Вологжане на дипломатической службе Российской империи : ВГД

ПИСЬМА СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ (КАСАТКИНА) П. А. ДМИТРЕВСКОМУ:

№ 1

Российская духовная миссия в Японии.
Токио.
7/19 декабря 1887 г.

Милостивый Государь, Павел Андреевич!

Просьба ханькоуских русских, выраженная в Вашем письме от 23 ноября (5 декабря) столь достойна уважения, что хотя и здесь для всех дел духовной миссии и для священнослужения при посольстве имеемся только мы двое: о. архимандрит Анатолий [1] и я, тем не менее, насколько Бог поможет, постараемся удовлетворить и духовным нуждам наших дорогих соотечественников в Ханькоу: 12/24 будущего января предположено о. архимандриту Анатолию, если не случится особых препятствий, отправиться отсюда в Ханькоу, для исполнения духовных треб. Вознаграждения за сие, кроме платы за проезд, ему никакого не нужно.
Моля Господа, чтобы Он навсегда сохранил в сердцах ханькоуских русских то живое чувство благочестия, которое побудило их к нынешней просьбе, прося Вас засвидетельствовать им мое глубокое уважение, свидетельствуя и Вам глубокое почтение и совершенную преданность, имею честь быть Вашим покорнейшим слугою и богомольцем, Его Высокородию, Г. Российскому Императорскому Консулу в Ханькоу, Павлу Андреевичу Дмитревскому.
Начальник Российской духовной миссии в Японии, Николай, епископ Ревельский.

№ 2

Российская духовная миссия в Японии.
Токио.
10/22 января 1888 г.

Милостивый Государь, высокоуважаемый Павел Андреевич,

Осмеливаюсь беспокоить Вас покорнейшею просьбою: передайте достопочтенному Обществу соотечественников наших, гг. русских в Ханькоу, препровождаемое при сем мое письмо, с сопровождающими его фотографиями и листами [2], и окажите Ваше доброе содействие, чтобы просьба, изложенная в нем, нашла благоприятный прием. О. архим<андрит> Анатолий личными рассказами, насколько нужно будет, дополнит сведения, изложенные в письме. Убедительнейше прошу Вас принять в деле сердечное участие! Истинно же, положение мое и миссии с остановившеюся постройкою храма самое затруднительное, и в представившемся ныне случае просить о помощи гг. ханькоуских русских я вижу - с неба блеснувший луч надежды на выход из него, - на продолжение и, быть может, окончание вчерне постройки храма в нынешнем году! Быть может, те из гг. коммерсантов, которые не самостоятельно от себя имеют дела в Китае, помогши сами насколько могут, дадут мне возможность обратиться с просьбою к их главным домам в России. В таком случае, высокочтимый Павел Андреевич, будьте любезны сообщить мне письменно, или через о. архим<андрита> Анатолия, адреса, по которым я могу обратиться в Россию. Так, даст Бог, миссия получит возможность окончательно отстроить храм. О, если бы это было, как бы я благословил случай, доставивший мне счастье войти в сношение с Вами и всеми добрыми нашими соотечественниками в Ханькоу!
Благословение Божие да осеняет Вас всегда!
Примите уверение в истинном моем почтении и преданности, с которым имею честь быть Вашим покорнейшим слугою и богомольцем, начальник Российской духовной миссии в Японии, Николай, епископ Ревельский.

№ 3

Российская духовная миссия в Японии
Токио.
4/16 апреля 1888 г.

Высокочтимый Павел Андреевич,
Господь Своим благодатным покровом да осеняет всегда Вас и Ваше милое семейство!

Ваше истинно трогательное участие к нынешней нужде миссии превзошло мои лучшие ожидания! Вашему доброму ходатайству перед нашими соотечественниками в Ханькоу миссия обязана получением весьма значительной денежной помощи, которая, вместе с одним пожертвованием, пришедшем из России, дала возможность вновь начать прерванные на долгое время работы в постройке, ныне и идущие весьма деятельно, и имеющие остановиться (если Бог не пошлет еще откуда-либо благовременной помощи) не прежде, как значительно подвинув дело вперед. Примите нижайший поклон и глубокую-глубокую благодарность за эту Вашу помощь миссии, вместе и за Ваше личное пожертвование!
Кроме того, Вашим любезным хлопотам я обязан тем, что ныне имею, к кому писать в России, и потому оживлен надеждою, что впереди еще много получений, и что, значит, храм будет окончен, даст Бог, в непродолжительном времени. Ко всем буду писать. (До сих пор не мог этого сделать, будучи совершенно поглощен отсылками разных отчетов и официальной перепиской). Если бы Вы и еще кого-либо могли указать, с помощью наших добрых и милых ханькоуских русских, то, пожалуйста, не оставьте сделать это. Ныне, прилагая список, который изволите видеть, беру смелость утруждать просьбою Вас и лиц, указавших эти имена, поставить против них адреса и прислать мне обратно список. Во всех других городах, я не сомневаюсь, достаточно одних указанных имен: города - не очень большие, имена же, конечно, для сих городов большие, - почта не затруднится доставить письма тотчас же; но в Москве, без адресов, надписанных на конвертах, письма могут не попасть к лицам, кому предназначены, - могут найтись и однофамильцы; вообще, почтовое ведомство будет очень облегчено, если проставить ясные адреса, которыми, если возможно, прошу и снабдить меня.
Другим добрым жертвователям ханькоуским я также пишу ныне и благодарю их за пожертвования. Прошу и Вас, при случае, вновь выразить им от меня мою искреннейшую и великую благодарность за доставленную ими помощь миссии.
О. архимандрит Анатолий - в восторге от своего пребывания в Ханькоу, и не наговорится о нем; заочно познакомил и меня с жизнью там, в которой более всего пленяет нас общее единодушие и дружба всех наших между собою и то, что все свято хранят свое природное православное благоверие и благочестие. Да даст Бог, чтоб и вперед всегда так было! Не мало радует и почтенное положение наших русских коммерсантов среди их собратий из других наций. Значит могут же наши русские с честью выступить на широкое всемирное поле, лишь бы дана была им возможность сделать то! Честь и слава нашей коммерции в Китае! Дай Бог, чтобы поскорей нашлись подражатели ей и в других странах, не исключая нашей Японии!
Вашей милой супруге Ольге Ивановне, с которою я заочно также отлично познакомился через о. Анатолия, прошу передать мое искреннее уважение и поклон. Вашего малютку, как невинного, невидимо хранят ангелы небесные, - и пусть неотступно хранят его всю жизнь, возращая и направляя на все доброе и умное, к Вашему утешению и беспрерывной радости о нем!
Еще раз глубоко и сердечно благодаря Вас и призывая благословение Божие на Вас, Вашу супругу и сына, с глубочайшим почтением и искреннею сердечною преданностью имею честь быть Вашим покорнейшим слугою и всегдашним богомольцем, начальник Российской духовной миссии в Японии, Николай, епископ Ревельский.

Археографическая справка

Из Вышеуказанной справки следует, что для настоящей публикации письма были любезно предоставлены из личного архива Его Высокопреосвященством Высокопреосвященнейшим МЕФОДИЕМ, Митрополитом Воронежским и Липецким. Адресатом писем является известный русский дипломат и китаевед, ученик блистательно образованного и всемирно известного востоковеда В. П. Васильева – Павел Андреевич Дмитревский (1852 – 1899 годы), который состоял во главе императорской консульской службы России в таких городах Китая, как Ханькоу (1883 – 1892 годы), Тяньцзин (1893 – 1896 годы) и Шанхай (1897 – 1899 годы).
Письма относятся к тому периоду деятельности святителя Николая, когда в самом разгаре были работы по завершению строительства русского православного собора по проекту архитектора М. А. Щурупова на холме Суругадай в г. Токио. Этот собор стал олицетворением того миссионерского подвига, который сумел совершить святитель Николай во многом благодаря активной помощи, оказанной его многочисленными сторонниками и почитателями как в самой России, так и за ее пределами.
Строительные работы, продолжавшиеся на протяжении семи лет, были завершены в 1891 году и обошлись Японской миссии в 200 – 250 тысяч рублей [10]. Благодаря деятельной и воистину неисчерпаемой энергии святителя Николая, миссии была оказана существенная благотворительная помощь в строительстве собора со стороны государственных и частных лиц, коммерческих компаний, о чем убедительно свидетельствуют данные переписки. К освящению собора приурочил свой визит в Японию наследник российского престола цесаревич Николай Александрович [11].
Благодаря своему возвышенному местоположению, обозреваемый со всех концов города, собор этот, освященный во имя Воскресения Господня, заставлял много говорить о себе. Японская и зарубежная пресса в целом сочувственно отозвалась о строительной деятельности святителя Николая. Отмечая общее число крещеных православных во всей Японии (в тот период оно не превышало 17 тысяч человек), одна совместная японо-английская газета следующим образом отозвалась о Русской православной миссии в Японии: "Набожность, самоотречение и благородное рвение не могут не найти себе лучшего олицетворения, как жизнь епископа Николая и его сотоварищей. Мы не можем найти более разительного примера жертвы на алтарь служения" [12].
В то же время у этой грандиозной строительной идеи нашлись и свои недоброжелатели, о чем ясно говорится в одном из писем святителя Николая. В их числе, к сожалению, оказались и некоторые русские сограждане. Так, консул России в Нагасаки В. Я. Костылев (1885 – 1890 годы) [13] писал о Воскресенской церкви: "Вся она похожа на дорогое и безвкусное платье купчихи уездного города. При страшной массивности обладает иконостасом не симметричным и, говоря правду, безвкусным. Массивные стены стоят очень близко отвеса. Уже теперь в стенах образовались трещины со всех четырех сторон и есть полное основание бояться, что, при одном из сильных землетрясений вся церковь рухнет. Несмотря на то, что уже обошлась в страшную сумму, расходы на нее еще предстоят большие" [14]. Им же ставилась под сомнение продуктивность и целесообразность работы миссии как таковой в сравнении с протестантскими и католическими миссиями.
Однако дело святителя Николая выдержало и эти нападки хулителей, пережило оно и землетрясение 1923 года, буквально потрясшее весь район Канто. Сам храм, изрядно разрушенный, был вновь отреставрирован и открыт для служб в 1929 году, причем на деньги самих православных японцев, не случайно в обиходном словоупотреблении называющих его "Никорай-до" (то есть храм святителя Николая).
Публикуемые письма важны для нас и как свидетельства того примечательного факта, что Русская православная миссия в Японии, несмотря на крайнюю загруженность своими повседневными нуждами и заботами, а также на крайнюю скудость материальных и людских ресурсов, находила в себе силы и время духовно окормлять своих соотечественников на материке, или, точнее сказать, в тех районах страны, которые ближе всего прилегали к японским островам и были достаточно отдалены от Пекина с его подворьем Русской православной миссии специально для Китая. Письма позволяют также восполнить недостаток сведений о деятельности святителя Николая в период с 1883 по 1902 годы, то есть отрезок времени, который практически совершенно не отражен в опубликованных ныне дневниках Николая Японского [15].

Письма подготовлены к публикации О. В. Шаталовым.

При публикации в письмах сохранена авторская пунктуация.

Примечания:

1 Имеется в виду архимандрит Анатолий (Тихай), настоятель посольского храма в Токио, деятельный и преданный помощник святителя Николая, который с декабря 1871 года бессменно находился в составе миссии, служа попеременно в Хакодате, Осака и других районах страны вместе со своим родным братом Иаковом Тихаем – регентом хора при консульском храме в Хакодате, а затем и в японской столице.

2 Не обнаружены среди бумаг святителя Николая.

10 Смотрите: Костылев В. Я. Православие в Японии. Архив востоковедов СПб. Филиала Института востоковедения РАН. Фонд 65. Опись 1. № 3. Лист 4 оборот.

11 Смотрите: Иванова Г. Д. Жизнь и деятельность Святителя Николая Японского // Православие на Дальнем Востоке. – Выпуск 2: Памяти Святителя Николая, апостола Японии (1836 – 1912). – СПб., 1996. – С. 17.

12 Архимандрит Авраамий. Первый Благовестник Православия в Японии архиепископ Николай (Касаткин) // Архимандрит Сергий (Страгородский). По Японии: (Записки миссионера). – М., 1998. – С. 210. По другим данным, в частности, по рапортам святителя Николая в Св. Синод в том же 1890 г. общее число православных в Японии составляло 18 625 человек. РГИА. Фонд 796. Опись 172. № 2627. Лист 1).

13 О нем подробнее смотрите: Филиппов А. В. Василий Яковлевич Костылев // Народы Азии и Африки. 1987. - № 2. – С. 53 – 58.

14 Костылев В. Я. Записи о поездке в Корею и посещении местных храмов. Архив востоковедов СПб. Филиала Института востоковедения РАН. Ф. 65. Оп. 1. № 48. Л. 38.

15 Смотрите: Дневники Святого Николая Японского. – Т. 1 / Составители: К. Накамура и др. Саппоро, 1994.

Источник:

http://smolyane.narod.ru/saint/sviatitely/nikol_jp/pisma.htm

ПРИМЕЧАНИЕ:

В теме «Вологжане на дипломатической службе Российской империи» представлены три письма Святителя НИКОЛАЯ (КАСАТКИНА), адресованные ПАВЛУ АНДРЕЕВИЧУ ДМИТРЕВСКОМУ.

О ХУДОЖНИКЕ ПЛАТОНЕ СЕМЕНОВИЧЕ ТЮРИНЕ И ДИПЛОМАТЕ ПАВЛЕ АНДРЕЕВИЧЕ ДМИТРЕВСКОМ ИЗ КНИГИ НИКОЛАЯ МАЛИНОВСКОГО «ВЛАДИМИРСКАЯ ЦЕРКОВЬ В Г. ВОЛОГДЕ. ИСТОРИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ»:

По замечанию Николая Малиновского: «кроме именитыхъ столбовыхъ дворянъ въ числе прихожанъ Владимiрской церкви были и такiя лица, которыя хотя по своему рожденiю относятся къ низшему сословiю, однако своими личными заслугами и выдающимися природными дарованiями достигли высокаго пололоженiя и почетной известности».

Таковъ напримеръ былъ Академикъ-художникъ, Титулярный Советникъ Платонъ Семеновичъ Тюринъ. Будучи крепостнымъ человеком помещицы Холмовой села Архангельскаго Бохтюжской волости Вологодскаго уезда, онъ еще въ детстве обратилъ на себя вниманiе способностью къ рисованiю одного приезжаго изъ Петербурга полковника, который выкупiлъ его на волю и свезъ въ Петербургъ – иищаго и голоднаго. Мать его, по разсказамъ здравствующей доселе дочери Тюрина, могла дать на дорогу своему сыну одинъ лишь только «пятакъ серебра».
Въ Петербурге его отдали учиться, и еще въ молодыхъ летахъ онъ поступилъ, въ Академiю Художествъ, которую кончилъ успешно съ званiемъ Академика, а затемъ, какъ даровитый художникъ, онъ быль командировань за границу для усовершенствованiя въ художескомъ искусстве.
По возвращенiи изъ командировки, онъ тридцать летъ жилъ въ Петербурге, но по совету врачей, вследствiе головной боли отъ переутомленiя, отправился на отдыхъ въ свои родные края. Где онъ женился на крепостной девице и окончательно поселился на жительство въ г. Вологде сначала въ Антипинскомъ приходе, а потомъ въ 1868 году онъ купилъ себе домъ у помещика Бабарыкина въ приходе Владимiрской церкви и въ 1882 году 6 августа скончался 65 летъ отъ роду, погребенъ на Горбачевскомъ кладбище.
Еще живя въ Петербурге, онъ, какъ замечательный художникъ, былъ вызываемъ для росписанiя церквей, – такъ имъ росписанъ былъ летнiй соборъ въ Тотемскомъ Спасо-Суморинскомъ монастыре и въ Михайло-Архангельской Бохтюжской церкви у себя на родине.
А за 4 года до своей смерти онъ былъ изъ Вологды приглашенъ въ Москву въ числе знаменитыхъ русскнхъ художниковъ для росписанiя храма Христа Спасителя. Здесь онъ работалъ два года и окончательно надорвалъ свое слабое здоровье.
Въ Вологде же только въ Антипинской и Владимiрской церкви имеются иконы его работы и еще несколько портретовъ въ разныхъ местахъ, между прочимъ въ кельяхъ apxiepeйскaro дома его кисти принадлежатъ портреты Вологодскихъ преосвященныхъ – Христофора, Павла н Палладiя.

Другнмъ выдающимся за последнее время прихожаниномъ Владимiрской церкви былъ Павелъ Андреевичъ Дмитревскiй, – это былъ тоже человекъ незнатнаго прохоiсжденiя, – сынъ псаломщика Iоанно-Богословской Большеельминской церкви Вологодскаго уезда.
Обучался, какъ говорится, на медные гроши сначала въ местныхъ духовпо-учебныхъ заведенiяхъ, а потомъ въ Петербургскомъ университете на Восточномъ факультете; отлично изучилъ Китайскiй языкъ и поступилъ на службу по Министерству Иностранныхъ Делъ.
Своимъ недюжиннымъ умомъ и кропотливымъ трудомъ вскоре же онъ выдвинулся въ глазахъ начальства и сталъ подниматься все выше и выше по служебной карьере, пока болезнь сердца не прекратила дней его жизни.
Долго былъ онъ консуломъ въ Ханькоу, где, благодаря его заботамъ, была устроена часовня на подобiе храма для православныхъ русскихъ, проживающихъ здесь по деламъ торговымъ. Здесь же его удостоилъ своимъ посещенiемъ Наследнiкъ Цесаревичъ, ныне благополучно царствующiй Государь Императоръ Николай Александровичъ во время путешествiя Своего въ Японiю въ 1889 году и чрезъ своего адъютанта благоволилъ быть воспрiемникомъ его сына.
Въ 1895 году П. А. прiезжалъ въ отпускъ на несколько месяцевъ въ Вологду и прiобрелъ домъ для своей семьи во Владимiрскомъ приходе, но не суднлъ Богъ ему самому пожить въ своемъ доме, такъ какъ онъ экстренно былъ вызванъ въ Петербургъ и немедленно же долженъ былъ отправиться на службу въ далекiй Китай.
Незадалго до своей смерти онъ былъ назначенъ генеральнымъ консуломъ въ Шанхай и 17 августа 1899 года скончался въ столице Кореи – Сеуле, куда онъ командированъ былъ для исполненiя обязанностей повереннаго въ делахъ въ Корее за время отпуска русскаго посланника Павлова.
Во вннманiе къ заслугамъ Павла Андреевича русское правительство перевезло на свой счетъ прахъ его въ Вологду, где онъ 20 мая 1901 года и былъ погребенъ на Богородско-Глинковскомъ кладбище, а на могиле его отъ того же правительства поставленъ мраморный памятпикъ стоимостью въ 1000 рублей. Семье его, состоящей изъ вдовы, четырехъ сыновей и одной дочери, назначена весьма приличная пенсiя.

Примечание Николая Малиновского:

Въ дополненiе къ этнмъ краткiмъ бiографическимъ сведенiямъ приведемъ несколько теплыхъ словъ, напечатанныхъ въ память П. А. Дмитревскаго въ газете «Новое время». «Чувство признательности н уваженiя заставляютъ меня, говоритъ корреспондентъ зтой газеты, помянуть Павла Андреевича Дмитревскаго, нашего генеральнаго консула въ Шанхае, умершаго въ средине августа въ Сеуле, куда онъ былъ командированъ нзъ Шанхая для исполненiя обязанностей повереннaro въ делахъ въ Kopeе во время отпуска А. И. Павлова. 21-го августа покойнаго схоронили на иностранномъ кладбище въ Сеуле. Две сотни японскнхъ солдатъ сопровождали гробъ того, кто еще до Японо-Китайской войны энергично боролся противъ японскихъ интригъ въ Kopeе, временно занимая место К. И. Вебера. П. А. былъ сильный и умный человекъ изъ духовной среды, съ выговоромъ на «о» прошедшiй тяжелую школу бедности и труда. Онъ былъ русскимъ на Востоке, зналъ замечательно Китай, перевелъ записки японскаго переводчика о Kopeе, собралъ известiя о Kopeе изъ китайскихъ и местныхъ нсточннковъ, которые составили книжечку, изданную имъ по русски въ Ханкоу, и въ портфеляхъ Министерства Иностранныхъ Делъ лежатъ его замечательныя мемopiи. о тайныхъ обществах Китая, о реформацiонномъ движенiи въ Контoне и т. д. После покойнаго осталось не мало и другнхъ ценныхъ работъ и матерiаловъ. Хотелось бы надеяться, что они не пропадутъ для русскаго общества. Хотелось бы надеяться, что деятельность этого русскаго представителя на Востоке не будетъ забыта, что его вспомнятъ и последуютъ его примеру. П. А. Дмитревскому, съ которымъ я познакомился летомъ 1897 года въ Шанхае, я обязанъ ценнымн указанiями о Kopeе.
Въ своихъ живыхъ и интересныхъ беседахъ онъ разсказывалъ мне, какъ ему еще задолго до Японо-Китайской войны удалось проникнуть въ намеренiя японцевъ и какъ онъ заставилъ нхъ отложить объявлепiе войны, пославъ начальнику Тихо-океанской эскадры шифрованную телеграмму о какомъ-то постороннемъ вопросе и увернвъ представителя Японiи, что онъ потребовалъ русскую эскадру для защиты Корен. Его донесенiямъ о неминуемости войны не придавали тогда никакого значенiя, такъ какъ нашъ посланникъ въ Японiи М. А. Хитрово придавалъ самое положительное значение заверениямъ японскаго министра иностранных делъ. что никакой войны не будетъ.
Приехавъ въ отпускъ, П. А. былъ встреченъ въ Петербурге насмешками какъ алармистъ «по молодости леть». Но едва онъ доехалъ до своего вологодскаго захолустья, какъ его потребовали въ Петербургъ для докладовъ, такъ какъ была получена телеграмма, что японскiй корпусъ высадился въ Kopeе. Да, это былъ истинно русскiй человекъ, широко понимавшiй русскiя задачи и русские интересы и умевшiй нхъ отстаивать. Дипломаты шаркуны не могли простить ему, что онъ дурно говорить по англiйски, но сами англичане уважали его, какъ уважаютъ они каждаго, кто знаетъ – что онъ хочетъ». Сигма.

Библиография:

Малиновский Н. Владимирская церковь в г. Вологде. Историческое описание. – Вологда: Типография Знаменского и Цветова. – С. 85 – 90, 1905.

Источник:

http://www.booksite.ru/fulltext/malin/index.htm
и
http://www.booksite.ru/fulltext/malin/text.pdf

МОЁ ПРИМЕЧАНИЕ:

При публикации в моём дневнике фрагмента книги НИКОЛАЯ МАЛИНОВСКОГО «Владимирская церковь в г. Вологде. Историческое описание» максимально (насколько это возможно) сохранил и орфографию, и пунктуацию автора.