Демидовы

Богател первой гильдии купец и лесопромышленник Иван Демидов. В его конюшни были скуплены лучшие рысаки округи. Во всей Андоге не было соперников ни в быстроте бега демидовских лошадей, ни в быстроте роста демидовских капиталов. Его владения и магазины были разбросаны по всей Андоге и далеко за её пределами. В Фаллинской – двухэтажный дом с лучшими полями мошеннически присвоенной земли, по соседству с «новой церковью» усадьба с большим магазином, в селе Никольском, в селе Великом, в селе Михайлово – «Торговля купца Демидова», по всей Андоге – демидовские лесные дачи, в Межном близ станции Суда – пристань, лесопильный завод и имение с дачным посёлком, магазины в ряде городов России…
Как должное воспринимал купец почёт и уважение.
– К вашей милости, Иван Степанович, дайте хоть с полпудика мучки, Будьте отцом родным… Бога за вас молить будем.
Доволен Демидов. Знает он, никто не рискнёт не уплатить ему долга и потому по-купечески «щедр». Половина Андоги у него в долгу и каждый должник записан в аккуратненький алфавит.
При случае он был не прочь показать купеческую душу. «Мужичком» заходит он в магазин череповецкого купца.
– Почём вот это суконце?
– Это не для тебя!... Не разглядел в «мужичке» купеческого величия приказчик.
– Ах так! – Два аршина на портянки!
Радуется Демидов произведённым эффектом, смеётся, обёртывая ногу в добротное сукно. Смеются покупатели над обескураженным приказчиком… И далеко разносится слава о демидовской «щедрости», о демидовских капиталах…
Богател Демидов, богатела кучка андогских предпринимателей всех мастей – лесопромышленников, кожевеников, торговцев… Богатели Кудряшовы в Федотораменьи, Кузины и Гиренковы – в селе Никольском, Никифоров – в Борисове, Беловы – в Вахонькине, Крыловы – в Будиморове…
А рядом с ними сотни бедняцких хозяйств едва сводили концы с концами. Андога не могла прокормить даже их самих. И вот почему, едва закончив весенний сев, с котомками сухарей, нередко с последней парой запасного белья, направлялись андожане во все концы старой России, оставляя семьи во власть Демидовых, Кудряшовых и им подобным.
С весны и до уборки скромного урожая, с уборки и до самой поздней осени – больше половины жизни проводили они на стороне, «в людях». С баграми отправлялись вниз по Андоге, Суде, Шексне и Волге – до самой Астрахани, с топорами, продольными пилами или кое-с каким запасом столярного инструмента – на запад, на восток, на юг, на север… Куда не бросала их нужда! Где можно на десятки и сотни вёрст шли пешком, с трудом собирали гроши на покупку железнодорожных билетов, ночевали в вокзалах, в разрушенных сараях и всё стремились туда, где жизнь могла быть лучше, где можно найти работу.
Нелёгкое это дело! И Приволжье, и суровой север, и восток скрытый за уральскими горами, и солнечный юг, и Прибалтика жили одними законами обмана и неравенства. Одни живут в привольи и роскоши, другие довольствуются квасом и засохшей коркой хлеба. За гроши продавали они свой тяжёлый труд. С трудом рассчитывались за долги демидовским магазинам. И только небольшой части из них удавалось сменить устаревшую лошадёнку, подправить развалившуюся избёнку и выйти в середняки.
Такой застал Андогу Октябрь семнадцатого года. Огнём гражданской войны уничтожены Демидовы, Кудряшовы, Богачёвы, Кузины… Остатки кулачества смела как ненужный сор новая советская, колхозная Андога.
21 год живёт Андога новой жизнью. Её вместе со всей страной завоёвывали лучшие сыны андогской бедноты. Многие из них смертью храбрых пали в боях, многие возвратились с победой. Сын ишкобойского бедняка Иван Уварович Блохин пришёл с польского фронта, после самоотверженной борьбы с белополяками героем гражданской войны. Советское правительство наградило его орденом «Красного знамени».
Андога стала неузнаваемой. Нет в Фалинской демидовского дома. В центре района он превратился в кузницу кадров нового социалистического сельского хозяйства – в районную колхозную школу. Нет демидовской усадьбы у устаревшей и снесённой «новой церкви», там одна из лучших больниц района. Нет демидовских и кулацких земель, они стали собственностью колхозов, закреплённой за ними в бесплатное и бессрочное пользование, то есть навечно… Нет дач лесопромышленников, лес стал государственной собственностью. Нет купеческих магазинов и лавок, есть магазины кооперативной торговли. Нет кулацких домов, есть очаги колхозной культуры – школы, клубы, избы-читальни, библиотеки.
Сколько их? Они имеются почти в каждом колхозе.
Андога стала основным, опорным пунктом района и в культурном и хозяйственном отношениях. Её колхозы стали лучшими колхозами района. Год от года они улучшают урожайность полей, увеличивают продуктивность животноводства. Демидовские рысаки не дожили до своих соперников в быстроте бега – «Вояков», «Мамаев», «Хватов», «Маек» – взращенных андогскими колхозами. По Андоге до десятка колхозных автомашин ежедневно совершают свои рейсы. Над ней нередко с шумом моторов пролетает советские самолёты.
Центр Андоги – село Никольское. В двадцать первом году Октября два раза сюда собирались лучшие ударники колхозов всей Андоги для встречи с народными представителями в верховные органы власти – с тов. М.П. Смирновым и В.И. Деруновым, чтобы в их лице выразить доверие советскому правительству, преданность большевистской партии и её вождю Иосифу Виссарионовичу Сталину.
За последние пятилетие в селе Никольском находится центр машинно-тракторной станции с десятками мощных тракторов, с комбайнами, сложными молотилками и агрегатами. Здесь хороший дом колхозника, несколько магазинов, клуб, библиотека. Сотни колхозников Прягаевского сельсовета, как и всех сельсоветов Андоги, стали её постоянными читателями. Они читают лучшие произведения советской литературы.
Через кино, радио, патефоны по всей Андоге распространяются бодрые советские песни, выражая народную радость за жизнь, за настоящую колхозную жизнь. И вместе со всей страной всей силой голоса поёт колхозная Андога.
«…И если враг нашу радость живую
Отнять захочет в упорным бою, –
Тогда мы песню споём боевую
И встанем грудью за Родину свою»…
П. Цветков
Газета "За большевистский колхоз", 7 ноября 1938 г.

Общая тема