Крушинские

Формирование населения Сибири преимуще
ственно изучалось через эволюцию отдельных соци
альных групп. Основой населения Западной Сибири
явились служилые люди. Наиболее массовой катего
рией служилых людей было казачество. Обращение к
истории конкретных казачьих родов, на наш взгляд,
позволит раскрыть всю сложность процесса заселения
Сибири, проследить изменения в составе населения,
выделить основные переломные моменты. В центре
данного исследования находится история тобольского
казачьего рода Крушинских, восходящего к началь
ному этапу истории Сибири и завершающего свое
существование в рамках сталинских репрессий. Ана
лиз эволюции рода проводится на основе микроисто
рического подхода. «Микроистория» в научной тер
минологии – понятие достаточно неустоявшееся, как
и «микроанализ». А.А. Кром отмечает «плюрализм
точек зрения» в трактовке понятия «микроистория»
[1. C. 93]. Он подчеркивает, что «восприятие микрои
стории в каждой стране имело свою специфику»,
«разные историографические модели» [Там же. C. 95].
«Микроистория предполагает изучение малого исто
рического объекта», – пишет А. Поляков; при этом
она «тяготеет к частному, единичному, случайному»
[2. C. 314]. В процессе исследования при микроанали
зе «взаимодействие общего (массового) и единичного
идет не только от массового к единичному, но и от
единичного к теоретическим обобщениям» [Там же].
Что может представлять объект микроистории? Это и
«семья как социальный институт» [Там же. C. 306], и
«изучение жизненных путей туринских рабочих, их
интеграции в городскую среду» [Там же. С. 96]. Ис
ходя из этого, казачий род Крушинских – это тот са
мый микроисторический объект, эволюция которого
рассматривается «в географически ограниченном…
месте действия» [Там же. С. 100]. Понимание рода
включает группу кровных родственников, носящих
одну фамилию, ведущих свое происхождение от за
фиксированного в самых ранних письменных источ
никах на данной территории одного предка. Относи
тельно Крушинских ситуация осложняется тем, что в
Дозорной книге 1623 г. названы два носителя фами
лии Крушинских – братья «Данилка и Меркушка». В
связи с этим возможным было бы употреблять поня
тие «родовой клан», определяя его как кровнород
ственную группу, объединенную одной фамилией,
ведущую свое происхождение в Сибири от двух ро
доначальников, зафиксированных в Дозорной книге
1623 г. В то же время сложность источниковой базы
не позволяет проследить последовательную смену
поколений, как и разветвление Крушинских на по
томков «Данилки» и «Меркушки», поэтому использу
ется только понятие «род». Нет в распоряжении ис
следователя письменных источников, отражающих
сознание членов рода в виде дневников, завещаний,
переписки. Крушинские – молчаливые субъекты ис
торического процесса, и это ограничивает примене
ние микроанализа.
Предложенная линия исследования опирается на
факт наличия имен и фамилий тех, кто закладывал
основы населения края в таких источниках, как «пе
реписные, дозорные, межевые книги, подворные опи
си и материалы ревизий» [3. С. 85]. Они зафиксирова
ли начальное ядро населения края [4. С. 100]. Облег
чает осуществление исследования истории рода соот
несение принадлежавших к нему персонажей с кон
кретным поселением, которое являлось в данном слу
чае первоначально «деревней» из категории «деревни
служилых людей» (деревня братьев Крушинских).
Деревни отражали проживание «многих поколений на
одном месте» [Там же]. Историческое исследование,
обращенное к разворачивающейся во времени исто
рии одного из казачьих родов, родоначальники кото
рого оказались в Сибири в самом начале ее освоения,
в определенной степени правомерно определять и как
явление «персональной истории». Л.П. Репина отме
чает, что в исторической науке проявляется «тенден
ция к персонализации предмета истории» [5. C. 55]. В
отличии от основного принципа «персональной исто
рии», с задачей «раскрытия конкретного содержания
процесса индивидуального сознания и поведения че
ловека, выражающегося в усилении личностных ори
ентацией за счет групповых» [Там же. С. 66], анализ
истории рода и «отдельных судеб» его представите
лей связывается с областью коллективного опыта.
Сознание представителей этого рода в молчаливой
истории Сибири может быть раскрыто через явления
завершающего этапа существования рода Крушин
ских, а именно эпохи сталинских репрессий. В этом
явлении обнажается суть сознания представителей
этого рода, связанного с элементами индивидуализма,
непринятия коллективного принуждения, наличия
самостоятельности и независимости мышления, при
верженности к индивидуальной форме хозяйствова
90
ния, что сделало столь массовым вовлечение в ста
линские репрессии представителей рода. Эти же чер
ты сознания и поведения, на наш взгляд, во многом
определили судьбу рода на широком историческом
фоне, как и направление их в Сибирь в конце XVI –
начале XVII в., а затем слабое продвижение по карь
ерной лестнице. Постоянная связь на протяжении
многих веков с военной службой, на рубеже XIX
XX вв. проявившаяся в участии в Первой мировой
войне, а затем в Белом движении, привела к сложному
отношению к советской власти, а затем и участию в
выступлении 1921 г. Впоследствии в рамках Большо
го террора эти явления были использованы против
значительной части представителей рода, вовлечен
ных в репрессивную политику. Данное исследование
близко к биографическому методу – методу «изуче
ния индивидуального как вспомогательного для изу
чения коллективного, социального» [6. С. 52]. На ос
нове обращения к микроистории (истории одного из
казачьих родов Сибири) прослеживается один из ва
риантов эволюции тобольских казачьих родов как
составной части населения Сибири. Изучение дей
ствующих лиц истории, ведущее к «персонализации
истории… через обращение к судьбам простых лю
дей, рядовых людей», позволяет «пролить свет на не
изученные аспекты прошлого» [7. С. 7].
Несомненно, для данного исследования важен ге
неалогический метод исследования, не реализован
ный в полной мере, но автором учтены наработки ге
неалогов по истории крестьянских и казачьих родов,
которые показали, что население Сибири восходит
своими корнями к самому начальному периоду засе
ления и имеет долговременный характер существова
ния. Об этом свидетельствуют исследования А.И. Ба
икиной по истории крестьянских родов Чикишевых
[8], Чарковых [9], а также работы Н.Г. Злыгостева о
казачьих родах Тобольского уезда [10]. Н.Г. Злыго
стев прослеживал возникновение и крестьянских ро
дов [11], связывая их с заселением новых деревень
[12], которые имели устойчивое фамильное ядро.
Историография проблемы складывается из длин
ной цепочки авторских исследований разных про
блем, занявших значительный временной промежуток
и позволивших составить представление о путях изу
чения обозначенного явления. Она включает изучение
имеющегося материала, касающегося истории похода
Ермака, анализа сибирских летописей, отражающих
поход Ермака и деятельность первых царских воевод
в Сибири, истории такого явления, как владельческие
деревни. Много времени ушло на исследование исто
рии польско-литовского государства, изучение
начальной истории казачества на широком историче
ском фоне с сужением проблемы до истории сибир
ского казачества. Особое внимание было уделено ав
тором иноземному контингенту в составе казачества,
и прежде всего такому явлению, как казаки «литов
ского списка». Исследование опиралось на знание
истории Тобольска и его окрестностей, а также на
детальное знание географии местности, о которой в
основном идет речь. Для понимания судьбы предста
вителей рода в XX в. потребовалось изучение таких
явлений, как восстание 1921 г. на территории бывшей
Тобольской губернии, освоение Арктики в первой
трети XX в., географии экспедиций в арктическую
зону в советский период, а затем – литературы, каса
ющейся массового террора в стране и в частности в
Западной Сибири. Многие звенья исследовательского
процесса нашли отражение в авторских публикациях.
Для определения исходного времени появления в
Сибири Крушинских важно было определить место
их проживания на территории Сибири, которое оказа
лось связано с деревней «служилых людей» Крушин
ских, что позволило прослеживать преемственность в
поколениях. Деревня относилась к категории «дерев
ни служилых людей», выделенных Дозорной книгой
Тобольского уезда 1623 г. [13]. П.Н. Буцинский при
водил названия 82 деревень служилых людей близ
Тобольска [14. C. 118–126. Подсчет]. Они раскину
лись по западному и восточному берегам Иртыша,
вверх по нему – в сторону Вагая, вниз – в направле
нии северных территорий, а также по берегу Тобола,
по небольшим речкам и вблизи крупных озер. Распо
ложение деревень служилых людей свидетельствует
не столько об их колонизационной роли, сколько о
выполнении их владельцами стратегической, защит
ной («караульной») функции [15]. Все возникшие
владельческие деревни, отраженные в Дозорной книге
1623 г., мы связываем с теми историческими персо
нажами, которые оказались в Сибири с Ермаком,
С. Болховским, И. Мансуровым, В. Сукиным, И. Мяс
ным, Д. Чулковым. «Первыми насельниками поко
ренного края, – как считал еще П.Н. Буцинский, –
были те служилые люди, которые и завоевали его»
[14. С. 185]. Он же отмечал, что «начальные лица,
совершившие поход... возвращались на Русь… но
остальной состав экспедиции водворялся в Сиби
ри…» [Там же. С. 193]. Особый интерес представляет
цепочка деревень служилых людей в количестве бо
лее 20 по восточному берегу Иртыша, от Кучумовой
Сибири в сторону Вагая, и не только потому, что
именно в их числе и находилась деревня Крушинских.
Названия этих деревень (Иванова, Яковлева, Крушин
ских, Булгакова, Мордвинова, Выходцева, Измайло
вых, Сергеева, Станиславова, Матюшкина, Косовец
кого, Черного, Мельникова, Волкова и т.д.) зафикси
ровали устоявшиеся фамилии, в том числе связанные
со служилыми русскими родами, представленными
при государевом дворе. Этот факт свидетельствует о
том, что в отрядах русских воевод были и те, кто слу
жил важную государеву службу. Их оставление в Си
бири на службе и жительстве было наказанием или
опалой, что со второй половины XVI в. было частым
явлением. Цепочка владельческих деревень на этом
участке привлекает внимание и тем, что располага
лись они в местах, где некогда активно действовали
побежденные, и эти земли должны были после поко
рения кучумовичей принадлежать тем, кто имел
большое влияние в ермаковой эпопее и событиях, с
ней по времени близко связанных [15]. Первоначаль
но покинув территорию после гибели Ермака, члены
его отряда возвращались с отрядами воевод В. Суки
на, И. Мясного, Д. Чулкова и на правах участников
самых важных военных операций становились хозяе
вами владельческих деревень. Если сопоставить сло
91
жившиеся в источниках [16. C. 148–149] и научной
литературе – в работах Г.Е. Катанаева [17. С. 55, 56],
А.А. Преображенского [18. С. 41, 47], Р.Г. Скрынни
кова [19. С. 14, 17, 18, 21, 55, 67, 185–187], А.П. Ярко
ва [20. С. 98, 99], Е.К. Ромодановской [21. С. 14–21] –
сведения о тех, кого историки, на основе Синодика,
разных челобитных, источников о вкладчиках в Чудов
монастырь, относят к «ермаковцам» [15], то таковых
насчитывается около трех десятков человек, большая
часть из которых названа преимущественно по име
нам. В соответствии с понятием «ермакова сотня»,
исходящим из XVII в., цифру оставшихся в живых
ермаковцев определяли в 100 человек [17. C. 90].
Деревень, соотносимых с известными именами
ермаковцев, немного, но они есть: Иванова (хотя чис
ло исторических персонажей раннего этапа сибирской
истории с именем Иван было очень значительным:
Кольцо, Гроза, Глухов, Киреев (был и Гаврила Ива
нов), Яковлева (атаман Яков Михайлов), Антонова
(Осташка Антонов), Сысоева (Ларка Сысоев), Ясыре
ва (Ясыря), Кузмина (Ульян Кузьмин)) [19. C. 14, 187,
189, 237; 21. C. 19]. Да и топонимика окрестностей
Тобольска, несомненно, складывалась под влиянием
событий конца XVI – начала XVII в. Среди этих
названий (Черкасова Еректа) рядом – Савинская про
тока (Черкас Александров и Савва Болдыря), «Тыр
ковка» – дорога в сторону города (по Дозорной книге
1624 г. г. Тобольска – сын боярский Василий Тырков)
[22. C. 7], деревня Жуковка (служилый человек Без
сонко Жуков) [Там же. C. 10] и т.д.
Только применительно к участку от Старой Сиби
ри до Ермаковой перекопи, где располагалась деревня
служилых людей – братьев Крушинских, сохранялась
легенда о раздаче земель самим Ермаком, о чем со
общал тоболяк XIX в. М.С. Знаменский. Речь шла о
деревне Котиной – служилых людей Котовых, распо
ложенной в двух верстах от Искера (Сибири) [23.
C. 34]. Родовое предание Котовых гласило, что они
вели «свой род от казака, пришедшего с Ермаком и
получившего от завоевателя Сибири в потомственное
владение землю». П.Н. Буцинский поместил деревню
Котиных среди деревень служилых людей, выявлен
ных им по Дозорной книге 1623 г., на речке Сибирке,
близ кучумовой Сибири [14. С. 119]. На этой же ли
нии, только восточнее, находилась деревня братьев
Крушинских, отразившая, несомненно, особый статус
среди победителей кучумовичей, в том числе и Кру
шинских, которые получили земельные владения на
очень значимой по тем временам территории.
Крушинские – казаки, но изначально источниками
отнесенные к казакам литовского списка и упоминае
мые в источниках только в этой категории казачества.
В Дозорной книге 1623 г. сказано, что «деревня на
реке Мостовой, во дворе служивые люди литовского
списку Меркушка и Данилка Крушинские», перечис
лены их земельные наделы: «пашни паханные луго
вые и дубровные середние земли в трех месте двенад
цет чети да перелогу лесом поросло десять чети в по
ле а в дву потому ж лесново места дубровы пят деся
тин. Сенных покосов за речкою Мостовою в лугу триста
копен» [24]. Г.Ф. Миллер под 1741 г. поместил в своих
описаниях деревню Крушинскую на восточной стороне
небольшой речушки Стомак. Стомак – скорей всего,
татарское название р. Мостовой, которая впадала в Ир
тыш с восточной стороны [25]. Расположение д. Кру
шинской отражают данные XIX в.: 47 км от Тобольска,
на проселочной дороге [26. С. 292].
В 1710 г. деревня братьев Крушинских была пере
писана среди владений Софийского двора. П.Н. Бу
цинский, обращая внимание на разрастание владений
тобольского епархиального центра – Софийского
двора, указывал на документ, в котором архиепископ
Герасим, при вступлении на престол Алексея Михай
ловича, писал государю, что «земля на речке Мосто
вой около 300 десятин пустая… и просил отвести ее
Софийскому дому», и государь, отмечал П.Н. Буцин
ский, «землю пожаловал» [14. С.143]. Так, земля на
речке Мостовой, на которой лежала деревня Крушин
ская, оказалась во владениях Тобольской епархии.
В ней в 1710 г. только один из жителей имел фами
лию Крушинский: драгун Яков Карпов Крушинский,
50 лет, жил с женой Екатериной, 40 лет, и двумя сы
новьями: Дмитрием, 20 лет, и Силом, 12 лет [27]. По
чему драгун жил в деревне? Только потому, что время
его службы закончилось. Служилые люди оседали в
своих деревнях с окончанием службы. Драгуны как
«пешие воины, посаженные на лошадей» в Тобольске
появились в 1667–1669 гг., когда и был организован
полк драгун, в него вошли беломестные казаки и лит
вины [20. C. 35]. В 1686 г. драгун первых перевели на
службу «с пашни», лишив денежного жалованья.
Учитывая количество дворов в деревне в 1710 г., она
к тому времени не получила развития, что вполне
объяснимо тем, что казаки Крушинские активно
несли государеву службу.
По Книге окладов 1696 г. Крушинские представ
лены в числе казаков «литовского списка» в количе
стве трех человек: Якимко Крушинский с окладом в
10 руб. с четью, при самом высоком окладе в 14 руб.,
в списке он девятый, Митька Крушинский имел оклад
в 8 руб. с четью, а Ганька Крушинский – 7 руб. с че
тью. Перечень казаков литовского списка дополнялся
списком рейтаров, относительно которых указано, что
«по грамоте великих государей 186 г. (1676 г.) велено
литве быть в рейтарах», в нем двое Крушинских:
Ивашко и Олешка, сын Василия Крушинского [22.
C. 48, 49]. Несколькими годами ранее в Книге имен
ной тобольских служилых людей также числился сре
ди казаков «литовского списка» Яким Крушинский,
но были еще Степан и Гаврило, а среди рейтаров те
же самые Иван и Алексей, но Иван назван с отче
ством – Иван Григорьев Крушинский [28]. Таким об
разом, в этом служилом разряде у Крушинских ста
бильная численность – 5 человек, что составляет 2%
от числа казаков литовского списка, 3,8% – из числа
рейтаров. Больше ни в каких других категориях каза
чества Крушинских мы не встречаем, кроме как среди
казаков «литовского списка». При изучении других
казачьих родов прослеживается черта попадания их
представителей в конные казаки, пешее казачество.
Но Крушинские представляют казаков, привязанных

Общая тема