Партизаны Крыма

Прошел январь. Как долго он длился... Такого трагического периода у нас еще не было. В этом месяце умерло с голода несколько десятков партизан. Перерывы в продовольствии и раньше были. Недоедали, конечно. Но не в такой же степени! Ничто нельзя было сравнить с январским голодом.

Несмотря на тяжелейшее положение, партизаны несли караульную службу, ходили на операции, выводили из строя телефонную и телеграфную связь, уничтожали живую силу и технику, взрывали склады с боеприпасами и горючим, пускали под откос вражеские поезда. Голодные, измученные, с открытыми ранами на теле, шли они в бой и побеждали. Потому что верили в победу.

В вечернем сообщении Совинформбюро от 9 февраля 1943 года говорилось: «...Отряд крымских партизан в конце января месяца пустил под откос два немецких военных эшелона. В результате крушения разбиты два паровоза и тридцать вагонов с живой силой и грузами...»
И это как раз в тот период, когда в отрядах было особенно тяжелое положение: людей косил голод.

Сообщения Совинформбюро радовали нас — Красная Армия почти на всех фронтах вела наступление. А на Северном Кавказе 12 февраля наши войска овладели Краснодаром и многими райцентрами.

Освобождена была и моя станица Старомышастовская. Почему-то раньше я не тревожился так за мать, как теперь. Из головы не выходило: жива ли? Я хорошо знал, как расправлялись гитлеровцы на оккупированной территории с комсомольцами, с семьями партизан, да и просто с активистами.

Только после войны, когда вернулся в станицу, мне стало известно, что моя мать чуть было не стала жертвой фашистов. Чудом спаслась она от казни! Откуда гестапо и полиции стало известно, что я парашютист-десантник и нахожусь на оккупированной территории Крыма? Этот вопрос до сих пор не разгадан. Ведь никто из родственников ничего не знал о моей судьбе!

В сумерки к нам пришел Роман Квашнин — поздравил меня с освобождением Краснодара. Посидели мы, поговорили о том о сем, вспомнили батальон, как выбрасывали нас в 1941 году в район Арабатской стрелки, как захватили мы штаб румынского полка... Много кой-чего припомнилось нам!
— А вы знаете, Пухов сильно заболел. Вчера проведывал его, — сказал Квашнин.


* * *
Виктор Пухов прилетел осенью 1942 года. Окончил он Московскую радиошколу, и Центральный штаб партизанского движения направил парня в Крым.'Готовили его в глубинку. Но с первых же дней Виктор находился в тягостном состоянии, как-то раскис. И пошло-поехало!

Перед вечером следующего дня мы спекли с Николаем из своей дневной порции муки четыре лепешки и отправились к Пухову — его отряд был в километре от нас.
Пришли. Виктор почти не разговаривал, глаза его были полузакрыты. На наше приветствие лишь слегка кивнул головой. Я подал ему лепешки. Он молча взял и с жадностью принялся есть. Как мы ни добивались, что у него болит, он нам так и не ответил. И вообще, был замкнут, ничего о себе не рассказывал.

Когда собирались уходить, он приоткрыл глаза и спросил каким-то глухим-глухим голосом:
— Как там, на фронтах?
— Наступают наши. Вовсю гонят фашистов на всех направлениях. Уже скоро всю Кубань освободят. Вот-вот за Крым возьмутся.

Пухов чуть-чуть улыбнулся краешками губ и снова прикрыл глаза. Мы говорили ему, чтобы держался, пока перейдем в Зуйские леса, а там эвакуируем его на Большую землю. Виктор в ответ молчал, будто все это его не касалось.
Потом мы попрощались.

Незадолго до ухода в Зуйские леса, 25 февраля 1943 года, у подножия горы Черной, в расположение партизанского отряда неожиданно ворвались каратели и нанесли отряду большой урон. Погибло несколько тяжелораненых и больных партизан, среди которых оказался и радист Пухов.

В первых числах марта штаб партизанского района и все отряды добрались до Зуйского леса и снова разместились в Яманташском лагере. Там, увы, не осталось ни одной землянки, ни одного шалаша — все уничтожили гитлеровцы! Пришлось все строить заново.

Утренний сеанс связи проводил Николай. Нам передали, чтобы принимали самолеты с продовольствием и боеприпасами. Пока я носил в штаб радиограмму, Григорян упаковал рацию и сидел задумавшись. О чем? Трудно сказать! Скорее всего о своем доме, о родных...

Завтракали, как в большинстве случаев, мучным бульоном и кусочком конского мяса. Вполне приличный завтрак. Так мы тогда считали, хоть не было ни хлеба, ни сухарей. Нередко ели совершенно несоленое варево. Когда нам сбрасывали продовольствие и появлялись сухари, консервы, соль, для нас это был праздник.


* * *
А время шло. Миновал март, апрель. Еще задолго до наступления Красной Армии штаб фронта просил, чтобы мы подготовили проводников, а также сообщили о немецких сооружениях, минных полях и оборонительных линиях. С этой целью были посланы разведчики под Керчь, Феодосию, на Черноморское побережье и к Перекопу.

Спустя несколько дней мы передали разведотделу, что в районе Керчи и Феодосии имеются четыре укрепленные линии и находится там пятый армейский корпус, куда входят две пехотные дивизии: 73-я и 98-я. А кроме того, 191-я бригада штурмовых орудий, 6-я кавалерийская дивизия и 3-я горно-стрелковая дивизия румын.

По побережью Черного моря дислоцируются 1-я и 2-я горно-стрелковые и 9-я кавалерийская дивизии румын. На Перекопском перешейке держит оборону 17-я немецкая армия, и там, на глубину до сорока километров, сооружены три сильные оборонительные линии. Две из них — по Ишуньским позициям, по реке Чатырлак. На южном берегу Сиваша созданы две, а местами и три оборонительные полосы с дотами и дзотами.

Еще сообщили о том, что гитлеровцы угоняют в Германию молодежь и увозят из Крыма ценности.

Потом мы приняли приказ начальника Центрального штаба партизанского движения при ставке Верховного Главнокомандования П. К. Пономаренко о проведении операции на железных дорогах под кодовым названием «Сбор фруктов».

Надо сказать, что к этой операции готовились давно и тщательно. Приняли несколько самолетов с минами и взрывчаткой. Прилетели к нам с Большой земли военные специалисты — инструкторы-минеры. День и ночь специальные группы партизан обучались подрывному делу. На малой посадочной площадке почти каждую ночь приземлялись «уточки»: привозили боеприпасы, медикаменты, продовольствие, почту. Они же увозили раненых.

Как-то на рассвете пожаловали каратели. С каким рьяным усердием лезли они на нашу высоту! Видимо, думали с ходу овладеть ею и начисто рассчитаться с партизанами.
Но народные мстители надежно укрепились там. В обороне находились все отряды.
Поджидая противника, партизаны лежали, притаившись, в укрытии. Лишь один человек, в форменном бушлате и фуражке с крабом, перебегал от дерева к дереву вдоль линии обороны. Он не стрелял, но и не прятался, и не подставлял себя пуле-дуре. Вместо автомата в его руках без конца строчила кинокамера. То там, то здесь ему кричали из-за камней-валунов:
— Стой! Куда лезешь? Не видишь, там немцы?

А человек в морской фуражке с кинокамерой в руках будто не слышал ни этих слов, ни свиста пуль, ни воя мин и снарядов. Он был увлечен своей работой, поглощен лишь одним стремлением: запечатлеть ход боя. Другого такого случая, думал он, не подвернется. А их потом было...

Никто из партизан его пока не знал: немногие видели, как он прилетел прошлой ночью с Большой земли. Кто этот человек, с какой целью прибыл, никому не было ведомо. Политотдел фронта радировал, чтобы мы со всей серьезностью отнеслись к кинооператору и оказывали ему действенную помощь в создании документального фильма о народных мстителях Крыма.
В свою очередь, Петр Романович Ямпольский предупредил кинооператора:
— Прошу не забывать, где вы находитесь. Обстановка у нас неспокойная. Часто вступаем в бой. И лезть на рожон, в самое пекло не рекомендую.
— А как же я буду снимать настоящий бой? — забеспокоился кинооператор.
— Снимайте, но не на виду у немцев, — спокойно ответил Ямпольский.
— Простите, но мне нужны не только панорамные куски, но и отдельные детали, крупный план. Надо заснять бой без фальши!
— Пожалуйста, но не нарушая наших условий.


* * *
А теперь вот кинооператор делал свое: снимал так, как ему было нужно.
Гитлеровцы упорно продолжали лезть на высоту. Но скоро их наступательный порыв кончился. Партизанские отряды пошли в атаку. Немцы дрогнули. Вот назад повернул один, другой, третий... Бегут!

Кинооператор выскочил из-за дерева и, обгоняя партизан, ринулся за немцами со стрекочущей камерой в руках. Впереди него спины вражеских солдат, широкие и узкие, прямые и сутулые. Все ближе, ближе...

Вот впереди упал немецкий солдат, подкошенный партизанской пулей. Кинооператор на миг остановился перед лежащим гитлеровцем, смахнул со лба пот и нацелил на него камеру. Солдат, выпучив глаза, потянулся здоровой рукой к автомату. Сейчас он выпустит очередь.
Подбежавший Алексей Ваднев выбил из рук немца автомат, который все-таки выстрелил. Но пули лишь подняли фонтанчики пыли у ног кинооператора.
— Куда же тебя, парень, несет со своей камерой?! — возмутился Алексей. — И дался тебе этот...
— Вот это кадрик! Очень нужный кадрик! — с воодушевлением произнес кинооператор. Он расстегнул ворот гимнастерки, обнажив тельняшку. По его лицу я шее лился пот, но он его не вытирал — некогда.

Бой закончился только вечером, и партизанские отряды вернулись в лагерь. Приплелся и кинооператор, вымотанный, но довольный своей работой.

У костра познакомились. Это был капитан Иван Андреевич Запорожский. Мы обменялись с ним головными уборами: он отдал мне свою видавшую виды фуражку с крабом, а я ему — замызганную простреленную пилотку. В знак дружбы он подарил мне книгу Николая Островского «Как закалялась сталь», и я в часы отдыха читал ее партизанам.

https://csdfmuseum.ru/articles...кинокамера

За Советскую Родину!
С началом Великой Отечественной войны жизнерадостная, веселая Алушта резко изменилась: опустели пляжи, суровыми стали лица людей. Санаторные корпуса заполнили раненые воины. Только в первый месяц войны на защиту Родины ушли сотни трудящихся района, а те, что остались, работали с утроенной энергией.

В начале октября 1941 года фашистские войска прорвались к Крыму. Завязались упорные бои под Перекопом.

В эти тревожные дни жизнь в городе била ключом. Под руководством районной партийной организации шла эвакуация раненых, женщин, детей, ценной медицинской аппаратуры, имущества санаториев.

Особенно многолюдно было в районном комитете партии. Отсюда шли распоряжения и приказы, здесь формировались боевые группы партизанского отряда. Его ядром стали коммунисты, комсомольцы и советские активисты, готовые до последней капли крови бороться с зарвавшимся врагом. Командиром отряда был назначен директор винсовхоза «Кастель» С.Е. Иванов, комиссаром — секретарь районного комитета партии В.Г. Еременко.

В лес направлялись машины, повозки, груженные продуктами, теплыми вещами, медикаментами. Среди скал и лесных зарослей создавались продовольственно-вещевые базы.

В конце октября гитлеровские войска, используя значительное превосходство в живой силе и технике, ворвались в Крым. Оказывая упорное сопротивление, части Советской Армии отходили на Севастополь и Керчь.

В эти трудные дни в боях с врагом активное участие приняли истребительные батальоны и партизанские отряды.

Командир Алуштинского отряда С.Е. Иванов
http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-9.jpg

Утром 4 ноября 15-й Алуштинский истребительный батальон под командованием лейтенанта Дудкина занял оборонительный рубеж на подступах к Ангарскому перевалу. Во второй половине дня завязался бой. В течение длительного времени батальон сдерживал фашистов, а затем отошел к Узень-Башу, где сконцентрировалась основная часть партизанского отряда. Последним город покинула группа патриотов, возглавляемая В.Г. Еременко. Началась трудная, полная опасностей и тревог партизанская страда.

Алуштинский отряд вошел в состав 3-го партизанского района, командиром которого был назначен Г.Л. Северский. Боевая деятельность всех пяти партизанских районов (27 отрядов) направлялась центральным штабом во главе с А.В. Мокроусовым.



Партизанское движение в Крыму в этот период подчинялось единой цели: отвлечь на себя как можно больше сил. врага, сковать его тылы и тем самым оказать всемерную помощь героическому Севастополю.



Большую роль в укреплении боеспособности Алуштинского партизанского отряда сыграли влившиеся в него в середине ноября 1941 года воины Советской Армии, моряки флота, командиры и политработники, не сумевшие пробиться к Севастополю. Из них были созданы красноармейская и краснофлотская боевые группы, во главе которых стали батальонный комиссар Ф.Д. Ермаков и лейтенант Федор Шрамов. Из 156 человек отряда было сформировано 6 боевых групп.

19 ноября 1941 года состоялось первое партизанское партийное собрание, на котором обсуждался доклад командира отряда С.Е. Иванова об активизации боевой деятельности. Были приняты в партию партизаны С. Пуцатов, С. Варваров и другие. Морозным, снежным утром следующего дня партизаны приняли клятву на верность Родине: «Клянусь быть преданным нашей матери-Родине и до последнего дыхания защищать ее свободу и священную независимость... Клянусь смело, гордо и без уныния переносить все тяготы партизанской жизни и борьбы...»

Народные мстители вышли на разные участки шоссейной дороги Симферополь — Ялта и нанесли первые удары по врагу.

23 ноября, когда начали сгущаться сумерки, 17 партизан красноармейской группы во главе с Ф.Д. Ермаковым скрытно пробрались к Симферопольскому шоссе и залегли по обочинам дороги вблизи центральной усадьбы винсовхоза «Алушта». Ждать пришлось недолго. Дорогу осветили слабые лучи притененных фар. Одна за другой шли гитлеровские автомашины. С разных сторон полетели партизанские гранаты. Ярким пламенем вспыхнули грузовики. В панике заметались фашисты, стремясь скрыться в придорожном кустарнике, но их везде настигали партизанские пули.

В это же время налет на дорогу совершила близ села Кутузовки группа Симферопольского отряда во главе с Амелиновым. Услышав взрывы гранат, ружейно-пулеметную стрельбу, фашисты из Алушты открыли минометный огонь по дороге, бросили против народных мстителей автоматчиков, но они были уже далеко.

Первые победы подняли боевой энтузиазм партизан. Почти ежедневно группы отряда совершали внезапные удары на дороге, уничтожая машины с боеприпасами, горючим, продовольствием.

Комиссар В.Г. Еременко

http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-10.jpg

25 ноября в 12 часов дня между 10 и 14 км шоссе Алушта — Симферополь партизаны С. Бондаренко, Завгородний, И. Чебурашкин, Н. Романчук и группа Ф.Д. Ермакова провели одновременно несколько диверсий. В районе Кутузовского фонтана партизаны обстреляли легковую машину и уничтожили ехавших в ней четырех немецких офицеров. На 13-м километре была подожжена семитонка с горючим и гранатами, подорвана машина с боеприпасами.

Смело и решительно действовали партизанские разведчики. В крестьянской одежде пять дней бродили по тылам врага О.П. Казанчева и Н.К. Эльвединова. Они побывали в Симферополе, окрестных селах и доставили партизанскому командованию ценные сведения о расположении войск, гарнизонов, оборонительных сооружений врага. Часто в свой родной город пробирались А. Аушев, Н. Багликов. М. Глазскрицкий, Е. Коровина, С. Федотов, Н. Старостенко.



Однажды командование отряда дало задание партизанам Аушеву, Федотову и Старостенко проникнуть в Алушту, узнать численность гарнизона, засечь огневые средства врага и связаться с товарищами из подполья. Ночью в городе разведчиков остановили патрули и потребовали документы. Федотов, затягивая время, стал шарить по карманам. В это время Аушев и Старостенко двумя выстрелами покончили с немцами. Поднялась тревога. Фашисты вслепую открыли огонь. Страх перед партизанами заставил палить их почти до самого рассвета. А народные мстители, укрывшись в кустарнике на одной из возвышенностей, расположенной за городом, определяли расположение огневых точек противника.

В этих первых стычках с врагом партизаны проявили подлинное мужество и отвагу. Только за пять дней они уничтожили легковую машину с четырьмя немецкими офицерами, 8 грузовиков, совершили по заданию Центрального штаба на дороге Алушта — Госзаповедник 4 взрыва и 10 завалов дороги, убили 23 и ранили 15 фашистских солдат и офицеров.

Однако, несмотря на успехи, положение отряда становилось все более сложным и опасным. Используя предателей-татар, бежавших из отряда, фашисты после неоднократных артиллерийских обстрелов начали наступление на партизанский лагерь. Они стремились захватить продовольственные базы. 26 ноября, когда боевые группы ушли на операцию, сводный немецко-румынский отряд карателей в 300 человек начал наступление на лагерь. Горстка партизан, оставленных для охраны штаба, оказала упорное сопротивление врагам. Раненые партизаны продолжали сражаться. В неравной схватке погибли старший лейтенант Мельниченко, краснофлотец Нечин, красноармейцы Теплов и Цыплухин, бывший секретарь партбюро винсовхоза «Алушта» Владислав Котус. Окружив лагерь, фашисты набросились на партизан. Пять патриотов — Д. Паратуй, Н. Романчук, Н. Эльвединова, Коваленко и Литвин — попали в плен.

Каратели начали грабить склады, взрывать землянки, готовили страшную расправу над пленными партизанами. Бой и взрыв в районе лагеря услышали партизаны группы С. Варварова и В.Г. Еременко. По следам врагов они скрытно подошли к лагерю. Пулеметчики Я. Берелидзе и К. Бойко внезапно открыли огонь. Забрасывая врагов гранатами, партизаны овладели лагерем и освободили обреченных на смерть товарищей.

С этого дня отряд в течение длительного времени вел тяжелые оборонительные бои в районе гор Ай-Иори, Ураги, урочища Яман-Дере. Захваченные фашистами продовольственно-вещевые базы отряда были разграблены и уничтожены.

3 декабря в тяжелой обстановке отряд вынужден был вновь принять бой с большой группой карателей. Четыре часа мужественно сражались партизаны. Фашисты с помощью опытных проводников стремились отрезать им пути отхода.



Партизаны С. Бондаренко, Я. Берелидзе

http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-11.jpg
http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-12.jpg

Прикрывала отход группа моряков под командованием лейтенанта Шрамова. Отряд менял позиции и успешно отбивал атаки. До самой ночи шел бой. Смертью героев погибли командир группы Федор Шрамов, моряки Василий Захаров, Иван Фильчаков, Андрей Гудков, Михаил Симоненко, Золотарев.

Оторвавшись от карателей, отряд с ранеными ушел на Бабуган-яйлу к кошарам колхоза «Память Ильича». В кратких, суровых строчках партизанского дневника В.Г. Еременко встает, картина трудного отхода: «...большая пурга, гололедица, идти очень тяжело, ветром валит в снег людей... тяжело раненный Гурьев все время стонет..., сильный мороз... у некоторых отмерзли пальцы ног...»1



После потери своих баз Алуштинский отряд 3 декабря перебазировался в район Аспорта, где расположился Симферопольский отряд во главе с Амелиновым. Отсюда боевые группы продолжали выходы на операции в район горы Кастель, села Малый Маяк, к Ангарскому перевалу.

По глубокому снегу, в мороз и холод, полуголодные, партизаны преодолевали десятки километров трудного пути, чтобы выйти в свой район операций. Такие переходы народные мстители прозвали «суворовскими».

«Целый день бредем по колено в снегу, — записывал комиссар отряда В.Г. Еременко, — остановиться нельзя потому, что быстро мерзнешь. Ночью стали подниматься на гору Конек. Сильная вьюга, люди буквально ползут, взбираясь на гору. Проклятый Конек, какой он длинный!.. Поддерживая друг друга, все же идем вперед...»

После перехода партизанские группы иногда делали привал в разрушенных землянках своего старого лагеря. Начинались поиски съестного. Обшаривался каждый куст, каждый метр земли, и сколько было радости, когда удавалось найти банку консервов или ведро мерзлого картофеля. Затем следовал налет на дорогу, бой с фашистами, после которого нужно было, унося раненых, спешно отходить в горы.

В декабре 1941 года фашистское командование подтягивает войска к лесу с намерением до начала нового штурма Севастополя покончить с партизанами. Против отрядов было брошено шеститысячное войско с артиллерией, минометами и танками.

Первыми приняли удар отряды 3-го района. Отбивая атаки, маневрируя, ориентируясь ночью по вражеским кострам и ракетам, уходили они в новые места. Сконцентрировав силы, патриоты наносили внезапные сокрушительные удары. В дни ожесточенных боев основная часть Алуштинского отряда сдерживала румынские батальоны на подступах к Бабу-гану, другие отряды 3-го района, группы С.А. Варварова и Ф.Д. Ермакова под командованием Северского 12 декабря в 20-градусный мороз перешли Чатыр-Даг. Выйдя в тыл 1-й румынской бригаде, они внезапно нагрянули на врага. Партизаны разгромили штаб, захватили богатые трофеи, пленных.

Во время операции партизаны Алушты завязали бой с крупной румынской заставой на Чатырдагского плато. Засевшие в скалах румынские пулеметчики встретили партизан сильным огнем. Патриоты, разделившись на небольшие группы, решили обойти, врага. Одна из таких групп, возглавляемая политруком. Муковниным, скрытыми подходами вышла прямо к вражескому пулеметному гнезду и уничтожила его. С флангов ударили партизанские пулеметы Бойко и Берелидзе.

Другие группы отряда в этот день в районе Кастельского перевала уничтожили 8 автомашин, взорвали мост и на сутки прекратили движение немецко-фашистских войск на шоссе Алушта — Ялта — Севастополь.



Партизаны М. Глазскрицкий, Н. Багликов

http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-13.jpg
http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-14.jpg

Фашистское командование стремилось нанести удар по партизанам в районе горы Черной, где располагался Центральный штаб Мокроусова. После массированного артиллерийского огня каратели начали прочес леса. Цепь за цепью шли вражеские батальоны, поливая автоматным и пулеметным огнем каждый метр.

На рассвете 13 декабря против Алуштинского отряда повел наступление батальон горно-стрелковой румынской дивизии. «...Румыны шли по лесу цепью — записано в дневнике В.Г. Еременко, — простреливая каждый куст, каждый метр земли. Противник, кроме пулеметов и автоматов, вел огонь со всех сторон из минометов, действовала горная артиллерия. В воздухе стояла канонада. Партизаны целый день отбивали атаки врага и удержали свои позиции. Потеряв свыше 20 человек убитыми и много раненых, с наступлением темноты румынский батальон прекратил атаки...



В этом бою особое геройство проявили коммунист Колесников, партизаны Аушев, Бойко, Шадурин. Они в течение 6-ти часов с опасностью для жизни, не меняя позиции, вели огонь по противнику... Отважно действовал связной комсомолец Сережа Маслов».

В течение многих дней партизаны выдерживали кровопролитные бои, отбивая атаки карателей. Умело сманеврировав, народные мстители проскочили в разрыв, образовавшийся между вражескими батальонами, и вышли на Алабачевскую тропу. Немецкие и румынские батальоны продолжали суживать огневое кольцо вокруг горы Черной. Они потеряли ориентировку и завязали между собой бой, интенсивно обстреливая друг друга из пушек и минометов.

Это позволило партизанам уйти далеко от опасного места. Алуштинский отряд направился в район хребта Абдуга. В ярости фашисты разрушали партизанские лагеря. Они взрывали землянки, зверски расправлялись с ранеными.

Мужественно встретили врагов раненые партизаны Алуштинского отряда, находившиеся в казарме на Чучельском перевале. Партизаны превратили каменное здание в маленькую крепость и решили сражаться до последней возможности. Кто еще мог держать в руках оружие, дружно стреляли, забрасывали атакующих гранатами.

В одной из дальних комнат было обнаружено окно, выходящее в глубь леса. Нужно было быстрее уходить. Но как быть с тяжелораненым директором хлебокомбината А. Гурьевым? Кто останется и прикроет отход партизан? «Оставьте меня, быстрее уходите!» — сказал коммунист Гурьев и, взяв гранату, попытался продвинуться к двери навстречу врагам. Но не смог... Оглянувшись, он почти крикнул: «Уходите!» С ним осталась директор Алуштинской средней школы коммунист Н.К. Снежкова. Помогая друг другу, раненые партизаны стали спешно отходить.

А каратели вновь начали атаку. Еще долго были слышны одиночные выстрелы и взрывы со стороны казармы, дробь автоматов врага. Затем все смолкло.

Возвратившись через некоторое время, партизаны нашли рядом с сожженным зданием зверски изуродованные трупы Гурьева и Снежковой. Здесь же на опушке леса под соснами они похоронили своих боевых товарищей.

В декабрьских боях смертью героев пали 24 партизана Алуштинского отряда. Хвастливое заявление фашистов расправиться с партизанами в три дня провалилось. Потеряв несколько сот солдат и офицеров, они вынуждены были покинуть заповедные леса. В боях с карателями народные мстители накопили опыт ведения лесной войны и в дальнейшем с каждым днем наращивали свои удары.

Дерзкая высадка советских десантов в Керчи и Феодосии спутала карты гитлеровцев.

Обстрелы кораблями Черноморского флота укреплений оккупантов в Алуште и других пунктах побережья вызывали смятение и страх в стане врагов.

Гитлеровцы принялись спешно укреплять побережье. В Алуште они установили артиллерийские батареи в районе «Рабочего уголка», минировали, опутывали колючей проволокой и железными сваями морское побережье, строили долговременные железобетонные укрепления.

Из-под Севастополя фашистское командование срочно перебрасывало войска в район Керчи и Феодосии. Нужно было помешать этому.

Южнобережная дорога, по которой двигалась через Байдары — Ялту — Алушту к Феодосии дивизия врага, была полностью взята под контроль партизанских отрядов.

В одну из ночей взлетели в воздух мосты. Фашистские войска на два дня застряли на южнобережной дороге. Алуштинский партизанский отряд совершил семь нападений на части дивизии в районе Кастельского перевала. Очень часто стычки на дороге переходили в кровопролитные бои. Восемь суток совершали марш гитлеровцы. На пути они 24 раза были подвергнуты нападению партизан, потеряли почти полностью тылы и прибыли на фронт с опозданием на пять суток.

Вот что рассказывает об одной из операций участник многих партизанских боев Н.А. Шадурна: «К рассвету мы вышли в район 14 км Ялтинского шоссе. Укрылись в кустарнике. Осмотрелись. «Шадурин! — окликнул меня командир отряда С.Е. Иванов. — Ползи с группой ближе к шоссе, а я зайду с другой стороны. Действовать по моему сигналу!» Местность впереди была открытая, но нам удалось подползти незаметно почти к самой дороге. Вскоре показались две автомашины. Вот они совсем рядом. «...Огонь!» — скомандовал командир. Фашисты в панике выскакивали из машин, пытаясь спастись бегством, но их настигали меткие пулеметные очереди разведчика Аушева и пули партизан. Бой длился минут 20. В схватке было уничтожено две автомашины и около 40 фашистских солдат. На трассе дозоры подняли тревогу. Мы быстро собрали оружие, продукты, документы и отошли в горы».



4 января 1942 года во время одной из очередных операций в районе села Малый Маяк подбитый автобус, в котором находились 9 немецких солдат, врезался в косогор и остановился. Выскочившие из засады партизаны бросились к двери машины, стремясь захватить фашистов живыми, но те открыли огонь. Тогда партизан Фокин бросил несколько гранат. Раздались оглушительные взрывы. Все было кончено. Партизаны, захватив богатые трофеи, среди которых находились ценные документы. и почта, скрылись.

Народные мстители не давали покоя врагу, под ногами фашистов горела крымская земля. За 3 месяца боев (с ноября 1941 по февраль 1942 года) Алуштинский партизанский отряд уничтожил 21 автомашину, 193 солдата и офицера, в том числе 20 полицейских, сделал 14 завалов дороги. Вместе с другими отрядами боевая группа Алуштинского отряда в 52 человека под командованием С.Е. Иванова 8 февраля 1942 года участвовала в крупной партизанской операции по разгрому вражеского гарнизона в деревне Шелковичное.



Партизаны С. Пуцатов. В. Талышев

http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-15.jpg
http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-16.jpg


В этом бою алуштинцы проявили мужество и отвагу. Особо отличились коммунисты Пуцатов и Аушев, которые скрытно подползли к пулеметному гнезду и забросали его гранатами. Смертью героев погибли коммунист А.И. Сивендюк и партизан-моряк Гайдаш.

Командующий фашистскими войсками на полуострове фельдмаршал Манштейн вынужден был признать, что «партизаны стали реальной угрозой с того момента, когда мы захватили Крым... Даже днем партизаны нападали на мелкие подразделения или одиночные машины, и ночью одиночная машина не смела показаться на дороге. В конце концов нам пришлось создать систему своеобразных конвоев». На патрулирование только южнобережной дороги было брошено, кроме полицейских отрядов, до полка пехоты. Вдоль всего шоссе фашисты создали укрепленную полосу. Вырубали на 150—200 метров деревья и кустарники, стремясь увеличить обзор дороги и предотвратить внезапные нападения партизан.

На шоссе появились необычные дорожные знаки: «Внимание, партизаны!». «Езда с 6-ти часов вечера до 6-ти часов утра запрещена!», «На поворотах обстреляй кусты!»

Репрессиями и диким террором фашисты обрушились на мирное население, мстя за свои неудачи в борьбе с партизанами. 19 января 1942 года разведчики Михаил Глазскрицкий и Николай Багликов, возвратившиеся из Алушты, принесли страшное сообщение. На каждую партизанскую операцию гитлеровские изверги отвечали массовыми расстрелами заложников. Погибли семьи партизан Аушева, Котуса, Голоты, Глазскрицкого и многих других.

«В городе кошмарный террор, массовые расстрелы, — писал в этот день В.Г. Еременко, — население запугано преследованиями за малейшую поддержку партизан. Много людей угнано из города на принудительные работы в Симферополь... Сердце сильнее бьется от возмущения. Месть! Месть врагам за все их злодеяния!»

В Алуште были расклеены приказы гитлеровского коменданта, в которых запрещалось хождение по городу с 5 часов вечера до 5 часов 30 минут утра, собираться на улицах группами более трех человек, выходить за пределы города, хранить продукты выше установленных норм, скрывать фотоаппараты, радиоприемники, оружие. За нарушение предусматривалась одна кара — смерть. Из татарских буржуазных националистов, уголовников и антисоветских элементов оккупанты создали городскую управу, сформировали полицейские отряды. Презренные предатели помогали фашистским захватчикам, вели преступную борьбу с партизанами. С их помощью в городе выявлялись и уничтожались коммунисты, комсомольцы, советские работники, партизанские семьи.

Опасаясь нападения партизан, оккупанты изолировали город от окружающего мира целой системой оборонительных сооружений, застав и секретов. Здание курортной поликлиники, расположенное на повороте Ялтинского шоссе, оккупанты опутали колючей проволокой. В подвалах его были заточены десятки советских граждан. Лучшие дома в Алуште фашисты превратили в казармы для солдат, а здание городской средней школы в конюшню.

В городе и окрестных селах царил массовый грабеж. Крестьянин села Малореченского К. Локтев сообщал партизанам: «Придя домой, наткнулся на румынских солдат, которые обыскивали мою квартиру. Они расшвыривали вещи, взламывали чемоданы и сундуки... Грабеж принял широкие масштабы. Все, что было у крестьян — табак, вино, фрукты, продукты питания, — все было отобрано немцами и румынами».

Первую неделю пребывания в городе фашисты отмстили массовыми расстрелами. Почти каждое утро в парке санатория «Металлист» гремели автоматные очереди. Только в первые месяцы здесь было расстреляно более 150 человек. А всего за годы оккупации фашисты уничтожили, по неполным данным, свыше 500 алуштинцев.

Фашистские изверги расстреляли пионеров Нину Дворкину, Зою Зайцеву, Виктора Эльвединова.

Однажды на Перекопской улице в известковой яме оккупанты обнаружили труп немецкого офицера, убитого патриотами. Тогда они согнали жителей улицы, мужчин поставили отдельно. Гитлеровцы решили расстрелять тридцать человек, не хватало одного. Тогда они вытащили из группы женщин и детей четырнадцатилетнего Виктора Эльвединова и поставили его в строй тридцатым. На глазах у женщин и детей фашисты расстреляли трех человек. Остальных, подгоняя штыками и прикладами, погнали к морю. Когда группа арестованных проходила через сад, Витя головой ударил немца в живот и бросился к речке. За беглецом кинулся услужливый предатель. Догоняя, он ударил мальчика прикладом по ногам. Витя упал и не мог больше подняться. Подбежавший фашист выстрелил в пионера. Озверелые бандиты здесь же расстреляли остальных арестованных.

С особой жестокостью фашисты расправлялись с партизанами.

Выполняя боевое задание, в декабре 1941 года с гор в Алушту спустилась врач М.Я. Горбачева, она остановилась у медицинской сестры Антонины Козловой, с которой вместе работала до войны. Но уже через несколько часов дом окружили гестаповцы и полицейские. Горбачева и ее хозяйка были схвачены. Два дня в застенках гестапо палачи истязали патриотку, требуя сведений о партизанах. Ее избивали, кололи тело штыками, на ее глазах расстреляли Антонину Козлову, но партизанка молчала. В хмурый декабрьский день фашисты согнали жителей к спортивной площадке санатория «Красное Криворожье» (ныне курортная поликлиника). И здесь на дереве они повесили Марию Яковлевну Горбачеву. Мужественно вела себя советская женщина в последние минуты жизни.



Патриотки Алушты М. Горбачева и З. Ивочкина

http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-17.jpg
http://www.krimoved-library.ru/images/paio/1-18.jpg

Через несколько дней после массовых расстрелов в городе в лес к партизанам пытался пробраться комсомолец Владимир Фирсов. Он захватил с собой несколько метров бикфордова шнура и до десятка взрывателей. Почти у цели юношу схватила фашистская засада. Его били всю дорогу, а затем расстреляли возле гостиницы «Магнолия».

Патриоты всеми силами старались оказать помощь партизанам. На окраинах города были условные места, куда в трудное для партизан время доставлялись продукты. Здесь же происходил обмен корреспонденций. Такими своеобразными «почтовыми ящиками» были расщелина между двумя пластами глинистых сланцев, скрытая густым кустарником, на территории санатория «30 лет Октября», огромный белый валун вблизи табачных сараев колхоза «Память Ильича».

Пришла весна 1942 года. Оккупанты, потерпев поражение в прямом наступлении на партизан, усилили тактику голодной блокады. Села, расположенные вблизи леса, сжигались или превращались в опорные пункты с крупными гарнизонами. Население, скот угонялись в глубь полуострова. Транспорты с продовольствием передвигались под конвоем. Леса окружались оборонительными линиями и усиленными заставами. Чтобы окончательно сковать деятельность партизан на время подготовки к новому штурму Севастополя, немецко-фашистское командование сформировало из солдат и полицейских небольшие отряды карателей, в задачу которых входило постоянно тревожить, изматывать партизан. Часто приходилось вступать в схватки и Алуштинскому отряду, который вынужден был перебазироваться в середине марта на гору Черную.

Новые условия потребовали изменения партизанской тактики. В каждом отряде были созданы малочисленные, в отличие от прежних, боевые группы в 3—5 человек. Таким группам было легче обойти заставы врага и нанести внезапный удар. В Алуштинском отряде была создана группа подрывников под командованием Солдатенко. Вместе с партизанами группы Федотова они уничтожили отряд гитлеровцев в районе турбазы Госзаповедника, электростанцию и дизель-мотор.

Группы С.А. Накушенко, П.К. Чижова, С.А. Муковнина наносили удары на шоссейной дороге, уничтожая автомашины, телеграфные провода и солдат врага. Но проводить боевые операции с каждым днем становилось все труднее. От систематического недоедания ослабевшие люди не могли совершать длительных переходов. Выручала партизанская солидарность, помощь других отрядов.

К весне все запасы у партизан кончились, случайной стала охота. Начались самые трудные дни. 19 марта была съедена последняя лошадь.

Командование отряда принимает ряд срочных мер. Были созданы группы охотников из 20 человек, проведены две боевые продовольственные операции под командой начальника штаба И.И. Купреева в деревни Дровянку и Изобильное.

Но продовольственное положение отряда по-прежнему оставалось плохим. На Аспорте партизаны неоднократно перекапывали огороды лесников в поисках мерзлого картофеля, варили шкуры оленей, липовые почки, траву. В докладной записке секретарю обкома партии командир 3-го района Северский и комиссар Никаноров писали: «Если Вами немедленно не будут приняты меры, тысяча с лишним бойцов отрядов 3, 4 и 5-го района обречена на гибель... Крайние меры, на которые мы идем, дали нам возможность продержаться без продбаз 2—3 месяца. Сейчас налеты на противника результатов не дают... Боевую работу продолжаем ползком, неся ослабевших товарищей на руках»2.

В эти дни коммунисты и комсомольцы проявили высокую сознательность, выдержку и дисциплину. 9 и 29 марта, 24 апреля состоялись партийные собрания, на которых обсуждался вопрос о продовольственном положении отряда. Лучшие партизаны Н. Шадурин, Е. Коровина, А. Иванов, Янгличер, Михайлов и другие вступили в партию.

Коммунисты личным примером, усилением политико-воспитательной работы поддерживали духовные силы народных мстителей, веру в скорую помощь.

Партизаны Зуйских лесов, которые раньше связались с Большой землей, прислали своим боевым товарищам немного концентратов и сухарей, Пуцатов и Накушенко нашли бочку брынзы на горе Чучель.

«Положение хотя и тяжелое, — докладывал В.Г. Еременко комиссару III района т. Никанорову, — но все живем надеждой на лучшее. С ребятами толкую каждый день. Хочется, чтобы каждый верил, что помощь обязательно придет. Люди наши — золото. Все терпеливо переживают трудности... 29 провели партийное собрание о положении в отряде с продуктами... Насчет твоего слова — мужайся! — скажу одно: поверь, что хватит и нервов, и сил для борьбы. Мы еще много сделаем. За все, что дала нам партия, мы обязаны сделать больше. Чертовски хочется бороться и жить! Трудности закаливают волю и повышают энергию, а без трудностей каждый бы прожил».

В один из апрельских дней партизаны услышали гул родного самолета, а через несколько часов охотники сообщили о двух найденных парашютах. На рассвете 9 апреля группа из 30 человек во главе с секретарем парторганизации Н. Луниным вышла на поиски продуктов. До 12 часов ночи в лагере никто не спал. Продукты были найдены. «Ура! Мы живем, — радостно записывал комиссар отряда. — Нашли два мешка концентратов и 4 мешка сухарей. Радости нет предела... теперь мы сможем подкрепить силы бойцов. Сейчас же накормили больных...»

С этого дня партизаны стали получать сухари, колбасу, концентраты, сахар, масло и другие продукты. Они перечитывали записки, найденные вместе с продуктами. «Шлем вам горячий привет и желаем больших успехов, — писали славные защитники Севастополя. — Мы не забудем ваших подвигов и надеемся, что скоро будем бороться вместе. Вперед к победе!»

В отряде вместе с малоформатным «Крымским партизаном» появились «Правда», «Известия», свежие номера севастопольского «Маяка коммуны», брошюры, журналы.

В Зуйских лесах партизаны регулярно стали принимать транспортные самолеты, которые доставляли вооружение, продовольствие, обмундирование, медикаменты, газеты, журналы. Началась эвакуация больных и раненых.

Партизаны 3-го района подготовили посадочную площадку. Для охраны и приема, самолетов Алуштинский отряд выделил группу партизан в 30 человек.

Приближался Первомай. В канун праздника группы Чихова, Вашурина, Накушенко вышли на шоссе. А в лагере почти у самой вершины горы Черной состоялся праздничный митинг. После короткой речи командира отряда Иванова выступили партизаны Самсонов, Янгличер, Летюк. От имени всех народных мстителей они поклялись до последней капли крови сражаться за великое дело освобождения Родины.

В это время на поляне появилась боевая группа Вашурина. Партизаны доложили о своем первомайском подарке Родине. За двое суток группы уничтожили пять грузовых и одну легковую машину, три подводы, две лошади и восемнадцать вражеских солдат.

К вечеру 2 мая боевые группы вновь были на дороге. Один из основных районов партизанских операций — Кастельский перевал — фашисты усиленно охраняли крупным отрядом «СС» и полицаев. Партизаны стали действовать ближе к району Ялты. Группы Федотова и Чижова почти одновременно совершили налеты на дорогу у Никитских ворот и Гурзуфа. Уничтожив две автомашины, 15 гитлеровцев, партизаны стали отходить. Группа Чижова направилась в горы и попала под минометный и пулеметный огонь, который фашисты открыли на участке от Гурзуфа до Ялты. Федотов свою группу увел в противоположную сторону. Спустившись ниже к морю, партизаны залегли в кустарнике в сотне метров от дороги и стали наблюдать, как гитлеровцы «уничтожали партизан», остервенело стреляя по горам. В это время группа Чижова уже спокойно продолжала обратный путь. Ночью, когда паника на дороге улеглась, партизаны вышли из укрытия. Уничтожив на обратном пути мотоцикл и двух фашистов, они благополучно возвратились в лагерь.

В мае 1942 года немецко-фашистские войска начали новое наступление. Дивизии Гитлера рвались к Донбассу, Кубани, Кавказу. 16 мая наши войска сдали Керчь. Оккупанты стали спешно перебрасывать силы для нового удара по Севастополю.

Перед партизанами была поставлена задача усилить удары по тылам врага, оказывать всемерную помощь Севастополю. Партизанское командование бросило клич: «Все на дороги!»

Боевые группы Алуштинского отряда блокировали южнобережное шоссе от Никитского сада до Алушты и Ангарского перевала. С 6 по 17 июня 1942 года они совершили 17 диверсий, уничтожили 9 грузовых и 2 легковые автомашины, мотоцикл, около 3,5 тысячи метров провода, убили 36 фашистских солдат и 5 офицеров. Мастерами лихих партизанских налетов на дорогу стали группы Федотова, Солдатенко, Батурина, Чижова.

Партизанские разведчики Н. Багликов, М. Глазскрицкий, С. Пуцатов приносили ценные сведения о передвижении и дислокации войск, обороне противника в районе шоссе и Алушты. Возвращаясь с задания, они уничтожали телеграфные провода. В этом деле разведчики стали настоящими виртуозами. Рискуя жизнью, они бросали гранаты с задержкой, так что те разрывались в воздухе среди проводов.

В летних схватках с врагом смертью героев погибли многие партизаны, среди них Е. Коровина, С. Федотов, секретарь парторганизации отряда Н. Лунин, С. Пуцатов. До последнего патрона сражались отважные партизанские разведчики Н. Багликов и М. Глазскрицкий. Окруженные врагами на южных склонах горы Кастель, они около часа вели неравный бой. Первым пал сраженный автоматной очередью Н. Багликов. Фашисты набросились на М. Глазскрицкого, пытаясь взять партизана живым. Только нож и ракетница с одним зарядом остались у него. Выстрелив в упор ракетой, с ножом в руке Глазскрицкий пытался пробиться через плотное кольцо, но десятки пуль впились в его тело. Презренные подручные фашистских палачей ограбили трупы партизан и зарыли их в мусорной яме.

В феврале 1945 года в Алуште состоялась многолюдная траурная процессия. Возле памятника правительству Советской республики Тавриды, под основанием которого покоится Тимофей Багликов, трудящиеся города похоронили его сына Николая. Под вечнозелеными кипарисами, рядом с величественным обелиском, стоит скромный партизанский памятник. На нем надпись: «Партизаны Н. Багликов, М. Глазскрицкий. Погибли смертью храбрых в борьбе с фашистскими захватчиками за освобождение Крыма (1941—1944 гг.)».

3 июля 1942 года после 250-дневной героической обороны пал Севастополь. Освободившиеся войска фашистское командование использовало для расправы с партизанами. На леса были брошены две дивизии врага с артиллерией, минометами, танками. Самолеты постоянно висели над горами, сбрасывая смертоносные грузы. Лес гудел от взрывов бомб, снарядов и мин.

14 июля фашисты плотным кольцом окружили отряды 3-го района. Тремя плотными цепями с интервалами в два километра шли каратели, огненной гребенкой прочесывая каждый метр леса. Но за месяцы героической борьбы партизанские командиры многому научились. С помощью хорошо организованной разведки народным мстителям удалось проскочить первую вражескую цепь и зайти врагу в тыл. Они стали продвигаться на расстоянии зрительной связи за наступающим противником. В районе горы Аспорт фашисты сделали привал, отдыхали и партизаны. А ночью, когда фашисты, измотанные трудным походом, расположились бивуаками у костров, партизаны, ориентируясь по огням, вышли из окружения. Пять дней бродили каратели по горам в поисках партизан и 19 июля ушли ни с чем. Отряды полностью сохранили свой личный состав, спасли более ста больных и раненых.

* * *

Героически боролись советские люди в крымских селах и городах.

К лету 1942 года в Алуште возникла небольшая патриотическая группа. В нее входили коммунисты З. Ивочкина, И. Вялова, беспартийные патриоты Н. Томилин, Н. Павлюченко, П. Ярморченко, позже к группе примкнул комсомолец А. Апазов. В дни всенародного горя их объединила ненависть к врагам Родины. Патриоты собирали листовки, которые сбрасывали наши самолеты солдатам немецко-фашистской армии, с помощью бывшей работницы алуштинского медрабфака 70-летней Веры Федоровны Соколовой переводили их на русский язык и распространяли среди населения.

Особенно большое значение информация с родной советской земли имела летом 1942 года, когда фашистским войскам удалось оккупировать новые территории.

Н. Павлюченко собрал радиоприемник. Патриоты в течение нескольких месяцев принимали регулярно сводки Совинформбюро, переписывали их от руки и распространяли среди жителей города.

Патриотическая группа имела своих членов на бирже труда и заранее сообщала населению о мобилизации на работы. Находясь в полицейских формированиях, А. Апазов приносил ценные сведения о готовящихся операциях против партизан. Весть о начавшемся разгроме немецко-фашистских оккупантов под Сталинградом окрылила патриотов. Вскоре об этом узнало и население. По городу были сорваны портреты Гитлера.

Патриоты стали готовить большую диверсию против фашистов. Было решено во время одного из собраний гитлеровцев, которые часто проводились в помещении кинотеатра «Южный», с чердака через вентиляционное отверстие бросить в зал несколько связок гранат. А затем, воспользовавшись суматохой, скрыться. Эта операция была поручена комсомольцу А. Апазову. Но еще до начала собрания патриот был обнаружен. У чердачного люка завязалась перестрелка. Один солдат полевой жандармерии был убит, другой ранен. Среди оккупантов поднялась тревога. Прошел слух, что на чердаке кинотеатра засела целая группа партизан. Фашисты начали обстреливать крышу здания из автоматов, винтовок, пулеметов. Патриот бросил несколько гранат, взрывы которых заставили гитлеровцев отойти, отвечал врагам меткими автоматными очередями. Тогда фашисты подтащили две малокалиберные пушки и начали обстреливать кинотеатр. Снаряды во многих местах продырявили крышу, но как только враги пытались подойти ближе, патриот вновь открывал огонь. Через несколько часов фашистам удалось поджечь здание. В огне пожара погиб герой-комсомолец.

В конце января 1943 года из-за плохой конспирации несколько сводок Совинформбюро попало в руки провокатора. Вечером 27 января члены патриотической группы были схвачены. Мужественно вели себя Зоя Ивочкина и ее товарищи. Когда на первом допросе фашисты спросили ее, была ли она комсомолкой, Зоя гордо ответила: «Я большевичка!» Зверски избивали гитлеровцы Николая Томилина.

17 дней издевались над патриотами палачи гестапо. 13 февраля 1943 года утром Зоя Ивочкина, Николай Томилин, Полина Ярморченко, Николай Павлюченко и Ирина Вялова были расстреляны гитлеровцами на восьмом километре Ялтинского шоссе под горой Кастель.

* * *

К осени 1942 года немецко-фашистским войскам удалось прорваться к предгорьям Кавказа и Сталинграду. На всех фронтах шли ожесточенные бои. Базы снабжения перемещались в глубь страны. Доставка боеприпасов, продовольствия в Крымские леса была связана с огромными трудностями. По решению ЦК партии началась эвакуация крымских партизан. В лесах осталось около 450 народных мстителей, среди которых находились алуштинцы И. Купреев, И. Крапивный, В. Талышев, С. Муковнин и другие. Местом их сосредоточения оставались леса Госзаповедника. Боевая закалка, выносливость помогли этой сравнительно небольшой группе партизан держать под контролем вражеские коммуникации.

В феврале 1943 года огромная немецко-фашистская армия была разгромлена под Сталинградом. Это событие народные мстители отметили массовыми ударами по врагу. Все боевые группы вышли на дороги. Группа И. Купреева совершила смелый налет на обоз. Партизаны уничтожили 14 гитлеровцев, увели 6 лошадей, взорвали 8 телеграфных столбов.

В сентябре 1943 года оккупантам была объявлена «рельсовая война». На перегонах Симферополь — Севастополь, Джанкой — Владиславовка летели под откосы эшелоны с военными грузами и техникой врага. В этих боях активное участие принимали партизаны Алушты.

«В 2 часа ночи 7 ноября мы подошли к станции Альма, — рассказывает бывший партизан В. Талышев, — и внезапно обрушились на немецкий гарнизон. В течение 40 минут враг был разгромлен. Мы сожгли 2 цистерны с бензином, 10 вагонов зерна и взорвали склад авиабомб». Так народные мстители отметили 26-ю годовщину Великого Октября.

1943 год вошел в историю Великой Отечественной войны как год великого перелома. Фронт приблизился к Крыму. Гитлеровцы спешно вывозили в Германию ценное оборудование, насильственно угоняли в рабство жителей.

Населению помогали партизаны. Гитлеровцы арестовали молодежь села Украинки Симферопольского района и готовились отправить всех в Германию. Партизаны группы И. Крапивного вышли на операцию. Они незаметно подползли к кошарам, где находились заключенные, сняли часовых и освободили юношей и девушек. Через полчаса все жители деревни были в лесу.

Под защиту партизан бежали тысячи людей. В лесу возникали органы Советской власти — Советы депутатов трудящихся. Один из первых сельских Советов был создан жителями деревни Ангары. Его председателем стал Алексей Литвиненко, членом совета Т. Бураковская, Е. Халиленко и другие. Мужчины вступали в отряды, чтобы мстить палачам с оружием в руках.

Жители одной из деревень организовали 5-й партизанский отряд, командиром которого стал Н. Гордиенко, а комиссаром И. Купреев. И. Крапивный возглавил 10-й отряд. На смену погибшему брату Григорию Годлевскому, бесстрашному партизанскому разведчику, пришли его сестры Антонина и Валентина.

В отличие от первого периода борьбы, когда партизаны избегали встреч с крупными силами оккупантов, теперь народные мстители сами искали их.

В феврале 1944 года в деревне Дровянке партизаны разгромили два батальона гитлеровцев, которые намеревались осуществить карательную экспедицию против партизан.

Несколько дней спустя отряды совершили смелый налет на крупный вражеский гарнизон в деревне Голубинке. В этой операции отличился 10-й отряд под командованием И. Крапивного. Большую выдержку и мужество в бою показал комиссар отряда М. Сохань. Личным примером он воодушевлял бойцов.

Господство оккупантов в Крыму близилось к концу. 8 апреля 1944 года войска 4-го Украинского фронта, а затем и Отдельной Приморской армии перешли в наступление. 11 апреля были освобождены Джанкой и Керчь. Партизанские отряды ударили по тылам отступающего врага, освободили Белогорск, Бахчисарай и другие населенные пункты.

Гитлеровцы 10 апреля расстреляли и сбросили в бассейн Никитского ботанического сада 48 жителей Алушты, подготовили к отправке в Германию 110 юношей и 640 девушек города.

Фашисты пытались уничтожить дворцы-санатории Южного берега. «Русским дворцы не нужны, пусть живут в хижинах», — цинично заявил гитлеровский комендант зоны «Б» (участок побережья от Алушты до Фороса).

Только решительные действия партизан помешали осуществлению этого варварского замысла. Выйдя из леса, партизаны блокировали южнобережное шоссе и участвовали в разгроме вражеской группировки восточнее Алушты. 10-й партизанский отряд нанес сокрушительный удар по врагу в районе Ялты.

15 апреля вместе с частями Отдельной Приморской армии партизаны участвовали в боях за освобождение Алушты. К концу дня город был освобожден.

«Здесь неплохо поработали наши танкисты, — писала фронтовая газета «Вперед за Родину», — сюда с боем вошли приморцы в середине жаркого дня. Автоматчики, которые день и ночь засыпали ямы на дорогах, прокладывая путь танкистам, теперь спрыгивали с брони и очищали город от врага. Улицы Алушты завалены трофеями: пушки, тягачи, машины».

10 мая столица нашей Родины салютовала доблестным воинам 4-го Украинского фронта, освободившим город-герой Севастополь.

Навсегда в памяти потомков останутся светлые образы советских партизан, стоявших насмерть в трудные годы Великой Отечественной войны. Их именами названы города, поселки, улицы, скверы, парки. В Алуште есть улицы Партизанская, Горбачевой, Пуцатого, Багликовых, 15-го апреля (день освобождения города). В честь народного мстителя Саввы Бондаренко поселок Карабах назван Бондаренково.

Примечания
1. В.Г. Еременко. Рукописный дневник о жизни и деятельности Алуштинского партизанского отряда.

2. Е. Шамко. Партизанское движение в Крыму. Крымиздат. 1959, стр. 41.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница
Источник: http://www.krimoved-library.ru...herk7.html

История крымского партизана
Орден славы, Орден за мужество, Медаль за взятие Берлина и освобождение Варшавы…в общей сложности двадцать две
медали, которыми увешан весь китель… и бесчисленное количество воспоминаний — картин той страшной войны, на которую
попал еще мальчишкой. Часто его спасал лишь счастливый случай, проведению было угодно, чтобы Степан Глобин пережил все, чтобы отвоевать для нас такую нужную Великую Победу. Уходят ветераны, к сожалению, уже ушел из жизни и Степан Сафронович. Однако остались для нас, потомков, его бесценные воспоминания. Степан Сафронович Глобин родился в 1926 году в деревне
Бура, которое теперь называется Лазаревка. В семье было пятеро детей—три сестры и два брата. Мать Степана Сафроновича
работала в местном колхозе, отец был секретарем сельского совета. С самых малых лет ему приходилось помогать родным
по хозяйству, каждое лето после школы мальчишки тогда работали наравне с взрослыми—косили пшеницу и ячмень, возили
на табак. «Каждый день проходил два с половиной километра до Ивановской школы,—вспоминал Глобин—Жили мы тогда
небогато, но спокойно — ведь это главное. А когда перешел в седьмой класс — началась война». К началу войны Степану
Сафроновичу как раз исполнилось пятнадцать лет. Немцы пришли уже в ноябре месяце, но в деревню Буре практически не показывались — в окрестных лесах успешно действовали партизаны. Колхозы немцы не ликвидировали, заставляя всех в селе работать на себя. Спустя два года, в 1943, Степан Сафронович вместе со всеми своими односельчанами ушел к партизанам. Тогда в лес ушли все—старики, женщины, дети. Они надеялись на скорый приход советской армии, которая должна была освободить наши
города и села. Жители деревни Буре расположились на большой поляне в лесу. Там же построили шалаши из веток, ставили жерди, из листьев делали кровлю, внутри разводили костер, чтобы хоть как-то согреться. Умывались снегом, редко когда удавалось
найти воду. Чтобы бороться с паразитами — одежду приходилось пропаривать на костре, а потом опять одевать на себя. «Самое трудно время войны — это партизанщина,— пояснял Степан Глобин.—Пережил все это я, наверное, чудом и долгое время не
верил, что жив остался». Глобин попросился добровольцем в боевой партизанский отряд. Его, юного бойца, зачислили в 19 отряд Северного соединения под командованием Якова Саковича. Глобин принимал самолеты с Большой земли, которые приземлялись на тайном партизанском аэродроме, много раз ходил в разведку. Под Новый год фашисты окружили Зуйский лес — то было начало знаменитой Зареченской и Зуйской операций, в которой непосредственное участие принимал и Сепан Сафронович. Два дня длился тот страшный бой, вражеские силы бросили на партизан все свои танки. Партизаны отступили в лес к балке Бурульча и держали
там круговую оборону. Тогда же погиб и отец Степана Глобина, который вместе с остальными членами семьи был в гражданском лагере. «Они спускались на бричке в балку и попали под минометный обстрел, мы уходили в такой спешке, что я даже не
успел похоронить отца,— с болью в голосе вспоминал Глобин. —Но все равно потом специально вернулся с товарищем, когда
мы выходили из окружения, чтобы предать тело отца земле». Половина партизанского отряда была уничтожена. Оставшиеся решили выходить из кольца, справедливо решив, что гражданских, которые были с ними, немцы не тронут. Вместо этого, всех селян, что остались, фашисты отправили в лагерь смерти, который находился на месте совхоза «Красный». Зимой 1944 года Степана Сафроновича перевели в штаб партизанского движения, в комендантский взвод. Он стоял в карауле, доставал продовольствие для лагеря, носил передвижную рацию, помогая радистам. В тот год стояли жуткие морозы, а Глобин в лес пришел в сапогах, не
приспособленных к долгой службе. Почти пятнадцать дней пришлось провести по колено в снегу, и он все время боялся отморозить ноги. Потом партизаны узнали, что Крым уже начали освобождать и двинулись через Мазанку на Симферополь. В столице Крыма их отправили в штаб, который располагался в здании винзавода. «Помню, однажды мы с товарищем идем по одной из улиц Симферополя, а навстречу нам выскакивает какой-то мальчишка. Спрашивает: «Вы и есть партизаны?». Мы отвечаем — да. Он машет рукой, мол, идите за мной. Заводит нас в какой-то дворик и говорит «Граждане, посмотрите, как выглядят наши партизаны, мы должны срочно помочь им!». Оказывается, там во дворе был какой-то немецкий склад и они нам вынесли, кто куртку, кто новые брюки, кто обувь»,— рассказывал Глобин. После освобождения Симферополя, Степану Сафроновичу как-раз исполнилось восемнадцать лет, и его призвали в действующую армию в 180-й запасной полк. Вскоре он отправился на фронт в составе 383-й
стрелковой дивизии, где принимал участие в боях за Польшу. Тогда же Глобин получил свой первый Орден славы. Случилось
это на Висле. Наши войска только что отбили контратаку немцев и готовились к новому наступлению. «Сзади нашей траншеи были танки, по которым немцы открыли огонь. Танки начали вспыхивать один за другим, и тогда командир роты дает команду «Встать! В атаку!». Но никто из солдат не поднялся — все робели, обстрел был страшный. Моя задача была лишь прикрывать наступление с пулеметом. Командир повторил команду и опять никто не решился идти в бой. Увидев это, я просто отсоединил тело пулемета и пошел в атаку. Шел безоружный — ведь стрелять такой пулемет не мог. Тогда вслед за мной поднялась и вся рота. Немцы открыли по нам огонь, и мы оказались между двух огней: сзади наши танки, а впереди немцы. Во время боя был убит командир расчета, но
нам все-таки удалось прорвать вражескую оборону — Сандамирский плацдарм. После этого события командир роты представил меня к награде Орден Славы 3-й степени»,— поясняет Степан Глобин. Хорошо помнил Степан Сафронович и случай, который приключился в деревне Фугельзан во время форсирования реки Одер. Необходимо было выбить фашистов из деревни. Днем
советские войска занимали деревню, а ночью немцы выбивали наши силы. «Командиром взвода прислали молодого лейтенанта, только что окончившего военное училище. Днем, когда надо было атаковать, он попросту струсил и отказался вести взвод. Тогда командир роты назначил меня командовать взводом, — рассказывал Глобин. — Нам удалось взять деревню, но ведь ночью немцы должны были вернуться! У меня был ящик гранат и как только кто-то из фашистов пытался подойти к деревне — я бросал
«лимонки», таким образом, нам удалось закрепиться на месте». За командование взводом Степану Глобину вручили Орден Отечественной войны 2-й степени. Довелось Степану Сафроновичу и побывать в числе тех, кто брал Берлин. Счастливая весь
о Победе нашла его на той самой Эльбе, где наши войска встречались с американскими. Тогда прямо на опушке леса были
накрыты столы и все солдаты радовались окончанию войны и наступлению такого долгожданного и желанного мира. Но домой, в Крым Степа н Глоби н попал лишь в 1950 году — его оставили служить в Германии. Вернулся — узнал, что родной дом
сожгли еще во время войны, а мать с сестрами и братом ютилась в погребе. Тем временем, надо было восстанавливать село, куда они переехали. Джафар-берды восстанавливали абсолютно все, дружно и в едином порыве. Оттого в последствии оно и было переименовано в Дружное. Степан Сафронович работал в колхозе им. Жданова, потом мотористом-электриком в Дружном. Позже
переехал в Пионерское, где и проработал водителем до самой пенсии. Даже за мирную трудовую деятельность он был удостоен звания Ветерана труда. В 1986 году Степан Глобин вышел на пенсию. Он был депутатом Добровского сельского совета, активным
членом Совета ветеранов. Люди которые подарили нам Великую Победу могут непосредственно рассказать о тех далеких днях: «Я хочу пожелать нынешнему молодому поколению—никогда не знать, что такое война,— говорил Степан Глобин. —Жить всегда
в мире и благополучии, быть солидарными друг к другу и любить свой родной край!».
Елена Андющенко https://simfmo.rk.gov.ru/uploa..._st17A.pdf

В предверии дня Защитника Отечества, представитель военкомата Сергей Алексеевич Литвиненко наградил Мельничук Евгения Борисовича медалью "памяти героев Отечества" .
За высокие достижения в области развития военной истории, гуманитарного развития и реализацию общественных проектов историко- патриотической направленности!
Присоединяемся к поздравлению!
У нас у всех яркий пример беззаветной преданности Отечеству! Бережному сохранению памяти о павших! Патриотического воспитания!

натальяА написал:

[q]

Семья командира Джанкойского партизанского отряда И.П. Рюмшина посетила районный историко-краеведческий музей.

[/q]

...В феврале месяце [1942] немецкое командование бросило новые силы: две бригады, до 3000 эсэсовцев, которые вели наступление на отряды тт. Рюмшина и Чуба, но и эти силы не добились реальных результатов, хотя они действовали с артиллерией, танками, самолётами. Потерпеы неудачи, немецкое командование в мае бросило против партизан новые силы – венгров, которые при встрече с партизанами несут большие потери...

Источник:
Крым в период Великой Отечественной войны, 1941-1945. Сб. документов и материалов. – Симферополь: Таврия, 1973. С. 226.