Родство по линии Эйнем - Генеалогический форум ВГД. Тема №52102

Конечно такое событие как обнаружение семейного фотоархива и обретение новых родственников, которые с большим интересом относятся к твоим интересам, трудно недооценить. И вроде бы любые другие открытия меркнут по сравнению с прикосновением к истории своего рода. Но все-таки не могу не рассказать о еще одной находке, которая в очередной раз подтверждает правило, что дыма без огня не бывает. И любое воспоминание, пусть даже совершенно невероятное или переворачивающее все с ног на голову, и совершенно не подтверждаемое документами, все равно хранит в себе долю истины. Итак, напомню, что в начале своих поисков, из воспоминаний своей двоюродной бабушки я знал, что семья Петра Оттовича Эйнема была репрессирована, а усадьба разграблена крестьянами то ли в 1917-м, то ли позже в 30-е. Однако найденные мной документы полностью опровергали такое развитие событий. В архивах ФСБ и МВД документы о каких-либо репрессиях, переселениях или поражении семьи в правах отсутствовали, в деле «помещицы Александры Павловны Эйнем» четко указано, что крестьяне благосклонно относились как к бывшему начальнику участка Петру Эйнему, так и к его семье после его смерти. По результатам рассмотрения дела сельский совет единогласно принял решение оставить землю «бывшей помещице» (дело я смотрел сам, там действительно нет какого-либо негатива в отношении семьи моих предков со стороны новой власти и «членов общества»). Казалось бы, гипотеза о разграблении усадьбы растворяется в небытие? А вот и нет! На глаза мне попалось дело «О поджоге крестьянами с. Любятина Пензенского уезда двух помещичьих усадеб». Напомню, что именно в Любятине Эйнемы приобрели себе дом и землю, а поместье в Кучках (совсем, кстати, неподалеку) принадлежало первой жене Петра Оттовича, и даже в сельхозпереписи 1917 года в качестве домохозяев были указаны «наследники Александры Сергеевны Эйнем», не смотря на то, что она уже 9 лет как скончалась. Приведу текст этого дела:

«1905 г. ноября 12. — Представление прокурора Пензенского окружного суда В. Н. Казембека прокурору Саратовской судебной палаты А. А. Макарову о поджоге крестьянами с. Любятина Пензенского уезда двух помещичьих усадеб.
Доношу Вашему превосходительству, что в ночь на 4-е сего ноября крестьянами с. Любятина Загоскинской вол. Пензенского уезда сожжены владельческие усадьбы при том же селе:
1) в имении дворянки Екатерины Алексеевой Тиздель, арендуемом мещанином Уточкиным, и
2) в имении губернского секретаря Петра Оттовича Эйнем, арендуемом мещанином Грязновым.

Произведенным дознанием установлено, что поджог усадьбы Тиздель ожидался за последние два дня, так как некоторые из крестьян открыто выражали намерение сжечь усадьбу. Накануне пожара в усадьбу явились крестьяне с. Любятина Федор Лаврентьев (старший), Василий Васильков, Афанасий Корнеев и Василий Селезнев, которые экономическому старосте Постнову предложили выселяться из усадьбы ввиду намерения сжечь ее. Постнов упрашивал крестьян не производить поджога, но получил ответ: «Убирайся вон и увози свое имущество». Арендатор же имения Уточкин выехал из имения за неделю до пожара. 3 ноября после обеда означенные лица вытащили из владельческого погреба водки и вина, вошли в дом и начали пьянствовать. В доме был племянник арендатора Александр Уточкин. Староста имения Павел Постнов, услышав намерение сжечь усадьбу, отправился к местному священнику о. Нечаеву и просил его принять меры к вразумлению крестьян. Священник ответил: «Спасай самого себя». В 6 ч. вечера бывшие во владельческом доме крестьяне вышли из него и начали открыто поджигать постройки. Постнов два раза тушил кладовую, но ее вновь поджигали. Скоро вся усадьба была объята пламенем. Ограбления в усадьбе Тиздель не произошло, потому что, кроме хлеба, в амбаре ничего не было; из дома же имущество было заблаговременно вывезено в Пензу. Амбар с хлебом Постнов упросил не зажигать, говоря, что хлеб может пригодиться им же, крестьянам.

Главными подстрекателями к поджогам в с. Любятине Постнов считает сыновей священника того же села Александра и Анатолия Нечаевых, из которых первый окончил курс в Пензенской духовной семинарии, а второй обучается в той же семинарии. Постнов давно замечал, что Нечаевы имели постоянное сношение с крестьянами и восстановляли их против владельцев. У крестьянина Дмитрия Федяшева видал прокламацию, содержащую в себе якобы манифест государя императора об уничтожении владельческих усадеб. Александр Нечаев, по объяснению Постнова, бывал на сельском сходе в сельце Пановке, где внушал крестьянам идеи против правительства.

Брат жены арендатора имения Эйнем Петр Леонтьев Савельев объяснил, что в ночь на 2-е сего ноября в означенном имении сожгли молотильный сарай. Толпа народа с угрожающими криками подходила к флигелю, в котором помещается семья арендатора. На следующий день зять его выбыл в Пензу, захватив часть имущества.
3-го сего ноября около 3 ч. дня в усадьбу на подводах приехали крестьяне Семен Мишин, Алексей Шишков, Андрей Мишин, Петр и Трофим Давыд-кины и Степан Ключников, сломали у амбара замок и стали насыпать хлеб, которого в амбаре было 500 пуд. Подъехало еще несколько неизвестных Савельеву крестьян, и всю рожь из амбара вывезли. В дом Эйнем, никем не занимаемый, вошли крестьяне сельца Пановки Иван Мамлеев и Тимофей Устинов и сшибли замок у дома. Устинов был с топором. В доме был сундук с имуществом владельца, который был тут же разбит, и начался грабеж.
Около 7 ч. вечера толпа с криками «ура» и «свобода» начала поджигать все постройки в усадьбе.

К следствию по этим делам приступлено 6 ноября судебным следователем по важнейшим делам. Привлечено в качестве обвиняемых 11 чел. местных крестьян, причем они виновными себя в поджогах не признали, утверждая, что о предстоявших поджогах они ничего не знали, никаких разговоров о том, что надо забирать у помещиков землю и поджигать усадьбы, ни от кого не слыхали и не знают, кто совершил поджоги. Некоторые из обвиняемых сознались лишь в том, что брали рожь из амбаров в имении Эйнем, и то лишь потому, что караульщик имения приходил к ним и предлагал им разобрать рожь из экономических амбаров, так как она все равно пропадет; почему рожь должна пропасть, караульщик не объяснял.
В настоящее время судебный следователь ограничивается исключительно допросом обвиняемых по дознанию, задержанных и доставленных полицией в Пензу. Все обвиняемые по этим делам заключены под стражу. Дальнейшее производство следствия как по этим делам, так и другим начнется не ранее 15 ноября, когда следователь, закончив допрос обвиняемых по всем делам, выедет на место для допроса свидетелей.

Относительно пропаганды среди крестьян Нечаевыми пока еще не добыто никаких положительных данных.

Копия сего мною вместе с сим представлена его высокопревосходительству господину министру юстиции.
Прокурор Пензенского окружного суда В Казембек ЦГИАЛ, ф. МЮ, on. 194, 1905 г., д. 82, лл. 27-28. Копия.»

Так вот оказывается, откуда пошли слухи о репрессиях и грабежах! Их источником послужили совершенно реальные события, к тому же официально задокументированные. И пусть Петр Оттович не проживал на тот момент в своем имении, а сдавал его, и пусть это было не совсем «родовое гнездо», а приобретенное его отцом, но все же факт на лицо. Трудно сказать, какие мысли тогда посещали Петра Эйнема. Может быть он даже и предвидел надвигающуюся опасность, может и проскакивала мысль уехать на историческую родину. Но он родился в России, всю жизнь здесь жил, был православным, его жена и дети были русскими и вряд ли он видел для себя какой-то другой путь.