Библия, православные праздники, традиции

ФЕОДОРОВСКАЯ - КОСТРОМСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Дни памяти: Март 14, Август 16

Феодоровская – Костромская икона Божией Матери написана евангелистом Лукой и близка по иконографии к Владимирской иконе Божией Матери.

Название свое икона получила от великого князя Ярослава Всеволодовича († 1246), отца святого Александра Невского, носившего в святом крещении имя Феодор – в честь святого Феодора Стратилата. Обретена она была, по преданию, его старшим братом, святым Юрием Всеволодовичем († 1238, память 4 февраля) в ветхой деревянной часовне близ старинного города Городца – позже на том месте был устроен Городецкий Феодоровский монастырь. Князь Ярослав-Феодор, ставший после гибели в битве с татарами на Сити святого Юрия великим князем Владимирским, в следующем, 1239 году торжественно перенес его мощи из Ростова в Успенский собор Владимира, а оставшейся от брата иконой благословил своего сына, святого Александра Невского, вступившего в том же году в брак с полоцкой княжной Брячиславой.
Ярослав-Феодор оставил значительную о себе память в русской истории. С ним, продолжателем славных традиций дяди – святого Андрея Боголюбского (память 4 июля) и отца – Всеволода III Большое Гнездо, связаны почти все наиболее значительные события в истории Руси первой половины ХIII века. Ему досталась в наследство Русь, сожженная и разграбленная в 1237-1238 гг. татарами. Он поднял ее из пепла, отстроил и украсил городами, святыми обителями и храмами. Им были восстановлены опустошенные врагом города Поволжья: Кашин, Углич, Ярославль, Кострома, Городец. Церковь Феодора Стратилата в Костроме и Феодоровский монастырь близ Городца основаны им в честь своего Ангела. Всего восемь лет стоял он у кормила великого княжения, но за это время он сумел направить страну по единственно верному в то время пути – военно-политического равновесия с Золотой Ордой на востоке и активного противостояния католической Европе на западе. Ближайшим сподвижником и продолжателем его государственного дела был сын, святой Александр Невский.
Чудотворная Феодоровская икона Божией Матери – благословение отца – постоянно находилась при святом Александре, была его моленным образом. После его смерти (святой князь умер 14 ноября 1263 года в Городце, в основанном отцом монастыре) икона, в память о нем, была взята его младшим братом Василием.

Василий Ярославич был «мизинным», то есть младшим (восьмым), сыном Ярослава Всеволодовича. В 1246 году после смерти отца (князь был отравлен в столице Монголии – Каракоруме), пяти лет от роду, он стал князем костромского удела – наименее значительного во владениях его отца. Но в 1272 году Бог судил ему стать великим князем Владимирским. Четыре года его великого княжения (1272-1276) наполнены обычными для того времени княжескими междоусобными бранями. Несколько лет вел он войну за Новгород с непокорным племянником Димитрием Александровичем. Поэтому, став великим князем, Василий не поехал во Владимир, а остался под защитой чудотворной иконы в Костроме, считая это место более надежным на случай новых усобиц.

Пришлось ему защищать Русь и от внешних врагов. В 1272 году при очередном татарском набеге русское войско выступило из Костромы им навстречу. По примеру деда, святого Андрея Боголюбского, который брал с собой в походы чудотворную Владимирскую икону Божией Матери, князь Василий двинулся в бой с чудотворной иконой Феодоровской. Яркие лучи исходили от святого образа, попаляя врагов; татары были разгромлены и изгнаны из Русской земли.

Летописи рассказывают, что великий князь Василий питал особую любовь к Церкви и духовенству. После мученической гибели при штурме татарами Владимира 4 февраля 1238 года епископа Владимирского Митрофана долгие годы Владимирская епархия оставалась вдовствующей. Это печалило великого князя Василия. В 1274 году при его участии состоялся во Владимире большой церковный Собор. Непосредственным поводом его явилась хиротония во епископа Владимирского святителя Серапиона († 1275, память 12 июля), из Печерских игуменов, митрополитом Кириллом III († 1282) и собором русских святителей. Содержание соборных деяний было очень широко – это был первый Собор в Русской Церкви со времени монгольского нашествия. Много накопилось проблем и неурядиц в церковной жизни, Русская Церковь только-только оправлялась от постигшего ее бедствия. Но главной задачей было возрождение русской церковной письменности – восстановление традиций древнерусского «княжеского строения». Без книг невозможно было бы спасительное делание Церкви, они нужны были и для Богослужения, и для проповедничества, и для келейного вразумления иноков, и для домашнего чтения верующих. Трудами митрополита Кирилла, русских епископов и монастырских иноков-книжников эта задача, важнейшая для последующего христианского просвещения Руси, была успешно выполнена. Собор принял новую редакцию Кромчей книги – основного канонического кодекса православной церковной жизни.

В 1276 году князь Василий завершил свой жизненный путь, важнейшие вехи которого были осенены благословением Феодоровской иконы Божией Матери. Он умер в Костроме и там же обрел место последнего упокоения. Святая икона пребывала с тех пор в Костромском соборе святого Феодора Стратилата.
Восстановление памяти Феодоровской иконы Божией Матери и широкое распространение ее почитания по всей России связано с событиями начала ХVII века – прекращением Смутного времени. В 1613 году чудотворной Феодоровской иконой из Костромского собора был благословлен при избрании на царство Михаил Романов. В память об этом историческом событии было установлено повсеместное празднование иконе Феодоровской Богоматери 14 марта. Появились многочисленные списки с Костромской Феодоровской иконы, один из первых был заказан и принесен в Москву матерью царя Михаила – инокиней Марфой. Со второй половины ХVII века получают распространение иконы Феодоровской Божией Матери с клеймами, изображающими события из истории чудотворного образа.

В 1670 году иеродиакон Костромского Ипатьевского монастыря Лонгин написал «Сказание о явлении и чудесах Феодоровской иконы Богоматери в Костроме». Не все содержащиеся в ней сведения совпадают с изложенными выше, у народной памяти – своя хронология, свои законы.

Феодоровская икона – двухсторонняя. На обратной стороне – образ святой великомученицы Параскевы, изображенной в богатом княжеском одеянии. Предполагают, что появление образа Параскевы на обороте иконы связано с супругой святого Александра Невского.

logoslovo.ru›Форум›all/topic_4818

Спас Нерукотворный

В середине XVII века по центральным районам Русского государства прошла эпидемия моровой язвы (чумы), в которой особенно пострадала Москва. Один из городов, Хлынов, эпидемия обошла стороной, стали появляться слухи, что причиной этого является чудотворный образ Спаса Нерукотворного, которому молились горожане. Узнав об этом, царь Алексей Михайлович повелел привезти икону в Москву. Образ доставили крестным ходом в 1648 году.

Икона так понравилась царю, что он велел оставить её в Москве, где она располагалась в Новоспасском монастыре. Взамен в Хлынов был отправлен точный список с иконы, второй список был установлен над Фроловскими воротами со стороны Кремля, через которые образ привезли в Москву. В 1839 году икона была украшена серебряной вызолоченной ризой с драгоценными камнями взамен похищенной французами в 1812 году.

С приходом к власти большевиков надвратный образ, как и сама икона Спаса Нерукотворного были утрачены. Новоспасский монастырь был закрыт в 1918 году. Незадолго до этого чудотворная икона из него пропала. Не удалось уберечь и список, отправленный в Вятку (Хлынов) — в 1929 году в Вятке был закрыт Спасский собор и хранившийся в нём список также исчез. Однако, в июне 2010 года по инициативе движения «Народный Собор» в Москве иконописцем Дмитрием Винокуровым был написан точный список знаменитой чудотворной иконы Вятского Спаса по старинной репродукции, обнаруженной вятским искусствоведом Галиной Алексеевной Моховой. 28 августа новый точный список Спаса Нерукотворного был передан в Спасский собор Кирова (бывш. Вятки)[20].

Список с чудотворного образа XIX века сохранился в Новоспасском монастыре, который занимает в иконостасе Спасо-Преображенского собора место оригинала.

Надвратный киот Спасской башни с внутренней стороны Кремля по-прежнему пустует.

Точный список Спаса Нерукотворного в Спасском соборе Кирова, 2010

Вологда. Спасо-Прилуцкий Димитриев монастырь, Спасский собор (1537 - 1542)

30 августа.

Неделя 13-я по Пятидесятнице.
Мч. Мирона пресвитера ]( 250). Прп. Пимена Угрешского ( 1880).
Прп. Алипия, иконописца Печерского, в Ближних Пещерах ( ок.1114).
Мчч. Павла, Иулиании и прочих ( ок.273). Мчч. Фирсп, Левкия, Короната и дружины их ( 249- 251 ). Мч. Патрокла ( 270- 275). Мчч. Стратона, Филиппа, Евтихиана и Киприана ( ок.303).
Собор Кемеровских святых ( переходящее празднование в воскресенье перед 31 августа).

Свенской ( Печерской) иконы Божией Матери ( 1288).

ПРЕП. ПИМЕН УГРЕШСКИЙ

Пимен (Мясников), Угрешский (1810 - 1880), архимандрит, преподобный

Память 17 августа и в Соборе Московских святых

В миру Петр Дмитриевич Мясников, родился 10 августа 1810 года в городе Вологде. Родители его, Дмитрий Афанасьевич и Авдотья Петровна, были люди благочестивые, честные и достаточные и происходили из торгового сословия.

Когда Петру минуло семь лет, его стали учить грамоте. Народных училищ в то время в Вологде не было, и дети людей среднего класса учились грамоте, где придется. Неподалеку от дома Мясниковых жила одна старушка - Крылова, из духовного звания, зырянка из города Никольска. Старушка эта имела небольшой домик и занималась печением сдобных ватрушек; у нее были три дочери немолодых уже лет - старшая, Пелагея Егоровна, была портниха, а обе младшие - башмачницы и неугомонные певуньи. Пелагее Егоровне выпало на долю быть преподавательницей грамоты мальчику Петру. Он и его товарищ по имени Андрюша ежедневно ходили к этой учительнице.

Но вероятно, ученая портниха не в равной мере обладала способностью шить и способностью преподавать; прошло два года, что мальчики учились, а все еще читать порядком не умели. Тогда учеников от Пелагеи Егоровны взяли. Андрюшу отдали в медники, а Петрушу поместили к крестному отцу, который и довершил образование своего крестника, доучив его грамоте. Впрочем, и тут успех был не полный: читать крестник выучился хорошо и бойко, но что касается чистописания - эта наука ему вовсе не далась, и он усвоил себе почерк мелкий и малоразборчивый.

Когда Петру было уже лет десять-одиннадцать и он мог свободно читать, он принялся за чтение Библии, крупной и четкой печати Елизаветинских времен, бывшей в родительском доме. Чтение божественной книги имело на него большое влияние и оставило в уме отрока неизгладимые следы: он охладел ко всему временному и, помышляя более о небесном. нежели о земном, начал думать, как бы ему поступить в монастырь. Отец его был церковным старостой в своем приходе, и Петр, когда только мог, непременно бывал в церкви. Он часто также ходил в Духов монастырь и, встречаясь там с одним подвижником, познакомился с ним. Он был человеком благочестивым и кроме храма Божьего почти нигде не бывал. Жил он в уединенной келейке, которую для него выстроили у себя на дворе всеми уважаемые в Вологде пожилые девицы Ачябьевы. Этот подвижник, к которому Петр начал ходить, поддерживал в юноше его благочестивое настроение.

Достигнув семнадцатилетнего возраста, Петр достал себе книгу "Алфавит Духовный" и, прочитав ее, окончательно утвердился в мысли отказаться от мира.

Зная крутой и несговорчивый характер своего отца, не слишком расположенного к монашеству, Петр весьма опасался открыться ему, предвидя с его стороны сильное сопротивление. К счастью, две из его младших сестер отпросились у отца вступить в Горицкий Троицкий монастырь. Это облегчило и Петру объяснение с отцом, и тот, хотя и не весьма охотно и не вдруг, однако согласился не мешать благочестивому юноше последовать примеру сестер.

Юный послушник Петр находился на послушании в келарной, помощником келаря. Не без пользы провел он время своего новоначалия в Новоезерском монастыре и по прошествии многих лет, вспоминая о своем там жительстве, рассказывал многие подробности виденного им и различные обстоятельства тамошнего житья, глубоко врезавшиеся в его память.

После кончины архимандрита Феофана, последовавшей 3 декабря 1833 года, Петр прожил еще несколько месяцев в Новоезерском монастыре, а в июне отправился на родину, в Вологду, хлопотать о своем увольнении от общества.

Отец Игнатий (Брянчанинов), бывший в то время игуменом Лопотова монастыря, снабдил Петра двумя письмами, из которых одно было адресовано известному Оптинскому старцу и учителю, отцу Леониду (Наголкину), другое - к отцу Иларию младшему, жившему когда-то в Свирском монастыре вместе с Брянчаниновым.

Благодаря этим двум письмам, Петр был радушно принят в Оптиной пустыни.

Иеромонах Иларий, к которому Петр также имел письмо от отца Игнатия, был в Оптиной пустыни ризничим, и так как кроме него был еще и другой Иларий, то в отличие от того этот назывался младшим.

По рекомендации игумена Игнатия (Брянчанинова) в 1834 году иеромонах Иларий был назначен настоятелем Николо-Угрешского монастыря Московской епархии, с возведением в сан игумена, и, отбывая на свое новое место служения, взял с собой послушника Петра в качестве своего келейника.

При поступлении своем на Угрешу Петр был совершенный юноша, и хотя от роду ему шел уже двадцать четвертый год, он казался на вид несравненно моложе; небольшого роста, крепкого телосложения, но не слишком плотный, с живыми, проницательными глазами, которые все видели, все замечали; с темными широкими бровями и густыми, как шелк, темно-каштановыми волосами; бороды и усов не было еще и признаков.

Он приехал из Вологды в подряснике из толстого черного сукна "оптинского" покроя и в кожаном поясе из тюленя, известных под названием "соловецких" поясов. Такое одеяние показалось очень странным Угрешской братии; много над ним трунили; говорили, что в штатном монастыре так не одеваются; называли его кожухом, однако Петр нисколько этим не обижался и, не обращая внимания на то, что говорят другие, и хорошею ли, дурною ли находят его одежду, продолжал носить свой подрясник, пока он ему годился.

Недели через две по приезде он подал прошение о своем принятии в братство монастыря.

При настоятельских келиях для келейника особой каморки не было, а в передней был отгорожен угол с окном, и здесь прожил Петр первые пять лет своего пребывания на Угреше.

26 марта 1838 года игумен Иларий постриг послушника Петра в мантию и нарек ему имя Пимен в честь великого подвижника монашества, как бы предвещая ему, что и его имя в современном монашестве будет чтимо и останется приснопамятным. После того он целую неделю неисходно пребывал в Успенской церкви, где был пострижен, и в скором времени, уволенный от должности келейника, получил отдельную келию.

Все прежние его послушания остались за ним, а вместо келейного он получил послушание церковное.

В феврале 1839 года монах Пимен был хиротонисан в сан иеродиакона.

Угрешский казначей отец Серафим, очень хороший монах и человек способный, в начале 1839 года был переведен митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым) в Московский Знаменский монастырь, а на его место был назначен исправляющим должность иеродиакон Пимен. Несмотря на то, что ему было едва тридцать лет и в монастыре были иеромонахи гораздо старше его летами, но ни на кого из них не пал выбор владыки. Менее чем через год настоятелю монастыря было предписано отправить иеродиакона Пимена к викарию Московскому для посвящения во иеромонаха. 25 апреля 1840 года иеродиакон Пимен был рукоположен в сан иеромонаха. 26 февраля 1844 года - утвержден в должности казначея.

Игумен Иларий мало входил в вещественные нужды обители, помышляя более о духовном ее строе. Иеромонаху Пимену приходилось иметь попечение о ее благосостоянии, и на нем лежали все тяготы управления. Мало-помалу он осваивался с ними и незаметным образом подготовлялся к той многосторонней деятельности, какой потребовала от него впоследствии многолюдная и обширная обитель, благодаря ему процветшая и прославившаяся.

16 октября 1853 года стараниями отца Пимена и при поддержке митрополита Московского Филарета Николо-Угрешский монастырь был преобразован из штатного в общежительный, а иеромонах Пимен был возведен в сан игумена и назначен настоятелем обители в виду того, что игумен Иларий подал прошение об увольнении на покой.

24 августа 1858 года за выдающиеся заслуги по устроению монастыря митрополит Московский Филарет возвел игумена Пимена в сан архимандрита. За это время трудами отца Пимена было выстроено в монастыре пять церквей; Николаевский собор в 1843 году, церковь преподобной Марии Египетской в 1851 году, Успенская в 1852 году и 1860 году - Скорбященская и Петропавловская скитская. Все они были освящены митрополитом Московским Филаретом.

К 1866 году относится событие, весьма важное для Угрешского монастыря, принесшее великую честь отцу Пимену и заслужившее ему всегдашнюю, нескончаемую благодарность тысяч людей - это учреждение и открытие монастырского народного училища.

В 1869 году архимандрит Пимен был назначен благочинным общежительных монастырей Московской епархии. К нему под начало поступили следующие мужские монастыри: Троицкий Коломенский Ново-Голутвин, Николо-Угрешский, Николо-Пешношский, Старо-Голутвин Коломенский, Бобренев, Белопесоцкий, Николо-Берлюковский, Спасо-Гуслицкий, Давыдовская пустынь, Екатерининская пустынь и женские: Бородинский, Аносин-Борисоглебский, Спасо-Влахернский, Крестовоздвиженский-Лукинский и Одигитриевская-Зосимова пустынь.

Скончался 17 августа 1880 года. Почитание архимандрита Пимена началось сразу же после его блаженной кончины, множество паломников приходило к месту его погребения. Часовня над могилой отца Пимена никогда не бывала безлюдной, многие приносили ему свои молитвы, воздыхания, скорби и радости.

Возобновление почитания архимандрита Пимена произошло вместе с открытием обители в 1990 году.

После прославления его как местночтимого святого Московской епархии определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 6 октября 2004 года был причислен к лику общецерковных святых с памятью 17 августа.


Оценки жизни и деятельности


Он не был ни корыстолюбив, ни стяжателен, ни вещелюбив. Имея в руках сотни тысяч, он не сберег собственно для себя ни одного рубля, и все, что было у него денег, велел записать монастырскими. Он постоянно прилагал все свое старание, чтобы упрочить вещественное благосостояние Угрешского монастыря. При этом он памятовал свое монашеское звание и потому с великой осторожностью делал каждый шаг, опасаясь подать повод к невыгодному отзыву о монашестве, и с великой осмотрительностью принимал предлагаемое благотворителями.

Он умел требовать и, наказывая строго, любил и утешить человека достойного из братии и умел щедро наградить и поощрить. Он всегда носил в кармане множество серебряных монет, и когда при встрече с ним просил у него прохожий, нищий, рабочий или странник, он не отказывал никогда и давал столько, сколько почитал нужным и достаточным.

В постные дни и во время положенных постов отец Пимен, согласно с уставом, умеренно употреблял надлежащую пищу и в продолжение великой четыредесятницы, хотя и строго воздерживался от рыбы, но не удручал себя чрезмерным воздержанием, а говаривал: "Дай Бог соблюсти в точности и то, что нам положено по уставу, не мудрствовать, а в простоте исполнять".

Отец Пимен был всегда усерден к церковному богослужению, строго придерживался устава церковного и не дозволял никаких отступлений ни в самой службе, ни в часах богослужения, которые, однажды установленные, никогда не были изменяемы. Сам он, пока дозволяло ему здоровье, всегда приходил к утрене, начинавшейся в три часа по будням, а в воскресные и в праздничные дни часом или получасом ранее; сам назначал, кому из иеромонахов или иеродиаконов читать Шестопсалмие, выбирал из Пролога чтение по шестой песне и оставался до конца, но на раннюю обедню молиться не оставался, а приходил к поздней. Весьма часто в будни он сам читал кафизмы или канон, не очень громко, но так внятно и явственно, что во всей церкви слышалось каждое его слово. Чтение его отличалось простотой и плавностью: он не понижал и не возвышал голоса, читал мерно и неспешно. Он не одобрял тех, которые при чтении, как он выражался, виляют голосом.


"Читай просто и внятно, а голосом не виляй; слово божественное имеет свою собственную силу и не требует, чтобы мы старались своим голосом придавать ему выражение; я почитаю это даже за самомнение, будто я могу своим чтением произвести более впечатления, чем смысл того, что Церковь положила читать; слово Божие более подействует, чем наш голос".


Он был благочестив, не суемудрствуя и не сомневаясь в учениях святой Церкви или святых отец. Ему часто случалось говорить мирянам в ответ на какое-нибудь сомнение или на извинение, что они не исполняют в строгости устава Церкви:


"Нам тут сомневаться не в чем, этому учит святая Церковь, и извинять себя не можем своими мудрствованиями; почитайте-ка, что об этом говорят святые отцы, вот и увидите, а они Богу угодили, да и поумнее были многих ваших теперешних ученых умников, которые только мудрствуют и сами заблуждаются, и других вводят в соблазн и в грех. От своих дел никто из нас не оправдится, а если чувствуешь, что делаешь отступления, так не оправдывай себя, а смиряйся, сознавай, что ты согрешил и живешь худо, не так, как следует, не по божественному слову, и прибегай к милосердию Божьему, а не говори: экая важность, что я это делаю или этого не делаю. Очень велика важность; ты не хотел знать, что об этом говорили святые отцы, прославленные угодники Божий, которые были не нам чета, ты делал заведомо отступления от устава Церкви, стало быть, ты отступник и не исполнил закон Христов, стало быть, ты повинен чему? Знаешь ли? Ни много ни мало, только геенне огненной. Так кайся, а не оправдывайся. Сознай свою слабость, проси прощения у Бога, а не смей говорить: экая важность! Сугуб грех имаши. Так-то, сударик, больше Церкви, выше святых не будешь".


И в этом духе отец Пимен очень часто говаривал мирским людям, нисколько не стесняясь значительностью лица.


"Если мы говорить не будем, кто же скажет? Не спрашивают - не навязывай своих убеждений, не лезь с непрошеными советами; а если спросили тебя, дали тебе повод говорить, желают услышать слово на пользу, тут нечего стесняться и деликатничать; говори дело, как есть, не на лицо зряще. Господь с тебя же взыщет: мог сказать правду, предостеречь брата твоего от греха и погибели и не сделал этого из пустого, глупого мирского угождения. Двум господам слугой не будешь: служи Богу, а не человеку; а рассердится на тебя за правду, что тебе от этого? И он человек такой же, как ты; дурно ему, а не нам, мы сказали слово истины, не человекоугодствовали".

Прп. Пимен Угрешский


Использованные материалы
• http://www.ioannpredtecha.ru/docs/21.htm

Мужской Угрешский монастырь во имя святителя Николая Чудотворца, ставропигия Русской Православной Церкви в черте Московской .
По пути на Куликово поле, биться с монголами, великий князь благоверный Димитрий Донской остановился передохнуть в пятнадцати поприщах от Москвы, где увидел на сосне сияющую икону святителя Николая Чудотворца. По молитве князя, боярства и воинства, икона сама сошла в руки Димитрия. По преданию князь воскликнул: "сия вся угреша серце его". С тех пор место явления чудотворной иконы стало называться Угреша [1]. 9 августа 1380 года великий князь велел основать тут монастырь во имя святителя Николая в благодарность Богу за победу над монголами.

Монастырь расположился близ дворцового села Острова, часто посещавшегося московскими государями. Эта связь с правящим домом выразилась в том, что уже в XV веке было открыто подворье Николо-Угрешского монастыря в Московском Кремле. Великий князь Московский Василий Темный пожертвовал в монастырь селения Капотня и Жирошкино в Московском уезде. В 1521 году Николо-Угрешский монастырь был сожжен во время набега крымского хана Махмет-Гирея, но вскоре был вновь отстроен. В 1545 году царь Иван IV Васильевич даровал монастырю жалованную грамоту, закрепившую за обителью право владения четырнадцатью селами в четырех уездах, и запрещавшую кому бы то ни было ездить в леса и рощи монастырские и производить в них порубки. В 1567 году он своей жалованной грамотой подтвердил право обители на владение рыбными ловлями в Нижнем Новгороде. Из этой же грамоты ясно, что Угрешская обитель была освобождена от таможенных пошлин на все монастырские товары по всему государству, кроме Нижнего Новгорода - это положение подтверждалось и последующими царями.

В 1610 году в Николо-Угрешском монастыре некоторое время пребывал царь-самозванец Лжедмитрий II. Весной 1611 года обитель стала одним из мест сбора русских войск, которые отозвались на призыв патриарха Ермогена встать на защиту России от польских интервентов. В следующем году было разорено подворье монастыря в Московском Кремле при его осаде.

В XVII веке царские особы со всей свитой непременно совершали "Угрешский поход" и монастырь обогатился многочисленными вкладами. В 1639 году было восстановлено подворье Николо-Угрешского монастыря в Московском Кремле. К середине века монастырь достиг зенита своей славы. Во время одного из посещений обители царем Алексеем Михайловичем в 1668 году обитель посетили сразу три патриарха: Александрийский Паисий, Антиохийский Макарий и Московский Иоасаф, а также многочисленный сонм архиереев и иных священнослужителей. При венчании на царство Феодора Алексеевича в 1676 году угрешский игумен подавал скипетр патриарху, а при венчании Ивана V Алексеевича в 1682 году - бармы царя Ивана, что указывает на высокое положение монастыря в то время.
Монастырь расположился близ дворцового села Острова, часто посещавшегося московскими государями. Эта связь с правящим домом выразилась в том, что уже в XV веке было открыто подворье Николо-Угрешского монастыря в Московском Кремле. Великий князь Московский Василий Темный пожертвовал в монастырь селения Капотня и Жирошкино в Московском уезде. В 1521 году Николо-Угрешский монастырь был сожжен во время набега крымского хана Махмет-Гирея, но вскоре был вновь отстроен. В 1545 году царь Иван IV Васильевич даровал монастырю жалованную грамоту, закрепившую за обителью право владения четырнадцатью селами в четырех уездах, и запрещавшую кому бы то ни было ездить в леса и рощи монастырские и производить в них порубки. В 1567 году он своей жалованной грамотой подтвердил право обители на владение рыбными ловлями в Нижнем Новгороде. Из этой же грамоты ясно, что Угрешская обитель была освобождена от таможенных пошлин на все монастырские товары по всему государству, кроме Нижнего Новгорода - это положение подтверждалось и последующими царями.

В 1610 году в Николо-Угрешском монастыре некоторое время пребывал царь-самозванец Лжедмитрий II. Весной 1611 года обитель стала одним из мест сбора русских войск, которые отозвались на призыв патриарха Ермогена встать на защиту России от польских интервентов. В следующем году было разорено подворье монастыря в Московском Кремле при его осаде.

В XVII веке царские особы со всей свитой непременно совершали "Угрешский поход" и монастырь обогатился многочисленными вкладами. В 1639 году было восстановлено подворье Николо-Угрешского монастыря в Московском Кремле. К середине века монастырь достиг зенита своей славы. Во время одного из посещений обители царем Алексеем Михайловичем в 1668 году обитель посетили сразу три патриарха: Александрийский Паисий, Антиохийский Макарий и Московский Иоасаф, а также многочисленный сонм архиереев и иных священнослужителей. При венчании на царство Феодора Алексеевича в 1676 году угрешский игумен подавал скипетр патриарху, а при венчании Ивана V Алексеевича в 1682 году - бармы царя Ивана, что указывает на высокое положение монастыря в то время.


Упадок и второй расцвет Синодального периода


Резкий поворот государственной политике в XVIII веке по отношению к монастырям ярко выразился в быстром упадке Николо-Угрешской обители. Светские власти не дозволяли поступать в обитель новым монахам, и видные особы прекратили поддерживать монастырь. Число братии уменьшалось, здания ветшали, а средств на их исправление Синод не отпускал. Лишь в 1742 году, после сильнейшей бури, Синод отпустил средства на обновление построек. Так-как за прошедшие годы некоторые строения уже обрушились, в результате многие каменные здания были разобраны и заменены деревянными. В второй половине века несколько оживляется строительство - строится колокольня, каменный Успенский храм. При этом светские власти использовали монастырь как колонию-санаторий - в 1763 году здесь разместили отставных солдат, получавших жалование от монастыря; в 1771 году - был устроен лазарет для чумных, в связи с чем братию временно перевели в соседний Николо-Перервинский монастырь. При секуляризационной реформе в 1764 году, по новым монастырским штатам, обитель была отнесена к штатным третьеклассным. В 1771 году было упразднено подворье обители в Московском Кремле.

В 1795 году в монастыре была обретена чудотворная икона Божией Матери «Взыграние» - предзнаменование возрождения обители. В 1812 году монастырь подвергся занятию французами, но монастырская ризница не пострадала, так как была заблаговременно вывезена в Вологду. В первой половине XIX века обитель становится местом служения святителя Иннокентия (Смирнова), сюда был назначен святитель Игнатий (Брянчанинов), который впоследствии принимал участие в жизни монастыря, святитель Филарет Московский как епархиальный архиерей уделял много внимания обители. В 1833 году, когда оставалось лишь шесть монахов, обитель намеревались закрыть, но в ней уже вызревало возрождение. Благодаря терпению и усердию игумена Илария и его преемника преподобного архимандрита Пимена (Мясникова) была заложена духовная основа для будущего расцвета. 16 октября 1853 года в монастыре был введен общежительный устав.

Уже с 1840-х начинается возведение новых и восстановление старых храмов обители. На щедрые пожертвования мецената Петра Матвеевича Александрова разворачиваются строительные работы. Во второй половине XIX веке в монастыре был создан грандиозный архитектурный ансамбль, главным художником и архитектором стал Ф. Г. Солнцев. Значительно расширенная территория была обнесена новой каменной стеной протяженностью 1700 м и высотой 5–6,5 м, с 16 башнями и 8 воротами. В декоративном оформлении северной ("Палестинской" или "Иерусалимской") стены, достроенной в 1866 году, было использовано традиционное для русской иконописи изображение Иерусалима, чтобы подходящий к монастырю со стороны Москвы видел перед собой панораму Святого града. К 1860 году рядом с монастырем был устроен скит. В монастырь снова делаются вклады - в 1859 году дом на Таганке, в 1863 году дача в Рузском уезде Московской губернии (136 десятин), в 1870 году дача в Александровском уезде Владимирской губернии.

С 24 августа 1858 года настоятель обители носил сан архимандрита. В 1866 году при монастыре открыто третьеклассное училище для крестьянских детей, переданное в 1876 году в ведение Министерства народного просвещения. В 1870 году Святейший Синод дал разрешение увеличить штат монастыря с 12 до 92 человек. В эту пору обитель имела более сотни насельников. В связи с празднованием 500-летия монастыря был заложен величественный Преображенский собор, ставший архитектурным центром обители. В 1913 году в 19 верстах на северо-запад от Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, в лесу во владении Николо-Угрешского монастыря ищущие пустынножительства иноки построили домики-келии и церковь во имя новопрославленного святителя Ермогена, патриарха Московского. В 1915-1916 годах в обители имел пребывание будущий священномученик Ермоген (Долганёв).

Упразднение и разрушение при советской власти

Первые законодательные действия большевистского правительства лишили монастырь недвижимого имущества и церковно-приходской школы. С середины 1918 года местные власти начали частичное изъятие церковных ценностей, хозяйственных и жилых строений и инвентаря Николо–Угрешского монастыря для устройства детской колонии и дома отдыха Наркомфина. Начался голод и разъезд братии, о котором свидетельствовал пребывавший тут на покое святитель Макарий (Невский). Несмотря на протесты крестьян власти грабят и унижают монастырь и проживающих тут митрополита и архимандрита.

В 1919 году в целях сохранения монастыря и хозяйственных владений братия была организована в трудовую артель, получившую название Николо–Угрешской трудовой общины. В 1922 году пошла кампания по изъятию монастырских ценностей, которой по мере сил сопротивлялся архимандрит. В 1924 году началась передача монастырского имущества Моссовету. Монастырь заселяется детьми и взрослыми под эгидой Московского отдела народного образования, идёт передел имущества и часть отходит представителям Главнауки как "музейное." В 1925 году произошло чудесное обновление иконы святителя Николая, спешно изъятой властями. Из-за многочисленных межведомственных противоречий выселение монахов длится около двух лет.

В конце концов монастырь окончательно отнят у Церкви, в его зданиях размещались детская колония, столовая, фабрика-кухня, заводской цех, школа, гостиница и другие заведения. В январе 1929 года закрылась и Ермогенова пустынь. Идёт процесс осквернения и разрушения святынь. В 1940 году был уничтожен древнейший и главный храм обители - Никольский собор.

С 1950-х годов власти начинают предпринимать попытки сохранить остатки монастырского ансамбля. С 1970 года проводились реставрационные работы. До конца XX века сохранились шесть храмов с 10 престолами и часовня.


Возрождение


В 1990 году в городе Дзержинском была создана инициативная группа по возобновлению богослужения в Николо-Угрешском монастыре, и в конце года городской Совет народных депутатов принял решение передать Церкви помещение Успенского храма бывшего Николо-Угрешского монастыря. В конце 1990 года вновь были совершены первые Богослужения отцом Вениамином (Зарицким). 30 января 1991 года состоялось решение Мособлсовета о возвращении Русской Православной Церкви монастыря, которому был придан статус ставропигиального.

Несмотря на проведенную когда-то реставрацию, обитель находилась в тяжелейшем состоянии. Здания храмов, запущенные, обезглавленные, изуродованные многочисленными перестройками; поросшие бурьяном руины и запущенные пруды. Но в городе нашлось немало благодетелей, от градоначальника до множества простых горожан, пожелавших принять участие в восстановлении монастыря. Пошла интенсивная реставрация. Первой вновь освященной церковью стала Успенская, освященная патриархом Алексием II 1 мая 1991 года. Патриарх, как священноархимандрит обители, и далее оказывал ей особое внимание, приезжая на освящение возрождаемых храмов. С первых дней открытия монастыря в обители была возрождена традиция колокольного звона. В 1993 году стараниями братии в больнице города Дзержинского был открыт храм во имя великомученика Пантелеймона Целителя. Один за другим восстанавливались храмы, появились и новые - такие как Пименовская и Страстная церкви.

В 1993 году НПО «Союз» передало обители «зеленый цех» с теплицами, садом и различными постройками, и тут было организовано образцовое хозяйство. В 1992 году в монастыре открылась воскресная школа, а в 1998 году - духовное училище, преобразованное в 1999 году в духовную семинарию. Заработали библиотека и издательство. Братия монастыря также приняла шефство над Московским высшим общевойсковым командным училищем.

Настоятелем монастыря Прп. Пимен (Мясников) Угрешский был с(16 октября 1853 до 17 августа 1880 г.

Явление иконы свт. Николая Чудотворца блгв. вел. кн. Димитрию Донскому. Икона