Партизаны Крыма

ОНИ СРАЖАЛИСЬ В КРЫМСКИХ ГОРАХ http://нижнегорье.рф/docs/217-...ikh-gorakh

http://нижнегорье.рф/images/Partizani/Genov3.

Генов Иван Гаврилович, уроженец села Ново-Царицыно (ныне Садовое), с осени 1941 по ноябрь 1942 года возглавлял один из пяти партизанских районов — второй. По мнению ведущих исследователей партизанского движения это был самый боевой и результативный район, отряды которого, начиная с 3 ноября 1941 года вели беспощадную борьбу с фашистами. В октябре 1942 года И. Г. Генов награждён Орденом «Красного Знамени». В 1944 году, несмотря на боевые заслуги, как и все болгары, депортирован из Крыма по национальному признаку. После войны опубликовал книгу «Дневник партизана» — одну из самых правдивых книг о войне. В селе Садовом, в местной школе, стараниями учителя-краеведа М. Е. Суднева создан и функционирует музей Ивана Генова.
__________
http://нижнегорье.рф/images/Partizani/Dychenko3.jpg

Дьяченко Иван Сергеевич, уроженец села Бешарань (Семенное), с 1938 по 1941 год работал председателем Сейтлерского райисполкома. С ноября 1941 по июнь 1942 года, командир группы, начальник боепитания Сейтлерского отряда. В июне 1942 года послан в глубокий тыл врага в Сейтлерский и Ичкинский районы руководителем подпольной организации под кличкой Владимир. Очень кратко и точно охарактеризовал его работу в тылу комиссар Зуйского отряда, автор книги «Страда партизанская» Николай Луговой: «И. С. Дьяченко удалось благополучно осесть на постоянную подпольную работу в районе, заручиться поддержкой большого круга патриотов, создать 12 групп подпольщиков, охватить их влиянием сорок сёл, потом и создать подпольный райком партии». За партизанскую и подпольную деятельность награждён орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени. Его именем названа улица в пгт. Нижнегорский.
___________
http://нижнегорье.рф/images/Partizani/Garkavenko.jpg
Гаркавенко Гергий Павлович, житель Сейтлера, прославленный связной второго партизанского района, одним из первых крымских партизан награждён Орденом «Красного знамени». В чём состоит его подвиг? Об этом рассказал в книге «Дневник партизана» Иван Генов: «8 декабря 1941 года. Радостная весть облетела все отряды (второго района – авт.): пришёл Георгий Павлович Гаркавенко — один из наших посланцев в Центральный штаб. Гаркавенко был послан ещё 17 ноября. До Зуйского отряда Георгию Павловичу пришлось добираться по грозной и суровой Караби-Яйле. Луговой выделил проводником Николая Чебышева. Вместе с ним, испытав немало трудностей, благополучно дошли до горы Чёрной, где в это Время находился штаб Мокроусова. Двадцать дней потребовалось на то, чтобы установить связь с Центральным штабом. И вернулся только один из тринадцати посланных…».

Как всегда, Генов пишет очень коротко, но ёмко. Для тех, кто плохо представляет тот путь по колено в снегу, который проделал связной-сейтлерец Гаркавенко, я поясню: он прошёл почти все Крымские горы по хребтам и четырём яйлам от Белогорья (Верхний Кокасан) до Заповедника (район Чатыр-Дага). Это около ста километров. Причём, рискуя каждую минуту попасть под огонь вражеских застав, ночуя в горах на снегу, питаясь, чем придётся. 20 дней он шёл, выбиваясь из последних сил, но не свернул с пути. Попробуйте летом, в мирных условиях повторить его путь! Но такие тяжёлые переходы в условиях холодов и полуголода сказались на здоровье Георгия Гаркавенко. 20 июня 1942 года Иван Генов делает запись в дневнике: «Ночью мы проводили гостей (самолёт – авт.) и вместе с ними тяжело заболевших Павла Кузьменко и Юру Гаркавенко. У Павлика врачи признали водянку, у Юры отказали ноги. Если они благополучно долетят, врачи их спасут». Долетели! После войны Г. П. Гаркавенко помог не одной семье своих боевых товарищей, которые не вернулись с огненных гор.

http://нижнегорье.рф/docs/221-...go-otryada
БОЕВОЕ ЯДРО СЕЙТЛЕРСКОГО ОТРЯДА — МИЛИЦИЯ

«В лесном районе, отведённом для деятельности Сейтлерского партизанского отряда, 1 ноября 1941 года собрались 71 человек, в основном работники районных организаций, в том числе почти в полном составе работники райотделов НКГБ, НКВД и милиции во главе со своими начальниками». Это строчки из письма учащимся Нижнегорской школы № 1 Михаила Ивановича Пузакина, который был в числе тех легендарных 71 сейтлерцев. Оказывается, костяком нашего отряда были силовики, но их имена долгое время оставались неизвестными многим нижнегорцам.

И всё же после внимательного анализа доступных воспоминаний участников партизанского движения удалось выяснить фамилии шестерых милиционеров и прокурора Сейтлерского района. Мало того: удалось пролить свет и на обстоятельства их гибели, подтверждённые данными из Книги Памяти Республики Крым. Не удалось лишь найти ни одного захоронения героев…

Свои первые потери Сейтлерский партизанский отряд понёс уже на шестой день пребывания в горах. Отряд вместе с тремя с половиной тысячами военных попал в окружение в районе Солнечногорского - Генеральского (Куру-Узень и Улу-Узень), по ним с двух сторон ударили фашисты из танков, миномётов и пулемётов. Там погибли не сотни, а тысячи советских солдат. И вот из этой «мясорубки» остатки Сейтлерского отряда 6 ноября 1941 года с боем прорвались обратно в горы. И в ставшей уже раритетной книге нашего земляка Ивана Генова «Дневник партизана» есть следующие строки: «В ночь на 7 ноября с боем прорвались в лес. В схватке убиты районный прокурор Магидов, старший инспектор милиции Лядюк и другие». Гибель обоих подтверждена в Книге Памяти РК. В ней также есть фамилии нескольких бойцов Сейтлерского отряда, пропавших без вести в этой трагический день.

Следующая утрата связана с именем бывшего начальника райотдела НКВД Сейтлерского района, начальника разведки отряда Скавронского. Он погиб 29 января 1942 года в бою на Караби-Яйле у деревни Казанлы, о чём также есть запись в дневниках Генова (стр.124) и сведения в Книге Памяти РК. В этот же день погиб и командир Сейтлерского отряда Ахмет Мухамедьяров. О том, что он был работником милиции, имеются сведения в «Истории городов и сёл Украинской ССР» (стр. 407).

Гордостью не только Сейтлерского отряда, но и всего второго партизанского района был разведчик и диверсант, уроженец села Ново-Чембай (ныне с. Коренное), бывший инспектор милиции Михаил Рогов. Он один из первых партизан Крыма награждён орденом Красного Знамени.

Благодаря воспоминаниям тогда ещё живой матери партизана по крупицам была восстановлена трагическая судьба инспектора милиции Дмитрия Чернова, погибшего в июле 1942 года во время «большого прочёса» крымских лесов. С большой степенью вероятности можно предположить, что он остался в заслоне для прикрытия отряда и погиб в окружении — пленных в горах не брали…

Шестую фамилию погибшего в горах работника сейтлерской милиции удалось найти благодаря подлиннику письма бывшего комиссара отряда М. И. Пузакина поселковым школьникам. В письме есть такая фраза: «Храбростью и умением выполнять боевые задания отличились партизаны… работники милиции Качанов и Рогов». Имена обоих земляков есть в Книге Памяти РК, как и фамилия погибшего прокурора района Магидова.




ВЫПИСКА ИЗ КНИГИ ПАМЯТИ РЕСПУБЛИКИ КРЫМ.

Список сейтлерских партизан, работников милиции, погибших в борьбе с немецко-фашистскими и румынскими захватчиками:

Качанов Павел Васильевич,1908 г.р., житель с. Сейтлер, боец Сейтлерского отряда, погиб 25 января 1942 года.

Лядюк Филипп Яковлевич, 1902 г.р., уроженец с. Лаврики Сквирского района Киевской обл., житель Сейтлерского района, боец Сейтлерского отряда, погиб 6 ноября 1941 года.

Мухамедьяров Амет (Ахмет) Фахрутдинович, 1901 г.р., татарин, уроженец с. Чебур Тобольского района Омской обл., житель с. Сейтлер, командир, начальник разведки Сейтлерского отряда, погиб 29 января 1942 г.

Рогов Михаил Степанович, 1907 г.р., русский, житель с. Сейтлер, боец 7 отряда 2 сектора, погиб в январе 1943 г. в д. Ново-Чембай (Коренное) Сейтлерского района.

Скавронский Алексей Николаевич, 1912 г.р., украинец, уроженец с. Лисовичи Таращанского района Киевской области, житель с. Сейтлер, начальник разведки Сейтлерского отряда, погиб 30 января 1942 г.

Чернов Дмитрий Константинович, 1908 г.р., русский, уроженец Ямпольского района Каменец-Подольской обл., боец Сейтлерского отряда, пропал без вести 25 июля 1942 г.

СУДЬБА ПАРТИЗАНА

Эту правдивую, трогательную историю, берущую начало ещё до войны, рассказали мне недавно в одном из Присивашских сёл. В ней есть место и подвигу, и отцовской любви, и сердечной доброте. Люди, о которых я хочу рассказать, как мы теперь понимаем, являются достоянием Нижнегорья, его «Золотым фондом». Но в то же время они были простыми людьми, связанными неразрывными нитями с судьбой своей Родины…

В селе Любимовка, на просторе присивашских степей вырос и окреп замечательный паренёк по имени Михаил. Как и все пацаны, любил купаться в реке, кататься на лошадях. Его отец, Фёдор, коренной степняк, привил ему любовь к повседневному сельскому труду, но мальчика всё время тянуло к столярному делу — и в конце концов он стал мастером. В Любимовке до сих пор сохранился дом, в котором столярку делал Михаил Гречко. Он был видным парнем и взял в жёны одну из самых красивых девчат на селе. У них родился сын, а перед самой войной — дочь. Но так получилось, что ушла красавица-жена к другому — с маленькой дочкой. А сына сельский столяр не отдал — оставил жить в отцовском доме. Перед войной он переехал в Мангит (ныне Коврово). Оттуда и ушёл в конце октября 1941 года в Крымские горы в составе Колайского партизанского отряда (Мангит, нынешнее Коврово, тогда входило в состав Колайского района). Если быть точным, то ушёл не пешком, а ехали партизаны на бричках, тачанках и «линейках», нагруженных оружием и продовольствием. Ехали с песнями, но когда оказались в полном окружении, в заснеженном лесу — было, как говорится, не до песен.

Прошли первые бои, появились первые людские потери. А весной, когда иссякли последние запасы продовольствия, начался голод. Варили мох, кожаные ремни, и с надеждой смотрели в небо — ждали помощи с Керченского полуострова, где уже находились наши десантные войска, действовали аэродромы. Негласно командиры отпускали ослабевших бойцов «на прокорм», а официально — отправляли на продовольственные операции и на подпольную работу. Как гласит семейное предание, земляк, товарищ по отряду предложил Михаилу пойти домой, подкормиться, а потом вернуться. Но стойкий партизан отказался, понадеявшись на здоровье и помощь с воздуха. И помощь пришла. Но за три дня до сброса первого парашюта с сухарями, находясь на боевом посту в дозоре, Михаил Гречко умер от истощения на 41-м году жизни. Наверное, в последние минуты он видел в голодном полусне личико своего сына — Ванечки, и молил Бога, чтобы тот выжил…

И Ваня действительно выжил не с родной матерью, а с мачехой. А родная мать жила в соседнем селе с дочкой. И всё же после освобождения Крыма, когда на Михаила пришла похоронка (почему-то из Ростова-на-Дону), собрала свои вещи и ушла на Родину — куда-то на Украину. Наверное, к родителям. А партизанский сын остался один. Тогда Ваня собрал в мешок столярные инструменты — единственное наследство, доставшееся ему от отца, — и пошёл по полям в Изобильное, где жил его дядька. Но дядька, то ли от радости, что живой остался после войны, то ли по другой причине — сильно выпивал. И без колебаний пропил все до единого инструменты брата.

И тогда Ваня решил поехать учиться в Керчь. В холщовой сумке была у него всего одна краюшка хлеба, которую он съел не сразу, а отламывал по кусочку, чтобы хоть как-то утолить голод. А последние три дня вообще ничего не ел. И по дороге домой, в поезде потерял сознание… Он мог бы повторить судьбу своего отца и умереть от истощения, если бы добрые люди не помогли ему — привели в чувство и что-то дали поесть. Как только окреп Ваня — снова поехал учиться. Только уже поближе, в Джанкой — на тракториста. И даже работая в поле, получал очень скудную пайку — ломтик хлеба и поллитра веяного молока. Эти подробности мне рассказала дочь Ивана Гречко — Валентина Анисимова. Она также рассказала, как отец познакомился с её будущей матерью — Надеждой. Однажды бригадир послал девушку в поле, к трактору Ивана Гречко — за гаечным ключом. Подошла она к нему и говорит: «Дядько, дайте ключ!». А тракторист отвечает: «Какой я тебе дядько — я всего на год старше тебя!».

В семье Гречко, как реликвию, берегут справку Крымского обкома партии, где чёрным по белому написаны горькие слова, что Михаил Гречко умер на боевом посту… от истощения. Среди крымских партизан, не вернувшихся с огненных гор, второе место после погибших в бою — занимают умершие от истощения…

Олег ТИМШИН, заслуженный журналист Республики Крым.
http://нижнегорье.рф/docs/230-sudba-partizana

https://krtmuseum.ru/vystavka-...41-1944-g/
ВЫСТАВКА «КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ В ПОДПОЛЬНО-ПАРТИЗАНСКОМ ДВИЖЕНИИ КРЫМА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941-1944 Г.».
На выставке представлены ранее неопубликованные фотографии партизан и подпольщиков, среди которых братья Ислямовы Сейдамет и Сейтосман-участники подпольного движения (расстреляны в 1942 г.), Хайрединов Гани — боец Судакского отряда партизанского движения (погиб в 1942г.), Бекиров Рустем — боец 12 отряда 7 бригады Южного соединения, Меметов Фикрет (Федя) — боец 8 отряда 7 бригады Южного соединения, Хайруллаев Изет — комиссар 4 бригады Южного соединения, Чолахов Рустем- боец 6 отряда 7 бригады Южного соединения, Кассе (Ибрагимова) Сафие — фельдшер 9 отряда 7 бригады Южного соединения, Эмирусеинова Сабрие — связная 9 отряда 7 бригады Южного соединения, Сейтхалилов Казим — боец 6 отряда 7 бригады Южного соединения, Аблязизов Бекир — боец 9 отряда 7 бригады Южного соединения, Абибуллаева Къая Султан — капитан медицинской службы Восточного соединения, Леманова Алиме — связная 9 отряда 7 бригады Южного соединения, Чанталов Шевкет — пулеметчик 8 отряда Южного соединения, Батыров Осман — член подпольной организации Ибраима Боснаева, Исаев Абляким — боец 2 симферопольского отряда, Менаджиев Сераджидин — комиссар 10 отряда 4 бригады Южного соединения и др. из фондов музея и семейных архивов Сейяре Хашимовой-Топчи, Рефата Сеитбекирова, Гульнары Ибрагимовой, Сафие Кассе.

В Дни памяти Партизанской Славы, которые проводятся в Украине в последней декаде сентября, мы хотим коротко рассказать вам о партизанском движении в Крыму.

В начале июля 1942 года, после героической 250-дневной обороны Севастополь был оставлен, и весь Крым оказался оккупированным врагом. Войска нацистской Германии и ее сателлита – боярской Румынии удерживали в своих руках Крым до мая 1944 года.

Крым рассматривался захватчиками не только как геополитическая или стратегическая, но и как хозяйственная единица – продовольственная база. На крымских землях оккупанты организовали «общинные хозяйства» и «государственные имения»; собранный урожай вывозился в Германию. Многие предприятия, школы, больницы, санатории, учреждения культуры оказались разграбленными, высшие учебные заведения – закрытыми (наш Крымский медицинский институт был отправлен в эвакуацию, где продолжал выпускать врачей для фронта). Работающие школы были разделены по национальному признаку, образование – согласно нуждам оккупантов – низведено до четырехклассного.

На полуострове установился режим массового террора. Приказы гитлеровцев «о новом порядке» неизменно заканчивались фразой: «Виновные буду наказаны смертью». Тысячи крымчан были брошены в концентрационные лагеря, где большинство из них после зверских истязаний расстреляли или отравили газом в специально оборудованных машинах – «душегубках».

С октября 1941 по апрель 1942 года было истреблено, согласно немецким документам, 91678 человек (одна десятая населения Крыма), по другим данным – до 135 тысяч. Погибло свыше 40 тысяч евреев и крымчаков.

К сожалению, часть населения Крыма активно помогала оккупантам. Захватчики умело использовали старания коллаборационистов всех национальностей. Число участников всевозможных коллаборационистских соединений, по оценкам историков, достигало в Крыму 30 тысяч человек. Но по мере того как таяли иллюзии, а германские войска терпели поражение за поражением, всё большее количество завербованных перебегало к партизанам.

Еще до вторжения противника на полуостров была проделана значительная работа по развертыванию в тылу врага партизанского и подпольного движения. В начале октября 1941 года в Керчи создается областной подпольный партийный центр во главе с И.А. Козловым. 23 октября начинает работу Центральный штаб партизанского движения. Командующим назначается А.В. Мокроусов, комиссаром С.В. Мартынов. В июле 1942 года они были отозваны на Большую землю. В октябре Центральный штаб ликвидируется, командующим назначается Г.Л. Северский. В тылу были оставлены партийные, советские и комсомольские работники, произведена закладка материальных баз, складов оружия, боеприпасов.

Партизанские отряды действовали на полуострове вплоть до полного его освобождения от оккупантов. За это время неоднократно менялась структура их управления, количество отрядов, общая численность партизан. Если в ноябре 1941 года с врагом сражалось более 3700 человек, то осенью 1942-го – всего 432 человека, а в отдельные месяцы – менее 300.

Возникали новые подпольные патриотические группы: в Феодосии – во главе с Н.М. Листовничей, в Симферополе – с А.А. Волошиновой. Они проводили теракты, собирали разведданные, вели агитацию среди населения.

В начальный период в боях погибло 848 партизан, от голода умерло 450. После ухода советских войск из Крыма задачи партизан изменились. Около 400 человек было направлено из леса на подпольную и диверсионную работу. В переломном 1943 году на сторону партизан стали переходить группами солдаты и офицеры словацкой дивизии «Rychla». Бежала в лес и часть солдат румынского корпуса. Помогали они и подпольщикам, среди которых успешно действовали организации В.К. Ефремова на железнодорожной станции «Симферополь», Н.А. Барышева в драмтеатре, П.Н. Топалова на хлебозаводе. Боевые операции регулярно проводили группы патриотов под руководством И.Г. Лексина, И.И. Носенко, В.И. Бабия.

Сопротивление населения усиливалось – усиливались и репрессии. У села Дубки (близ Симферополя) оккупанты казнили 8 тысяч советских граждан, за связь с партизанами заживо сожгли жителей нескольких селений близ Бахчисарая и Зуи.

На заключительном этапе вооруженной борьбы за освобождение Крыма действовали три партизанских соединения – Северное, Южное, Восточное. Боевые группы партизан заняли в Симферополе вокзал, телефонную станцию, промышленные объекты и помешали взорвать их; спасли от разрушения подвалы и здания винкомбината «Массандра», а также Ялту и Ливадию, их дворцы и здравницы.

Всего в Крыму в период оккупации действовало 220 подпольных организаций и 62 партизанских отряда численностью более 12,5 тысяч человек 35-ти наций и народностей. Они совершили более 1,5 тысяч операций и диверсий, уничтожив при этом 30 тысяч вражеских солдат и офицеров. Около 4 тысяч человек награждены орденами и медалями. Руководитель севастопольского подполья В.Д. Ревякин удостоен звания Героя Советского Союза.

Чрезвычайной комиссией по расследованию злодеяний фашистов в Крыму установлено: Севастополь и Керчь, а также 127 других населенных пунктов разрушены почти до основания. Общий размер ущерба полуострову составил 20 млрд. руб. в довоенном исчислении.

Самый тяжелый урон – гибель советских людей. Оккупанты убили и замучили более 135 тысяч человек. Свыше 85 тысяч человек отправили на работы в Германию. Десятки тысяч крымчан погибли на фронтах и в партизанских отрядах. По данным комиссии, население полуострова сократилось до 351 тысяч человек, то есть в 3,4 раза по сравнению с довоенным временем.

Два крымских города – Севастополь (в 1945 году) и Керчь (в 1973 году) – стали городами-героями.

(Использованы материалы книги «ИСТОРИЯ КРЫМАс древнейших времен и до наших дней (в очерках)». – «Атлас-компакт», Симферополь, 2005.)

Продолжение следует.

«Медицинский вестник», № 13, сентябрь 2008
http://ma.cfuv.ru/site/page/show/docid/5962
и
(См. также «Медицинский вестник», № 13, 2008 – «Крым партизанский».)

В середине сентября 1941 года создалась угроза вторжения в Крым немецко-фашистских войск. Институт стал готовиться к эвакуации. 19 сентября коллектив в специально выделенном эшелоне отбыл из Симферополя в Керчь. Были вывезены наиболее ценное оборудование, учебные пособия, значительная часть библиотеки. Выехали почти все профессора и преподаватели и более 500 студентов старших курсов. 26 сентября эшелон прибыл в Армавир.

Однако скоро обстановка на подступах к Армавиру осложнилась. В конце ноября 1941 года Крымский медицинский был вторично эвакуирован по маршруту Армавир-Тбилиси-Красноводск-Джамбул. В Джамбуле обосноваться не удалось. Обстановка на фронте несколько улучшилась, и по распоряжению Совета по эвакуации институт в начале января 1942 года возвратился в Армавир.

Летом гитлеровцы снова предприняли наступление на Северный Кавказ. Экзаменационная сессия проходила под артобстрелами и бомбардировками. Получив вместо дипломов временные удостоверения, 146 выпускников из 180 сразу ушли на фронт. А 31 июля – 1 августа институт вынужден был оставить горящий Армавир. Лишь немногие преподаватели и студенты смогли выехать по железной дороге. Остальные уходили пешком, разбившись на небольшие группы. Многие не сумели захватить даже личные вещи. Институт оказался на грани расформирования, но коллектив был полон решимости сохранить самостоятельность вуза. По указанию Наркомздрава СССР КМИ был направлен для размещения в г. Кзыл-Орду Казахского СССР, куда и прибыл 12 сентября 1942 года. В Кзыл-Орде состоялось два выпуска врачей, а всего в период с июня 1941 по июль 1944 КМИ подготовил 850 врачей. Среди выпускников 1943 года был Гавриил Абрамович Илизаров, в будущем – всемирно известный ортопед-травматолог.

В годы войны сотни студентов и выпускников вуза, свыше 40 преподавателей находились в действующей армии и на фронте. Не всем довелось вернуться с полей сражений…

Тем временем с немецко-фашистскими захватчиками мужественно сражались преподаватели и выпускники вуза, оказавшиеся на оккупированной территории. Врач П.В. Михайленко возглавила медико-санитарную службу партизанского движения в Крыму. В любую погоду, пренебрегая опасностью, спешила Полина Васильевна на помощь больным и раненым партизанам. Под ее началом в партизанских отрядах Крыма работали питомцы института врачи О.Г. Приходько, А.Д. Осипенко, Р.Д. Паниоти, Я.А. Рубанов.

В составе специальных партизанских групп выпускники института героически воевали в глубоком тылу врага: С.К. Руденко – в Чехословакии, А.Н. Игнатьев – в Венгрии, В.Г. Васьков – в Югославии. В партизанских отрядах им не раз приходилось откладывать в сторону медицинские инструменты и вместе с бойцами отражать атаки фашистских карателей.

Преподаватели и выпускники вуза приняли активное участие в подпольно-патриотическом движении. Профессор А.А. Потапов по заданию Симферопольской подпольной организации доставлял медикаменты и хирургический инструментарий для передачи в лес партизанам. Выданный предателем, профессор на допросах в гестапо держался стойко и мужественно принял смерть. Не покорившись врагу, в застенках гестапо героически погибли участники подпольных групп А.В. Богданова, А.А. Белоненко, В.И. Анисимова, Х.А. Чапчакчи. Погиб

Профессор А.Н. Круглов, профессор Н.И. Балабан (погиб вместе с женой от рук фашистов), врач Г.Г. Бушков укрывали больных партизан и бежавших из лагерей военнопленных, доставали для них одежду и документы. Выдавая фиктивные справки о болезнях и операциях, они помогли многим юношам и девушкам избежать отправки на принудительные работы в Германию. Большую роль в этом сыграли также Н.Д. Киселева-Делямуре, Н.И. Петрова, В.П. Диева, Т.М. Пислегина и другие.

Их жизнь и подвиг – пример для новых поколений студентов нашего университета. Память их увековечена в граните. В апреле 1974 года, к 30-летию освобождения Крыма, на территории нашего вуза, слева от главных ворот установлен памятник врачу-воину. Каждый раз мы склоняем перед ним голову...

(Использованы материалы статьи:

О.А. Лосев, В.П. Никольский.

Крымский медицинский институт в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) – в ж. «Асклепий», № 3, 2001)

«Медицинский вестник», № 14, октябрь 2008
http://ma.cfuv.ru/site/page/show/docid/5967