Немецкие колонии и поселения (Cтраны центральной Европы) : ВГД

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

Много немецких колонистов проживало в Донецком, Усть-Медведицком и Первом Донском округах. Немецкие населенные пункты имелись и в других округах Области войска Донского. Всего же в Области Первая Всероссийская перепись населения выявила 34855 человек немецкой национальности. С учетом ежегодного увеличения населения к 1917 году на Дону проживало не менее 35 тысяч немецкого населения.

Немецким колонистам в России, в частности и на Дону, до революции в печати и частью населения предъявлялись различные обвинения в "хищническом" использовании земель, в вырубках байрамных лесов, в эксплуатации пришлого летом на уборку рабочего люда из Центральных российских губерний. Наиболее распространенным было обвинение в так называемой "замкнутости" немецких колонистов, в их нежелании приема в общины русского и украинского крестьянства.

Эта так называемая "замкнутость" определялась порядком землепользования в немецких колониях, единым вероисповеданием, общими условиями первоначального поселения, когда колонии основывались в пустынных местностях. Однако наиболее действенным фактором, определившим "замкнутость" немецких колоний, по нашему мнению, явился твердо придерживавшийся колонистами принцип "самообеспечения" колоний во всех отношениях — хозяйственном, социальном, культурно-учебном, вероисповедальном. Этот принцип "самообеспечения" становился традиционным. Колонисту связь с внешним миром в России по сути требовалась только для сбыта своей продукции, а различные приобретения, в том числе и сложные сельхозмашины, изготовлялись в немецких колониях на Юге России и на Кубани.

В учебном отношении Донская область входила в Харьковский учебный округ, однако школы при немецких колониях фактически были предоставлены на усмотрение колонистов.

Появление в Донской области колонистов пришлось на те годы, когда на Юге России возобладали мощные экономические факторы, определившие зерновое направление южно-российского сельского хозяйства.

Местные землевладельцы, ориентированные поначалу на разведение овец, выращивание зерновых только для своего внутреннего хозяйственного потребления, вынуждены были срочно менять свой производственный профиль и переходить на культивирование твердой пшеницы и других зерновых. В этом хозяйственном переориентировании первыми освоились немцы-колонисты, которые пустили на свои поля многолемешные плуги-буккеры и стали решительно заменять воловью тягу на конную.

Один из известных дореволюционных исследователей сельскохозяйственного производства на Дону в конце XIX — начале XX века, ученый-агроном А. И. Греков определял значение немецкого колонистского присутствия и хозяйствования так: "В немецком колонистском хозяйстве впервые обозначились... новые приемы хлебопроизводства, коим впоследствии стали подражать у нас и помещики, и крестьяне, и казаки, и тавричане, и другие колонисты". Далее Греков подчеркивал, что немецкий колонистский тип с его впечатляющим воздействием "определил появление нового земледельческого типа и среди местного населения".

Хозяйства колонистов в Донской области считались образцовыми. Они имели лучший для того времени сельскохозяйственный инвентарь, который состоял из многолемешных плугов (буккеров), жаток, соломорезок, ручных веялок, катков для уплотнения почвы после посевов и из многих других орудий и приспособлений. В начале XX века в колониях стали широко использовать паровые молотилки. Для перевозки грузов использовались арбы и специальные, сконструированные в колониях на Молочных водах, колонистские подводы с железными ступицами и ободьями, на которых можно было перевозить до 60 пудов груза.

В каждом колонистском дворе имелись породистые и продуктивные животные, среди которых выделялись рослые лошади, выведенные в молочанских колониях Таврической и Екатеринославской губерний, продуктивный молочный скот, именовавшийся на Юге России "красной немецкой породой", свиньи, овцы, птица.

Для выездов, как правило, колонист имел рессорный экипаж, именовавшийся на местном жаргоне "нейтачанкой".

Сельское население Донской области в общем в те годы было небедным и населенные пункты выглядели опрятно, однако немецкие поселения и усадьбы выглядели предпочтительнее и, как сообщают современники и бытоописатели, "немецкие колонии можно узнать с первого взгляда". Дома колонистов были покрыты черепицей или жестью, с выбеленными кирпичными стенами в 2-3 окна на улицу. Дома вытянуты вглубь двора. Под одной крышей с жилыми помещениями находились конюшня, сарай для экипажа, кладовая.

Колонии планировались в одну улицу. Застройка велась вначале в одну сторону, а по окончании ее начиналось сооружение усадебных построек с другой стороны. Улицы — широки, перед домами —цветники. Сады и огороды размещались вблизи усадеб. В зависимости от количества дворов сразу же начинали строить и соответствующую по размерам школу, молитвенный дом.

Что же дали Донской области немецкие колонии? Какую же роль сыграли они в производственном и культурном отношении? Явились ли они, наконец, примером для окружавшего колонии населения и был ли резон в том, чтобы допускать колонистов в своеобразную область донского казачества?

Ответы на эти вопросы представляются однозначными. Немецкое колонистское присутствие в Донской области имело позитивное значение и в экономическом, и в культурно-бытовом отношении. От немецкого хозяйствования, с социальной организации колонистской жизни, с усадебного комплекса местное население переняло немало полезного. Вместе с тем, о многом только говорили и писали, однако, включить в свою жизнь и быт, в производство не решались. Наиболее эффективное и массовое влияние немецкое колонистское присутствие оказало в сфере культуры земледелия, особенно в применении новой сельскохозяйственной техники, которая сделала буквально переворот в производственных возможностях местного крестьянского и казачьего населения.

До 1917 года в Донской области практиковалось проведение годовых съездов агрономов, которые, естественно, были ближе всех к колонистскому опыту и могли с профессиональных позиций оценить деятельность колонистов в Донской области. Проблема использования колонистского опыта в донском крестьянском и казачьем хозяйствовании стала особенно актуальной в начале XX века, когда в области стала ощущаться нехватка земли, а рост народонаселения вызвал вопрос о занятости местного населения промыслами. К экономическим проблемам прибавились проблемы социальные, усложнились взаимоотношения казачьего населения с неказачьим.

В 1909 году съезд донских агрономов поставил эти вопросы в связь с возможностями донской казачьей станицы и крестьянского села использовать опыт немецких колонистов. Один из авторитетных и известных донских специалистов-агрономов, упоминавшийся ранее А.М.Греков, выступавший на съезде с докладом, прямо указал на немецкий колонистский опыт и сделал практический вывод: "Кустарные промыслы и небольшая своя ремесленно-заводская земледельческая организация по станицам на артельных началах — вот что необходимо. Пробудив самодеятельность казаков, они могли бы в то время явиться средством искусственного поднятия размеров казачьего хозяйства: не увеличивая земельной площади, оно лишь отвлекало бы часть населения к занятиям хотя и не земледельческого свойства, но имеющим с ним тесную связь".

На съезде констатировалось, что немало казаков переходило тогда в мещане, шли в города, пополняя собой "кадры хилого фабричного и заводского населения". Задержать этот процесс, по мнению донских аграриев, могло только предоставление ремесленнической и заводской работы обедневшим казакам у себя дома, в станицах, где они бы, не отрываясь от родной почвы, трудились бы на хозяйственные и бытовые нужды своих одностаничников.

"Берите пример с немцев!" — звучало лейтмотивом многих выступлений и конкретно уточнялось. В многочисленных колониях имеются свои небольшие заводы и мастерские, различные ремесленнические предприятия. Имеются и работают на полный ход, как правило, кирпичные, черепичные, кожевенные, пивоваренные предприятия; различные столярни, кузни, колесни, паровые и водяные мельницы, маслобойни. В донских немецких колониях нередко были и более сложные производства, такие, как чугунно-литейни, изготовлявшие земледельческие орудия и различные приспособления. "Колонист, — указывалось в докладах, — едет в город только для продажи хлеба и других сельхозпродуктов. Покупает же он у себя дома, в колонии все, если колония земледельческо-ремесленнического типа".

"Уж если в голых степях немецких колоний,— восклицал агроном Греков, — люди умудрились создать заводы, то при нашем богатстве недр, месторождений руд, антрацита, соли и т.п. Чего же проще?" Однако на практике оказывалось не все так просто, и экономическое соревнование, рыночную конкуренцию составить немецкому колонисту было некому.

На съездах донских агрономов особенно выделялось значение применения в колониях новой, малоизвестной на Дону техники. Применение многолемешного немецкого плуга — буккера, а вскоре и жатки, называвшейся в народе "лобогрейкой", — указывалось на съезде донских агрономов, — "совершенно изменило всю физиономию степного полеводства, подняв его на такую ступень интенсивности, о которой прежде и не думали".

Распространение в Донской области многолемешного буккера, вытеснившего однолемешной плуг-сабан, применение жатки-лобогрейки, использование борон с железными зубьями, заменивших деревянные бороны, начиналось с 70-х годов XIX века с появлением здесь немецких колонистов из Таврической и Екатеринославской губерний.

Несколько позднее, в 80-е годы, в Донской области стали распространяться веялки и жатвенные машины с ручным сбрасывателем. Появились катки для прикатывания посевов весной, а зимой для снегозадержания. Соломорезки, разбросные сеялки, можары и другие виды сельхозинвентаря также были привезены в Донскую область из южных украинских губерний, где сформировался основной на Юге район немецкого колонистского присутствия. На рубеже веков в донских хозяйствах стала интенсивно внедряться агрономическая новинка тех лет— рядовая сеялка.

Все эти машины и приспособления появились в крестьянских и казачьих хозяйствах через практику немецкого колонистского хозяйствования, и выступавшие на съездах донские аграрии, которые называли колонистов "нашими учителями", вовсе не грешили против истины.

Можно назвать немало и других новшеств в сельскохозяйственном производстве, усадебно-бытовых вещей, которые появились у местных крестьян и казаков через знакомство с ними благодаря колонистскому производству и быту. В донскую статистику тех лет попали показатели различных заимствований, в частности применение на Дону черепицы и других пожаростойких материалов для кровли жилых и хозяйственных помещений, выведение новых пород домашних животных, уход за скотом, первые опыты по применению удобрений, травосеянию и насаждению лесозащитных полос.

Если проследить донскую прессу, начиная с 70-х годов XIX века до начала Первой мировой войны в 1914 году, то в отношении колонистов ее тон претерпел большие изменения. Если поначалу благожелательное в целом отношение доминировало в прессе и в высказываниях официальных лиц, то постепенно благожелательный оценочный тон сменялся на критический и далеко не дружественный. Поначалу много писалось и говорилось о немецком трудолюбии, о том, что высшая цель служения Богу у лютеранина, — это его усердный труд, а также стремление к порядку, дисциплинированности и соблюдению общинных интересов.

Приближаясь к роковой дате — началу Первой мировой войны, к 1914 году, тон прессы сменился на явно отрицательный и о положительных качествах колонистов упоминать было не принято. Акцент внимания смещался к формуле — "немцы живут замкнуто, обособленно, с презрением к русскому крестьянству".

И если донские агрономы, казачьи аграрии указывали на положительные стороны пребывания немецких колонистов на Дону даже в преддверии Первой мировой войны, то часть донской прессы, начиная с 90-х годов XIX века, стала помещать статьи явно тенденциозного характера, обвиняя немецких колонистов в хищническом характере их арендаторства, в варварском отношении к земле, в опасном для местного крестьянства расширении немецкого колонистского землепользования.

Причины для такой эволюции оценочных характеристик были веские. Главное заключалось в том, что российско-германские отношения становились год от года все жестче и жестче, а в среде российской общественности все чаще слышались воинственные голоса. Однако "большая политика", как показали последовавшие события, ошибочно опиралась на эйфорические представления превосходства каждой из сторон. Берлин и Петербург, политика правящих кругов России и Германии определяли в конечном счете отношение к немецкому колонистскому контингенту в России и в ее регионах.

В годы Первой мировой войны отношение к немецким колонистам было жестким. Вначале последовали запреты на употребление немецкой речи в общественных местах, затем было воспрещено собираться немцам вместе при 4-х и более лицах. Вскоре после начала войны наступила полоса переименований немецких населенных мест, ликвидация немецкого частного и общинного землевладения и землепользования и наконец — перемещение части немецкой колонистской диаспоры с Европейской части страны в Сибирь.

После отречения Николая II от власти Временное правительство России решило приостановить действие законов, определявших ликвидацию немецкого колонистского землепользования и недвижимости. 11 марта 1917 года вышло соответствующее постановление правительства. В годы гражданской войны немецкие колонии в Донском регионе за малым исключением подвергались многократным нападениям со стороны бродивших по сельской местности банд дезертиров и грабителей. Затем пришел черед различного рода реквизиций и поборов, внеплановых поставок, проводившихся органами советской власти на местах. Не обошел стороной немецкие колонии и террор чрезвычайки, исполнявших людоедский приказ Троцкого о физическом ослаблении социальных слоев, склонных к самоорганизации. Наряду с казачеством к "склонным к самоорганизации" были причислены и немецкие колонисты. Сколько погибло мирных хлебопашцев в связи с террором ЧК, выяснить нельзя, и некоторые исследователи полагали, что немецкое колонистское присутствие на Дону и Кубани в годы гражданской войны было ликвидировано.

После окончания гражданской войны немецкие колонии в условиях новой экономической политики сумели в короткие сроки восстановить свое хозяйство, и к концу 20-х годов хозяйственное положение немецких колоний стабилизировалось. Общинно-кооперативные организации и совместные действия колонистских хозяев были одним из основных рычагов общего хозяйственного подъема и восстановления прежних объемов производства.

Коллективизация сельского хозяйства, проводившаяся в стране на рубеже 20-х - 30-х годов, так называемое раскулачивание вновь серьезно подорвали экономическое состояние и хозяйственные возможности немецких колонистов. Колонисты проявляли недовольство политикой создания колхозов, однако до массовых выступлений дело не дошло. Немцы приняли государственные условия реорганизации и всерьез взялись за налаживание колхозного производства, улучшение социального и материального положения колхозников — бывших колонистов. Середина и вторая половина 30-х годов характерны ростом колхозного производства, появлением передовиков производства из числа механизаторов, полеводов, животноводов, колхозных руководителей. Газеты тех лет сообщали много фактов образцового передового труда, эффективного хозяйствования в немецких колхозах и совхозах, машинотракторных станциях. Нередко немецкие колхозы и бригады становились победителями различного рода производственных соревнований на уровне Северо-Кавказского, а позднее — Азово-Черноморского края, Ростовской области. Были успехи и во Всероссийских соревнованиях и конкурсах.

Приход к власти в Германии национал-социалистов, как известно, осложнил советско-германские межгосударственные отношения, а это обстоятельство, в свою очередь, сказалось на отношении властей к немецкой диаспоре в СССР. Немцев, начиная с 1933 года, начали ограничивать в их общественной деятельности, в печати стали появляться материалы, порочившие немецкое население Юга страны. Кое-кто без обиняков называл немцев 5-ой колонной и предрекал их враждебную деятельность в случае возникновения войны. Когда же началась Великая Отечественная война, многие из молодых "российских немцев" добровольно отправились на фронт, на защиту общей Родины, а известный журналист-публицист Евгений Кригер помещал в "Правде" эмоциональные репортажи-очерки о боях на подступах к Москве. В первые дни войны начался и другой процесс — немецкое население из Европейской части СССР в принудительном порядке перемещалось на Восток. Советские немцы в основной своей части направлялись в тяжелые по условиям труда отрасли народного хозяйства и содержались в специальных лагерях для так называемых спецпереселенцев. Часть немецкого мужского населения была мобилизована в "рабочие колонии" (трудовую армию), которые использовались на строительстве важных военно-экономических объектов. На юге России немцы принимали участие в строительстве стратегически важной железной дороги из Астрахани в Дагестан.

Всего из Ростовской области было перемещено на Восток 38288 человек, из них большинство принадлежало к еще незабытому тогда контингенту немецкой диаспоры в России, к немецким колонистам, сельскому населению Донского края.

ЛИТЕРАТУРА

1.ГАРО, ф. 46, оп.1, дело 3698;
2.ГАРО, ф. 46, оп.1, дело 3777;
3.Полное собрание законов Российской империи. — СПб., 1874. — Т. XIVI. — С.813-819;
4.Греков А. М. Сельскохозяйственный промысел на Дону (К съезду агрономов в г. Новочеркасске). — Новочеркасск: Области войска Донского тип., 1909. — С.44, 45;
5.Богачев В. Очерки географии Всевеликого войска Донского. / Изд. отд. нар. просвещения Всев. войска Дон. — Новочеркасск: Тип. упр. артиллерии Всев. войска Дон., 1919. — С. 345, 346;
6.Лунин Б. В. Очерки истории Подонья-Приазовья. Ч. 2. — Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1951. — С. 263-265;
7.Бугай Н. Ф. 20-40-е годы: депортация населения с территорий европейской России // Отечественная история. — 1992. — № 4. — С. 37-49.

Фролова Наталья написал:

[q]
. Кое-кто без обиняков называл немцев 5-ой колонной и предрекал их враждебную деятельность в случае возникновения войны.
[/q]

В статье сотрудника Главного разведуправления о потенциальных противниках СССР в случае возникновения войны, Германия даже не упоминается. (1933 г.) Гитлер пришёл к власти не путём переворота и с Третьем Рейхом у СССР были добрососедские отношения. Вагоны с зерном шли в Германию до 22 июня 1941 года включительно. Немецкие военные специалисты обучались в СССР, Геринг и тот учил летать в Липецке.

В алфавитном перечне населенных мест ОВД за 1915 г. есть следующая информация.
Ново-Александровская колония в районе Нижне-Ольховской волости при реке Ольховой.
5 дворов, 1000 десятин земли, 40 человек мужского населения, 29 женского.
Орган управления -выборный.
В наличии: начальнаяя школа, паровая мукомольная мельница, маслобойный завод.

Фролова Наталья!
Спасибо за представленный материал.Прелюбопытный!Пишу историю немецкой колонии Таврида.С Вашего разрешения использую информацию для своей работы.Как обозначить воспоминания в качестве источника?
Спасибо!

Валентина из Ростова, если Вы про мемуары, то они опубликованы тут http://www.sakharov-center.ru/...davidenko, ссылайтесь на этот сайт, как источник.

Валентина из Ростова про Тавриду и др. колонии Миллеровского района, статья из местной газеты
(там есть телефон автора. Телефон другого краеведа Ващенко, интересующегося нем.колониями, если нужно напишу в личку.

Газета "Наш Край" № 287-288 (16689) от 08.12.2012 г.
г.Миллерово Ростовской области.

Жили немцы когда-то у нас

К 250-летию выхода манифеста о заселении русских земель иностранцами.

Светлой памяти Павла Алексеевича Пономарева посвящается.

ПО ВЕЛЕНИЮ ЕКАТЕРИНЫ

В России немцы появились во времена правления Екатерины II. Императрица, объезжая свои владения, обратила внимание на бескрайние земли, не обработанные и не заселённые на многие сотни вёрст.

4 (17) декабря 1763 года она издаёт манифест, в котором призывает иностранцев прибывать на жительство в Россию и осваивать пустующие земли. 22 июля 1763 года издаётся дополнительный манифест, а именно: «Манифест о даруемых иностранным переселенцам авантажах (льготах) и привилегиях». Эти два документа до реформы 1861 года стали фундаментом для развития колонизации в России. Прибыли в основном немецкие крестьяне, которые в Германии страдали из-за безземелья. Им было гарантировано беспрепятственное отправление обрядов по их вере, освобождение от податей на 30 лет, отвод земель (30 десятин на семью), освобождение от военной службы, невмешательство чиновников во внутреннюю жизнь колонии и другие льготы. Предполагалось, что немцы освоят не только пустующие районы России, но и передадут свой хозяйственный опыт местному населению.

ПЕРВЫЕ КОЛОНИСТЫ

В нашем районе немцы-колонисты появились в 1878 году, основав у реки Полной первую дочернюю колонию - Викторфельд. Прибывали они из Краснодарского края, Воронежской области, Украины, из-под Петербурга, где основали свои колонии ранее. Но из-за нехватки свободных земель, устремились на Дон. Если не находилось продажней земли, её арендовали, образовывая смешанные русско-украинско-немецкие хутора. Основным занятием было земледелие и скотоводство.

В границах нынешнего Миллеровского района располагалось 8 крупных немецких поселений и 12 русско-украинских-немецких хуторов. Самым крупным населенным пунктом была колония Викторфельд (Викторовка, рядом с нынешней Мальчевско-Полненской слободой). В ней проживали 548 человек, из них 522 немца.

Колонии с населением более 300 человек: Андреасфельд (рядом с х. Грай-Воронцом), Балабановсфельд (за сл. Ольховый Рог), Николай-Тайль (Ленин-Таль), Таврида (за Рогаликом).

В 1934 году в Волошинском районе было два немецких сельских совета: Викторфельдовский и Тавридовский, В Мальчевском - три: Андреевский, Балабановский, Николай-Тальский. Существовали и немецкие колхозы: «Сталинфельд», «Ленин-Таль №1», «Ленин-Таль №2», им. К. Либкнехта, им. Тельмана и др.

ИСТОРИЯ ЛЕНИН-ТАЛЯ

На примере описания жизни и быта одной немецкой колонии можно проследить, как жили в остальных.

Колония - Николай-Таль, в советское время - Ленин-Таль, что означает Ленинская долина. Это нынешний хутор Ленина. Находится примерно в 20 км севернее от города Миллерово. Сегодня здесь 30 земельных участков, постоянно проживает 11 семей, имеются усадьбы дачников. В селе сохранилось восемь немецких строений.

Основана колония в 1907 году. Название Николай-Таль носила до революции в честь помещика графа Николая Фомина, на выкупленных землях которого она и разместилась. Колонию построили севернее х. Поповка, в живописном месте, в долине, рядом с возвышенностями древних курганов, небольшим оврагом, смешанным лесом. В хуторе проживало и несколько русских семей.

Это была дочерняя лютеранская колония. Немцы прибыли из Украины. Добирались они сюда на лошадях, в фургонах, колоннами. За первое лето 1908 года построили 34 дома.

«Улица была прямая, дома построены в два ряда. А ровный, одинаковой высоты забор тянулся от одного конца села до другого, как будто его поставил один хозяин. Рядом с заборами был тротуар, утрамбованный песком. В палисадниках цвели цветы с весны до глубокой осени. За несколько лет было построено очень красивое село. Люди в нем жили дружно, трудились на собственной земле, во всём друг другу помогали»1. До революции немцы жили замкнуто. Община регулировала отношения внутри села и контакты с внешним миром - администрацией, банками, а также решала социально-культурные вопросы. В селе имелась своя школа, и все немцы получали начальное образование, в отличие от наших крестьян. Грамота им нужна была не только для того, чтобы читать Библию, но и для того, чтобы знать законы.

РОССИЮ СЧИТАЛИ РОДИНОЙ

После революции и гражданской войны на территории села открыли сельсовет. Немецкие парни призывались в Красную Армию, и во время войны многие сражались на стороне красных. В 1930 году началась повсеместная коллективизация. Крепкие немецкие семьи, конечно же, не хотели отдавать свои земли и скот в колхоз. Пять семей по решению районного начальства подлежало раскулачиванию. Их хозяев арестовали и в ходе репрессий некоторых расстреляли. С большой неохотой, насильно, немцы пошли в колхоз, смирились. Им было трудно, но они начали добросовестно трудиться, как на собственных полях. К 1938 году немецкий колхоз «Ленин-Таль №1» вышел в передовики по Мальчевскому району. Люди получили на трудодни много зерна и могли уже держать большое хозяйство. Почти в каждом дворе было по две коровы, телята, овцы, свиньи, птица. Излишки сельхозпродукции продавали на миллеровском рынке. По воскресеньям колхоз выделял лошадей с бричками для поездки в город.

В 30-е годы были построены фермы, магазин, перед войной началось строительство клуба. В селе имелись своя пасека, детский сад, кузня. А также медпункт, сельсовет, правление колхоза, склады, пожарная вышка, зерноток, три конюшни, коровник, две птицефермы, свиноферма, кролятник...

В школе с 1938 года обучение шло уже на русском языке. Здание школы было деревянное, светлое и просторное, с высокими потолками и большими окнами. Дети очень любили учительницу начальных классов Милю Митрофановну, она была родом из Миллерово. Школьники становились октябрятами, пионерами, вступали в комсомол. То есть это были уже советские люди немецкой национальности. Они воспринимали Россию, потом Советский Союз как свою Родину.

НА СБОРЫ 24 ЧАСА

Сталинские репрессии не миновали немецкие колонии. В 1937-м, почти в канун нового 1938 года, из села увезли 12 мужчин, не объяснив, за какую провинность. Больше никто их не видел.

Когда началась Великая Отечественная война, в село прибыли беженцы из Украины - еврейские семьи. Их распределили в каждый немецкий дом, где им оказали тёплый приём и делились продуктами питания.

Выходит постановление Государственного Комитета Обороны СССР №636 от 6 сентября 1941 года «О депортации советских немцев...», которое нарушило привычную, установившуюся жизнь колонистов. «В один миг целый народ и каждый отдельный советский немец, где бы он ни проживал, что бы ни делал и сколько бы ему ни было лет отроду, официально становились изменниками и предателями Родины».2

Жителям Николай-Таля весть о выселении казалась нелепой и нереальной. Они не могли понять, на кого оставить колхозное добро, беспокоились о том, что не всё ещё убрано с полей, и, покидая родной дом, мечтали вернуться назад. На сборы им дали 24 часа. С собой взять могли тёплую одежду, постельные принадлежности, продукты питания из расчета на 20 дней. Но состав опаздывал, и у них в запасе оказался ещё один день. Женщины рубили птицу, тушили её, собирали одежду. Детишки бегали прощаться с любимыми местами в лесу.

В село прибыли вооруженные солдаты, работники НКВД. Они вели себя так, как будто перед ними были настоящие фашисты. Крики и плач стояли над хутором. Увозили на гужевом транспорте. Многие шли пешком, так как места в повозках всем не хватало.

Привокзальную площадь заполнили повозки и сотни обездоленных людей. Их свозили со всего района. Когда подогнали эшелон, началась суматоха, беспорядочная посадка, в итоге которой оказалось, что жители одного села попали в разные вагоны. Люди плакали, прощаясь с родными местами, ведь многие тут родились. И все считали, что это какая-то ошибка, они обязательно вернутся домой.

ДЕПОРТАЦИЯ СОВЕТСКИХ НЕМЦЕВ

18 сентября колонистов разместили в грузовые вагоны, не оборудованные для перевозки людей. По 40 и более человек спали на полу. Много страданий пришлось испытать им за время долгого пути: холод, голод, пренебрежительное к себе отношение, гибель от болезней.

3 октября выгрузили на одной из станций в Казахстане. Расселили их семьями в самые отдалённые колхозы, где никто им не предоставил никакого жилья, работы, никто не выдал компенсацию. Поэтому в первую же зиму большинство колонистов умерло от голода и холода.

Я приведу цитату из книги нашего земляка, немца по национальности, родом из Ленин-Таля, Николая Йоккерса «Прощай, Николай-Таль»: «Побывал я во многих краях бывшего Советского Союза и в разных населённых пунктах Германии - живописных, богатых красивой природой сёлах и городах, но лучше моего родного немецко-лютеранского села Николай-Таль нет на земле-старушке». Не пришлось нашим землякам вернуться в свои родные места. После окончательной реабилитации ехать уже было некуда. От многих немецких колоний не осталось и следа. И лишь единственный хутор Ленина (колония Николай-Таль) сохранился.

Автор благодарит всех тех, кто помогает в написании главы «Немцы-колонисты». Особенно главного районного краеведа Виктора Алексеевича Ващенко. Будет благодарна за любые дополнения, исправления, сведения о других колониях (тел. 50-2-30).

КОЛОНИИ В МИЛЛЕРОВСКОМ РАЙОНЕ

ЕКАТЕРИНЕНТАЛЬ (Кумшатский) - 226 немцев (1926).

Шульц (Федуловка) - 69/69 (1926).

Воля Т.З.К - 9 дворов и 53 чел. Из них 2 немецких- 9 чел. (1926).

РЕШЕТИЛОВ (Мало-Камышеватовка) - хутор, 44 чел. (1918).

РОГАЛЬСКИЙ (Петровский) - хутор, 40 чел. (1918).

АНДРЕАСФЕЛЬД (Андреевка) -387 немцев (1926).

АГРАНОВИЧ (также Аграновский) - 94 чел.(1926).

РОМАНОВКА - 31 чел.(1926).

БАШМАКОВ- украинско-немецкий хутор, 23 чел.

НИКОЛАЙ-ТАЛЬ (Ленинталь) - 318 чел. (1926).

БАЛАБАНОВСФЕЛЬД (Балабановка; также Эйгенталь - 417 нем. (1926).

АБРАМФЕЛЬД, Абрамовка - 200 нем. (1926).

Панченков, украинско-немецкий хутор, 6 дворов, жителей - 36. Из них - 1 немецкий двор, жителей - 5 чел.

Таврида (также Колонка) - на 1941 г. немцев 386 чел.

ВИКТОРФЕЛЬД - (Викторовка) - 753 чел. (1941).

ГАДЖУЛОВ - украинско-немецко-русский хутор, 7 чел.

ГЕРНЕРОВ (также Гернер, Гернов), 58 нем. и 28 нем. (1926).

Ново-Мальчевский - жителей - 25, немцев - 12 (1926).

Рядом с какими населёнными пунктами находились смешанные хутора: Решетилов, Рогальский, Лысая Горка, Панченков, Абрамовка, Романовка, Башмаков, Ново-Мальчевский? Просим помощи читателей.

1. Н. Йоккерс "Прощай, Николай-Таль".

2. А. А. Герман. "Депортация советских немцев".

О. Скороход

http://nashkray.info

НЕМЦЫ ДОНЕЦКОГО ОКРУГА ОВД

НАСЕЛЕННЫЕ ПУНКТЫ И МЕСТА ПОСЕЛЕНИЯ
ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ

1. АБРАМФЕЛЬД/ABRAMFELD (Абрамовка; также Абрахамсфельд/Abrahamsfeld), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Малчевско-Полнинская вол. Лютеранское село на собств. земле. У р. Полная, в 15 км к сев.-зап. от Миллерово.
Имелись:
Молельн. дом. Земли 900 дес. (1909 г.), 170 дес. (1915 г.; 10 дворов). Нач. школа (1926). Жит.: 120 (1904), 90 (1909), 118 (1915), 213/200 из них немцев (1926).

2. АГРАНОВИЧ (также Аграновский), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Никольско-Покровская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский р-н. Нем. хутор. К вост. от Миллерова. Жит.: 36 (1915), 75 (1920), 95/94 нем. (1926).

3. АНДРЕАСФЕЛЬД/ANDREASFELD (Андреевка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Дегтевская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Мальчевский/Миллеровский/Мальчевско-Полненский р-н. Кат. село. В 35 км к сев.-вост. от Миллерова. Основатели из кол. Ямбург. Кат. приход Ростов. Земли 2130 дес. (1915; 40 двор.). Жит.: 273 (1915), 387/387 нем. (1926).

4. АНДРИАНОВСКИЙ (Эйгенфельд/Eugenfeld; также Адриановка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Греко-Степановская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Алексеево-Лозовский/Леоново-Калитвенский р-н. Лют. хутор, осн. в 1900. В 50 км к сев.-вост. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Жит.: 92 (1915), 112 (1920), 89/71 нем. (1926).

5. БАДУРЫ (Камчатка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская вол. Лют. село, осн. в 1888. У р. Глубокая, в 20 км к югу от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 2880 дес. Жит.: 400 (1918).

6. БАЛАБАНОВСФЕЛЬД/BALABANOWSFELD (Балабановка; также Эйгенталь/Eigental), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Терновская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Мальчевский/Миллеровский/Криворожский р-н. Лют. село на собств. земле, осн. в 1888. На лев. берегу р. Калитва, в 30 км к сев.-вост. от Миллерова. Основатели из кол. Рибенсдорф. Лют. приход Ростов-Рыновка. Молельн. дом. Земли 3005 дес. (1909), 2290 дес. (1915; 61 двор). Школа. Жит.: 418 (1904), 546 (1915), 495 (1920), 514/417 нем. (1926).

7. БЕК/BECK, в сов. период – Ростовская обл., Колушкинский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский)/Криворожский р-н. Нем. хутор. К юго-вост. от Миллерова. Жит.: 18 (1925).

8. ВАРВАРОВКА, в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Нем. село. К югу от Миллерова. Жит.: 90 (1925).

9. ВЕЙДЕНТАЛЬ/WEIDENTAL (Вербовка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Дегтевская вол. Лют. село, осн. в 1912. В 30 км к сев.-вост. от Миллерова. Лют. приход Розенфельд. Земли 542 дес. (1915; 6 двор.). Жит.: 70 (1915), 280 (1918).

10. ВИКТОРФЕЛЬД/VIKTORFELD (Викторовка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Малчевско-Полнинская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Волошинский/Мальчевский/Миллеровский/Мальчевско-Полненский р-н. Лют. село на собств. земле, осн. в 1878. У р. Полная, в 15 км к сев.-зап. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Молельн. дом. Земли 2650 дес. (1915; 52 двора). Нач. школа, сельсовет (1926). Место рожд. художника Д.Д. Лидера (1917-2002). Жит.: 351 (1904), 458 (1909), 440 (1915), 538 (1920), 548/522 нем. (1926), 753 (1941).

11. ВЛАСОВСКИЙ, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Верх-Большинская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Киевский/Миллеровский/Кашарский р-н. Лют. поселок. В 40 км к юго-зап. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Жит.: 113 (1915), 136 (1920), 143/77 нем. (1926).

12. ВЬЯНКИ, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Ефремово-Степановская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский)/Криворожский р-н. Лют.-кат. село. В 35 км к юго-вост. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Нач. школа (1926). Жит.: 220 (1904), 292/292 нем. (1926).

13. ГЕРНЕРОВ/HERNER (также Гернер, Гернов), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Малчевско-Полнинская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Мальчевский/Мальчевско-Полненский р-н (в наст. время – Миллеровский р-н). Два нем. хутора. К сев.-зап. от Миллерова. Жит.: 51 (1920), 58/58 нем., 31/28 нем. (1926).

14. ГНАДЕНФЕЛЬД/GNADENFELD (Ясная Поляна), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Кат. село на собств. земле, осн. в 1906. В 45 км к юго-вост. от Миллерова. Молельн. дом. Земли 1200 дес. (1915; 34 двора). С.-х. коопер. тов-во, нач. школа (1926). Жит.: 270 (1915), 329 (1920), 369/352 нем. (1926).

15. ГОХФЕЛЬД/HOCHFELD (Высокая; также Гофельд-Высокинская), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Нижне-Ольховская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Колушкинский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский)/Криворожский р-н. Кат.-менн. село на собств. земле, осн. в 1896. В 45 км к юго-вост. от Миллерова. Земли 1254 дес. (1909). Нач. школа (1926). Жит.: 217 (1909), 290 (1915), 148/98 нем. (1926).

16. ДОН/DON-REGION. С кон. 1860-х гг. в Обл. Войска Донского возникли нем. дочерние колонии, созданные выходцами из Причерноморья, а также Поволжья. Наиб. число немцев поселилось в Таганрогском, Донецком, Усть-Медведицком, Ростовском, 1-м Донском, Сальском окр. Для Донской обл. характерна низк. доля нем. гор. нас-я (6,1% в 1897). В 1921 вост. часть Донской обл. (Усть-Медведицкий и Хоперский окр., где было немало нем. хуторов) включена в сост. Царицынской губ. Некот. др. нем. нас. пункты также отошли к др. регионам: зап. часть Таганрогского окр. была передана Украине, а юж. часть Ростовского окр. – Кубанской обл. Нем. нас-е Ростовской обл. депортировано в Казахстан и Зап. Сибирь по Постановлению ГКО от 6.9.1941.
Нем. в Донской обл.:
1897 – 34855 (1,4% нас-я),
1912 – 35,5 тыс. (1,8%),
1920 – 17165 (0,8%).
Нем. в 1926 (по округам):
Донецкий – 7256 (1,9%),
Донской – 8216 (0,7%),
Сальский – 3544 (0,8%),
Таганрогский – 8523 (3,2%),
Шахтинско-Донецкий – 1687 (0,3%),
итого – 29226 (1,1%).
Нем. в Ростовской обл.:
1937 – 33311 (1,2%),
1939 – 32968 (1,1%),
1941 – 38288,
на 1.1.1953 (немцы-спецпоселенцы) – 302,
1959 – 2111 (0,1%),
1970 – 4574 (0,1%),
1979 – 6454 (0,2%),
1989 – 7457 (0,2%),
2002 – 6840 (0,2%).
Нем. в городах:
Миллерово: 1926 – 489 (3,8%);
Нахичевань: 1897 – 125 (0,4%);
Новочеркасск: 1897 – 187 (0,4%), 1904 – 220 (0,7%), 1926 – 273 (0,4%);
Ростов-на-Дону: 1897 – 1182 (1,0%), 1910 – 6770 (4,0%), 1920 – 1227 (0,7%), 1923 – 1506, 1926 – 1982 (0,7%), 1979 – 1064 (0,1%), 1989 – 1037 (0,1%);
Таганрог: 1861 – 100, 1897 – 432 (0,8%), 1910 – 955 (1,4%), 1923 – 435, 1926 – 470 (0,5%).

17. ЕКАТЕРИНЕНТАЛЬ/KATHARINENTAL (Камышатская; также Кумшацкая I), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Тарасовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н (в наст. время – х. Кумшацкий, Ростовская обл., Миллеровский р-н). Лют. село на собств. земле. На лев. берегу р. Полная, в 10 км к сев.-зап. от Миллерова. Основатели из кол. Рибенсдорф. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 1000 дес. (1915; 16 двор.). С.-х. коопер. тов-во, нач. школа (1926). Жит.: 197 (1904), 133 (1909), 123 (1915), 242/226 нем. (1926).

18. ЗАКРЫТНАЯ, в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Нем. хутор. К сев.-зап. от Миллерова. Жит.: 10/7 нем. (1926).

19. ИОГАННЕСФЕЛЬД/JOHANNESFELD (Новая Надежда; также Ней-Гоффнунг/Neu-Hoffnung, Роте Фане/Rote-Fahne, № 1), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Средне-Наголинская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Чертковский/Леоново-Калитвенский/Мальчевско-Полненский р-н. Лют. село. В 40 км к сев.-зап. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 815 дес. (1915; 20 двор.). С.-х. коопер. тов-во, нач. школа (1926). Жит.: 97 (1904), 129 (1915), 154 (1920), 267/250 нем. (1926), 453 (1941).

20. ИОГАННЕСФЕЛЬД I/JOHANNESFELD I (Сидоро-Ивановка; также Сидоровка, Иванки), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская/Ефремово-Степановская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Лют. село на собств. земле, осн. в 1898. В 20 км к юго-вост. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Молельн. дом. Земли 1220 дес. (1909), 1047 дес. (1915; 38 двор.). Нач. школа, сельсовет (1926). Жит.: 188 (1904), 289 (1909), 262 (1915), 299 (1920), 360/360 нем. (1926), 367 (1941).

21. ИОГАННЕСФЕЛЬД II/JOHANNESFELD II (Шептуховка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Леоново-Калитвенская вол.; в сов. период и в наст. время – Ростовская обл., Чертковский р-н. Лют. село на собств. земле, осн. в 1898. В 45 км к сев. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 600 дес. (1909). Жит.: 62 (1904), 93 (1909), 42 (1915).

22. ИОЗЕФСГЕЙМ/JOSEFSHEIM (Погореловка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Кат. село на собств. земле, осн. в 1850. В 30 км к юго-вост. от Миллерова. Кат. приход (1926). Земли 1240 дес. (1909). Нач. школа (1926). Жит.: 384 (1909), 317 (1915), 349 (1920), 386/386 нем. (1926).

23. КУМШАЦКАЯ II (также Кулишацкий), в сов. период – Ростовская обл., Алексеево-Лозовский/Леоново-Калитвенский/Мальчевско-Полненский р-н. Нем. хутор. К сев. от Миллерова. Жит.: 65/56 нем. (1926).

24. ЛИПОВО-РОМАНОВКА, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Кат. село на собств. земле, осн. в 1906. В 25 км к юго-вост. от Миллерова. Кат. приход Ростов. Молельн. дом. Земли 715 дес. (1915; 23 двора). Пар. мельница. Нач. школа (1926). Жит.: 202 (1909), 282 (1915), 210/210 нем. (1926).

25. ЛОРЕНЦОВ/LORENZ, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Тарасовская вол. Нем. хутор на собств. земле. К югу от Миллерова. Земли 200 дес. (1909). Жит.: 9 (1909).

26. ЛЫСАЯ ГОРКА, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Малчевско-Полнинская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Мальчевский/Миллеровский/Мальчевско-Полненский р-н. Нем. хутор. К сев. от Миллерова. Жит.: 49 (1915), 31 (1920), 40/20 нем. (1926).

27. ЛЮЧЕР/LUTSCHER, в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Нем. хутор. К сев.-зап. от Миллерова. Жит.: 17/17 нем. (1926).

28. МАТИАСФЕЛЬД/MATHIASFELD (Матвеевка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Лют. село, осн. в 1908. В 20 км к юго-вост. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 800 дес. Жит.: 70 (1915), 108 (1920), 93/93 нем. (1926), 121 (1941).

29. МЕЙЕР/MEIER (также Маеровский/Maier), в сов. период – Ростовская обл., Колушкинский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский)/Криворожский р-н. Нем.-укр. хутор. К юго-вост. от Миллерова. Жит.: 41/18 нем. (1926).

30. МИРОПОЛЬСКИЙ, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Нем. хутор. К юго-вост. от Миллерова. Жит.: 43 (1920), 55/55 нем. (1926).

31. НЕЙ-АЛЕКСАНДРОВКА (Ново-Александровская; также Александерфельд/Alexanderfeld, Алексеевка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская/Ефремово-Степановская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Колушкинский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский)/Криворожский р-н. Лют.-кат. село на собств. земле, осн. в 1908. На прав. берегу р. Калитва, в 30 км к юго-вост. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 500 дес. (1915; 10 двор.). Жит.: 58 (1904), 56 (1909), 62 (1915), 129/92 нем. (1926).

32. НЕЙ-АЛЕКСАНДРОВКА (Ново-Александровский), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Нижне-Ольховская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Лют. село. К сев.-зап. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 400 дес. (1915; 8 двор.). С.-х. коопер. тов-во, нач. школа (1926). Жит.: 69 (1915), 56/45 нем. (1926).

33. НЕЙ-МАРИАНОВКА (Ново-Мариановка; также Ново-Мариновка, Ново-Мартыновка, Мариновка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Кат. село на собств. земле, осн. в 1908. В 35 км к юго-вост. от Миллерова. Кат. приход Ростов. Молельн. дом. Земли 1211 дес. (1915; 44 двора). С.-х. коопер. тов-во, нач. школа (1926). Жит.: 25 (1909), 397 (1915), 403 (1920), 405/405 нем. (1926).

34. НИКОЛАЙТАЛЬ/NIKOLAITAL, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Никольско-Покровская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский р-н (в наст. время – х. Новониколаевка, Ростовская обл., Миллеровский р-н). Лют. село на собств. земле, осн. в 1907. В 20 км к сев.-вост. от Миллерова. Назв. по имени бывш. землевладельца Н. Фомина. Основатели из Причерноморья. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 1225 дес. (1915; 34 двора). Нач. школа (1926). Жит.: 161 (1909), 182 (1915), 303 (1920), 330/318 нем. (1926).

35. НОВО-АЛЕКСЕЕВКА, в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н (в наст. время – Тарасовский р-н). Нем.-укр. поселок. К юго-вост. от Миллерова. Жит.: 359/190 нем. (1926).

36. НОВО-МАЛЬЧЕВСКИЙ, в сов. период – Ростовская обл., Волошинский/Мальчевский/Миллеровский/Мальчевско-Полненский р-н. Укр.-нем. хутор. К сев.-зап. от Миллерова. Жит.: 25/12 нем. (1926).

37. РОМАНОВКА, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Нижне-Ольховская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский р-н. Нем. село. К юго-вост. от Миллерова. Жит.: 37 (1920), 41/31 нем. (1926).

38. РЫНОВКА, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Ефремово-Степановская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский)/Криворожский р-н (в наст. время – Тарасовский р-н). Лют. село на собств. земле, осн. в 1898. В 40 км к юго-вост. от Миллерова. Основатели из кол. Рибенсдорф, грунауских колоний и Таврической губ. Лют. приходы Ростов, Ростов-Рыновка (с 1900). Церковь (1908). Земли 1214 дес. (1909). С.-х. коопер. тов-во, нач. школа, сельсовет (1926). Жит.: 208 (1904), 265 (1909), 244 (1915), 237 (1920), 228/228 нем. (1926).

39. ТАВРИДА (также Колонка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Малчевско-Полнинская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Волошинский/Мальчевский/Миллеровский/Мальчевско-Полненский р-н. Лют. село на собств. земле, осн. в 1893. На лев. берегу р. Рогалик, в 25 км к сев.-зап. от Миллерова. Основатели из молочанских колоний (Таврическая губ. – отсюда название). Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 2760 дес. (1909). Садоводство, рыбоводство. Пар. мельница В. Решке и Г. Шамея, кирп. з-д, торговля с.-х. машинами (В. Решке), лавка. Нач. школа (1926). В 1918-41 умерли от голода 5 чел., депортированы 31 чел. Жит.: 291 (1904), 250 (1909), 330 (1915), 344 (1920), 318/299 нем. (1926), 386 (1941).

40. ТУРОВЕРОВКА (Немецкая Туроверовка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Тарасовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Киевский р-н. Лют. село на арендн. земле, осн. в 1902. В 25 км к юго-вост. от Миллерова. Назв. по фамилии землевладельцев Туроверовых. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 364 дес. (1909). Жит.: 72 (1904), 46 (1909), 74 (1915).

41. ФОКИН, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Курнаково-Липовская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Лют. хутор на арендн. земле. В 25 км к югу от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Жит.: 103 (1904).

42. ХАРЦИОВО (также Харсиево, Харсиевка, № 3), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Ефремово-Степановская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский)/Криворожский р-н. Лют. село на собств. земле, осн. в 1898. В 40 км к юго-вост. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Земли 1200 дес. (1909). С.-х. коопер. тов-во, нач. школа (1926). Жит.: 186 (1904), 228 (1911), 252 (1915), 247 (1920), 254/254 нем. (1926).

43. ШТОЛЬ/STOLL, в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Нем. хутор. К сев.-зап. от Миллерова. Жит.: 35/29 нем. (1926).

44. ШУЛЬЦ/SCHULZ (Федуловка), в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский/Тарасовский (Верхне-Тарасовский) р-н. Лют. село. В 10 км к юго-вост. от Миллерова. Лют. приход Ростов-Рыновка. Жит.: 69/69 нем. (1926).

45. ЭЙГЕНТАЛЬ/EIGENTAL, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Никольско-Покровская вол. Нем. хутор. К вост. от Миллерова. Земли 415 дес. (1915; 6 двор.). Жит.: 46 (1915).

46. ЭЛЕНОВКА (Еленталь/Jelental; также Еленовка), до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Никольско-Покровская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Криворожский/Мальчевский/Миллеровский р-н. Менн. село. В 15 км к сев.-вост. от Миллерова. Жит.: 86 (1920), 89/67 нем. (1926).

47. ЮДКОВО, до 1917 – Донского Войска обл., Донецкий окр., Ефремово-Степановская вол.; в сов. период – Ростовская обл., Тарасовский (Верхне-Тарасовский)/Криворожский р-н. Кат. село на собств. земле, осн. в 1902. В 45 км к юго-вост. от Миллерова. Кат. приход Иозефсгейм. Нач. школа (1926). Жит.: 88 (1909), 149 (1915), 132 (1920), 155/155 нем. (1926).

Немецкие колонии и поселения

В разных регионах (по архивным документам)