Вологжане на дипломатической службе Российской империи

ИЗ СТАТЬИ М. Д. БУХАРИНА – «ПИСЬМА А. А. ДЬЯКОВА С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГУ ИЗ СОБРАНИЯ СПФ» АРАН:

ПРИМЕЧАНИЕ:

СПФ АРАН – САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ФИЛИАЛ АРХИВА РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК.

М. Д. БУХАРИН пишет, что: к числу наиболее значительных и наименее изученных до¬стижений отечественного востоковедения относятся, несомненно, экспедиции по изучению Восточного Туркестана, организованные различными российскими научными обществами в последней четверти XIX – первой четверти XX века.
Несмотря на то, что имена Д. А. КЛЕМЕНЦА, М. М. БЕРЕЗОВСКОГО, П. К. КОЗЛОВА давно и справедливо составляют славу российской восточной археологии, их научное наследие в значительной степени остается неопубликованным [1] (здесь и далее примечания М. Д. БУХАРИНА).
По словам М. Д. БУХАРИНА, еще более разительный контраст представляет собой фигура СЕРГЕЯ ФЕДОРОВИЧА ОЛЬДЕНБУРГА – крупнейшего российского востоковеда и организатора науки. Литература о самом ученом весьма обширна. Казалось бы, каждый факт его биографии давно и хорошо известен [2]. Тем не менее, главные результаты его научной деятельности остаются до сих пор неизданными [3].
К таковым относятся результаты работ первой и второй Туркестанских экспедиций, которые были отправлены для изучения ряда областей Восточного Туркестана в 1909 – 1910 и 1914 – 1915 годах «Русским комитетом для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом и лингвистическом отношении».
«Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом и лингвистическом отношении» был создан в 1902 году как составная часть Международной ассоциации по изучению Центральной и Восточной Азии (Association Internationale pour l'Exploration Archeologique et Linguistique de l'Asie Centrale et de l'Extreme Orient; Central and East Asia Exploration Fund; устав «высочайше утвержден» 2-го февраля 1903 года [4]), которая была сформирована по инициативе крупнейшего востоковеда-тюрколога В. В. РАДЛОВА на XII Международном конгрессе востоковедов в Риме в октябре 1899 году. Подобные комитеты были созданы и в других странах, заинтересованных в исследованиях Центральной Азии, но именно Русский комитет являлся центральным координи¬рующим органом Ассоциации [5].
По замечанию М. Д. БУХАРИНА: «Второй Туркестанской экспедиции посвящены немногочис¬ленные обзорные работы» [6].
По информации М. Д. БУХАРИНА, в состав Второй Туркестанской экспедиции входили: художник В. С. БИРКЕНБЕРГ, топограф Н. А. СМИРНОВ, фотограф Б. Ф. РОМБЕРГ, 7 казаков охраны, переводчик-китаец, хлебопек и фотограф С. М. ДУДИН.
Цель экспедиции состояла в исследовании комплекса Могао в Дуньхуане. Экспедиция выехала из Санкт-Петербурга 20-го мая 1914 года, направляясь по маршруту Чугучак-Гучэн-Урумчи-Аньси-Хами-Цяньфодун (Пещеры тысячи будд в Могао близ Дуньхуана).
20-го августа 1914 года археологи достигли пункта назначения.
Подробное обследование пещер продолжалось с 24 августа по 25 ноября 1914 года.
Экспедиция ОЛЬДЕНБУРГА обнаружила множество фрагментов произведений искусства и рукописей, а кроме того самим ОЛЬДЕНБУРГОМ у местного населения было куплено более 300 рукописей.
1-го сентября 1915 года фрагменты рукописей были переданы в Азиатский музей в Санкт-Петербурге (современный Институт восточных рукописей РАН). Материалы экспедиции оставались единственным описанием пещер вплоть до 1957 года, когда был опубликован «Каталог искусства Дуньхуана» [7].
М. Д. БУХАРИН пишет, что в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН хранится не только часть материалов экспедиций, работавших под руководством С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГА, но и материалы, отражающие подготовку экспедиций и атмосферу, в которой приходилось работать. К таким материалам относятся письма АЛЕКСЕЯ АЛЕКСЕЕВИЧА ДЬЯКОВА (1876 – ?) – драгомана, секретаря и консула российских консульств в Кульдже (1902 – 1912 годы) и Урумчи (1916 – 1917 годы) к С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГУ – выдающемуся ученому-востоковеду, организатору науки, Непременному секретарю Петербургской академии наук.
Из статьи М. Д. БУХАРИНА следует, что вышеуказанные письма находятся в Санкт-Петербургском Филиале Архива Российской Академии Наук. – Фонд № 208. – Опись № 3. – Ед. хр. 202. – Листы № 2 – 15 оборот.
Как следует из писем, АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ДЬЯКОВ оказывал помощь СЕРГЕЮ ФЕДОРОВИЧУ ОЛЬДЕНБУРГУ и его спутникам во время их работ в Восточном Туркестане.

ИЗ ПРИМЕЧАНИЙ М. Д. БУХАРИНА:

1. Смотрите: Бухарин М. Д. Письма П. К. Козлова С. Ф. Ольденбургу из собрания ПФА РАН // Проблемы истории, филологии и культуры. – М.; Магнитогорск. – 2012. - № 4. – Памяти Б. А. Литвинского. – С. 288 – 304;
Бухарин М. Д. «Изнываю в неизвестности...». – Письма М. М. Березовского С. Ф. Ольденбургу из собрания ПФА РАН // Восток-Запад: Диалог цивилизаций. Историко-литературный альманах. – 2013. – С. 77 – 95;
Бухарин М. Д. Письма Альберта Грюнведеля С. Ф. Ольденбургу из собрания ПФА РАН // EYFNfiMONfiZ. – Сборник памяти Аркадия Анатольевича Молчанова (1947 – 2010). – М., 2013 (в печати);
Бухарин М. Д. Новые документы к истории изучения Восточного Туркестана // ВДИ. – 2014. № 3 (в печати);
Бухарин М. Д. К истории изучения Восточного Туркестана. – Письмо М. М. Березовского Д. А. Клеменцу из фондов СПФ АРАН // Восток-Oriens (в печати).
2. О жизни и научной деятельности С. Ф. Ольденбурга смотрите в частности: Сергей Федорович Ольденбург. – М., 1986;
Сорокина М. Ю. «Молчать долее нельзя...» (из эпистолярного наследия академика С. Ф. Ольденбурга) // Вопросы истории естествознания и техники. 1995. - № 3. – С. 109 – 119;
Каганович Б. С. Сергей Федорович Ольденбург. Опыт биографии. – СПб., 2006;
Мясников В. С. Образ академика С. Ф. Ольденбурга в документах его современников // Mоnumentum Gregorianum. Сборник статей памяти академика Г. М. Бонгард-Левина. – М., 2013. – С. 489 – 499;
Список работ Ольденбурга (смотрите: Скачков П. Е., Чижикова К. Л. Библиография трудов С. Ф. Ольденбурга // Сергей Федорович Ольденбург. – М., 1986. – С. 122 – 153) насчитывает более 500 монографий, статей, рецензий.

3. Назирова Н. Н. Экспедиции С. Ф. Ольденбурга в Восточный Туркестан и Западный Китай (обзор архивных материалов) // Восточный Туркестан и Средняя Азия в системе культур древнего и средневекового Востока. – М., 1986. – С. 24 – 34;
Тункина И. В. Неизданное научное наследие С. Ф. Ольденбурга (К 150-летию со дня рождения) // Труды объединенного научного совета по гуманитарным проблемам и историко-культурному наследию. – СПб., 2013 (в печати);
Тункина И. В. О судьбе неопубликованного научного наследия С. Ф. Ольденбурга // Историко-научный Санкт-Петербург: К 60-летию СПбФ ИИЕТ имени С. И. Вавилова РАН, 100-летию первых академических учреждений по истории науки и 150-летию со дня рождения Владимира Ивановича Вернадского: XXXIV годичная международная научная конференция Санкт-Петербургского отделения Российского национального комитета по истории и философии науки и техники, 25 – 29 ноября 2013 г. – СПб., 2013 (в печати).
4. Смотрите: Центральная Азия в дореволюционном отечественном востоковедении. – М., 1986. – С. 147 – 148.
5. Об истории Русского Комитета... смотрите:

Люстерник Е. Я. Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии // Народы Азии и Африки. – 1975. - № 3. – С. 224 – 232.

6. Скачков П. Е. Русская Туркестанская экспедиция 1914 – 1915 гг. // Петербургское востоковедение. – СПб., 1993. – Выпуск 4. – С. 313 – 320;
Меньшиков Л. Н. К изучению материалов Русской Туркестанской экспедиции 1914 – 1915 гг. // Петербургское востоковедение. – СПб., 1993. – Выпуск 4. – С. 321 – 343.

7. Дуньхуан ишу сюйлу. Шанхай чубаньшэ, – Шанхай, 1957.

11. От итальянского grave — «значительно», «торжественно», «тяжело».

26. Ныне деревня на территории Чехии в округе г. Злин.

27. Город на территории современной Польши.

28. Подробнее о пленении Исхан-паши во время Сарыкамышской битвы, его ссылки в Сибирь и побега из Читы смотрите:
Сибгатуллина С. Некоторые сведения об Исхан-паше в российской периодической печати // Karadeniz-Black Sea-Черное море. – 2008. 1. 1. – С. 173 – 181.

Библиография:

Бухарин М. Д. Письма А. А. Дьякова С. Ф. Ольденбургу из собрания СПФ АРАН // Вестник истории, литературы, искусства: Часть 6. – Архивные и музейные собрания. – Москва: Издательство Собрание, 2013. – Том 9. – С. 440, 441, 442, 444, 445, 446, 447 и 448.

Выражаю искреннюю благодарность МИХАИЛУ ДМИТРИЕВИЧУ БУХАРИНУ за труды по исследованию малоизученных страниц истории России и публикацию писем Российского дипломата АЛЕКСЕЯ АЛЕКСЕЕВИЧА ДЬЯКОВА – родного брата моего прадеда АЛЕКСАНДРА АЛЕКСЕЕВИЧА ДЬЯКОВА.

О статье М. Д. Бухарина «Письма А. А. Дьякова С. Ф. Ольденбургу из собрания СПФ АРАН смотрите также сообщение Эльмиры Катромской на странице 1 этой же темы.

ИЗ СТАТЬИ И. Ф. ПОПОВОЙ «ВТОРАЯ РУССКАЯ ТУРКЕСТАНСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГА (1914-1915)»:

И. Ф. ПОПОВА пишет, что Вторая Русская Туркестанская экспедиция С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГА была организована со специальной целью: исследование пещерного буддийского монастырского комплекса в Могакоу, в Пещерах тысячи будд к юго-востоку от города Дуньхуан в китайской провинции Ганьсу.
Кроме С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГА в экспедиции 1914 – 1915 годов участвовали: С. М. ДУДИН, художник и топограф БОРИС ФЕДОРОВИЧ РОМБЕРГ, топограф-землемер НИКОЛАЙ АРСЕНЬЕВИЧ СМИРНОВ и архитектор ВИКТОР СЕРГЕЕВИЧ БИРКЕНБЕРГ.
Из Санкт-Петербурга экспедиция выехала, разделившись на два отряда. 20-го мая 1914 года в 8 часов 30 минут вечера поездом выехали в Омск С. М. ДУДИН и В. С. БИРКЕНБЕРГ.
30-го мая 1914 года также поездом в Омск отправились С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГ, Б. Ф. РОМБЕРГ и Н. А. СМИРНОВ.
В Омск С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГ со спутниками прибыл 2-го июня 1914 года. 3-го июня того же 1914 года они отправились пароходом до Семипалатинска, куда добрались утром 9-го июня, а вечером того же дня отправились в Чугучак.
В Чугучак прибыли в 10 часов 30 минут вечера 13-го июня. На следующий лень нанесли визит консулу ВЛАДИМИРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ ДОЛБЕЖЕВУ.
14-го июня к экспедиции присоединился конвой из семи казаков в следующем составе: урядник МАТВЕЙ ГОРШКОВ, КЛЕМЕНТИЙ ВЕРЕВКИН, ЗАХАР ГОМОНОВ, ЯКОВ МИХИН, КОНСТАНТИН ГОРБУНОВ, ИВАН МАНОХИН, ТИМОФЕЙ ЧЕРНИКОВ.
Кроме конвоя здесь же были наняты переводчик и хлебопёк.
Экспедиция выехала из Чугучака 17-го июня в 12 часов 15 минут дня и 10-го июля прибыла в Урумчи, откуда 12-го июля выехала в Гучэн.
4-го августа 1914 года экспедиция прибыла в Хами, а 18-го августа в Дуньхуан.
Весь путь из Санкт-Петербурга занял 80 дней.
1-го ноября 1914 года С. М. ДУДИН, Н. А. СМИРНОВ и В. С. БИРКЕНБЕРГ покинули Дуньхуан, как это было запланировано ранее.
6-го ноября они прибыли в Хами, откуда через Урумчи отправились в Россию. С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГ и Б. Ф. РОМБЕРГ остались для завершения исследований экспедиции.
31-го декабря 1914 года работы были завершены, и началась упаковка статуй и фрагментов росписей.
Сборы продолжались до конца января, и 28-го января 1915 года караван из 11 человек, 8 лошадей, 9 верблюдов и 11 ослов отправился из Дуньхуана в обратный путь.
С. Ф. ОЛЬДЕНБУРГ и Б. Ф. РОМБЕРГ вернулись в Петроград 23-го апреля 1915 года.
Результаты экспедиции были одобрены РКСА, было решено также направить в министерство иностранных дел письма с признательностью за содействие экспедиции консулу в Урумчи АЛЕКСЕЮ АЛЕКСЕЕВИЧУ ДЬЯКОВУ и секретарю консульства в Чугучаке ИВАНУ МИХАЙЛОВИЧУ ГЕРАСИМОВУ.

Библиография:

Попова И. Ф. Вторая Русская Туркестанская экспедиция С. Ф. Ольденбурга (1914-1915) // Российские экспедиции в Центральной Азии в конце XIX – начале XX века: Сборник статей / Под редакцией И. Ф. Поповой. – СПб: издательство Славия, 2008. – (244 страницы, иллюстрации). – С. 158, 164, 165, 167, 168 и 169.
Источник:

http://www.orientalstudies.ru/..._2008d.pdf

ПРИМЕЧАНИЕ:

РКСА – Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом и лингвистическом отношении (смотрите статью М. Д. БУХАРИНА).

Тогда как на сайте Санкт-Петербургского Филиала Архива Российской Академии Наук опубликована статья О. А. КИРИКОВОЙ «С. Ф. Ольденбург – штрихи к биографии», проиллюстрированная рядом документов и фотографий.
В числе иллюстраций опубликована фотография, аналогичная снимку из статьи И. Ф. ПОПОВОЙ «Вторая Русская Туркестанская экспедиция С. Ф. Ольденбурга (1914-1915)».
К сожалению, Санкт-Петербургский Филиал Архива Российской Академии Наук запретил копировать фотографию, опубликованную на его сайте. Поэтому снимок можно посмотреть только на сайте Санкт-Петербургского Филиала Архива Российской Академии Наук.
Из аннотации к фотографии следует, что на снимке: «Участники 2-й Туркестанской экспедиции и [члены семьи консула]: Черно-белая фотография. [1915 г.] На обороте чернилами: С. Ф. Ольденбург, Д. А. Смирнов, Б. Ф. Ромберг, С. М. Дудин, консул с семьей. Помета карандашом (неразборчиво). (Ф. 208. Оп. 1. Д. 184. Л. 1).

Библиография:

Кирикова О. А. С. Ф. Ольденбург – штрихи к биографии.

Источник:

Сайт Санкт-Петербургского Филиала Архива Российской Академии Наук:

http://www.ranar.spb.ru/rus/vystavki/id/530/

Вот и возникают вопросы: когда был сделан снимок - в 1914 году или в 1915 году и кто из консулов присутствует на снимке - В. В. ДОЛБЕЖЕВ или А. А. ДЬЯКОВ?

ИЗ СТАТЬИ ВЛАДИМИРА ЛОБЫЦИНА «НЕИЗВЕСТНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ ПОЛКОВНИКА МАННЕРГЕЙМА» (НАЧАЛО):

ВЛАДИМИР ЛОБЫЦИН пишет, что с именем МАННЕРГЕЙМА у всех, кто изучал историю СССР, связано понятие «Линия Маннергейма». Старшее поколение, возможно вспомнит, что именно под руководством барона МАННЕРГЕЙМА в 1918 году военной силой была подавлена революция в Финляндии. И не так уж много россиян знает, что КАРЛ ГУСТАВ ЭМИЛЬ МАННЕРГЕЙМ, швед по национальности, выходец из голландского рода МААРХАЙМ, был в течение почти тридцати лет офицером русской армии.
Дослужившийся до чина генерал-лейтенанта выпускник Николаевского кавалерийского училища был участником русско-японской и первой мировой войн. Из 124 наград, в том числе и высших, разных стран, МАННЕРГЕЙМ больше всего ценил скромный крест ордена Святого Георгия 4-й степени, которого был удостоен за личную храбрость в 1914 году.
Но совсем мало кто знает, что КАРЛ МАННЕРГЕЙМ был выдающимся путешественником.
НИКОЛАЙ ПРЖЕВАЛЬСКИЙ, МИХАИЛ ПЕВЦОВ, ВСЕВОЛОД РОБОРОВСКИЙ, ПЕТР КОЗЛОВ – в этот ряд русских офицеров, в разные годы возглавлявших военно-географические экспедиции в Центральную Азию и Китай, по праву должен быть включён полковник КАРЛ МАННЕРГЕЙМ, совершивший в 1906 – 1908 годах экспедицию из Средней в Центральную Азию: от Самарканда до Пекина, верхом на лошадях.
В истории русских путешествий это была поистине «пропавшая экспедиция». До революции на отчете о ней, написанном МАННЕРГЕЙМОМ, стоял гриф «Не подлежит оглашению», а после революции имя МАННЕРГЕЙМА, если и упоминалось, то только в «контрреволюционном» и «антисоветском» контекстах.
«Весной в 1906 году, вскоре после моего возвращения с театра войны, мне было предложено начальником Генерального Штаба совершить поездку из Русского Туркестана через Западный Китай... вплоть до Пекина», – такими словами КАРЛ КАРЛОВИЧ МАННЕРГЕЙМ (так он звался в России) начинает свой отчёт о «поездке», изданный в 1909 году.
Описывая подготовку экспедиции, К. МАННЕРГЕЙМ «не огласил» ее подоплёку. А заключалась она в том, что генерал ПАЛИЦЫН, предложивший полковнику МАННЕРГЕЙМУ «совершить поездку» по северным провинциям Китая, граничащим с Россией, преследовал цель получить военно-политические сведения. И сделать это предполагал, включив русского офицера, способного получить такие сведения, в состав экспедиции известного французского синолога ПОЛЯ ПЕЛЛИО. Однако тот поставил условия, которые русский Генеральный Штаб счёл унизительными, – и по высочайшему повелению была снаряжена самостоятельная экспедиция. «После некоторых колебаний, вызванных недостаточным знакомством с Центральной Азией и Китаем», полковник МАННЕРГЕЙМ всё же «решил воспользоваться заманчивым предложением».
Цель экспедиции барона МАННЕРГЕЙМА была напрямую связана с неудачами России в недавней войне с Японией. Пройдя по провинциям Застенного Китая, полковник МАННЕРГЕЙМ должен был ознакомиться с подготовкой обороны страны, обучением войск, выяснить, насколько реформы центрального правительства Китая отразились на его северных провинциях, какова интенсивность их колонизации китайцами, как относится коренное население этих мест к России и насколько в этих местах заметно японское влияние. Было поручено также исследование пути к городам Кашгару, Ланьчжоу и далее – Пекину «в смысле изучения условий движения наших кавалерийских отрядов».
Военно-географическими целями экспедиции были – описание пути из Кашгара в Уч-Турфан, а также военно-статистическое описание оазиса Аксу и пути из него в Кульджу. Требовалось, кроме того, исследовать долину реки Юлдуза. Последним пунктом обширного экспедиционного задания была «разведка подготовки г. Ланьчжоу в смысле военной базы».
К тому же МАННЕРГЕЙМ имел поручение Финно-угорского общества собрать, по возможности, археологические и этнографические коллекции для создававшегося в Гельсингфорсе Национального музея Финляндии.
И все эти задачи ставились не перед многочисленной экспедицией, которую полковник МАННЕРГЕЙМ только возглавляет, а собственно перед ним, поскольку в составе экспедиции, кроме её начальника, были два конвойных казака да несколько «наемных людей» из местных жителей, включая переводчика.
Особенностью снаряжения экспедиции был фотоаппарат «Кодак» с двумя тысячами стеклянных пластинок и запасом химикатов для их обработки. Фотографом был все тот же начальник экспедиции полковник МАННЕРГЕЙМ.
Сопровождать экспедицию должны были казаки 2-го Уральского казачьего полка, квартировавшего в Самарканде, – ИГНАТИЙ ЮНУСОВ и ШАКИР РАХИМЖАНОВ.
«На выбор казаков было командиром полка обращено самое серьезное внимание, последний из них был магометанином и оба говорили по-киргизски. Они сидели на прекрасных конях с щегольскою седловкою. Снаряжение одеждою и оружием было безукоризненно, даже богато», – писал о своих спутниках полковник МАННЕРГЕЙМ.
Забегая вперед, скажем, что ни одному из них не удалось дойти до Пекина: после первого горного перехода в Кашгар ЮНУСОВ был отправлен обратно в полк, а в Кульдже, где закончился первый этап путешествия, серьезно заболевший РАХИМЖАНОВ был заменен казаком 2-го Сибирского казачьего полка ЛУКАНИНЫМ. Ему хотя и довелось проделать путь до Пекина, но – на конечном этапе без экспедиции, по железной дороге, что было сделано по совету английского врача, осмотревшего казака, «сильно ослабленного от продолжительного путешествия».
Из Самарканда МАННЕРГЕЙМ с двумя казаками выехал через Андижан в Ош. Здесь было заготовлено необходимое снаряжение, по соседству, на ярмарке в Узгене куплены вьючные лошади – и 29-го июля 1906 года экспедиция полковника МАННЕРГЕЙМА тронулась в далёкий путь.
Первым пунктом стал Кашгар – главный город одноименной области, входящей в китайскую провинцию Синцзянь. Экспедиция, преодолев Талдынский перевал, прибыла в него 17-го августа.
По каким-то причинам МАННЕРГЕЙМ в своём отчете 1909 года не упомянул, что путь от Андижана до Кашгара проделали вместе с экспедицией ПОЛЯ ПЕЛЛИО.
В Кашгаре МАННЕРГЕЙМУ предстояло «крещение китайскою фамилиею». Вот как он сам рассказывает об этом. «Иностранцы обычно поступают следующим образом. Ставят первым один из немногочисленных иероглифов, употребляемых китайцами в виде фамилий. При этом выбирают такой, который фонетически более всего соответствует первому слогу данной фамилии. К нему прибавляются два других, составляющих вместе с первым красивое изречение... Мне была дана очень распространенная среди китайских мусульман фамилия Ма (конь) и к ней добавлено «да-хан», что вместе значит: «Конь, проскакавший через звезды».
Кстати, конем, проскакавшим вместе со своим всадником от Кашгара до Пекина, стал рыжий киргизский мерин Филипп.
Из Кашгара МАННЕРГЕЙМ предпринял «экскурсию» в Хотан через Яркенд по участку знаменитого Шелкового пути. К этому его вынудили упорные слухи о появлении японцев в Китайском Туркестане.
В пути МАННЕРГЕЙМ жестоко простудился, вслед за ним заболел сопровождавший его переводчик – и в результате в Кашгар, откуда 29-го сентября началась «экскурсия», путешественники вернулись только 21-го декабря 1906 года. Но поездка в Хотан не была бесполезной, хотя МАННЕРГЕЙМ и убедился в беспочвенности слухов о японцах. Ему удалось собрать обширную коллекцию древностей, раскопанных местными жителями, в том числе старинные манускрипты. Кроме того, он выяснил, какие племена населяют этот и соседний районы Кашгарии, и составил описание местных ремесел. Собрал МАННЕРГЕЙМ также сведения о черных и белых нефритах – священных камнях этих мест.
Из Кашгара путь экспедиции лежал по горам Тянь-Шаня на северо-восток, в долину реки Или, к Кульдже. Через перевал Гульджат-Даван экспедиция достигла Уч-Турфана и двинулась далее по реке Таушкан-Дарья от ее выхода из гор до впадения в Оркенд-Дарью, протекающую в песках на севере пустыни Такламакан. Этот нелёгкий участок пути экспедиция закончила в оазисе Аксу.
МАННЕРГЕЙМ скупо пишет о трудностях, которые приходилось преодолевать. Но само описание пути и сопутствующих событий свидетельствует о том, каким тяжёлым подчас оказывалось путешествие. Вот, например, как они добирались из Аксу в Кульджу через горные хребты Хан-Тенгри и Музарт.

Продолжение следует.