Письма и воспоминания

http://3mksd.ru/ts182.htm#m01

РАЗВЕДКА В ДЕЙСТВИИ

Военком 151 отд. разведроты, ныне полковник запаса Становов Николай Михайлович, 7 января 1988 г.

Возвратившись вновь в строй в один из солнечных дней многие из командиров и бойцов были вызваны в штаб дивизии. Здесь за успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с фашистскими захватчиками нам были вручены ордена. Их получили майор Пшеничный, Маша Поливанова, Наташа Ковшова, Татьяна Заровная, Владимир Петров, капитан Бусалов, Владимир Жигунов, лейтенант Саркисов, Михаил Шипулин, Илья Смирнов, ст. лейтенант Рамишвили, капитан Марченко и многие другие. По поручению награжденных я тогда сказал: "Битва только начинается, сопротивление фашистов усиливается. Мы сделаем все, чтобы выполнить приказ Родины, приказ Сталина - разбить гитлеровцев и одержать окончательную победу".

Впереди предстояли еще более коварные бои и как заявил полковник Анисимов - а теперь, дорогие друзья, Сутоки. Все поняли, что под словом Сутоки предстоят более трудные сражения.

Если рассуждать с мирных позиций, то Сутоки - небольшая деревушка. В свое время это нарядный зеленый уголок с красиво рублеными домами. Ее огибает десятиметровой ширины река Робья, которая с востока на запад впадает в р. Ловать, несущую свои воды в озеро Ильмень. Севернее и южнее леса местами попадают поляны, окруженные небольшими участками болот, покрытых желто-зеленым мхом и мелколесьем.

Вот сюда по приказу штаба Северо-Западного фронта и вышла дивизия. Предстояло в ожесточенных боях перерезать узкий "коридор" между Старо-Русской и Демянской группировками, обороняемый 16-й немецкой армией генерала Фон Буша.

Начальник штаба дивизии полковник Е.И. Зелик, собрав наиболее опытных разведчиков, сказал:

- Знаю, дорогие друзья, что устали после перехода, ну, а что поделаешь - надо!

Новый район действий, его следует изучить. В три часа ночи тронулись разведчики в неизведанное. Передвигаясь по заросшему кустарнику, разведчики во главе с Мишей Шипулиным внимательно следили за обстановкой. Невдалеке рвались артиллерийские снаряды. Поблизости взорвалась мина и все без команды "упали". Слышно, как горячие осколки падали в воду. Связист Василек, так его называли разведчики, доказывал Рачковскому теорию вероятности попадания осколка в провод, который он тянул за собой.

Продолжался артиллерийский огонь с немецкой стороны. Наши части, приблизившись для атаки, выдвинули вперед танки и артиллерию. Соблюдая, меры предосторожности, то и дело прижимаясь к земле, разведчики передвигались на новые позиции.

Оказавшись на возвышенности, Шипулин, посмотрев в бинокль, громко крикнул: "Ура". Наши прорвали фашистскую линию обороны". И в это время взорвался "шальной" снаряд, а за ним второй. Большинство разведчиков лежало в болоте засыпанные грязью. Кто-то спросил: "Не ранены?". Надо переждать в лощине" - сказал Жигунов. И все начали перебегать, но не поднимался командир.

- Стойте, - крикнула Клава Никитина, - лейтенант ранен.

Миша истекал кровью, тихо стонал. Осколок разорвал ему ногу. Ребята на руках вынесли его на поляну. Это было нашим началом. Шипулина и Царицинского унесли из опасной зоны, а командовать взводом стал Александр Жигунов. Разведчики все больше убеждались, что каждый метр земли гитлеровцы, находившиеся в обороне несколько месяцев, пристреляли, мосты и перекладины через реку взорвали.

Два наших полка в течение четырех дней продвинулись лишь на 200 метров, уничтожив при этом более 800 фашистов. Приходилось по 10-12 раз в сутки отбивать их контратаки. Битва с фашистами в этом районе доходила до рукопашных встреч. Снайпер из дивизионной разведроты Александр Каменев, находясь в рядах наступающих подразделений, уничтожил 72 гитлеровца, но и сам погиб. 67 фашистов уничтожил Николай Соболев, 45 - И. Файзулин. Дважды был ранен политрук Сергей Кагаков. Тяжело раненными вынесены под ночным покровом политработники П. Грибков, С. Партигул, И. Мелицев.

Расстреливали фашистов, приближаясь на 10-15 метров. Не жалея жизни наши бойцы выбивали фашистов из дзотов и зарытых в землю бронемашин и танков. В одном из таких боев смертью храбрых погиб командир полка П.М. Пшеничный.

Все взрыто снарядами и минами. Вместе с частями отчаянно сражались с фашистами разведчики. Видя свое численное превосходство, гитлеровцы тоже пытались пробраться в тыл нашего соединения и захватить "языка". По труднопроходимому болоту немцы неоднократно проходили в наши позиции, а возвращаясь оставили один раз одного, второй раз - двух убитых.

Начальник разведки дивизии Е.Ф. Бусалов предложил организовать подкарауливание их групп, пытавшихся пробраться в расположение наших подразделений. Группу разведчиков на сей раз возглавил Иван Гарин. Забравшись в трясину, они два дня сидели в ожидании. И вдруг взлетели встревоженные птицы, а через несколько минут, осторожно ступая по болоту, шло до пятнадцати гитлеровцев. Считая себя монополистами этой трясины, продолжали движение.

- Смелые, - сказал Гарину Жигунов. Справимся или идем на собственную гибель. Будем бить гадов! А?

- Как только они остановятся, заходим с трех сторон, а десятерых надо убить. Если оставшиеся в живых поднимут руки, подходишь и обезоруживать, не бойся, мы на своей территории.

Собравшись в кучу, гитлеровцы начали советоваться и махать руками в разные стороны. В это время Гарин и Жигунов открыли огонь из автоматов, два наших бойца бросили в фашистов гранаты. Потом все замолкло. Неясно, сколько убито и какое количество лежат "притворившись". И тогда Жигунов на ломаном немецком языке крикнул "Сдавайтесь!" Вначале поднял руки один, затем второй и третий. Остальные двенадцать валялись или тяжело раненными, или убитыми.

Пленные затем подтвердили предположение нашего штаба о том, что в ходе 20-дневных боев истреблено не менее 3-х тысяч их живой силы. Сообщили они и о приказе Фон-Буша - биться до последнего солдата, но не допустить прорыва обороны русскими. 200 немецких бомбардировщиков, с их слов, начнут штурмовать советские войска в ближайшие дни.

В болотистой местности по пояс в грязи, под сильным огнем врага удерживались нами захваченные позиции. Здесь совершили свой героический подвиг Маша Поливанова и Наташа Ковшова (об этом есть статья в настоящем сборнике). При их спасении и попытке вывести из окружения немцев наши разведчики приложили немало усилий. В боях под Сутоками был тяжело контужен и я. Но вновь возвратился в дивизию после излечения на острове Селигер (в Ниловой пустыни).

http://3mksd.ru/ts124.htm#m01

Н. Анисимов Рождение гвардии

В августе дивизия вышла на новый участок фронта - в район деревни Сутоки. Здесь ей предстояло в составе 1-й Ударной армии перерезать Рамушевский коридор между Старорусской и Демянской группировками 16-й немецкой армии и способствовать завершению окружения противника в демянском "котле". Задача была трудная.

Враг, удерживая этот район более десяти месяцев, основательно укрепил господствующие над болотами высоты, создал минные поля. Здесь было сосредоточено много живой силы и техники. Борьба на этом участке имела ту особенность, что быстрое продвижение вперед было невозможно из-за глубоко эшелонированной обороны немцев. Требовалось прогрызать ее методически, отвоевывая у врага метр за метром. Весь месяц прошел в ожесточенных боях. По пояс в грязи и воде, под огнем врага, терпя лишения из-за бездорожья, наши бойцы медленно наступали и стойко удерживали захваченные позиции. Было подсчитано: за август и сентябрь наши части и подразделения отразили в общей сложности 53 контратаки, истребив более тысячи гитлеровцев.

В конце сентября дивизия по приказу командующего фронтом была передислоцирована в район Пинаевых горок и заняла исходное положение для дальнейших активных боевых действий.

http://3mksd.ru/ts124.htm#m01

Н. Соловей Сестры милосердия

Очень тяжелыми были для дивизии августовские-сентябрьские бои 1942 года. В них при выносе раненых погибла сандружинница Анна Зуйкова, была тяжело ранена санинструктор Екатерина Никитина.

В эти дни от реки Робья до санроты 161-го полка была прорыта широкая траншея, по которой скрытно проносили раненых. А раненые были очень тяжелые. Для того, чтобы быстрее оказать им помощь, медсанбат дивизии выдвигает передовой отряд в деревню Козлово.

Очень умело и смело действовал сортировочный взвод, который возглавила врач Ида Абрамовна Мишне. С ней работали санинструкторы, ее боевые помощники, Анна Выборнова и Зина Леонтьева, а также санитар А. Макаров. Они обрабатывали раненых, сортировали и отправляли их в операционную, где в это время работали опытные хирурги Александра Степановна Попова и Елизавета Ивановна Камаева. Им помогали хирургические медсестры - всегда не унывающая Лида Гагарина (ныне Сидоренко), двоюродная сестра первого космонавта Юрия Гагарина.

А в эваковзводе действовала неутомимая, небольшого роста Дуся Уризченко. Она отправляла в госпиталь в медсанбат раненых на попутных машинах, так как свои были разбиты.

Передовой отряд без конца обстреливался минами и артиллерийскими снарядами. Надолго запомнится день 27 августа 1942 года. С утра налетели фашистские самолеты и до темноты непрерывно бомбили. В результате разбита хирургическая. Все запылало. Не успели спасти даже мединструмент. Сортировка размещалась в старом амбаре. Он тоже загорелся. Зина, Аня, Ида Мишне стали вытаскивать раненых из горящего амбара. Слышались возгласы: "Меня не забудь, сестричка!", "Меня, меня вытащи!".

Девушки валились с ног от усталости, но продолжали тяжелую и необходимую работу. Дуся Уризченко на попутном транспорте отправляла раненых в Дегтяри - основной медсанбат.

Когда раненые были эвакуированы, усталые Выборнова, Леонтьева укрылись в землянке, при входе в которую был большой валун. Он-то и спас им жизнь, так как возобновился сильный обстрел. Один из снарядов попал в землянку, но его удар был смягчен этим валуном. И все же Аня Выборнова вследствие обстрела потеряла сознание, слух, а когда пришла в себя, не почувствовала своих ног. Ей помогала двигаться Зина Леонтьева. Анна Выборнова попала в госпиталь. Ее эвакуировали при помощи соседней артиллерийской части. Все остальные пошли пешком в Дегтяри, в основной медсанбат. На второй день фашисты захватили Козлово.

В медсанбате отдельные раненые находились неделями, и все с теплотой и уважением вспоминают врача-терапевта Елизавету Петровну Базыльникову. Она была выдержанной в любой обстановке. Могла найти слово, которое ободрит, вселит веру в выздоровление тяжелораненого. Ведь многие были нетранспортабельными. А их надо выхаживать, делать перевязки, лечить. Были больные малярией, желтухой, воспалением легких, которых, правда, быстро эвакуировали в госпиталь.

Во время тяжелых августовских боев 1942 года Елизавета Петровна узнала о гибели ее мужа - комиссара стрелкового батальона, но это страшное известие не сразило ее. Она продолжала свою трудную работу. Помощниками у нее были замечательные высококвалифицированные медсестры Аня Хрусталева и Зина Колабина. Госпитальный взвод - так называли их, когда им передавали выхаживать после операции тяжелораненых.

А при хирургическом взводе работала совсем юная девушка Лида Когликова. Ей часто как хирургической сестре поручалось выводить из шока раненых для операции. Она своим дыханием, грелками, инъекциями приводила их в сознание. У них появлялись признаки жизни. Давалось это не просто. Забирало много душевных и физических сил. Бывали моменты, когда в медсанбате не хватало донорской крови. Это случалось по разным причинам: вражеские обстрелы, наплыв раненых, отсутствие доноров. И тогда врачи, сестры медсанбата сами становились донорами. Особенно активным донором была сандружинница Лена Семенова. Она 40 раз отдавала свою кровь раненым бойцам. Непосредственно в ротах спецчастей, да и в стрелковых подразделениях на самом переднем крае постоянно действовали санинструкторы, санитары. Они были первыми, кто оказывал помощь раненому.

Хочется рассказать о санинструкторе дивизионной разведроты Ирине Ивановне Магадзе - ныне Митиной. Она была комсоргом роты. Она умела прийти на помощь, и когда разведчик был ранен, и когда ему требовалось душевное внимание. Как-то под Сутоками она везла раненого в голову разведчика. Путь был очень трудным, тряским, по лежакам, проложенным саперами. Чтобы облегчить страдание раненого, Ира держала его голову руками на всем пути, который продолжался около трех часов.

http://3mksd.ru/ts124.htm#m01

И. Дудченко БАТАЛЬОНЫ ШТУРМУЮТ ВРАЖЕСКИЕ БАСТИОНЫ

В полосе наступления дивизии немцы создали серию насыщенных огневыми средствами узлов сопротивления, представлявших своеобразные бастионы долговременной обороны. Располагались они на выгодных по рельефу и обзору местности участках, на крутых склонах долины речки Сутокская Робья, метко окрещенной солдатами "Долиной смерти": происходившие здесь бои были поистине смертоносными. Существовавшая некогда в этой долине деревня Сутоки была разрушена немцами еще в период их летнего наступления в 1941 году.

Стрелковый полк, которым я тогда командовал, прибыл на исходные позиции для наступления 9 августа 1942 года. Нам предстояло, преодолевая под огнем простреливаемое с разных пунктов открытое предполье, прорвать передний край обороны противника, овладеть его передовыми траншеями и удержать их до получения нового приказа. Нашей дивизии предстояло выполнить часть общефронтовой оперативной задачи - прорвать совместно с наступавшей с севера 11-й армией многослойную систему оборонительных сооружений противника, плотно закрыть "Рамушевский коридор" и обречь вновь окруженную таким путем вражескую группировку на капитуляцию, а в случае отказа капитулировать - уничтожить ее.

Гитлеровцы, остервенело противодействуя всякой попытке сузить "Рамушевский коридор", встретили плотным огнем цепи бойцов нашего полка, перешедшего в наступление 10 августа 1942 года. Они бросили все имевшиеся у них силы и средства для удержания занимаемых позиций.

На всех участках наступления полка развернулись невиданные по упорству, ожесточенности и кровопролитию схватки. За атакой наших подразделений одна за другой следовали контратаки противника. Воды Сутокской Робьи окрасились кровью противоборствующих сторон.

Уже в первые минуты наступления мы в полной мере познали, что перед нами вооруженный до зубов, озлобленный и кровожадный противник, одетый в броню из стали и бетона, извергающий из своего прикрытия смертоносный огонь.

Как нам позже стало известно, ключевые позиции врага здесь обороняли привилегированные отряды добровольцев: за каждый месяц службы в "Демянском котле" они получали месячный отпуск и престижные подарки. Для обороны всего "Рамушевского коридора" и позиций внутри и вне "Демянского котла" гитлеровцы сосредоточили до 15 отборных дивизий. А что из себя представлял "Рамушевский коридор", думаю не лишним будет привести образное описание его в стихах признанного поэта Северо-Западного фронта Михаила Матусовского:

Здесь из всех щелей и нор
Автоматы бьют в упор.
Сам не знаю, кем он назван:
"Рамушевский коридор".

Ни тропинок, ни дорог.
Мир, взведенный, как курок.
Здесь пристрелян каждый камень,
Каждый куст и бугорок.

Здесь наш быт похож на бред.
Здесь с ума нас сводит свет
От прибитых прямо к небу
Ослепительных ракет.

Смерть в тебя вперяет взор
Сквозь оптический прибор.
Сколько нам он стоил жизней,
"Рамушевский коридор".

То ползи, то сразу в бег,
То спеши зарыться в снег.
Только здесь понять сумеешь
Все, что может человек.

Кто покуда не убит,
На снегу вповалку спит.
И земля дрожит от взрывов,
Будто впрямь ее знобит...

Так и помню я с тех пор
Обгорелый черный бор
И четырежды проклятый
"Рамушевский коридор".

Ранним утром 10 августа перед самым началом атаки на мою голову свалилось непредвиденное и по драматизму внезапно сложившейся боевой обстановки, и по непревзойденному героизму однополчан, нашедших в себе физические и моральные силы преодолеть возникшие трудности выполнения приказа. Совершив накануне двухдневный изнурительный переход в лесисто-болотистой местности, почти по бездорожью, из-под Малого и Большого Врагово в район Сутоки-Коровитчино, мы спешно начали готовиться к наступлению совместно с неудачно воевавшей здесь накануне стрелковой дивизией. Но каково же было наше удивление и огорчение, когда, выдвигаясь на исходные позиции для наступления, мы не обнаружили рядом части этой дивизии. Они вместе с командованием, не предупредив нас, покинули свои позиции и ушли в тыл, оголив соседний участок фронта. Я немедленно доложил об этом чрезвычайном положении комдиву своей дивизии полковнику Анисимову, но тем не менее получил от него строгий приказ "не рассуждать" и вести полк в наступление без поддержки соседа и даже без артиллерийской подготовки, снаряды для которой, якобы, были израсходованы накануне неудачно наступавшим и ушедшим в тыл соединением.

Сложившаяся обстановка была прямо-таки критической.

Первым делом я приказал командиру полковой батареи 76-мм пушек Борису Перлину вывести ее на передовую и организовать стрельбу прямой наводкой по обнаруживаемым в ходе огневого боя вражеским дзотам и траншейным пулеметным гнездам (на помощь дивизионной артиллерии рассчитывать не приходилось).

Корректируя огонь пушек прямо с их позиции, нам удалось несколько ослабить огневое сопротивление противника. Но оно все же оставалось сильнее нашего огня, несмотря на пришедшие к нам на помощь полковые минометы.

В эти три дня непрерывного боя бойцы и командиры полка проявили невиданное мужество и самоотверженность. Особо отличились умением вести бой в сложных условиях комбат капитан М.М. Бондарев, парторг полка майор Бутырин, командир батареи капитан Б. Перлин, комиссар батареи капитан Л.Д. Горшков, командир роты связи старший лейтенант Горосков, командир взвода старший лейтенант А. Мазуриков, начальник артиллерии полка майор Анфилов, командир взвода старший лейтенант А.Д. Логунов.

Преодолев все трудности, полк выполнил поставленную перед нами задачу. Немедленно доложив комдиву обстановку в полосе наступления, я получил от него приказ закрепиться на отвоеванном рубеже (а это всего в 200 метрах от исходных позиций) и перейти к жесткой обороне. По напряженности боя жесткая оборона мало чем отличалась от наступления. Приходилось ежедневно по несколько раз отбивать контратаки противника, пытавшегося вернуть утраченные позиции. Обстановка продолжала оставаться крайне напряженной, и я решил не покидать пока захваченную траншею, организуя отражение вражеских контратак.

664-му полку дивизии, наступавшему одновременно с нами слева по крайне заболоченной и покрытой кустарником местности, не удалось прорвать передний край обороны немцев и, оказавшись вскоре в окружении, пришлось в очень трудных условиях вести длительные оборонительные бои. Действуя умело и хладнокровно, заняв круговую оборону, полк уничтожил более 800 солдат и офицеров противника, подбил 16 танков и, выйдя из окружения, закрепился на указанном ему рубеже, на котором успешно отражал яростные атаки врага до 19 января 1943 года. В этих изнурительных боях полк понес тяжелые потери. Погиб его прославленный командир подполковник П.М. Пшеничный, награжденный несколькими боевыми орденами, в том числе орденом Ленина.

528-й полк некоторое время находился во втором эшелоне, но сложившаяся в полосе наступления дивизии критическая обстановка побудила комдива ввести его в бой с 14 августа в направлении образовавшейся на правом фланге бреши между нашим полком и безуспешно ранее наступавшей и перешедшей к обороне 7-й Гвардейской дивизией.

Мне сообщили, что на наш командный пункт, находившийся в разрушенной деревне Сутоки, для согласования совместных действий прибыл командир 528-го полка майор С.А.Тарасюк. Но наша встреча, к сожалению, не состоялась. Майор Тарасюк был убит немецким снайпером. Так, не вступив в бой под Сутоками, трагически погиб один из наших боевых товарищей.

Произошла заминка в организации совместных действий двух полков, чем незамедлительно воспользовались немцы. Они прорвались в еще не заполненную брешь, куда уже была направлена небольшая передовая группа наших автоматчиков и среди них прославленные снайперы дивизии Н. Ковшова и М. Поливанова. Завязался неравный бой, в котором они геройски погибли, нанеся противнику ощутимые потери.

Первый и второй батальоны 528-го полка приступили к выполнению боевой задачи по прорыву на своих участках переднего края обороны противника. Командир 2-го батальона старший лейтенант Н. Еремин лично возглавил штурмовую группу, которая, преодолев отчаянное сопротивление врага, овладела его позициями на высоком сильно укрепленном берегу реки Сутокская Робья.

В течение двух дней штурмовая группа отбивала яростные контратаки гитлеровцев, неся при этом большие потери.

Во второй половине августа дивизия, ослабленная потерями в наступательных боях, перешла по приказу командования к активной обороне. Оборонительные бои продолжались до конца сентября, проводились они в жесточайших условиях массированных ударов вражеской авиации и в исключительно неблагоприятной окружающей природной обстановке. Нередко над боевыми порядками дивизии одновременно появлялось до 140 самолетов противника, бомбежки шли с утра до позднего вечера (воздушного прикрытия тогда у дивизии не было).

На земле нас, кроме отражения вражеских атак, донимали плотные осенние дожди, превратившие почвенный слой в безвылазную глинистую жижу. Ввиду близости к поверхности подпочвенных вод, постоянно пополняемых дождями, нельзя было отрывать окопы нормальной глубины, и передвигаться по мелким окопам бойцам приходилось полусогнутыми, утопая в вязкой грязи. Однако, несмотря на все эти сложности и невзгоды, полки дивизии геройски отражали комбинированные атаки гитлеровцев и, несомненно, удержали бы занимаемые позиции, не позволив врагу добиться поставленной им цели расширить на этом участке "Рамушевский коридор". Но вновь случилось непредвиденное ЧП.

С большим трудом с помощью и под прикрытием танкового резерва командующего армией генерала Романовского нам удалось в конце дня покинуть угрожаемый участок и выйти в район так называемых "Пинаевых горок". Вынужденно оставленные нами позиции легко захватили немцы, удвоив на этом участке ширину коридора.

С выходом к Пинаевым горкам закончился этап боевых действий дивизии под Сутоками, где, по данным штаба, воинами нашей дивизии в общей сложности выведено из строя до 7000 гитлеровских солдат и офицеров.

http://3mksd.ru/ts125.htm

Полетаев А.А. ОТ СТЕН МОСКВЫ ДО ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

В июне 1942 г. военный совет Северо-западного фронта приказал нашей дивизии совершить марш на новый участок фронта - в район деревни Сутоки, у рек Робья и Ловать. Дивизии поручалось наступать на гитлеровские части и, прогрызая пространство примерно в 4-5 километров, замкнуть кольцо окружения 16-й армии фашистов в районе Демянска, изолировав их от группировки, находившейся в Старой Руссе и близлежащих к ней деревнях и селах.

Дивизии, следовательно, надо было перерезать этот перешеек, через который 16-я армия Гитлера имела еще возможность держать связь и получать все, что можно было получить оттуда, где были расположены фронтовые фашистские штабы.

Поэтому фашистское командование приложило все старания к тому, чтобы не дать нам продвигаться вперед ни на шаг. Оборона перешейка была глубоко эшелонированной, местность перед ней была пристреляна. При этом, как всегда, а это было на всем Северо-западном фронте, - немцы держали в своих руках все высоты, а нашим войскам доставались леса, болота, низины, бездорожье - ведь фашисты захватили эти территории почти год назад.

Особенностью наступательных боев на этом участке фронта для нашей дивизии было, следовательно, то, что они должны были проходить непрерывно или в огневой дуэли, или в рукопашных схватках. Танкам, нашим и немецким, хода здесь почти не было. Если они могли еще двигаться у подошв высот, то чуть ниже они легко проваливались в болото. Трудной проблемой была и доставка и передвижение тяжелых пушек.

Единственное в этих условиях, что могло бы быть эффективным для выполнения задачи в короткий срок, это обеспечение огневого превосходства над фашистами. Но как раз этим огневым превосходством мы не располагали. Поэтому на этом участке фронта, в силу его особенностей, дивизия застряла относительно надолго. Она несла довольно большие потери и впервые должна была напрягать все силы, чтобы устоять перед контратаками врага, теснить шаг за шагом фашистов с тем, чтобы замкнуть полностью горловину.

Короткая передышка между боями, полученное из Москвы пополнение в живой силе и технике, а также приобретенный опыт ведения боев в лесисто-болотистой местности, стремление всех воинов оправдать наказ Москвы стать гвардейцами - все это содействовало нашим полкам по прибытии на место сразу же завязать бои с немецкими захватчиками. А спешить было необходимо: приближалась осень с ее дождями, туманами, сыростью, холодами. Надо было использовать последний летний месяц - август, который в этих широтах не балует солнечной погодой.

371-й полк, командиром которого был И. Дудченко, перешел в наступление первым. Он прорвал линию обороны немцев и продвинулся вперед на 200 метров. Враг сопротивлялся отчаянно: он переходил в контратаки. В середине августа в бой был введен 528-й полк, которым командовал С. Тарасюк, и здесь сопротивление фашистов носило ожесточенный характер. Они бросались многократно в контратаки. Сильней, чем прежде, был и огонь врага. На этом участке фронта были частыми наши штыковые бои с противником. Но штыковых схваток фашисты, как правило, не выдерживали. Однако штыковой бой был неизбежным: сближение переднего края - нашего и фашистского как никогда раньше здесь было самым тесным, поэтому бои возобновлялись не реже двух раз в неделю и носили упорный характер. Неоднократно наши даже старшие офицеры включались в боевые порядки. И своим присутствием и личным примером поднимали боевой дух подчиненных.

Полки дивизии несли серьезные потери. Погибли командиры полков - С. Тарасюк и П. Пшеничный. Много нашим воинам причиняли бед вражеские снайперы. Они охотились за нашими командирами, политработниками и снайперами. Мы потеряли знаменитого снайпера Каменева, на счету которого числилось 72 убитых фашиста. В последнем письме в дивизионную газету "Вперед, на Запад!" Каменев писал:

- Несколько дней назад я вместе со своим наблюдателем Ягодкиным, снайпером Кабаковым и старшим наблюдателем Прасовым отправились на "охоту" за фашистским зверем. Вместе с нами пошел также инструктор - снайпер Панов.

В первый день "охота" была неудачной. Помешала плохая погода: дождь и туман. Зато второй день не пропал даром. Кабаков, Панов и я убили по одному немцу каждый. Тремя фашистскими мерзавцами стало меньше.

Теперь на моем боевом счету - 72 уничтоженных немца.

Подвиг Маши Поливановой и Наташи Ковшовой

Маша Поливанова и Наташа Ковшова - девушки, имена которых знает теперь весь Советский Союз, пали смертью храбрых как раз в этих ожесточенных боях нашей дивизии на окружение врага. Обе они почти за год пребывания в составе дивизии духовно выросли, были приняты в ряды ленинской партии. Они вместе со всеми нашими воинами уже прошли большой боевой путь. Их знали в батальонах и полках как надежных боевых подруг, постоянно выводивших из строя снайперскими пулями гитлеровских головорезов.

14 августа они, как то для них было обычно, отправились со снайперскими винтовками на передний край, но на этот раз со специальным заданием: уничтожить вражеских снайперов, доставлявших нашим подразделениям большие неприятности. Ставилась девушкам и особая задача - брать на мушку вражеских офицеров.

Выл солнечный день. Передовая казалась спокойной. Изредка продолжалась перестрелка. Однако с обеих сторон огонь усилился, что мало смущало боевых подруг. Они ведь испытали все: налеты врага, бомбежки, огонь пулеметов, снайперские дуэли. Вместе с Машей и Наташей был третий снайпер – Новиков. Впоследствии он рассказывал о том, как внезапно из лесу, крадучись возле высоты, на которой находились наши снайперы, начались перебежки фашистов. Снайперы видели, как фашисты сосредоточились в овраге. Их было до 70 человек. Они бросились по направлению к нашим боевым рубежам, стреляя из автоматов и бросая гранаты.

В ответ грянули залпы наших бойцов, которых было в блиндажах много меньше, - не более 30 человек. Воспользовавшись своим преимуществом в численности, фашисты потеснили наших воинов и тут же окружили высоту, на которой находились Маша, Наташа, Новиков. Загремели выстрелы, и раненый Новиков скатился на траву. Наташа и "Маша имели с собой гранаты. Каждая из девушек бросила по одной гранате в сторону фашистов. Те стали осмотрительнее! Но, как потом рассказал Новиков, фашист-офицер приказал: "Взять девок живьем! "

И фашисты стали переползать по склонам на высоту. Обе героини стреляли по ним из винтовок. Но стреляли и фашисты, подбираясь все ближе к гребню высоты.

- Стреляйте по ногам! - скомандовал солдатам фашистский офицер. Загремели выстрелы. Наташа была ранена дважды. Боль мешала ей продолжать бой. Маша теперь одна вела огонь по фашистам.

Видя, что гибель неизбежна, подруги расцеловались. Когда же фашист-офицер крикнул: "Сдавайтесь! - Наташа ответила: "Проклятущие! Мы - советские люди! Мы живыми не сдадимся! - Она послала пулю в офицера. Ее руки дрожали от боли, фашист остался на ногах. Немцы, переползая, стреляли. Была дважды ранена и Маша. В ноги. А офицер кричал: "Взять их живьем!".

И когда звери-фашисты окружили наших героинь, грянули ужасающие взрывы гранат. Их бросили в фашистов Наташа и Маша. Девушки погибли и сами от этого взрыва.

Президиум Верховного Совета СССР 15 февраля 1943 года посмертно присвоил дочерям Москвы звания Героев Советского Союза. Поэт написал о Маше и Наташе проникновенные строки:

Пополам, как хлеб, делили счастье,

Горести могли, как хлеб, делить,

Легче гору расколоть на части,

Чем таких подруг разъединить.

Наташа Ковшова и Маша Поливанова вместе с бойцами, командирами и политработниками 3-й Московской коммунистической дивизии в октябре-декабре 1941 года находились на боевых рубежах под Москвой и вместе с ними в феврале 1942 г., когда дивизия стала называться 130 с.д., били фашистов на Северо-западном фронте. Обе они истребили 301 немца.

6 марта 1942 г. Н. Ковшова писала своим родным:

-Простите, что давно вам не писала. Время теперь горячее, письма писать некогда. Да! Началась настоящая, фронтовая жизнь, о которой я раньше только в книжках читала и в кино видела. Живем мы в лесу, в шалашах из еловых веток, жаримся возле костров. За последнюю неделю ваша Наталка так закоптилась, что стала похожа на цыганку. Даже был такой случай. После того как я умылась основательно теплой водой, один командир сказал: "Да вы, оказывается, светлая, а я считал вас брюнеткой". Вот какие дела! Ну, ничего, зато немцев мы здорово бьем. Выгоняем их из наших деревень и сел. Вчера ночью еще деревню освободили. Они тут расположились, как дома, окопались, укрепились и думали, что их ничем не возьмешь. А мы их жмем и давим, и гоним как паразитов! Трусливые твари, они от страха готовы все и всех продать. Одному пленному сказали: - Ваш офицер - свинья. - Он сейчас же подтвердил это, да еще какое-то немецкое ругательство прибавил. Противные они все, небритые, грязные, злые. Мы их зовем "фрицами" или "шульцами".

В апреле 1942 г. Н. Ковшова была в Москве: она сопровождала раненого командира и отсюда писала родным на Урал: - А меня ведь уже к награде представили. Не знаю, что из этого выйдет. По-моему, еще рано. Ну да я еще оправдаю это. Я пока только 11 фрицев убила, это мало.

Позже, 24 мая 1942 г. Н. Ковшова сообщала родным: "Пишу вам из роты выздоравливающих, куда я попала после боя 20 мая. Меня немножко ранило осколком в левую руку, повыше локтя. Рана у меня легкая - навылет, кость не задета...

Ну и погнали мы опять проклятых гадов - за один день заняли шесть пунктов. Мне удалось убить в этом бою еще пять фрицев. Больше не успела. Жаль! Ну, ничего, мы еще повоюем!

Таким было настроение Наташи Ковшовой: постоянно-жизнерадостное, гневно-презрительное, ироническое к врагу, полное любви к настоящим советским людям, к Москве, к Родине. Точно таким же было настроение и М. Поливановой, неразлучной подруги Наташи Ковшовой. Летом 1942 г. они вместе жили в шалаше, стоявшем в лесу, на пригорке; к дереву возле шалаша была прибита фанерная дощечка с надписью: "Дача №13".

Не только воинам 2-го батальона 528-го полка, но и всем воинам дивизии, был известен лесной шалаш - здесь жили знаменитые снайперы дивизии, уже много раз отличившиеся в боях.

Все хорошо понимали и Наташин юмор, заложенный в слове "дача" и в цифре 13.

В дивизии имена Наташи Ковшовой и Маши Поливановой стали легендой, В их подразделениях они навечно занесены в списки дивизии. Наташа Ковшова, как и ее подруга, были образцовыми советскими патриотками, верными дочерьми партии Ленина. Волнующие письма сохранились у матери Наташи, написанные с фронта дочерью: "Скорей бы в бой!" - писала Наташа в ноябре 1941 г. на рубежах под Москвой. - Уж очень мы ненавидим фашистских гадов, а поэтому будем бить и бить их, как били в 1918-1919 гг. наши отцы и матери. Я тебе, моя любимая, обещаю, что не дрогнет в моих руках винтовка и каждая пуля будет лететь точно в цель и поражать фашистскую сволочь.

Научилась стрелять из ручного и станкового пулемета. Бросала боевые гранаты, словом, стала полноценным красноармейцем...".

В другом письме, на этот раз в газету "Красный воин" (МВО) уже обе будущие героини писали: "Наш девиз: лучше умереть стоя, чем жить на коленях".

Их вдохновила легендарная «Пассионария» - Долорес Ибаррури. Как часто Наташа Ковшова восхищалась испанскими коммунистками и их гениальным руководителем, то грозной, то ласковой Долорес Ибаррури!

Да, Наташа Ковшова и Маша Поливанова обессмертили свои имена. Они - истинные дочери Москвы - великого города Октябрьской революции, столицы нового мира надежда и гордости угнетенных всего мира.

Массовый героизм добровольцев-москвичей

В боях против фашистов отличились сотни бойцов, командиров и политработников дивизии. В этих подвигах ощущалось дыхание битвы под Москвой, могучий наступательный порыв защитников великого города. И на самом деле! Политработник Сергей Кагаков (ныне партийный работник в Рязанской области), будучи дважды ранен, остался в боевых порядках. Вместе с другими он отбивал контратаки врага. На груди С. Кагакова медаль "За отвагу", орден Красного Знамени, орден Отечественной войны 2 степени.