Ардатовский уезд

Из Ардатовского уезда



Благодаря неурожаю минувшего года, когда крестьяне собрали с своих полей рожь много что сам-друг, а для ярового и серпа не казали, во многих селениях нашего уезда нужда смотрит прямо в глаза местным жителям. Особенно страдают от недорода жители селений в районе горных заводов. Когда шли заводы, мы здесь не особенно и надеялись на урожаи, а питались работой на самих заводах, или в рудниках, или перевозкой той же руды на заводы. Теперь мы как рак на мели - ни хлеба, ни работы. Года два тому назад, пока заводы еще шли хорошо, крестьяне понашили себе "спинжаков", калоши обули, жёнам понашили платьёв, молодёжь с гармошкой гуляла. Как прикрылись заводы, все эти признаки зажиточности как рукой смахнуло - всё очутилось на базаре и в закладе у деревенских "благодетелей".

Резко обозначилась наша неподготовленность к самостоятельному сельскому хозяйству. Земля в забросе, пахалась кое-как. Только старики вспоминают про прежнее "дозаводское" хозяйство, когда не надеялись на "лёгкую" работу и мужички с малых лет привыкли к сохе.

Минувшую зиму многие наши мужички отправились на заработки в Нижний, Сормово и далее, но за избытком всюду рабочих рук, все возвратились восвояси с тощими желудками и карманами. А дома остальной хлеб без них "до рук доели", и пошло последнее добро "благодетелям".

- Дай, Христа ради, Тит Титыч, рубликов десяток. Ей же богу, по осени отдам, - кланяется какому-либо Разуваеву мужик. - Вот и заклад тебе. Только до осени.

Разуваев сначала откажет, "что сухая-де ложка рот дерёт". Мужик, зная в чём дело, отправляется "в монопольку" и на остальные крохи берёт бутылку и угощает его.

Разуваев и тут кочевряжется: "мы-ста вам благодетели, а вы к нам с непочтением". Потом внимательно пересмотрит весь заклад, и если окажется всё добро порядочным, может быть и даст десять рублей, но только с условием, чтобы по осени принести пятнадцать.

Если кто вздумает занять сумму рублей в 50, то прежде поит "благодетеля" недели две-три, а потом, может быть, и получит 50 руб., но только с распиской непременно уплатить осенью 75. Да, кроме того, обязуется выжать "благодетелю" десятину ржички.

Читаешь, что в других местах заведены уже и ссудо-сберегательные кассы и кредитные товарищества, и завидуешь, что у нас не найдётся человека, который взял бы на себя почин в этом добром деле.



Источник: "Нижегородская земская газета", № 21, 1904 г.


* * *

В нашем селении недавно выдавали овёс и гречу на обсеменение полей. Помощь была необходима, так как многие с полей ничего не собрали. При раздаче из "магазеи" не обошлось, как водится, без споров и ругани. Один кричит: мне должно получить пять пудов, а выдали только четыре; другой - что его совсем обделили... К вечеру же некоторые и совсем с "способием" расквитались. На другой день встречается мне один крестьянин, направляющий свой путь к "монопольке", и на вопрос куда? - кажет в руке гривенник и отвечает: "Да вот помянуть овсец-то - весь продал, с должишками расплатился. Только и осталось, пойти хоть выпить на остатки-то!".

- А как же, сеять-то что?

- Да было своего маненько - и посеял, а больше-то мне и не надо. Как даст Бог урожай, так и этого с меня будет, а не будет дожжичка, так хоть всё поле засей - толку не будет!

Оказалось, что и многие с своим овсом так устроили. Несмотря на выдачу семян, много яровых полос у нас осталось не пахано. Семена и выдали, да "емен" не хватило. Так многие и променяли свой овёс на муку, или пораспродали на другие нужды. Гречу все поголовно отвезли на круподранки на крупу... и уже доели. Хотя, к слову сказать, в нашей местности при иловатой почве, греча совсем не родится. Но спросят: "Зачем же брали на семена гречу, когда её здесь не сеют?". Ответ готов: "Слышали, что выдают и гречу, давай нам и гречу, хоть кашки поедим".

Неоднократно нам приходилось беседовать с зажиточными односельцами, у которых есть свой овёс, и объяснять им, что напрасно они берут в ссуду семена, так как за них по осени необходимо платить, и платить не дёшево. Никто почти не верит... "Нет, говорят, это нам способие бесплатно откуда-то прислано". Казал им и "Ниж. Зем. Газету" в доказательство своих слов, и это мало действует: "Мало ли что в газетах пишут, да не всё сбывается".

В конце года и при урожае окажется, что мы будем без овса - семена проели, а поля пропустовали. Так уж повелось - по бедноте и невежеству только и думаем о том, чтобы урвать где-нибудь кусок и заткнуть им настоящую нужду, а в будущем - что Бог даст. Сейчас только бы получить, хоть и втридорога, а впредь о расплате мы не думаем - авось простят!



Источник: "Нижегородская земская газета", № 21, 1904 г.


* * *

Наступил Успенский пост, а у нас ещё рожь всё не сжата. Холод и ежедневные дожди не позволяют созреть ржи - доселе колос и солома зелёные. С виду зерно и крупное бы, но легко растирается между пальцами в липкую жидкость.

С тоской посматривают на дождливое небо крестьяне и с нетерпением жаждут вёдрышка. Хлеба нет ни у кого. Если и были прошлогодние скирды у зажиточных крестьян, то, недавно, в виду благоприятных надежд на настоящий урожай, всё перемолотили, всё пораспродали или раздали по займам. А теперь сами покупают втридорога - мука на базаре доходит до 1 руб. 20 коп. за пуд. Пособие выдавать перестали, а рожь и доселе в поле; бедняки, недоедавшие и минувшую зиму, благодаря летошнему неурожаю, теперь положительно плачут, продают за бесценок скошенное сено, лишь бы добыть на пудик мучки.

Сказывают про одного крестьянина, что он, несмотря на зелень, сжал со своей полосы несколько снопов ржи, высушил эти снопы на печке, потом как-то ухитрился добыть с меру неспелой ржи, смолол её, и отведал нового хлебца. Но только после этого он и семья его почувствовали боль в животе и тошноту. Виновата-ли в том незрелая рожь, не знаем, так как, в конце концов, всё кончилось благополучно, но нужно сказать, что по моим наблюдениям, в нашей местности очень много появилось во ржи спорыньи, на которую крестьяне не обращают никакого внимания, а дети даже срывают её с колосьев и жуют.



Источник: "Нижегородская земская газета", № 33, 1904 г.


* * *

Только к концу августа в нашей местности успели убраться с ржаным полем, числа 25 свезли последние снопы. Урожай можно назвать очень хорошим - с десятины нажинали по 700-1000 снопов, а умолот 6-8 мер с сотни. Резко упали базарные цены на хлеб - числа 5 августа можно было купить пуд муки только за 1 руб. 10 - 20 коп., а теперь за 60 коп. сколько хочешь. Благодаря дождливому лету, рожь местами сжали не совсем созревшую, а иногда даже и совсем с зелёной соломой, но ждать дольше было нельзя. И то сеять начали только с 17 августа, тогда как в прошлом году в это время с севом почти покончили.

Дожди и холода уплотнили нашу иловатую почву до того, что соху взобьёшь в неё только с великим трудом, несмотря на то, что некоторые полосы были по два раза перепаханы. Достаётся и коням и пахарям! Плугов в нашем селе Е. ни одного не имеется. В соседней деревне Яковлевке их несколько, и владельцы их не нахвалятся - и самому легко, и лошади не натужно. Ныне по лету от нас нарочно ходили туда посмотреть на пахоту и самим попробовать. Слышно, что полюбилось.

Из яровых хлебов у нас овёс хорош, его начали жать с 25 августа. Чечевица порядочная, но ещё зелена и не совсем налила, да вопрос и нальёт ли уже теперь? Горохи - те ещё и по сейчас цветут и вряд ли соспеют, разве только простоит до октября сухая и тёплая погода, так что скорее всего придётся их снять зелёными, прямо на корм овцам и коровам. Просо совсем пропало, а если где и есть, то, как говориться, колос от колоса - не слышно голоса.



Источник: "Нижегородская земская газета", № 37, 1904 г.


* * *

Минувшим летом, благодаря обильным дождям, в нашей местности хорошо уродились разные хлеба и травы, особенно хороша рожь. Умолот с десятины еле-еле удобренной земли 80 пудов, чего здесь никогда не бывало.

Теперь бы, кажется, только и отдохнуть душой и телом нашему крестьянину, голодавшему несколько лет к ряду. Можно бы позавидовать кажущейся зажиточности наших мужичков, видя как у них "на гумнах везде, как князья скирды широко сидят, подняв головы", но на самом деле завидовать нечему - зажиточность эта именно только "кажущаяся", ибо давно часть этих скирд или позапродана или посулена в уплату долга за взятый летом хлеб местному мироеду.

Пособие, по казённой мерке, выдавать закончили у нас в июне, так как по продовольственному расписанию рожь обязана была уродиться в половине июля, но расписание предполагает, а "Бог располагает". Как известно, за непогодой, приступили к жатве только после Преображения, следовательно, крестьянское население в июле было брошено на произвол судьбы. Пришлось обращаться к местным благодетелям в лице Разуваевых и Колупаевых, так как доселе, несмотря на неурожаи несколько лет к ряду, крестьянин не приучил своё чрево к голоду.

Разуваев, видя, что в поле благодать и получка гарантирована, давал хлеба, но только ценой по расписке ставил от 1 руб. 20 коп. до 1 руб. 80 коп. пуд. В настоящее время на наших базарах цена хлеба 50 коп. пуд. Следовательно, при реализации урожая, мужичку приходится на каждый взятый у "благодетеля" пуд хлеба расплачиваться тремя пудами.

Теперь подати и недоимки.

По случаю того же неурожая прошлого года, тогда подати не взыскивали, а теперь требуют уплаты за два года разом. Не раз уже и полиция к нам заглядывала с угрозой продать за недоимку "бурёнку". "Бурёнку" жаль, приходится тащить на рынок опять тот же хлебушка, и хотя дёшево, да продавать. В результате у иного мужичка от большого "скирда, высоко поднявшего голову" останется только одно воспоминание в виде кучи соломы.

В прошлом году мужички и соломе были рады - всё корм скотине, а теперь и солому девать некуда, потому что летось к весне у многих скотина совсем свелась на нет: кто продал на нужду, а у которых и с голоду околела. Хорошо бы теперь коровкой обзавестись, но для этого нужно другой скирд на базар, а если его нет?.. Без хлеба плохо, но и без коровы не мёд - уж очень набил зубы-то один ржаной хлебушка, а где есть ребятишки, там без коровы прямо-таки слёзы.

Хорошо бы в этом случае придти на помощь населению нашему земству, с правильно организованным мелким кредитом для крестьян.

Но пока что приходят на помощь и бедному населению всё те же Разуваевы.

У Разуваева всегда на пригороде не одна корова. Бедняк, облюбовав одну из них, просит продать ему облюбованную "пестрянку", но денег у него только десятишница, а остальные просит подождать. Благодетель, в виду этого, от продажи отказывается, но предлагает мужику взять "пестрянку" на год исполу. Делается это так: крестьянин уплачивает хозяину коровы арендную плату в размере от 7 до 10 руб. в год и за это пользуется год коровой, как своей собственностью, т. е. всем молоком и приплодом, если будет в этот год. За это, кроме платы, обязан хорошо кормить корову, за чем особенно следят хозяева.

По окончании "исполнительного" года, мужичёнко опять остаётся без коровы, опять ищет другого "благодетеля", которому бы вручить свою трудовую десятишницу и питаться год от чужой коровы со своими малыми ребятками. В огромных барышах остаются "благодетели", которых у нас развелось несколько. Для этого они по осени скупают на базарах каких-нибудь лядащих коровёнок от 25 до 30 руб., отдают их исполу, и зарабатывают от 40 до 50 процентов в год.



Источник: "Нижегородская земская газета", № 51, 1904 г.

Из психиатрической лечебницы губернского земства бежал находившийся на излечении в лечебнице арестант ардатовской тюрьмы Сергей Фёдорович Лаптев - 2 июля.



Источник: "Нижегородская земская газета", № 28, 1904 г.

Ардатовский уездный суд.

1. О раскольниках Выксунского завода – 210
2. О совращении в раскол Буяновых – 239
3. О Щупанове и Брызгалове, обвиненных в совращении в раскол – 254
4. О совращении в раскол мещанином Серпуховитиновым заводских мастеровых – 262
5. О мастеровом Выксунского завода Якове Рыжове за отступление в раскол – 263
6. О совращении в раскол купцом Горюшиным других лиц – 295
7. О совращении в раскол мастеровых Сноведского завода: о Ефиме Аплеталине, Алексее Мячине и др. – 306
8. О совратившихся в раскол Семене Андрееве (Скворцове), Ериных и других – 371
9. О раскольниках: Иване Михайлове Костерине и Андрее Шиханове - 376

Источник: Нижегородская ученая архивная комиссия, Том 17, вып. 1

Кулебакский завод



На нашем заводе и по настоящее время существуют обыски. Каждый мастеровой, выходящий из заводского двора через проходную, подвергается в последней обыску со стороны дежурных. Этот обыск воровства конечно не предупреждает, а ежедневные обыски, продолжающиеся десятки лет, в конец, кажется, притупили понятие о достоинстве человеческой личности.



Источник: "Нижегородская земская газета", № 38, 1904 г.

Из народных суеверий



Из Ардатовского уезда


Замечательно умеют наши колдуны и знахари ловить рыбку в мутной воде. Там, где знахарю нужно бы считаться за свои пророчества и угадывания с судом и полицией, ему только тепло и кормно, ибо редко кому из крестьян приходит в голову, что их отгадчик - плут первостатейный, что угадывает пропажи только потому, что знаком со всеми ворами. К несчастью, у нас во многих местах доселе верят в сверхъестественную силу колдунов, верят в знакомство их с разным чернокнижием, верят в близкое кумовство их с самим чёртом.

Частенько бывает, что такого знахаря, вместо того, чтобы гнать в шею, приглашают на какое-либо семейное торжество, боясь "лихого глаза", в надежде, что в присутствии ворожеи "глаз" не действует.

Я был очевидцем, как однажды мужички, собираясь на свадьбу, сильно тужили по поводу того, что отец жениха не пригласил к столу местного колдуна, который раза два приходил к дому.

- Не пройдёт это даром, - рассуждали поезжане, - ведь и в церковь-то ехать мимо его дома... А он злопамятный...

И что же? Предчувствие их сбылось - не обошлось без беды.

В нашей местности для свадебного поезда собирают лошадей чуть не со всех дворов, запрягают их тройками и парами, и пьяные поезжане гоняют их несколько часов с гиком и песнями по селу, вплоть до отъезда к венцу. Можно представить, как чувствует себя деревенская кляча в необыкновенной запряжке, с круто подтянутой головой, с бубенцами и колокольцами, ежеминутно подгоняемая со всех сторон и кнутом и вожжами. У бедных животных от страха глаза вылезают и поджилки трясутся!

Так было и в настоящий раз. После подобающей выпивки и катания, усадили жениха и невесту в телегу, и во весь дух пустились к церкви. Вдруг из-за избы, где жил знахарь, вырывается с душераздирающим рёвом, с задранным хвостом самый обыкновенный телёнок, и прямо под ноги лошадям... С испугу ли этот телёнок устроил эдакую штуку, или хитрый колдун, обиженный невниманием, в известный момент стегнул его как следует и пустил под лошадей из-за угла - не знай, думаю, что последнее вернее... Лошади с размаху бросились в сторону, поезжане вылетели в другую, и в результате несколько человек получили серьёзные ушибы, а жених пошёл под венец с разбитой физиономией.

Пьяные мужики жестоко бы разделались с "колдуном", прав ли он или неправ, но к счастью, он куда-то успел скрыться.

В нынешнее лето, в июне, пропала в нашем селе лошадь. Настала рабочая пора, а мужику без лошади - хоть в гроб ложись! Пошёл мужик искать по полям и сёлам. Ходил недели три - лошадь как в воду канула! С тоски похудел страшно... Сердобольные соседки посоветовали ему обратиться к нашему "сведующему человеку". Утопающий и соломинке рад, пошёл и наш мужик к знахарю...

Есть в нашем селе парень лет двадцати, Лёвушкой его величают все. Родившись от матери-побирушки, он с малых ногтей вкусил сладость лёгкого хлеба. Под руководством матери он приобык к эксплуатации сердобольных деревенских баб, притворяясь где сиротой, где убогим. Но в конце концов понял, что нет прибыльнее и легче заработка, как заработок знахаря. Человек он недюжинный, хотя бы потому, что без посторонней помощи обучился грамоте и порядочно писать. Завёл себе разные сонники, "Соломона", откуда-то списал собственноручно полууставом разные заклинания и привороты, собственноручно же иллюстрировал этот список драконами и змиями так, что только от одного взгляда на подобное чудовище с красными глазами баба в ужас приходит.

Дело шибко пошло на лад! Тащат бабы, кто яичек, кто молочка, а кто и холстинку с завёрнутым тут двугривенным. Лёвушка всему рад, всё берёт, а для всех ласковое слово: тому на водицу наговорит, той травки даст, той ладанку на шею наденет; всему рада деревенская баба, не видящая ниоткуда просвещения, и за всё земно благодарит. Хоть и не сбудется по-Лёвушкиному, да сердце себе отведёт, сама порадуется своей мечте!

К этому же Лёвушке и отправился наш мужик.

- Погадай, Лёвушка, в век не забуду! - слёзно молился ему потерпевший.

Лёвушка захотел подороже продать свои познания, или, может быть, не знал, где лошадь, но только заартачился:

- Лошадь твоя без вести пропала и её не найдёшь, - напрямики заявил Лёвушка.

- Выслобони, пожалуйста, что хошь возьми...

После торга, продолжавшегося около часа, Лёвушка согласился искать лошадь вместе с мужиком под тем условием, что в случае, если лошадь найдётся, то мужик обязывается дать Лёвушке или деньгами десять рублей, или всю зиму кормить хлебом. Согласились.

Предварительно, Лёвушка посмотрел в чашку с водой, положа туда огарок крещенской свечи и несколько волос из конского хвоста.

- Лошадь твоя привязана к дереву, у рыжего мужика.

Но предсказание Лёвушки не скоро сбылось - прошло ещё с неделю, а лошади нет! Только спустя дней десять услыхали они, что в лесу на хуторе есть какая-то присталая лошадь. Пошли. Действительно, на монастырском хуторе к колоде была привязана лошадь, - и лошадь оказалась потерпевшего мужика.

- Видишь, - твердил Лёвушка, - я говорил, что лошадь под деревом у рыжего мужика, правда моя...

Мужик с радости готов в ноги Лёвушке кланяться, благодетелем зовёт. С этих пор у нас Лёвушке почёт удвоился... Лёвушка ходит, высоко подняв голову, с сознанием собственного достоинства!

Никто из нас не поймёт доселе: что это было, дело случайности, или огромной плутни проходимца Лёвушки?



Источник: "Нижегородская земская газета", № 50, 1904 г.