. Последние быстро обнаруживали наши полки и батальоны и сообщали координаты бомбардировщикам.

Это были жуткие дни конца сентября - начала октября 1942 года. Наша дивизия таких бомбежек еще не испытывала. Потерь, правда, от бомбежек было не так много, но моральное состояние бойцов и командиров понизилось. Однако проявлений паники не было. Батальоны, пользуясь лесными массивами, быстро рассредоточивались. Однако надо было немедленно выполнять приказ: дать встречный бой силами всей дивизии противнику, смявшему нашего соседа. Легко сказать - дать встречный бой! Ведь наши воины оказались в тяжелом положении: связь между полками из-за марша была нарушена, над нашими полками висели бомбардировщики, наши тылы отстали, болота и низины мешали подтягиванию артиллерии, танки бездействовали. К тому же фашисты, прорвавшие оборону, устраивали нам засады и переходили в контратаки. В этих сложных боевых условиях наша дивизия доказала, что она может преодолеть все трудности, внезапно ставшие перед ней. По приказу командира дивизии полковника М.В. Романовского наши полки заняли круговую оборону и вели лесной бой против врага. За два дня боев дивизия истребила, по подсчетам штаба, сделанным после боев, до 1000 фашистов, подбила 20 танков и сбила 5 самолетов.

30 сентября, с боями, дивизия вышла на указанный ей исходный рубеж и с марша была брошена в бой против основных сил врага. Бой шел по фронту шириной в 6,5 километра и длился четыре дня - ночью и днем. Наши эшелоны - 1-й и 2-й, а также штабы полков, батальонов и рот смешались. Устойчивой телефонной связи и радиосвязи из-за марша и стычек с врагом не было. Задача, однако, всем была ясна: остановить врага!

И это было сделано. Огромную роль в этих боях сыграл, артиллерийский полк Н. Пономарева, Артиллеристы в бою не отходили от орудий.

Наши воины хорошо запомнили волнующие картины тех дней: бешеный натиск фашистов на наши полки, гром канонады, разрывы снарядов, мин, треск пулеметов, налеты фашистской авиации, бросавшей на наши боевые порядки авиабомбы весом в полтонны и тонну. Контратаки фашистов порой бывали настолько стремительными и массовыми, что врагу удавалось прорываться до батальонных и даже полковых штабов. Тогда офицеры штабов занимали круговую оборону, переходили в рукопашные схватки, но не отступали перед врагом. Наши полки сохранили свои знамена.

Первые удары фашистов обрушились на 371-й полк, которым командовал майор И. Дудченко. Батальон этого полка (командир Г. Сидоренко) вклинился во вражеское расположение и стал простреливаться с трех сторон. Фашисты перешли в контратаку. Бойцы, командиры и политработники батальона - лейтенант-пулеметчик В. Силаев, политрук А. Кадыров, лейтенант Н. Андрюничев (артиллерист) огнем пулеметов, орудий, гранатами останавливали врага. Фашисты получили подкрепление. Они продвинулись до штаба батальона. Однако наши артиллеристы били по гитлеровцам из орудий прямой наводкой. Фашистские роты простреливались снарядами насквозь.

После боя Н. Андрюничев говорил:

- На всякий случай, если бы фашисты прорвались, я подготовил данные для огня батареи на наблюдательный пункт комбата. Вызвал бы сначала шрапнель, ну а уж потом, сами понимаете...

Лейтенант - командир батальона был ранен. Его заменил политработник Д. Альперович. Вместе с лейтенантом пулеметчиком В. Силаевым они продолжали сопротивление фашистам, организуя по ним огонь нашей пехоты.

На других участках фашисты бросали в атаку танки. Это было 30 сентября. За танками крадучись бежали автоматчики. Наши танкисты на двух машинах вышли навстречу танкам врага. Завязался танковый бой. Головная машина фашистов, попав под огонь наших орудий, была подожжена. Другие танки врага повернули обратно и исчезли за поворотом дороги.

Танк лейтенанта В. Левашова вывел из строя два противотанковых орудия врага и рассеял взвод вражеской пехоты. Грозой для немецких танков были и наши бронебойщики. В сентябрьских боях 1942 г. отличились: Джюнус Ахмедзянов, Шуругей Малаев, Карк Байзаков. Они находились в засаде, ожидая немецкие танки. Наконец, стальные чудовища, громыхая гусеницами, стреляя из орудий и пулеметов, появились. Из засады бронебойщики подбили пять танков. Но шестой танк проскочил вперед и открыл огонь из пулемета по отважным воинам-казахам. Герои погибли от пуль и гусениц танка.

Зато победителем вышел из схватки с вражескими танками младший политрук Н. Пономарь. С бронебойкой в руках он пошел навстречу трем танкам врага, за которыми делала перебежки фашистская пехота. Из танков били орудия и пулеметы, но из-за быстрого движения машин Н. Пономарь уцелел. Он стал целиться в черный крест. Промахнулся. Выстрелил вновь. Головной танк на ходу дрогнул и остановился. Два других тут же повернулись и скрылись за холмом. Н. Пономарь проявил беспримерную отвагу, бросившись один, только с бронебойкой, против трех танков.

Наши танкисты в сентябрьских боях порой проникали вглубь обороны противника и причиняли фашистам немало неприятных минут. Танк лейтенанта М. Ильича, где водителем был Марцун, разрушил немецкий дзот, смял расчет пулемета вместе с пулеметом, расстрелял взвод фашистов и уничтожил одно противотанковое орудие. Так же мужественно вели себя танкисты И. Манякин, Н. Ротков, Е. Худяков, сержант Шахов, Они ухитрились отремонтировать под огнем врага два наших танка, которые незадолго перед этим были повреждены и застряли у болота.

В условиях боев в лесисто-болотистой местности фронт проходил крайне неровно. Нередко, то фашистские подразделения клиньями врезались в нашу оборону, то наши бойцы и командиры вклинивались в фашистскую оборону, закреплялись на новом рубеже и держали фашистов под огнем. Нередко "гарнизоны" были немногочисленными. Раньше уже рассказывалось с наших фронтовых "челюскинцах", закрепившихся на высоте в тылу у немцев.

Это же наблюдалось и во время сентябрьских боев 1942 года. Три наших воина - лейтенант Калинин, Юспин и боец Степанов, отрезанные от батальона, удерживали небольшой рубеж. На этот рубеж уже не раз покушались фашисты. Но у них ничего не получалось, так как они подходили силами не больше 9-11 человек. Наконец, они приблизились к рубежу численностью до двух взводов.

- Умрем, но не пропустим врага! - дали клятву наши воины. Они открыли огонь по фашистам. Калинин стрелял из пулемета, пока не раскалился ствол; облепив его жидкой грязью, Калинин продолжал стрелять. Тем временем младший лейтенант Щепин расположил на бруствере 4 винтовки и, перебегая, стрелял из них. Боец Степанов заряжал винтовки. Ряды фашистов поубавились. Они убрались восвояси, успев лишь вытащить раненых.

В сентябрьских боях отличились старший сержант В. Гриняев, Ф. Штрайхер (он погиб), артиллерист С. Шаповаленко, санинструктор Т. Бурова, комсорг 664-го полка П. Тостопятов, минометчица Л. Валяева и многие другие. Минометный расчет коммунистки Л. Валяевой забрасывал немцев минами. Минометчики только в одном бою уничтожили взвод фашистской пехоты. По расчету стрелял и враг. Ему удалось выбить у расчета лошадей. Но минометчикам надо было менять огневую позицию. Перевозить запас мин и минометы было не на чем. Наблюдатель, однако, заметил, что в лесу бродит несколько лошадей, но лошади были в расположении фашистов.

Валяева сама решила достать лошадь. Она взяла двух бойцов и незаметно приблизилась к месту, замеченному наблюдателем. Смельчаков, однако, увидел часовой. Больше всего его удивило, что в этих местах он видит женщину.

- Русский баб! Сдавайсь! - закричал он истошно. Валяева выстрелила. Фашист сник. Бойцы схватили одну из лошадей и пригнали к минометам. Все это произошло стремительно. В свою очередь и фашисты устраивали нам различные неприятности. Пользуясь темнотой, лучшим знанием местности (они ведь находились в этих лесах давно!), дорог и тропинок, они появлялись и исчезали внезапно. Им удавалось воровать наших зазевавшихся бойцов, подбираться к нашим складам, а однажды группа немцев проникла в расположение полевого госпиталя.

Санинструктор Т. Бурова застрелила одного из фашистов. На помощь ей бросился политработник П. Толстопятов. И они вдвоем отогнали бандитов от брезентовой палатки, где лежали раненые.

Хроника сентябрьских боев сохранила героический подвиг комсомольца - комсорга артбатареи С. Шаповаленко. Трое суток он стоял у орудия, не смыкая глаз, стреляя по фашистам, которые то с меньшими, то с большими интервалами бросались на этом участке в контратаку, так как наши бойцы за два дня перед этим захватили у них выгодную позицию и с нее помогали огнем соединиться с основной частью дивизии.

Из орудия Шаповаленко расстрелял много фашистов -численностью до роты, подбил два фашистских танка. Но прямое попадание немецкой мины оборвало жизнь молодого советского воина. До войны Шаповаленко стал астрономом, он был добровольцем дивизии.

Самым волнующим моментом в сентябрьских боях 1942 года было соединение с двумя полками дивизии, занявшими новые рубежи, нашего 664-го полка. Им командовал В. Ефанов. Полк оставался на старом боевом рубеже и позднее получил приказ соединиться с дивизией. Приказ им был получен в то время, когда начались контратаки фашистов.

Бойцы, командиры, политработники полка В. Ефанова оказались перед дилеммой: или повернуть обратно, или пробиваться вперед, рассекая фашистские роты, которые шли в наступление. Ситуация была неожиданная, небывалая. Впрочем, и для фашистов это было сюрпризом. Они вообразили, что против них двинуты новые резервы. Дивизионная артиллерия буквально прорезала огнем просеки для полка В. Ефанова, чтобы он вышел без больших потерь к своим.

Как раз артиллерист С. Шаповаленко во многом содействовал выходу полка В. Ефанова из полуокружения, в которое он попал из-за неожиданно изменившейся боевой обстановки на вверенном дивизии участке Северо-западного фронта.

Несколько слов следует сказать о роли наших медицинских работников в ходе необычных, ожесточенных сентябрьских боев 1942 года.

Особые условия, сложившиеся из-за неожиданного наступления немцев, которое нашей дивизии удалось остановить и опрокинуть, создало хаос в нашем втором эшелоне. При быстрых перемещениях полков и батальонов наши тылы, разумеется, отставали, связь была нарушена. Тем не менее наш медицинский персонал - И. Бобров, Е. Базыльникова, М. Еркунова, М. Мстиславская, 3. Мстиславская, И. Архангельская, Н. Киреева, И. Магадзе, В. Кузнецова, А. Исаева, А. Зуйкова, О. Воробина, Л. Гуревич, В. Автономов, О. Пустовойт продолжали свой благородный труд: лечили тяжело раненых, возвращали быстро в строй легко раненных, обеспечивали их лекарствами, медикаментами, пищей, одеждой и уходом.

Сами врачи, медсестры, сандружинницы порой валились с ног от усталости. Ведь часто вся их работа проходила под огнем врага.

http://3mksd.ru/ts116.htm

Г. Красавцев Шумят боевые знамена

МОСТ

Некогда живописные левитановские места сейчас выглядят уныло и страшно. Березовые перелески и солнечные поляны сплошь изрыты воронками. Верхушки больших и малых деревьев мертво торчат голые, общипанные осколками вражеских мин, бесконечными очередями разрывных пуль фашистских автоматов.

Здесь идет война.

Вот уже более двух недель эти красивейшие в области места ни днем, ни ночью не знают тишины. Сотни и тысячи тонн металла обрушил враг на этот участок фронта, стремясь любой ценой задержать наше наступление.

Но это не помогает. В жестоких кровопролитных схватках мы упорно и настойчиво, метр за метром движемся вперед. Грызем горла 16-й немецкой армии.

Не хочется фашистской мрази уходить с нашей благородной земли. Но приходится. Правда, многие немцы остались здесь навечно. Они гниют в земле, которую пытались завоевать.

Ползком пробираемся к реке. Один из моих спутников - старший лейтенант Дунаевский - на минутку задержал меня.

- Смотри, пресса, - прессой в шутку он называл меня за мою профессию, - видишь вон слева лощинку. Это - «долина смерти». Редко кто минует ее невредимым. Лощина со всех сторон простреливается немецкими снайперами - «Кукушками». Немцы сидят на деревьях, откуда им вся лощина видна, как на ладони.

Затем Дунаевский рассказал мне, как вчера он полз по этой «долине смерти».

- Всего лишь двести метров. А путь казался бесконечным. Многое передумал за эти минуты. Двадцать три трупа насчитал, пока дополз. И вот видишь -- жив.

Лев Давидович Дунаевский - профессор Московского механико-машиностроительного института имени Баумана. Как и тысячи других патриотов, в суровые октябрьские дни 1941 года добровольцем пошел на фронт, чтобы с оружием в руках защищать родную Москву. Как и тысячи других москвичей-добровольцев он никогда не держал в руках винтовки.

- Война научила многому. Был Связным у командира роты, ходил в атаки, подносил боеприпасы, на животе ползал по болоту ... Так-то, пресса, - война. А вчера - не думал, что останусь жив.

- Ничего, профессор, будете живы. Скоро завоюем победу. Кончится война. Зарубцуются раны земли. Эти рощи так же будут красивы... Жизнь по иному любить будем. Эту замечательную жизнь.

Разговаривая, мы ползком догнали остальных и остановились у речки.

Сутокская Робья - река, которая есть лишь на топографических картах, да и то крупного масштаба. В те дни она была ареной жестоких боев. Достаточно было провести в этих местах сутки, чтобы понять, почувствовать и увидеть весь ужас войны.

Вечерело. По реке плыли немецкие трупы. Вот они «завоеватели мира», плывут посиневшие, разбухшие. Выродки рода человеческого! Они пришли к нам за «жизненным пространством». Здесь, на искони Псковской и Новгородской земле они получили сполна. Вот этому, рыжему, что плывет с открытыми оловянными глазами, что ему нужно было на нашей земле? Сейчас гитлеровскому громиле уже ничего не нужно.

Солнце скрылось за горизонтом. На реке стало невыносимо душно. По лощинам поползли седые клочья тумана, распространяя вокруг зловонный запах.

- Не знаешь, куда деться от этого удушья, - сказал старший батальонный комиссар Петров-Соколовский, комиссар стрелкового полка, который вел здесь бой. -- Это гниют немцы, мечтавшие навечно поселиться здесь. Много их гниет вокруг. Уж мы постарались.

Густая сентябрьская ночь распластала над нами свои крылья. Канонада усилилась. Фашисты нервничали.

К реке подходили все новые и новые группы бойцов, сержантов, офицеров. Это саперы. Здесь они должны построить мост для переправы на тот берег тяжелых танков.

Задача была нелегка. Саперный батальон не имел опыта постройки таких мостов. Но мост нужен, как воздух. Партийные и непартийные большевики на митинге и на собраниях сказали:

- Мост будет построен.

Общее мнение и волю выразил знатный сапер - сержант Александр Беззубов, шесть раз проливший свою кровь за Родину.

- Умрем, но приказ командира выполним.

Под этим лозунгом саперы приступили к строительству.

Подразделение было разбито на две группы.

Одна, более многочисленная, под командованием младшего лейтенанта Чекалова направилась за два километра в лес на заготовку материалов, вторая - осталась на месте, чтобы строить ряжи и верхние сооружения моста.

Плотники в свою очередь были разделены на две бригады. Одну возглавлял старший лейтенант Черковер, вторую - старший лейтенант Целукидзе.

Сначала все шло хорошо. Из леса на лошадях доставляли материал. Начали сооружать ряжи. Но вот подача леса прекратилась. Немцы начали ожесточенный обстрел всей площади. Лошади вышли из строя.

Лес стонал от разрывов тяжелых снарядов. Хлопали по листьям и сучьям деревьев разрывные пули, обдавая работающих тысячами мельчайших осколков. Был тяжело ранен командир взвода Чекалов.

Командир батальона офицер Паршин послал в лес своего заместителя старшего политрука Бахирева.

- Лошади побиты. У плотников нет леса. Мы понесем лес на себе. - Так сказали большевики.

И вот ... парторг Зайцев, старший сержант Карнаухов, младший сержант Хлопитько, красноармейцы Мустафин, Терешин, Пинкин, Савин, Сергеев и другие взвалили на плечи тяжелые бревна и понесли их к реке.

Всю ночь без отдыха работали саперы. Подразделение таяло на глазах. Многие раненые оставались в строю.

Неутомимо вместе с другими работала санинструктор Мария Фищева. Москвич-доброволец, она проявила себя на фронте бесстрашной, смелой. Три Правительственные награды украшают ее грудь.

Во время одного из мощных артиллерийских налетов противника, Фищева, вдруг, громко закричала, прося помощи. Все, кто был на строительстве, лежали на земле у обрывистого берега, спасаясь от осколков в многочисленных воронках. Первым бросился на помощь офицер Паршин. За ним поспешили старший сержант Тихонов, красноармейцы Заказов. Минабутдинов и Шашков.

Страшная картина предстала пред ними: тяжелый немецкий снаряд угодил в землянку, где находились бойцы. Из-под развалин раздавались приглушенные стоны.

Чтобы не повредить пострадавших, работали без ломов и лопат, осторожно разгребая землю и щепы руками. Вот показалась одна голова, другая. Из одиннадцати человек четверо были убиты. Остальных во-время спасли саперы - строители моста. К концу второй ночи ряжи были готовы. Первый закончила сооружение ряжей бригада Черковера. Сам он был тяжело ранен. Пуля попала Черковеру в рот, выбила зубы и разорвала обе щеки. Стоящий рядом Паршин поднял упавшего командира и поцеловал его крепко, крепко.

Говорить Черковер не мог. Он знаками дал понять своей бригаде, чтобы скорей шли помогать соседям. Командир второй бригады старший лейтенант Целукидзе был ранен еще раньше. Рана в живот оказалась смертельной. Герой-сапер умер, пока его несли в санитарную часть. Буквально за несколько секунд до смерти Целукидзе просил двух саперов, которые несли его в санчасть, оставить его на берегу реки.

- Хочу посмотреть, как по нашему мосту пойдут танки, - шептал умирающий.

Дно реки оказалось неровным. Ряжи перекашивало. Первым полез в ледяную воду командир взвода Шубович. Два часа работали по пояс в воде, выравнивая дно.

Трижды в мост попадали снаряды. Разбивали опоры, настил, брусья, прогоны. Саперы исправляли повреждения.

Осколком мины был тяжело ранен в ногу Беззубов. Он так же самоотверженно работал, отдавая все свои силы. Когда почти готовый мост был поврежден, раненый Беззубов, превозмогая боль, первым бросился исправлять повреждения.

Двое суток, в исключительно тяжелых условиях, не покладая рук работают саперы. Непрерывный обстрел вывел многих из строя. Река стала красная от крови.

Упал тяжело раненый красноармеец Заказов. Фищева перевязала рану. Людей оставалось так мало, что отнести раненого в санчасть было уже некому. Кое-где работы приостанавливались - не хватало рабочих рук. Заказов видел все это.

- Дайте мне топор.

И тяжело раненый он снова верхом на ряже рубит пазы. Ходить Заказов не может. Паршин и Бахирев сами подносят к ряжам бревна, поднимают их наверх и укладывают их так, чтобы Заказов мог работать с наименьшими движениями.

Трудно, очень трудно было. И все же мост построили. Змеиное шипение мин, отрывистый свист пуль, угрожающий вой снарядов, тысячи и тысячи осколков всюду несли смерть, но ничто не останавливало работы.

На рассвете второй ночи танки прошли по мосту.

http://3mksd.ru/ts116.htm

Г. Красавцев Шумят боевые знамена

МАША И НАТАША

«Лучше умереть стоя, чем жить на коленях.»
Долорес Ибаррури.

Они были всегда вместе. Две боевые подруги - Маша и Наташа. Они настолько сроднились между собой, что во многих поступках были схожи одна с другой. Слышишь смех Наташи - знай, смеется и Маша. И обе они всегда говорили: «Дружба наша вечна. Если потребуется - вместе и умрем».

В суровые дни октября 1941 года, когда осатанелый враг рвался к сердцу Родины - Москве, Наташа Ковшова и Маша Поливанова вместе пришли в нашу часть. Обе они были комсомолки.

Бои сменялись боями. И каждый был ожесточеннее предыдущего. Закалялись и росли боевые подруги. В одном бою они были обе ранены. Обе отказались покинуть свой боевой пост. Командование одновременно наградило их орденами Красной Звезды. Позднее в бою они были обе ранены еще раз. Вместе лечились в госпитале. Вместе вернулись в свою часть.

Их дружба была нежна и трогательна. Друг без друга они не могли прожить дня. Однажды Наташа поехала в Москву сопровождать спасенного ею в бою раненого командира. Через два дня Маша Поливанова писала матери Ковшовой: «Я теперь здесь одна. Если бы Вы знали как мне тяжело без Наташи. Верите ли нет такой минуты, чтобы я не думала о ней. В бою и шалаше я думаю о Наташе. Мысли о ней ни на минуту не покидают меня. Даже во сне я вижу ее.»

Как бы тяжел путь ни был, - патриотки никогда не падали духом. Мы привыкли их видеть всегда радостными, возбужденными, слышать их переливчатый смех.

Вместе они ходили на «охоту». Еще в начале войны обе девушки учились в Москве в школе снайперов. И у нас в части Маша и Наташа заслуженно славились, как отличные мастера меткой стрельбы. Когда Маша и Наташа отправлялись на передний край, мы всегда ждали радостных вестей, знали - будет удача. Ни один зазевавшийся немец не уходил живым из-под их беспощадного огня.

Маша и Наташа явились инициаторами снайперского движения в полку. Они воспитали десятки замечательных мастеров точной стрельбы, которые истребили ни одну сотню немецких захватчиков. Из школы героинь вышли знаменитые снайперы нашей части - Панов, Соболев, Конаков, Файзуллин и десятки других.

Как снайперы, Маша и Наташа оказывали пехоте неоценимую услугу. Однажды в бою под Малым Врагово Наташа Ковшова и Маша Поливанова уничтожили расчет станкового пулемета и тем самым дали возможность нашей пехоте без потерь глубоко продвинуться вперед.

В бою был ранен командир полка. Рискуя жизнью, но ни на минуту не задумываясь, Наташа и Маша под сильным обстрелом спасли командира. В другом бою Наташа Ковшова, презирая смерть, вынесла с поля боя тяжело раненого старшего лейтенанта Иванова. В этом же бою обе девушки были ранены, но отказались покинуть поле боя. И ранеными они были беспощадными мстителями, истребив в этот день 36 немцев.

Наташа Ковшова очень любила народные песни. Она часто подсаживалась к тем, кто пел у костра, замаскированного густым слоем еловых или пихтовых ветвей. Сильно звучал ее грудной голос. А Маша сидела рядом, прижавшись к подруге, и подпевала. Они были всюду вместе. В бою, на марше. в засаде на «охоте» и в быту. Вместе они и встретили смерть. И погибли вместе, гордые, непобежденные.

Теплый августовский вечер. Мы сидели в сосновой роще у шалаша. Вокруг потухшего костра приютились воины - Миша Беломарь, Петр Леонтьевич Петров-Соколовский, бывший тогда комиссаром полка, Вера Лебединская, Сурен Саркисов, Зина Попова, неразлучные Наташа и Маша, Вера Тихонова, Клава Новичкова.

Тихо лилась украинская песня «Реве та стогне Днипр широкий». Вдруг кто-то вздохнул глубоко: - Что-то будет завтра.

Все чувствовали - завтра бой. И кто знает, что каждого ждет фронтовое завтра?

Маша и Наташа не дали мыслям отвлечься. Крепко обнявшись, подруги покачиваясь в такт, запели свою любимую: «Два Максима».

Так, так, так - говорит пулеметчик,

Так, так, так - говорит пулемет ...

Песню подхватили. Она далеко разносилась по лагерю, перекатываясь эхом по перелеску.

...Настало утро 14 августа 1942 года. Бой был упорным и жестоким. Лучшая снайперская пара; Поливанова и Ковшова была выдвинута на самый ответственный участок, где противник особенно мешал продвижению нашей пехоты. Подруги вели меткий огонь. За несколько часов они истребили более 40 фашистских солдат.

Гитлеровцы упорно сопротивлялись. Мы были упорнее. И шаг за шагом продвигались все дальше в лес. Немцы непрерывно контратаковали. Фашисты пытались выбить наших бойцов из ДЗОТов, которые накануне мы захватили в кровопролитном бою. Комсомольцы назвали эти ДЗОТы гордыми именами: «Москва», «Сталинград», «Ленинград». И каждый готов был скорее умереть, чем отступить.

В бою вышел из строя командир группы. Бой разгорался. Многие пали смертью храбрых. Началось замешательство. Гитлеровцы наседали.

- Слушай мою команду!

Среди бойцов появилась Наташа Ковшова и Маша Поливанова. А немцы все ближе и ближе. Наташа выстрелила в офицера, который вел немцев в атаку. Гитлеровец упал.

- Без команды не стрелять! - приказала Наташа. И когда немцы были совсем близко, раздалась команда:

- Огонь!

Густо шли немцы. Густо и падали от залпового огня. Десятки гитлеровцев остались лежать в тридцати метрах от снайперов. Контратака захлебнулась и немцы беспорядочно побежали. Снайперские пули настигали бегущих.

Рассвирепевшие гитлеровцы открыли по горстке наших бойцов ураганный минометный огонь. Земля дрожала от разрывов. Казалось вокруг нет живого места. Фашисты снова пошли в контратаку. В группе оставалось всего лишь трое: Маша, Наташа и красноармеец Новиков. Все трое были ранены. У Новикова прострелены обе руки и он уже не мог вести огня. Маша перевязала его и приказала ползти кустами на командный пункт. А немцы уже близко. Рядом.

- Сдавайся рус! Будете жить! - кричали гитлеровцы. Патроны на исходе. Наташа была ранена вторично. Девушки молча посмотрели друг на друга я поняли: умрут, но не сдадутся. Немцы уже подползли вплотную. Они видели, что перед ними только две девушки, что обе они ранены, истекают кровью. Немцы решили взять их живыми.

- Сдавайся рус!

С земли поднялся офицер. Он шагнул к девушкам.

- Фашистская гадина! Русские девушки в плен не сдаются. - Наташа выстрелила. Офицер упал..

Девушки теряли последние силы. Патронов больше не было. Оставалось лишь 4 гранаты. Две из них Наташа и Маша бросили в гущу немцев. Около десятка врагов свалилось замертво.

Беспорядочно стреляя из автоматов, трусливо приближались немцы к двум девушкам. Ближе. Ближе.

- Неужели конец, Наташенька? - тихо спросила Маша - у меня нет больше сил даже бросить гранату.

- И не надо. Пусть подойдут вплотную . . . Тогда ты только встряхни.

Наташа дотянулась до подруги и крепко поцеловала ее.

Кольцо врагов сомкнулось. Девушки лежали на окровавленной земле без движения. Гитлеровцы нагло хохоча, рассматривали свои жертвы. Один о бандитов пнул Наташу ногой.

- Маша! - подала сигнал Наташа. Неожиданно девушки приподнялись. И в ту же секунду два взрыва слились в один. Клочья гитлеровцев взлетели на воздух.

Так погибли подруги - Маша и Наташа.

Героическая смерть патриоток молнией облетела весь фронт. Очеркисты писали о подругах статьи, поэты слагали стихи и песни.

Наталья Венедиктовна Ковшова и Мария Семеновна Поливанова беспредельно любили свою Родину. В одном из писем к матери Наташа писала: «Сегодня мы с Машенькой приняли присягу. Теперь мы настоящие красноармейцы ... Скорее бы в бой. Уж очень мы все ненавидим гадов, поэтому будем бить и бить их, так, как в 1917-1918 годах били наши отцы и матери. Я тебе обещаю, что не дрогнет в моих руках винтовка и каждая пуля будет лететь точно и поражать фашистскую мразь.

Я твердо верю в нашу победу, верю, что вернусь к своей милой, хорошей мамочке и мы, когда-нибудь вечером на нашем стареньком диване будем вспоминать свою боевую молодость. Обе старенькие, седенькие, обе в очках ...

Ну, ладно, размечталась. Лучше скажу о себе.

Твоя дочурка становится довольно-таки «значительной» фигурой, о ней даже в газете «Правда» две строчки напечатано. Научилась стрелять из ручного пулемета и из «Максима», кидала боевые гранаты. Словом, стала полноценным красноармейцем.

Ты подумай только - я, обыкновенная девушка, удостоена чести быть воином нашей Красной Армии, да еще вдобавок защищать нашу Москву. Нашу родную, горячо любимую, вечно молодую столицу. И знай, что во имя нашего счастья, во имя нашей большой и радостной победы я оправдаю это доверие Родины и отдам все, что могу -• свою силу, уменье и жизнь, чтобы не пустить коричневую гадину к нашей Москве, чтобы стереть фашизм с лица земли, как гнусную коросту ...

Мне скоро стукнет 21 год. Справлять день рождения не придется, конечно, но ты там, где-то в Бугуруслане, испеки маленький пирожок и съешь его за мое здоровье. И в этот день - 26-го ноября подумай обо мне хорошо.»

Но мало было поделиться своею радостью с родными и близкими. При свете коптилки в ту же ночь девушки писали в газету «Красный воин»:

«Этот день останется самым дорогим и памятным в нашей жизни. Мы советские девушки-снайперы, вместе с бойцами нашего батальона приняли присягу. Каждый воин клялся в своей верности Родине и готовности защищать ее, не щадя своей жизни.

Преодолевая все на своем пути, пойдем мы, москвичи, на бой с фашистскими разбойниками. Мы не только отгоним врага от нашей родной столицы, - мы сметем с лица земли коричневых гадов, осмелившихся переступить наши священные границы. Наш девиз: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!»

- Лучше умереть стоя, чем жить на коленях - эту фразу пламенной патриотки испанского народа Долорес Ибаррури часто любила повторять Наташа Ковшова. И когда в газетах появилась статья: «Русская девушка в Кельне», подруги несколько раз читали ее со слезами на глазах. Статья о страшной судьбе русской девушки, попавшей в немецкое рабство ...

- Это вот и есть жить на коленях, - возбужденно говорила Наташа окружающим.

Затем Маша Поливанова прочитала статью бойцам роты.

- Товарищи, кто метко стреляет, идемте за мной. Сегодня же откроем счет мести за русскую девушку Ольгу Селезневу.

С Машей ушли на «охоту» шесть начинающих снайперов. В тот же день 18 немцев перестали топтать нашу священную землю. Лично Маша Поливанова истребила шестерых.

Всю свою энергию, всю волю и силы отдавали девушки борьбе с врагом. На счету каждой из них числилось до 100 истребленных гитлеровцев. В своей мести подруги были неутомимы. Как клятва, звучат слова, написанные Наташей в письме к матери: «Никогда не сверну с дороги перед лицом опасности и буду бить гадов в упор, буду посылать пулю за пулей в их скверные головы, начиненные безумными мыслями о нашей родной Москве, о господстве над нами – свободным, гордым и смелым народом.»

Маша и Наташа не захотели жить на коленях. Плену предпочли они смерть. И встретили смерть с гордо поднятой головой.

Стройными рядами стоят гвардейцы. Идет вечерняя поверка.

- Герой Советского Союза Наталья Ковшова!

Правофланговый роты чеканит слова:

- Гвардии старший сержант Наталья Ковшова геройски погибла в боях с немецкими захватчиками за нашу Советскую Родину.

- Герой Советского Союза гвардии старший сержант Мария Поливанова!

- Гвардии старший сержант Мария Поливанова геройски погибла в боях с немецкими захватчиками за нашу Советскую Родину ...

Герои Советского Союза Наташа Ковшова и Маша Поливанова навечно занесены в списки роты, в которой они служили, и каждый день на поверке гвардейцы чтят их светлую память.

Вскоре, после героической гибели Наташи и Маши, в нашу часть пришло письмо. Мать Наташи - Нина Дмитриевна Ковшова-Араловец писала:

«Дорогие мои сыны и братья!

Кровавые немецко-фашистские псы убили мое единственное дитя - дочь мою, комсомолку Наташу. У меня нет другой дочери. У меня нет и сына. Нет у меня и моих родных братьев. Их всех троих убили белые палачи в 1918 году.

У меня нет больше никого, кто мог бы встать на опустевшее боевое место моей дочери-фронтовички и продолжать сражаться с врагом с той же яростью и отвагой, с какой сражалась моя Наташа. у меня нет никого близкого, кто отомстил бы заклятым врагам - немецким фашистам за смерть моей Наты и за мое тяжкое горе. К. вам, как к родным моим сынам, как к братьям моей Наташи, обращаю я свое пламенное материнское слово. Вас заклинаю всей силой моего горя, всей силой гнева и неутолимой ненависти к подлым врагам: - отомстите, отомстите кровавым фашистским псам за сестру вашу родную - за Наташу! За нее и за меня отомстите трижды проклятым фашистским детоубийцам и палачам.

Наташа была снайпером. Она одна уничтожила 167 немцев. Она погибла в неравном бою, сражаясь с врагом до последнего вздоха, до последнего вздоха защищая порученный ей Родиной и партией клочок родной земли. Она не ушла с него, не отступила с него и перед лицом смерти. Непокоренной, не согнувшейся перед врагом умерла моя Ната.

Что дало ей, маленькой русской девушке-комсомолке, силу к свершению ее бессмертного подвига? Эту силу дала Наташе ее беззаветная любовь к своей свободной матери-Родине.

Пламенной верой в победу проникнуто каждое письмо Наташи с фронта. Победа над врагом была самой страстной, самой заветной и гордой мечтой Наташи. Не жалея отдала Наташа свою молодую жизнь за то, чтобы мы победили, разгромили, уничтожили, насмерть разбили фашистские орды, прогнали их прочь с нашей земли. Час нашей победы над врагом близок! Но именно сейчас нужно нанести под лому фашистскому отродью последние удары такой всесокрушающей силы, чтобы сломить последнее бешеное сопротивление обреченного на смерть, .издыхающего фашистского зверя.

Эти повергающие врага в прах удары тысячекратной силы, должны нанести врагу вы - солдаты и офицеры великой и победоносной Красной Армии. Это вам завещала Наташа, умирая на своем боевом посту, всю силу своей ненависти к заклятым врагам - к немцам.

Это вам завещала Наташа несчетную, уничтожающую на смерть месть фашистским убийцам!

Это вас призывала Наташа своим последним бессмертным подвигом к свершению новых, тысячей тысяч, героических подвигов во имя достижения скорой и окончательной победы над врагом, во имя торжества бессмертных идей партии Ленина-Сталина!»

Я люблю мою доченьку больше всего на свете. Я горда тем, что она пламенно, мужественно, самозабвенно, как истинная патриотка, отстаивала свою Родину. Разве есть еще более благородная цель, за которую можно не раздумывая отдать свою жизнь, биться до последнего вздоха!

Если мне удалось внушить моей дочери такую любовь к Родине, чтобы в нужную минуту она могла жертвовать собой, значит Наташенька была воспитана так, как следует воспитывать советских детей.

Мой сокол, мой любимый маленький друг, солдатеночек драгоценный! Мы были большими и верными друзьями, любящими друг друга безмерно.

Отомстите, дорогие воины, за смерть наших детой, за материнские слезы!

Сыны и братья! Бейте проклятого немца! Бейте его на смерть, наповал! Пусть ни разу не дрогнет и не промахнется ваша рука! А я надеюсь на каждого из вас, как на свою родную Наташу. Идите вперед и гоните врага на смерть, в пропасть! Сражайтесь, как львы, как герои выполняйте приказ великого Сталина!

С победой вас ждет весь советский народ, ибо только победа принесет радость в наши сердца.»

Письмо матери Наташи Ковшовой горячо обсуждали во всех ротах ...

Мы отомстим! - вот общий ответ бойцов, сержантов и офицеров.

И мстили. Жестоко. Беспощадно. Со всей страстью воинов-большевиков, гвардейцев-москвичей.

Вот что ответили бойцы и сержанты полка, где служили Герои Советского Союза Наташа и Маша:

Москва, Центр, Сретенский бульвар 6, квартира В. Н. Д. Ковшовой-Араловец.

Дорогая Нина Дмитриевна!

Мы снайперы, ученики Вашей дочери Наташи и ее подруги Маши Поливановой неустанно истребляем гитлеровских захватчиков. Помня Ваш наказ, мы множим счет мести врагу. Один за другим звучат на передовой выстрелы наших воинов. Каждый выстрел несет смерть немецко-фашистским бандитам.

Мы помним образы наших славных боевых подруг Наташи и Маши. Мы чувствуем, что в обороне и в наступлении они рядом с нами. Это придаст нам силу и уверенность. Поэтому наши пули всегда попадают в немцев. Мы знаем, что с каждым убитым фашистом приближается час нашей победы.

Только за последний месяц группа наших снайперов, организованная по инициативе Вашей дочери Наташи, истребила 108 немцев.

Мы продолжаем, как Маша и Наташа, воспитывать в своих рядах новых снайперов. В течение последнего месяца двадцать шесть молодых воинов изучили снайперскую винтовку и открыли счет мести. Некоторые из них успели истребить по 10-12 гитлеровцев.

Всего на боевом счету нашей группы числится 378 истребленных фашистов.

Дорогая Нина Дмитриевна! Мы и впредь будем беспощадно мстить немецко-фашистским захватчикам за Вашу дочь Наташу, отдавшую свою молодую жизнь за нашу Советскую Родину. Мы будем воспитывать новых снайперов, непрерывно будем увеличивать число бесстрашных мстителей.

Наш гвардейский привет от боевых друзей героической Наташи.

Барабанов, Субботин, Конаков, Файзуллин, Бикмаев, Потехин, Фирсов, Путилин, Галкин, Горелышев, Гальямов, Зоя Любвина. Гервасиев, Вострухин, Ваньков, Грачев, Деляев, Грецов, Дурасов.

Но это не все.

Имена Героев Советского Союза Наташи Ковшовой и Маши Поливановой облетели всю страну. На всех фронтах Великой Отечественной войны нашлись тысячи мстителей за Наташу и Машу. На заводах, фабриках, в шахтах, колхозах создавались фронтовые бригады, которые своим самоотверженным трудом помогали фронту ковать победу.

Узнав о гибели Наташи Ковшовой и Маши Поливановой, красноармеец Александр Фролов с Брянского фронта решил стать снайпером. Только за один 1943 год он довел счет мести до 250 убитых немцев.

Сержант Сергей Семенов дрался под Ростовом. Он беспощадно мстил за смерть Наташи и Маши. В наступательных боях Сергей Семенов истребил 106 немцев.

Комсомолец гвардии ефрейтор Андрей Величко со Степного фронта, под Сталинградом за смерть Маши и Наташи убил 92-х гитлеровцев.

Передо мною письмо, под которым стоит 160 подписей коммунистов и комсомольцев. Воины части, форсировавшие Днепр пишут:

- Мы не знаем страха в бою. Нет предела нашей ненависти к немецким извергам. Мы мстили и будем беспощадно мстить за смерть Маши и Наташи. Будем истреблять немцев до тех пор, пока сердце бьется в груди, пока тверда рука, пока зорок глаз.»

Вот еще письмо, написанное старшим лейтенантом Михаилом Юриновым:

- Нина Дмитриевна!

Прочитал в «Красной Звезде» очерк о Вашей дочери Наташи Ковшовой и ее подруге Марии Поливановой. Не хватает слов, чтобы утешить Ваше горе матери. Наташа и Маша не дошли до берлоги зверя. Но я заверяю Вас, что с портретом Вашей дочери я дойду до Берлина. Ее портрет будет звать меня, как боевой приказ вперед на новые подвиги. И я даю Вам комсомольскую клятву, что буду бить фашистскую мразь до тех пор, пока в силах буду держать свое оружие. А если потребуется, то я отдам и свою молодую жизнь во имя Родины, как отдала ее Наташа.

Нина Дмитриевна! Если получите обратно фото Вашей дочери и моей сестры, которую я ношу вместе с комсомольским билетом, то помните, что я погиб также геройски, как подобает большевику.

Другой смерти я не хочу. Немного о себе: родился я в 1922 году. Отца и мать убили проклятые немцы. За своих родных, за мою сестру - дочь Вашу Наташу я иду в бой.»

В Москве, на Урале, в Приморье и таежной Сибири, в солнечном Узбекистане и на Кавказе, на сотнях фабрик и заводов комсомольцы поклялись неустанным трудом мстить немцам-извергам за смерть комсомолок-патриоток Наташи и Маши. Эта месть не знает предела.

Недавно в Москве в здании треста «Оргавиапрома», где ранее работали Наташа Ковшова и Маша Поливанова, состоялся митинг, посвященный открытию барельефа в честь героинь.

Митинг открыл парторг ЦК ВКП(б) тов. Козлов. Он подробно рассказал присутствующим о подвиге двух русских девушек, подорвавших себя и окружающих их фашистов гранатами. Все присутствующие встали и с обнаженными головами почтили память Героев Советского Союза Наташи и Маши. Звуки траурного марша наполнили зал.

Мать Наташи Нина Дмитриевна Ковшова-Араловец поделилась воспоминаниями о своей дочери.

На митинге выступила подруга Наташи - комсомолка Мария Кустарева, заведующий военным отделом Коминтерновского райкома партии ток. Алексеев и секретарь Коминтерновского райкома ВЛКСМ тов. Янчевский. Они рассказали о том, что молодежь столицы свято чтит память героинь. Бригада цеха № 3 завода, где секретарем комитета комсомола Нина Лобачева, бригада мастера Бычковой фабрики «Красная Оборона», пионерские дружины московских школ №№ 193 и 188 и многие другие носят имя Наташи Ковшовой и Маши Поливановой.

Так Родина чтит память героев. Сотни тысяч патриотов повторяют слова Наташи Ковшовой: «... Во имя нашего счастья, во имя нашей большой и радостной победы, я отдам все, что могу - свою силу, уменье и жизнь.»

http://3mksd.ru/ts116.htm

Г. Красавцев Шумят боевые знамена

ВРАЧ

- Мамочка! Это платье тоже возьму с собой. Оно старенькое, но дорого мне как память. И к лицу мне.

В комнате был беспорядок. Посредине стоял раскрытый чемодан. Вокруг на спинках стульев, на кровати, у чемодана валялись платья, кофточки, косынки, коробки. Вокруг хлопотала Лиза Камаева, молодой врач, только накануне получившая диплом.

Было это утром в воскресенье 22-го июня 1941 года.

- Мамочка, а ты не горюй. Это ведь совсем, совсем близко. Саша вон, говорит, что на самолете туда лететь всего-то двое суток. А потом, послушай, мама, с тобой ведь остается Валя, Алеша, Сергей, Володя и Женюрка твой. И я буду приезжать в отпуск. Писать буду часто.

- Какой палец не ушиби - больно, - ответила сдерживая слезы мать Лизы Ксения Гавриловна. - Я вот растила, растила тебя, а ты улетаешь из родного гнезда.

Лиза опустилась на стул. Задумалась. Она плохо понимала грусть матери. Ей не было и 23-х лет. Перед ней раскрывалась широкая дорога. Вот она едет на Дальний Восток, куда вчера получила назначение. Сказочный край. Лиза много, много слышала об этом чудном еще малоизученном крае.

Перед ней проплывали картины: Урал, Сибирь, Забайкалье, Уссурийский край, Приморье. Там она будет жить. В тайге, где водятся тигры и вызревает виноград. Будущее захватило ее всю. Будущее казалось таким светлым, широким, простым. И радовалась, бурно радовалась. Ей хотелось петь, танцевать ...

Но вот в мечты молодой девушки, в ее начинающую жизнь ворвалось страшное слово - война.

- Мама! Что же это?

В этот час она почувствовала себя маленькой, маленькой. Ей хотелось, чтобы это был сон.

Но это была страшная действительность.

В первые же дни войны добровольцами ушли на фронт братья Лизы - Алексей, Владимир и 17-ти летний Евгений. Ушел даже инвалид Сергей. В квартире всегда шумной и гостеприимной стало как-то тихо, неуютно.

Сборы на Дальний Восток продолжались. Уложены чемоданы. Куплен билет. Оставалось лишь пойти в наркомат, получить путевку - предписание к новому месту работы. Но Лиза Камаева уже не радовалась поездке в сказочный край. На полях и по дорогам Литвы, Белоруссии, Украины, Молдавии шла война. Кровавая, неумолимая. И вот созрело решение: простое и ясное.

- Мама! Я ухожу на фронт.

Ксения Гавриловна не плакала, не жаловалась. Она долго и нежно смотрела на дочь, потом перекрестила ее.

- Но обижайся, Лиза. Это тебе мое материнское благословление. Береги себя. Будь невредима. Наше дело правое. Иди Лиза. Хорошо, что ты так решила.

Но не так-то легко было попасть на фронт. В райвоенкомате Железнодорожного района Москвы девушке коротко и сухо отвечали:

- Молодых врачей на фронт не посылаем.

Два месяца изо дня в день Камаева обивала пороги райвоенкомата, районного Совета Осоавиахима, РОККа. И везде одно и тоже:

- На фронт послать не можем.

Наконец, видимо настойчивость девушки надоела военному комиссару района. А в это время как раз формировались Московские добровольческие батальоны. И вместе со многими Лиза Камаева была зачислена в нашу часть. Назначена она была хирургом ординатором.

. . . Февраль 1942 года. Лютые морозы. Часть при полном снаряжении совершает стокилометровый марш, а с хода вступает в бой. Молоденький врач Лиза Камаева стойко выдержала первое испытание фронтовой, походной жизни. Вместе со всеми она шла в пургу, по ухабам, не показывая и виду, что устала. Так началась суровая фронтовая жизнь, полная невзгод и лишений.

С первых же дней пребывания на фронте Лиза Камаева показала себя как истинная патриотка, беспредельно преданная партии Ленина-Сталина. Однажды оперируя красноармейца, Камаева обнаружила, что раненому нужно переливать кровь. Консервированная кровь была уже израсходована. Тогда Камаева приказала сестре взять кровь у нее. Тут же у операционного стола совершилось переливание. Жизнь красноармейца была спасена. Пошатываясь от слабости, Лиза продолжала работать до следующего утра.

В другой раз во время боев был большой наплыв раненых. Консервированная кровь для переливания была так же израсходована. А в это время на столе в операционной лежал тяжело раненый гвардии лейтенант Андрей Саенко. Его внесли полуживого. Бескровное осунувшееся лицо. Гимнастерка, бинты, снаряжение в крови. Он смело дрался в бою. Много вражеской крови пролил он. Верный Присяге он в бою не щадил своей жизни. И вот теперь смерть стояла над ним.

Два донора - Капранов и Семенова дали свою кровь. Но Камаева видит: этой крови мало. Жизнь раненого висит на волоске.

- Возьмите мою кровь, - коротко сказала Камаева.

Третья игла оказалась тупой, со сломанным концом. Чтобы продезинфицировать иглы, которыми брали кровь у Капранова и Семеновой, нужно было 12-15 минут. А лейтенант Андрей Саенко умирал. И вот Камаева решительно подставила руку: - Колите этой.

Тупым концом, словно гвоздем, начали колоть вену. Спокойно стояла девушка у операционного стола. Только плотно сжала губы и закрыла глаза.

… Чередовались дни, образуя недели, месяцы. Наступил сентябрь 1942 года. Для многих из нас эти дни были самыми страшными в жизни. Лиза Камаева в эти дни тоже подверглась жестокому испытанию.

... Самолетов было очень много. С пронзительным воем они, словно коршуны, камнем падали на добычу, пикируя на палатку, к которой на полотнище был прикреплен красный крест, и на сарай, где в операционной работала Лиза.

Бомбежка казалась бесконечной. Мучительно долго тянулись секунды. Фашистские стервятники с отвратительной паучьей свастикой по бортам и на крыльях были страшны.

Земля содрогалась от разрывов бомб. На столе под наркозом лежал раненый. Лиза ампутировала ему руку.

- Было страшно. Очень страшно, - закрывая глаза, вспоминает девушка, - но ведь дело шло о жизни бойца. Именно поэтому внешне я была спокойна. Руки действовали привычно и уверенно. Я гнала прочь страх.

Прямым попаданием бомбы в клочья разнесло палатку, на которой был прикреплен красный крест.

В операционную внесли нового раненого. Осколками только что упавшей бомбы ему оторвало ногу выше колена. Нога держалась на клочке кожи, нелепо болтаясь, свисала с носилок.

Камаева быстро наложила шину и начала готовить руки к операции. Врачу помогали медицинские сестры Ирина Архангельская и Дуся Уризченко. Вдруг над сараем снова взревели моторы, пронзительные завыли сирены, которые немцы в те годы устанавливали на своих бомбардировщиках для психического воздействия. И снова начался ад. Бомбы ложились рядом. Осколки пробивали стену сарая, Летели сквозь крышу, впивались в землю. Камаева подбежала к раненому. В этот момент воздушной волной из стены вырвало бревна я в сарай влетели доски, щепы, земля. Инструменты и аппаратура покрылись грязью. Операцию пришлось оставить. Девушка подбинтовала оторванную ногу раненого к его здоровой ноге. Сделано это было затем, чтобы оторванная нога не мешала перенести раненого.

На сарай пикировали все новые и новые самолеты. Осколки бомб решетили стены. Лиза сняла раненого со стола, положила его на бревенчатый пол и сама легла рядом. Ей стало страшно. И как всегда, в минуту смертельной опасности, Лиза вспомнила свою мать.

- Мамочка, помоги, - интуитивно шептали ее губы.

Вихрем носились в голове мысли. Как в калейдоскопе промелькнули годы детства. И почему-то опять она почувствовала себя маленькой, маленькой девочкой с Рязанской улицы. Ярко встали картины прошлого. Вот она босая, с растрепанными косичками, несет в руках большой жестяной чайник. У Казанского вокзала, как всегда, толчея. Девочка звонко кричит:

Есть свежая, холодная вода!

Подходи народ.

От Красных ворот,

С Земляного вала,

Курского вокзала!

Есть свежая, холодная вода!

Милое, милое детство. Пусть оно было тяжелым, безрадостным. Ведь приходилось годами носить одно и то же платье, перешитое с чужого плеча, вечно недоедать, мучительно думать о завтрашнем дне, непосильно работать, помогая матери по хозяйству ... И все же это было детство. Такое родное, неповторимое.

Потом пошли годы учебы. Три раза приходилось покидать стены университета и помогать семье своим заработком.

И мама, старенькая неграмотная мама - билась как рыба об лед, поддерживая дочь, пробивающуюся в люди...

Лиза лежала на настильном полу сарая, обуреваемая мыслями. Осколки летели во все стороны, неся в себе смерть. Раненый очнулся и застонал. - Мамочки,. Что же это я! ... Камаева вскочила на ноги, разыскала носилки. взвалила на них раненого и осторожно потащила к выходу.

А через несколько секунд прямым попаданием бомбы сарай, где находилась операционная, был разбит вдребезги.

В землянке было тесно и неуютно. Раненый, у которого была оторвана нога, нуждался в срочной помощи. Через каждый час Лиза снимала жгут: тогда кровь из раны била фонтаном. Камаева спешила перелить раненому консервированную кровь. При тусклом свете коптилки, стоя на коленях, в тесноте, под приглушенные стоны других раненых работала она во имя спасения жизни.

Ночью пришла машина и увезла раненых. А с рассветом фашистские самолеты налетели снова. Опять появились раненые. Но оперировать уже их было негде. Как могла, Лиза облегчала страдания воинов.

Самолеты шли волнами и, казалось, нет им ни конца ни краю. Так в напряжении прошел еще день. Прямыми попаданиями бомб были разбиты соседняя землянка, походная кухня медсанбата и еще одна санитарная палатка.

- Ну, кажется все, - облегченно скачал кто-то, прислушиваясь. - Улетели проклятые.

Первый раз за двое суток Лизе захотелось кушать. Она вытащила из мешка кусок колбасы салями, нарезала и раздала ломтиками присутствующим.

- Тебе нельзя, Боря, - сожалея, сказала она. Санинструктор Борис Сосновка, так деятельно помогавший в эти дни, был ранен в живот. Ему очень хотелось есть. Он жадными глазами смотрел на хлеб и колбасу.

С наслаждением Лиза положила в рот кусочек. Но проглотить ей так и не удалось,

... На этот раз налет был коротким. Одна бомба угодила в камень-валун, на котором держался угол землянки. Бревно наката обвалилось и серединой ударило Камаеву по голове. Девушка лишилась чувств.

Спаслась она случайно. Конец бревна уткнулся в ребристую стенку землянки и ослабил силу удара. По сидевшему рядом слева соседу удар был настолько силен, что пострадавший сошел с ума. Несчастный хохотал, дико, истерически, пугая окружающих. От этого страшного хохота очнулась Лиза. Во рту оставался недожеванный кусок колбасы салями и земля, которая неизвестно как попала в рот.

Вход в землянку был разрушен. На месте камня валуна зияла огромная воронка.

Стемнело.

Оглушенная ударом, Камаева ходила, как пьяная. Она вывела всех уцелевших из землянки. Раненых разместила в автомашины, которые случайно проходили мимо.

Один лейтенант из соседней части рассказал ей, что немцы совсем близко и вот-вот нагрянут сюда. Офицер советовал ей уходить.

Лиза оглянулась. На месте, где находился передовой медицинский пункт, который она возглавляла, были одни развалины. Сотни воронок испахали, изранили землю; кое-где тлели головни догорающих землянок.

- Да, я могу уйти. Здесь я уж больше не нужна.

Лейтенант помог Лизе взобраться на машину. Шум в ушах, головная боль и тряска по настильной дороге были невыносимы. Девушку непрерывно тошнило и она решила итти пешком. Машина прогремела по настилу дальше.

Девушка шла шатаясь. Сначала шла, чувствуя под ногами настил, потом сбилась с пути, в темноте попала в воронку и упала, обессиленная переживаниями последних дней.

И снова в воображении всплыли картины детства. Вот Лиза видит себя одетой в материнскую кацавейку. На улице холодно. Как всегда от Рязанского вокзала непрерывным потоком во все стороны расходятся люди. Много людей. И все спешат. Девочка звонко кричит:

Есть ирис!

Хороший сливочный ирис!

Подходи бери!

Дешево!

Иногда вместо ириса Лиза продавала вареные яйца. Часами бегала по вокзалу и на улицах, зарабатывала гроши.

Лежа в сырой холодной воронке, Лиза вспомнила, как не раз голод и озорство заставляли ее воровать льняные жмыхи у проезжающих на улице ломовых извозчиков.

Вдруг до слуха девушки донеслась речь. Чужая, лающая. Немецкие автоматчики были совсем близко. Они уже шарили по разбитым землянкам, там, где был передовой медпункт, где пятнадцать минут назад была Лиза.

Превозмогая боль и усталость, Камаева встала и тихо пошла прочь подальше от дороги.

В полночь ее обнаружили повар батальона и санитар, которые на двуколке везли оставшееся после бомбежки имущество. Они и помогли девушке добраться до своей части.

… Много десятков сержантов, бойцов и офицеров спасла Камаева от смерти. Правительство высоко оценило заслуги врача-патриотки. Она награждена орденом Красная Звезда и медалью «За оборону Москвы».

Прибывшая в нашу Гвардейскую Краснознаменную дивизию делегация трудящихся столицы от имени МК ВКП(б) вручила Лизе Камаевой ручные золотые часы.

- Моя жизнь принадлежит Родине. Не пожалею сил и здоровья, все знания и опыт отдам делу быстрейшего разгрома ненавистного врага, - заявила Камаева, принимая подарок.

О боях в районе Суток