238 СД

Люди помогите найти место нахождения, боевые действия 134 гвардейского стрелкового полка 45 дивизии в марте-апреле 1943 г. Заранее спасибо Владимир.

Зобнин Андрей Михайлович, мл. сержант, пом.командира взвода (связист) 830 СП. Тяжело ранен 23 марта 1944 года во время боев под дер. Смолица в Белоруссии.

Шмелев Александр Григорьевич 1924 года рождения. мл. сержант Призван Урмарским РВК Чувашской АССР. Вычислитель взвода управления 1-го дивизиона 693 АП. Награжден медалью "За отвагу"

Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года, а закончилась 2 сентября 1945 года. Отрадно, что нашим государством последняя дата празднуется сегодня как День воинской славы. На этой самой страшной войне XX столетия пришлось воевать и мне. Прошло столько времени, но память цепко хранит все эпизоды моего фронтового пути.
В армию был призван 18-летним парнем в августе 1942 года. А вскоре, прервав учебу в Первом Московском пулеметном училище, меня направили на фронт, в 238 Карачевскую Краснознаменную орденов Суворова и Кутузова 2 степени стрелковую дивизию (так она называется сегодня). В ее составе и прошел всю войну, воевать, правда, пришлось в разных полках.
Незаживающую рану в душе оставили сражения на Курской дуге. Только за полдня боев 14 августа 1943 года наша рота из 40 человек не досчиталась 25 боевых товарищей, восемь из них были убиты, 17 ранены. В декабре 1943-го ранили и меня. Слава Богу, ранение оказалось легкое, и вскоре я уже был в 837-м стрелковом полку в Могилевской области Белоруссии. Там я, вчерашний пехотинец, стал одним из номеров расчета станкового пулемета «Максим».
Зиму 1944-го простояли в обороне, по одну сторону болота мы, по другую – немцы. По весне перебросили к другому болоту – за ним опять вражеские окопы, а поле до болота заминировано. Предупредили, сюда часто за языком приходят вражеские разведчики. Так оно и случилось. В 20-х числах марта заметили крадущихся к нам вражеских лазутчиков, начали стрелять из автоматов. Разведчики ушли, а немцы в ответ открыли по нам артиллерийско-минометный огонь, из 12 человек нас осталось только восемь. Среди погибших был стрелок, мой пожилой земляк Павлин Моисеев (1901 г.р.) из деревни Еметкино Козловского района…
Вечером пришли штрафники, сказали, наступление на том участке начнут они… Мы же под утро, хлебнув наркомовские 100 грамм, поднялись в атаку на другом участке. Добежали до первой линии вражеских окопов – немцев нет, добежали до второй – и тут враг ожил, обрушив на нас всю мощь своего оружия. Не успели обдумать приказ: «Зацепиться и не отступать», как последовал другой: «Уничтожить вражескую минометную батарею, находящуюся неподалеку». Плотной цепью двинулись на лес, а он оказался заминированным… Я даже не понял, как обожгло правую ногу, и очутился на снегу. Смотрю, рядом лежит мой напарник Андреев. Он наступил на мину, его – насмерть, а меня ранило…
Ранение, на мое счастье, тоже оказалось не тяжелым, и вскоре я опять был в своей родной дивизии, теперь в 693-м артиллерийском полку. В его составе участвовал в белорусской наступательной операции «Багратион», в ликвидации окруженной немецкой группировки (более 110 тыс. человек). В местечке Кайковский разведчиком нашего дивизиона был взят в плен командующий войсками 4-й немецкой армии генерал-лейтенант Мюллер.
Вскоре он подписал приказ своим войскам о прекращении военных действий против Красной Армии в условиях отсутствия боеприпасов и продуктов питания… После чего многие немецкие солдаты стали добровольно сдаваться в плен. Так, однажды к командному пункту нашего артполка четким строем пришли 160 безоружных немцев во главе с фельдфебелем. В другой раз в разведке мы столкнулись с группой немцев в 15-20 человек. Только у одного из них был автомат. Так его товарищи вынудили разбить оружие. И мы без единого выстрела взяли их в плен. А в третий раз, 9 июля 1944 года, группа безоружных немцев пришла на опушку леса, где мы расположились на обед. Возиться с ними было некогда, мы спешили на Запад, потому просто вывели их на шоссе, и они сами пошли в освобожденный Минск сдаваться. Анализируя все эти события, наши 50-летние «старики» (мы их звали «папаша») говорили: «Сынки, войне по всем приметам приходит конец». Так оно и оказалось…

Александр ШМЕЛЕВ,
младший сержант, учитель русского языка и литературы. http://sovch.chuvashia.com/?p=117112

Воспоминания Шипачёва Ивана Ивановича

ПСИХИЧЕСКАЯ АТАКА НЕ ПОМОГЛА

Наш 693 артиллерийский полк 76 мм пушек, форсировав реку Сож, выдвигался по заданному маршруту на Могилев. По мере приближения к Могилеву наш путь проходил по лесу, причем очень заболоченному. Такой лес я видел только в Сибири, поскольку вырос там, сосны стояли в обхват и более, как в тайге.
Первая батарея полка при втягивании в эту чащобу была смета огнем замаскированных танков противника. Наша четвертая батарея, с великим трудом преодолев многие естественные преграды, вышла на поляну, которая примыкала к большой дороге. Вышли мы одни, боевые расчеты орудий двигались, пока у тягачей было горючее. День был на исходе, горючее тоже, тылы отставали. Что впереди, что справа и слева, нам было неизвестно.
Сразу после выключения двигателей командир батареи приказал солдатам обследовать местность во всех направлениях. В этот момент на небольшой высоте появились самолеты противника и что-то сбросили невдалеке. Установить замысел действий авиации нам не удалось, по активности авиации мы только почувствовали, что именно там находится – основная фашистская группировка, и что дела у них, очевидно, идут неважно. Наш артполк им стал, как говорят поперек горла.
Однако мы не теряли времени даром. Расчеты своевременно окопались, заняли огневые позиции и хорошо замаскировали боевые орудия лапником. Это была наша первая заповедь. Вскоре мы услышали нарастающий гул танковых моторов. Когда из леса вышли четыре фашистских танка мы были хорошо подготовлены к их встрече.
Так, как орудия были грамотно рассредоточены, комбат дал команду первому расчёту работать по впереди идущему танку, второму расчёту по второму и т. д. Необходимо было держать их в прицеле и подпустить, как можно ближе. Зарядка подкалиберным, открывать огонь одновременно залпом, в дальнейшем по обстоятельствам.
Здесь, нужно сказать, особенно важны спокойствие, выдержка и умение. За пройденный период войны мы этому научились, действовали грамотно, организованно и реализовали самые сложные варианты огневого поражения противника. Ситуации были различные, но полная взаимозаменяемость расчета, хорошая маскировка и круговая оборона помогали нам решать исход боя в свою пользу.
По сигналу комбата расчеты одновременно открыли огонь по фашистским танкам - тиграм и пантерам. Особенно хорошо было видно, как дрогнул впереди идущий тигр и замер на месте, остальные замешкались и открыли огонь, но было уже поздно. Расчеты интенсивно и прицельно вели слаженную стрельбу, пока не убеждались, что танки повреждены или горят.
В этот день небольшой победой над четырьмя танками и закончились наши боевые дела, но предвидя предстоящие проблемы, мы не теряли настороженности. Комбат выставил боевое охранение, и батарея была готова в любую минуту открыть огонь по противнику, пушки держали заряженными.
Утром прибыл небольшой отряд нашей пехоты, но не успели бойцы занять боевые позиции, как далеко впереди перед нами стали выстраиваться немецкие солдаты, по фронту 300-500 метров и спокойными ровными рядами выдвигаться в нашу сторону. Постепенно их становилось все больше и больше, такого поведения фашистов мы еще никогда не видели, очевидно, они начали психическую атаку. Одновременно велся массированный артиллерийский обстрел наших позиций. Мы открыли ответный огонь. Вскоре ранили командира батареи капитана Карасевича и мне пришлось принять командование на себя.
Немцы, через какой-то промежуток времени начали вводить свежую живую силу и увеличивать фронт наступления. Мы в то же время стреляли по ним осколочными снарядами. Чувствуя ухудшение нашего положения, я по радио установил связь со штабом полка, и уже вторично передал координаты скопления фашистов. Решая выправить положение мы приготовили шрапнель. Было тогда у нас всего по 10 таких снарядов на орудие, как раз для уничтожения живой силы противника. Но немцы продолжали наступать, хотя их потери от нашего огня были значительными. Ранило и у нас несколько солдат.
По мере усложнения обстановки я по радио докладывал ситуацию, уточнял координаты и состав противника, просил чтобы нам во что бы то ни стало оказали огневую поддержку. Наши орудия работали с максимально возможной скорострельностью, а немцы все выходили и выходили из леса, пополняя фронт наступающих ну и конечно увеличивая количество своих трупов. Боекомплект батареи был на исходе, казалось бы, еще чуть-чуть и фашисты добьются своего, но тут нам своевременно поспела помощь. Мы с большим удовольствием услышали и увидели залпы и разрывы снарядов наших знаменитых Катюш.
Беглый огонь наших орудий был перенесен на лесистую местность, откуда выходили фашистские орды, их атака захлёбывалась, а Катюши все били и били. По окончании этого тяжелого сражения мы тщательно осмотрели поле битвы и увидели, что там не осталось ничего живого. В аду фашисты видимо сильно жалели, что своей психической атакой пытались сломить нашу волю к сопротивлению.
Так бесславно закончился очередной эпизод войны для немцев. Благодаря слаженным действиям нашей батареи и своевременной поддержке реактивной артиллерии тысячи фашистов так и не вышли из Белорусского леса и остались костьми лежать на чужой земле.

КАК МЫ ГЕНЕРАЛА ПЛЕНИЛИ

Когда война проиграна, на фронте дела плохи, тогда и мундир генерала фашисту не помогает. Мы знали такие истории когда "завоеватели" драпали с нашей Русской земли и уже в который раз наши доблестные войска прорывали оборону немцев, а потом добивали этих вояк.
Было это в Белоруссии. Летом, по приказу командования наш 693 артиллерийский полк 76 мм пушек ринулся в прорыв фашистской обороны по направлению на Минск, марш совершали на максимальной скорости, пока в баках было горючее. Конечно оторвались от пехоты и наших тыловых частей, но отсутствие топлива вынудило нас остановиться в селе Капустино, правда Брянские леса мы успели миновать. Полоса лесов осталась позади в 2-3 км, тут мы и заняли боевую позицию. Никаких сведений о противнике мы не имели, что осталось позади в Брянских лесах и что нас ожидает впереди, не знали, но были полны желания и готовы прорываться дальше.
К исходу дня полковой дозор обнаружил, что во впереди лежащем лесном массиве есть немцы. Войдя с ними в огневое соприкосновение, разведчики вели редкий «обмен» очередями и захватили несколько пленных, противник менял диспозицию и также наносил отдельные удары по нам. Так конечно долго продолжаться не могло.
Очередной взвод с автоматами и карабинами вышел на патрулирование, я был назначен старшим. Прошли мы лесные колки, заросли, а было это рано утром, и тут услышали немецкую речь. К этому времени мы уже неплохо разбирались в немецком словаре. Затаившись с бойцами в засаде охватившей опушку леса полукольцом и дождавшись подхода группы фашистов, я скомандовал по немецки "руки вверх - выходи". Тут мы и увидели фашистского генерала окружённого своей свитой. Он был среднего роста, полный, но опустившийся и заросший щетиной - это был генерал-лейтенант Мюллер. Свита была примерно в таком же состоянии, даже наверное ещё в более плачевном.
Доставили генерала в штаб нашего полка, привели его в порядок. После непродолжительного допроса Мюллер подписал приказ своим подчиненным, о том, что сопротивление бессмысленно и поставил под ним свою подпись.
Командиром полка были высланы парламентёры, которые вышли на опушку леса, вызвали немецких офицеров из лесной группировки на встречу и вручили им этот приказ. Также во всех возможных местах по окраине леса разведчики вывесили копии этого приказа. Через очень короткое время неорганизованно, толпой повалили из чащи немецкие солдаты. У них сохранилось много техники и вооружения, мы задержали и несколько машин полностью загруженных оружием, гранатами и различным снаряжением.
Конечно, мы могли всего ожидать, но то что их будет так много мы не думали. Пленение организовывалось быстро, на ходу строили немцев в колонны по 200-300 военнослужащих, забирали снаряжение, оружие, боеприпасы и офицеры поручали санинспектору или связисту вести эти колонны в ближайшую деревню. Большого количество солдат мы конечно не могли назначать конвоирами, их роль исполняли два-три бойца обеспечивающих служб. Это был уже не тот период, когда немецкие орды как в начале войны смело шли на нашу землю и занимали наши города.
К вечеру военнослужащие 693 артиллерийского полка пленили 7500 солдат и офицеров противника. Так бесславно закончилась немецкая оборона на подступах к городу Минску. Наши танки ушли вперед, авиация штурмовала отступающего противника. Вскоре подошли наши тылы, мы получили горючее и также двинулись на запад, по пути освобождения нашей Родины.

ЗАСЛОН ЛИКВИДИРОВАН – ПУТЬ СВОБОДЕН

Это было на Польской территории. Оборона противника была прорвана, и немцы отступали на Запад. Наши соединения и части, в том числе и резервы, преследовали разбитого противника, не отставал от них и наш 693 артиллерийский полк. Прикрывая свои отступающие войска, фашисты использовали естественные преграды, оставляя на них заслоны, засады, огневые точки.
Так получилось и на этот раз, наш полк вплотную встретился с крупным арьергардом противника, немцы подпустив нас поближе начали вести обстрел из минометов, зенитных орудий крупнокалиберных пулеметов и танков. Дело в том, что к железнодорожной станции, которую нам было приказано занять, вела единственная дорога, справа болото, а слева многолетний лес и эта дорога полностью простреливалась фашистами.
Сначала мой огневой взвод вел огонь с закрытых позиций по костелу, откуда очевидно немцы корректировали огонь и вели наблюдение. К исходу дня пошел дождь, видимость ухудшилась, мне приказали сняться с позиций и скрытно подойти к железнодорожной станции. При продвижении к намеченному пункту ночью мы видели справа и слева нашу пехоту, которая окапывалась в предвидении длительных боев за захват важного объекта.
При выходе огневого взвода к железнодорожному полотну из будки обходчика к нам вышел полковник, остановил наше продвижение и сказал, что в двухстах - трехстах метрах находятся немцы, после чего он приказал нам занять огневую позицию. Свернув вправо мы выбрали место для позиции, хорошо окопались и замаскировали орудия.
Утром немцы попытались потеснить нашу пехоту, открыли огонь из зенитных орудий, пулеметов и под прикрытием этого огня в сторону нашей позиции вышли два танка "Тигр”. Командир орудия сержант Селин открыл огонь по первому "Тигру”, танк встал с первого выстрела, но не загорелся. После чего сержант Селин и наводчик были ранены ответным огнем противника. За панораму орудия встал я и сделав еще два выстрела по этому Тигру" перенес огонь на второй танк. Подкалиберным снарядом сначала была перебита гусеница, а когда он, развернувшись, двинулся вперёд, еще двумя снарядами наше орудие окончательно добило его.
Второе орудие под командованием старшего сержанта Булгакова Ивана Михайловича вело огонь по огневым точкам противника: зенитному орудию, пулеметам и минометам. В течении 10-20 минут нашего боя заслон был ликвидирован. Путь пехоте был освобожден. Наши части двинулись вперед. Важный железнодорожный узел был занят почти без потерь. http://artofwar.ru/s/shipachew_k_a/text_0020.shtml
Шипачев Иван Иванович 1910 года рождения, ст.лейтенант, командир огневого взвода 4-й батареи 693 АП. Призван Прокопьевским РВК Новосибирской обл. . В РККА с 6.10.1940 года. Участник ВОВ с 01.09.1942 года. награжден медалью"За боевые заслуги", орденами Красной звезды, Отечественной войны 2-й степени, двумя орденами Александра Невского".

Рамазанов(Ромазанов) Гумар Рамазанович(Ромазанович) Родился 30 декабря 1924 года в селе Ямашурма Высокогорского района Татарской АССР.

22 сентября 1942 года призван в РККА. Участник ВОВ с 25.02.1943 года. На момент последнего награждения младший сержант, командир отделения минометной роты 837 СП. Награжден медалью "За отвагу", орденами Слава 2-й и 3-й степени, Отечественной войны 2-й степени к 40-летию Победы. Демобилизован в 1947 году. Работал бригадиром в колхозе им. Тукая, Шапшинском сельпо, Ямашурминской школе. Последние годы проживал в селе Ямашурма Высокогорского муниципального района республики Татарстан.