Усть-Кутский острог - Генеалогический форум ВГД. Тема №85837

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

osokina-galina написал:

[q]
ПОЛЯРНЫЕ ПЕРЕХОДЫ
[/q]

Наумов узнал уже многое.
Главные события, непосредственно предшествовавшие постройке Мангазейского города,
развернулись одновременно в Поморье и в Москве в 1598–1601 гг.

В Поморье, в Холмогорах, весной 1601 г.
собрался в мангазейский поход торговый и промышленный люд: кто из Усть-Пинеги,
кто из Устюга Великого, а кто из Вологды,
народ бывалый — мореходы.

Шумная, веселая ватага заняла небольшие деревеньки под городом, но задерживаться они не собирались — спешили. Еще года два тому назад
послали они своих земляков — Угрюма Иванова и Федула Наумова
в Москву с челобитной к самому царю Борису Годунову.

А просили они позволить им торговать и промышлять «повольно» на реках Оби и Енисее,
согласившись — без этого было не обойтись — платить за упромышленных соболей и бобров, песцов и горностаев десятинную пошлину старосте и целовальнику[7] Окладниковой слободы.

Дело казалось неотложным и важным.

Незадолго до этого по поморским селам и городам, стоявшим в устьях медленных северных рек, прошла тревожная весть: нежданно-негаданно объявился в далекой, богатой серебристым соболем и серебристым бобром земле за Обской губой, на реках Таз и Енисей, отряд тобольских стрельцов во главе с думным дьяком[8] Федором Дьяковым. Царский посланец привез с собой двух целовальников, сборщиков таможенной «десятинной» пошлины, и под пыткой «расспрашивал» кочевой народ — самоедов и остяков[9] — о промыслах и торгах поморских крестьян, домогаясь, не собирали ли они ясак от имени русского царя.

Почувствовали поморы в приезде Дьякова большую для себя опасность,
узнали, что навет на них подстроили сольвычегодские купцы Яков и Григорий Строгановы,
после похода казака Ермака Тимофеевича захватившие все торговые дороги в Сибирь и вершившие там свой суд и расправу. Мангазейский морской ход, освоенный поморами, был неподвластен им, мешал им обогащаться на сибирском промысле и торге.

В 1598 г. по указу слабовольного царя Федора Ивановича, по настоянию Строгановых, и была направлена на Обь и Таз экспедиция Дьякова, которую по проторенной дороге через Тобольск на Березов вел вымич Василий Тарабукин.

Верхотурский воевода Василий Петрович Головин на своих обширных плотбищах[10] должен был строить «для мангазейского ходу… судно с четыре или с пять, распрося тамошних людей, на каких судах мошно в Мунгазею и в Енисею ходить».

С Перми и Вологды, Сольвычегодска и Вятки согнали в Верхотурье
110 плотников-корабельщиков.
С Казани везли железные гвозди и скобы, а в ближайших «пашенных местах»
собирали парусину и пеньку.

А Угрюму Иванову и Федулу Наумову[/b] эта жалованная грамота стоила дорого.
Приказной дьяк Федор Нечаев целый год кормил обещаниями поморских ходатаев, вывернул все их карманы наизнанку, соболя, что дали им земляки, все до единого лежали на нечаевом дворе. Пообносились и поиздержались пинежане, живя в Москве, но своего добились.

В январские морозы позвал Нечаев Угрюма и Федула
в приказную избу и торжественно вручил долгожданный документ.

Читали они грамоту и не верили своим глазам: согласились царь и боярская дума со всеми их просьбами, рассчитывая на богатый сбор «государевой казны».

А когда вернулись в Холмогоры и на Усть-Пинегу, объявили жалованную грамоту народу.
«Божьей милостью мы великий государь и великий князь Борис Федорович всеа Руси…,
— вещали бирючи[12], — есьмя Двинского уезда пинежан и мезенцев…
и всех промышленных людей пожаловали в Мунгазею,
морем и Обью рекою, на Таз и на Пур и на Енисей,
им ходити и с самоедами, которые живут на тех реках, на Тазу и на Пуре и на Енисее,
им торговати велели повольно; а нашу десятую пошлину, от девяти десятая,
из соболей лутчей соболь, а из куниц лучшая куница, а из лисиц лучшая лисица,
а из бобров лутчей бобр, а из песцов лучшей песец,
и изо всякие мяхкие рухляди и изо всякого товару десятое,
тем торговым людям пинежаном и мезенцом…
велели есьмя давати на Мезени, в Окладниковы слободке,
приказным людям и старостам и целовальником,
а опричь Окладниковой слободки,
что на Мезени, нигде десятого не давати есьмя им не велели;…

а возити им с собою там наших государств русские товары
незаповедные да съестные всякие запасы;
а про свою нужу имати им с собою по топору человеку или по два,
да ножей по два или по три ножи человеку да по саадаку[13]
да по рогатине[14] человеку для того,
что они там для своих промыслов живут года по два и по три
и им без того быти нельзе, а больши того им с собою оружия
и топоров и ножей не имати и того им ничего не продавати,
а заповедных им товаров, пищалей[15] и зелья[16] пищального,
и саадаков, и сабель, и луков и стрел, и железец стрельных,
и доспехов, и копей и рогатин… всяких заповедных товаров не возити».

osokina-galina написал:

[q]
М. И. Белов
Мангазея
[/q]

Мангазея создавалась не только как город-крепость,
в которой несли службу стрельцы и казаки.

Не была она только и перевалочным пунктом.
В городе имелся свой посад.
Из Тобольска и более южных областей
сюда прибыли ремесленники, кузнецы,
кочевых и карбасных дел мастера, сапожники, пекари, пивовары, гончары и т. д.

Мангазейский посад располагался между южной стеной и рекой Осетровкой.
В северо-западной части посада стояла церковь Успенья,
считавшаяся общинной, так как строилась на посадские деньги.

Жизнь посада ничем не отличалась от жизни северных городов.
Все обитатели посада, а также приезжие торговые и промышленные люди
объединялись в общину, имевшую определенные права и обязанности.
Во главе общинного управления стоял «заказной целовальник»,
избранный на определенный срок сходом.

......
Мангазейское мореплавание конца XVI и начала XVII в.
осталось в памяти народа как овеянная легендами
яркая страница освоения морских путей.

В самом акте прекращения мангазейского мореплавания имелась еще и другая сторона.
Тобольские воеводы смотрели косо на возможность передвижения больших масс людей
из Сибири на Русь по самой северной дороге.

Дело в том, что в 20-е годы XVII в.
началось освоение южных сибирских путей
от Тобольска на Маковский острог,
Енисей, а затем и на реку Лену.

Построить южную внутрисибирскую дорогу в тайге,
на болотах и гатях силами пашенных крестьян,
казаков и стрельцов оказалось весьма трудно.

Один из енисейских воевод писал царю:
«От Маковского острожку через волок до Енисейского острожку
ходу нартами восемь недель… волок велик, около двухсот верст.

А на волоку болото и грязи, и колоды и заломы великие —
и на себе всех запасов не перетащить».

«И поэтому, — заключал воевода, — хуже Енисейска во всем твоем государстве
Русской и Сибирской вотчине нет; служат, государь, служилые люди зимою на нарте,
на шлее, а летом беспрестанно на весле и на шесте.

А ходят твои государевы служилые люди беспрестани п
о новым землицам и великую нужу,
и бедность, и голод терпят, и души свои сквернят».

Многие не выдерживали тяжести работы, бежали в тайгу и тундру, а оттуда на Русь.
По донесениям мангазейских воевод, беглые работные люди уходили
из Тобольского разряда, из Сургута, Березова,
Томска, от «хлебных запасов».
«Беглецы бегают скопяся многие», — сообщали воеводы.
Мангазея и в этом случае оказалась в центре событий.

Путь «беглецов» чаще всего проходил по северным и труднодоступным районам.

Так, в 1636 г. бежавшие в разные годы из Красноярска и Енисейска
крестьяне «скопились» в Туруханском зимовье и оттуда двинулись в Мангазею.

В город они не заходили, а, захватив два струга,
проплыли ночью по Тазу к Обдорску, п
ричем караульные стрельцы, заметившие беглецов,
не приняли никаких мер.

Этот факт серьезно обеспокоил царский двор,
потребовавший срочной поимки работных людей,
наказания их и возвращения назад.

osokina-galina написал:

[q]
Мангазейское мореплавание конца XVI и начала XVII в.
осталось в памяти народа как овеянная легендами
яркая страница освоения морских путей.
[/q]

Из Тобольска на Таз первые торговые и промышленные люди
прошли с отрядами мангазейских воевод.

Чаще всего торговцы присоединялись к стрельцам и казакам.
В 20 и 40-е годы развилось караванное
торгово-промысловое передвижение на Мангазею.

Иногда составлялись большие караваны — по 20, по 30 кочей,
на которых находилось от 350 до 400 человек,
перевозивших свои «промышленные заводы» и товары.

Самыми тяжелыми грузами была мука ржаная и овсяная — «хлебные запасы».
Мангазея всегда жила привозным хлебом.

В 1626 г. из Тобольска на Таз с таможенным головой Гребневым
ходили «на кочах многие торговые люди с хлебными запасы».

В 1628 г. этим же путем совершили плавание 136 торговцев и промышленников.
Это были Яков Третьяков Важенин, Андрей Иванов,
Савва Иванов Заборец, мезенец Кирилл Иванов Ружников,
Матвей Щепеткин с Пинеги, ярославец Алексей Наумов и другие.

osokina-galina написал:

[q]
Архангелогородцы, устюжане,
Сольвычегодцы - подошел их срок -
Не ратники, а пахари-миряне
Открыли дверь России на восток.
[/q]

Распространено мнение, что население сибирских городов,
в том числе и Иркутска и Иркутского уезда,
формировалось в основном выходцами
из поселений Русского Севера и Поморья.
http://dshinin.ru/Upload_Books...039391.pdf
Это мнение определённо впервые, пожалуй, выразил в 1915 г.
И.И. Серебренников:

«Большинство первых посельников Ангаро-Ленского края, как
и всей Сибири вообще, были выходцами с севера Европейской Рос-
сии, нынешних великорусских губерний: Архангельской и Вологод-
ской и смежных с ними.

Уроженцы других районов терялись в общей
массе северян, уроженцев Устюга, Яренска, Пинеги, Соли Вычегод-
ской, Мезени, Усть-Цыльмы и других местечек Северной Руси.

Северяне несли сюда с собою свои привычки,
навыки, свои предания, и песни ,и свой говор.

Они строили здесь свои церкви, остроги и города
так же, как привыкли строить их и у себя на родине».

Наумов Дмитрий Никитич
— воевода; в 1647 г. был стряпчим;
в 1665—1675 гг. — стольником.
Наумов, Дмитрий Никитич воевода в Соликамске,при ц. Алексей Мих. 1679.
http://biographii.ru/n/naumov-dmitrij-nikitich

Великий Устюг расположен в одном из самых удаленных уголков
Вологодской области на стыке её границы
с Архангельской и Кировской областями.

Город вытянут вдоль левого берега реки Сухоны
чуть выше места её слияния с рекой Юг.
Факт слияния двух рек нашел отражение
как в названии города - Усть-Юг, так и в его гербе.
file.php?fid=320317&key=774386554

источник :http://fyodors.narod.ru/PDF/Mesen.pdf
Великая река Лена
На Ленской земле закипела жизнь. Почти одновре-
менно с освоением ленского бассейна начались походы
на северо-восточные реки — Яну, Индигирку и Колыму.

Документы архивов Якутского города показывают, что
и в новых морских походах ярко выделялись мезенцы.
В отличие от крестьян центральных районов Руси
поморы продвигались на восток в северном направлении.

Сохранились сотни проезжих грамот, выданных для
поездки с Лены на Яну,

Индигирку и Колыму и другие
«сторонние заморские реки».
Везде на Ленской земле
можно было встретить мезенцев и пинежан.

ДМИТРИЙ УШАКОВ
Под сполохи полярного сиянья,
Лаптями стежку протоптав в снегу,
Однажды к морю вышли россияне
И замерли, толпясь на берегу.
Они дивились шири необъятной,
Могучим глыбам голубого льда
И порешили не ходить обратно,
У моря поселиться навсегда.
Давались трудно первые замахи
В удушливом чаду скупых костров.
Смерзались полотняные рубахи,
И трескались полотна топоров.
Медвежий след крутился возле сруба,
Плыл волчий вой к жилью издалека.
И вьюга дверь выламывала грубо
И выше окон дыбила снега.
Так обживались — горестно, но прочно,
Порой тянули из последних сил,
Чтоб стал навечно край полярной ночи
Частицею Руси.

http://fyodors.narod.ru/PDF/Mesen.pdf

источник : http://klukva.nnov.org/dnevnik-klukva/velikiy_ustyug.html
В течение долго времени Устюг был крупным торговым
и культурным центром на севере России.

Из Устюга выходили в походы "встречь солнцу" знаменитые землепроходцы:
Семен Дежнёв, Федот Попов, Владимир Поярков, Ерофей Хабаров, Владимир Атласов.

Великий Устюг считается городом этих великих путешественников.
"Город, стоящий на перекрестке важнейших водных путей,
год за годом отправлял своих отважных сынов за край русской земли - на север и восток".

И неслучайно мы вспоминали Усть-Кут.
Усть- Кут образовался на месте слияния рек Лены и Куты.

Название Устюга произошло так же: посадские люди стали переселяться
на левый берег Сухоны
и новое поселение назвали Усть- Югом по устью реки Юг или Устюгом.

Приход Петра Бекетова на Лену
Основателем г. Якутска является
стрелецкий сотник Енисейского острога Пётр Бекетов.

Как было указано выше, уже раньше 30-х гг. XVII столетия
стали проникать на Лену отдельные партии русских людей,
направлявшихся из Енисейска и Мангазеи.

К 30-м гг. XVII столетия первые оседлые русские
основались в верхнем течении р. Лены
(близ устьев pp. Киренги и Куты).

Казацкие отряды под предводительством
Василия Бугра и атамана Галкина
определённо имели намерение попасть к якутам,
но пока что ограничивались закреплением стратегических пунктов по верхней Лене.

Это удалось лишь енисейскому сотнику Петру Бекетову.
Енисейские и мангазейские власти, да и сама Москва,
проведав «о великой реке Лене»,
давно уже готовились к серьёзной военной экспедиции на Лену,
к якутам. Заинтересованы в этом были и промышленные люди.

По-видимому, как практиковалось и при занятии Западной Сибири,
инициатива похода принадлежала «опытовщикам» — частным промышленникам,
которые являлись к воеводе какого-нибудь города
и просили разрешения поискать «непослушных землиц и неясачных иноземцев»
http://yakutsk.ru/entries/isto...na_vostok/