СТРАНИЧКА ИЗЪ ИСТОРІИ СЛОБОДСКОЙ УКРАИНЫ.
(Историческое прошлое суджанскаго уѣзда).
Суджанскій уѣздъ принадлежите къ тѣмъ мѣстностямъ Слободской Украины, въ которыхъ двѣ народности—малорусская и великорусская—встрѣчаются лицомъ къ лицу. Эта, въ прежніе времена, не всегда мирная встрѣча перешла постепенно въ незлобное соеѣдство и сожительство, породившія въ свою очередь тѣ своеобразии черты въ обѣихъ національностяхъ, которыми характеризуются такъ называемые «перевертни». Послѣдній терминъ употребляется у насъ для обозначенія великорусса или малоросса (преимущественно послѣдняго), утратившаго нѣкоторыя, болѣе или менѣе характерный черты своей национальности. Такими «перевертнями» могутъ считаться почти всѣ жители малороссійской части суджанскаго уѣзда. Правда, они еще настолько крѣпки своей національности, что только коренной «черкасъ» или очень внимательный наблюдатель могутъ указать ношатнувшіеся національные устои. Но тѣмъ не менѣе они пошатнулись или приняли иныя формы, въ которыхъ сказался народный духъ и народное творчество. Изученіе этихъ-то формъ народной жизни, которыми суджанскій «перевертень» отличается отъ кореннаго «хохла» или «москаля», должно представлять особенный интересъ, какъ съ то'чки зрѣнія этнографической, такъ и болѣе широкой исторической. Опредѣленіе степени націоналыюй устойчивости, на ряду съ изученіемъ особенностей культурныхъ племенъ въ тотъ или другой историческій моментъ, всегда важны для исторической науки. Въ этомъ смыслѣ особенно желательны и интересны сообщенія изъ настоящаго и прошлаго отдѣльныхъмѣетностей края. Статистико-экономическое описаніе суджанскаго уѣзда, произведенное въ 1883 г., съ одной стороны, и земско-партійные интересы, выразившіеся, между прочимъ, въ стремленіи опредѣлить избирательниц права старозаимочниковъ и четвертниковъ, съ другой, вызвали нѣкоторое оживленіе среди мѣстныхъ дѣятелей къ изученію прошлаго своего уѣзда. Хотя въ этомъ отношеніи сдѣлано еще очень немного, но и то, что извѣстно намъ изъ личныхъ наблюденій, изъ актовъ разсмотрѣнныхъ нами, изъ сообщеній другихъ лицъ (главнымъ образомъ неизвѣстнаго «любителя старины», помѣщавшаго вызраженія на статьи г. Благовѣщенскаго) 4) и изъ статей посвященныхъ крестьянскому землевладѣнію въ уѣздѣ и, равумѣется, изъ распространенныхъ историческихъ сочнненій, касающихся Слободской Украйны—все это въ совокупности составляете цѣнный матеріалъ для исторіи заселенія края и объясненія существующихъ въ уѣздѣ формъ землевладѣнія. Разработка этого магеріала мѣстной исторіи, пополняемаго мѣстными изслѣдованіями, должна благотворно повліять и на общую исторію края,' въ смыслѣ ея достовѣрности и всесторонности. Эти соображенія побудили насъ попытаться составить краткій очеркъ историчеекаго прошлаго суджанскаго уѣзда, при чемъ подробнѣе мы остановились на заселеніи уѣзда въ XVII вѣкѣ, такъ какъ процессъ этого заселенія породилъ тѣ формы землевладѣнія, съ которыми мы встрѣчаемся теперь въ уѣздѣ. Описаніе совремеянаго состоянія ихъ мы думаемъ сдѣлать въ ближайшемъ будущемъ.
Во время догосударственцой жизни слявянъ, мѣстносгь занимаемая нынѣ курской губерніей, почти на всемъ своемъ протяженіи была заселена сѣверянами. На югѣ и юго-востокѣ отъ нея начинались безграничныя степи, не имѣвшія постоянпыхъ обитателей. Уже и въ то время она была окраиной славянской осѣдлости. Олегъ застаетъ сѣверянъ платящими дань хозарамъ, освобождаете ихъ отъ ; той дани, и съ тѣхъ поръ сѣверскій край во всемъ своемъ составѣ надолго дѣлается составной частью русской земли. Часть его, находящаяся по обѣимъ сторонамъ Сейма и захватывающая верховья Сулы, Псла, Ворсклы и другихъ рѣкъ, получила названіе Посемья. Сѣверяне, населявшіе послѣднее, во время княженія Ольги, были
См. статьи обоихъ авторовъ въ „Еженедѣльникѣ Суджанскаго земства" за 1886 г., №№ 27, 28, 29, 30, 38 и 29 и за 1886 г. № 1 и 2.
уже по всей вѣроятности народомъ осѣдлымъ, такъ какъ имѣли свои города. Курскъ возникъ вѣроятно еще въ X вѣкѣ, хотя въ лѣтописи о немъ говорится въ началѣ XI. Но, кромѣ Курска, сѣверяне имѣли много и другихъ укрѣпленныхъ городовъ, на существованіе которыхъ указываютъ городища, разсѣянныя по всему Посемью. Въ предѣлахъ теперешняго суджанскаго уѣзда находится нѣсколько городищъ возлѣ заштатнагогор. Мирополья, да и сама Суджа построена, по преданію, тоже на мѣстѣ стараго городища. Возлѣ нихъ встрѣчается цѣлая масса кургановъ и могильныхъ насыпей. Въ 1829 г. г. Дмитрюковъ насчитывалъ послѣднихъ до 2 тысячъ '
; распахано-же и срыто ихъ было еще больше, гакъ что возможно съ полнымъ основаніемъ предположить объ относительной густотѣ населенія сѣверянъ въ территоріи суджанскаго уѣзда. Раскопки этихъ могилъ, произведенные въ началѣ текущаго столѣтія тѣмъ-же г. Дмитрюковымъ, а позднѣе проф. Самоквасовымъ (въ 1872 г.), установили тотъ несомнѣнный фактъ, что сѣверяне, будучи еще язычниками, имѣли относительно высокую культуру. Найденные въ курганахъ горшки, ножи, пряжки, бусы, кольца, браслеты, обручи и даже одна серебрянная монета, указызывали на нѣкоторое разите ремеслъ горшечнаго, слесарнаго, ювелирнаго и др. *). Лѣтописныя указанія о поселеніяхъ въ суджанскомь уѣздѣ относятся ко второй половинѣ XIII вѣка (1275 г.), когда упоминается сельцо Костро, построенное на р. Реутцѣ; это очевидно теперешняя деревня Косторная на той-же рѣкѣ. Лѣтопись не говорить о времени возникновенія его; но легко предположить, что возникнуть во второй половинѣ XIII в. оно едва-ли могло, такъ какъ татарскія разоренія въ Иосемьи, разумѣется, мѣшали этому. Гораздо вѣроятнѣе допустить, что с. Костро построено много раньше перваго татарскаго погрома (1239 г.). Съ половины XI в. все Носемье принадлежало роду Ольговичей, князей черниговскихъ. Но по мѣрѣ того, какъ дробились ихъ владѣнія, Посемье переходило изъ рукъ въ руки. Сначало оно составляло часть новгородъ-сѣверскаго удѣла, а за тѣмъ, раздѣлившись но частямъ, отошло то къ путивльскому, то къ трубчевскому, то къ рыльскому удѣламъ. Терригорія теперешняго суджанскаго уѣзда вошла, если судить по разетоянію, въ составъ рыльскаго княжества. Порубежное положеніе ІІосемья сдѣлало его постоянной ареной войнъ то однихъ удѣльныхъ князей съ другими, то русскихъ дружинъ съ кочевниками, всегда готовыми къ набѣгу. До конца XI в. его разоряли печенѣги, затѣмъ половцы; съ XII вѣка идутъ усобицы князей черниговскихъ и переяславскихъ, разыгравшіеся въ томъ-же злополучномъ Посемьѣ. За тѣмъ, послѣ похода князя Игоря, воспѣтаго въ извѣстномъ «Словѣ», половцы такъ опустошили край, «якв-же николи-же не бывало». Въ 1289 г. онъ былъ разгромленъ татарами, а въ 1274 г., при возвращеніи орды изъ Литвы, вторично. Черезъ девять лѣтъ на Посемье обрушилось новое несчастье. Баскакъ Ахматъ, взявшій на откупъ у хана Ногая посемскую дань, устроилъ во владѣніяхъ Олега, князя рыльскаго, двѣ слободы и населилъ ихъ татарами и разнымъ сбродомъ. Эти новые поселенцы чинили такое безпрерывное разореніе всей волости, что Олегъ, посовѣтовавшиеь съ Святославомъ, княземъ липецкимъ, отправился съ жалобой къ Телебугѣ, хану золотой орды. Послѣдній, внявши просьбѣ князя, далъ ему отрядъ татаръ для разоренія ахматовыхъ слободъ, что князь и поспѣшилъ исполнить. Но ханъ Ногай, по настояпію Ахмата, послалъ сильное войско для наказанія какъ Олега, такъ и совѣтчика Святослава. Весь край былъ преданъ этимъ войскомъ такому разоренію, что головы и руки бояръ, казненыхъ Ахматомъ, по выраженію лѣтописца, «нѣкуда послати, за не вся волость изъимана». Этотъ фактъ служить луч- шимъ доказательствомъ тому, что татары (по крайней мѣрѣ такіе откупщики, какъ Ахматъ) не заботились объ удержаніи населенія на мѣстѣ, а гнались лишь за быстрымъ пріобрѣтеніемъ богатства путемъ грабежа и взиманія возможно большей дани. Слободами, устроенными Ахматомъ, преслѣдовались не цѣли колонизаціи '
, а лишь одно быстрое обогащеніе. Лучшимъ доказательствомъ тому служить быстрое запустѣніе края, начавшееся со времени ахматовскаго погрома (1283 г.). Эго запустѣніе продолжается почти три столѣтія. Опустѣли прежде всего окраины, а слѣдовательно и терри-
’) Такъ думаетъ и почтенный „Любитель старины", занимавшійся исто- ріей суджанскаго уѣзда и изучившій ее, съ замѣчательною добросовѣстностыо и положительностію; но нъ данномъ случаѣ онъ очевидно ошибается.
торія теперешняго суджанскаго уѣзда. Оставшееся въ немъ незначительное населеніе ютилось по самымъ глухимъ и укромнымъ мѣстностямъ.
Въ началѣ XIV в. Гедиминъ, въ числѣ другихъ областей, по- корилъ и Посемье, которое впрочемъ не переставало имѣть своихъ князей. Но тревожная жизнь въ ІІосемьѣ дѣлается ужъ черезъ чуръ тяжела, а потому поселеніе эмигрируетъ въ болѣе покойныя мѣста, свободныя отъ татарскаго гнета, а именно въ великое княжество литовское. Правители послѣдняго, искавшіе для завоеванія новыхъ областей и ведшіе упорную борьбу съ нѣмецкими рыцарскими орденами, дорожили каждымъ новымъ человѣкомъ, селившимся въ пре- дѣлахъ ихъ владѣній и поближе къ центру ихъ. Вѣроятно съ цѣлью привлеченія и удержанія найболыиаго количества переселенцевъ, литовскіе правители и магнаты всячески старались сохранять всѣ особенности славянской патріархальной общины, быстро клонившейся къ упадку въ сос'ѣдней Польшѣ. Въ силу такого стремленія со стороны властей предержащихъ, въ Литвѣ почти вся маасса зем- ледѣльческаго населенія пользовалась значительными вольностями. О закрѣпленіи тогда еще не могло быть и рѣчи; напрогивъ, земли раздавались владѣльцами на самыхъ льготныхъ условіяхь. Этими-то условіями, которыхъ нельзя и сравнивать съ татарской данью, покупались безопасность и спокойетвіе. Неудивительно поэтому, что сѣ- верскіе земледѣльцы предпочитали спокойную Литву своему разоренному и безпрерывно разоряемому краю. Лѣвый берега Сейма, а слѣдователъно и верховья Пела (части нынѣшнихъ обоянскаго и суджанскаго уѣздовъ) сильно опустѣли. Близъ Рыльска еще ютились поселенія, но южнѣе онѣ существовали развѣ только въ видѣ неболынихъ хуторовъ и деревень. Все это пространство (южное ГІосемье) составляло начало «дикаго поля», тянувшагося далеко на югъ и юго-востокъ. Переходъ рыльскаго и новгородъ-сѣверскаго удѣловъ отъ Литвы къ Москвѣ (1500 г.), вѣроятно, не касался южной части суджанскаго уѣзда, сдѣлавпіагося, какъ часть «дикаго поля», ничьимъ.
Литва, сыгравшая роль въ запустѣніи края, вліяла (тоже, разумѣется, косвеннымъ образомъ) и на заселеніе его. Литовскіе бояре, познакомившись съ безправнымъ положеніемъ крестьянства въ ІІолыпѣ, не могли не стремиться къ тому-же и у себя. Подъ вліяніемъ этихъ новыхъ стремленій была составлена первая редакція Литовскаго Статута, измѣнявшаяся чуть-ли не каждые двадцать лѣтъ, и всякій разъ не въ пользу крестьянъ. Тѣ-же стремленія къ закрѣпощенію массы населенія вліяли и на люблинскую унію. Литовское дворянство въ этомъ политическомъ актѣ видѣло уравненіе своихъ правъ съ правами польской шляхты, какъ по отношенію къ государственной власти, такъ и по отношенію къ крестьянству. Послѣднее къ Полыпѣ было вполнѣ безправно. Шляхта смотрѣла на «хама», какъ на «песыо кровь» и въ его неимовѣрныхъ утѣсненіяхъ видѣла чуть-ли не заслугу передъ отечествомъ и культурой. Вслѣдъ за люблинской уніей (1569 г.) литовское крестьянство теряетъ свои права: личную свободу, земельную собственность и право самосуда. Естественно оно не могло остаться равнодушнымъ къ такимъ новшествамъ. Протеста его выразился въ побѣгахъ, принявшихъ столь громадные размѣры, что сеймъ въ теченіи ста лѣтъ издалъ 42 постановленія противъ бѣглыхъ крестьянъ, хотя, разумѣется, побѣговъ не прекратила Южныя области Рѣчи Посполитой, съ своими военными общинами, долго служили обѣтованной землей для крестьянъ, бѣ- гущихъ отъ шляхетскаго гнета. Весь этотъ бѣглый людъ постоянно пополнялъ ряды козачества, приводившаго въ трепета шумное и праздное польское дворянство. Мощная сила козацкаго воинства выросла, развилась и окрѣпла въ шляхетской Полынѣ, на ея почвѣ, но и на ея же гибель. Но козацкія военныя общины не могли вмѣстить всѣхъ искавшихъ счастья въ бѣгствѣ отъ панской неволи. Большинство бѣглецовъ не были способны къ постоянной войнѣ, несмотря на то, что козачество было ихъ идеаломъ. Привычка къ труду и къ земледѣльческой жизни замѣтно сказывалась въ нихъ. Вотъ для такихъ-то людей, оказывавшихся при томъ лишними въ средѣ реестровыхъ козаковъ, нужна была отдушина, въ которю они вышли бы за предѣлы рѣчи Посполитой. Такъ подготовила эта послѣдняя будущихъ сторожей русскаго государства, заселившихъ «дикое поле».
Съ уничтоженіемъ сѣверскихъ удѣловъ (152В г.) московское правительство начинаетъ заботиться о заселеніи ІІосемья съ цѣлью сторожи и наблюденія за движеніями татаръ въ степи. Съ юго-восточной стороны сюда шли татарскіе шляхи (болынія дороги) и сакмы (слѣды), за которыми и должны были наблюдать 'сторожевые отряды. Въ случаѣ невозможности остановить набѣги татаръ, праіштельство прибѣгало къ такимъ мѣрамъ, какъ въ 1571 г., когда дикое поле, на пространствѣ почти всей нынѣшней курской губерніи, было выжжено. Въ концѣ XVI вѣка (1586—1593 г.), къ существовавшимъ укрѣпленнымъ пограничнымъ городамъ Рыльску и Путивлю, выстроены и возобновлены новые, и въ томъ числѣ Бѣлгородъ, который скоро сдѣлался средоточіемъ сторожевой службы. Болѣе или менѣе замѣтная колонизація всего этого края, а въ частности суджанскаго уѣзда, началась во второй половинѣ ХУІ вѣка съ двухъ сторонъ: съ сѣвера великороссами, а съ юго-запада малороссами, выходцами изъ Рѣчи Посполитой. Нѣкоторое число первыхъ переселенцевъ далъ черкасскій уѣздъ (нынѣ кіевской губерніи) въ 1589 г., вслѣдствіе чего всѣ малороссы, поселившіеся здѣсь, до сихъ поръ называются черкасами. Названія селъ «Русская Конопелька», «Черкаская Конопелька», «Русское ІІорѣчное» и «Чер- каское ІІорѣчное» (всѣ суджанскаго уѣзда) ясно указываютъ на народность ихъ населенія.
Тѣ и другіе поселенцы встрѣчали, вѣроятно, остатки кореннаго населенія, прямыхъ потомковъ сѣверянъ, ютившихся по глухимъ, непроходимымъ мѣстамъ края. «Любитель старины», о кото- ромъ мы говорили раньше, въ доказательство того, что сѣверяпе не покинули совсѣмъ суджанскій уѣздъ, а жили въ немъ, хотя и въ незначительномъ количествѣ, въ XVI и XVII столѣтіяхъ, приводить цѣлый рядъ доказательствъ. Во-первыхъ, въ книгѣ «Большой Чертежъ», поновленной въ 1627 г., существуетъ указаніе на рѣченки нынѣшняго суджанскаго уѣзда Воробжа, Реутъ и Гнилица ‘). Вслѣдствіе незначительности переселенцевъ до 1627 г., вышеупомянутый авторъ допускаетъ, что названіе эгихъ рѣченокъ сохранилось остатками того населенія, которое было здѣсь въ началѣ государственной жизни Россіи. Во-вторыхъ, существованіе такихъ названій рѣченокъ, какъ Стригосль (на которой расположено село Кривицкія Буды суджанскаго уѣзда), тоже несомнѣнно указываем, на то, что названіе дано славянами-язычниками (стри-вѣтеръ) и что это названіе могло быть сохранено какимъ либо мѣстнымъ населеніемъ, не покидавшимъ своего края. Наконецъ, въ третьихъ, тотъ-же авторъ усматриваетъ остатки прежнихъ поселеній, сохранившихся до XVII в. и принадлежавшихъ вѣроятнѣе всего сѣверянамъ, въ слѣдующихъ мѣстностяхъ суджанскаго уѣзда: 1) близъ бѣлогорскаго монастыря, 2) на р. Реутѣ, въ д. Косторная, В) на р. Воробжѣ, 4) на р. Гнилицѣ, 5) на р. Суджѣ, въ самомъ городѣ, который еще до прибытія главной массы переселенцевъ (1664 г.) именуется городомъ, 6) при с. Рыбицѣ, 7) на мѣстѣ теперешняго заштатнаго города Мирополья, 8) по р. Стригослѣ и 9) по р. Гирьякѣ ’). Кромѣ того и г. Благовѣщенскій, принимавшій участіе въ статико-эконо- номическомъ описаніи суджанскаго уѣзда въ 1883 г., слышалъ отъ крестьянъ с. Хотежъ-Колодезь разсказъ, по которому предки ихъ, прежде чѣмъ занять мѣсто подъ поселеніе, вытѣснили какой-то народъ, названный ими «бычками». Съ этимъ-то кореннымъ населеніемъ и должны были встрѣтиться новые колонизаторы края. Приливъ ихъ особенно увеличивается съ половины XVII вѣка, когда борьба малоруссовъ съ поляками приняла особенно острый характера Каждый разъ, когда Польша уменьшала число реестровыхъ козаковъ (какъ послѣ бѣлоцерковскаго мира), не попавшіе въ реестры, болѣе или менѣе значительными общинами, сохраняя свою воинскую организацію, переселялись на х'раницы «дикаго поля» и строились «слободами» «по бѣлгородской чертѣ». Въ 1654 г., вслѣдъ за присоединеніемъ Слободской Украины къ московскому государству, грамотой царя Алексѣя Михайловича объявляется слободскимъ полкамъ царская милость и изъясняются взаимныя права и обязанности. Въ это и въ ближайшее къ нему время московское правительство всячески заботится о малорусскихъ военныхъ колонизагорахъ. Оно даже дѣлаетъ распоряженіе, чтобы изъ дикаго поля земель велико- россамъ не давать, дабы оттого малороссамъ не было утѣсненія и въ землѣ оскудѣнія. Предоставляя при эгомъ.и другія льготы въ торговлѣ, промыслахъ, винокуреніи и владѣніи землей, московское правительство старалось избѣгать своевольной, буйной, бездомной и безсемейной толпы. Въ новыхъ переселенцахъ оно стремилось пріобрѣсти не только защитниковъ окраинъ русской земли, но и кормильцевъ ея, т. е. людей домовитыхъ и во всѣхъ отношеніяхъ
„Еженедѣл. Судж. Вем.“ № 2, 1886 г.
благонадежныхъ. Такого рода переселенцы заняли всю южную, восточную и почти всю западную часть суджанскаго уѣзда. Устройство правильной полковой организаціи по рр. Локнѣ и Пслу, т. е. въ указанныхъ выше мѣстпостяхъ, начинается приблизительно съ 1645 г., когда вся желвацкая волость (такъ называлась посемская часть путивльскаго уѣзда), захватывавшая и суджанскій уѣздъ, заселялась и организовывалась съ особой энергіей. Въ 1664 г. на территоріи теперешня го суджанскаго уѣзда насчитывалось, стольникомъ Рагозинымъ, 13 поселеній, исчисляемыхъ въ его описи. Изъ нихъ укрѣплены были только два—Суджа и Мирополье. Годъ основанія послѣднихъ невозможно опредѣлить даже приблизительно. Суджа, какъ мы уже говорили, была основана, по преданію, на мѣстѣ стараго городища «на средней татарской сакмѣ». Всѣхъ-же сакмъ было три и всѣ онѣ сходились въ нынѣшнемъ тимскомъ уѣздѣ. Въ 1661 г. вся Суджа выгорѣла до тла, но, какъ важный въ стратегическомъ отношеніи пунктъ, при помощи правительства, быстро была возобновлена. Съ 1664 г. она именуется городомъ, а за Миропольемъ тоже названіе устанавливается съ 1670 г. Около этого- же времени образовались козацкія слободы и по другимъ сосѣднимъ рѣкамъ: Сулѣ, Вырѣ, Ворсклѣ, Лопани, Харьковѣ, Мжѣ, Донцѣ, Осколѣ, Торцѣ, Ерыгѣ и др. «рѣкамъ и урочищамъ». Всѣ эти по- селенія, основанныя малороссами, управлялись по своимъ обычаямъ.
Ихъ «чужеземный-», «черкаскія» «обыклости» не только не нарушались, но даже гарантировались московскимъ правигельствомъ. Въ просьбахъ, челобитныхъ, въ царскихъ грамотахъ того и послѣдующаго времени прекрасно разсказываетея исторія заселенія края и отношеніе московскаго правительства къ колонизаторами. «Въ прошлыхъ-де годахъ», говорится о челобитчикахъ сумскаго полка •въ одной грамотѣ Петра Великаго '
, «дѣды и отцы и братья и родственники ихъ и они изъ разныхъ малороссійскихъ и изъ заднѣпровскихъ городовъ пришли подъ нашу государеву высокодержавную руку, на сю сторону Днѣпра, и будущіе въ Бѣлгородѣ и въ Курску бояре и воеводы, обнадеживая ихъ нашею государевою неотмѣнною милостію и всякими ихъ черкаекими, неотъемлимыми отъ нихъ, обыклыми вольностями, велѣли имъ селиться въ защиту украинскимъ
'
Правописаніе подлинна.
жилымъ городамъ, по бѣлгородской чертѣ, въ дикихъ степяхъ, на татарскихъ сакмахъ, которыми мѣстами хаживали крымскіе и ногайскіе орды подъ наши государевы жилые украинскіе города; а для размноженія тѣхъ новостроящихся городовъ велѣли имъ призывать въ тѣ мѣста на жилье всенадежно и иныхъ ихъ братію черкасъ, и тѣми новоприхожими черкасами построены городы на путивльскихъ дикихъ земляхъ: Сумы, Суджа, Мирополье, Краснополье, Бѣлополье, и къ тѣмъ городамъ уѣзды, села и деревни, а во время прихода крымскихъ и ногайскихъ ордъ подъ украинскіе города служили они намъ великому государю, по своему обѣщанію, не щадя голѳвъ своихъ, вѣрно, также и во измѣнныя шаточныя времена ко измѣнникамъ не приставали и на подметныя ихъ ни на какія письма, памятуя къ себѣ нашу государскую милость, не склонились никогда-же, и въ прошлыхъ де годахъ, по указу огца нашего, бла- женныя памяти, великаго государя и великаго князя Алексѣя Михайловича, всея Великія и Малыя и Бѣлыя Россіи самодержца, и братьевъ нашихъ государевыхъ, блаженной памяти, великаго государя царя и великаго князя Федора Алексѣевича и Іоанна Алексеевича, всея Великія и Малыя и Бѣлыя Россіи самодержца, для утвержденія тѣхъ городовъ, за тѣ ихъ вѣрныя службы пожалованы и велѣно имъ, вмѣсто нашего государева денежнаго и хлѣбнаго жалованья, въ тѣхъ городахъ жить и нашу государеву службу служить по ихъ черкаской обыклости при всякихъ вольностяхъ и
велѣно-же *) заимки занимать, пасѣки и всякіе грунты заводить и торговыми всякими промыслами промышлять въ своихъ полкахъ безъоброчно и безъпошлино, противъ старо-черкаскоя обыклости, и оброки, которые до измѣны Ивашки Брюховецкаго на мельницы и всякія угодья и на торговые промыслы были положены за вышеписанную ихъ службу и ко измѣнникомъ несклонность, велѣно тѣ оброки сложить и впредь тѣхъ оброковъ не править, и на тѣ ихъ всѣ вольности и на грунта и на промыслы имъ и дѣтямъ ихъ, въ надежду и въ предыдущіе годы, даны наши государевы жалованные грамоты изъ Разряду и изъ Приказу Великія Россіи многія, и въ прошломъ де 1704 году, по нашему государеву именному указу, полку ихъ съ городовъ и съ уѣздовъ, съ черкасъ нашихъ государевыхъ, никакихъ оброчныхъ статей, ко-
2) Курсивъ вездѣ нашъ.
торые статьи и вновь было состоялись въ ингерманландской канцелярии имать не велено, а велено владѣть по прежнему обыкновенію» '
. Это подтвержденіе правъ переселенцевъ суджанскаго уѣзда относится къ 1705 г. Суджа и Мирополье (нынѣ заштатный городъ суджанскаго уѣзда) считались сотенными поселеніями сумскаго полка, а потому копія съ этой грамоты хранилась въ сумскомъ уѣздномъ судѣ. Грамота вполнѣ объясняетъ происхожденіе старозаимочныхъ земель уѣзда путемъ переселенія козаковъ, которымъ разрѣшалось «заимки занимать» на дикихъ путивльскихъ земляхъ, захватывавшихъ и суджанскій уѣздъ. Отсюда-же ясно, что старозаимочное право на землю составляете законную принадлежность лишь малорусскаго населенія бывшихъ окраинъ московскаго государства.
Но, кромѣ малорусскихъ, въ суджанскомъ уѣздѣ есть не мало и великорусскихъ поселеній. Великоруссъ колонизировалъ край лишь съ сѣвера. Объ этомъ хлопотало московское правительство еще со временъ Іоанна Грознаго, который даже назначилъ особаго начальника Посемскихъ старость—князя Боротынскаго. Для исполненія сторожевой службы тогда набирались вольные люди всѣхъ сословій: тутъ были и дѣти боярскіе, и стрѣльцы, и пушкари, н разная голытьба. Но со времепемъ главная тягота сторожевой службы перешла на дѣгей боярскихъ. Первоначально за сторожевую службу земля давалась московскимъ правительствомъ всегда въ указанномъ опредѣленномъ размѣрѣ въ помѣсгное владѣніе, какъ государево жалованье; но съ теченіемъ времени помѣстныя владѣнія передавались дѣтямъ и родственникам^ пользовавшимся ими преимущественно передъ другими, а съ конца XVII вѣка помѣстья стали обращаться въ вотчины. Боярскіе дѣти получали землю по жалованными гра- мотамъ, выдаваемымъ одному лицу или нѣсколькимъ заразъ. Въ грамогахъ точно обозначалась граница жалованной земли. Въ имѣ- ющейся у насъ подобной грамотѣ, послѣ подробнаго описанія гра- ницъ, сказано, что земля та «порожняя, не владѣетъ ею никто» и
!) „1785. Мая 7 изъ Сумскаго уѣзднаго Суда выдана сія копія Курскаго намѣстничества города Суджи отъ общества повѣреннымъ Ивану Степанову сыну Гладкому и Лукъяну Константинову сыну Ерамареву для общественныхъ г. Суджи прежде бывшей козачей службы, а нынѣ обывательскихъ дѣлъ“. Мы имѣемъ старинную копію съ этого документа.что «великій государь пожаловалъ ихъ, Михаила Кудинова съ товарищами, велелъ имъ на той землѣ дикомъ полѣ осадами селится и дворы строить, а съ того помѣстья и дикаго поля великій государь службы служить Михаилу Кудинову съ товарищи своею братіею».... «и въ тѣхъ урочищахъ имъ Михаилу съ товарищи пашнею и сѣнными покосы и всякими угодьи до указу великаго госу даря по сей выпискѣ владѣть» 1). Стрѣльцы же, пушкари, затинщики и другіе служилые люди низшаго разряда получали землю на всю общину, составлявшую слободу или поселеніе, но тоже всегда въ указанныхъ опредѣленныхъ границахъ. Часто указывалась и мѣра земли въ четвертяхъ. Въ грамотахъ въ такомъ случаѣ говорилось, что столько-то пушкарей или иныхъ какихъ либо служилыхъ людей получаютъ тамъ-то по стольку-то четвертей на душу. Такія земли, жалованныя въ огіредѣленныхъ размѣрахъ и границахъ различнаго рода московскимъ служилымъ людямъ за сторожевую службу, получили теперь названіе четвертныхъ земель, въ отличіе отъ старозаимочпыхъ.
Таковъ былъ офиціальный узаконенный путь заселенія окраинъ московскаго государства. Но былъ еще иной путь, неофициальный или «воровской», какъ говорили въ то время. Г. Благовѣщенскому жители д. Саморядовки суджанскаго уѣзда такъ разсказывали исторію своего населенія: «Мы были рязанскіе бондари. Первые наши осадчіе, облюбовавъ мѣсто, вернулись домой и начали сманивать сходцевъ: лѣса, говорятъ, тамъ хорошіе, кадушки будемъ дѣлать, черкасы мѣшать не будутъ. И вотъ пришло цѣлыхъ 40 дворовъ и заняли мѣсто, захвагивъ лѣсъ, принадлежавшій дѣтямъ боярскимъ деревни Будищъ, у которыхъ были грамоты. Началась открытая война: саморядовцы пригласили на помощь козы- ревцевъ, а будищенцы призвали пана Извѣкова изъ нынѣшняго с. Знаменскаіо, что на рѣкѣ Бѣлицѣ. ІІаиъ пріѣхалъ съ вооруженными людьми—холопами и псовой охотой. Лѣсъ былъ отбитъ у саморядовцевъ, но за услуги пана будищенцамъ пришлось отрѣзать въ
>
Сама грамота царя Алсксѣя Михайловича относится къ 1669 г. Ілопія выдана воеводой Яковомъ ИІіішковымъ суджанцамъ, дѣтямъ боярскимъ, Михаилу Кудинову, Якову Бобровскому и др. (перечисляемымъ въ грамотѣ
. Мы нмѣли копію съ этой копіи.
пользу Извѣкова чуть ли не больше отвоеваннаго. Но мало по малу саморядовцы «отбили себѣ землю». И въ память этого событія ежегодно бываютъ кулачки между Будшцами съ одной стороны и Са- морядовой и Козыревкой съ другой» ’). Такой путь переселенія великоруссовъ встрѣчался довольно часто въ суджанскомъ уѣздѣ. Потомки этой вольницы, занимавшей мѣста по своему усмотрѣнію, въ болыиинствѣ случаевъ не помнятъ своего происхожденія, тогда какъ въ другихъ мѣстахъ, занятыхъ на основаніи грамотъ, правнуки переселенцевъ указываютъ на свое происхожденіе отъ дѣтей боярскихъ, однодворцевъ и т. н. Суджанскій уѣздъ съ сѣвера заселялся больше «голытьбой» и вольнымъ «сбродомъ». Здѣсь были и холопы, бѣжавшіе отъ притѣсненія, и преступники, скрывавшіеся отъ пре- слѣдованія, и бродяги, не имѣвшіе выбора между побѣгомъ и кнутомъ, и наконецъ тѣ жаждущіе новыхъ мѣстъ, которымъ по экономическимъ или инымъ причинамъ не сидѣлось дома. Курскіе дозорщики скоро открывали такія вольныя поселенія и привлекали ихъ къ отбыванію общей для всѣхъ повинности—сторожевой службѣ.
Такъ какъ эти переселенія начались задолго до регулированія заселенія окраинъ (при Алексіѣ Михайловичѣ
, то онѣ, какъ мы уже видѣли, были не всегда мирными. Это подтверждается, между прочимъ, и тѣмъ, что въ суджанскомъ уѣздѣ встрѣчаются селенія съ несомнѣнно малороссійскими названіями (Буды и др.), не заселенныя великороссами, что нѣкоторыми изслѣдователями объясняется тѣмъ, что великоруссы вытѣснили черкасъ уже изъ готовыхъ поселеній. Обѣ народности прибыли сюда съ различныхъ сгоронъ и завели борьбу за право владѣнія землею. Кто оказывался сильнѣе въ этомъ захватѣ земли, тотъ и выигрывалъ. Оттого суджанскіе великороссы называютъ свою землю старозаимочною, желая этимъ, какъ объясняете г. Благовѣщенскій, указать лишь на то, что они не имѣютъ никакихъ юридическихъ правъ на землю, кромѣ права захвата, заимки, нѣкогда ими учиненной. Эту борьбу за землю между переселенцами сѣвера и юга остановила грамота царя Алексѣя Михайловича, санкционирующая малорусскую заимку на дикомъ иолѣ. Эта грамота останавливаете движшіе малороссовъ на сѣверъ, а великороссовъ на югъ.
Такимъ образомъ, въ суджанскомъ уѣздѣ, между землями, носящими названіе старозаимочныхъ, слѣдуетъ отличать, во первыхъ, такія, которыми владѣютъ малороссы на основаніи жалованной грамоты царя Алексѣя Михайловича, а во вторыхъ такія, которыми великороссы владѣютъ лишь на основаніи захвата или заимки, произведенной ими самовольно, безъ вѣдома правительства.
Въ ХУІІ и началѣ XVIII вѣка малорус сы владѣли несомнѣнно болыпимъ количествомъ земли, чѣмъ въ настоящее время. Такъ въ 1767 году поручикъ сумскаго полка Яковъ Ямпольскій произведя, по порученію правительства, опись урочищъ суджанскаго уѣзда, нашелъ, что на жалованныхъ малороссійскихъ земляхъ построились слѣдующія великороссійскія села: Русская ІІорѣчная, Скородная, Пушкарная, Русская Конопелька, Большой Каменецъ, Сторожевое, Маховая, Растворово, Бирюковка, Козыревка, Саморядовка, Будищи, Черный Олехъ, Осиповка, Хотежъ-Колодезь и Бѣлица. Земли этихъ селеній перешли къ великороссамъ «по куплямъ, доставшимся разными случаями въ недавнѣхъ годѣхъ»'
. Другія земли были отобраны отъ малороссовъ во время царствованія Анны Іоанновны безъ всякихъ «куплей», и только потому, что по ея повелѣнію слободскіе полки были переформированы въ драгунскіе, а офицеры послѣднихъ, перечисленные изъ великорусской арміи, получили въ пользованіе села и деревни, вмѣстѣ съ населявшими ихъ козаками. Такимъ пугемъ, т. е. путемъ покупокъ и пожалованій образовалось и частное владѣніе землею лицъ не принимавшихъ участія въ сторожевой службѣ. Такъ въ описи Ямпольскаго упоминаются, какъ владѣльцы земель въ суджанскомъ уѣздѣ, кн. А. М. Голицынъ, В. Савичъ и бунчуковый товарищъ И. Лизогубъ).
Что касается происхожденія крѣпостнаго права въ средѣ малорусскихъ козаковъ суджапскаго уѣзда, то появленіе его можно объяснить, какъ справедливо полагаетъ «Любитель старины», съ одной стороны вышеупошінутымъ распоряженіемъ Анны Іоанновны, а съ другой матеріальной зависимостью, въ которую могли попадать козаки и козацкіе подсусѣдки отъ московскихъ служилыхъ людей и своихъ же войсковыхъ старшинъ.
*) „Еженедѣд. Судж. зем.“, № 2. 18) Тамъ же.
По мѣрѣ того, какъ граница московскаго государства отодвигалась все южнѣе и южнѣе, военная организація слободскаго населенія дѣладась не нужной. Преобразованный Анной Іоанновной драгунскій полкъ былъ уничтоженъ въ 1743 г. въ царствованіе Елизаветы Петровны. Но еще ранѣе того въ 1708 г. города Суджа и Мирополь, по волѣ великаго преобразователя Россіи, вошли въ еоставъ кіевской губерніи, а въ 1710 г. въ составъ бѣлгородской провинцін, въ которой и числились цѣлыхъ 60 лѣтъ. Въ 1779 же году, съ преобразованіемъ курскаго намѣстничества, г. Суджа былъ отнесенъ къ этому послѣднему со всею сѣверною частью те- перешняго уѣзда, южная же половина, съ Миропольемъ, была присоединена къ харьковскому намѣстничеству. Но съ 1797 г. городъ Мирополье снова отнесенъ къ курской губерніи, а затѣмъ съ 1802 г. вошелъ въ составъ суджанскаго уѣзда, какъ заштатный городъ.
Съ паденіѳмъ полковой организаціи козаки переименовываются въ войсковыхъ обывателей, и имъ воспрещается переходъ съ одного мѣста на другое. Учрежденіе министерства государственныхъ имуществъ ознаменовалось для войсковыхъ обывателей перечисленіемъ ихъ въ разрядъ государственныхъ крестьянъ. Съ этихъ поръ земельное и общественное устройство ихъ зависѣло отъ министерства, и оно стало смотрѣть на ихъ дачи, какъ на имущество государственное, вслѣдствіе чего обложило ихъ оброчной податью- Вмѣсто же «черкаской обыклости» въ управленіе вводится волость, окружное управленіе и палата государственныхъ имуществъ. Такимъ образомъ «чужеземная» народность, по выраженію грамотъ, входитъ въ составъ обширнаго государства.
Евг. Максимовъ.'
„Ежен. Суд. Зем.“, № 2 за 1886 г.
2) Тамъ же, № 1.
а) Не смѣпшваетъ ли почтенный „Любитель старины11 р. Воробжи кур- скаго уѣзда (въ нѣсколькихъ верстахъ сѣвернѣе Реута) и р. Гнилицы рыльскаго съ таковыми же суджанскаго уѣзда?
1 „Еженедѣльникъ Суджан. зем.“, № 27 и 28 за 1885 г.
http://uchebilka.ru/istoriya/120396/index.html 
Пожалуйста, по отдельным населённым местам и своим личным поискам (по фамилиям рода)