Село ШУМОВКА Симбирского уезда.

МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ГОЛИЦЫН (12.05.1804 – 17.03.1860)

Старший сын гофмейстера Александра Михайловича Голицына, посланник в Мадриде, библиофил.

Родился 12 мая 1804 года в Петербурге. Из-за болезни матери семья была вынуждена уехать за границу. Мать, княгиня Наталья Федоровна, умерла 9 августа 1807 года от скоротечной чахотки.
Первоначальное воспитание Александр получил в Париже, где жил с отцом и братом Фёдором. В 1821 году после смерти отца вместе с братом вернулся в Россию под опеку родного дяди князя С. М. Голицына.
Михаил поступил на службу 17 января 1822 г. в Коллегию иностранных дел актуариусом. Был сначала причислен (22 мая 1823 г.) к Московскому архиву коллегии, а затем состоял при миссиях во Флоренции (с 19 января 1824 г.) и Риме (с 26 февраля 1836 г.). Во время своей службы в Италии начал собирать коллекцию книг, картин и всевозможных редкостей, которые стали основой будущего музея. В это же время он тайно перешёл из православия в католичество.
6 декабря 1831 г. пожалован в камер-юнкеры, а 8 октября 1836 г. уволен от службы по слабости здоровья.
1 июня 1854 г. Михаил Александрович был избран дворянским почетным попечителем Петербургской гимназии. Состоя с 26 октября 1855 г. в д. церемониймейстера, 26 августа 1856 г. пожалован в церемониймейстеры и назначен сначала состоять при Министерстве иностранных дел (30 апреля), а потом посланником в Мадрид (8 декабря). В 1857 г. получил чин действительного статского советника (1 августа) и звание камергера (16 августа). С 30 августа 1859 г. состоял, согласно завещанию своего дяди кн. С.М.Голицына, почетным главным директором Московской Голицынской больницы, а также унаследовал его знаменитые подмосковные имения, такие, как Кузьминки и Дубровицы. С 8 декабря 1856 года исполнял должность чрезвычайного посланника и полномочного министра в Мадриде.

23 августа 1842 года князь М. А. Голицын женился на княжне Марии Ильиничне Долгоруковой (19.10.1825—30.12.1907), дочери генерал-лейтенанта Ильи Андреевича Долгорукого (1797—1848) и княжны Екатерины Александровны Салтыковой-Головкиной (1803—1852).

По случаю их брака В. А. Муханов писал 19 июля 1842 года в своем дневнике:
«Это прекрасный союз. С одной стороны красота, с другой богатство, а с обеих сторон знатные имена. Брак этот особенно приятен для невесты, мать которой серьезно больна. Остаться сиротой при самом вступлении в свет, не имея покровительства в обществе и прибегать за помощью к другим для выездов в свет, где блестящая толпа, вот что считается несчастьем для молодой девушки. Добрый князь Сергей Голицын должен быть в восхищении от этого брака, он очень настаивает на том, чтобы род их не прекращался».

В семье родился единственный сын Сергей (5.07.1843-9.06.1915).

В конце 1859 года князь Голицын заболел. Обеспокоенная жена отвезла его для лечения в Монпелье, где в марте 1860 года он умер. Тело Голицына было перевезено в Италию и погребено на кладбище Кампо-Санто в Болонье рядом с могилой брата.
После себя князь Голицын оставил посмертное письмо к императору, в котором просил прощения за то, что находясь на службе, он скрывал переход в католичество. За открытое исповедание католицизма его уволили бы от службы, и огромное его имение могло бы поступить в опеку.

А. И. Тургенев отзывался о Голицыне как о человеке «умном, любезном и просвещенном». Плохо зная русский язык, Голицын интересовался отечественной литературой. А.О. Смирнова-Россет вспоминала, как в июле 1842 года в Петербурге М.А. Голицын зашел в ее гостиную в тот момент, когда Н.В. Гоголь читал свою новую комедию «Женитьба». «Гоголь не обратил внимания, <продолжал> читать…Голицын не находил слов, чтобы благодарить меня за приятные минуты, которые он провел у меня: «Я читал с восторгом «Мертвые души» и всегда желал видеть их автора. Подобных минут я не проводил в этом пошлом Петер<бурге>» (27).
В. А. Муханов делает в своем дневнике такую характеристику М.А. Голицыну:
«Пришло известие, что накануне умер князь Голицын. Считали, что он тяжело болен; известия получали тревожные, но не полагали, что конец так близок… Неправильное воспитание сообщило ему направление, не вполне соответствующее его положению; преувеличенная склонность к чужеземному и по несчастию отчуждение от своей собственной страны… воспрепятствовали ему принести своему отечеству ту пользу, которую он бы мог… Просвещенный ум, доброе сердце, большая обходительность, старинная любезность сообщали большую прелесть сношениям с кн. Голицыным… Всем нравились его рассказы, и в особенности любили слушать, как он говорил об Испании. У князя были благородные вкусы; он любил картины, статуи, старинную мебель, но особенною страстью была у него любовь к старым книгам». Он издал в Париже анонимно на французском языке две книги, в 1846 и 1850 гг. Первая продавалась в пользу благотворительных учреждений. После его смерти, в Москве в 1864 году, вышла еще одна: «Две гравюры на дереве из библиотеки покойного Князя Михаила Голицына…описанные им самим».
Библиотека Голицына находилась в Москве при его музее, открытом его сыном 26 января 1865 года на втором этаже главного дома городской усадьбы князей Голицыных на улице Волхонке, и представляла собой обширное собрание ценных книг разнообразного содержания, преимущественно исторического, на латинском, греческом, французском, немецком и итальянском языках, в том числе редчайшие инкунабулы и первопечатные издания, почти полное собрание альдов и эльзевиров, роскошные старинные книги, напечатанные на пергаменте, книги замечательные по изяществу переплетов (среди них экземпляры из библиотек герцога Филиппа Орлеанского и маркизы Помпадур), редкие рукописи с миниатюрами. К Голицыну перешла и библиотека, оставшаяся после графа А.М. Дмитриева-Мамонова. После смерти Голицына музей и библиотека перешли к его сыну, у которого в 1886 г. были приобретены в казну за 800 000 р. При приеме библиотеки в ней оказалось 3276 названий (более 10 000 томов), из них часть (926 названий, 2959 томов) была передана в Публичную библиотеку, а остальное – в Эрмитаж.

Источники: 1) Голицын, князь Михаил Александрович… Русский биографический словарь. Гоголь - Гюне. Аспект – Пресс, Москва, 1997 (с. 171, 172. 2) Голицын Михаил Александрович. Википедия. 3)Александра Смирнова-Россет. Воспоминания. Азбука. Санкт-Петербург, 2011. С. 201.

1. Князь Михаил Александрович Голицын. Орест Кипренский. 1833 г.

2. Портрет княгини Марии Ильиничны Голицыной. Федерико де Мадрасо. 1850-е г.г. Мадрид. Холст, масло.

МАРИЯ ИЛЬИНИЧНА ОСТЕН-САКЕН (ГОЛИЦЫНА) (19.10.1825 - 30.12.1907)

НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВИЧ ОСТЕН-САКЕН (14.03.1831 – 9.05.1912)

Мария Ильинична Голицына в 1860 г. стала вдовой. В 35 лет. Красавица, о чем свидетельствует ее портрет, написанный, вероятно, во время службы мужа в Мадриде.
После смерти М.А. Голицына его имущество перешло к сыну Сергею и вдове. Вспомним, что богатство Голицыных было колоссальным, а ее сын оказался единственным из прямых потомков, кто его унаследовал: родной брат отца, Федор, умер 28 июня 1848 года за границей, у брата деда, Сергея Михайловича, детей, рожденных в браке, не было, и свое состояние он завещал племяннику, Михаилу Александровичу, отцу Сергея.
В метрических книгах Шумовской церкви за 1864, 1865 гг. Шумовские крестьяне пишутся временнообязанными Графини Остен-Сакен. Шумовка стала ее вотчиной.

Можно предположить, что в Мадриде Мария Ильинична познакомилась со своим будущим вторым мужем - Николаем Дмитриевичем Остен-Сакен (14.03.1831 – 9.05.1912), из старинного остзейского дворянского рода, тоже дипломатом.
Свою службу при Министерстве иностранных дел он начал в январе 1852 года. В 1856 был назначен младшим секретарём российской миссии в Гааге, а в декабре того же года переведён в Мадрид. В тот же месяц и год был назначен туда посланником и Михаил Александрович Голицын. Представляется, что, живя в Мадриде, члены маленькой русской колонии - дипломатической миссии - тесно общались и имели возможность хорошо узнать друг друга.
Из Испании Николай Дмитриевич возвратился в 1861 году и состоял при МИД.
Брак с Марией Ильиничной был заключен 03.05.1861г. в Швейцарии.
В 1862—1864 гг. Николай Дмитриевич состоял при российской миссии в Швейцарии.
В 1864—1869 г.г. он старший секретарь миссии в Турине.
В 1869—1880 гг. - поверенный в делах, а затем министр-резидент в Дармштадте (Гессен).
В 1871 году получил чин действительного статского советника, а в 1880 году — тайного советника.
В 1880—1882 гг. чрезвычайный посланник и полномочный министр в Мюнхене (Бавария).
В 1882—1884 гг. в С.-Петербурге, состоял членом совета МИД.
В 1884—1895 гг. - чрезвычайный посланник и полномочный министр в Мюнхене и Дармштадте.
С марта 1895 г. и до конца жизни — чрезвычайный и полномочный посол в Берлине и одновременно чрезвычайный посланник и полномочный министр в Мекленбург-Шверине и Мекленбург-Стрелице. В годы Крымской войны состоял при дипломатической канцелярии главнокомандующего. Начало деятельности Остен-Сакена в Берлине совпало с окончанием японско-китайской войны 1894—1895 и мирными переговорами в Симоносеки. Содействовал привлечению Германии к протесту (вместе с Россией и Францией) против японских требований к Китаю после японо-китайской войны. В 1904 пытался содействовать сближению Германии с Россией в противовес англо-американскому блоку на Дальнем Востоке.
В мае 1896 года он получил чин действительного тайного советника.
Был удостоен всех высших российских орденов, до ордена Андрея Первозванного включительно в 1910 году.
6 мая 1896 года Мария Ильинична была награждена Малым крестом (крест II степени) ордена Святой Екатерины и стала именоваться кавалерственной дамой. Орден Святой Великомученицы Екатерины был фактически вторым по старшинству в иерархии орденов Российской империи с 1714 по 1917 год. Им награждали великих княгинь и дам высшего света (только дворянок) за просветительскую деятельность, «во внимание к заслугам» родителей или супругов, за военные заслуги, а его кавалерам вменялась в обязанность благотворительная деятельность. Известно, что Мария Ильинична содержала на свои деньги одну из школ в Шумовке и школы в селах при других своих владениях.

Второй брак Марии Ильиничны был счастливым. По словам современницы, супруги Остен-Сакен всю жизнь нежно любили друг друга, но были бездетны. По своему внешнему виду, манерам и мировоззрению, Николай Дмитриевич являлся типичным представителем исчезающего поколения «дипломатов-гран-сеньоров». Маленького роста, с бакенбардами, всегда в высшей степени тщательно одетый, всегда говорящий на изысканно-элегантном французском языке, он был убежденным приверженцем всех традиций доброго, старого времени. Обладая очень большим состоянием, он имел возможность обставить свою жизнь согласно своим идеалам. Его кухня, сервировка, приемы были знамениты на всю Европу.

Графиня Мария Ильинична Остен-Сакен умерла 30 декабря 1907 года, в возрасте 85 лет, в Берлине. Похоронена на Смоленском православном кладбище Санкт-Петербурга.
После смерти жены граф был безутешен.
Он скончался 9 мая 1912 года.

Источники: 1) Николай Дмитриевич Остен-Сакен. Википедия. 2) Долгорукова (Голицына, Остен-Сакен) Мария Иьинична. rodoslovnaya.org 3) Метрическая книга Христорождественской церкви с. Шумовка за 1864 год. ГАУО. Ф.134, оп.12, д.112. 4) Орден Святой Екатерины. Википедия. 5) Список награжденных Малым крестом ордена Святой Екатерины (с портретами). Википедия.

Портрет графа Николая Дмитриевича Остен-Сакен. Ю. Шюблер. 1902 г. Гравюра. Нива.

ОПИСАНИЕ СЕЛА

«Село состоит из двух главных улиц (с двумя рядами домов), имеющих направление с запада на восток: одна из них, ближайшая к р. р. Бирючу и Свияге, разделена площадью, на которой расположены каменная церковь, волостное правление и школа; от этой площади ко второй улице ведет еще небольшая улица односторонка, имея так. обр. направление с севера к югу; такое-же направление имеют еще две улицы: одна–небольшая односторонка, вдается в самый угол впадения р. Бирюча в Свиягу, другая – в западной части села.
Ширина улиц доходит до 25 сажен; какой-либо растительности на улицах нет <«без единого деревца», писал Давид Бурлюк, вспоминая Шумовку 1899 года. «У крестьян нет леса. Общая безлесица по сю сторону Свияги делает топливо не дешёвым в этой местности. Оттого топят обыкновенно соломой и дрова употребляют только люди более состоятельные. В нынешнем году двое из здешних крестьян купили 180 десятин лесу и распродают его по мелочи крестьянам.» Свидетельство 1866 года>.
Дома расположены «гнездами» - по два в каждом, причем каждое «гнездо» от соседняго находится в разстоянии 8 саж. (пустошь); на каждое гнездо по улице полагается 16 саж. (по 8 саж. на дом). Позади домов находятся огороды и гумна; огороды сплошь засеиваются коноплей (отличительная черта села).
Все дома (за исключением помещичьяго) одно-этажные, деревянные, крытые по преимуществу тесом, частью – соломой; имеют б. ч. по три окна на улицу; толщина стен не превышает 4-5 вершков <1 вершок=4 см 45 мм>. В селе преобладают новые постройки вследствие того, что пожары, бывшие летом 1891 года, уничтожили почти все село. В большинстве домов имеются голландския печи, отапливаемыя почти исключительно соломой; курных изб нет; железныя печи не вошли в употребление. На зиму у всех домов устраиваются завалины из земли; двойныя рамы вставляются только более богатыми крестьянами; почти при каждом доме имеются загороженные дворы с крытыми соломой сараями и различными пристройками, как то: конюшней, напогребицей, амбаром и т.д. Домашний скот помещается на этих дворах; – особых корд для него не имеется; таким образом навоз составляет – по свойственной русскому крестьянину симпатии к нему (в этом он видит признак домовитости), непременную принадлежность каждого двора; и только сильное распространение здесь за последние годы острых заразных болезней побудили администрацию принять меры к более опрятному содержанию дворов. <Возможно, наличие навоза во дворах шумовских крестьян объясняется еще и отсутствием рядом леса, вследствие чего навоз был альтернативным видом топлива. Топили кизяками - кирпичиками высушенного навоза. Заготавливали их летом: небольшую деревянную рамку набивали навозом, получившиеся кирпичи сушили во дворе на солнце. Так делали во время Великой Отечественной войны>. Отхожих мест при дворах не имеется, и естественные надобности отправляются элементарным путем.
При большинстве дворов имеются колодцы с деревянными срубами, возвышающимися над землей на 3/4 - 11/2 аршина; колодцы покрываются деревянными покрышами и вообще содержатся довольно опрятно (от сруба к поверхности почвы устраиваются скаты, так что стоков в них небывает). Вода из колодцев добывается при помощи длиннаго деревяннаго крюка, на котором ведро опускается в колодезь; из более-же глубоких колодцев при помощи «оцепи» (длинный шест с веревкой на одном конце, к которой привязывается ведро; шест этот прикрепляется к перекладине так, чтобы ему были обезпечены движения по кривой сверху вниз). – Глубина колодцев в различных частях села различна: так, в восточной части, в соседстве р. р. Свияги и Бирюча, благодаря большей рыхлости и просачиваемости поверхностных слоев почвы, они не глубже 11/2 - 3 сажен; по направлению-же к западному концу села они становятся глубже, пока не достигнут до 6 сажен глубины; слой воды в первых доходит до 11/2 саж., во вторых от 11/2 арш. едва достигает 1 сажени.
Зимой, а также в июльские жары и вообще в рабочую пору, когда предъявляется громадный спрос на воду, вода в колодцах обыкновенно убывает, доходя иногда до половины первоначальнаго количества.
Кладбище, «новое», существующее около 20 лет, <старое упразднено до 1883 г.> находится к югу от села саженях в двухстах; по наклону местности оно расположено выше села; во время холерной эпидемии прошлаго года на нем было отведено особое место для погребения умерших от холеры. К юго-западу от села в упомянутом овраге отведено особое место, где зарываются полыя животныя. <…>
Воду для питья жители получают из колодцев, которые, как я помянул выше, находятся почти при каждом доме. Вода большинства колодцев, будучи бесцветной на вид и без запаха, обладает несколько жестковатым вкусом и при кипячении дает небольшой белый осадок. Водою р. Бирюча пользуются только для мытья белья, что практикуется по всему протяжению речки у с. Шумовки. Мочала и конопля мочатся в описанном мною выше канале.
Освещение во всех домах при помощи керосина.
Что касается общаго благосостояния жителей с. Шумовки, то сравнительно с соседними крестьянами оно представляется едва-ли не ниже средняго: пожары, истребившие летом 1891 г. почти всю Шумовку, голодный год, эпидемии тифов и наконец холеры, недостаточность земельнаго душеваго надела (1 десятина), – все это повело к раззорению села»
(Описание 1896 г.)

КОЛИЧЕСТВО ЖИТЕЛЕЙ ШУМОВКИ
в 1780 г., по данным клировых ведомостей и поселенных списков плательщиков с/х налога, хранящихся в ГАУО.

Под порядковым номером указывались фамилия, имя и отчество плательщика с/х налога и в одной из граф - количество едоков в семье. Итоговые цифры, получается, - количество семей и количество человек в селении.

ЗДРАВООХРАНЕНИЕ.

«Врачебной помощи нет никакой; в селе нет даже фельдшера. Единственные доктора – ворожеи и колдуны, а лекарства самые употребительные, как для людей, так и для скота: нашептыванья, наговоры на вино и на воду. Жена одного из местных духовных лиц лечит ещё просвирами. Шумовские бабы говорят, что просвиры прекрасно помогают во многих болезнях» (1866 г.)

В отчете о деятельности Симбирского губернского статистического комитета по данным за 1867 год дается статистика смертности в губернии и анализируются ее причины.

В 1867 году на 100 родившихся приходилось 77 смертных случаев, в некоторых местностях смертность даже превышала число рождений. Детская смертность была очень высокой, причем умерших до 1го года было 42,4%, от года до пяти лет – 18,2%.
Каковы же были причины смертности по мнению статистиков?
Прежде всего, «всюду, где одновременно существует большое скопление народонаселения, недостаток в материальных средствах и усиленный труд, условия для продолжительности жизни бывают всего неблагоприятнее; напротив, довольство, удовлетворение насущных потребностей, свободное и широкое помещение и отсутствие напряженнаго труда делают жизнь повозможности долгою».
«Найдено, что поденьщики и беднейшие классы, как-то рабочие, ремесленники, фабричные и т. д. средним числом живут от 25 едва до 30 лет, тогда как средняя продолжительность жизни зажиточных и высших сословий доходит от 50 до 60 лет т. е. покрайней мере вдвое больше средней продолжительности жизни беднейших классов».
Другими причинами являются климатические условия, быт и практически полное отсутствие медицинской помощи.

Об отношении в то время простого народа к медицинской помощи и лечении народными средствами в Симбирской губернии из цитируемого выше отчета можно прочитать здесь:
https://forum.vgd.ru/1864/1688...iew&o=

Далее о том, как обстояли дела с медицинским обслуживанием в Симбирском уезде в 1896 году.

Симбирский уезд был разделён на 5 медицинских участков:
1) Пригородный (25 селений, 16 276 чел.)
2) Ундоровский (53 селения, в т. ч. Шумовка, Линёвка, Полдомасово, 35 547 чел.)
3) Нагаткинский (54 селения, в т. ч. Семёновка, 43 582 чел.)
4) Тагаевский (98 селений, 45 683 чел.)
5) Солдатско-Ташлинский (56 селений, 45 389 чел.)
Итого на 186 477 человек в 286 селениях в Симбирском уезде в 1896 году было 5 врачей, 24 фельдшера и 4 акушерки.

Больницы находились: в с. Ундорах – на 30 кроватей, в с. Нагаткине – на 20 кр., в с. Тагае – на 35 кр. и в с. Солдатской Ташле – на 25 кроватей. Кроме того уездное земство арендовало 9 коек в Симбирской губернской больнице.
Фельдшерские пункты располагались в 13 селениях, в т. ч. и в Шумовке.

Хотелось бы подчеркнуть, что кроме оказания медицинской помощи на селе, на врачей одновременно ложилась работа и по медицинскому просвещению. Нужно было не только побороть неверные представления о том, как вести себя при том или ином заболевании, но и доходчиво донести до, в основной массе, неграмотных людей, как поступать правильно, чтобы уберечься от заболевания, как оказать неотложную помощь в той или иной ситуации, когда вызывать врача и т.д.
В следующей цитате речь пойдет о некоторых проблемах со здоровьем у жителей Шумовки.

«Самая местность, где расположено село, низменна, болотиста, что, в связи с вредным влиянием местных условий весеннего разлива р. Свияги, обусловливает громадное число острых лихорадочных заболеваний, наблюдающихся ежегодно в с. Шумовке. <…>
Когда я впервые начинал заниматься делом медицинской помощи среди сельских обывателей, меня удивило большое количество крестьянских женщин, страдающих женскими болезнями; отыскивая причину этого, я прежде всего натолкнулся на отсутствие надлежащей помощи им во время родов: акушерка требуется ими только в самых исключительных случаях; обыкновенно же делом акушерской помощи занимаются так наз. повитухи, которыя здесь не составляют особаго класса: чуть-ли не каждая деревенская старуха берется принимать младенца, пуская в случае каких-либо осложнений все средства, какие ей только Бог на душу положит; само-собой разумеется, тут не может быть и речи о чистоте ея рук, о чистоте белья и т.д.; грязными руками она копается в родовых путях родящей, проделывает с ней манипуляции самого возмутительнаго иногда свойства и пр. Роды совершаются обыкновенно на домах, после чего родильница проводит сутки в жарко натопленной бане, а на следующия сутки она принимается уже за всевозможныя работы.
<…> В таком большом селе как Шумовка существует не более 20 бань, так что по нескольку семей должны мыться в одной бане <…> В печах моются только старики и ребята».

Да, когда врачей не было, роды принимать надо было. Как повелось в течение столетий, так и делали. Она же не знали, что в чем-то действуют неправильно.