Лазовские

GrayRam написал:

[q]

НИАБ 1727-1-3 Минский гродский суд
Тастамент пана Пятра Лазоўскага (старабеларуская, польская мовы).
Пахаваны ў Прылепскай мітрапалічай царкве; згадваюцца маёнтак Стасеўшчына ; а таксама маёнткі Падарава і Лазава ў Драгіцкім павеце.
17.02.1642/ 07.02.1642 л. 395- 396 адв.
Лазоўскія Станіслаў і Мацей браты Пятра Лазоўскага 396
Лазоўскія Юстыся, Марыянна, Мікалай дзеці Пятра Лазоўскага 396
Троска Ян Trzoska швагер пана Пятра Лазоўскага 395, 396 адв

Пётр Лазоўскі, пан 17.02.1642/7.02.1642 у Прылепскай мітрапалічай царкве праваслаўны, арк. 395-396 адв.

Церковь звалась митрополитской потому, что с. Прилепы было куплено киевским митрополитом Иосифом у князя Василия Ивановича Соломерецкого и Яна Завиши 13.09.1512.

А какое отношение Лозовские к этой церкви имели отношение?
А вот оно:
Лозовский (Лозовицкий) Нафанаил, коадьютор полоцкого епископа
Лоз(с)овский Николай Никифор, епископ витебский

Постановление, выданное из канцелярии папского нунция в Польше о назначении жировичского архимандрита Нафанаила Лозовского настоятелем Жидичского монастыря и коадьютором полоцкого епископа, епископом витебским после смерти Николая Никифора Лозовского. Л., 31.12.1640, д.712, 2л.

Архиерейская присяга Никифора Лозовского при наречении его на Витебскую епископию. Р., 21.01.1643, д.737, 4л

Источник: АРХIЎ УНIЯЦКIХ МIТРАПАЛIТАЎ Дакументы да гiсторыi царквы ў Беларусi XV—XIX ст.ст. у фондзе "Канцылярыя мiтрапалiта грэка-унiяцкiх цэркваў у Расii". Даведнiк. Мiнск—Полацк “ Сафiя” 1999

[/q]

Вот это интересный документ, спасибо.
Швагер видимо брат жены, шурин. Значит жена Петра из рода Тжоска / Trzoska.

Если я правильно понял, архимандрит Нафанаил Лозовский из Жирович (под Слонимом) назначен настоятелем Жидичского монастыря и будущим епископом витебским.

Про Жидичи википедия говорит следующее:
Жидичинский Николаевский монастырь — находился недалеко от города Луцка Волынской губернии, существовал уже в XIII веке, в XVI веке принял унию, с 1608 по 1826 служил местопребыванием униатских епископов. Упразднён в царствование Николая I. Богатый архив монастыря поступил в 1893 в волынское церковно-археологическое древлехранилище.
В 2003 году монастырь восстановлен как Жидичинский мужской монастырь Святителя Николая Мирликийских Чудотворца несколькими монахами, принадлежащими УПЦ КП, которые стали восстанавливать также скиты, ранее принадлежавшие Жидичинскому монастырю.

Не знаю оно не оно, но похоже.

Есть ли между ними и Петром связь - пока это большой вопрос. Потому, что под Полоцком и Витебском проживали и другие роды Ло(!)зовских совсем других гербов.




Прилепы локализуются вот здесь.

Теперь подробнее рассмотрим населенные пункты, где образовывались гаплогруппы моих предков.
Это города Торжок, Осташков, местность недалеко от Холма, Великие Луки. Данные из Википедии.


Торжок — один из старейших городов России[7]. Дата его возникновения в точности не известна. Считается[кем?], что город был основан новгородскими купцами на рубеже X—XI веков.
В пользу этого свидетельствуют результаты археологических раскопок[8][нет в источнике]. Древнейшая деревянная мостовая в Новоторжском кремле на Нижнем городище датируется рубежом X—XI веков — первой половиной XI века[9][10]. Древнейший культурный слой на Верхнем городище датируется серединой XII века[11].

Первое косвенное упоминание имени Торжка в виде прилагательного содержится в отрывке из Лаврентьевской летописи: Лето 6523 (1015 год от рождества Христова) «преподобный Ефрем Новоторжский бе в сия времена». Ефрем Новоторжский, один из трёх братьев-венгров, слуг князя Бориса, сына святого равноапостольного Великого Киевского князя Владимира[источник не указан 299 дней].

Первое же достоверное письменное упоминание Торжка найдено в Новгородской летописи и относится к 1139 году[12]. Оно посвящено захвату города суздальским князем Юрием Долгоруким:
Въ лѣто 6647. …и разгнѣвася Гюрги, идя опять Суждалю, възя Новыи търгъ.

Название города происходит от слова торг «место торговли, площадь, рынок». Начиная с XII века в летописях встречаются названия «Новый Торг» и «Торжок».
Последнее закрепилось в языке и стало официальным названием города. Несмотря на это, в топонимике наряду с прилагательным торжокский используется и вариант новоторжский,
а самоназванием жителей города осталось новоторы[13].

В 1478 году Торжок, как и вся Новгородская земля, был присоединён войском князя Ивана III к Московскому княжеству. В Русском государстве город возглавил Новоторжский уезд.
В 1565 году, после того как царь Иван Грозный разделил Русское государство на опричнину и земщину, город вошёл в состав последней[23][24].


Осташков.
Известен с XIV века. В грамоте литовского князя Ольгерда к константинопольскому патриарху Филофею, датированной 1371 годом, упоминался Кличень, а именно как пограничный литовский городок, захваченный Великим княжеством Московским[4]. Город располагался на одноимённом острове на Селигере. Кличен также фигурировал в «Списке русских городов дальних и ближних». В 1393 году Кличен был захвачен и сожжён новгородцами. Согласно другой версии в летописных источниках отражён набег на другое поселение с названием Кличен. По местной легенде, после разгрома городка уцелел единственный житель Кличена, рыбак Евстафий (Осташко), который перебрался на соседний полуостров южнее Кличена — по имени рыбака город и получил своё название.

В XV—XVIII веках Кличен-Осташков был центром Кличанской волости, относившейся к Ржевскому княжеству и Ржевскому уезду. Поселение состояло из двух слобод, принадлежавших Иосифо-Волоцкому монастырю и московскому митрополиту. В 1587 году в Осташковских слободах был построен острог и посажен воевода. В Смутное время, в 1610 году поляки не смогли взять городские укрепления, но значительно опустошили окрестности. В 1651—1653 годах был построен новый острог, просуществовавший до 1676 года. Третья крепость простояла до опустошительного пожара в 1711 году и более не возобновлялась.

В 1772—1775 — Осташковская слобода стала центром Осташковского уезда Тверской провинции Новгородского наместничества, образованного из части земель Ржевского уезда. В 1775 году город и уезд были переданы в состав Тверского наместничества (с 1776 — Тверская губерния).

Местность близ Холма.
В древности по реке Ловать через территорию современного города проходил водный торговый путь «из варяг в греки». В те времена в этом месте строили небольшие суда, торговали льном, телегами, прялками, посудой (деревянной и глиняной).
С историей города Холм связана ошибка. В ряде книг и статей датой первого упоминания города в летописных источниках назван 1144 год (от которого и предлагалось вести историю города)[2]. При этом подразумевалась Новгородская первая летопись; однако в ней под этим годом содержится запись о пожаре в Новгороде, в результате которого сгорели Холм (часть города) и церковь пророка Ильи.
Известен с XII в. как Холмский погост. Название от холм. В XVI веке упоминается как город Холм, позже — Холмский посад; с 1777 года — уездный город Холм Псковского наместничества, позже — губернии[3].
Холм — город (с 1777[2]) в России, административный центр Холмского муниципального района Новгородской области.

Великие Луки.
Большое древнерусское поселение IX—XII веках находилось в 30 км от современного города. Впервые упоминается новгородскими летописцами как город Луки на Ловати под 1166 годом, когда киевский князь Ростислав I Мстиславич прибыл сюда для переговоров с новгородскими боярами.
Великие Луки упоминаются в новгородских берестяных грамотах № 675 (1140-е — начало 1160-х годов) и № 1005 (вторая четверть — середина XII века)[12].
В 1211 году была построена Великолукская крепость для обороны подступов к Новгороду и Пскову.
За воинские заслуги город заслужил звание «оплечье Новгорода» и «предсердие Москвы», к 1406 году Луки обрели прозвание Великих. С 1478 года город, как и вся Новгородская земля, подчинён Московскому княжеству.

Торжок, Холм с окрестностями и Великие Луки входили в состав Новгородской республики. Осташков на самой границе Новгородской республики и Тверского княжества. Все эти города - пограничные.


Теперь посмотрим Деревскую пятину Новгородской земли в XVI веке. В ее состав вошли Холм и Осташков в том числе.


Этнический состав сельского населения Шелонской, Деревской и Бежецкой пятин в конце XV в.

Деревская пятина занимала юго-восточную часть Новгородской земли и имела четкие границы по рекам Мете и Ловати и озеру Ильмень. Она граничила на западе с Шелонской, на севере с Обонежской, на востоке с Бежецкой пятинами, а на юге – с волостями Торжка и Ржевы. Писцовая книга Деревской пятины 1495 / 1496 г. сохранила единичные прибалтийско-финские имена и различные отэтнонимические прозвища. Прибалтийско-финские имена зафиксированы здесь преимущественно в виде патронимов. Среди их носителей – только крестьяне Деревской пятины, проживавшие в различных ее частях. В деревне Данилове волости Пирос упоминаются Гридъка Пакуев и Офромейко Пикуев, в деревне Ляпышево Вельского погоста проживал Никоник Хонен, в деревне Онтушово того же погоста проживал Епимашко Пикал (возможно, от pikku – маленький), в деревне Лентеево Нерецкого погоста записан Митрофаник Рукулкин. Эти области находились на северо-востоке и востоке Деревской пятины. Возможно, происходила миграция прибалто-финнов из Водской пятины и Обонежья по Вельской, Дубецкой и большой Московской дорогам26. Волость Пирос до земельных конфискаций была в собственности Новгородского архиепископа, но затем перешла в разряд дворцовых земель27.
Экономическое положение крестьян дворцовых земель было более выгодным, что могло быть фактором миграции на эти земли28. На юго-западе Деревской пятины, в Холмском погосте, проживал Тойват Ряданов. О его вероятном прибалтийско-финском происхождении свидетельствует некалендарное имя Toivottu.

На юго-востоке пятины, в деревне Елник Михайловского погоста, расположенного на большой Московской дороге, упоминается Пвашко Чудин – это единственное упоминание о Чудинах в Деревской пятине. Носители прозвища Вожко / Вошко встречаются в описании пятины несколько чаще. К юго-востоку от озера Ильмень располагался Влажинский погост, где в деревне Мясница был записан Софронко Вожко.
В деревне Яблоново Борковского погоста отмечен «непашенный человек» Сидко Вожко. Наконец, в волости Морева на юго-западе Деревской пятины зафиксирован крестьянин Ондрейко Вожко. Присутствие вожан в этих местах, во-первых, выстраивается в единую линию – от озера Ильмень до волости Морева; во-вторых, эта линия с незначительными отклонениями соотносится с ключевыми дорогами Деревской пятины:
от Великого Новгорода вдоль восточного побережья озера Ильмень к Влажинскому и Борковскому погосту с дальнейшим выходом на Смоленскую дорогу. Этот путь миграции был более удобен для выходцев из Водской пятины – с северо-запада на юго-восток по Водской дороге, затем, огибая Ильмень, к погостам Деревской пятины.

В деревне Ожегово Нерецкого погоста, расположенного на большой Московской дороге, записан крестьянин по имени Моравин. Прозвище и присутствие этого человека на «стратегической» дороге Новгородской земли косвенно указывают на то, что он, возможно, являлся мигрантом: нельзя исключить то, что Моравин был выходцем из западнославянских земель или волости Морева. Этнические прозвища Деревской пятины представлены также антропонимами Литвин и Немчин. Пахомко Литвин отмечен в Молвятицком погосте недалеко от Смоленской дороги.
К юго-западу от Молвятицкого погоста находилась волость Велилы, где в погосте проживал Ивашко Литвинко. Относительно его статуса можно заметить, что он перечислен среди 6 других крестьян, с которых «дохода нет», т.е. он не платил налогов, следовательно, его проживание в Белилах могло быть временным. Близость мест их поселения к юго-западной границе Деревской пятины и Смоленской дороге позволяет предположить, что Литвины были мигрантами из Великого княжества Литовского. Дважды в Деревской пятине в помещичьих деревнях встречаются носители прозвища Немчин.
Первый отмечен в Устьволом-ском погосте на севере пятины, который располагался недалеко от Великого Новгорода на Вельской дороге. Второй проживал на юго-западе Деревской пятины в Курском погосте, расположенном вдоль Смоленской дороги.

Тюркские антропонимы в писцовой книге Деревской пятины также единичны. В волости Велилы, на юго-западе Деревской пятины, помещик по имени Измалко проживал в одном дворе со своим «дворовым человеком» Мурзой.
Помещик и его дворовый человек проживали на «большом дворе»;29 их личные имена косвенно свидетельствуют в пользу того, что они были одной этнической принадлежности, возможно – татарами.
В Михайловском погосте в числе помещиков упоминается Ондрейко Татарин, а помещик Степан Татаров владел деревнями в Листовском и Локотском погостах. Среди крестьян Городенского погоста числился Якуш Татарин. Все перечисленные здесь носители прозвищ Татарин / Татаров проживали и / или владели деревнями в погостах, расположенных по большой Московской дороге. Вполне вероятно, что прозвище Татарин указывало на этническую принадлежность его носителя.

В летописных текстах неоднократно встречаются носители прозвища Татарин, причем личные имена имеют тюркское происхождение: Амурат Татарин, Ачисан Татарин, Кирей Кривой Татарин, Товрул Татарин, князь Тювеш Татарин30.
Если в летописях говорится о некрещеных татарах, то писцовые книги упоминают по преимуществу крещеных татар. Они не только носили христианские имена, но и входили в социально-политическую систему Новгородской земли: владели землей / дворами и являлись налогоплательщиками.

В волости Пирос, находившейся у большой Московской дороги, на дворцовых землях проживал Левоник Армян с сыновьями. Н. Д. Чечулин указывал, что этническое прозвище Армян относилось только к служилым людям31, хотя, как показывает этот факт, носителем его мог быть и крестьянин. Антропоним Левоник встречается также при описании Молвятицкого погоста, где деревней Озерца владел Левоник Федков.


Среди жителей Деревской пятины упоминается ряд людей с топонимическими прозвищами. Наиболее многочисленны носители прозвища Тверитин, связанного с Тверью и Тверской землей: это крестьяне Дмитрок Тверитин, Сенка Тверитин (Локотской погост), Михал Тверитин (Яжелбицкий погост) и Федко Тверитин из Наволоцкого погоста. Парфенко Тверитин проживал в городке Курско32.
С Бежецким Верхом и Бежецкой пятиной связано прозвище Бежичанин. Оно отмечается у жителей Островского (Илейка Бежичанин, Микифорко Бежичанин) и Еглинского (Степанко Бежичанин) погостов, а также городка Курско (Ефремко Бежичанин)33.
Новоторжане упоминаются дважды: в городе Деман (Калинка Новоторжанин) и Вельском погосте (Филиппко Новоторжанин). В Жабенском погосте проживал Матвей Новоторжец34. Прозвища Новоторжанин и Новоторжец являются производными от топонима Новый Торг. Вероятно, приведенные топонимические прозвища показывают, где ранее проживали их носители.

Перепись Деревской пятины зафиксировала различные ойконимы, образованные от деэтнонимичных прозвищ. Наиболее многочисленную группу таких ойконимов составляют названия Литвинково / Литвиново.
Ойконим Литвинково зафиксирован единственный раз в великокняжеской волости рядом с городком Деман. Деревень с названием Литвиново насчитывается в Деревской пятине 11: они находились в Локотском (3),
Яжелбицком (2), Пиросском, Нерецком, Сеглинском, Жабенском, Семеновском и Полищском погостах. Надо полагать, антропоним Литвин и ойконим Литвиново в Деревской пятине отражали реальные взаимоотношения Руси и Великого княжества Литовского.
Известно, что городок Демон Деревской пятины был передан в 1482 г. во владение князю Федору Ивановичу Вельскому, который «прибежалъ из Литвы к великомоу князю Иваноу Васильевичю от короля Казимера… а жены с собою не поспел взяти. И князь великы его пожаловалъ, далъ емоу городъ Демонъ в вотчиноу да Моревоу и с МНОГЫМИ ВОЛОСТЬМИ»35.

Несколько меньше ойконимов, образованных от этнонима и антропонима Лях: Ляхино (Пиросский погост), Ляховичи (Черенчицкий погост и Велилы), Ляховицы (Велилы), Ляшково (Шегринский погост).
В Белилах находился также Ляховицкий десяток. Все указанные деревни располагались преимущественно в восточной части Деревской пятины, между большой Московской и Дубецкой дорогами.

Фиксируются немногочисленные названия поселений, образованные от прозвищ, косвенно связанных с тюрками. Это деревни Казарка (Наволоцкий погост), Татаринова (Великопорожский (2) и Оксоцкий погосты), Татарское (Вельский погост), Татарщина (Молвятицкий погост). Эти деревни находились на границе Деревской и Бежецкой пятин, фактически вдоль Вельской и Дубецкой дорог. Самая немногочисленная группа ойконимов – названия Чудинково / Чудиново. Они фиксируются в Холмском, Посонском и Бологовском погостах, то есть в южной и юго-западной части Деревской пятины.

Таким образом, материалы писцовой книги Деревской пятины содержат немногочисленные неславянские антропонимы. Патронимов и ойконимов, образованных от этнических прозвищ, значительно больше.
Однако и эта информация существенна: так, подавляющее большинство носителей деэтнонимических прозвищ проживало в погостах и волостях, расположенных в непосредственной близости от важнейших дорог Новгородской земли.
В Деревской пятине такими дорогами были большая Московская, Вельская, Дубецкая и Смоленская. Рядом с крупными дорогами располагались и деревни, названия которых образованы от этнических прозвищ.

Источник

Снова несколько необычных имен в роду - Каскет и Каэтан.

И уже второй брак с представителями кочевых племен:

л.193, Иван и Франц, дети Иосифа и Катерины из Черкасов, 1800 г., Тимковичский костел


У меня нет сомнений, что это браки родов близких в культурном и этническом смысле. Кажется начинает проясняться картина, которая очень долго оставалась для меня непонятной. Почему Лазовские, проживая рядам с татарами и неся военную службу ни в каких инвентарях татарами не именуются? Да потому, что татарами они и не являлись. Выходцами их кочевых племен да, татарами нет.
А служили они в Несвижской козацкой (панцирной хоругви) куда первоначально набирались выходцы из степных племен, а позднее шляхтичи. С черкасами (пятигорцами) их роднит то, что они, также как татары и пятигорцы несли военную службу в Польши / ВКЛ и относились к легкой кавалерии. В этническом смысле черкасы участвовали в сложном этногенезе казачества, в котором также участвовали степные племена.


О козацких хоругвях.

"Первые упоминания о козацкой коннице относятся к началу XVI века. В единственном постоянном воинском соединении Королевства Польского — «обороне поточной» — конные воины, сражающиеся «по-козацки», упоминаются уже в 1511 году. А в 1520 году 300 козацких всадников находилось в составе польского войска, воевавшего с Тевтонским орденом. Хоругвь барского старосты Бернарда Претвича в 1549 году состояла из 19 гусар и 134 жолнеров, вооружённых «по-козацки».

Первоначально козаки не выделялись в отдельные формирования и могли входить в состав различных хоругвей. Постепенно военное руководство Речи Посполитой перешло на формирование хоругвей с единообразным вооружением. Хотя ещё в 1580-х годах встречались подразделения, состоявшие из разных видов войск, именно с этого времени козацкие хоругви стали своеобразным связующим звеном между тяжёлой (гусары) и лёгкой (татары и валахи) конницей.

Естественно, что шляхта в большей мере могла позволить себе использовать защитное вооружение, что привело к массовому использованию кольчуг в козацкой коннице. Хоругви, где все жолнеры имели кольчуги, стали именоваться панцерными (pancerni), а служившие в них воины — панцерными козаками. Впервые это название встречается в компутах (армейских реестрах) в 1654 году, когда подняли выплачиваемую козакам сумму жолда (платы). Во время войны с Турцией 1672–1676 годов название «хоругвь панцерная» стало употребляться вместо «хоругвь козацкая», но полностью так и не вытеснила его.

Где-то в это же время произошли и изменения в комплектации хоругвей личным составом: если изначально в них служили степные козаки, то теперь основу составляли шляхтичи, чьё материальное состояние не позволяло им служить в гусарах. Как и гусары, козацкие хоругви относились к автораменту народовому и комплектовались по системе «товарищества». Среди козаков широко распространилось огнестрельное оружие, а также восточный круглый щит-калкан. Он изготавливался из прутьев смоквы и в диаметре достигал 40–60 см".


https://warspot.ru/11636-unive...pospolitoy

Козацкой конницей (jazda kozacka) именовалась возникшая в середине XVI века средняя конница, вооружённая «по-козацки» — луком, саблей, щитом-калканом, а не состоящая из казаков;




Кто такие черкасы?

В. Н. Татищев в «Истории Российской с самых древнейших времён» указывает, что курский баскак (губернатор) Ахмат вызвал часть черкасов с горы Бештау и Пятигорья[11]:

Оные прежде из кабардинских черкес в XIV веке в княжестве Курском, под властью татар собравши множество сброда, слободы населили и воровством промышляли, и из-за многих на них жалоб татарским губернатором на Днепр переведены, и град Черкасы построили. Потом, усмотрев польское беспутное правление, всю Малую Русь в казаков превратили, гетмана или отомана избрав, все черкесами поименовались.

Известный российский историк Карамзин писал[2]:
Торки и Берендеи, назывались Черкасами, назывались и Козаками … некоторые из них, не хотев покориться ни Моголам, ни Литве, жили как вольные люди на островах Днепра, ограждённых скалами, непроходимым тростником и болотами; приманили к себе многих Россиян, бежавших от угнетения; смешались с ними и под именем Комков составили один народ, который сделался совершенно Русским тем легче, что предки их, с десятого века обитав в области Киевской, уже сами были почти Русскими. Более и более размножаясь числом, питая дух независимости и братства, Козаки образовали воинскую Христианскую Республику в южных странах Днепра, начали строить селения, крепости в сих опустошённых Татарами местах; взялись быть защитниками Литовских владений со стороны Крымцев, Турков и снискали особенное покровительство Сигизмунда I, давшего им многие гражданские вольности вместе с землями выше днепровских порогов, где город Черкасы назван их именем.

Также, согласно Карамзину, в XV веке[12]:
между Азовским и Каспийским морем, сделалась новая воинственная республика, составленная из людей, говорящих нашим языком, исповедующих нашу веру, а в лице своём представляющих смесь Европейских с Азиатскими чертами; людей неутомимых в ратном деле, природных конников и наездников, иногда упрямых, своевольных, хищных, но подвигами усердия и доблести изгладивших вины свои — говорим о славных Донских Козаках … они считались Российскими беглецами; искали дикой вольности и добычи в опустевших Улусах Орды Батыевой, в местах ненаселённых, но плодоносных, где Волга сближается с Доном и где издавна был торговый путь из Азии в Северную Европу; утвердились в нынешней своей области; взяли город Ахас, назвали его, думаю, Черкасским, или Козачьим (ибо то и другое имя знаменовало одно); доставали себе жён, как вероятно, из земли Черкесской и могли сими браками сообщить детям нечто Азиатское в наружности.

Среди довольно противоречивых положений и сведений, изложенных в данной цитате, к примеру, о том, что донские казаки «считались Российскими беглецами» (скорее всего, это именно так и считалось в русских землях) и «говорили нашим языком» (что к этому времени, вполне, могло уже иметь место) есть важное замечание о том, что в то время казаки именовались черкасами (или наоборот — черкасы казаками).

https://ru.wikipedia.org/wiki/...1%81%D1%8B



Еще интересно про черкасов.

Пятигорцы (польск. Petyhorcy) — лёгкая конница Великого Княжества Литовского (кавалерия), созданная в XVI веке (1560-е годы), первоначально состояла из жителей «Пятигорья», то есть, области Северного Кавказа, лежащей между Тереком и Кубанью (нынешних Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и части Ставропольского края), название региона происходит от пятиглавой горы Бештау. В Московском государстве «пятигорцев» обычно называли «черкесами», переселившихся в Великое княжество Литовское с Кавказа по различным причинам.
«Пятигорцы» на Кавказе зачастую выступали союзниками Московии. Понятие «пятигорцы» широко представлены в документах Московского княжества и Речи Посполитой.

После реформы короля польского и великого князя Стефан Баторий, король Речи Посполитойлитовского Стефана Батория, в 1576 году, гусария превратилась в ударную тяжелую кавалерию. В свою очередь: пятигорцы, татары и козаки остались легкой кавалерией.


https://zbroevy-falvarak.by/py...itovskogo/

PavelLazovskiy написал:

[q]

GrayRam теперь давайте разбираться с вашими вопросами.

[/q]

Спасибо, Павел.
Сейчас у меня нет вопросов.
Я вам советовал:

[q]

Займитесь своими Лозовскими, что из Аксамит. Собирайте о них инфу.

[/q]

Вы пошли иным путем. Фальсицированные документы дворянского дела уводят вас далеко в сторону от настоящего родословия Лазовских.
Но вам это нравится...
Однако критически надо смотреть на документы.
Ибо не было никогда такого ошмянского чашника Казимира Лазовского...
А опубликованные вами материалы дворянского дела НИАБ 319_2_1723 - это просто классика жанра.
Читайте внимательно, это перечень наиболее распространённых фальшивок в МинДДС.
Источник: Гербовник Белорусской шляхты. Том 3-й. с. 10-11.

Часцей за ўсё сустракаюцца фальшыўкі ў выглядзе копій, нібыта выдадзеных з актавых кніг знішчаных комплексаў дакументаў. I хаця падобных комплексаў было дастаткова шмат, у Мінскі ДДС часцей за ўсё падаваліся фальшыўкі, як быццам выдадзеныя з наступных:

1) матэрыялы Галоўнага Трыбунала ВКЛ Мінскай кадэнцыі за 1641— 1760 гг.; комплекс (кнігі вячыстых спраў за 1641-1759 гг. і кнігі паточных спраў за 1660-1761 гг.) згарэў падчас пажару ў 1762 г.; у Мінскім ДДС дакументы, нібыта актыкаваныя ў комплексе, з’яўляюцца ў 1810-хгг. і масава падаюцца ў 20-50-я гг. XIX ст.;

2) кнігі Ашмянскіх земскага і гродскага судоў за перыяд да 1837 г.; вялікая частка матэрыялаў згарэла падчас пажару ў Ашмянах 6 жніўня 1837 г.; у Мінскім ДЦС дакументы, нібыта актыкаваныя ў судах, з’яўляюцца практычна адразу пасля пажару і масава падаюцца шляхтай у 40-50-я гг.;

3) кнігі Браслаўскіх земскага і гродскага судоў; большая частка комплексу была знішчана пажарам у Браславе падчас вайны 1812 г.;

4). матэрыялы Мінскіх земскага і гродскага судоў і Мінскага магістрата, якія хаця і не былі знішчаны, аднак у якія мінскімі чыноўнікамі, што займаліся іх захоўваннем, сшываннем ці выдачай з іх копій, у першай палове XIX ст. была ўведзена вялікая колькасць фальшывых дакументаў....

PavelLazovskiy написал:

[q]

Впрочем, другого и не ожидал. Попытка притянуть за уши.

[/q]

Вы сами-то дело МинДДС 1802 года видели когда-нибудь, Павел?
В руках его держали?
Это же ВЫВОДОВЫЙ протокол. на 2-3 листах.
В протоколе нет доказательств письменных. На них - давались тогда только ссылки.
Все письменные доказательства в делах появлялись много позже.
Потому и дворяне Лозовские были утверждены в рос. дворянстве, Павел, не в 1802 году. В том году состоялось только их протокольное утверждение в МинДДС как шляхты польской:

[q]

za rodowitą i starożytną Szlachtę Polską uznawamy, i onych Do Księgi Szlacheckiej Guberni Mińskiej do części Szóstej wnosimy

[/q]

А утверждены Лозовские были в рос. только в 1853 г. по указу Сената №8807 от 20 декабря.
И как раз

[q]

наличия Лазовских, католиков и православных, по метрикам церквей и костелов в Евсеевичах, Болговичах, Аксамитах, Петрилово, в фольварке Слободка и д.Слободка, Дубейках, и других соседних застенках и деревнях

[/q]

я не отрицаю.
Я Вам указываю на ляпы и неточности, а вы делаете вид, что их нет.
Продолжайте "витать в облаках":

[q]

У Казимира было много имений, доставшихся от отца Николая и деда Петра

[/q]