На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Добрый день. Правила следующие. Первое. Только конструктивное общение. Флуд и троллинг удаляется. Второе. Вежливость. Все грубые комменты - удаляются. Третье. Уважение к моему труду.
Эвакуация детей во время ВОВ
1941-1945. Эвакуация детей из Ленинграда. Эвакуированные дети в Ярославской области. Эвакуированные дети в Алтайском крае. Эвакуация детей во время ВОВ по стране.
Республика Алтай Казенное учреждение Республики Алтай "Государственный архив Республики Алтай" База данных эвакуированных (в том:числе с Дальнего Востока – Хабаровский край, Приморский край…) База данных эвакуированных в Республику Алтай (не путать с Алтайским краем). (выложила отдельным сообщением 2 января 2023 года)
Республика Дагестан Центральный Государственный архив Республики Дагестанhttp://www.cgard.ru/ Базы данных или списков эвакуированных на сайте я не нашла, но в перечислении внутриархивных справочников есть в том числе следующие указатели: • Именной указатель к фонду (Р-411) Управления СМ ДАССР по труду к спискам эвакуированных и не эвакуированных граждан по ДАССР за 1941-1946 гг. (в 24 томах); Новая информация про эвакуированных в Дагестан. Их можно искать через яндекс-архивы https://forum.vgd.ru/post/1329...#pp4971759
Республика Марий Элhttps://gosarhivrme.ru/ru Списки эвакуированных граждан есть, но не выложены на сайт.
Кировская область База данных «Списки граждан, эвакуированных в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в г. Киров» http://www.gako-kirov.ru/base/evac.php
Архив в Кузбассе ведёт БД по эвакуированным: "Списки эвакуированных в Кемерово. 1941-1942 гг. 32524 записей, 7 Мб объём, Краткая аннотация БД: Ф. И. О. эвакуированного (по алфавиту), отношение к главе семьи, место и год рождения, национальность, профессия и место жительства до эвакуации, место размещения в г. Кемерово, Поисковые данные - № фонда, описи, ед. хр., лист (https://arhiv42.ru/Bazi_dannih_14.htm). БД на сайт не выложена, нужно запрашивать архив или работать внутри архива с БД.
Напоминаю, что эвакуированные, списки эвакуированных и другие вопросы по эвакуации населения - откладывались в фондах Советов депутатов разного уровня, в том числе - в Переселенческих отделах (в некоторых архивах - это отдельные фонды).
Скрытый текст ниже и комментарий модератора, который я не соображу, как поместить в закрытый текст, - старое первое сообщение, где я пыталась собрать данные про детские дома в Алтае. Но сейчас информации гораздо больше, чем тогда, несколько лет назад
[more]детский дом № 28 г. Ленинграда (эвакуирован в Алтайский край, село Крутиха)
Детский дом им. Буденного из города Козельска был эвакуирован в село Ребриха Алтайского края.
Это сообщение теперь всегда наверху. Сюда вытаскиваю информацию об уже выявленных детских учреждениях.
01. 155 школа Смольнинского района была эвакуированана в Ярославскую область.
2. Детские дома из Ленинграда в Некоузском районе Ярославской области http://www.nekouz.ru/press1265906477.php Детский дом № 82 (село Некоуз) Детский дом № 83 (село Колегаево) Детский дом № 84 (село Спас-Ильдь) Детский дом № 85 (село Лацкое) Детский дом № 86 (местечко Нескучное) Детский дом № 87 (село Станилово) Детский дом № 136 (деревня Горки) Детский дом № 18 (?) Дом малюток № 3 (деревня Нивы) Детский дом № 170 (село Николо-Замошье)
2. Эвакуированные в Кострому детские учреждения из Ленинграда детский дом № 13 детский дом № 27 детский сад № 1 (Кировский район) детский сад № 2 детский сад № 4 (Володарский район) детский сад № 18 (Володарский район) детский сад № 21 (Володарский район) детский сад № 26 (Смольнинский район) детский сад № 27 детский сад № 30 (Володарский район) детский сад № 35 (Володарский район) детский сад № 36 (Володарский район) детский дом № 37 (Кировский район)
9. Список алтайских архивистов - Ленинградский детский дом № 5 (интернат) - эвакуирован в село Баево Баевского района. - Ленинградский дом костно-туберкулезных детей-инвалидов - эвакуирован в село Зудилово Барнаульского района - Свердловский детский сад № 8 (интернат), Свердловский детский сад № 11, Свердловский детский сад № 21 - эвакуированы в поселок Ленина Благовещенского района. - Ленинский (Ленинградский) детский дом № 20 (интернат) - эвакуирован в село Волчиха Волчихинского района. - Приморский детский сад № 20 (интернат) эвакуирован в село Змеиногорск Змеиногорского района. - Приморский детский сад № 43 (интернат) эвакуирован в село Староалейка Змеиногорского района. - Приморский детский дом № 25 (интернат) эвакуирован в село Дресвянка Каменского района. - Приморский детский дом № 50 (интернат) эвакуирован в село Глушинка Косихинского района. - Октябрьский детский сад № 31 (интернат) эвакуирован в село Высокая Грива Панкрушинского района. - Ленинградский дом малютки № 2 эвакуирован в село Клепечиха Поспелихинского района. - Василеостровский детский дом № 30 эвакуирован в село Боровлянка Троицкого района (об этом детском доме и о памятнике в селе Боровлянка очень много информации на форуме ВГД и в интернете). - Ленинградский дом малютки № 1, Ленинградский дом малютки № 3 эвакуированы в село Боровлянка (Н.-Боровлянка) Троицкого района. С 1943 года - село Петровка. - Ленинградский детский дом № 18 (интернат) эвакуирован в село Макарово Тюменцевского района. - Василеостровский детский сад № 34 (интернат) эвакуирован в село Малый Бащелак Чарышского района. - Ленинградский детский дом инвалидов эвакуирован в село Усть-Мосиха Шарчинского района. - Ленинградский детский сад (интернат) эвакуирован в город Алейск. - Ленинградский детский дом № 21, Приморский детский дом № 56 эвакуированы в город Камень-на-Оби.
10. 1 детский дом Смольнинского района Ленинграда - эвакуирован 6 июля 1941 года на станцию Буй (Ярославская область). 178 человек [/mor
ИХ УВОЗИЛИ ОТ ВОЙНЫ
Дальний Восток и Сибирь в годы ВОВ стали пристанищем для многих миллионов эвакуированных из разных областей центральной России, где шла война. Новосибирск принял 128 тысяч жителей блокадного Ленинграда, из них 86 тысяч детей в возрасте 1-6 лет. Алтай, житница Сибири, все военные годы снабжал фронт продовольствием, боеприпасами, лесом, живой силой. Миллионы рублей были собраны жителями Алтая в фонд обороны страны, сюда были эвакуированы сотни заводов, предприятий, учреждений, госпиталей и детских домов блокадного Ленинграда. Всего в Алтайском крае в первый военный год оказалось более миллиона человек, среди них 4000 ленинградских малышей, оставшихся без родителей. Они были вывезены в наш тыловой край, воспитывались в детских домах и приемных семьях. Многие из них навсегда связали свою судьбу с Алтаем: до сих пор здесь проживает более 400 бывших детей-блокадников. История Чемальского детского противотуберкулезного санатория берёт своё начало в 1942-м, когда в опустевших с начала войны зданиях курорта разместили больных костным туберкулёзом 247 детей, эвакуированных из Ленинграда. Прикованные к кроватям, дети учились лёжа. Палаты служили одновременно лечебными корпусами, спальнями, столовыми, кинозалами, банями и классами. Самоотверженный труд медиков, педагогов и обслуживающего персонала дал хорошие результаты: из 247 детей 132 ребёнка были излечены. В 1941-44 годах в детские дома Барнаула, Бийска, в Солонешенский, Алтайский, Троицкий, Крутихинский, Тюменцевский и другие районы было эвакуировано несколько тысяч детей: 128 малышей из детдома N 28 Смоленского района Ленинграда разместили в селе Крутиха. Дети, обессиленные голодом и дальней дорогой, были так истощены, что их заносили в дом на руках. Четверо из них вскоре умерли и похоронены на сельском кладбище. В Троицкий район в 1942 году было привезено более 200 детей в возрасте от полутора до шести лет в сёла Хайрюзовка и Боровлянка. В Боровлянку доставили более 140 девочек и мальчиков, 65 из которых в 1942-43 годах похоронены на сельском кладбище. Оставшиеся в живых дети в июле 1943 года были переведены в Петровский дом малютки, а затем отправлены в детские дома Барнаула и Бийска. Некоторых детдомовцев приютили жители Боровлянки: был усыновлён семьёй Голотвиных четырёхлетний мальчик Ваня, но он умер по причине ослабленного блокадой здоровья. Беликовы Аким Антипович и Елена Афанасьевна удочерили трёхлётнюю девочку Валю, воспитали её, дали образование. Валентина окончила семилетнюю школу, а затем – Бийское медучилище. Впоследствии она вышла замуж за Руслякова Петра Владимировича, родила двух дочерей Ольгу и Любовь. Смерть настигла её на 42 году жизни. Дочери тоже умерли, но от них остались сын Егор и дочь Полина, которые проживают в г. Бийске. Из всех воспитанников детских домов осталась жить в Боровлянке только Ломакина-Смирнова Нина Андреевна, которую удочерила Анна Тихоновна Паксеева. Она вырастила приёмную дочь, помогла ей встать на ноги. В селе Боровлянка также живёт бывшая нянечка Ленинградского детдома №3 Крахмалёва Наталья Федотовна, которая сопровождала детей на Алтай в 1942 году. Смирнова Н.А. и Крахмалёва Н.Ф. награждены медалью «Житель блокадного Ленинграда»
Я ВЫЖИЛА, ЧТОБЫ ЖИТЬ
Я родилась в Ленинграде в 1925 году в семье рабочего типографии Семёнова Федота Николаевича. В июне 1941 года я жила с родными на даче, когда пришло страшное известие – война! Через неделю мы были в родном и в то же время чужом Ленинграде: окна заклеены бумагой крест-накрест, по улицам идут войска. Отец и брат сразу ушли в народное ополчение. Жителей города, в числе которых была я и мои подруги, послали рыть окопы для укрепления обороны Пскова. В дороге налетели немецкие самолеты, и один эшелон был разбит. Когда родные узнали об обстреле, то искали меня по всем больницам и моргам Ленинграда. К счастью, я не погибла, так как была во втором эшелоне. Жили мы на Васильевском острове, где располагалось много заводов; на Неве в гавани стояли корабли, и немцы засылали диверсантов, которые пускали ракеты на то место, которое нужно было обстреливать и бомбить. Мы дежурили, тушили зажигательные бомбы. Это было очень страшно! В квартире вместе с нами жили бежавшие от немцев тетя и двоюродные сестры. Электричество, воду и отопление отключили. Мы с мамой за несколько пачек папирос выменяли на рынке железную печурку, топили её чем придётся, варили еду – столярный клей и поджаривали на олифе 125 граммов блокадного хлеба. А еще пили чай, который готовили из земли, пропитанной сахаром, собранной на месте сожжённых Бадаевских складов. Страшное это было время: люди умирали тысячами. Начали умирать и мои родственники: крестная, сестра, тетя, а 24 февраля 1942 года умерла моя мама. Похоронить ее я не могла и четыре ночи после смерти еще спала с ней в одной холодной постели. А потом пришла моя двоюродная сестра, и мы зашили маму в простынь, связали двое детских санок и повезли ее в морг – сарай, набитый трупами. Места там не было, и мужчина, принимавший покойников, сказал: «Лезь наверх, а мы тебе ее подадим». Я вскарабкалась по мерзлым телам и втянула маму наверх. Ни страха, ни отвращения у меня не было в тот момент, только один холод. Во время войны я вела дневник, где писала о событиях того времени: «Сегодня сократили норму хлеба на карточки. Я получила 125 граммов на день. За водой приходится ходить на Неву. Вчера тушили зажигательные бомбы на крыше дома, было страшно, но мы с подругой делали всё так, как нас учили». Мы спасали людей от снарядов, но не от голода. Через месяц после смерти мамы меня взяли вместо неё санитаркой в ясли №11 Свердловского района. С этого времени я состояла на казарменном положении, работала в коклюшной группе малолетних детей, где находился и сын депутата Верховного Совета, морского офицера Селезнёва. Все детки очень боялись ночных бомбёжек, вскакивали с постелей, обхватив меня своими ручонками и плача. Я тоже вместе с ними плакала, но старалась успокоить их сказками и песнями. По всему городу после ночных налётов валялось огромное количество трупов, которые похоронная команда не успевала собрать за весь день. Трупы лежали и в квартирах по несколько дней. Было много и таких случаев, когда умирала мать, а малолетние дети ползали по ней и плакали. Сандружинницы собирали этих детей по всему городу и определяли в дома малюток. В каждом районе города было создано несколько детских домов, которые было решено эвакуировать на восток. Так я вместе с персоналом дома малютки №11 попала в село Боровлянка Алтайского края. Нянечками работали несовершеннолетние девчонки, кроме старшей сестры и повара с нами была врач Демьяненко Екатерина Александровна. В пути мы находились целый месяц, с 25 сентября по 23 октября 1942 года. Многие дети, обессиленные блокадной жизнью, болезнями и долгой дорогой, умирали в вагоне. Детей увозили от войны с надеждой спасти. Отправляли в основном слабеньких здоровьем детей, которые начали болеть ещё в блокадном городе. На коже у них появилось рожистое воспаление, гнойные болячки покрывали истощённые тела малюток. В Боровлянку мы прибыли совершенно измотанные и обессиленные от нехватки воды, хлеба, лекарств и нормальных человеческих условий. Когда открыли двери вагона, сельские женщины заголосили при виде измождённых детей. Детдом №3 разместили по улице Ленина 1 в бывшем клубе, где соорудили из досок нары, а в центре помещения установили буржуйки для отопления. Было очень холодно, не согревали детей матрацы и одеяла, что мы привезли с собой. Не успели мы обжиться, как молодых воспитателей и нянечек послали на очистку колхозной сахарной свёклы. Чтобы прокормиться в ту зиму, мы ходили по деревне и просили у жителей милостыню. Многие боровлянцы помогали картошкой, капустой, тыквой, свёклой, грибами, травами, но некоторые обзывали нас попрошайками. Вместе со мной ходили воспитательницы Егорова Дуся и сёстры Алексашины, санитарка Смирнова Граня и повар тётя Настя. Однако все наши усилия были напрасными, дети угасали с каждым днём: у них заболели языки, которые покрылись язвами и распухли: детки не могли есть даже ту скудную пищу, которую мы добывали для них. Из 160 детей, привезённых нами в тот год, 65 малюток умерло. Хоронили их в ящиках на сельском кладбище. В июле 1943 года оставшихся в живых деток определили в Петровский дом малюток, а затем вывезли в Барнаул. Я же осталась жить в селе Боровлянка, работала секретарём учебной части в ремесленном училище, закончила снайперские курсы, но на фронт меня не взяли по состоянию здоровья. В 1944 году вышла замуж за Крахмалёва Леонида Андреевича, участника ВОВ, на фронте потерявшего обе ноги. Вся последующая моя жизнь связана с Боровлянкой, где родились мои дети и внуки. Память вновь и вновь возвращает меня в те суровые годы, когда приходилось думать не о себе, а о маленьких детях. Война смешала все мои планы: я так любила петь, и артистка Мариинского театра готовила меня для поступления в консерваторию, но эту мечту уничтожила война. После войны в Ленинграде отыскался мой отец, к нему мы вместе с мужем уехали в 1947 году, но через некоторое время вернулись в Боровлянку.
Когда началась война, мне исполнилось всего два года. Мои родители, как и все ленинградцы, сражались за родной город: отец – на фронте, а мать работала на сооружении оборонительных укреплений. После её смерти меня определили в дом малютки Петроградского района, дети которого были эвакуированы 11 сентября 1942 года в с. Боровлянка Алтайского края. Так я оказался в глухой сибирской деревне вместе с такими же несчастными и больными детками родного города. В 1943 году нас отправили сначала в Петровский дом малютки, а затем в детдом с. Клепечиха Поспелихинского района Алтайского края. В 1946 году я был переведён в Каменский детский дом №3 (город Камень-на-Оби), а в 1949 году – в Каменский детдом №1. В четырнадцатилетнем возрасте после расформирования детского дома был принят в приёмную семью в селе Толстовское Каменского района, где выучился на тракториста и работал в совхозе «Октябрь». В 1962 году был призван в армию, служил в ракетных войсках на Дальнем Востоке. Демобилизовавшись в конце 1965 года, я возвратился в Ленинград и предпринял попытку найти родственников, но безуспешно: никого в живых я не обнаружил. Долгие годы работал в отряде военизированной охраны Министерства финансов СССР, осуществлявшем охрану Ленинградской бумажной фабрики «Гознак». С 1975 по 2001 год работал на фабрике «Гознак» слесарем-монтажником. Отмечен медалью «Житель блокадного Ленинграда». В настоящий момент проживаю в Санкт-Петербурге, помогаю в воспитании внуков. Годы сиротства остались в моей памяти навсегда. Будь прокляты война и все, кто её разжигает: ведь война отняла не только наше детство, но и уничтожила 27 миллионов советских людей.
Низовский Олег Николаевич,
житель блокадного Ленинграда
ДОЧЬ БЛОКАДНОГО ЛЕНИНГРАДА
Я, Ломакина Нина, родилась в 1939 году в Ленинграде. До войны у меня была семья: мама, папа, может быть. братья и сёстры. Наверное, я была счастливой, потому что жила в таком чудесном городе на Неве. В одно мгновение ничего этого не стало: началась война, город Ленинград был блокирован, родители погибли, а я оказалась в детском доме малютки №30 Свердловского района. Я не знаю, как умерли мои родители, возможно, отец погиб на фронте, а мать умерла от голода, отдавая мне последний кусок хлеба. В октябре 1942 года эвакуированных детей привезли в село Боровлянка Алтайского края. Нас поселили в старом бараке по улице Советской. Сейчас на этом месте находится двухэтажное здание, где разместилась леспромхозовская контора и столовая. В холодном бараке были сооружены нары, где мы спали. Помню девочек старше меня, которые играли со мной, а вот мальчиков было совсем мало. Мы постоянно ждали своих мам и надеялись, что они нас обязательно найдут. Все дети болели, поэтому всё время лежали в постели. Питание было скудное, наши воспитатели ходили по дворам, выпрашивая для нас продукты питания. Жители не отказывали, помогали чем могли, во многих семьях дети тоже голодали, ведь война не щадила никого. Я плохо помню события той жизни, но мне рассказывали, что я постоянно называла имя Андрюша. Кто он, я не знаю, может быть, так звали моего отца или брата. Впоследствии в свидетельстве о рождении записали отчество Андреевна в надежде, что со временем отыщутся родственники из Ленинграда. Однажды к нам пришли две женщины, среди которых была Паксеева Анна Тихоновна. Она была одета в белую кофточку с голубыми васильками и чёрную юбку. У неё была такая длинная коса. Сначала Анна Тихоновна подходила к старшим девочкам со словами: «Я ваша мама». Но девочки помнили своих мам и отвечали ей, что она не их мама. Потом Анна Тихоновна подошла ко мне и сказала: «Вот моя дочка, как долго я тебя искала». Я очень обрадовалась, что наконец-то мама меня нашла, бросилась к ней, и мы обе заплакали. Новая мама обняла меня, и я больше не захотела оставаться в детдоме. Меня одели в чёрное платье не по росту и обули в ботинки не по размеру, тогда все наши так ходили. Как только приёмная мама привела меня в свой дом, она сразу же на швейной машинке сшила для меня платьице из сатиновой наволочки, на ноги мои примерила какие-то туфельки, чему я была несказанно рада. С этого времени у меня был свой дом и своя семья, куда часто приходили мои детдомовские подружки. Мама Аня и её сестра Груня радушно их привечали, угощали варёной картошкой. Постепенно я стала привыкать к жизни в селе, но отношения с сельскими ребятишками складывались трудно. Мне было обидно, и я часто плакала от такой несправедливости. Летом детский дом перевели в другое село, многие воспитатели и нянечки уехали вместе с детьми. 23 октября 1943 года все документы на удочерение были готовы, и я стала Паксеевой Ниной Андреевной. Приёмные родители обязались перед поселковым Советом воспитать меня до совершеннолетия по всем правилам закона и опеки, что и благополучно выполнили. Впоследствии я вышла замуж за Смирнова Николая, получила профессию бухгалтера. Я работала бухгалтером, воспитывала дочерей Ольгу и Нину, которые подарили мне трех внуков, одну внучку и двух правнуков. В моей памяти часто всплывают картины проживания в детском доме, когда мы ходили с подружками на Комсомольское озеро, которое в данное время высохло и поросло травой. Когда я бываю на месте бывшего детского дома, то всегда плачу: 65 деток похоронены на сельском кладбище, где я часто навещаю их могилки. Вечная им память и покой. Воспоминания о детстве и пребывании в детском доме предстают в моей памяти не в радужном цвете. Всё мною уже пережито, но это никогда не забудется. Я не знаю, кем бы я была, если бы не та проклятая война, наверное, счастливой и любимой. Я благодарна всем, кто помог мне выжить в те страшные годы, и желаю никогда не испытать ужасов военного лихолетья, что пришлось пережить детям блокадного Ленинграда.
Ломакина-Смирнова Нина Андреевна с. Боровлянка
ЭТО ПАМЯТЬ СТУЧИТСЯ В МОЮ ДУШУ
Едва пробежав глазами первые строчки публикации о сооружении памятника в честь детей-блокадников корреспондента Бодаговой Анны в «Алтайской правде», я долго и горько плакала. Плакала о своей искалеченной судьбе, о том, что не помню лиц своих родителей, что живу без роду и племени, что не знаю своего настоящего имени. При рождении меня нарекли Лией, а при удочерении меня стали называть Лилией. Я оказалась среди ленинградских детей, которые в 1942 году были эвакуированы в с. Боровлянка Алтайского края. Мне было всего три года, поэтому я ничего не помню из той жизни, одно сплошное тёмное пятно. Я как будто родилась в Боровлянке, с неё и начинаются мои воспоминания. Первое, что я помню о себе: мы с подружками сидим у окна детского дома на деревянной лавке. День солнечный. Мы измеряем друг у друга коленные чашечки и спорим, у кого колени больше. Второе воспоминание самое волнительное в моей памяти: воспитательница построила нас в рядок лицом к двери, застеклённой в верхней части. Через стекло на нас смотрят какие-то люди, а потом открылась дверь, и мне сказали: «Лия, за тобой мама приехала!» Я кинулась на шею вошедшей в комнату женщине, крепко обняла её ручонками и уже больше не отпускала. Мама несла меня на руках, время от времени передавая своей сестре. Иногда я немножко сама бежала, но ноги мои плохо слушались, и я часто падала, но мне ничего не было страшно: ведь теперь со мной была моя мама! И только спустя некоторое время я стала задавать маме вопросы, на которые она, наверное, отвечала без всякого желания. Где у мамы кудри? (развились). Где её браслет? (потерялся). Почему она не красит губы? (помада закончилась). Где кожаное пальто папы? (порвалось)... Как молитву я твердила песню о том, как гитлеровцы удирают назад от Ленинграда. Может, эту песню сочинили в моей семье, потому что больше нигде я таких стихов не встречала:
Немца, румына и финна война в объятья взяла.
Их бьёт, трясёт, морозит и рвёт.
Гитлера войско от страха ревёт:
- Где же наша победа?
- Где Москва, Ленинград?
- Нам обещали, нас заверяли,
А мы удираем назад?!
Из Боровлянки меня привезли в с. Буланиха Зонального района. Мамой мне стала Казанина Василиса Игнатьевна, а её сестра Суворова Мария Игнатьевна — моей крестной матерью: именно она покрестила меня в Успенском соборе г. Бийска. Сердобольные жители села часто меня расспрашивали о прошлой жизни, и я им отвечала: «В городе бомбят и стреляют и нас убивают». Страх смерти был так велик, что я ещё долго, ложась спать, говорила: «Господи, хоть бы до завтра дожить!» Я была очень слаба и болезненна: у меня постоянно болели живот и голова, а за ухом было углубление от раны. Меня выходили, выучили и вывели в люди мои приёмные родители. Благодаря им, я закончила институт, но из-за их же опасения потерять меня я осталась без сведений о моей ленинградской семье. Однажды я увидела синенькую бумажку: «Свидетельство о рождении Журавлёвой Лии Петровны, 12 мая 1939 года рождения, место рождения г. Ленинград». Я чётко запомнила этот документ, потому что с детства обладала великолепной памятью, умела хорошо читать и запоминать прочитанное. Эта информация всю жизнь не выходит из моей памяти, также как и «Свидетельство об удочерении», которое состоялось не в Боровлянке, а почему-то в Савиновском или Соколовском детском доме. Моя приёмная мать была неграмотной и очень больной женщиной, поэтому моим воспитанием в основном занималась моя крёстная мать. Боясь потерять меня, они уничтожили документ об удочерении и ленинградское свидетельство о моём рождении: возможно, их напугал приезд из Ленинграда одного мужчины, который искал свою дочь в с. Буланиха. Кто это был? Возможно, мой отец? Именно после этого случая состоялся такой разговор с мамой:
- Лиля, если бы отыскался твой настоящий отец, ты поехала бы с ним?
- Да, конечно, поехала бы с ним, - ответила я.
- А как же я?» - взволнованно воскликнула мама.
- А мы взяли бы тебя с собой,- сказала я и обняла её за шею. На все мои запросы в Ленинград и детские дома Алтайского края я так и не получила никаких ответов. Так и живу под чужой фамилией и именем, а так хотелось бы приоткрыть завесу над тайной моей настоящей семьи, услышать от родных слова благодарности моим приёмным родителям Василисе Игнатьевне и Марии Игнатьевне, а также найти свои настоящие корни.
Из видео с Сергеем Сигачёвым на канале "Цифровая история". https://youtu.be/ivMmd_3GSbE Это третье видео про Железнодорожный фронт. Про наркома путей сообщения Ивана Владимировича Ковалёва
Обратите внимание на интенсивность железнодорожных перевозок. Здесь, на картинке - только военная часть. А нас интересует - эвакуация населения, предприятий промышленности и организаций сельского хозяйства, эвакуация лагерей (тюрем и т. д.), спецпереселение, эвакуация раненых с фронта и т. д. Вы представляете, как это всё двигалось? Вся страна была в движении. Короче - смотрите картинку, и представляйте, что это главная, основная, но часть общих железнодорожных перевозок.
--- Пишите в личку: Эвакуация детей, Николаевский уезд, город Пугачев (Николаевск), Дальний Восток (Владивосток)
В Музее железнодорожного транспорта (Санкт-Петербург, возле Балтийского вокзала) сейчас проходит выставка "Артерии Победы". К сожалению, написано, что до июня 2023 года.
Добрый день. Пытаюсь выяснить, где мог находиться мой прадед во время войны, может подскажите еще пути поиска. Дано: Ваннов Николай Алексеевич 1911 г.р. проживал на улице Рузовская д. 5 кв 28 Военнообязанным не был работал до войны на "Завод электрогазовых приборов" (Гидравлика) по документам о эвакуации должен был эвакуироваться в 42 году в Алтайский край по домовой книги последняя запись идет за 42 год Алтай ответил что данных по нему не имеет Питер ответил что данным по реэвакуации не имеет в июне 45-го у него зарегистрирован брак в Василиостровком рай-не по базе блокадников не проходит после войны работал на ЭЧЛ
Ну и в догонку, его первая жена Ваннова Мария Семеновна 1913 г.р. (моя прабабушка) так же проживающая по тому же адресу на Рузовской эвакуируется с моей пятилетней бабушкой в тоже 42 году. По документам пункт назначения Рыбинск. По факту они доехали до Струнино (тогда Ивановская область, сейчас Владимирская). Там прабабушку снимают мертвую с поезда (по семейной легенде). По документам (удалость получить свидетельство) причина смерти дистрофия 3 степени (подтверждает семейную легенду), заявителем значиться завхоз больницы (есть ФИО) г. Струнино. Паспорт сдан в отделение милиции Струнино. В особых отметках значиться "эвакуированная". Все это в апреле 1942 года. Далее по семейной легенде бабушка жила у какой то женщины в военной форме с другими детьми. Женщина приходила и уходила, но однажды не вернулась. По запросу в Струнино документов в больнице за военный период не сохранилось. Была надежда, что ее имя есть в мемориале в Александровске (город близ Струнино, где захоронены эвакуированные в 1942 из Ленинграда), но увы там имении ее нет, хотя указано что не все имена известны. Далее бабушка в возрасте 5 лет, в феврале 1943, попадает в детский дом г. Владимира. Удалось получить запись из детского дома о ее приеме туда. В записи ошибочно указано ВАНДОВА АЛЬБИНА (возможно со слов ребенка), вместо Ваннова Аля Николаевна. То что это она, сомнений нет. В документе стоит точная дата ее рождения, место, отметка о смерти матери. Из чего делаю вывод, что при ней были какие то документы. Через 2 недели ее удочеряет женщина, с которой она проживет всю войну. По документам ЗАГС официального удочерения не было, хотя при получении первого паспорта в 50-е бабушка записывается под фамилией приёмной матери и именем не Аля, а Алевтина (полное ее имя которое дали при рождении, но писарь совершил ошибку и записал кратко АЛЯ). В 1957 году после замужества она находит своего отца в Ленинграде и происходит их встреча. В эти же дни, она получает повторное свидетельство о рождении, где записано ее ФИО при рождении (вопрос как получила, если не было уже старых документов, возможно отец подвергли личность). Примерно через год или два в одной из газет вышла статья об этом событии. Увы статья не сохранилась, как не искал не нашел. Известно какие фотографии были в статье, а так же что она примерно назвалась "Зачеркнутая разлука", но не точно. Бабушка имела документы блокадницы Ленинграда выданные в 80-е годы, в которых было указано что она была Ваннова, эвакуированна с матерью из Ленинграда и фамилия на тот момент (по первому браку с дедом Синягина, по второму Грозданова). Не знаю, можно ли что то еще в этой истории найти. В семье увы не сохранилось фото Марии. Мария до войны работала на той же Гидравлике, но ее дело не сохранилось (в отличии от мужа). Паспорта блокадников в милиции Струнино, думаю тоже были уничтожены. В самом Струнино есть монумент блокадникам Ленинграда 1942 года, но как мне сказали там захоронений нет. Монумент находиться недалеко от железной дороги.
Мать моей прабабушки Алексеева Мария Ивановна скончалась за несколько месяцев до войны. Ее отец Алексеев Семен Васильевич, скончался 1941 году от разрыва фугасной бомбы, которая попала в их дом на улице Можайской. Оба похоронены на Волковском кладбище. Могилы, как не искал, найти не смог (в записи о смерти указаны только аллеи и сторона на которой находится захоронение). Брат прабабушки погиб в боях за Латвию, старшая сестра была эвакуирована в Новосибирск, младший брат скончался после войны, младшая сестра была съедена людоедами (дословно из семейного придания) в блокадном Ленинграде. Девочке было на момент воны 12 лет, она пошла, вроде как, за продухами и не вернулась.
Так же пытаюсь найти брата Николая, Ванова (в это случае с одной Н написание) Василия Алексеевича 1907 г.р. Ни по одной базе не проходит. По легенде отвечал за распределение еды в блокадном городе. По базам ЗАГС смерть так же не зарегистрирована.
Хочу понять был ли он в войну в городе? Есть ли способы узнать где мог работать?
«1942. Дорогой жизни в Санаин». Совместный проект Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда, Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, а также студии «София» стал победителем второго грантового конкурса Президентского фонда культурных инициатив.
На основе документов из фондов музея и частных архивов, будет снят документальный фильм об эвакуации детских домов блокадного Ленинграда в Армению. Прежде всего в него войдет история детского дома № 51. В музее хранятся дневники воспитателей, фотографии, документы военного времени, а также воспоминания директора Ханы Александровны Гершенок. Это она во время войны просила своих сотрудников делать ежедневные записи, которые начинаются с момента эвакуации по Дороге жизни 10 апреля 1942 года, когда несколько грузовиков с детьми попали под обстрел немецкой авиации… Почти месяц в пути в Краснодарский край, борьба за жизнь и здоровье детей, и снова бегство от немецких оккупантов. Последним составом в Новороссийск, откуда трехдневный драматичный переход по Черному морю в Сухуми. 17 августа 1942 года эшелон с детьми встретили в Ереване.
Второй родиной для детдома № 51 стало армянское высокогорное селение Санаин, куда измученных детей местные жители поднимали на руках. Там, недалеко от стен средневекового монастыря, маленькие ленинградцы возвращались к жизни… Всего во время Великой Отечественной войны в разные районы Армении было спешно вывезено не менее пяти ленинградских детских домов. Все они были реэвакуированы в эту Союзную Республику из Краснодарского края в августе 1942 года, буквально за несколько часов до начала немецкой оккупации.
Документальный фильм, который будет снят на средства Президентского фонда культурных инициатив, расскажет о мужестве и подвиге воспитателей детских домов, чуткости и милосердии жителей Армянской ССР, достоинстве Человека во время войны… Сейчас вместе с коллегами из Союза журналистов и Армении мы изучаем архивы и планируем поездку в Армению. Часть материалов, привезенных из этой командировки, дополнят выставку в нашем музее, которая откроется этой осенью.
Внимание! Мы обращаемся к жителям города, история семьи которых связана эвакуацией в Армянскую ССР, с просьбой поделиться воспоминаниями. Любые свидетельства для нас бесценны, и обязательно станут частью проекта «1942. Дорогой жизни в Санаин».
--- Пишите в личку: Эвакуация детей, Николаевский уезд, город Пугачев (Николаевск), Дальний Восток (Владивосток)
Остальное - повторите, пожалуйста, свой текст мне на почту (в подписи к этому сообщению), но учитывайте, что индивидуальная консультация у меня платная.
Мне нужно - посмотреть все ответы, всё, что у Вас есть.
Изменения в фамилия и имени - это самая частая причина отказа в предыдущие несколько десятилетий при поисках.
А так, если нет возможности заплатить - то вся моя тема в помощь, а также - ищите личное дело по заводу по Ваннову Николаю Алексеевичу.
Но вообще, есть чёткий алгоритм поиска в обратной хронологии. Когда обратитесь индивидуально - пообщаемся.
--- Пишите в личку: Эвакуация детей, Николаевский уезд, город Пугачев (Николаевск), Дальний Восток (Владивосток)
Огромное количество эвакуированных проходили через Ярославскую область. У многих в документах есть запись - станция Всполье.
Станция Всполье - это железнодорожный вокзал Ярославля.
Вот публикация фотографии старого железнодорожного вокзала. Фотография от 1940 года. Вот это здание "спасало", "принимало" эвакуированных.
(Отступление - делайте по своим находкам - статьи, книги, публикации, фильмы, документальные фильмы и т. п., если Вы по образованию учёный, научный сотрудник - то делайте научные публикации).
История административно-территориального деления Санкт-Петербурга - Петрограда - Ленинграда https://forum.vgd.ru/post/1329...#pp4791066