Шкуратовы

Похожие фамилии встречаются и в других населенных пунктах Северщины, напр.

Шкуратенко жили в 1925 г. в д. Батаево Белынковичского р-на тогдашнего Калининского округа (НАРБ 30-2-1467, 1925 г. Список хозяйств по Калининскому округу Белыничского р-на, 10 с/с)

По страницам Интернета...
Шкуратовы Кондрат Михайлович и Мария Семеновна



О своих родителях вспоминает Корниенко Евдокия Кондратьевна:
г. Благовещенск, Амурская область
http://www.1tv.ru/veterani/id=2365151


"Наш папа, Шкуратов Кондрат Михайлович, жил в Белоруссии (БССР) в деревне Петровичи Соболевского Сельсовета Краснопольского района Могилевской области. Дата рождения неизвестна (примерно 1900 год). Он был коммунистом. Воевал в Советско-Финской войне (1939–1940). После возвращения его назначили председателем сельского совета Соболи. Сельсовет Соболи находился от деревни Петровичи примерно в пяти километрах. Сын его Иван был комсомольцем, разносил почту по ближним деревням (устроился перед войной). В июле 1941 года он нес из Соболей почту в нашу деревню Петровичи. По дороге его встретили дезертиры, которые сбежали с фронта. Они его избили и убили. Мы его очень долго искали, а когда нашли, то живого места на нем не было.

Когда немцы стали занимать нашу территорию, то всем коммунистам и комсомольцам был дан приказ оставаться на местах для подпольной работы, а остальное мужское население забрали на фронт. В сельсовете остались только дети, женщины и старики. А в сентябре 1941 года последовал другой приказ: комсомольцам и коммунистам покинуть сельсовет и вместе с семьями отправиться до определенного места назначения. Таких семей было около пяти. Мы ехали на лошадях с телегами несколько дней. До места мы не добрались, потому что территория была занята немцами, и нам пришлось возвращаться обратно, но дорога домой уже была заминирована и несколько семей погибло. По возвращению домой мужское население (коммунисты и комсомольцы) должны были к утру уйти в лес к партизанам, но не успели. Полицаи сообщили немцам в Краснополье (это 50 км до нас) о нашем возвращении и ночью в нашу деревню прибыл карательный отряд. Они окружили деревню и наш дом. Отца забрали и вывезли за деревню, а в нашем доме провели обыск. Искали оружие так, что вывернули весь пол, но оружие так и не нашли.

Утром отца увезли в районный центр, в Краснополье. Когда стало смеркаться, наша мать Шкуратова Мария Семеновна на лошади поехала в Краснополье и попыталась найти отца. Как раз в это время его повели на расстрел и расстреляли на ее глазах. Наша мама тайком хотела забрать тело отца, но немцы не дали и стали стрелять очередью по ней. Ей удалось схватить только его фуражку.
После смерти отца наша мама стала работать связной в партизанском отряде Ячеркова №21, где командовал Кожемяко. Она добывала сведения о немцах и их операциях, а также пекла хлеб, носила продукты в отряд.
В нашей семье было пятеро детей: Иван (1928 года рождения), Евдокия (1932 года рождения), Алексей (1934 года рождения), Ольга (1936 года рождения) и Вера (1939 года рождения), и все мы работали на партизан. Когда полицаи узнали, что мама ушла в партизаны, немцы стали часто появляться в нашей деревне, они постоянно допытывались, где наша мать, где находятся партизаны и часто избивали нас.
На сегодняшний день нас осталось двое - я и моя младшая сестра.

В семье нашего отца было пятеро детей: Татьяна, Суклета, Зина, Андрей и Кирилл. Андрей жил в деревне Выдренка Соболевского сельсовета, ушел добровольцем на фронт и погиб в 1941 году. Кирилл жил в деревне Горки Соболевского сельсовета, ушел добровольцем в партизаны и погиб в 1942 году.
В семье нашей матери было шестеро детей: Марина Привалова, Анна Привалова, Анисья Привалова, Мария Привалова, Федор и Григорий Приваловы. Все они жили в Соболях.

В семье нашей матери было шестеро детей: Марина Привалова, Анна Привалова, Анисья Привалова, Мария Привалова, Федор и Григорий Приваловы. Все они жили в Соболях. Федор и Григорий ушли добровольцами на фронт и погибли в 1943–1944 годах".

Наташа, спасибо за идею. Попробую пороситься в команду к Антону.

Наташа, спасибо за новую информацию!
Пока почему-то не вижу связи между Шкуратами 8-й и 9-й ревизиями. Как будто это разные семьи, в 8-й ревизии почему-то не вижу предков 9-й, хотя прошло всего 16 лет.
Может ли быть, что в Алисовке были еще Шкураты или Лобыни в 8-ю и 9-ю ревизию? Или это все кто там числился с этими фамилиями?
Если можно выложи сканы или фото листов 8-й ревизии со Шкуратами и Лобынями, для истории.
По Лобыням пока тоже перевариваю информацию, может 9-я ревизия что-то прояснит.

Семьи Аксиненко, Обложко, Семерня - переселенцы из Черниговской губернии, остальные скорее всего тоже.
Шкуратов Григорий Тимофеевич ( в 1929 г. ему было около 38 лет) - брат моей прабабки Доминики.
Шкуратов Моисей Тимофеевич (возможно Михаил, в 1929 г. Михаилу было 46 лет), про брата Моисея нигде ранее информации не встречал.
Про Илью Шкуратова также пока информацию не встречал.


№ 151 ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПО ОБВИНЕНИЮ АКСИНЕНКО Д.В., ОБЛОЖКО Е.С. И ДР. В ПРИНАДЛЕЖНОСТИ К АНТИСОВЕТСКОЙ КУЛАЦКОЙ ГРУППИРОВКЕ В МОЛЧАНОВСКОМ РАЙОНЕ
11 ноября 1929 г.
Заключение
по следственному делу на гр-н д. Тунгу-совка Тунгусовского с/совета Молчановского района Обложко Е.С., Аксиненко Д.В., Шкуратова М.Т., Малиновского И.К., Осепчук П.А., Аксиненко И.С., Осепчук И.П., Диких И.Г., Ивановского В.Г., Захожего Михаила, обвиняемых по ст. 58-10 и 8 УК.
1. Имеющиеся следственные данные ни в коей мере не изобличают, хотя бы косвенно, кого-либо из перечисленных в поджоге сена 21.Х. у активиста Шкуратова Григория.
2. Установление преступников поджога по следам на месте преступления начато с запозданием на 5 суток, вследствие чего осмотр места происшествия результатов не дал, ибо никаких следов обнаружено не было. (Поджог был произведен 21.Х., с/советом устанавливалась стоимость погоревшего 22.Х., а милицией осмотр места происшествия производился только 27.Х. в 10 часов).
3. Антисоветская деятельность группировки совершенно не выявлена, имеющиеся следственные материалы страдают общностью, отсутствуют даты того или иного суждения и собрания, отсутствуют выписки из протоколов с антисоветскими выступлениями обвиняемых и не допрошен ряд обвиняемых по делу. Конкретно не установлены следующие моменты в отношении обвиняемых:
а) Аксиненко Даниил Васильевич - за 4-5 суток отправки допризывников в Молчаново, а затем 4.X. в его доме происходили "многочисленные собрания" (л. д. 12). Что обсуждалось на этих собраниях, кто и что говорил, было ли это действительно преднамеренное сборище или простое посещение друг друга, как "обрабатывались" в пользу группировки Захожий, Ивановский Василий, Шкуратов Илья и др. не установлено совершенно. Знаменский, секретарь с/совета, присутствующий на собрании 4.Х., по делу не допрошен.
Выступления Аксиненко на собрании членов кооперации 7.II. и 4.IV. в школе свидетельскими показаниями не подтверждены, нет так же выписок из протокола. Имеются данные, что группой было решено вместо открытых выступлений на собраниях вести индивидуальную работу среди крестьян, и с этой целью Аксиненко якобы ночь ходил по домам и уговаривал крестьян голосовать за кандидатов в с/совет, рекомендуемых группировкой. У кого, когда был Аксиненко, за кого рекомендовал голосовать, не установлено.
По всем вопросам не допрошены следующие лица: Изотенок Леонтий, Матвейчук Д.В., Матвейчук Д.С., Изотенок Михаил, Осепчук Иван Матвеевич, Корченко Дмитрий и др.
б) Малиновский Игнат Корнеевич - указывается, что он, помимо посещения всех собраний в доме Аксиненко Д.В., "выступал на каждом собрании и упрекал коммунистов и комсомольцев, что из-за них плохо живется всем остальным" (л. д. 13); когда выступал, по какому вопросу, кем был поддержан и каковы были результаты его выступлений, ни следственными материалами, ни выписками из протоколов не подтверждено.
в) Обложко Евмен Савельевич, Диких Иван Григорьевич, Ивановский Василий Гаврилович, Захожий Михаил обвиняются в том, что принимали участие в работе группы, а в чем, где, когда заключалась их работа не установлено совершенно.
г) Шкуратов Моисей обвиняется в угрозах брату Григорию, якобы, 5 6.Х., будучи пьяным, взяв топор, хотел идти в дом к брату с целью убить последнего, но был задержан гостями. Не установлен факт и почва угроз и лица, отобравшие у него топор. Никто по делу не допрошен.
д) Аксиненко Иван Сергеевич обвиняется в угрозах Шкуратову Григорию (л. д. 13) и хранении оружия. Не подтвержден факт угрозы, источники получения оружия и цель его хранения. Сам обвиняемый на допросе показал, что у него есть револьвер, принадлежащий уполномоченному ОГПУ Семерня.
е) Осепчук Порфирий Андреевич заподозрен в поджоге, обвиняется в скрытой угрозе Марченко в с. Молчаново (л. д.13). Не установлено совершенно, в чем заключалась угроза Марченко со стороны Осепчук, кто это может подтвердить и т. д.
4. В отношении всех перечисленных лиц не установлено, кто именно злостно задерживал сдачу хлебных излишков и какие предприняты меры воздействия.
5. Не установлены источники и сумма доходов хозяйств обвиняемых.
6. Отсутствует деловая характеристика пострадавшего Шкуратова Григория, его взаимоотношения с обвиняемыми и в частности с братом Моисеем и Аксиненко Д.В. По словам последних их преследует Шкуратов Григорий, первого за жену, не согласившуюся жить с Григорием, а второго за сообщение в РКП(б) и газету "Сельская правда" о неправильных поступках ряда членов партии, за что Григорию был вынесен строгий выговор.
На основании изложенного и руководствуясь п. 5 ст. 4 УПК,
Полагал бы:
1. Следственное дело выслать уполномоченному ОГПУ для срочного доследования по пунктам 3, 4. 5, 6, возложив ведение следствия лично на уполномоченного ОГПУ по Молчановскому району.
2. Предложить уполномоченному ОГПУ установить действительных виновников поджога[1]. […]
11.XI. -1929 г.
Уполномоченный опергруппы Подпись Филимонов
Нач. опергруппы Подпись Мартон
Согласен: п/нач. отдела Подпись Яновский
Утверждаю: нач. отдела Подпись Мальцев
Архив УФСБ по Томской области. Д. П-8231. Л.75. Подлинник. Машинопись.

________________________________________
[1] Решением Особой тройки ППОГПУ по Сибкраю от 12 февраля 1930 г. Осепчук И. П. был приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в ночь с 18 на 19 февраля 1930 г. В отношении остальных, упоминаемых в документе граждан, дело было прекращено.