На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Гражданскую войну на Русском Севере обострила интервенция держав Антанты, начавшаяся 6 марта 1918 г., когда с борта британского крейсера «Глори» в Мурманске был высажен небольшой десант британской морской пехоты. Высадка была заранее подготовлена агентами спецслужб союзников, активно работавших на территории Мурманского края и Олонецкой губернии. Ведущая роль среди них принадлежала Архангельской организации военной разведки, состоявшей из 4-х офицеров Генштаба, 5-ти разведчиков в званиях младших офицеров, а также 20-ти переводчиков под началом подполковника К.Д. Торнхилла [1]. Помимо нее, сбором разведывательной информации и установлением контрактов с антибольшевистскими силами активно занимались сотрудники посольств и консульств в Петрозаводске и Кеми. Связь между спецслужбами и дипломатами обеспечивали агенты британского разведчика капитана Дж. Хилла [2].
Возможности советских властей по противодействию иностранным разведчикам были крайне ограничены, поскольку единственный орган контрразведки в Олонецкой губернии – Кемский морской контрразведывательный пункт – по решению советского руководства Архангельска был расформирован в феврале 1918 г. [3] Что же до местных Чрезвычайных комиссий, то задачи выявления фактов шпионажа перед ними изначально не ставились. К тому же, сотрудники ЧК на тот момент не имели ни опыта, ни средств для обнаружения профессиональных разведчиков. Но после захвата интервентами Архангельска в августе 1918 г. чекисты заключили, что губерния «переполнена шпионами англо-франков» [4]. И М.С. Кедров, организатор обороны советского Севера, стал призвать население «ловить и уничтожать шпионов». Этот призыв был обращен даже к местным крестьянам. Мера эта ничего не дала: за 1918 г. в Олонецкий революционный трибунал из 158-ми поступивших дел ни одно не касалось шпионажа [5].
Причина столь низкой эффективности контрразведывательных акций заключалась в том, что агентура в данной сфере использовалась эпизодически, а подготовка сотрудников была слабой. Такая ситуация сложилась не только в Олонецкой губернии, но и других, поэтому руководители ВЧК и РВСР в конце 1918 г. решили реформировать контрразведку. В итоге в Советской России появилось новое для нее учреждения, совмещавшего функции борьбы со шпионажем и контрреволюцией в вооруженных силах, – Особый отдел ВЧК. Приказ об образовании его местных органов был разослан в январе 1919 г.
Особотделы создавались при Реввоенсоветах фронтов и армий, а для обеспечения безопасности воинских частей и соединений формировались Особые отделения. Создавались Особые отделы и в губернских ЧК. В Олонецкой губернии контрразведывательная работа была сосредоточена в Особом отделении мурманского направления (в документах также именовалось Особым отделением 1-й стрелковой дивизии). Его главой стал большевик М. Шафранский, под началом которого в основном служили малоопытные сотрудники: секретарь Журавлев, начальник активной части Сергеев, рядовые агенты Ринк, Меншиков, Красавин, Шишаков и другие. Располагалось отделение в Петрозаводске, на Садовой улице, в доме № 9 [6].
По замыслу создателей, Особые отделы должны были объединить усилия армейских и чекистских органов по защите войск от белогвардейских и иностранных агентов. Их сотрудники были наделены широкими полномочиями вплоть до права вынесения внесудебных приговоров в местностях, объявленных на военном положении. На практике, однако, все вышло иначе. Причин тому несколько, но главная среди них — отсутствие грамотной кадровой политики при комплектовании контрразведки. Во-первых, по воспоминаниям М.И. Лациса, на службу в регионы нередко направляли чекистов, «которых выбрасывали из центрального аппарата ВЧК как малоспособных и малонадежных» [7]. Во-вторых, многие чекисты отличались мессианским самосознанием: «У нас новая мораль. Наша гуманность абсолютна, ибо в ее основе славные идеалы разрушения всякого насилия и гнета. Нам все дозволено, ибо мы первые в мире подняли меч не ради закрепощения и подавления, но во имя всеобщей свободы и освобождения от рабства» [8]. Это порождало у чекистов ощущение безнаказанности, открывало низменные стороны натуры.
Все это было свойственно и Особому отделению мурманского направления. Шафранский длительное время вел себя по отношению к другим руководителям весьма вызывающе, разговаривал с ними «в диктаторски повышенном тоне» [9]. Неоднократными были жалобы на его самоуправство, непризнание власти Ревтрибунала и Исполкома, немотивированные аресты и даже угрозы оказания вооруженного сопротивления милиции и судебным органам. Работники петрозаводского Особого отдела зачастую фабриковали «шпионские» и «контрреволюционные» дела в отношении неугодных советских работников. Так, случилось с председателем местного Ревтрибунала И.В. Балашовым, принадлежность которого к партии эсеров позволила выдвинуть против него обвинения в нелегальном снабжении однопартийцев оружием и контрреволюционной агитации. По показаниям большевика И.А. Дериглазова, также подвергшегося аресту подчиненными Шафранского, Балашов пострадал за то, что «сунул было свой нос» в дела особистов [10].
Следственные дела лиц, задержанных по подозрению в шпионаже, свидетельствуют о неумении чекистов выявлять реальные факты разведывательно-диверсионной деятельности. Так, арестованные по наводке секретного сотрудника № 3/13 Павел и Матвей Германовы, Федор Бочков, Максим и Никифор Вахромеевы, уличенные в связях с белогвардейскими шпионами и порче проволочных заграждений, были освобождены, так как категорически отрицали свою вину, а особисты попросту не смогли собрать доказательства, необходимые для вынесения обвинительного приговора [11]. Даже после вскрытия фактов разведывательной деятельности и антисоветской агитации среди красноармейцев «особисты» не могли оперативно задержать подозреваемых, которые часто успевали уйти через линию фронта к противнику [12].
Действия контрразведчиков порой ставили под угрозу срыва работу армейских органов. Например, Комиссии по борьбе с дезертирством, члены которой арестовывались агентами Особого отделения. Мотивами арестов выступало не столько стремление пресечь какие-то преступные действия, сколько продемонстрировать власть «особистов» по отношению к советским служащим [13]. Как следствие, борьба с дезертирами на Северном фронте шла с переменным успехом: в июне 1919 г. их насчитывалось более 2 600, а в сентябре — уже более 5 000. Кроме того, в ноябре 1919 г. Шафранский личным распоряжением освободил из-под стражи двух снабженцев 2-й бригады 1-й стрелковой дивизии, задержанных петрозаводскими милиционерами за дебош в пьяном виде. Работникам милиции, потребовавшим объяснений, было заявлено, что они обязаны «исполнять всякие законные требования Особотделения дивизии» и арест военных работников в их полномочия не входит [14].
Эти злоупотребления властью стали возможны из-за того, что среди контрразведчиков бытовало мнение, будто «Особое отделение может обыскивать и арестовывать всех партийных ответственных работников, хотя бы самого тов. Зиновьева, не ставя никого в известность, но в свою очередь, членов Особого отделения, хотя бы они и были неправы в своих действиях, никто не имеет права ни обыскать, ни арестовать, не имея предписаний из центра, так как лица, служащие Особого отделения, – испытанные и профильтрованные коммунисты все без исключения, а милиция более контрреволюционная, так как она состоит из трудового народа, а Особое отделение с советскими, гражданскими и военными местными учреждениями не считается, имея свои неограниченные права в действиях» [15].
Между тем в Особом отделе Олонецкой губернской ЧК ничего подобного не наблюдалось хотя бы потому, что его финансирование шло не из центра, а из средств местных чекистов [16].
Так что именно высокий уровень автономности армейских Особых отделов привел к тому, что их работники стали считать себя высшей властью на местах, ни перед кем не ответственной.
Накопившееся недовольство олонецких работников Шафранским в конечном счете привело к выдвижению против него, в ноябре 1919 г., обвинения в «некорректном отношении» к службе. Дело было передано прямому руководству контрразведчика – начальнику Особого отдела 6-й армии И.А. Воронцову. После недолгого разбирательства, уже в декабре, Шафранский был возвращен на прежнюю должность [17]. Никаких нареканий в его адрес не последовало, несмотря на то, что борьба с вражеской разведкой в пределах Олонецкой губернии велась из рук вон плохо. В частности, весной и летом 1919 г. сведения о численности, состоянии и дислокации частей Красной армии беспрепятственно поступали в штаб интервентов [18]. Частым явлением стали и крестьянские восстания: зреющие на почве недовольства большевиками, они начинались при содействии агентов стран Антанты. Одно из них вспыхнуло в мае 1919 г. в Толвуйской и Шуньгской волостях после того как англичане и французами снабдили крестьян оружием [19].
Низкая эффективность работы контрразведки вызывалась тем, что применение агентурных методов было редкостью, а основной формой обнаружения агентов противника были «тщательные облавы» [20], в ходе которых вражеские разведчики попадались крайне редко. Среди немногих успехов, достигнутых за счет «тщательных облав», был арест содержателей явочных квартир для шпионов К.С. Шурова и Д.Ф. Федорова [21]. Возможность использования такого источника информации как заявления частных лиц также была ограничена, поскольку заявители редко предоставляли конкретные сведения, ограничиваясь мнением, что в некоторых советских учреждениях «нечисто» [22]. Проверка такой информации редко давала достойный внимания материал – чаще всего это оказывалось домыслами. С другой стороны, серьезные затруднения вызывались недопониманием важности борьбы со шпионажем командным составом дивизии и рядовыми красноармейцами. Случалось, командиры частей арестовывали сотрудников ЧК и освобождали задержанных ими белых разведчиков. Чекисты, оставленные в войсковых районах для поимки вражеских шпионов, порой использовались для ведения боевых действий, а из-за невнимательности красноармейцев-конвоиров пойманные агенты нередко сбегали из-под стражи [23].
В этой ситуации вполне естественным стал рост шпиономании среди местного населения. Крестьяне Олонецкой губернии стали самостоятельно задерживать подозрительных лиц, считая их финскими или белогвардейскими шпионами. Это вносило дополнительный хаос в непростую обстановку на Севере России, поскольку в большинстве случаев такие аресты не имели никаких оснований. Так, 69-летний рыбак Ф. Гурри был взят под стражу своими односельчанами после того, как пять недель пробыл на территории Финляндии, будучи задержан местными пограничниками [24]. Красноармеец К.Е. Морозов отстал от своей отступавшей части и несколько дней пребывал за линией фронта, по возвращении был арестован как шпион, хотя Юридический отдел Петрозаводской ЧК заключил, «что шпионажа тут быть не могло». Машинист Э.О. Завицкий был сочтен агентом интервентов и арестован за то, что во время проезда по Мурманской железной дороге имел при себе револьвер «Наган» и визитную карточку британского вице-консула в Одессе Д.А. Райта [25]. Все эти лица впоследствии были освобождены.
Плохая работа «особистов» не могла не ухудшить положения частей Красной армии, действующих на мурманском направлении. Пока сотрудники Особого отдела 1-й стрелковой дивизии в течение почти всего августа 1919 г. препирались с членами Смешанной ревизионной комиссии по вопросам разграничения полномочий военной контрразведки и гражданских властей, антибольшевистскими силами был захвачен порт Толвуй, служивший базой для советских пароходов, занят Кивач, войска противника оказались в 50 км от Петрозаводска [26].
В этой ситуации центр тяжести в сфере контрразведки с середины 1919 г. стал постепенно смещаться в сторону ЧК. В частности, стремясь обезопасить прифронтовую полосу от неблагонадежных лиц (родственников дезертиров и белогвардейцев, бывших жандармов и т.д.), чекисты стали прибегать к их высылке за пределы зоны боевых действий. Только из Видлицкой волости Олонецкой губернии были высланы более 50 человек. Выселение шло целыми семьями [27]. Несмотря на жестокость, в условиях Гражданской войны эти меры были оправданны: родственники белых разведчиков, проживавшие на советской территории, регулярно укрывали их во время рейдов, а потому их высылка усложняла работу армейской разведки белых [28]. К борьбе с вражескими диверсантами подключился и Военно-революционный комитет, принявший постановление, гласившее, что «в случае повторения повреждения жел. дор. полотна и обрыва проводов граждане волостей и городов, на территории которых будет произведено то или иное повреждение, будут привлечены к суровой ответственности и понесут наказания вплоть до расстрела» [29].
Конечно, этих мер было явно недостаточно для пресечения вражеской разведывательной деятельности в Олонецкой губернии. Однако после окончания иностранной интервенции на Севере осенью 1919 г. ситуация постепенно нормализовалась. С эвакуацией иностранных войск прекратилась и активная антисоветская работа заграничных спецслужб. Что же до белой разведки, то она не представляла для 1-й стрелковой дивизии столь серьезной угрозы. Шпионы и диверсанты антибольшевистской Северной области без особого труда обнаруживались чекистами. В течение 1919–1920 гг. были изобличены белогвардейские разведчики Д.И. Марков, А.В. Матюнин, П.А. Нефедов, И.В. Россиева, Я.Н. Антонов, М.В. Волкова, П.М. Степуков и другие [30].
Кроме того, к середине декабря во избежание дальнейших конфликтов с подчиненными Шафранского были разграничены полномочия карательных учреждений: «у частных граждан Особый отдел должен производить в случае надобности обыски и аресты с представителем городской милиции» [31]. Для воспрепятствования свободному передвижению вражеских агентов по железной дороге пропуска стали выдаваться контрразведчиками, а не администрацией станций [32].
Таким образом, несмотря на ограниченность арсенала методов работы военной контрразведки, недостатки кадровой политики, конфликтный характер взаимоотношений с иными звеньями аппарата управления и автономность Особого отделения, как в структурном, так и в оперативном отношении, его сотрудники внесли немалую лепту в победу Советской власти на Севере. Как следствие, Особые отделы ВЧК были сочтены оптимальными органами контрразведки.
Комментарий модератора: Примечания
[1] Plotke A.J . Imperial spies invade Russia: The British Intelligence Interventions, 1918. L., 1993. P. 94, 103. [2] Hill G.A . Go spy the land: Being the adventures of IK8 of the British Secret Service. L., 1936. P. 213. [3] РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Л. 33. [4] Национальный архив Республики Карелия (НАРК). Ф. Р-28. Оп. 1. Д. 17. Л. 84. [5] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 15. Л. 15. [6] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 256. Л. 6, 9. [7] ГА РФ. Ф. Р-130. Оп. 3. Д. 170. Л. 42. [8] Красный меч. 1919. 18 авг. [9] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 429. [10] НАРК. Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 747. Л. 5.; Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 255. Л. 364. [11] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 256. Л. 6, 11, 17, 53, 55. [12] НАРК. Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 744. Л. 13, 135. [13] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 731–732. [14] Там же. Л. 619. [15] Там же. Л. 732. [16] НАРК. Ф. Р-413. Оп. 1. Д. 13. Л. 163. [17] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 619об., 666. [18] National archive of the United States (NAUS). Record Group 120. Publication M924. File 20.22-A. P. 5–6, 28–30. [19] РГА ВМФ. Ф. Р-124. Оп. 1. Д. 178. Л. 347; Д. 179. Л. 10, 117. [20] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 158. [21] НАРК. Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 747. Л. 117, 136. [22] НАРК. Ф. Р-28. Оп. 1. Д. 11. Л. 8. [23] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 184, 335об.; Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 744. Л. 82. [24] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 261. Л. 4, 9, 10об., 15. [25] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 227. Л. 2, 14.; Д. 177. Л. 1, 14, 26. [26] NAUS. Record Group 120. Publication M924. File 20.22-A. P. 50. [27] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 477об., 478. [28] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 256. Л. 11. [29] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 131. [30] НАРК. Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 744. Л. 13, 29, 135, 157.; Список контрев Белой Армии. Д. 745. Л. 26, 31, 50, 81. [31] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 772. [32] Там же. Л. 591.
Журналист, писатель, член Союза писателей России с 2000 года. Заслуженный журналист Республики Карелия.
В 1964 году окончил среднюю школу и поступил работать на Петрозаводскую РЭБ флота. Ходил на судах Беломорско-Онежского пароходства мотористом-матросом 1 класса.
В 1965 году поступил учиться на отделение историко-филологического факультета Петрозаводского государственного университета. По окончании университета в 1971 году был принят в штат республиканской молодежной газеты «Комсомолец», в которой проработал пятнадцать лет. С 1986 по 1989 г.г. был заведующим редакцией общественно-политической литературы издательства «Карелия». В 1989 году вернулся в журналистику, работал в газетах «Ленинская правда» («Курьер Карелии»), «Петрозаводск», «Город», «Карелия».
Первый опубликованный рассказ автора – «Отдать швартовы» – увидел свет на страницах «Комсомольца» в 1967 году. В этой же газете были впоследствии напечатаны рассказы «Петух», «Радикальное средство», «Дом» и другие. В 1988 году два рассказа – «Гастролер» и «Участок в "Эфире"» — были опубликованы в первом сборнике карельской фантастики «Пробный камень». Выступал с очерками в сборнике «Грани творчества» (1976), литературном альманахе «Зорька» (1989), в сборнике «Краевед Карелии» и др. В журнале «Север» дебютировал рассказом «Похоронный полковник» в 1990 году.
В. И. Верхоглядов был редактором-составителем сборников «Рядовые революции» (1988) «Есть у Отечества пророки» (1989), дайджеста «Наше наследие» (1996).
Первая книга документальной прозы «Пряжа» вышла в свет в 1977 году. За ней последовали другие книги.
В. Верхоглядов много лет плодотворно работает в жанре исторического очерка. В 1986 году за очерк «Покушение на улице Соборной» и цикл очерков о людях Заонежья удостоен премии имени К. Еремеева.
Библиография об авторе:
Писатели Карелии : биобиблиографический словарь / Карел. науч. Центр РАН, Ин-т языка, лит. и истории, М-во культуры и по связям с общественностью ; [сост. Ю. И. Дюжев ]. - Петрозаводск : Острова, 2006. - С. 41-44. - Имеется электронная копия Высокая награда : [В.Верхоглядов удостоен звания "Заслуж. журналист Карелии"] // Сев.курьер.-1996.-15 марта Миммиева, О. Разъяснение для "чайников" : петрозаводский журналист и писатель Валерий Верхоглядов издал книгу баек своих коллег / Ольга Миммиева // Петрозаводск. - Петрозаводск, 2014. - 3 апреля (№ 14). - С. 23. Подробный библиографический список об авторе
Библиография автора:
Верхоглядов, В. Н. Пряжа / В. Н. Верхоглядов ; [ред. Т. М. Юрна ; худож. Л. Н. Дегтярев]. - Петрозаводск : Карелия, 1977. - 125 с. Верхоглядов, В. Похоронный полковник : рассказ / Валерий Верхоглядов // Север. - 1990. - N 4. - С. 91-96 Верхоглядов, В. Н. Поколение, возродившее телеграф : Ветераны Петрозаводской ТТС о времени и о себе / Валерий Верхоглядов. - Петрозаводск : Издательство Владимира Ларионова, 2003. - 200 с. Верхоглядов, В. Н. Петрозаводские истории / Валерий Верхоглядов. - Петрозаводск : Издательство Владимира Ларионова, 2003. - 95 с. Верхоглядов, В. Н. В нашу гавань заходили корабли... : рассказ о петрозаводской пристани и не только о ней / Валерий Верхоглядов. - Петрозаводск : [б. и.], 2011. : Типография "Цифра". - 44 с. Верхоглядов, В. Полчаса неспешным шагом, или Прогулка по старым улицам города / Валерий Верхоглядов [Текст] // Север. - 2011. - N 9/10. Подробный библиографический список произведений автора http://avtor.karelia.ru/elbibl...ljadov.pdf
Комментарий модератора: Валерий Николаевич Верхоглядов родился в 1946 году в Пудоже. В раннем детстве потерял отца. В 1948 году семья переехала в Петрозаводск. После окончания школы Валерий Верхоглядов работал на Петрозаводской РЭБ флота, ходил на судах Беломорско-Онежского пароходства мотористом-матросом I класса. Окончил историко-филологический факультет Петрозаводского государственного университета в 1971 году и тогда же был принят в штат газеты «Комсомолец», где работал 15 лет. Затем работал в издательстве «Карелия», в газетах «Курьер Карелии», «Петрозаводск», «Город», «Карелия». Первый рассказ Валерия Верхоглядова был опубликован на страницах «Комсомольца» в 1967 году. После этого писатель публиковался в периодике и коллективных сборниках, был редактором-составителем ряда книг, опубликовал множество исторических очерков, книги документальной прозы. Заслуженный журналист Республики Карелия. Член Союза писателей с 2000 года. В последние годы Валерий Верхоглядов выпустил ряд книг по истории Петрозаводска , а также сборники прозы «Соло для одного», «Толкователь снов», «Рассказы», «Уж роща отряхает».
Дом инвалидов на Валааме был основан только в 1948 году и туда были направлены обеспечиваемые с "домов инвалидов малой наполняемости" "Рюттю", "Ламберо", "Святоозеро", "Томицы" "Бараний берег, "Муромское" "Монте-Саари".Да, ветеранов на Валааме умерло немного, но прошло через него много, прошло и отправилось кто в семью, кто в другой дом инвалидов, подальше от островного синдрома, кто-то возвращался, кто-то нет… Ясно, что найденные сейчас списки являются далеко не полными- но это первые списки ветеранов острова Валаам, умерших и прошедших через дом инвалидов.И вот - радостная новость! На Валааме торжественно открыт памятник погибшим ветеранам и на нём - тот самый список! Тема может и тяжелая и непонятна некоторым, но только о 50 % живших в интернатах знали родственики ,а многие из них так и остались безвести пропавшими ,потому что не хотели собой обременять своих родных. Может среди этих списков кто то найдет упоминание о том чье имя пытаются установить. Интернат на Валааме - зто был идеальный образ разбитой жизни. Без будущего, без надежды, в окружении эпически прекрасных гранитных скал и ревущего Ладожского озера, по которому навигация открыта лишь 5 месяцев в году.
Сейчас подтверждена смерть на Валааме 50 ветеранов войны, за всё время его существования с 1948 по 1984 год. Думаю, это количество будет больше, если удастся внести ясность в так называемой "Журнал движения", т.е. тех, кто находился на Валааме, но либо вернулся в семью, либо был переведён в другой дом инвалидов и т.д. Известно, что около четверти уехавших с Валаама возвращались обратно, но точные списки можно свести, только просмотрев свидетельства о смерти, которые сохранились. Сейчас эта работа идёт в Видлицком доме инвалидов и престарелых - правоприемнике Валаамского дома инвалидов.
Ветераны Великой Отечественной войны, умершие на острове Валаам 1 Афанасьев Фёдор Терентьевич 1919 04.07.1978 Калевальский р-н пос. Ухта, пос. Кепы 2 Аксентьев Михаил Иванович 1923 Был в Д.И. "Ламберо" 3 Антонов Пётр Иванович 1919 17.04.1952 Есть данные о семье 4 Валкиайнен Адам Адамович 1919 29.03.1963 Кестеньгский р-н КФССР 5 Васильев Фёдор Абрамович 1903 02.01.1957 Петровский р-н КФССР 6 Гагарин Иван Лазаревич 1910 26.07.1963 Заонежский р-н Деригузовский с.с, дер. Юттева 7 Герасимов Иван Иосифович 1916 18.03.1955 Сортавала - там жила сестра 8 Горбенко Дмитрий Васильевич 1909 18.11.1970 родился Ростовская обл. Вешенский р-н брат в Москве, после войны адрес г. Пудож 9 Гордеев Иван Фёдорович 1894 Заонежский р-н 10 Горин Иван Матвеевич 1901 27.10.1951 Пудожский р-н пос. Бочилово 11 Гордеев Иван Фёдорович 1894 17.12.1966 12 Данилин Степан Иванович 1897 08.08.1950 жил Пряженский сс д. Киндосово жена (есть ФИО) ., КФССР Пудожский р-н Куганаволокский с.с (родители) служил рабочая рота команда 131 (?) а также 136 ОМСБ 13 Дубовенко Петр Лаврентьевич 1901 28.12.1954 Ойявойненский с.с к-з Ворошилова 14 Евсеев Петр Васильевич 1913 28.02.1963 родился Юргеница [Юргелица] Пряжинский рн 16 Егоров Петр Иванович 1911 07.01.1973 г.Беломорск 17 Ешманов Николай Иванович 1919 04.02.1973 18 Жижов Павел Васильевич 1905 25.07.1961 Сегежский р-н 19 Захаров Степан Егорович 1919 23.07.1952 Петрозаводск 20 Карвонен Николай Иванович 1912 18.03.1968 Кестеньга 21 Калитаров Иван Васильевич 1924 25.02.1960 Петрозаводск Качалов Виталий Николаевич 1924 05.01.1955 д. Пески Рыпушкальский сс, Олонецкий р-н переведён из Муромского ди 22 Кононов Александр Филиппович 1897 14.02.1969 родился Пудожский р-н Подсосенье, жил Пудож 23 Коренев Александр Пахомович 1910 10.07.1979 Пудож 24 Косачёв Петр Михайлович 1922 05.12.1948 Заонежский район Деригузовский сс дер. Никонова гора 25 Лаврентьев Яков Фёдорович 1916 29.11.1981 Беломорский р-н дер. Красная горка 26 Леонтьев Иван Фёдорович 1907 24.01.1952 Пряжинский р-н Сямозерский сс 27 Микульских Иван Михайлович 1904 29.04.1968 28 Михайлов Михаил Александрович 1893 09.05.1960 29 Москалев Василий Матеевич 1922 26.07.1977 род. Ярославская обл. Арефинский р-н дер. Крутец жена в Кеми 30 Носковец Петр Сергеевич 1895 02.03.1971 31 Никонов Яков Михайлович 1916 12.09.1975 Беломорский р-н пос.Тунгуда 32 Переведенцев Григорий Алексеевич 1909 03.02.1970 33 Попов Николай Филлипович 1910 19.03.1963 Беломорск 34 Пяттоев Никита Антонович 1924 02.07.1959 35 Ранганен Павел Матеевич 1892 14.нояб1958 36 Рядоев Василий Петрович 1895 25.10.1956 37 Седов Николай Фёдорович 1894 14.12.1967 38 Седов Николай Осипович 1900 14.12.1967 39 Сидоров Фёдор Иванович 1902 10.03.1970 Петрозаводск 40 Смирнов Николай Иванович 1905 24.06.1955 Чалнинский р-н Падозеро 41 Томашев Григорий Анисимович 1903 10.03.1954 Кемский р-н 42 Харлуков Василий Петрович 1902 20.10.1969 родственники в Петрозаводске 43 Холодный Михаил Петрович 1920 26.08.1960 контузия 1941, огнестрельное ранение в 24.02.1944 44 Шлыков Степан Кузьмич 1905 05.02.1947 45 Фалин Василий Егорович 1900 19.06.1972 родился Повенецкий р-н д. Тайгиницы, есть автобиография участвовал в составе 56-го учебно кадрового полка 56 стр. див. им. Московского пролетариата 46 Федотов Петр Степанович 29.06.1913 26.05.1960 жена и дети в Петрозаводске 47 Фёдоров Павел Фёдорович 1897 30.03.1954 Суоярви 48 Юплов Илья Филиппович 1914 18.01.1983 49 Яковлева Надежда Петровна 11.06.1955
Ветераны войны, дела которых хранятся в архиве Дом инвалидов о. Валаам и которые, сответственно, находились в этом доме инвалидов или доме инвалидов, которые предшествовали Валаамскому ("Ламберо", "Бараний берег" и другие). 1 Аганин Капитон Григорьевич 1925 из Ладва Прионежского р-на прибыл в д.и. «Ламберо» 2 Алексеев Евгений Фёдорович 1918 20.05.1956 Петрозаводск 3 Амбаров Александр Васильевич 1907 04.12.1959 Пряжинский р-н 4 Ананьин Пётр Степанович 1924 Заонежский р-н дер. Т..панцы прибыл в д.и. в 1946 5 Андреев Яков Иванович 1915 1 августа 1953 Олонецкий р-н Всеволжский сс дер. Воронова Сельга 6 Андуков Виктор Иванович 1917 22.11.1983 7 Артемьев Антон Фёдорович 1927 24.06.1969 8 Артемьев Иван Афанасьевич 1917 переписка 1947 с д.и. «Косолма»,предположительно отправлен туда 10 Артунькин Василий Николаевич 1915 06.12.1966 семья 11 Басов Сергей Иванович 1909 Сортавальский р-н в 1956 на В. 12 Басков Василий Севастьянович 1924 Вологодская обл. Кадуйский р-н дер. Учитапоследние данные на 1946 г. 13 Батраков Иван Михайлович Ладва -ветка с 1947 в «Ламберо» 14 Белов Владимир Иванович 1926 03.12.1960 Олонец 15 Басков Василий Севастьянович 1924 2.25 «Томицы» м.ж. Олонецкий р-н 16 Белугин Борис Николаевич 1925 04.07.1952 Сортавала 17 Беляев Александр Филиппович 1926 29.10.1955 Сортавальский р-н, отпр. д.и. «Лахта» 18 Берман Анатолий Моисеевич 1927 в 1947 прибыл в «Ламберо» 19 Богданов Павел Иванович 1920 с 1947 на Валааме 20 Богданов Василий Иосифович 1923 прибыл с Заозерского с.с Прионежского р-на 21 Бойко Валерий Павлович 1924 м.р Одесса, временно проживал в Сортавала 22 Варфоломеев Александр Николаевич 1911 прибыл 23.04.1955 из «Рюттю» 23 Веселов Георгий Васильевич 1923 02.09.1982 прибыл 1982 из г.Кемь на Валаамна фронте с 09.1941 по 06.1945 ранение в шею в феврале 1942 данных о смерти нет 24 Вижуев Иван Ефимович 1926 04.11.1955 25 Волынцев Олег Андреевич 1919 14.08.1964 уволен к матери в Беломорск 26 Гавриленко Карп Семёнович 1925 29.08.1957 уволен адрес Томицы Приозерского р-на 27 Гагарин Иван Лазаревич 1920 01.11.1958 Заонежский р-н 28 Галашкин Фёдор Сергеевич 1925 26.06.1957 г. Кондопога, 29 Гарусов Михаил Николаевич упоминается как закончивший сапожную мастерскую в «Ламберо» в 1947 30 Голиков Иван Степанович 1911 Сортавальский р-н 31 Гончаров Герасим Петрович 1905 22.11.1949 «Ламберо» 32 Григорьев Иван Васильевич 1920 дер. Улялега Пряжинского р-на находился в «Косолме», потом в «Ламберо», дальнейшая судьба неизвестна 33 Гусев Николай Иванович 1915 Петрозаводск, изначально в «Ламберо» 34 Денежкин Александр Иванович 1912 д.Семеново Пудожского р-на, велась переписка в 1958 г. неясно, поступил он или нет 35 Дёмин Иван Григорьевич 1914 1956 выбыл Медвежьегорский р-н Лумбуши 36 Дмитриев Николай Дмитриевич 1925 упоминается как закончивший сапожную мастерскую в «Ламберо» 1947 место жительства Мегрега Олонецкого р-на, собирались исключать в 1950 году 37 Егоров Петр Ефимович 1925 25.02.1946 Медвежьегорский р-н Урус-озеро 38 Егоров Иван Иванович 1899 место рождения Бологоевский р-н Калининской обл, изначально находился в Новоторжском д.и затем отправлен в «Томицы». 39 Егоров Владимир Григорьевич 1904 29.05.1955 дом.инв. «Лахта» инвалид ГРАЖДАНСКОЙ войны 40 Емельянов Иван Семёнович 1899 1956 дом . адрес Кондопожский р-н 41 Еремин Александр Ильич 1914 5.47 42 Ермолин Борис Иванович 1923 30.05.1955 Уволен по собств.желанию 43 Ершов Георгий Николаевич 1926 Сортавальский р-н, отправлен в «Ламберо» 44 Жилинский Иван Иванович 1900 1962 Сегозерский р-н 45 Закиров Латип 1903 Не раньше 1965 46 Злобин Алексей Александрович 1916 26.11.1957 Беломорский р-н 47 Иванов Владимир Иванович 1925 48 Иванов Дмитрий Иванович 1912 прибыл в 1948 в «Томицы» 49 Иванов Константин Иванович 1916 08.07.1952 уволен как инв. 3 группы Вологодская обл. Белозерский р-н Зарецкий с.с дер. Кяругино 50 Иванов Андрей Васильевич 1910 02.06.1946 выбыл по собственному желанию 51 Иванов Виктор Михайлович 1921 17.02.1954 выбыл по собственному Петрозаводск 52 Иванов Иван Фомич 1925 1954 исключен 53 Иванов Новид Гордеевич 1908 26.06.1952 выбыл «Рюттю» 54 Изотов Василий Семёнович 1918 13.06.1975 55 Исаков Петр Иванович 1925 Петрозаводск должен был быть уволен в связи с 3 группой инв. из «Ламберо» 56 Ислентьев Николай Владимирович 1926 уроженец Молотовская обл (ныне Пермский край), Губахинский р-н, Усьва, проживал Сегежа, уехал в мае 1946 из «Томицы» Прионежского района и больше не возвращался 57 Ильин Николай Алексеевич 1926 29.06.1951 уволен Петровский р-н Мунозерский с.с 58 Карпов Александр Семенович 1908 закончено 1952 Петрозаводск 59 Карху Иван Фёдорович 1916 прибыл 1982 пос. Калевала 60 Карху Василий Николаевич 1914 Ладвозеро Калевальского р-на последние сведения за 1962 г. 61 Койчеров Григорий Васильевич 1928 8.65 Лоухи 62 Колесников Василий Васильевич 1924 01.07.1964 выбыл по приказу 63 Колобаев Василий Григорьевич 1926 28.06.1973 64 Колодин Александр Иванович 1923 1956 по собств.желанию 65 Кондратьев Иван Семенович 1926 Олонецкий р-н Ульванский с.с прибыл из «Ламберо»поступил 1947 66 Корсаков Иван Васильевич 1912 прибыл в 1955 67 Коротких Василий Иванович 1919 1957 уволен 68 Кошелев Эдуард Александрович 1923 28.10.1955 выбыл «Лахта» сам из Сортавальского р-на 69 Кошкин Николай Николаевич 1922 в 1947 в «Ламберо» из Таржипольского сс Прионежского р-на 70 Ксенофонтов Василий Петрович 1913 08.08.1966 71 Кулаков Владимир Яковлевич 1925 д. Семёново Палтогорского сс Вытегорского р-на Вологодской обл. прибыл в 1948 г. 72 Курмаев Константин Михайлович 1917 73 Кузьмин Василий Петрович 1926 09.06.1947 отбыл учиться в школе киномехаников в 1947 75 Ларкин Григорий Васильевич упоминается как закончивший сапожную мастерскую в «Ламберо» в 1947 76 Ланев Фёдор Васильевич 1927 Кондопога прибыл 1954 год 77 Лебедев Фёдор Александрович 1926 29.06.1965 78 Леонтьев Иван Васильевич 1926 Куркиоки прибыл в «Ландеро» в 1947 79 Логинов Николай Николаевич 1914 17.05.1960 Сегежа п. Линдозерский 80 Лубаков Николай Николаевич 1920 26.05.1947 Медвежьегорск 81 Лугниев Яков Ермолаевич 1913 прибыл в «Рюттю» прибыл 1953 82 Люрин Степан Романович 1928 1951 84 Макаревич Моисей Матвеевич 1897 1950 85 Максимов Иван Ильич 1907 1949 Сортавала 86 Малышев Иван Михайлович 1909 прибыл в 1949 в «Ламберо» 87 Матюшин Иосиф Иванович 1923 1 июня 1955 88 Медведев Иван Петрович с 1954 г. 89 Медников Григорий Филиппович 1922 из Беломорского р-на в Ламберо с 1947 90 Митин Дмитрий Ильич 1910 1 июля 1953 г. выбыл Беломорский р-н 91 Минин Александр Ефимович 1906 упоминается как закончивший сапожную мастерскую в «Ламберо» Петрозаводск 92 Михеев Вениамин Павлович 1923 10.58 м.р.. Петрозаводск 93 Молодцов Дмитрий Петрович 1918 Далее 1953 неизвестно 94 Мухин Михаил Никитович 1911 19.03.1953 95 Никитин Василий Фёдорович 1911 1946 в «Ламберо», уроженец Медвежьегорский р-н д. Верховье, жил в Петрозаводске 96 Николаев Александр Карлович 1903 1947 урожен Каменец-Подольской области, прибыл из Локшинского д.и. (Омская обл) 97 Никонов Яков Михайлович 1926 освид.1958 Рабочеостровск 1-ой Пятилетки д.18 98 Нючагин Егор Иванович 1904 09.11.1956 99 Одинцов Михаил Николаевич 1913 должен был прибыть 1 сентября 1947 в «Томицы» из Беломорского р-на 100 Павловский Степан Степанович 1900 из Каменец-Подольской обл, прибыл в «Ламберо» в ноябре 1946 из Мурманской области 101 Палтусов Иван Макарович 1905 10.05.1947 «Томицы» Кондопога 102 Панфилов Иван Николаевич 1913 15.11.1961 , жил в Петрозаводске 103 Пекшуев Иван Петрович 1925 1946 последние сведения Калевальский р-н Ухтинский сс 104 Петров Карп Георгиевич 1923 документы 1945 года из «Томиц», затем в «Ламберо» 105 Плюстин Николай Иванович 1926 «Ламберо» 106 Полевайкин Иван Николаевич 01.08.1917 03.03.1970 107 Полянин Александр Иванович 1926 уроженец д. Остречина Вознесенского р-на, проживал ст. Шуя находился в д.о.»Косолма» 108 Поляков Михаил Алексеевич 1922 1948 признан трудоспособным Петрозаводск, переписка с «Ламберо» 109 Попов Константин Григорьевич 1914 прибыл из БССР, в 1947 году был в «Ламберо» 110 Попков Виктор Степанович 1926 13.10.1952 убыл ранен в 1945, адрес пос. Рабочеостровск 111 Прокопьев Фёдор Андреевич 1903 08.06.1953 выбыл 112 Прохоров Николай Егорович 1926 12.47 выбыл адрес Олонецкий р-н 113 Ретсе Павел Степанович 1896 1947 умер жена Ретсе Амалия Германовна Ставропольский край, Архангельский р-н село Нины умер в «Ламберо» 114 Рогатых Зосим Иванович 1925 Архангельская обл. Красноборский район Литуновский сс д. Паньково 115 Рогожин Михаил Николаевич 1908 в 1948 г. был в «Томицах» 116 Рудный Алексей Фёдорович 1923 Пудожский р-н Шальский с-с дер. Первомайская, прибыл в «Ламберо» в 1947 117 Савельев Михаил Матвеевич 1919 1959 118 Савинский Василий Алексеевич 1924 25.06.1955 выбыл в "Рюттю" жил в Ярославской обл. Гаврило-Ямский р-н Ананьевский сс д. Волково 119 Саволайнен Вейно Адамович 1918 17.12.1980 120 Седов Иван Степанович 1914 Петрозаводск, прибыл в 1946 в «Томицы» 121 Секушин Николай Иванович 1927 только справка с предложением принять за 1946 год 122 Сидоров Дмитрий Гаврилович 1922 Пудож с 1947 в «Ламберо» 123 Сидоров Михаил Иванович 1925 выбыл как 3-ю группу документы на ДИ «Рюттю» ст. Деревянка Прионежского р-на 124 Силаков Иван Филиппович 1906 1967 родился Вологодская обл. Вытегорский р-н, с. Фоминское, посту был в 1966 г. Донецк 125 Силин Николай Васильевич 1920 Олонецкий р-н Куйтежский сс с 1947 в «Ламберо» 126 Скобелев Павел Георгиевич 02.07.1955 127 Слезин Алексей Васильевич 1924 в «Ламберо» из Остапенского Тотемского р-на Вологодской обл. 128 Слоев Иван Григорьевич 1924 в «Ламберо» по кр.мере до 1949 из «Мегреги» Олонецкого р-на в т.ч. участвовал в Финской войне 129 Смирнов Виктор Александрович 1922 прибыл в «Ламберо» из Кировобада 130 Степанов Виктор Петрович 1925 03.11.1961 131 Талалаев Михаил Трофимович 1927 Татарская ССР Куйбышевский р-н д. Екатериновка, временно проживал Питкярантский р-н Перушаевский сс с 1947 г в «Ламберо» 132 Таныгин Иван Дормидонтович 1914 Медвежьегорский р-н, учился Бернгардовская школа - интернат 133 Тихонович Александр Александрович 1923 1946 «Ламберо» 134 Тихонов Андрей Иванович 1896 Пряжинский р-н «Лахти», направлен в интернат «Святозеро», оттуда в 1948 в «Талицы» 135 Тищенко Андрей Семёнович 1918 01.12.1974 семья погибла в войну, второй брак в Смоленске 136 Тропин Леонид Семёнович 1913 1965 К семье в Сортавала 137 Ткачев Алексей Васильевич 1910 Череповец, после войны Лахденпохья, с 1947 г в «Ламберо» 138 Трофимов Константин Григорьевич 1903 Убыл после 1965 года 139 Чуркин Василий Фёдорович 1923 Шелтоозеро, прибыл в 1947 в «Ламберо» 140 Хатов Алексей Алексеевич 1918 выбыл из «Ламберо» в 1947 г. для сопр. жены в г. Рубцовск 141 Удалов Павел Илларионович 1895 01.07.1968 семья 142 Федоров Владимир Александрович 1907 06.03.1953 исключен 143 Федоров Михаил Михайлович 1923 выбыл в 1964 место рождения Старая Русса Новгородской области 144 Федьков Матвей Иванович 1906 29.07.1955 Сортавала 145 Фокин Александр Андреевич 1926 1951 Сегежа, 146 Фомин Александр Васильевич 1926 1 июля 1953 родился Рыпушкальский сс 147 Фотин Михаил Фёдорович 1925 1947 Вологодская обл. Вытегорский р-н умер в больницы в Петрозаводске 148 Шестаков Николай Иванович 1912 02.03.1952 149 Шпагин Иван Яковлевич 1923 1974 150 Ющиев Дмитрий Александрович 1923 14.11.1962 семья пос. Ухта 151 Яковлева Надежда Петровна 1911 1958 152 Япаров Яков Япарович 1901 13.09.1973 153 Яргин Андрей Павлович 1899 08.08.1952
На фронтах «Великой Отечественной» войны погибло 28 миллионов 540 тысяч бойцов, командиров и мирных граждан. Ранено 46 миллионов 250 тысяч.Вернулись домой с разбитыми черепами 775 тысяч фронтовиков.Одноглазых 155 тысяч.Слепых 54 тысячи.С изуродованными лицами 501 342С оторванными половыми органами 28 648Одноруких 3 миллиона 147Безруких 1 миллион 10 тысячОдноногих 3 миллиона 255 тысячБезногих 1 миллион 121 тысяча С частично оторванными руками и ногами 418 905Так называемых «самоваров», безруких и безногих - 85 942
1665-1695-1706-1708г. На карте обозначены населённые пункты Kustranda - Kusiranda (совр. Кузаранда) , Tolua - Tolna (совр. Толвуя), Singa - Sunga (совр. Шуньга). Думаю из-за того, что эти карты делали заморские путешественники обозначение деревень на них по разному пишутся. Наши прибалтийско-финские названия всё же для них были в новинку
Светлана Воробьева СКОМОРОХИ В ЗАОНЕЖСКИХ ПОГОСТАХ (по материалам исторических источников XV–XVII вв.)
Роль скоморохов в формировании и развитии народной культуры XII– XVII веков давно привлекает внимание исследователей. Существует большое число исследований
Воробьева С.В. (г.Петрозаводск), Пигин А.В. (г.Петрозаводск) Материалы к изучению истории крестьянских семей Заонежья (синодики-помянники XVII—XIX веков)
При условии «расшифровки» списка имен в помянниках можно попытаться определить границы родственной памяти крестьян в каждом конкретном случае, обозначить число поколений, которое она охватывает. Отправной точкой для этой работы являются заглавия помянников с указанием имени, патронима, фамилии их владельцев. Заглавия и владельческие записи в начале и на некоторых внутренних страницах объединяют зачастую несколько имен, местами дописаны вторые фамилии. Большую помощь для анализа семейной истории, родственных связей владельцев помянников могут оказать материалы податного делопроизводства XVII–XVIII вв. (писцовые и переписные книги, а также ревизские сказки) [5] . Сложность работы с подобными документами заключается в том, что они, по большей части, не фиксируют полный состав семьи. Все материалы налогообложения представляют собой списки жителей по деревням, но до середины XVIII в. в них не заносили женщин, а до второй половины XVII в. записывали далеко не всех мужчин, а только глав семейств. Тем не менее, несмотря настр. 259 неполноту и отрывочность этих источников, нами была предпринята попытка исследования некоторых помянников с целью определения их семейной принадлежности и идентификации упомянутых в них имен. Особый интерес представляют внесенные в некоторые из помянников
екрутские наборы были введены Петром Первым в 1699 г. и сохранились до 1874. Суть их состояла в том, что с каждой тысячи человек населения призывалось в армию ежегодно, в основном по жребию, определенное число новобранцев, обычно от 5 до 10. Первоначально срок их службы был пожизненный, затем стал сокращаться. При Александре Втором (1855-1881) он составлял сначала 10 , затем - 7 лет. От рекрутчины можно было откупиться, но это стоило больших денег и под силу было только богатым. В 1872 г. выкупная сумма в Олонецкой губернии составляла 800 руб. и правом выкупа от воинской службы воспользовались только 14 чел. В Пудоже в 1871 г. таковых нашлось всего двое на 58 рекрутов. Для сравнения – пуд ржаной муки стоил тогда в среднем 70 коп., пуд свежего мяса – 3 руб. 50 коп. при месячной зарплате, например, учителя - 20-25 руб. Кстати, в 1870 г. учителя начальных училищ были освобождены от рекрутской повинности. Рекрутский набор состоял из нескольких этапов. Сперва - жеребьевка. «Как на этих круглых сутоцьках Собералися, съезжалися Во славный город Пудогу Дохтура тыи из Питера Вси судейки ты из Вытегры Ды собиралися, съезжалися Все дородни добры молодцы …ко жеребьям казенныим». («Рекрутская приплачь». Записана Н. Шайжиным в Нигижме)
С замиранием сердца ждали дома результатов жеребьевки родители парней. И. не просто ждали. Тот же Шайжин отмечал, что для того, чтобы сына не забрили в солдаты, мать кладет сыновнюю ложку в божницу, а мутовки, ухваты, ножи – в печь, рукоятками к пылу. Еще – метет сор от крыльца в сени и далее в избу под шесток. Причем метлу распускает и перебирает прутья со словами: «домой», «не домой». Если на последнем пруте выйдет «домой», то мать верит, что сын останется. А в соседнем Вытегорском уезде родные новобранца шли к колдунам, колдуньям для предсказания его судьбы. Самые смелые напрямую обращались к нечистой силе – домовому (дворовому) или к лесному. При положительном исходе жеребьевки кандидаты в рекруты проходили медицинскую комиссию. Она-то и выносила окончательный приговор «доброму молодцу» – годен или не годен. Число забракованных («негодяев», как говорили в старину на Руси) было достаточно велико. К примеру, в 1874 г. проходили медкомиссию в Олонецкой губернии 1094 чел, в основном, в возрасте от 21 до 25 лет, из которых врачи забраковали 359, т. е. одну треть. Причины такого решения были следующие: малый («неуказной») рост - 41, «случайные телесные недостатки» - 97, хронические болезни - 220. Так что и в те времена молодежь, а призывались в основном из деревни, не отличалась богатырским здоровьем. Что касается роста, то в среднем он составлял 160-165 см., т. е. был примерно на 10 см. ниже, чем у современных призывников. Рекруты Олонецкой губернии почти сплошь были неграмотны. В 1872 г. из 503 чел. грамотных было только 68, т. е. 13 %. Но вот медосмотр пройден, рекрута забривают, и он становится новобранцем. Едет в родную деревню на две недели до призыва и, как писали современники, «кутит там во всю ширь своей натуры». Затем день отправки на службу, прощание с родными, друзьями и даже с домашними животными. И - последние наставления от родных и близких: «…Не забудь-ко ты, пожалуйста, Своих сердечныих родителей Ты пиши-тко нам, пожалуйста, Скоропивцятую грамоту Про службу государеву».
Настроение самих призывников перед отправкой передает газетная заметка («Олонецкие губернские ведомости»,1873 г., №21) : «Все рекруты были веселы и бодры, т. к. жизнь солдата несравненно лучше трудовой крестьянской жизни в какой-нибудь глуши. Солдат всегда сыт, одет, обут, имеет хорошую квартиру и все удобства для жизни. Иной возвращается со службы с запасом деньжат… Служба вовсе не трудна». За время службы многие обучались грамоте. По возвращении с нее можно было получить участок земли и ссуду из казны на постройку дома и обзаведение хозяйством. Хорошему настроению новобранцев способствовала и атмосфера, в которой проходила их отправка. Для местного населения это была возможность проявить патриотические чувства. Крестьяне, купцы, мещане, чиновники, духовенство – все старались хоть чем-то помочь новобранцам. Вот как это выглядело. Пудож, начало декабря 1874 г.«Новобранцы (всего - 58 чел – А. К.) …собрались в городе и явились к воинскому начальнику Кроме денег 10 руб., пожертвованных крестьянином Красковым на угощение новобранцев, уездным исправником Петровым собрано было еще 18 руб. и ½ ведра водки. 7 декабря была приготовлена к выступлению в Кронштадтский порт партия №1 в числе 37 человек. В 10 часов утра все новобранцы были собраны в помещении местной команды, где и отслужен был настоятелем городской церкви отцом Александром Лесковым напутственный молебен…и новобранцы окроплены были святой водою. После этого новобранцам было предложено выпить за здоровье Государя Императора по чарке водки и здание огласилось громогласным «ура!», и на закуску дано было по два кренделя и по пирогу и, кроме того, роздано было по 33 коп. каждому из оставшихся неизрасходованными на угощение. В 11 часов новобранцы, назначенные во флот, выступили в первый поход и прошли по городу молодцами, с песнями, сопровождаемые до конца города толпой народа. 9 числа партия №2 в числе 9 человек отправилась этапным порядком в Петрозаводский баталион, а остальных новобранцев предположено зачислить в местную команду. («Олонецкие губернские ведомости», 1874 г, №99) Как правило, пудожские рекруты отбывали в Вытегру на подводах, которые бесплатно предоставлялись жителями самого уездного города, Коловской и Нигижемской волостей. По дороге имели ночлег в Гакуксе, где также получали угощение от местного начальства, например, водку и пироги от волостного старшины Кораблева (1872 г.). Наутро продолжали путь до Вытегры. Здесь получали угощение за счет местных доброхотов –обед, крендели и все ту же водку. В этом городе вместе собирались пудожские, каргопольские и вытегорские рекруты и отсюда двигались на сборный пункт для Олонецкой губернии – Лодейное поле. Транспорт до Лодейного поля оплачивали вытегоры, например, купец А. Морсков в 1863 г. А дальше, получив на дорогу по пирогу и, само собой, по чарке водки, отправлялись к месту назначения. Одни шли служить в пограничную стражу, другие - на Балтику, во флот, третьи – в гарнизоны и т. д. Самые крепкие, рослые – в гвардию. Говоря о призыве в царскую армию, нельзя пройти мимо одного щекотливого момента. Как мы видим, проводы в армию начинались для многих новобранцев с чарки за здоровье государя –императора. В дальнейшем, во время службы, употребление алкоголя, т. н. чарочные, становились неотъемлемым элементом армейского быта. В военное время нижним чинам полагалась чарка (150 гр.), в т. ч. строевым – три раза в неделю. В мирное время солдатская чарка (примерно 60 гр.) выдавалась до 15 раз в год. До 1900 г. в армейских артикулах был даже пункт «О пользе умеренного употребления водки». Неудивительно, что часть солдат в армии втягивалась в выпивку, тем более, что водка часто использовалась как награда за что-либо. Правда, можно было отказаться от чарки и получить компенсацию - 6 копеек. Непьющие так и делали и подобным образом могли за время службы скопить небольшой капитал. Среди офицеров алкоголизм отмечался выше, чем среди нижних чинов, во много раз. Во флоте алкогольный соблазн у служивого был еще сильнее. По морскому уставу Петра Первого матросам отпускалось 4 чарки в неделю, а с 1761 г. – ежедневно. Правда, 50-70% матросов отказывалось от чарки и получали компенсацию деньгами. Не случайно профессор Н. Шипов в своей статье «Алкоголизм и революция» (1908 г.), цифры и факты из которой я привел выше, делает печальный вывод: «В армию поступает большинство непьющими юношами, а многие возвращаются дряблыми алкоголиками». Имеются свидетельства, что в начале русско-японской войны 1904-1905 гг. из-за повального пьянства во время проводов в армию были сорваны мобилизационные сроки. Не является секретом, что традиция «пьяных» проводов в армию оказалась живучей, сохранилась в советские годы и дожила до наших дней. До сих пор у меня перед глазами картина, виденная когда-то в пос. Немино, где я начинал свою учительскую карьеру в начале 1970-х годов: с важным видом идет по улице призывник субтильного вида в сопровождении своего родителя. У того на плече – ящик водки. У обоих на лицах – предвкушение предстоящей пьянки по случаю скорой службы в рядах Советской Армии…
Петрозаводск Сообщений: 8354 На сайте с 2011 г. Рейтинг: 2415
Наверх##16 февраля 2017 10:1016 февраля 2017 18:53
На Круглом столе одна из участниц сказали, что после Декабрьского восстания кроме Глинки, в Петрозаводск, после службы 10 лет на Кавказе были сосланы и еще 6 офицеров-гвардейцев, в т.ч. Акулов Николай Петрович.
Окулов (Акулов) Н.П. л.200, 267, 275, 276, 482 и 496
Список офицеров, о коих нужно Комитету для исследования о злоумышленном обществе собрать сведения, изложенные в особой записке. Лейб - гвардии Преображенского полка: Шереметев Подпоручик Лейб - гвардии Московского полка: Карнилов Капитан Князь Щепин-Ростовский, Бестужев, Волков Штабс-капитаны Броке Поручик Князь Кудашев Подпоручик Лейб - гренадерского полка: Сутгоф, Панов 2, Корсаков, Поручики Кожевников, Прянишников, Шторх, Подпоручики л.3об
Суббота, 03 Октября 2015 г. 21:09 + в цитатник Это цитата сообщения AWL-PANTERA [Прочитать целиком + В свой цитатник или сообщество!]
Никита Кирсанов. " Декабрист из Пошехонья".
1 (700x442, 616Kb)
Дед декабриста Окулова Прокопий Иванович (в 1791 году отставной бригадир) разделил свои имения между сыновьями, и прапорщик Павел Прокопьевич (отец декабриста ) получил в Вологодской губернии деревню Алёшино, в Ярославской - село Владычное Пошехонского уезда, а в Костромской - деревни Ониково и Якшино.
Отец декабриста не дослужился до чинов своего отца, а полученные в наследство имения таяли, и своему сыну, Николаю Павловичу , он завещал только пятнадцать душ в деревне Якшино (второе название Беляки). Так, за пол-столетия Окуловы из средних дворян превратились в мелкопоместных. Поэтому, несмотря на Жалованную грамоту дворянства, внуки бригадира служили ради куска хлеба, ради того, чтобы дать приличное образование детям. В 1826 году брат декабриста , Иван Павлович , давая по требованию Николая I сведения об имущественном положении своих родственников, писал, что ему самому с женой принадлежит имение в 30 душ крепостных (к тому времени обременённое долгами), брату Александру Павловичу (полковнику Финляндского полка) 19 душ, старшей сестре, Елене Павловне, вместе с имением мужа - 77 душ (правда 60 душ заложено на 24 года в Опекунском Совете), а младшая сестра, Елизавета Павловна, "находится вне всякого состояния и проживает у тётки с материнской стороны".
Николай Павлович Окулов родился в 1799 году. По примеру своего старшего брата Ивана в 1810 г. поступил кадетом в Морской корпус. Через пять лет Н.П. Окулов был уже мичманом, а в 21 год - лейтенантом. Вся служба будущего декабриста была связана с Балтийским морем: учебные плавания, маневры. В 1824 г. он служил на фрегате "Лёгкий" и совершил поход от Кронштадта до Исландии. Правда, такие плавания были редкостью, так как с 1823 г. началась служба в Гвардейском морском экипаже. В это время Н.П. Окулов был назначен командиром придворной яхты "Церера".
Служба в гвардии давала возможность вращаться в кругу блестящей офицерской молодёжи, которая вела несколько рассеянный "гусарский" образ жизни, воспетый молодым Пушкиным, Языковым, Давыдовым, Лермонтовым. Среди близких знакомых Окулова мы встречаем братьев Бестужевых. Популярный в своё время писатель-романтик декабрист Александр Бестужев, писавший пол псевдонимом Марлинский, в своей памятной книжке за 1824 год довольно часто отмечает дни, которые он проводил у Окуловых . Например, запись 10 января: "Обедал у Греча, вечером был до полуночи у Окулова ", 7 февраля: "Я поехал к Окулову , где пробыл долго", и т.д. Несколько позже младший брат Александра Бестужева, Пётр Бестужев, в своих "Памятных записках", в которых "описывал только тех, кто был ближе мне в настоящем жребии (записи относятся к 1828 г., когда П.А. Бестужев был сослан на Кавказ за участие в тайном обществе - Н.К.) или казались замечательными в некотором отношении", писал об Окулове : "Старый товарищ мой на море (П.А. Бестужев с 1812 года учился в Морском корпусе, а в 1824 г. вместе с Окуловым плавал на фрегате "Лёгкий" - Н.К.), в шалостях, в горе и радости. Любезный человек! Добр, как нельзя более, честнейших правил, на всё готовый для друга... С ним не раскаивался бы провести всю жизнь, уверенный, что никакое обстоятельство в свете не могло б переменить его участие и расположение. Ум его образован настолько, чтобы не краснеть в хорошем обществе. Характер живой, но мнительный - во всём подозревает он неискренность, думает, что его обманывают в дружбе, в приёме, и может стать, редко ошибается. Простительный его недостаток есть маленькое фанфаронство, которое с его фигурой делается смешным". (Воспоминания Бестужевых. М.-Л., 1951, с. 368-369).
Лейтенант Окулов не был членом тайного общества, но постоянно находился в кругу декабристов - уже упоминавшиеся Бестужевы, сослуживцы по Гвардейскому экипажу - А.П. Арбузов, братья А.П. и П.П. Беляевы. Конечно, Н.П. Окулов принимал участие в разговорах об "аракчеевщине", о военных поселениях, о вояжах "кочующего деспота". Поэтому 14 декабря 1825 года он поддержал своих товарищей и вместе с ними оказался на Сенатской площади.
Подготовка к восстанию в Гвардейском экипаже шла давно. В основном её вели Арбузов, братья Беляевы и братья Бодиско. Рано утром 14 декабря экипаж посетили Пётр Бестужев, Пётр Каховский и Николай Цебриков. Николай Бестужев, появившись в казармах, сказал: "Кажется, мы все здесь собрались за общим делом и никто из вас не откажется действовать". Кто-то из молодых офицеров ответил: "С вами мы готовы идти...". В экипаж приехал бригадный командир С. Шипов. Он попытался уговорить экипаж присягнуть Николаю , но "единогласно все офицеры, кроме штабс-офицеров, и все рядовые отказались". Шипова никто не слушал, а лейтенант Вишневский ответил, что "мы не видим отречения императора и поэтому считаем своим долгом сохранить присягу Константину". Матросы тем временем стали собираться во дворе казарм. Когда Шипов хотел прочесть Манифест и скомандовал "На караул", матросы отказались выполнить приказ. Арбузов показал на допросе, что Окулов говорил нижним чинам, будто егерские солдаты заявляют: "ежели их будут заставлять переменить присягу, то они готовы на всё".
Окулов вселял уверенность в матросов, убеждая их, что они не одни. Бригадный командир, чувствуя, что почва уходит из-под ног, решил арестовать Вишневского, но стоявшие рядом офицеры немедленно отдали генералу свои сабли. Среди них был и Окулов . Это было уже открытое неповиновение. Ротных командиров Шипов всё же арестовал. Младшие офицеры находились в очень возбуждённом состоянии. Братья Беляевы, Миллер, братья Бодиско и ещё несколько офицеров бросились в канцелярию экипажа и освободили своих командиров. Тут все услышали выстрелы, раздававшиеся на Сенатской площади. Мичман Пётр Бестужев закричал: "Ребята, это наших бьют..." Как только командиры рот соединились с матросами, весь экипаж ринулся к воротам. Командир батальона Качалов попытался остановить матросов, но они его обошли и стройно пошли на площадь, где было приказано собираться.
Прибыв на площадь, Гвардейский морской экипаж выстроился, как пишет А.Н. Сутгоф, "в большом порядке", в колонне к атаке между каре Московского полка и Исаакиевским собором. Пётр Бестужев, который всё время находился в роте Арбузова, показывает, что экипаж расположился "взводами на две половины, одна лицом к Адмиралтейству, другая - к манежу конной гвардии".
Возможно, именно к роте Окулова подъезжал великий князь Михаил Павлович , брат Николая I, уговаривая матросов прекратить восстание. Мы не знаем, как вёл себя Окулов на площади, но, очевидно, он оставался со своими подчинёнными до конца, т.е. до тех пор, пока картечь не начала косить ряды солдат и матросов.
Окулов был арестован 15 декабря великим князем Михаилом Павловичем . До 3 января бывший командир придворной яхты находился на главной гауптвахте, размещавшейся в Зимнем дворце. Это была импровизированная тюрьма: перегородили одну из комнат - в одной половине находился член Северного общества А.Е. Розен, в другой - братья Беляевы, братья Бодиско и Окулов . Вскоре Окулов был переведён в Петропавловскую крепость, где содержались остальные декабристы .
Окулову было предъявлено обвинение, что он "лично действовал в мятеже", хотя и был "на площадь увлечён обманом". По приговору Верховного уголовного суда осуждён по XI разряду, что означало разжалование в рядовые до выслуги с определением в дальние гарнизоны без лишения дворянства.
12 июля подсудимым был прочитан приговор, и не прошло ещё суток, как для пяти, находящихся вне разряда (Пестеля, Рылеева, Каховского, М. Бестужева-Рюмина и С. Муравьёва-Апостола), рано утром 13 июля приговор был приведён в исполнение.
На рассвете этого же дня моряков, вместе с прочими приговорёнными Верховным уголовным судом, вывели на гласис Петропавловской крепости, где уже выстроились каре и четыре шеренги лейб-гвардии Павловского полка. Все осуждённые за исключением моряков, составлявших отдельную группу, были выведены в середину образованного из войск четырёхугольника, где и состоялось исполнение приговора - срывали мундиры, которые тут же бросали в костёр, над лишёнными дворянства ломались шпаги. Моряков-декабристов отделили от всех остальных, и затем они направились к величественным Невским воротам Петропавловской крепости. Отсюда их должны были отвезти к месту исполнения приговора.
Местом совершения гражданской казни для моряков была выбрана лично Николаем I "практическая эскадра" Балтийского флота, а именно, флагманский 74-пушечный корабль "Князь Владимир". Казнь над декабристами-моряками должна была совершиться в сугубо морской обстановке. Весь экипаж флагманского корабля, свыше 600 человек, состоял из того же Гвардейского экипажа, большинство офицеров которого были преданы суду за бунт.
Казни предшествовала некоторая подготовительная работа, которая производилась при ближайшем участии царя. Дважды в течение полутора месяцев перед казнью он делал смотр эскадре, обращая особенное внимание на "Владимир". Монаршее благоволение начальнику эскадры Кроуну, командиру корабля-флагмана, капитану I ранга Качалову, а так же всем линейным штабс-и обер-офицерам того же корабля, пожалование нижних чинов рублём - играли роль подготовки всего личного состава "Владимира" к предстоящей казни. Царь отдал также приказание о введении в Кронштадт до начала казни новых войск, которые заняли форты и должны были нести караулы в городе. Только после всего этого император мог спокойно уехать из Петербурга и день казни провести в Царском селе.
В 6 часов 13 июля был произведён пушечный выстрел с "Владимира" и одновременно был поднят чёрный флаг. Вдали, из Кронштадта увидели шхуну "Опыт", буксируемую пароходом. После поднятия флага стали немедленно прибывать на флагманский корабль по два, по три офицера с судов, находящихся в составе эскадры и на рейде, а также и гребные суда с нижними чинами. Через час шхуна "Опыт" с баркасами, буксируемая "Проворным", подошла довольно близко к "Владимиру" и стала на якорь. К тому времени подошёл второй пароход "Скорый" и стал обходить флагманский корабль. Через полчаса, пользуясь гребными судами, шхуна "Опыт" с баркасами была подведена к правому борту "Владимира" и поставлена у трапа. "Государственные преступники" были переведены с баркасов на корабль и поставлены в середине построенного на шканцах каре из экипажа "Владимира".
По прочтении приговора Кроуном над головами Арбузова, Завалишина, Дивова, Н. Бестужева, Торсона, братьев Беляевых, М. Кюхельбекера, М. Бодиско и Чижова были переломлены (заранее подпиленные) сабли, оторваны эполеты, которые вместе с мундирами были выброшены за борт. Остальные заключённые, включая и Окулова , по прочтении приговора были лишены мундиров и сабель. В донесении на имя Дибича того же 13 июля можно прочитать: "над десятью переломаны сабли и оторваны эполеты, как и мундиры их брошены за борт, прочие лишены мундиров и сабель". К половине девятого всё было кончено. Осуждённых, переодетых в матросскую одежду, перевели обратно на баркасы. В шканечных журналах 74-го пушечного корабля "Сысой Великий" и 44-го пушечного фрегата "Вестовой" от 13 июля записано: "в 3/4 девятого министерская яхта от адмиральского корабля" и "в 3/4 десятого прошли обратно с буксируемой яхтой и баркасом". Таким образом, всё свершилось согласно распоряжению: "По прочтении им высочайшей конфирмации затем отправлены обратно для содержания до ночи в Санкт-Петербургской крепости".
В инструкции, данной капитану 3-го ранга Балашову, было предусмотрено как поступить с осуждёнными по прибытии в С.-Петербург: "первых восьмерых по списку (Арбузов, Завалишин, Дивов, Н. Бестужев, Торсон, Беляевы, М. Кюхельбекер), также и лейтенанта Чижова, представить тотчас в С.-Петербургское губернское правление для отсылки по принадлежности; Бодиско же 1-го (Бориса) сослать с корабля "Владимир" в Кронштадт для записания в матросы во флот, а из остальных - Бодиско 2-го (Михаила) препроводить в инженерный департамент военного министерства, а прочих, как-то П. Бестужева, Вишневского, Мусина-Пушкина (Епафродита) и Окулова , доставить в инспекторский департамент Главного штаба е.и.в." (Его императорского величества).
Прибыв в город и остановившись около Исаакиевского моста и "полагая неудобным разводить из (осуждённых) по городу для доставления по принадлежности", адмирал Моллер обратился к коменданту Петропавловской крепости Сукину с просьбой принять декабристов в крепость. В своём докладе от 14 июля на высочайшее имя Моллер подчеркнул, что "преступники не были в губернском правлении, но и на берегу, и что на судах никто с ними никакого сообщения не имел и свидания также". По приказу свыше моряки-декабристы были приняты в крепость. Отсюда их отправляли в Сибирь.
После экзекуции бывший гвардейский лейтенант Окулов встретился в доме коменданта Петропавловской крепости генерала Сукина со своим попутчиком Михаилом Пущиным, братом лицейского друга Александра Сергеевича Пушкина, Ивана Ивановича Пущина. Здесь же находился и фельдъегерь Григорьев с жандармом, которым отныне была вручена судьба Н.П. Окулова и М.И. Пущина. А сама судьба олицетворялась в виде пакета, находящегося в фельдъегерской сумке. У крыльца стояли две перекладные тройки, на одну сел Окулов с жандармом, на другую - Пущин с фельдъегерем, и на рассвете за Шлиссельбургской заставой осталась "Северная Венеция" - Петербург, которого бывшему моряку уже не суждено было увидеть. А тройки мчались в далёкую Сибирь, но настроение было бодрое - наконец-то кончились допросы с театральным завязыванием глаз и вождением по несколько раз по одним и тем же комнатам, наконец-то можно было дышать не спёртым воздухом каземата, а бодрящим воздухом приближающейся осени, да и перекладные после крепости казались роскошной каретой.
К Рыбинску Окулов подъезжал с замирающим сердцем. От города было рукой подать до родного Пошехонья, где находились родовые имения Окуловых : деревни Соколово, Калиновка, Красная, Берендяк, тянувшиеся к красивому селу Владычное, где всё напоминало о детстве, о родителях - и окуловское поле, и окуловский выгон, и деревянный дом, спрятавшийся в парке. В самом Рыбинске жила родная тётка по материнской линии - старушка Румянцева, которая приласкала племянника и его спутников, как родных. Старушка суетилась, на стол подавалось лучшее угощение, и всевозможная снедь клалась в повозки. Конечно, не обошлось без различных настоек и водки, до которых особенно охоч был фельдъегерь. Григорьев, воспользовавшись случаем поесть и выпить, напился до безобразия и уснул богатырским сном. Теперь можно было спокойно осмотреть у него сумку, где хранились инструкции военного министра. В бумаге, подписанной лично военным министром, председателем следственной комиссии А.И. Татищевым, было сказано, что Окулова фельдъегерь должен был оставить в Томске, а Пущина везти в Красноярск; далее указывалось что Григорьев должен обращаться с ними вежливо (как-никак дворяне), останавливаться где пожелают того сопровождаемые, а главное - не был указан точно срок прибытмя на место.
Переночевав в Рыбинске, отправились далее, но теперь с Григорьевым обращались бесцеремонно, заставляли его делать остановки, где им хотелось. Поэтому очень скоро Окулова и Пущина догнал фельдъегерь Седов, который сопровождал декабристов Краснокутского и Чижова, а около Екатеринбурга присоединтлся к ним ещё один фельдъегерь, везший Аполлона Веденяпина, так что по Сибири ехали большой и, можно сказать, дружной компанией, несмотря на нелёгкое будущее. Сибирь сначала не казалась такой страшной. Очень радушно встретил декабристов городничий города Каинска Степанов. Три дня прожили они у хлебосольного хозяина. Баня смыла грязь и пыль, позволила забыть усталость и приготовила к дальнейшему путешествию по Сибири. А дальше потянулась пустынная Барабинская степь.
На всю жизнь запомнилось также декабристам доброе отношение простых сибиряков к "несчастным", как называли в Сибири всех ссыльных. Особенно поразил один случай. 15 августа 1826 года после утомительного пути тройки остановились в одном большом селении. Изнурённые дорогой, голодные декабристы спросили поесть. У смотрителя станции ничего не нашлось, но тут оказался крестьянин, который пригласил их всех в избу и предложил, что бог послал. Окулов , Пущин и другие рады были съесть хоть кусок хлеба и пошли к пригласившему, правда, не ожидая чего-нибудь особенного и не надеясь, что крестьянин сможет накормить девять человек. Однако крестьянин угостил сытными щами, рыбой и жареными рябчиками. Когда Пущин, как самый денежный из декабристов , предложил крестьянину 15 рублей за вкусный обед, последний обиделся и отказался взять деньги. Сначала декабристам показалось это в диковинку, но потом они привыкли к подобным случаям. Сибирский крестьянин имел больше земли, чем крестьянин Европейской части России, а главное, не знал крепостного права, которое иссушало душу русского народа.
Через пять дней после обеда у крестьянина, т.е 20 августа, Окулов прибыл в Томск, а его товарища М. Пущина тройка умчала дальше. Началась служба в Томском гарнизонном батальоне. А между тем, через два дня после приезда в Томск, в Москве по решению царя Окулов должен был снова отправиться в путь - теперь с востока на запад - "в тёплую Сибирь": Высочайшим указом 22 августа повелено перевести солдата Окулова в полевые полки Кавказского корпуса - "дабы мог заслужить вину свою". Только в марте 1827 года началась тяжёлая, полная опасностей служба в 42-м егерском полку. Сослуживцами его были декабристы Алексей Веденяпин и Нил Кожевников.
О службе Окулова на Кавказе известно мало. Через два года он был произведён в унтер-офицеры. Это звание декабрист получил за участие в штурме крепости Карс. Вместе с ним в бою отличились Веденяпин и Фок. Повышение было ничтожным по сравнению с подвигами, совершёнными декабристами . Но командующий Паскевич не жаловал "преступников". "Вообще, разжалованных, - писал Паскевич Дибичу в июле 1828 года,- во всех сражениях употреблял я в первых рядах или в стрелках, и всегда там, где представлялось наиболее опасности. Из них один убит и 7 ранено. Все они вели себя отлично. Храбро в назначаемые им места шли совершенно с доброю волею и с желанием заслужить вину свою кровью, сверх того, о тех, кои рекомендуются в прилагаемом списке, запрашивал я особо полковых командиров на счёт их нравственности, и они отзывались, что совершенно ручаются за их поведение. Хотя таковые заслуги разжалованных по делу о злоумышленных обществах и одобряемое поведение обращает на них внимание начальства, но я полагаю, что производство их в офицеры можно отложить до окончания настоящей войны, разве в продолжении оной окажут примеры отваги и храбрости". ("Русская старина", 1903, т. 114, с. 486). Но и окончание войны не принесло Окулову офицерских погон. До младшего офицерского чина ему предстояло служить ещё семь лет. В 1829 году он был переведён в Кабардинский егерский полк. И в этом полку Окулов воевал так же храбро и за отличие в экспедиции против горцев ему в 1836 году присвоили звание прапорщика с переводом в Черноморский линейный 9-й батальон. Через полтора года он был подпоручиком.
Тяжёлая солдатская служба, непривычный климат подорвали здоровье Окулова , и в марте 1838 года он был уволен со службы по болезни. После отставки Николай Павлович возвратился в своё родовое имение село Владычное Пошехонского уезда Ярославской губернии. Окулов не поддерживал связей с декабристами и, очевидно, не очень любил вспоминать морозный декабрьский день 1825 года, Сибирь и службу на Кавказе. Во всяком случае, никто из декабристов не знал о его дальнейшей судьбе, даже не знали, когда он умер. Дата смерти Окулова не была известна многим советским историкам. Он как бы затерялся в пошехонской глуши. Действительно, жизнь его после возвращения с Кавказа не представляет ничего интересного. Она была наполнена мелочными заботами небогатого провинциального помещика. Очень редко спокойное течение жизни нарушалось какими-нибудь всплесками, и то чаще всего семейного характера.
В 1853 году Окулов был опекуном малолетнего Н.А. Соколова. Правда, он несколько превысил свои опекунские права, и в 1855 г. с него была взыскана стоимость вещей Соколова, незаконно проданных Окуловым . В 1865 г. он упоминается среди поручителей на свадьбе своей племянницы Елены. Здесь же упомянут двоюродный брат декабриста , генерал-майор Александр Николаевич Окулов . Ещё один двоюродный брат, Михаил Николаевич, в 1848 году был пошехонским предводителем дворянства. Последнее упоминание о декабристе находим в метрической книге села Владычного: "Села Владычное помещик Николай Павлов Окулов умер 1 апреля 1871 года, 5 апреля священником А. Смирновым с причтом погребён при церкви". В графе - "от чего умер" написано "от старости". (Районный архив г. Пошехонье-Володарска, ф. 326, л. 50, об. 51).
Комментарий модератора: Литература справочник " ДЕКАБРИСТЫ. Биографический справочник" со статьями биографического характера не только "...участников тайных обществ декабристов, но и широкого круга лиц, втянутых в орбиту движения". книга "ДЕКАБРИСТЫ и Сибирь".
После окончания Северной войны начался упадок Петровских заводов. Петр перевел Генина из Карелии на Урал и назначил его начальником Уральских законов. И кто бывал в Екатеринбурге, там в центре города на площади стоит памятник основателям Екатеринбурга: русский Татищев и иноземец Генин. Хотя по логике вещей Генина прислали разобраться с жалобами на Татищева и снять его.
Короче говоря, Генин уехал, но он понимал, что в одиночку ничего не сможет сделать, и попросил у Петра разрешения взять с собой группу специалистов. С ним уехали несколько десятков человек. Плюс еще после того Генин вызывал еще людей. Я думаю, порядка человек 50 уехало. Причем среди них был Циммерман, который стоял у истоков Петровских заводов. Был совсем молодой парень Никифор Клеопин, только что закончивший горно-морскую школу. Потом он себя проявил, Генин взял его на Урал и Никифор Клеопин через 20 лет стал начальником уральских заводов. То есть ушел руководитель. Никто даже не может сказать фамилию начальника заводов после Генина. Я с большим трудом нашел. Некий капитан Хвощинский, но никому ничего эта фамилия не говорит. Остатки Кончезерского завода. Фото: http://surfingbird.ru
Петровский завод ослабел. Потом Петр придумал создать оружейный завод в Сестрорецке, в окрестностях Петербурга, и порядка полутора сотен оружейников с семьями были переведены туда. Отсюда были сняты войска и из батальона была оставлена только одна рота. Пока еще был жив Петр, заводы продолжали действовать. Было четыре завода: Петровский, Повенецкий, Кончезерский и со времен Бутенента Устьрецкий. Когда Петр умер, упадок заводов продолжился. Были закрыты Устьрецкий и Повенецкий заводы, и встал вопрос о том, что нужно закрывать Петровский завод, и в 1734 году Петровский завод был закрыт, причем это произошло не так, как писали в советских книжках, что непонимание чиновников важности этого завода или откровенное вредительство иностранцев привело к его закрытию. Это не так.
Просто руды были не очень хорошие, руды были некачественные. Плюс ко всему тогда уже стали думать о себестоимости, о рентабельности. Все это выходило тогда очень дорого, а Петр ведь оставил страну в жесточайшем финансовом кризисе. Доходов не было, казна была пустая. Поэтому после смерти Петра стали думать о сокращении расходов, и Петровский завод был закрыт, но в расчете на то, что если вдруг заводы понадобятся, оставили Кончезерский завод. Он был двойного назначения. Он был и медеплавильным, и плюс к этому железоделательным. Завод оставили, чтобы в случае чего на его базе быстро развернуть производство. Завод перестал существовать, но сохранилась канцелярия, к тому же здесь за 30 лет подрастало второе поколение жителей. Им было некуда идти, поэтому поселение, которое тоже называлось Петровский завод, продолжало существовать.
И снова жизнь
Александр Пашков: Новое оживление экономической жизни началось при Елизавете Петровне, когда медные руды вокруг Кончезера истощились, и было решено медное производство перевести в корпуса Петровского завода, и в 1755 году здесь был основан на Лососинке Петровский медеплавильный завод, который существовал порядка 40 лет. Кроме того, в первые годы правления Екатерины здесь возникли французские фабрики. Если Петровский медеплавильный завод находился в корпусах старого Петровского завода – это территория нынешнего Парка культуры и отдыха, — то французские фабрики оказались в районе бывшего городского пляжа на Лососинке.
Французские фабрики тоже существовали недолго. Они продержались 10 лет и были закрыты. И наконец, новый этап – это 1774 год – когда был основан Александровский завод.
Максим Алиев: А зачем потребовалось возрождать здесь завод?
Александр Пашков: Руда здесь была хуже, чем на Урале. Процент железа здесь колебался в районе 25%, а на Урале доходил до 60%, но были плюсы: опыт мастеровых, близость Петербурга и крупных транспортных путей. Поэтому и была сделана ставка на восстановление завода.
Поскольку старые корпуса были заняты – там был медеплавильный завод, выше по течению были французские фабрики, — новое место для завода было выбрано выше французских фабрик. Петрозаводчане старшего поколения знают это место как первую площадку ОТЗ.
Максим Алиев: Какая была обстановка в это время в мире и в России?
Александр Пашков: Екатерина начала активную внешнюю политику. В 1768 году началась война с Турцией. В ходе этой войны русские войска вышли к Черному морю. Были основаны верфи в Херсоне и Николаеве, стал создаваться Черноморский морской флот, но для флота нужны были пушки. Пушки Россия сама не производила, то есть оставались либо старые пушки, которых было не так много, либо приходилось закупать пушки за границей, что было дорого и ненадежно. В продаже оружия могли отказать, поэтому и было принято решение о строительстве пушечного завода в устье Лососинки.
Место выбрал начальник Берг-коллегии обер-прокурор Михаил Федорович Саймонов, который потом уехал, а начальником оставил одного из своих подчиненных уральского горного офицера Аникиту Сергеевича Ярцова, который и был строителем Александровского завода.
Николай Кутьков: Хочу дополнить, почему вместо Урала Екатерина выбрала Карелию. К 1770 году 50 уральских заводов были разорены Пугачевым. Восставшие крестьяне примкнули к нему, и для них заводы – это было зло. То есть уральская металлургия села, так сказать, в большую лужу. И государство вынуждено было тратить огромные деньги, чтобы возместить затраты заводчикам.
Алексей Терешкин: Строительство Алекандровского завода – мера вынужденная, из-за того, что уральские заводы большей частью стояли, а пушки нужны были срочно. Потому что корабли строились, и часть из них уже была построена.
Максим Алиев: А как население здесь восприняло известие о заводе?
Александр Пашков: Здесь только что отшумело Кижское восстание.
Алексей Терешкин: Одна из причин восстания – возможность строительства завода в Заонежье. Крестьяне не очень-то радовались новым строительствам, потому что это лишние налоги. Попытки строительства заводов приводили к тому, что крестьяне отказывались. Ну как могли, конечно.
Parallaks-1.1-1280x853
Николай Кутьков: Крестьян утихомирили, и они согласились.
Александр Пашков: Деваться было некуда.
Максим Алиев: Как в таких условиях Ярцов основал новый завод?
Александр Пашков: У Ярцова был опыт работы на Урале. Плюс к тому же он был потомственный горный офицер. Его отец тоже служил на Урале. Отец Ярцова считается первооткрывателем знаменитой горы Благодать – огромной горы с большими запасами железной руды. Поэтому, когда Ярцова сюда прислали, он стал опираться на свой уральский опыт.
Он построил трехэтажный доменный корпус. Здание было устроено таким образом, что можно было на телеге или на санях заехать на крышу. Заезжали на крышу и в домну засыпали руду, засыпали древесный уголь…
Ярцов справился с задачей по постройке завода в течение года. Весной 1773 года он приступил к строительству завода и в июне 1774 года он строительство завода закончил, пригласил местное начальство, духовенство. Отслужили молебен и торжественно задули домну. По-моему, 30 июня, по новому стилю — 11 июля.
Завод стал работать, но сразу возникли проблемы. Заводу пошли заказы на изготовление пушек, но с нашей рудой Ярцов справится не мог. У него получались еще маленькие пушки небольшого калибра, но когда требовалось большую пушку отлить, выходил брак либо трещины.
Пробы проходили серьезные. Закладывался двойной-тройной заряд пороха. Два-три ядра. Морские офицеры стояли рядом и смотрели, как пушка себя ведет. Иногда пушки взрывались, поэтому люди прятались в землянке и за веревочку дергали
Ярцов не мог понять, почему у него пушки не получаются и чем отличается уральская руда от карельской. Тогда еще не было химического анализа. Поэтому все делали по интуиции.
Ярцов сначала считал, что плохие пушки получаются от того, что нет дисциплины. В итоге у него мастеровые ходили строем. Потом он посчитал, что вредители добавляют туда какие-то добавки, которые выводят пушки из строя. Около домен стояли часовые день и ночь. Кстати говоря, отголосок этой легенды о вредителях есть в романе Пикуля «Фаворит». При описании морского сражения с турками Пикуль пишет: «Вдруг в разгар морского боя на русских кораблях стали взрываться пушки». И внизу он сделал примечание, что это произошло из-за диверсии английских мастеров, которые на Александровском заводе добавляли в руду свинец. Картина Айвазовского "Чесменский бой"
Картина Айвазовского «Чесменский бой»
Ярцов пытался что-то делать. Как он мог, как он понимал, но результата не было. Екатерина понимала, что нельзя от человека требовать то, что человек дать не может, и поэтому в 1780 году Ярцов был отозван. Он был отозван не с позором. Его просто перевели в Петербург и назначили начальником горного училища. Эпоха Чарльза Гаскойна
Александр Пашков: Когда отозвали Ярцова, то возник вопрос, кого поставить на его место. Был назначен временный начальник Грамматчиков. Екатерина попросила совета у своего адмирала Самюэля Грейда. Это шотландец, который служил в Балтийском флоте. Это был боевой офицер. Он участвовал в Чесменской битве и потом был начальником Крондштатского порта. Грейг сказал Екатерине: «Хотите получить хорошего директора заводов – надо вызвать из Англии Чарльза Гаскойна». Екатерина приказала русскому послу в Лондоне Воронцову связаться с Гаскойном и предложить ему переехать на русскую службу.
Максим Алиев: А Гаскойн к этому времени уже был знаменит?
Александр Пашков: Гаскойн был уже знаменит.
Алексей Терешкин: Мало того, он был директором карронской фабрики – это было лучшее предприятие по литью пушек. Поэтому можно представить, какое у него было жалование.
Максим Алиев: А что же ему пообещали?
Алексей Терешкин: Это ведь была целая операция, которая до сих пор до конца не раскрыта. Стоял вопрос о том, что нельзя специалистам покидать Англию под страхом смерти. А премьер-министр Англии дал бумагу о том, что выезжает Гаскойн как частное лицо. И это частное лицо, якобы на свои деньги, заказывает корабль, сманивает 14 инженеров, загружает корабль техникой и вывозит сюда. На какие деньги? На свои? Или на деньги русской казны? Вот такая операция. Как уговорили Гаскойна поменять родной Эдинбург даже не на город?
Максим Алиев: И какими же деньгами сманили Гаскойна?
Виктория Никитина: 15 тысяч рублей золотом.
Алексей Терешкин: Не только это. Была еще и прибыль от завода.
Александр Пашков: Вытащить такого специалиста для работы в России было не просто. И вопрос решался на очень высоком уровне. На уровне премьер-министра Великобритании. Потому что у России с Англией никогда не было откровенно хороших и никогда не было откровенно плохих отношений. В чем-то обе стороны были заинтересованы дружить, в чем-то обе стороны враждовали. Вопрос о приглашении Гаскойна был связан с заключением нового торгового договора. Англичане возили через Россию товары в Персию, и заключение торгового договора было им необходимо. Российская сторона, в свою очередь, объявила Англии, что условия торгового договора будут зависеть от того, выпустите Гаскойна или нет.
Но не надо думать, что Гаскойн процветал. Новейшие изобретения первоначально убыточны. Гаскойн как раз оказался в такой ситуации. У него было много долгов, и ему откровенно угрожали долговой тюрьмой. Его же приглашали несколько раз. Его сначала пригласили в 1783 году, и он отказался, потом в 1786-м, и он согласился. Чарльз Гаскойн
Чарльз Гаскойн
Гаскойну предложили заключить контракт на работу в России, и он настоял на том, что контракт заключался только на три года. Гаскойн был буржуазным дельцом. Сюда он приехал зарабатывать деньги. Поэтому он составил контракт так, чтобы ему никто не мешал. Он брал завод в аренду, и он потребовал твердой цены на каждую изготовленную пушку.
Он потребовал, чтобы ему возили из Англии каменный уголь, огнеупорный камень и огнеупорную глину. Это было страшно затратно, но пушки были нужны. Все здания, кроме доменного трехэтажного корпуса, Гаскойн перестроил. Перестраивал он завод 10 лет, причем первые два года завод пушек фактически не выпускал.
Гаскойн решил улучшить качество металла, увеличив температуру плавки. Процент брака сразу же резко уменьшился. Не более 5% бракованных пушек было.
Когда в 1789 году контракт истек, советники Екатерины сказали, что Гаскойн требует себе в 5-6 раз больше, чем получает директор Уральского завода. Екатерина не только согласилась на все условия Гаскойна. Она даже пообещала от себя платить ему 2000 фунтов стерлингов в год в качестве премии. Это 10000 золотых рублей.
Третий контракт Гаскойн заключил в 1794 году, и этот контракт уже был бессрочный. Гаскойн реконструировал и запустил завод в Кончезере, он открыл завод в Кронштадте и Петербурге – современный Кировский завод. Он построил завод в Луганске. И кроме пушек Гаскойн занимался изготовлением всего, что приносит доход. Он основал чугунное литье. Набережные, ограды мостов, перила… Все чугунное литье Петербурга пошло от Гаскойна. Он отливал даже пуговицы с гербами губерний.
Но главное производство – пушки. В особенности коронады – это короткие пушки большого калибра, которые били на короткие расстояния, но сносили все на своем пути. Боевая тактика Ушакова и Нельсона как раз основывалась на боевой мощи коронад, когда корабли подходили вплотную к врагу и огневой мощью уничтожали корабли противника. Карронада
Схема каронады. Фото: privateers.ru
Хранитель фонда металла Национального музея Карелии Алексей Терешкин
Александровский завод – было передовое предприятие. Это признают современники, которые жили тогда. Тот же Иван Филиппович Герман, член корреспондент Российской Академии наук, он изучал заводы на Урале, в Сибири и наш Олонецкий, и у него четко прослеживается мысль, что Олонецкие заводы могут служить примером всем прочим заводам.
Здесь вводится не только новая технология, но и организация. Здесь впервые вместо клинообразных мехов были применены цилиндрические машины для нагнетания воздуха в домну. В результате увеличилась температура плавки и увеличилось не только качество металла, но и количество. Процесс проходил быстрее. Такие цилиндрические машины появляются и на Уральских и на Сибирских заводах, но там поршни вытачиваются из дерева, а здесь впервые появились металлические поршни, обработанные на токарных станках. Именно здесь, на Александровском заводе, научились с точностью вытачивать цилиндры.
Есть цифры, что при Ярцове получалось 7600 орудий нормальных, а 120000 бракованных. Брак был очень большой. Конечно, у Гаскойна такого не было. Но тут надо сказать еще одно: кроме домен, на Александровском заводе был введен второй тип печей – это так называемые отражательные печи. Верхняя часть таких печей отражала тепло и посылала его обратно на чугун. Эта печь по сравнению с обычной домной легко останавливалась и легко запускалась.
Отражательные печи чаще использовались для переплавки чугуна. Это стало революцией в металлургии, когда металл выплавляли не из руды, а из чугуна. В итоге металл получался более качественный и применялся в изготовлении орудий более крупного размера.
И такой чугун шел на изготовление мелких деталей, чем прославился наш завод. Использовались и иностранные инструменты. Из Англии привозили специальные сверла для сверления пушек.
Максим Алиев: Само производство, оно ведь зависело от водной тяги? Там была какая-то система каналов?
Алексей Терешкин: На схеме 1803 года видно, там идет плотина через весь завод. Вода от него подавалась на колеса, и эти колеса вращали механизмы во всех цехах. Известно, что сначала построили две домны, потом добавили еще две и потом еще две – то есть шесть домен было. Цилиндрические машины для нагнетания воздуха ставились между двумя домнами. Здесь же была построена первая железная дорога в России. Правда, на европейской части России. На Урале там попытались дорогу сделать раньше на несколько лет. Дорога была не только между цехами, но и внутри самих цехов. Макет сверлильного цеха Александровского завода. Фото ИА "Республика"/Николай Смирнов
Сверлильный цех тоже был нововведением. Пушки отливались болванками, а потом рассверливались. Возможности цеха позволяли одновременно сверлить по 10 пушек. Это было важно, потом что на производство одной пушки затрачивалось много времени.
Александровский завод был на тот момент передовым предприятием, и сюда даже приезжали специалисты из других заводов перенимать опыт. Почему завод назвали Александровским?
Журналист, краевед Николай Кутьков У меня есть своя версия. Наименовала ведь завод Екатерина II, а она была дама грамотная и считала себя преемницей Петра I, поэтому все причуды, все традиции Петра она старалась внедрить. Она вернула из небытия фамилию Меншиковых. Вернула их ко двору, осыпала орденами. Кроме того, она старалась увековечить все заслуги Александра Даниловича Меншикова, который был правой рукой Петра Великого. Поскольку он был первостроителем и основателем завода, и когда зашла речь о том, как назвать этот завод, было предложено назвать его Петровским, она ту же этот вариант отклонила, потому что Петровских уже достаточно было. Она решила — пусть завод будет прославлять имя своего основателя Александра Даниловича Меншикова, и назвала этот завод Александровским, не объясняя причины. Кому надо, тот мог знать это, а документально это все никак не подтверждено. Поэтому до сих пор идут споры, в честь кого назван завод; некоторые уверяют, что в память об Александре Невском, но это не исключает версии с Меншиковым. Была ведь традиция именовать в честь святого патрона.
Алексей Терешкин: Ну это одна из версий, потому что версий много. Я как человек, занимающийся военной историей, могу точно сказать, что чаще всего называли в честь покровителей, ну а Александр Невский – это покровитель русского воинства. Может быть, именно поэтому и храм, который был построен при заводе, был назван именем Александра Невского.
Максим Алиев: Кстати, примерно в то же время, когда завод был назван Александровским, город был назван Петрозаводском?
Алексей Терешкин: Это произошло практически в одно время с разницей в три года. Это произошло, потому что население города увеличилось в несколько раз. Несмотря на то, что центром считался Олонец, больше всего жителей было возле Александровского завода.
Первые корпуса завода были деревянные, потому что шла война. Нужны были пушки, и пушки отливались, вполне возможно, когда стены еще не были до конца построены.
Максим Алиев: А те корпуса, которые сейчас сохранились, это здания какого времени постройки?
20170215-14-31-30Директор Галереи промышленной истории Петрозаводска Виктория Никитина
Историческим признаны всего три здания. Они были построены в конце 19-го — начале 20 века. Это здание заводской конторы — сейчас там деловой центр и здания двух цехов: ремонтно-механического и кузнечного. Эти здания планируются к сохранению. Цеха сейчас освобождаются от пристроек, которые были сделаны в советское время. Сейчас проект ждет инвесторов. Ранее планировалось, что там разместится концертный зал.
Максим Алиев: Эти корпуса были построены в 20 веке, когда завод уже стал снарядолитейным?
Алексей Терешкин: Он к этому времени уже и снарядолитейным практически быть перестал. Чугунные снаряды уступали стальным. Начавшаяся русско-японская война и революция помешали планам перестройки завода. А перестройка его намечалась. Если бы она состоялась, он бы работал до сих пор, и и это было бы работающее предприятие нашего ВПК.
Следующий круглый стол в рамках проекта «история подвига» пройдет в марте. Он будет посвящен дореволюционному Петрозаводску. Республика» приглашает к участию всех заинтересованных. Следите за нашими анонсами.
«История подвига» — проект «Республики», объясняющий, за что Петрозаводск получил почетное звание «Город воинской славы». Мы делаем этот исторический проект вместе с мэрией города, Петрозаводским госуниверситетом и Карельским научным центром РАН. Каждый месяц наша проектная команда будет работать с одной из тем, касающейся страниц военной истории Петрозаводска: сначала мы готовим обзорный журналистский материал, а затем проводим круглый стол, в котором принимают участие ученые, общественники, студенты и журналисты. Итог — видеотрансляция этой встречи и текстовая расшифровка беседы на «Республике». Исторический проект «Республики» объединил прессу, ученых и чиновников для того, чтобы получился большой общегородской разговор о том, чем каждый из нас может гордиться — о военном подвиге Петрозаводска. Этот подвиг длился более трехсот лет и прославил наш город на всю страну.
Примечания
[1] Plotke A.J . Imperial spies invade Russia: The British Intelligence Interventions, 1918. L., 1993. P. 94, 103.
[2] Hill G.A . Go spy the land: Being the adventures of IK8 of the British Secret Service. L., 1936. P. 213.
[3] РГВА. Ф. 40311. Оп. 1. Д. 10. Л. 33.
[4] Национальный архив Республики Карелия (НАРК). Ф. Р-28. Оп. 1. Д. 17. Л. 84.
[5] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 15. Л. 15.
[6] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 256. Л. 6, 9.
[7] ГА РФ. Ф. Р-130. Оп. 3. Д. 170. Л. 42.
[8] Красный меч. 1919. 18 авг.
[9] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 429.
[10] НАРК. Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 747. Л. 5.; Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 255. Л. 364.
[11] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 256. Л. 6, 11, 17, 53, 55.
[12] НАРК. Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 744. Л. 13, 135.
[13] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 731–732.
[14] Там же. Л. 619.
[15] Там же. Л. 732.
[16] НАРК. Ф. Р-413. Оп. 1. Д. 13. Л. 163.
[17] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 619об., 666.
[18] National archive of the United States (NAUS). Record Group 120. Publication M924. File 20.22-A. P. 5–6, 28–30.
[19] РГА ВМФ. Ф. Р-124. Оп. 1. Д. 178. Л. 347; Д. 179. Л. 10, 117.
[20] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 158.
[21] НАРК. Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 747. Л. 117, 136.
[22] НАРК. Ф. Р-28. Оп. 1. Д. 11. Л. 8.
[23] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 184, 335об.; Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 744. Л. 82.
[24] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 261. Л. 4, 9, 10об., 15.
[25] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 227. Л. 2, 14.; Д. 177. Л. 1, 14, 26.
[26] NAUS. Record Group 120. Publication M924. File 20.22-A. P. 50.
[27] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 477об., 478.
[28] НАРК. Ф. Р-639. Оп. 1. Д. 256. Л. 11.
[29] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 131.
[30] НАРК. Ф. Р-30. Оп. 3. Д. 744. Л. 13, 29, 135, 157.; Список контрев Белой Армии.
Д. 745. Л. 26, 31, 50, 81.
[31] НАРК. Ф. Р-798. Оп. 1. Д. 1. Л. 772.
[32] Там же. Л. 591.