О вечных ценностях мира людей. Истории, сказки, притчи

Свобода

В одном зоомагазине стояли рядом три клетки. В одной сидела канарейка и целыми днями распевала звонкие песенки о вольных просторах и свободном полете. Правда, она не представляла, что такое полет, и на вольном просторе никогда не была, но других песен просто не знала.

В другой клетке сидела старая крыса, непонятно зачем туда посаженная. Крыса не умела петь, но она прекрасно знала, что такое свобода, и каждую ночь подгрызала угол клетки, в надежде однажды выбраться оттуда.

Между крысой и канарейкой жила шиншилла. Спала на опилках, крутилась в колесе, чтобы поддержать фигуру, грызла семечки, от которых эта фигура необратимо портилась - словом, вела обычную шиншиллью жизнь, а больше она ничего и не умела.

Однажды, когда канарейка спела одну особо проникновенную песню об утраченной Свободе, так что даже сама растрогалась, шиншилла её спросила:
- А что это такое, твоя Свобода?
- Это сложно объяснить, - уклончиво ответила канарейка. - Словами не передашь, тут нужны чувства. Я могу спеть.

И она стала петь песню за песней - эти песни зажигали сердца, но не давали шиншилле ни малейшего представления о предмете.

- Лучше меня спроси, - проскрипела крыса. - Уж я-то знаю, что такое Свобода.
- И что же это? - спросила шиншилла.
- А вот что! - крыса извернулась, протиснулась сквозь дырку и вылезла из клетки. - Теперь я вольное животное, и никакая решетка меня больше не держит. Могу идти куда хочу и делать, что вздумается.
- Ой, правда? Как интересно! - воскликнула шиншилла.
- Да, - кивнула крыса. - Конечно, следует помнить о мышеловках, которые расставлены в укромных местах, о крысиной отраве и уборщице с веником. Но что такое эти мелочи в сравнении с волей! Здесь и собачий корм, и конопля для птиц, и удобные опилки...

Шиншилла задумчиво нахмурилась.
- Значит, воля - это зоомагазин?
- Нет, конечно! - засмеялась крыса. - Зоомагазин - это всего лишь одно из помещений в большом доме. Тоже своего рода каменная клетка. Из неё я могу выйти в сам дом. А там уж мне раздолье! И помойные ведра, и мусоропровод с питательными огрызками, и электропроводка. А сколько места для гнезда! Ну, правда, в доме тоже полно мышеловок, и еще приходится прятаться каждый раз, когда по лестнице ведут терьера с пятого этажа. Он, конечно, дрессированный и всё такое, но осторожность не помешает.
- Значит, Свобода - это дом?
- Да нет же! Дом - это всего лишь одна каменная коробка в целом районе. А снаружи - там чего только нет! И мусорные бачки, и канализация, и недоеденные чипсы прямо на улице... Хотя там, конечно, можно попасть под машину, или нарваться на кота, или просто кто-нибудь пришибет камнем. Чем больше Свободы, тем больше сложностей.
- А улица...
- Это часть города. Город огромен, и в нем так много интересного!
- Но и опасностей больше?
- Разумеется. В природе всё уравновешено. Чем больше клетка, тем больше Свободы, но и ограничений тоже. Хочешь, я тебя тоже выпущу, пойдешь, посмотришь сама, что к чему?
- Нет, спасибо, - ответила шиншилла и на всякий случай подперла дверцу клетки поилкой. - Кажется, меня вполне устраивает тот уровень свободы, что я имею.

© bormor

Евгений Евтушенко

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.

Прощеное воскресенье.

Прощаю всех, кого простить нельзя
Кто клеветой мостил мои дороги.
Господь учил: "Не будьте с близким строги.
Вас все равно всех примирит земля".

Прощаю тех, кто добрые слова
Мне говорил, не веря в них нисколько.
И все-таки, как ни было мне горько,
Доверчивость моя была права.

Прощаю всех я, кто желал мне зла.
Но местью душу я свою не тешу.
Поскольку в битвах тоже не безгрешна.
Кого-то и моя нашла стрела.
******************************************************************************************
Все, кого вольно или невольно обидела словом, делом, резкостью, невниманием, непониманием, осуждением, безразличием,
ПРОСТИТЕ МЕНЯ!!!

http://www.playcast.ru/view/15...c22e291bpl

О ПРОЩЕНИИ

Сидя за круглым столом, души выбирали свой следующий урок. Тут встала смелая и сильная душа:
- В этот раз я иду на Землю, чтобы научиться прощать. Кто поможет мне в этом?

Души с сочувствием и даже немного испуганно заговорили:
- Это один из самых сложных уроков… Ты можешь за одну жизнь не справиться… Ты так будешь страдать… Нам так тебя жаль… Но ты можешь справиться… Мы тебя любим и будем помогать…

Одна душа сказала: – Я готова быть рядом с тобой на Земле и помочь тебе. Я стану твоим мужем, в нашей семейной жизни многие проблемы будут по моей вине, а ты будешь учиться меня прощать.

Вторая душа вздохнула: – А я могу стать одним из твоих родителей, обеспечить тебе тяжелое детство, затем вмешиваться в твою жизнь и препятствовать в делах, а ты будешь учиться меня прощать.

Третья душа произнесла: – А я стану одним из твоих начальников, и часто буду относиться к тебе несправедливо и высокомерно, чтобы ты могла учиться испытывать чувство прощения…

Ещё несколько душ согласились встретиться с ней в разное время для закрепления урока…

Итак, каждая душа выбрала свой урок, они распределили роли, продумали взаимосвязанный план жизни, где они будут друг друга обучать и наставлять, и спустились для воплощения на Землю.

Но такова уж особенность обучения душ, что при рождении их память очищается. И лишь некоторые догадываются о том, что многие события не случайны, а каждый человек появляется в нашей жизни именно тогда, когда мы больше всего нуждаемся в уроке, который он с собой несет…

Первым делом Истина явилась к мудрецу. Тот поприветствовал её, но предостерёг от того, чтобы она открылась ещё кому-либо. Истина посмотрела на него, как на безумца:
- Для чего же я пришла? - и, не послушав его, пошла по свету.
Но там, где она появлялась и представлялась, ей не верили.
- У нас уже есть истина, - заявляли в ответ, - наша. А тебя мы знать не знаем!
Другие соглашались:
- Есть-есть! - добавляя: - И не одна. И они куда сговорчивее, нежели ты. Поэтому уходи!
Третьи зло говорили:
- Так это мы из-за тебя воюем и столько положили людей? Будь же ты проклята!
Четвёртые спрашивали:
- А какая нам польза с того, что мы тебя признаем?
- Но ведь это я - Истина! - удивлялась она. - И останусь ею, даже если все меня таковой считать перестанут, поклоняясь разным самозванкам!
Но на её пути встречались и такие, кто готов был нести её людям огнём и мечём. От таких Истина сама убегала как можно дальше. Но те продолжали утверждать, что уполномочены ею...
И тогда, дабы Истина не продолжала будоражить умы для новой смуты, за неё назначили награду. Пришлось ей, несолоно хлебавши, вернуться к тому, кого она сочла безумным.
Грустный вид Истины говорил сам за себя, а потому мудрец не стал её ни о чём расспрашивать. Он лишь сказал:
- Вот ты огорчаешься... А зачем? Сама ведь утверждаешь, что вечна. Значит, всё равно, рано или поздно, к тебе придут.
- Э-э-э... - отозвалась Истина, - я хоть и недолго на земле, но уже побывала среди людей. Поэтому заметила, что лишь через искателей истины является в мир всё новое. Да и то лишь тогда, когда его ждут и в него верят. А иначе, будь ты хоть трижды истиной, ты будешь мало кому нужна. Даже если о тебе кричат с амвонов, делая вид, что разделяют тебя, поступая при этом вопреки...