Генеалогия священников

ozerskaya написал:

[q]

В разделе "духовные" в ИВ писались все родственники, (братья, сёстры, племянники, шурины, тёщи и тп.) если они проживали в домах священника действующего, вдовы предыдущего священника, вакансового и заштатного священника, причетников, даже если они не служили в церкви, а были только членами семьи

[/q]

Вот нашла ещё интересное
ГАЧО ф.712, о.1, л.228
ИВ 1786 год, г..Стародуб (Черниговская епархия)
ц. Симеоновская
Духовные
1. Священник Барановский, жена, дети, дворовые и служители.

2. Несвященно действующий священник универсалной села Яцкович ц. Рождества Богородицы дячок Ласицкий, вдов, зять с женой (дочерью Ласицкого).

3. Удовствующая диякониха Кроткевичева
зять её - губернский канцелярист Караулов, жена, сын.

В должности дячковской мещанин Шага - 22 года
В должности панамарской козачого звания Пригаровский - 23 года

В школе проживающие дячковы ученики.
Богоделные нищие.

Это уже всё "вышеписанное" , наверное, полезнее для темы "Генеалогия священников"

Теперь ждем ответа "специалиста" по Киевской Епархии...

Клировые ведомости – введены были 20 января 1769 года под названием «Именных списков всем лицам духовного звание православного исповедания» (Зак. Сост., ст. 987). Форма нынешних клировых ведомостей установлена в 1829 году и тогда же была разослана при указе св. Синода, от 31 марта,
а в 1876 г. была дополнена графой о собственных имущественных владениях духовного лица, а также его родителей и жены.

Клировые ведомости состояли из трех частей: в первую часть вносили сведения о здании церкви, о церковном имуществе и доходах, о наличии школы и богадельни; во вторую часть включались послужные списки причта.

Она содержала: фамилию, имя, отчество, дату рождения (возраст указывался на основании метрических свидетельств), семейное положение, степень родства, сословие, образование, место службы, должность, награды, владение землей и недвижимостью, нахождение под судом.
Кроме того, в них были внесены все дети членов причта, если даже они проживали отдельно от семьи. В третей части давались статистические данные по приходу. Обычно велось два экземпляра клировых ведомостей, один из которых оставался в приходе, а второй подавался в консисторию.

ozerskaya написал:

[q]

А вот в клировых по данному приходу прописывали только священника, жену, детей, вдову и её детей и причта так же, без всяких посторонних родственников, не имевших отношения непосредственно к службе в церкви.

[/q]

Немного не так.
В клировую ведомость вносились (должны были быть внесены - на практике, естественно, всякое бывало) все проживавшие в приходе лица, принадлежавшие к духовному сословию. К примеру, дети солдаток, родившиеся до того, как их отца - скажем, дьячка - забрили в рекруты (родившиеся "после" принадлежали Военному ведомству, как и сама жена/вдова, а вот родившиеся "до" оставались в духовном). Иногда даже учителя земских школ.
За единственным исключением - если они служили в другой церкви. Что, например, часто бывало в Москве, где, скажем, священник одной церкви мог купить дом в соседнем приходе, там учитывался в исповедной ведомости, но в клировой - естественно, по месту службы.
Кроме того, в клировых ведомостях - независимо от фактического места жительства - отражались недействительные церковники, пенсии и пособия которым эмеритальные кассы выплачивали "по месту прописки" (клировая ведомость, собственно, и служила, в числе прочего, инструментом учёта таких пенсионеров). У меня полно случаев, подобных тому, когда заштатный 75-летний священник с женой по клировым ведомостям больше десяти лет продолжал числиться в Клинском уезде, по прежнему месту службы. Но с пометкой: "...а проживает в столичном городе Санкт-Петербурге у сына, протоиерея Сампсоньевского собора"...

ozerskaya написал:

[q]

Вот интересная деталь. В клировой 1816 года по г. Стародубу расписаны подробно по именам дети, и сыновья и дочери, священника или диакона, а жена при живом муже отдельно вообще не прописана, только указано - жену имеет, или вдов, или холост. Т.е. жена никакого значения не имела и об её имени можно узнать только из ИВ или МК, если сохранились.

[/q]

До 1829 года жен в клировых ведомостях, когда их формат сильно расширили, не указывали в принципе. Удивительно, что в Стародубе указывали дочерей - по моему опыту их тоже до 1829 год не указывали. Возможно какие-то региональные отличия. Важен был сам факт наличия жены (вдовство сильно усложняло или делало невозможным дальнейшую карьеру), хотя мне (сильное везение!) в ранних клировых встречались приписки об отце жены (причем без указания ее имени - дочь священника такого-то такого-то прихода), но в 99% случаев просто указывали вдов или женат.


ozerskaya написал:

[q]

По этой же клировой, места заранее утверждались в приходе как за сыновьями, так и за дочерями.

[/q]

Обычная практика, которая приводила ко многим злоупотреблениям и конфликтам и которая была причиной постоянного недовольства тех, кто не мог получить свой приход.

Не могу не поделиться любопытнейшим случаем как раз такой борьбы за невесту, а значит и за приход, которая, в итоге, закончилась проблемами для всех вовлеченных:


После смерти священника м. Романовка Сквирского уезда Лазаря Шараевского 17 мая 1814 года на попечении вдовы Варвары Ильиничны осталось пятеро детей - 15-летний Софоний, 11-летняя Марфа, 7-летняя Мария, 4-летний Петр и 3-летний Мартиниан. При этом старший сын Софоний и младший Мартиниан были глухонемыми, а сама Варвара Ильинична была инвалидом - “так на левую ногу хрома, что с трудностию переходит горницу”. Опекуном семьи стал дядя - Иоанн Иосифович Шараевский, священник с. Пивни и благочинный Васильковского уезда.

Согласно распространенной в тот период практике (поскольку глухонемой старший сын священником стать не мог), приход был закреплен за старшей дочерью умершего священника Марфой Лазаревной с условием, что после брака на него будет рукоположен ее муж. На момент смерти отца Марфе не было еще и 12. Тем не менее, уже в 1814 году ее опекун Иоанн Шараевский подал прошение о закреплении романовского прихода за сыном священника с. Войтовцы Сквирского уезда 21-летним студентом богословия Григорием Иоанновичем Кошицем, высказавшем желание по окончании обучения жениться на Марфе Лазаревне.

По резолюции 30 мая 1814 года - менее чем через две недели после смерти Лазаря Шараевского - романовский приход бы закреплен за студеном Кошицем. Тем не менее Кошиц решил не дожидаться пока его невеста повзрослеет (или здраво рассудил, что не сможет содержать больную тещу и двух глухонемых братьев жены) и женился на другой в Волынской губернии. В результате пришлось искать нового потенциального жениха и в июле 1818 года приход был официально объявлен “праздным”.

На это раз практически одновременно отозвались сын пономаря с. Снежки Таращанского уезда, студент Киевской Академии Павел Семенович Гуранда (1792-1854) и сын священника с. Малая Чернявка дьячок Иоанн Яковлевич Локаржевский (1789-1842). Гуранде удалось получить разрешение Дикастерии на женитьбу на Марфе Лазаревне и он даже получил грамоту на романовский приход. Тем не менее, жених чем-то не приглянулся семье невесты, включая опекуна, благочинного Иоанна Шараевского, и предпочтение было отдано Иоанну Локаржевскому, который был рукоположен в диакона и также объявил свои права на приход по праву наследства. Гуранда экстренно, чтобы не потерять ранее обещанный ему приход, женился на другой и смог закрепить за собой Романовку. В итоге оба жениха - успешный и несостоявшийся - в течение нескольких лет делили между собой приход со всеми вытекающими, включая бесконечные ссоры и жалобы друг на друга в Дикастерию.

Сохранилось несколько дел 1819-1822 гг. про борьбу Гуранды с Локаржевским за романовский приход, которые читаются, как детективный роман (хотя и очень запутанный). Гуранда, судя по всему, обладал склочным и вздорным характером, что, впрочем, не отменяет того факта, что Локаржевский, возможно, не совсем честно увел у него из-под носа невесту. Вот как это описал сам Гуранда:

[q]

Проходил я нижайший в бывшей Киевской Академии учение и за окончанием Богословского учения удостоился я с резолюции Вашего Высокопреосвященства получить настоятельский в означенном местечке Романовке при Рождество-Богородичной церкви приход, где находилась предместника моего священника Шараевского дочь Марфа, на которую я и был согласен, оная польстясь на Локаржевского деньги чрез три годы в согласии с ним живши, не захотела витти в замужество за меня, а согласилась за дьячка вышеписанного Локаржевского. По повелению Вашего Высокопреосвященства женился я на другой и за рукоположением меня во священника прибыл я с грамотою на приход 1819-го года, что увидев оная сирота и обвенчавшись с Локаржевским начали всячески промышлять как бы меня против воли Вашего Высокопреосвященства выжить с прихода, что прежде Локаржевский ласкаясь к начальству произведен туда ж во диакона а после видя свою неудачу к выжитию меня из прихода обманным образом сыскавши какого-то Жуковского, который подписал желание мое, почему на диаконские оклады и произведен священником ко мне без моего согласия.

[/q]

По версии Локаржевского, "злодей" тут все-таки Гуранда:

[q]

Я же 1819-го года по благословению бывшего митрополита вступил в законный брак с старшею из сих сирот девицею Марфою и удостоился быть на сем приходе диаконом, а после на диаконские доходы священником, но сей мой настоятель Гуранда, будучи сим не доволен, употреблял и употребляет все средства выжить не только меня из оного прихода, но и оставшихся беспомощных сирот вознамеривается лишить дневного пропитания поелику от вступления моего на приход и по сие время хотя я и занял третью седьмицу но естли случится на оной каков Господский или Богородичный праздник, то священник Гуранда меня служить не допускает и во всех годовых с прихода доходах обижает, а хлебопахотной и сенокосной земли три года и малейшей части не уделяет, чрез что я лишился всех средств как бы содержать себя, жену и собственные мои дети исключая уже оставшуюся вдовствующую мою тещу и ее беспомощных сирот.

[/q]

Любопытная деталь - в своей жалобе Гуранда указывает на то, что его делу не давал ход первоприсутствующий Архимандрит Варлаам, который, "будучи родственник Локаржевского жене не велел принимать объяснения". Речь об архимандрите Киево-Пустынного первоклассного монастыря Варлааме (в миру - Арсений Васильевич Криницкий (1744-1833), священник киевской Феодосиевской церкви и старший брат протопресвитера, императорского духовника Павла Васильевича Криницкого (1751-1835)).

В итоге Локаржевского вместе с Марфой Лазаревной в 1825 году выдавили из Романовки - Локаржевский получил священническое место в с. Рогозна Сквирского уезда, где и был священником до самой смерти в 1842 году. Впрочем, и скандалист Гуранда в Романовке не задержался - его уже в 1826 году отрешили от прихода и он состоял под следствием "за разные противозаконные поступки". В 1830 году ему удалось получить приход в с. Зозовка Липовецкого уезда, но его и оттуда уже в 1842 году отстранили за плохое поведение. В 1844 году он получил место в с. Юзефовка Бердичевского уезда, где в 1854 году и скончался.

"...села Аттикова Преображенской церкви части(?) Священника Никифора Котицкаго съ причтом" и далее первым в списке указан священник Никифор Степанов. Подскажите, я правильно понимаю что это один и тот же человек?