Ямщики и ямская гоньба. Почтовое сословие

Большой научный и познавательный интерес представляет организация почтовой службы в Воронежском крае на ранних стадиях развития региона. Почтовое сословие было привилегированным. Ямщики освобождались от налогов, рекрутской и земской повинностей. Им отводились места для строительства, земля, лес, сенокос, выгон, жалованье и деньги на покупку коня. В ямщики приходили люди по строгому отбору: трезвые, надёжные, с поручением за них товарищей, «чтобы он на собственный счёт держал на ямскую гоньбу по три мерина добрых» (мерин стоил около 4 рублей).

Ямщик содержал тогда 3 лошади на яму или в слободе. На языке предков это называлось «править ямщину». Ямщиной назывался и денежный сбор за ямскую гоньбу, что собирали особые ямщики, или ямские целовальники.

Персонал Ямской слободы состоял из рядовых ямщиков, подчинявшихся ямщичьему старосте. Ямские прикащики выдавали подорожные. Сам воевода не имел права распоряжаться ямскими лошадьми без согласия прикащика. Прикащики наблюдали, чтоб ямщики не возили лиц, не имевших на то права. В остальном ямщики подчинялись Ямскому Приказу, который сносился с воеводами через ямских приставов, а для ревизии станов и других дел Ямской Приказ высылал своих дьяков и подьячих. Ямскому Приказу поручался сбор полоняных денег на выкуп русских пленников.

Ямским слободам выделялись луга для пастьбы, поэтому они располагались на окраинах городов. И по мере их роста переселялись. Такие слободы существовали только в значительных городах, а промежуточные станции назывались станами, или ямами. А сама дорога, по которой проводилась ямская гоньба, называлась ямскою.

Правительство сначала для доставки особо важных документов назначало надёжных людей —верных голов, целовальников. А для переезда этих лиц устраивало по стране ямы. Для доставки экстренных распоряжений существовали скорые гонцы (нарочные посыльщики).

Для перевозки клади ямщики ставили заводные подводы. Если требовались лишние, прибавляли подставные или запасные. Но тяжёлые грузы перевозились на сошных (крестьянских), а не ямщицких лошадях.

По указу царя Федора Иоанновича была учреждена Воронежская ямская слобода, а место под неё было поручено отвести Борису Хрущеву (впоследствии казачий голова в этом крае), он отвёл место под слободу, а сам уехал к запорожским казакам по поручению правительства.

Вскоре Воронеж был разрушен отрядом литовской конницы, высланным из Канева. Всё население Воронежа, в том числе ямщики, было изрублено мечами. При Борисе Годунове и в смутное время было не до почты. Только в 1624 году по указу царя Михаила Федоровича Ив. Вас. Волынскому и Сем. Вас. Усову было поручено устроить на Воронеже Ямскую слободу, а Степану Стрешневу набрать охотников-ямщиков для Воронежского яма. Он отвёз в Воронеж семерых ельчан и троих из Брянска.

Таким образом, официальное распоряжение об учреждении Воронежского яма следует отнести к концу 80-х годов XVI века, а фактическое открытие — к 1624 году. Ямская слобода из 10 ямщиков была построена на западной окраине Воронежа в районе Воскресенской церкви. Их старостой был Минка Пупынин. Южным пунктом ямской гоньбы был город Валуйки. Там было 20 ямщиков, так как они провожали и встречали послов и поддерживали связь с Белгородом и Старым Осколом. Ямская дорога шла из Москвы через Ливны на Елец и Воронеж. Когда ж Пётр I учредил правильное почтовое сообщение с Азовом в 1697 году, так называемую «уставленную почту», то новая дорога шла из Москвы в Воронеж через Серпухов, Тулу, Демидов, Богородицкий, Ефремов, Елец, неизвестный ям в 20 верстах от Ельца и 5 от Дона, Воронеж, Коротояк, Н. Оскол, Валуйки, Гундорово, Черкасск и Азов.

Воронежский ям терпел обиды от воеводы Стрешнева, набегов татар и пожаров. В XVII веке Воронежский ям состоял из 10 ямщиков с жалованьем в 10 рублей в год. Ямские деньги собирали с вотчинных, сошных монастырских крестьян. При Алексее Михайловиче оклад был с чети пашни по 14 алтын и 2 деньги. А с монастырских — с чети пашни по 1 рублю 14 алтын и 2 деньги. Церкви и монастыри платили ямской и полоняночный сбор с их земель не в Воронеж, а в Ямской Приказ, где получали платёжные отписи За наёмные подводы платили 1,5-2 рубля в месяц.

Путешествие на ямских лошадях лет 400 назад было большим удовольствием, особенно зимою. Сани низкие, тулуп теплый, езда плавная, без тряски. Клонило в сон. Неудобно было ночевать в крестьянских избах при большой скученности людей, где были и животные, трудно было в пути достать продовольствие. Предпочитали ночевать в степи или в лесу. Раскладывали костер, вокруг ставили сани и, закутавшись в тулупы, спали до утра. Двигались круглые сутки.

Ямщицкий труд был тяжёлым и бесправным. Зимой 1697 года староста Воронежского яма Константин Астафьев послал в Москву жалобу на воевод от имени своих товарищей, в 1704 году был издан указ Петра Великого «О незаписании ямщиков в посады и о возвращении записавшихся в прежнее звание их». Как сказано выше, в 1697 году Петр I учредил «Уставленную почту», которой ведал Пушкарский приказ. Впервые на трёх участках дороги от Москвы до Азова: Валуйки — Гундоровка, Гундоровка — Черкасск, Черкасск — Азов — почтовая гоньба была вольной. Её осуществляли конные казаки-почтари, получавшие жалованье от правительства.

16 февраля 1700 года указом царя Петра I была организована почта на новых началах. Впервые исправлена почтовая дорога от Москвы до Воронежа. В 1701 году через каждую милю (5 верст) установлены верстовые столбы и рядом посажены деревца. В это время учреждается специальная почта, для которой на каждой станции выделяется по 2 лошади. Она существует параллельно с ямами. Но обе подчиняются Ямскому приказу. Новая почта стала называться купеческой, старая — ямской. Ямская и купеческая почта ходили по 2 раза между Санкт-Петербургом и Москвой, между другими городами — 1 раз в неделю. Но дни почт не совпадали.

Сбор между Москвой и Петербургом с золотника весу — полденьги. С 20 мая 1720 года учреждается третья почта — ординарная (правительственная). Все три почты существовали до конца царствования Петра I. Ординарная впоследствии была упразднена, а казённая корреспонденция поручена обыкновенной, письменной почте.

С середины XVIII века история воронежской почты теряет свой исключительно местный характер. С течением времени Ямской приказ заменила Ямская канцелярия. Станы были переименованы в станции. В столице появляется Генеральный двор, или Почтамт, а в провинциальных городах вместо почтовых дворов — почтовые конторы. Продолжали существовать 2 типа почтовых учреждений: письменная и пассажирская почта. Письменная с появлением железных дорог ещё более развилась, а пассажирская постепенно становится достоянием истории.

В начале XIX века появляется настоящий ямщик, лихой молодец в синем суконном кафтане, с шляпой набекрень, которую сменяла шапка малинового цвета. Тогда раздавалась широкая русская песня под звон колокольчиков.

См.: Сыроватский Н.И. Отчий край. – Воронеж, 1996. – 628 с.

После установления новых порядков ямские слободы стали шириться и богатеть. Гоняя гоньбу, ямщики одновременно занимались различными промыслами и торговлей: пекли пироги и торговали ими, били скотину на продажу, шорничали, чинили телеги и сани. Реже ямщики занимались сельским хозяйством. Обычно они сдавали свою землю за деньги и за хлеб или обрабатывали ее наёмным трудом.

Слободы были самых различных размеров в зависимости от важности тракта и значения населённого пункта, при котором они находились. В юго-восточных областях слободы имели по 10-20 земельных наделов, а в центральных уездах — от 60 до 100 наделов; например, 10 наделов было в Козьмодемьянской слободе. Внешний вид слободы не изменился. Посредине её находился ямской двор, который состоял из нескольких изб. Самая большая изба отдавалась приезжающим, а в остальных жили «дворники» и дьячок-письмоводитель. Рядом с избами находились сенники, амбары и конюшни, и всё это было обнесено забором или плетнём. Строения в слободе стали лучше, люди селились здесь уже надолго, а не так, как прежде, когда охотник больше заботился о своём старом дворе, чем о слободском.

Ямщикам жалованье не было строго определено и колебалось в зависимости от места нахождения ямов. Стремясь возможно скорее наладить ямскую гоньбу, правительство в отдельных случаях платило ямщикам жалованье до 40 руб. в год.
Но эту сумму государству трудно было выплачивать, и больше о таком жалованье не упоминается. В первой половине XVII в. оклад устанавливается от 10 до 15 руб. и затем повышается до 20-25 руб. в год. Новгородские и Псковские ямщики, которые получали 25 и 30 руб. в год, были обязаны не три иметь лошади, а четыре.

Ямщики по-прежнему получали прогоны. Величина прогона, несмотря на очень большое падение цены денег, осталась прежней: 3 деньги за 10 вёрст и то не всегда. От Нижнего до Владимира за 220 верст ямщик получал прогонных денег 7 алтын, и те же 7 алтын ему давали за 110 вёрст от Нижнего до Арзамаса.

Кроме гоньбы, ямщики занимались частным извозом. Однако не по «надобности государевой» проезжий, не имел права без подорожной требовать лошадей, а должен был договариваться с ямщиком.
Приказная система требовала пересылки громадного количества бумаг. Из Москвы посылались в провинцию указы, приказы, напоминания, а оттуда поступали отписки и челобитные. Часто ездили лица со специальными поручениями, этих лиц сопровождали стрельцы, приказные и другие. Нужны были подводы и для переезда должностных лиц, посылаемых в области. Наконец, много подвод использовалось для посольских поездов, которые в связи с развитием международных отношений начали часто посещать Москву.

Ямская гоньба тяжелым бременем ложилась на государственный бюджет.
Решено было любыми средствами сократить ямские расходы. Экономили, где только можно: назначали прогоны не всем ямщикам, часть пути заставляли оплачивать посланных лиц, — и пользовались любой возможностью, чтобы не платить прогоны совсем. В подорожных писали: «дело самое скорое», «спешное дело государево», «дело государево тайное», и подводы в этих случаях посылались без прогонов. Приказные чиновники всякую бумагу старались приурочить к одной из этих категорий.

В специальном постановлении 1627 г. было указано количество подвод для каждого проезжего. Раньше боярин или важный духовный сановник, пользуясь своей властью, мог забрать с яма чуть ли не всех лошадей, теперь количество подвод давалось в зависимости от сана, родовитости, от служебного положения посланного и было строго регламентировано. В этот указ, целью которого было упорядочить ямское дело, вносились небольшие изменения в разные годы, но в основном им руководствовались до конца XVII в.

Несмотря на ряд принятых мер, размах гоньбы всё же был большой. Так, в приписке к указу говорится, что касиловскому царевичу Василию Арслановичу давать по 30 подвод.
Необходимо было сократить количество гоняемых подвод. По указу 1649 г. было предписано не гонять гонцов из-за дел маловажных, а для посылки бумаг ждать гонцов из других городов и соединять вместе посылаемые бумаги. Из Москвы предписано было посылать бумаги только после предварительной договорённости слобод, чтобы в один и тот же пункт не направлять двух или даже нескольких гонцов. Этим же указом запрещалось давать подводы тем посадским, целовальникам и неслужилым людям, которые ехали в Москву по своим делам, а заодно привозили различные правительственные бумаги.

В XVII в. жизнь в ямской слободе строилась не по грамотам, а по указам. Грамота посылалась только определённому яму, а указ давался всем ямам для неуклонного исполнения. Различия между этими видами управления не было, так как содержание грамот было почти одинаково, а указы повторяли положения грамот.

Указ появлялся обычным путём — «государь велел и бояре приговорили...» Затем из боярской думы указ посылался в Ямской приказ, где его записывали в Указную книгу, которой затем руководствовались при управлении ямской гоньбой. Однако старые грамоты ещё долго имели силу. Ссылаясь на них, ямщики отстаивали свои льготы, и правительство, несмотря на указы, иногда противоречившие грамотам, шло на уступки. Был такой случай. Верхотурских охотников заставляли ездить в любую погоду. Они запротестовали, ссылаясь на свою уставную грамоту, по которой им дано право не давать подвод в осеннюю и в весеннюю распутицы. В Москве было предписано сыскать ту грамоту и справиться, верно ли утверждение ямщиков, а пока не требовать с них подвод в распутицу, только «скорых» гонцов везти «без задержанья».

Во главе слободы по-прежнему стояли приказчик и староста.
Однако значение приказчика всё уменьшалось, и в 1679 г. его должность была уничтожена совсем. Местный воевода стал ведать слободой, как и всей областью.
Вмешательство воеводы в дела ямщицкие началось намного раньше. Прежде охотник, получая подмогу от населения, почти совсем не зависел от наместника и сменившего его воеводы, а теперь, получая жалованье от казны, он был от него зависим. Кончалась самостоятельность ямских слобод, и они постепенно начали превращаться в обычные тягловые слободы, т. е. слободы, платившие подати.

Много до нас дошло сведений о самоуправствах воевод в слободах ямских. Псковские воеводы, например, брали силой подводы у ямщиков и не платили за них никаких прогонов. Касимовский воевода Алексей Кондырев не удовлетворился тем, что охотникам чинил «налоги многие и обиды, требуя подводы избивал и увечил», а однажды на слободу пошёл с отрядом вооружённым и её разорил.

Воронежский воевода, если ямщики были в разъезде, «правил подводы на ямских женах», т. е. заставлял жён заменять мужей.
Взятые подводы воевода задерживал очень долго.
Несмотря на множество злоупотреблений, некоторые слободы богатели и правительство начало облагать их налогом.

Ямские слободы, раньше не платившие налогов, заволновались. В Москву были посланы челобитные с указанием на старые ямщицкие льготы. Правительство частично пошло на уступки. По указам 1663, 1670 и 1689 гг. с московских слобод, «которые торгуют всякими торгами», приказано было брать по 50 руб. с земельного надела, с нижегородских и ярославских слобод — по 10 руб. с надела, с касимовских слобод — по 5 руб. с надела и т. д. Постепенно без специальных указов стали отбираться у ямских слобод их особые права.

Однако всякие случайности, злоупотребления воевод, бегство отдельных охотников — всё это не очень влияло на экономически окрепшую ямскую слободу. В XVI в. слобода в 10 земельных наделов переставала существовать, если выбывало несколько охотников или падали лошади. Во второй половине XVII в., когда такая же слобода сгорела целиком, все ямщики остались на месте и лишь просили пособия, чтобы вновь выстроить дворы.

В конце XVII в. многие слободы становятся наиболее богатыми сёлами в округе. Ямщики, пользуясь налоговыми льготами, занялись торговлей. Ямскую гоньбу они перекладывали на бедных ямщиков и наёмных людей. Например, ярославские ямщики были известны как крупные торговцы хлебом и мукой, нижегородские ямщики возбуждали зависть горожан своим хозяйством и торгами. Очевидно, как ни была тяжела служба ямская, она всё-таки оказывалась легче обычных податей.

По своему общественному положению ямщики составляли особое сословие. По Соборному уложению 1649 г. царя Алексея Михайловича они были выше обыкновенных крестьян: так, за бесчестье крестьянина полагалось взыскивать рубль, а за бесчестье ямского охотника — 5 руб.
Ямщик летом выезжал на запряжённой в одну лошадь небольшой телеге, зимой — на санях, запряжённых в одну или в несколько лошадей (гусем). Ямщик садился обыкновенно в ногах у пассажира, а проводники — верхом на лошадей. Подъезжая к яму, ямщик оглушительно свистел, возвещая о своём прибытии и требуя подводу на смену. Наряд ямщика состоял из зипуна лазоревого или синего цвета, кушака и шапки с красным или вишнёвым верхом. В зимнее время поверх зипуна надевался теплый кафтан. Выездная одежда ямщика в одном судебном деле 1628 г. расценена так: «зипун лазоревый — 2 руб. 50 коп., вишневая шапка с пухом — 1 руб. 50 коп.; бумажный кушак с ножами — 50 коп., шубный полусуконный кафтан подлазоревый — 2 руб. без гривны».

Экипаж и упряжь ямщика не отличались красотой и удобством, но зато были прочны. Одолеть дорогу тех времён могла только крепко «сшитая» деревянная телега, а если она и сломается — слезет ямщик, достанет топор и тут же в лесу вырубит новые ось и чеку.
Несмотря на тяжёлые дороги, ямщики должны были ездить быстро. Лошади недолго выдерживали такую гоньбу. «Сходит дважды или трижды а впредь и не будет», — жаловались ямщики. Ямщикам иногда удавалось получить по 5 руб. за павшую лошадь.

Каждая слобода имела клеймо, которым метились лошади слободы. Называлось оно «государево казенное пятно». Так, на Бронницком яму клеймо изображало волка, на Заячевском яму — зайца, на Крестецком — летучего змея, а на Яжбелицком — даже слона.