Самарская губерния, Самарский уезд, Богдановская волость : ВГД

(л. 5об.)
Копия с купчей.

Лета тысяча седмь сот пятьдесят пятого августа двадесят пятый в день уфимского уезду казанской дороги сикирянской волости башкирцы деревни (пропущено) мрясь юсуп в акой у рускилов азнакай книзин деревни япраковой асар алмякаев рускил русиев еягеляу? кулбулдин сманил
(л.6)
баимов из башкирцов их же анмаку новокрещен ногайбацкой казак Алексей Алексеев сын сюндюков сообщаю своею согласия в роде своем непоследние будучи в Оренбурге у крепостных дел дали сию купчую ландмилицкого билярского драгунского полку капитану Ивану Петрову сыну Толстому втом что продали мы мрясь стоварища ему Толстому жене ево детям и понем наследником в вечное владение без выкупу и безповоротно, от вступщиков со всякою ачискою старинною свою вотчинную землю имеющуюся вокружности Оренбургской губернии вурочищах по рекам сарбаю кинелю и протчим рекам начав вопервых по речке ржавке дореки сарбая а по сарбаю наниз потечению поправой стороне переходя все малые речки до речкиж кордизлы до самых дочь камисара моисея богданова а сарбаю поворотя вправо вверх по той кордизле на спорный сырт и тем сыртом поворотя вправож от вершин показанной речки кордизлы на нижеписанные колки а именно березовской чернореченской что зовется кортовкой аотнего на козловской которой стоит в вершинах речки козловки а отоного прямо на общей сырт на два колка кои стоят на спорном сырту называемые вороты между коих лежит от Сергиевска уреке сарбаю дорога которые колки от общего сырта; вершины речек да устья все впуская в дачу к реке сарбаю в правую сторону а потом с последних колков что зовутся вороты поврот вправо степью подувал чрез речку козловку подле устья речки козловки коя впала впоказанную козловку прямо чрез сырт; речку _ оттой речки на сырт же чрез колки дубровы и __паки ко онымже урочищам и вершинам прежде помянутой речки ржавки а потом начав потечению речки кинеля правой стороны; паки от устья реки сарбаю которая пала вреки кинель в верх по кинелю до урочища называемого чебенли тюпу то есть дачи тарханов кутлугуша дюсеева стоварищи а от уться [устья] реки Сарабю [Сарбаю] в верх по оной течению левую сторону от нас прежде продано вышепоказанному ставропольскому камисару моисею богданову до граней его богданова верхних на том Сарбае а от граней в верхже до отведенных сенных покосов на том сарбае под черкаское поселение берег того сарбая ивсе что воном мате [месте?] есть от луговске черкаского посления прямо креке кинелю до верхней уголной грани покупной у вышеобъявленного кутлугуша стоварищи капитаном Иваном Тимашевым а оттой грани наниз по реке кинелю что есть затем отводом между реки сарбаю и граней его капитала тимашева и капитанаж петра маркова до урочища выше писанного на реке кинеле называемого чебеиме тюп слесом с сенными покосы звериными, и рабными [рыбными] по тем рекам. урочищам ловли, всякими имеющимися в той окружности угодьями авзяли мы мрясь стоварищи у него толстова затое проданную свою землю сугодья денег сорок рублев, впредь нам мрясю стоварищи женам детям и наследникам до той проданной земли сугодья дела нет иневступатся и волно ему ивану жене жене детям и наследникам данное отдать а напред сей купчей оная земля и угодьи никому нами не продана незаложена инивкаких крепостях неукреплена иниочем кроме нас мрася стоварищи иному не принадлежит а буде кто по каким либо крепостям или без крепостей у него толстово во оную проданную землю, вугодья будет вступаться то в том нам мрясю стоварищи женам детям и наследникам нашим ево толстово жену детей и наследников ево отвсяких от вступщиков очищать и убытков никаих недовестьа будеже нашим мряся стоварищи неочищением та проданная нами земля и совсеми угодьи от него ивана или от жены ево детей и наследников отойдет то ему толстому жене ево детям и наследникам взят на нас мряся стоварищи и на женах детях и наследниках наших те свои данные деньги и субытки все сполна а ту ему толстому землю совсеми в той окружности угодьи межеват и указано за себя справить уже самому собою токлю при том межевании и отводу повинны мы продавцы оной земле все выше предписанные урочища показать и во во всем том ево удовольствовать безпрепятственно.
По сей купчей написанную в ней по рекам речкам и урочищам землю со всеми угодьи и сенными покосы мы нижеподписавшиеся с приложениемтамог лантмилицкого бимярского дра-[...]
(лл.7-9об. - изъято)

(л.4)
Из истории башкирского землевладения Границы башкирской земли были довольно неопределенны, но несомненно, что владения башкир были обширны простирались
в одну сторону по р. Белой и ее притокам до Уральских гор и за горами - по сибирским рекам и притокам Томола [Тобол], и с другой стороны - до Узеней, по которым башкиры соприкасались с ногаями и кргизами. После завоевания русскими Казани многие из казанских татар и подчиненных Казани инородцев переселились в Башкирию, по лесам и рекам
Уфимской губернии. В 1554 г. сюда ходило сильное московское войск, многих побило /больше 10 тысячей воинства бусурманского, по словам кн. Курбского/ и пленило. Башкиры оказались в трудном положении с одной стороны угнетал страх пред Грозным царем с другой стороны теснили сибирские ханы и раззоряли своими набегами киргизы и другие
кочевники. Башкирский народ "бил челом" московскому царю и был принят в подданство; Грозный в своем завещании 1572 г. поручает сыну своему Казанское царство "с Башкирдою". Башкиры обязаны были ясаком. Кажется на первых порах эта дань была не тяжела и носила скорее символический, а не реальный характер: батман /10-20 ф./ меду и куница или
лисица со двора. Но со временем ясак увеличивается, отличаются случаи, когда башкиры ходатайствовали о его уменьшении. Кроме того на них возложены были некоторые натуральные повинности: поставка подвод и сена для воеводских лошадей и наконец воинская служба - по человеку с трех дворов. Появилось сословие служилых людей, своего рода дворянство так называемое "тарханы" освобождавшиеся от уплаты ясака под условием несения службы. Им между прочим даваласт привилегия: "где бы хотели землею владеть, сено косить и рыбу ловить в том ясачники спорить не могли, только бы бартных угодий и гон бобровых не касались".
По понятиям того времени, земля принявшего подданство народа считалась землею государственною "земля государства да Божья"; права на пользование землею надо было получать от Государя. Плэтому башкиры нередко обращаются к государям с челобитьем об ограждении своих земельных прав и получают особые царские грамоты и "обязательны памяти". У Рычкова говорится, что Грозный выдал башкирам грамоту на владение всею их землею на вечные времена, согласно их народным нравам (правам?) и обычаям. В инструкциях /"памятях"/, выдаваемых воеводами предписывалось заботиться об охранении прав владения и пользования землею и принимать меры проти продажи земли башкирами.
В Соборном Уложении 1649 г. /Гл. XVI п. 43,44/ запрещается приобретение башкирских земель и даже аренда их на долгие сроки башкирам предоставлялось сдавать свои земли "в оброк" только на два года и не иначе, как башкирцам.
Но неопределенный взгляд на юридические основы землевладения, потребности государственной обороны стихийный ход колонизации нашего востока, своеобразное отношение к земле со стороны самих башкир вели к тому, чт обумажные ограждения и запрещения не имели действительной силы. Затрудняясь хлдить /на лыжах.../ (л. 4об.) с ясаком в Казань башкиры сами просили построить им город побольше. В 1586 г. на Уфе на "Белой Воложке" поставлен был город Уфа, несмотря на вооруженное сопротивление сибирских князей Аблая и Тевкеля. Следом за Уфою появляются и другие города: Мензелинск, Бирск, Табынский городок. В XVII столетии проводятся укрепленные линии с крепостями - Заинском, Новошешминском. В городах и крепостях селятся служилые люди, между прочим из польской шляхты и правительство дает им за службу земли иногда в двольно значительном количестве: полковнику 150 десятин/100 четвертей в поле/, ротмистрам по 120 дестяин, даже рядовым по 60 дестяин. Около Уфы верст на 30-40 раскидываются дворянские поместья. Не мало земли отводилось монастырям: Костромской Богоявленский монастырь просил себе (1665г.) "порозжую землю за рекой Камой, против устья р. Чек с лесом, сенными покосами и рыбными ловлями", и инородцы ближайших деревнеь сказывали, что "в прежнее время на этой земле живали отцы их, которые от нападения на них с боем, с той земли разошлись розно на новые места и ту землю покинули и земля поросла лесом" стала "порозжой"...
Стремились на башкирские земли и предприимчивые, гуляцкие и вольные русские люди и основывали "по порозжим пустым землям" целые села и слободы. Из областей бывшего Казанского царства потянулись сюлда татары и черемисы; из областей Вятской, Симбирской, Нижегородской - тептери, чуваши, мордва вотяки из Сибири - мещеряки. Являлись и
выходцы из Киргизского плена, из Туркестана, Бухары, Хивы, получившие даже особое наименование - "служилых тезиков".
Земли было много, а рабочих рук мало, и башкиры охотно принимали пришельцев, пользуясь от них данью или обязательной работой. "Припоустили мы на старинную свою вотчинную землю, говорилось в договорных грамотах, таких то поселиться, строиться, скота всякого водить, и жить, землю пахать, сено косить, лес рубить, зверей - выдры, норки, лисицы, куницы гонять и в лесах хмель щипать обще с нами". Положили за это единовременно 17 рублей и ежегодно ясаку по две куницы. Число "припущеников" росло не мало народу селилось и самовольно. Припущеники мало по малу образовали при башкирах как бы крепостное крестьянство, некоторые сильно задолжавшие становились на положение людей закладчиков "тускаков". Угнетаемые переменно? условий прежней привольной жизни, теснимые суровой и корыстолюбивой русской администрацией башкиры очень рано /уже с 1584 г./ начинают волноваться и пытаются улучшить свое положение путем восстаний, так называемых "бунтов". Бунты эти носят массовый и стихийный характер и нередко требуют от правительства крайнего напряжения сил для своего подавления. Принимая всевозможные меры к "обузданию своевольного" /по выражению Петра Великого башкирского народа, правитьельство не могло не обратить внимания на положение башкирских припущеников, которые во времена восстаний могли составлять опасную силу в руках башкир. По представлению известных оренбургских деятелей Кириллова и Ал. Румянцева много хлопотавших об усмирении башкирского народа в 1786 г. велено было башкирских припущеников - инородцев "от башкирского послушания отрешить... и оброку им платить не велеть, а оставить их на одном прежнем ясачном платеже в азиу?". Прежние права оставлены были лишь за "верными и не приставшими к воровству башкирцами" /указ 1739 г./ Вместе с тем отменено было и давнишнее запреще (л.5) ние покупать башкирские земли: "хотя по прежним указам и воеводским наказам в Уфимском уезде у башкирцев земли и угодья покупать и крепить не велено, однако потом усмотрено, что то запрещение им, башкирцам весьма не
полезно. того ради, для лучшей их пользы то запрещение отменит ьи впредь с оного указа земли и угодья здешним жителям дворянам и офицерам и мещерякам /т.е. припущеникам/ у башкирцев покупать и за себя крепить возволить, только в тускаках т.е. закладчиках не держать и неясочных и несвободынх русских и иноверцев под смертною казнею или
ссылкою не держать, тептерям и бобылям в покупке земли позволение дать". Тептерями и бобылями у башкир по толкованию современника заывалось "сходцы из разных мест". В том же /1739г./ году указ был подтвержден с прибавлением, чтобы крепости совершались лишь в двух канцеляриях - Уфимской и Исетской, при чем велено было "весьма смотреть, чтобы оные /крепости" чинены были от всей волости, или как толковал Оренбургский правитель Неплюев, "пожалованным грамотам". Этими оговорками устанавливалась некоторая гарантия правомерности заключаемых актов, но поставленное указом требование далеко не всегда соблюдалось".
Таким образом в XVIII в. начинается усиленная мобилизация башкирского земельного богатсва. Уже в половине XVIII в. в Уфимской провинции на 337 тысяч душ не русских приходилось русских 75 тысяч. Мало по малу на башкирских землях устраиваются заводы, которых к 1760 году дествовало 28 с 20 тысяч. душ муж. пола. Белорецкий завод купил 300 тысяч десятин строевого леса за 300 руб. другие два завода "окортомили" "на вечные времена" 180 тыс. десятин леса за 20 руб. в год. При несогласии владельцев земли захватывались силою, как это сделал Симский завод с землею башкира Юлаева, сын которого Салават прославился потом как народный герой бригадир в армии Пугачева. Много земли уходило и в руки частных владельцев, в 1755 г. купец Лучинин обрел 200 тысяч десятин за 400 рублей. Имеющийся в нашем распоряжении документ /из самарского Губархива/ закреплял еще более выгодную сделку.
Документ этот представляет собою купчую выданную группою башкир - вотчинников на имя капитана И.В. Толстого, на землю находившуюся не в далеком расстоянии от Самары, по р. Кинелю и ее притокам. Из документа не видно, чтобы акт заключен был "от все волости" или "пожалованным грамотам" и оренбургские власти видимо не придавали этому значения.
Покупатель окружен свидетелями - товарищами по военной службе лицо продавцов заслонено переводчиком местной губернской канцелярии, который им "купчую из слов переводил" и проявляется лишь в безмолвных " ", проставленных ими на бумаге. Фантастическая сумма в 40 руб. за землю чуть не в 400 вкадратных верст /если не более/ наводит на многие мысли. Вспоминается живописная картина покупки башкирской земли нарисованная Аксаковым в его "Семейной хронике". Рычков говорит про башкир, что "народ этот ничего не бережет, как старинные свои вотчинные земли и отхожие, т.е. лесные угодья"... Из нашей купчей совсем не видно такого "бережения". Наоборот, можно думать, что бышкиры как недавние звероловы и комады не знали цены земли и не считали разумным, чтобы один человек владел громадною площадью: земля Божья. Поэтому, согласно основному строю своей психики они не могли признать действительности заключаемых актов: бумага оставалсь для них только бумагою. Может быть они и не понимали даже в полной мере того документа над (л. 5об.) которым ставили свои [подписи]. Кто может сказать в какой форме представил им купчую переводчик. Не видно, насколько они понимали русскую речь. Наконец нельзя забывать и того, что среди башкир были сильные и влиятельные лица, готовые ради мелкой личной выгоды жертвовать народными интересами. Известный Абдулка Мязгялдин - Батырша не даром писал: народ башкирский, между собою не имеет союза и гибели своей сам причиною ... имеет постановленных над собою нечестивых старшин; требуют /многие/ суда от тех неискусстных нечестивцев старшин, от которых получаля тщетный суд и мня ему быть истинь лихоимство имение собирают"...
Наконец, надо принять во внимание и следующее существенное обстоятельство проданная башкирцами земля со всех сторон была уже в гранях русских владений - частных лиц и слобод. Когда, лет тридцать спустя после покупки Толстого его наследнице пришлось вести продолжительную тяжбу о земле с соседнею ландмилицкою Сарбайскою слободою, одна из тогдашних судебных инстанций /Бузулукский уездный суд/ вынесла любопытную резолюцию:"из данной ... от башкирцев Мрася Юсупова с товарищи купчей значится, что оные башкирцы по легкомыслию своему столь немалое количество и слишком на двести на пятьдесят верст в окружности всей земли, вид в обеих сторок немалую коренными людьми в
поселении слободу подле оной в смежности отведенную и гранями утвержденную ему Толстому продали за сорок рублей, каковая весьма низкая цена ни с указным ни с натуральным правом не согласна". Кроме Сарбайской слободы с проданным участком соседн__ земли малороссов слоб. Кинель Черкасской. "Коронные люди" поселяемые здесь по преводу с бывшей Закамской линии, получали землю от казны,следовательно - земля эта уже считалась "коронною" хотя башкирцам естественно было считать ее своею вотчиною. Земля неудержимо уходила из них рук и был расчет получить за нее хотя бы сорок рублев.
Обращает на себя внимание определение границ участка. Приемы такого определения свойственны были вообще тому, времени но в данных условиях, при неясности владельческих прав и при господстве дикой степи с редким населением наметить границы жилыми уроженцами было особенно трудно. Сначала довольно легко следить границы продаваемой земли по приложенному плану, но чем дальше тем запутаннее становится дело и получается впечатление, что и сами продавцы хорошенько не знали, что и где было ими продано.
С одной стороны это открывало простор произволу покупателя и приглашенного им "на своем иждивении" землемера особенно если по дороге оказывалось возможным прихватить лишний лесок; а с другой - являлось источником последующих недоразумений и судебных споров, ряд которых известен по документам и о земле Толстого.

Может быть оно?
Ф. 803, Оп.3, Д.174 Объяснение обстоятельств спорного дела между капитаншей Чемодуровой и сарбайскими жителями по поводу насильственного захвата земли помещицей 01.01.1632-31.12.1899