Поездки по Русскому Северу. 2012 год. - Генеалогический форум

В течение нескольких часов обошла интересные для меня места Сольвычегодска. И влюбилась в этот городок. Тишина, размеренность, ухоженность, чистейшая изумрудная зелень. И сказочные дворцы, святые соборы.
Исключительная история этого города и его основных покровителей Строгановых поражает воображение, поэтому считаю уместным привести некоторые подробности его расцвета и дальнейшего упадка. В интернете нашелся содержательный отчет петербуржцев, фрагментами из которого воспользовалась: http://www.peterseldon.ru/travel/sever2007/part4/.
Город Сольвычегодск вырос из небольшого поселения, основанного в XIV-XV веке новгородскими купцами для добычи соли на единственном тогда водном пути в Пермь и Предуралье. Как город Сольвычегодск складывается лишь к середине XVI века. Возникший на путях в Сибирь, город стал быстро разрастаться; его расцвету способствовало удобное расположение на оживленной водной магистрали и быстро развивающееся солеварение.
Тогда же здесь появились деятельные и предприимчивые люди Строгановы, и дальнейшая судьба города неразрывно связана с историей и деятельностью этого рода.
Одним из наиболее ярких представителей рода Строгановых, при котором, по-существу, и началось становление Сольвычегодска как города, является Иоанникий (Аника) Строганов. Расчетливый делец Аника Строганов (1497—1569) строил здесь в Сольвычегодске соляные варницы, возводил церкви, оказывал различные услуги царскому двору и московскому митрополиту, приобретал товары для Ивана Грозного, вынашивал планы завоевания Сибири.
К XVII веку Строгановы полностью поглотили мелких производителей. На протяжении XVII века эта семья в пяти своих варницах в Сольвычегодске произвела около 3 млн. пудов соли, которую продавали во всех русских городах и особенно в поволжских. Для приумножения своих капиталов Аника прокладывает путь в Сибирь, в пермские земли, скупает за бесценок пушнину, основывает там свои вотчины, налаживая соляное дело. Сосредоточение в одних руках огромных богатств позволило Строгановым тратить значительные средства на возведение в своих вотчинах церквей и хором, для убранства которых они организовали различные художественные промыслы. Особенное внимание уделяли они своему родовому гнезду — Сольвычегодску.
Подвергаясь различным перестройкам, деревянные хоромы Строгановых просуществовали в Сольвычегодске до начала XIX века. В 1560-е годы Строгановы возвели здесь домовую церковь — огромный каменный Благовещенский собор, а на посаде основали Введенский монастырь с деревянным храмом, который в конце XVII века был заменен каменным. Стремясь укрепить свои позиции в пермских вотчинах, которые подвергались нападениям татар, ханты и манси, Строгановы добились разрешения на содержание собственной армии. В свою очередь московское правительство всячески подталкивало их к военным действиям против сибирских народов, обещая пожаловать им новые земли за Уралом. В 1581 году полностью на деньги сыновей Аники Строганова была снаряжена экспедиция Ермака против сибирского хана Кучума, положившая начало русскому освоению Сибири. «За службу и радение» при покорении Сибири Иван Грозный пожаловал Строгановым право беспошлинной торговли на присоединенных территориях. К началу XVII века могущество «дома Строгановых» почти достигает своего зенита.
В XVII веке это была единственная фамилия именитых людей в России. По званию «именитых людей» Строгановы подлежали только личному царскому суду, могли строить города, крепости, содержать ратных людей, лить пушки, воевать с владельцами Сибири, вести беспошлинную торговлю с азиатскими народами. С появлением династии Романовых Строгановым удалось не только сохранить, но и расширить число своих привилегий в Сольвычегодске. В 1722 г. Петр I за заслуги (неоднократную помощь денежными суммами на содержание армии и флота) последнего «именитого мужа» Строганова, Григория Дмитриевича, пожаловал его сыновьям редкий в России баронский титул достоинство. Позднее Строгановы, возведенные в графское достоинство, утвердились в роли одного из самых влиятельных российских аристократических родов.
В XVII—XVIII веках Сольвычегодск - крупный торговый, ремесленный и культурный центр Северной России. Город был известен своими тремя ярмарками — Алексеевской, устраиваемой перед началом полевых работ (7—14 марта), Прокопьевской, являвшейся своеобразным «смотром невест» и местом найма людей на работу перед уборкой урожая (7—10 июля), и Введенской, проводимой после сбора урожая (20—27 ноября).
В это же время Сольвычегодск является одним из значительных центров русского искусства. Здесь при поддержке Строгановых развивались искусство лицевого шитья (покровы, пелены, плащаницы), чеканка и филигрань. В конце XVII в. сформировалась самобытная школа живописной эмали (т.н. усольская эмаль). Уже в XVI веке сложилась и в дальнейшем развивалась Строгановская школа иконописи.
С начала XVIII века в связи с закрытием соляных варниц и перемещения торговых путей экономическая жизнь Сольвычегодска постепенно приходит в упадок. Кроме того, в 1720 году Строгановы покидают город. К середине XIX века Сольвычегодск превратился в неприметный провинциальный город с населением чуть более 1000 человек. В конце XIX - начале XX вв. он используется как место политической ссылки. Двадцатое столетие не принесло городу ничего, кроме утрат. Девять церквей были разрушены полностью, еще одна обезображена. Панорама города сильно обеднела, и сейчас над его малоэтажной застройкой возвышаются только два монументальных собора, сохранившиеся со времен могущества Строгановых. С 1923 года Сольвычегодск является бальнеологическим и грязевым курортом.
В последние десятилетия XX века Сольвычегодск, еще недавно входивший в «Серебряное кольцо» России, столкнулся с тяжелейшим кризисом: упал спрос на санаторное лечение, прекратили свое существование туристические маршруты, ориентированные на посещение знаменитых Строгановских соборов. Исторический город стал провинциальным городком, даже деревней..
В 2012 году население городка составляло 2261 человек.

В Интернета скудная информация о репрессиях Зяблова Виктора Александровича
(http://pstbi.ru/bin/db.exe/no_dbpath/docum/cnt/ans/nm1/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTcGZfSm*s8LVse-yAHNyV8Kfc5tjML6iAHEm**)
Зяблов Виктор Александрович, 1891 г.р., родом с.Емца Вологодской губ., священник, сынсвященника, Вологодская Духовная Семинария. Служение священник Архангельская о.,г.Сольвычегодск, Борисоглебская церковь до 8 июня 1938 г. Арест Архангельская о.,г.Сольвычегодск, 8 июня 1938 г. Осуждение Архангельский обл. суд, 9 января 1939 г. Обвинение "антисоветская агитация, активный участник контрреволюционной группировки церковников". Приговор 10 лет ИТЛ с поражением в правах на 5 лет.
Место проживания Архангельская о., г.Сольвычегодск, окончание 16 июля 1951г. (после освобождения возвратился в г.Сольвычегодск). Арест Архангельская о., г.Сольвычегодск, 16 июля 1951 г. Осуждение Особое Совещание при УМГБ 24/10/1951 Обвинение "контрреволюционная агитация". Приговор 10 лет высылки в Новосибирскую о. Дальнейшая судьба неизвестна. Причислен к лику новосвященномучеников.

Некоторую ясность в сведения помогла внести статья В.Григоряна «Соль вычегодская», помещенная в 1995 г. в газете http://www.rusvera.mrezha.ru/2/1.htm (№187-188). Автор совершил поездку в Сольвычегодск накануне его 500-летия, чтобы собрать информацию о нем и его жителях в смутные времена после Октябрьской революции. В статье приведены воспоминания старожила Александры Васильевны Родзевич (Воронцовой), отец которой работал в церкви. В беседе участвовал ее муж Иосиф Викторович Родзевич:
О предвоенных годах в Сольвычегодске известно Александре Васильевне по обмолвкам знакомой, Анны Факеевны, у которой жил большой праведник блаженный о.Федор. До войны, когда местные христиане мечтали получить от властей Борисоглебскую церковь, отец Федор сказал: “Бориса и Глеба не откроете”, и добавил : “А вот в монастыре послужите”. Имеется в виду Введенский монастырь, единственный, что не был когда-то закрыт здесь Екатериной Великой. А церковь Бориса и Глеба после войны власти совсем разрушили.
Отец Александры Васильевны - Василий был старостой Введенской церкви 25 лет. В Сольвычегодск он вместе с семьей бежал из деревни. Когда в деревне начали создавать колхоз, ему, как самому толковому, предложили стать председателем. Как самый толковый, он отказался и вообще в колхоз вступать не стал. За то односельчане его невзлюбили. Крест осуждения от людей нести ему пришлось всю жизнь.
- За что не любили-то отца? - недоумеваю я. О неприязни к христианам со стороны людей, не облеченных властью, я слышу впервые.
- За что его было не любить? Батюшка никого не обижал, даже алкоголиков жалел... И меня многие ненавидели, и всех нас, кто в церкви работал. Не можешь ты этого понять. В церкви не люди, в городе мы были никто. Меня все знали, а не здоровались. Ребята мои каждый день просили: “Мама, уйди с работы”. А батюшке моему все во след кричали: “Васька-свято й”.
По словам бабы Саны, открытия Введенской церкви добилась бывшая монахиня Анна Андреевна Верховцева (церковь открылась в 1943 г.). Сильно помог церковь назад получить Шарапов Алексей Федорович, предрайисполкома, с женой которого, Клавдией Павловной, Анна Андреевна дружила. В Божий вид храм привели всего за два месяца, к большому удивлению отцов города - “как вошли они впятером, так рты и разинули”. Учителя приводили детей, которые работали в церкви посменно, да пять старушек с утра до ночи здесь “орудовали”.
Людей ходило много. Приезжали из соседних городов, пели на два клироса, до двадцати человек в хоре. До сих пор, помнится, свадьба Сереги Ильина, когда из церкви из-за скопления народа, ели живыми люди вылезали. В Пасху милиция, дружинники людей отсекали. Продолжалось так до пятидесятого года. Радиолы появились, так народу стало мало ходить. А еще меньше из-за телевизора.
Служили в церкви:
Отец Виктор, трех годов не прослужил, в тюрьму забрали. Старичок такой был серенький, нет - рыженький, такой старичок был. Что-то не то по политике сказал.
Образцово служил, отец Афиноген, 12-й священник в роду, а сын его сейчас 13-й. Отец Афиноген выпивал, его и сняли. В Лальске его похоронили”. Десять ли пятнадцать лет до нас сидел.
Потом отец Федор Юданов четырнадцать лет у нас пробыл с 53-го по 67-й годы. Дольше всех у нас был. Сосланный он, из Куйбышевской области. Его на десять лет посадили железную дорогу на Воркуту строить. Пятеро детей его ждали, да жена, бедная, в одном платье. Как выстирает, так на печь лезет в одной рубашке, ждет, когда платье высохнет. А добрый батюшка Федор был, такой добрый, уж не знаю, есть ли еще такой на свете.
После него отец Владимир Мешков был, голова на Украине - ноги здесь. Столько горюшка он перенес. Четверо детей имел, без жены жил. Жена учительница от него ушла и самого хотела со священников сбросить.
Потом отец Модест Мелентьев из Лальска служил. Мать у него была алтарницей и он с пяти лет в алтаре. Вместе со священником его и арестовали. Издевались очень в тюрьме. Рассказывал: “Выгонят на мороз, так я свернусь калачиком, как собачка под крыльцом. А как товарищи селедку делить начнут, так кому хвостик, кому середка, а мне головка. А в голове все жиры. Они умерли, а я жив”.
Следующий - Коваленко Анатолий.
После был Пантелеимон Сорока, тоже без жены жил. Служил хорошо, только пил много.
Потом был отец Алексей Рыба, тоже пятеро детей имел, чуть с голоду они здесь не перемерли. Потом отец Василий Холод.
Потом отец Андрей - строитель большой, он до нынешнего отца Василия здесь служил. И кресты юродивым он поставил, там только холмики были.
Нынешний одиннадцатый батюшка за пятьдесят лет. Не могут здесь прижиться - доход маленький…
Баба Саня с горечью вспомнила о том, что во время хрущевских гонений и некоторое время спустя, по инерции, не допускала она людей без документов креститься. Такое было заведено правило, что списки новокрещаемых, их родителей и восприемников должны были подаваться властям. Не для отчетности одной. Отец Федор разрешал не записывать. При отце Анатолии я тоже кого могла, не записывала. Он молодой был, рассеянный. Не догадывался. А остальные батюшки следили, не разрешали.
Александра Васильевна проводила до кладбища. Постояли у могил Василия Афиногеновича, блаженного Федора, Анны Андреевны. Когда проходили мимо нового кладбища, она говорит: “Здесь матушку расстреляли, жену священника”.
Из рассказа Александры Васильевны следует, что Виктор Зяблов вернулся из ссылки в 1949 г. и служил во Введенском соборе до ареста в 1951 г. Но о его семье – опять никаких сведений. Мелькнула мысль: «Жена какого священника была расстреляна?». Предстоит выяснить.