Развод в России до 1918 года

Как быть, если венчанный церковный брак фактически распался или дальнейшее совместное проживание супругов по какой-либо причине становится невозможным? Эти стоявшие в прошлом вопросы весьма актуальны и сегодня. Весь XIX век они волновали не только верующих мирян, но и духовенство, и Священноначалие, и юристов, и судей.

Как решались эти вопросы на практике и как был решен это вопрос Поместным Собором Русской Православной Церкви 1917-1918 гг., говорится в предлагаемой статье.



Е.В. Белякова, старший научный сотрудник ПРИ РАН, зав. кафедрой "История Церкви" Библейско-богословского института св. апостола Андрея, Н.А. Белякова, аспирант исторического факультета МГУ, преподаватель истории

До 1917 г. в России признавался развод, совершенный исключительно церковным судом. По существовавшему законодательству развод мог разрешить только Святейший Синод и только по строго ограниченным поводам. Российское законодательство о разводе в XIX в. было намного строже, чем в других европейских странах, где почти повсеместно ко второй половине XIX столетия наряду с церковным был введен и гражданский брак.

Однако следует отметить, что ни Византия, ни Древняя Русь не знали столь ограничительных законов о разводе, как Россия в XIX в.

В допетровской Руси признавались следующие поводы к разводу:

- по обоюдному согласию (наиболее распространенным мотивом для этого было монашество);
- неплодие;
- неспособность к супружескому сожитию;
- прелюбодеяние;
- жестокое обращение;
- крайняя бедность;
- растрата мужем жениного состояния;
- пьянство и распутство;
- подстрекательство на воровство;
- покушение одного супруга на жизнь другого;
- важные государственные преступления;
- безвестное отсутствие;
- клевета важная, знание о покушении на жизнь мужа и недонесение ему о том;
- зазорное поведение;
- заразительная болезнь;
- увод жены в плен.
В допетровский период развод могли получить просто по благословению духовного отца.

С преобразований Петра I в законодательстве появились тенденции к "совершенному запрещению самовольных разводов по взаимному согласию супругов и только к ограничению самих оснований к разводу".

На протяжении почти всего девятнадцатого столетия происходило ужесточение законов о разводе, что шло вразрез с реальным положением в обществе.

По законам XIX в. брак мог быть расторгнут только формальным духовным судом по просьбе одного из супругов на следующих основаниях:

- в случае доказанного прелюбодеяния другого супруга;
- добрачной неспособности к брачному сожитию;
- в случае, когда один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния, или же сослан на житье в Сибирь с лишением всех прав и преимуществ;
- в случае безвестного отсутствия другого супруга не менее 5 лет.
Развод допускался и в случае согласия обоих супругов принять монашество, если они не имели малолетних детей.

Иск о разводе подавался епархиальному начальству. После получения просьбы о разводе епархиальное начальство поручало доверенным лицам произвести увещание супругов, чтобы они оставалась в брачном союзе. Когда увещание не достигало цели, начиналось судебное разбирательство, на которое ответчики обязаны были являться лично.

Нужно отметить, что признание ответчиком своей вины не считалось доказательством и основанием для развода. Устав духовных консисторий утверждал: "Главными доказательствами преступления должны быть признаны: а) показания двух или трех очевидных свидетелей и б) прижитие детей вне законного супружества, доказанное метрическими актами и доводами о незаконной связи с посторонним лицом. Затем прочие доказательства: письма, обнаруживающие преступную связь ответчика, показания свидетелей, не бывших очевидцами преступления, но знающих о том по достоверным сведениям или по слухам; показания обыскных людей о развратной жизни ответчика и другие - только тогда могут иметь свою силу, когда соединяются с одним из главных доказательств, или же в своей совокупности обнаруживают преступление".

Здесь мы встречаемся с самым деликатным моментом, который неоднократно обсуждался в прессе и на Поместном Соборе 1917-1918 гг. и служил причиной бесконечных намеков на духовный суд, который превращался в судебный фарс: на судебный процесс было необходимо представить свидетелей прелюбодеяния. Как писал С. Григоровский, прослуживший более 25 лет в Канцелярии Святейшего Синода: "...мыслимо ли допустить действительное существование свидетелей-очевидцев прелюбодеяния какого-либо супруга, разве подобный акт подается наблюдению, разве он совершается открыто, на глазах у других?"

Жесткость законодательства о разводе вызывала многочисленные нарекания в обществе и насмешки над неповоротливостью российского законодательства. Получить развод было очень сложно.

Исследователь церковной статистики И. Преображенский приводит следующие данные численности разводов по Российской империи: 1840 г. -198; 1880 г. - 920; 1890 г. - 942. Согласно переписи населения в 1897 г. на 1000 мужчин приходился 1 разведенный, на 1000 женщин - 2 разведенные.

В1913 г. по всей Российской империи на 98,5 млн православных был оформлен 3791 развод (0,0038%). Конечно, эти цифры свидетельствовали не о благополучии в семьях, а о жесткости законодательства.

Контрастом к низкой численности разводов выглядит число незаконнорожденных детей: в Санкт-Петербурге в 1867 г. было зарегистрировано всего 19 342 рождения, в т. ч. 4305 незаконнорожденных (22,3 %); в 1889 г. - 28 640 и 7907 (27,6 %) соответственно.

По официальной статистике в 1890 г. число детей, принесенных в воспитательный дом Санкт-Петербурга, составляло 9578 человек, в Москве в 1889 г. - 16 636.

В Киеве на содержание приказа общественного призрения в 1890-е гг. поступало не меньше 2 тыс. детей в год. На начало XX в. ежегодное число подкидышей по всей России исчислялось десятками тысяч.

Эти цифры свидетельствуют о том, что число разводов не отражало реальной картины распада семей и супружеских измен.

Другие претензии к духовному суду состояли в том, что бракоразводный процесс мог затягиваться на долгие годы из-за того, что супруги не являлись на суд или предъявляли встречные иски.

Вопрос о семье и браке с середины XIX в. стал предметом постоянных дискуссий как юристов, так и канонистов. В обществе не умолкали голоса, требовавшие изменить российское законодательство о браке и разводе. Как это ни покажется на первый взгляд парадоксальным, но с громким требованием допустить развод с целью предотвратить "бытовые преступления" выступали не развратники, а мировые судьи (как известно, эту выборную должность занимали люди, пользовавшиеся несомненным авторитетом в обществе).

Прислушаемся к мнению мирового судьи Я. Лудмера, чья статья в "Юридическом Вестнике" получила широкий отклик и ни одного опровержения: "Многие наблюдатели современной народной жизни констатируют нам факт ожесточения, подчас и просто озверения народной массы. <...> Ни одно судебное учреждение не может в пределах нашего законодательства оградить женщину от дурного и жестокого обращения с нею..." Судья писал о том, что по существующим нормам однократное избиение жены не может служить поводом для судебного разбирательства: в такой потасовке жена должна видеть только увещание, которое она должна принимать "с покорностью и почтением". А чтобы судья имел право посадить тирана-мужа в кутузку, нужно "постоянное, разновременное и часто повторяемое причинение мужем жене своей побоев, оставляющих на ее теле следы и знаки, и употребление им в дело палки, ремня, кнута и т. п.".

В "Юридическом Вестнике" статья Я. Лудмера вызвала многочисленные отклики юристов, сообщающие об отсутствии у женщин, да и у судей, к которым они обращаются за помощью, законных возможностей для борьбы с жестокостью мужей. Именно страшный быт русской деревни, когда избиение жен было нормой и женщина не могла ждать защиты от закона, заставил юристов поставить вопрос о разводе.

Множество примеров насильственной смерти жен от собственных мужей было приведено и в заметке юриста Верещагина "О бабьих стонах". Верещагин, да и другие юристы, отмечали, что жестокое обращение с женами характерно только для русского православного крестьянства: они не сталкивались с такими ситуациями в среде иноверцев и староверов. Пресса была наполнена описаниями положения женщин-крестьянок, истязаемых своими мужьями. Подобные преступления были связаны с пьянством, которое было страшным бичом для русской деревни. Понятно, что невозможно дать статистику этих преступлений, потому что они не квалифицировались как уголовные.

Единственной общественной организацией, которая могла хоть как-то влиять на семейную жизнь крестьян, были волостные суды, но они не справлялись с ситуацией. Дело было не только в том, что волостные суды не обладали средствами для наказания мужей, но и в определенном отношении самих членов суда к проблеме объема власти мужей над своими женами.

Как отмечал юрист Н. Лазовский, «волостные суды иногда отказываются от разбирательства самых очевидных дел, руководствуясь тем патриархальным принципом, что "муж считается старшим над женой и имеет право ее наказывать" и что "муж даром бить свою жену не станет, а если бьет, значит, она того стоит"».

Бытовавшее среди крестьян представление о неограниченности власти мужа над женой и являлось наиболее важным препятствием в работе волостных судов.

Однако бывали исключительные случаи, когда волостной суд приговаривал супругов к раздельному жительству. Именно в надежде на такой исход и обращались женщины к судьям. Обращаясь в суд, крестьянки надеялись не на "перевоспитание" мужа (как свидетельствовали все авторы, обращались лишь тогда, когда всякая надежда уже потеряна и следующая стадия - петля), а на возможность получить развод. Но именно в этом и отказывали им: до смерти (пусть и насильственной) они должны соблюдать "святость" брака.

Размеры безобразий в семьях приняли такой характер, что появлялись даже церковные определения по поводу жестокости мужей. Характерно, что поводом к вынесению определения Самарской Духовной Консистории явилось не само жестокое обращение мужа с женой, а покушение женщины на самоубийство, так как именно этот случай и подлежал ведению духовного суда. Тем не менее в резолюции было отмечено, что на самом деле в таких случаях нужно наказывать не женщин, а их мужей-варваров, которые по воображаемому ими какому-то праву позволяли себе бить и терзать своих жен, часто ни за что ни про что, просто по сумасбродству, особенно в нетрезвом состоянии.

В определении Самарской Духовной Консистории отмечалось, что Церковь должна следить за взаимоотношениями в семьях и что плохое обращение мужей с женами отрицательно влияет на детей: "Бесчеловечные отношения мужей к женам развращают нравы детей с раннего их возраста: глядя на отца своего, зверя, который тиранит свою жену, у них возбуждается дух ненависти к нему, а у иного может возбудиться такой же дух жестокости, пожалуй, теми же способами действия, какие усмотрены ими, когда отец бил-тиранил мать. Словом сказать, в высшей степени безнравственно для детей видеть скверные, и тем более убийственные, отношения отца к матери их, и за все это их <мужей> следует подвергать церковным епитимьям".

В резолюции архиерея было сказано, что наказанию (за попытку самоубийства) должна быть подвергнута не только несчастная, доведенная до отчаяния жена, но и ее муж, "чтобы он помнил всегда, что он своими побоями жену свою едва не подверг вечной пагубе, от которой и сам не освободился, если бы она лишила себя жизни; - пусть он ежедневно, во всю жизнь свою, в чувстве покаяния и благодарения Господу, полагает по три земных поклона или сколько пожелает, по мере возможности, только не менее трех поклонов <...> Это будет его удерживать от строптивости в отношении к жене". В этом же документе были даны рекомендации священникам о мерах, которые нужно применять к мужьям, жестоко обращающимся с женами: от поклонов до отлучения от причастия.

Не только жестокое обращение с женщиной, но и распространение венерических болезней, о которых постоянно говорили на медицинских съездах, положение внебрачных детей, брошенные семьи - все это требовало законодательного вмешательства. Понятно, что вопрос о разводе должен был стать предметом государственной политики. Со второй половины XIX в. вышел целый ряд юридических исследований, посвященных проблеме развода. В этих трудах исследователи убедительно доказывали, что государство, как византийское, так и древнерусское, проводило достаточно самостоятельную политику в этом вопросе, ориентируясь не столько на церковные нормы, сколько на нормы, принятые в обществе. Из понимания брака как гражданского института следовало настойчивое требование того, что государство должно изменять этот институт в связи с потребностями общества. Государство может передавать Церкви ведение определенных дел, например бракоразводных, но не потому, что оно признает за Церковью право ведать их по своему усмотрению, "а потому, что в своих интересах находит более удобным и более выгодным выделить их специальному своему учреждению, отправляясь из общего принципа допущения в государстве судов общих и специальных". Следствием такой позиции было требование от государства расширения поводов к разводу, что соответствовало бы потребностям общества.

Так, известный канонист Н.А. Заозерский из опыта восточной церкви делал важный вывод о том, что Церковь не должна препятствовать государству в установлении новых норм по отношению к браку, соответствующих реальной жизни: "Церковь обязана воспитывать и всеместно поддерживать идеальную высоту брака в сознании и жизни своих членов, а государство обязано приходить на помощь личности и семье там, где под видом супружеских отношений гнездится насилие над личностью, или где несчастно сложившиеся обстоятельства уже разрушили брачные отношения, где расторжение брака является единственным средством оградить высокое достоинство брака". Канонист Н. Суворов заявил о том, что государство, принимая законы о браке, должно следовать не столько каноническим правилам, сколько нормам, появившимся в ходе самой жизни. Со второй половины XIX в. попытки изменить существующий в России бракоразводный процесс предпринимались неоднократно. Манифест 17 апреля 1905 г. об укреплении начал веротерпимости значительно изменил положение Русской Православной Церкви. Ощутимым образом он коснулся и рассматриваемого вопроса.

Ограничения на вступление в брак с христианами других конфессий были сняты: лицам православного исповедания невозбранно дозволялось вступать в брак с лицами вообще всех христианских вероисповеданий. Но так как по закону единственной признаваемой формой брака для православных был церковный брак, следовательно, от священника можно было требовать венчания брака православного супруга с сектантом или раскольником. Ситуация в стране после 1906 г. еще больше обострила проблему брака и развода. Церкви предстояло решить: встать ли на путь послабления, либерализации, модернизации, отказаться от чисто формального подхода и там, где семья распалась окончательно, признать сам факт этого распада и разрешить развод, предотвращая многие жизненные трагедии? В "Отзывах епархиальных архиереев", опубликованных в 1906 г., большинство архиереев выступило за передачу следствия по бракоразводным делам в светские суды. Только в двух отзывах был поставлен вопрос о необходимости расширения поводов к разводу. Комиссия Новгородской епархии предложила пересмотреть брачное законодательство в принципе, отметив отсутствие в нем поводов к разводу, вызываемых самой жизнью.

Из архиереев за расширение поводов к разводу высказался архиепископ Холмский Евлогий (Георгиевский): "Следовало бы облегчить расторжение неудачных браков, присоединив иные поводы к расторжению, как те, которые установлены законами греческих царей Льва и Константина, так и новые, какие укажутся потребностями современной русской жизни, например зверское истязание мужем жены, и вообще жестокое обращение одного супруга с другим, заразительная болезнь вроде сифилиса, неизлечимый алкоголизм и умопомешательство, -последнее в интересах имеющего произойти потомства". На Поместном Соборе 1917-1918 гг. вопросами развода занимался Отдел о церковном суде, председателем которого был избран архиепископ Финляндский, ставший затем митрополитом Владимирским Сергий (Страгородский)*. В этом Отделе был подготовлен доклад "О поводах к расторжению церковных браков", который включал новые поводы к разводу:

- уклонение от Православия;
- неспособность к брачному сожительству, наступившая во время брака;
- посягательство на жизнь, здоровье, честное имя супруга;
- вступление в новый брак при существовании брака с истцом;
- неизлечимые душевные болезни, проказа, сифилис;
- злонамеренное оставление одного супруга другим и раздельное жительство супругов.
В Отделе о церковном суде были также разработаны правила о производстве дел о расторжении браков.

Доклад "О поводах к расторжению церковных браков" вызвал бурную дискуссию на заседаниях Собора. Противники расширения поводов к разводу (к ним принадлежали, прежде всего, крестьяне и миссионеры) считали, что принятие доклада совершенно недопустимо, так как это приведет к уничтожению семьи, что развод противоречит Евангелию и поэтому невозможен и не нужен.

При обсуждении на заседаниях Священного Собора Православной Российской Церкви 1917- 1918 гг. доклада Отдела о церковном суде о расширении поводов к расторжению церковных браков противники введения жестокого обращения одного супруга с другим как повода к разводу утверждали, что грубое обращение с женщиной в деревне является устойчивым обычаем. Член Поместного Собора крестьянин из Ярославской губернии Н.Г. Малыгин сказал: "...не губите деревни принятием этой статьи; там эта статья совершенно неприменима. Если принята будет эта статья, то в деревне хоть каждый день разводись".

Крестьянин из Олонецкой губернии, член Отдела церковной дисциплины А.И. Июдин увидел в проекте угрозу нравственности деревни: "Я боюсь, чтобы наша свобода в бракоразводных делах не привела к служению антихристову... В деревне нравы грубые, муж и палкой ткнет. А она: меня муж не любит, пойдет в город шляться. А у нас здесь как раз побои - повод к разводу... Вот один грех: муж нарочно поколотит, чтобы только жена ушла, освободиться от нея, развестись с ней. Правильно сказано: за грехи мужа дается <злая> жена, а за грехи жены - злой муж".

Другой точки зрения придерживалось большинство членов Отдела о церковном суде, а также юристы - члены Поместного Собора. Они считали, что невозможно говорить о святости и нерушимости брачных уз там, где брак уже фактически распался и имеют место разврат и лицемерие. Кроме того, они считали, что расширение поводов к разводу могло бы укрепить семью, так как супруги будут знать, какие нарушения семейной жизни могут повлечь за собой развод по суду.

Наиболее аргументирование доклад "О поводах к расторжению церковных браков" защищал на заседаниях Собора митрополит Сергий (Страгородский). В выступлениях он неоднократно давал развернутую мотивировку своей позиции и отмечал, что ему часто приходилось сталкиваться со страданиями людей, которые не имели возможности развестись: "Это и дает мне смелость и сознание правоты, мне приходилось слышать крик страданий живых людей, и я не могу этого крика замолчать: крик слышится не только в высшем классе общества, но и в деревне, и там много трагедий".

Митрополит Сергий говорил о том, что в народе представления о браке весьма далеки от церковных норм, а существующая жесткость законов о разводе привела к тому, что в России самое большое количество мужеубийц: "Недаром статистика показывает, что Россия по количеству мужеубийц занимает если не первое, то одно из первых мест во всем мире. Среди язычников, магометан наша христианская Русь стоит на первом месте по числу ужасных преступлений. О чем это говорит? О том, что русские люди знают внешнюю сторону Христианства, но мало проникнуты его духом. Один батюшка говорил о... снохачестве. Что это такое? Смотреть на женщину как на рабу, которую можно не только бить, но и отдавать. Бог знает на что. И это называется святость брака; завертывается вуалью и уже святым крестом прикрывается".

Митрополит Сергий утверждал, что "не строгостью законов утверждаются нравы. Высота нравов зависит от чего-то иного, а не от строгих законов. Когда в Церкви заходил спор о применении строгости или о снисхождении, она всегда становилась на сторону снисхождения. Проявлять к людям неуклонную строгость, требовать от них исполнения закона, а немогущим исполнить предлагать уходить прочь - это не значит исполнять заповедь Христа... Строгость - позиция эффектная и привлекательная, но Церковь никогда не гонялась за нею, а заботилась о спасении верующих. <...> Запрещать развод в наши дни для наших слабых силами христиан значит губить их".

Митрополит Сергий считал, что Церкви всегда было свойственно со снисхождением относиться к слабости своих членов, поэтому она не нарушит собственных норм, если разрешит новые поводы к разводу, которые к тому же существовали и ранее: «В своих дисциплинарных требованиях Церковь исходила из того, что усвоение жизни Христовой разными людьми может быть различно, но что и зачаточное усвоение христианства спасительно. Стоя на этой точке зрения, Церковь и утверждала это в своих законах, которые всегда сообразовывались с силами и духовным развитием церковного общества, а не только были логическими выводами из известных Евангельских положений. Это относится и к другим вопросам, например о войне, о собственности. Как можно говорить о допустимости войны с точки зрения христианского идеала? Какая собственность,- когда сказано: "отдай и рубашку"? Но это идеал, это цель христианского совершенства. <...> Говорят, укажите Номоканон. Номоканон-то и доказывает именно мою основную мысль, что Церковь не боялась применяться в своей дисциплине к степени духовного развития и силам церковного общества данной эпохи <...> Ревнители тоже называли его (Иоанна Постника) правила пагубными, составленными для погибели многих. Но Иоанн Постник говорил: "Я желал бы лучше быть наказанным за милосердие, чем получить похвалу за неразумную строгость". Главное же, Церковь стала не на сторону ревнителей, а Номоканон Иоанна Постника теперь для нас общее руководство. Точно так же и теперь требовать, чтобы Номоканон соблюдался со всей строгостью, могут только те, которые вправе сказать, что мы вообще живем по Номоканону. Но это лицемерие: мы его (Номоканон. -Примеч. ред.) нарушаем. <...> Святая Церковь может ввести даже новое, если это нужно для спасения ее чад, особенно если новое не так ново, как это думают, например обоюдное прелюбодеяние супругов как повод к разводу было в Церкви и перестало существовать с XIX века».

Именно выступления митрополита Сергия и юриста Николая Дмитриевича Кузнецова{*} сделали возможным принятие Собором Определений от 7 (20) апреля 1918 г. "О поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью" и от 20 августа (2 сентября) 1918 г. «О дополнении соборного определения "О поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью"».

Но ситуация в стране изменилась. Еще до принятия Собором этих Определений в 1917 г. были опубликованы декреты Советской власти от 16 (29) декабря "О расторжении брака" и от 18 (31) декабря "О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния". Согласно этим декретам бракоразводные дела изымались из консисторий и передавались в гражданский суд, который расторгал брак на основании простого заявления одного из супругов.

Советская власть начинала активную борьбу с Церковью, частью которой являлась и борьба с церковным судом. Поместный Собор призвал верующих "не вступать на широкий путь греха, ведущий к погибели, и строго хранить церковные законы, памятуя, что те, которые нарушают церковные постановления, навлекают на себя гнев Божий и церковное осуждение".

Церковный брак не преследовался гражданской властью, но на факты венчания обращали самое пристальное внимание. Проявление же Церковью судебной власти над мирянами считалось государственным преступлением.

Контраст между легкостью получения развода в новых гражданских судах и медлительным церковным бракоразводным процессом по строго ограниченным поводам не мог не повлиять на общую культурно-демографическую ситуацию. На 1920-е гг. приходится пик разводов и повторных браков, незаконных сожительств, так называемая "сексуальная революция".

На 1919 г. пришлось резкое падение численности населения столицы, смертность в Москве удвоилась, падение рождаемости превзошло Германию. Вместе с тем одновременно в Москве и Петрограде произошел совершенно необычный расцвет заключения браков, число которых в Москве вдвое превысило общероссийскую норму. Наступил "пир во время чумы".

Как отмечают демографы, брачные союзы, заключенные в этот период, не отличались длительностью: 11 % брачных союзов продолжалось менее одного месяца, 22% - менее двух, 41% - от трех до шести месяцев, и только 26% браков длилось свыше 6 месяцев.

Определение Священного Собора Православной Российской Церкви

"О поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью"

7 (20) апреля 1918г.

1. Супружеский союз мужа и жены, освященный и украшенный в Таинстве брака благодатною силою, должен быть у всех православных христиан-супругов нерушимым: все они, приемля с покорностью воле Божией свой жребий жизни, должны до конца дней совместно нести и радости, и тяготы супружества, стремясь осуществить слова Спасителя и Господа: "еже Бог сонета, человек да не разлучает" (Матф. 19, 6).

2. Расторжение брачного союза Святая Церковь допускает лишь по снисхождению к человеческим немощам, в заботах о спасении людей, — в предупреждение неизбежных преступлений и в облегчение невыносимых страданий, — при условии предварительного действительного распадения расторгаемого брачного союза или невозможности его осуществления.

3. Брачный союз, освященный Церковью, может быть расторгнут не иначе, как по решению церковного суда, вследствие ходатайства самих супругов, по определенным поводам, надлежаще доказанным, и при соблюдении условий, указанных в следующих ниже статьях. Поводами к расторжению брака могут быть:

а) отпадение от Православия;
б) прелюбодеяние и противоестественные пороки;
в) неспособность к брачному сожитию;
г) заболевание проказою или сифилисом;
д) безвестное отсутствие;
е) присуждение одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния;
ж) посягательство на жизнь и здоровье супруга или детей;
з) снохачество, сводничество и извлечение выгод из непотребства супруга и
и) вступление одного из супругов в новый брак.
4. В случае отпадения одного из супругов от Православия право просить церковный суд об освобождении от брачных обетов и расторжении брака принадлежит супругу, остающемуся в Православии.
5. Супруг вправе просить о расторжении брака в случае нарушения другим супругом святости брака прелюбодеянием или противоестественными пороками.
6. Обоюдное прелюбодеяние супругов не служит препятствием к возбуждению каждым из них ходатайства о расторжении брака.
7. Дело о расторжении брака вследствие прелюбодеяния может быть возбуждено до истечения трех лет с того времени, когда нарушение святости брака прелюбодеянием стало известным супругу, просящему о разводе. Если же нарушение святости брака состоит в постоянной прелюбодейной связи, то возбуждение дела о разводе допускается во все время, пока связь продолжается, а также в течение трех лет по ея прекращении. Во всяком случае возбуждение дела о расторжении брака не допускается, если со времени совершения прелюбодеяния или прекращения прелюбодейной связи прошло 10 лет.
8. Прелюбодеяние одного из супругов не может служить основанием к расторжению брака, если совершено с согласия или по побуждении другого супруга, имевшего намерение таким путем добиться расторжения брака.
9. Неспособность одного из супругов к брачному сожитию может служить для другого супруга поводом к расторжению брака, если она началась до совершения брака и не обусловливается преклонным возрастом.
10. Дело о расторжении брака по добрачной неспособности одного из супругов может быть возбуждено не ранее, как через два года со времени совершения брака.
Примечание. Указанный срок не обязателен в тех случаях, если неспособность супруга бесспорна и несомненна и обусловлена отсутствием или ненормальным анатомическим строением органов.
11. Поводом к расторжению брака может служить и неспособность одного из супругов к брачному сожитию, наступившая после брако-венчания, если она произошла от телесного повреждения, намеренно причиненного с этой целью себе самим супругом или причиненного ему кем-либо другим с его согласия.
12. Заболевание проказою дает право просить о расторжении брака как здоровому супругу, так и супругу, одержимому проказою.
13. Заболевание сифилисом служит поводом к расторжению брака
по ходатайству здорового супруга, если брачное сожитие представляет опасность для здорового супруга и его потомства.
14. Безвестное отсутствие одного из супругов служит поводом к расторжению брака, если оно продолжается не менее трех лет.
15. Установленный в предшествующей (14) статье трехлетний срок сокращается до 2-х лет:
а) для супругов лиц, пропавших без вести в связи с военными действиями или под влиянием других стихийных народных бедствий, и
б) для супругов лиц, находившихся на погибшем во время плавания морском судне и безвестно отсутствующих со времени его гибели.
16. Означенный в ст. 14 и 15 срок исчисляется со времени конца того года, в течение которого было получено о безвестно отсутствующем лице последнее известие, причем во всяком случае решение суда о расторжении по безвестному отсутствию брака лиц, принимавших участие в войне или пропавших без вести в связи с военными действиями, может последовать не ранее как через год по окончании войны.
17. Дело о расторжении брака вследствие присуждения одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, может быть возбуждено супругом осужденного по вступлении приговора уголовного суда в законную силу, а самим осужденным — по правилам, изложенным в ст. 181 и п. 1 ст. 182 Устава о ссыльных.
18. Помилование осужденного, а также отмена состоявшегося уголовного приговора вследствие разрешения возобновить дело устраняют право просить о расторжении брака, но не лишает силы состоявшееся уже решение о расторжении брака.
19. Брак, в случае присуждения одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, не расторгается, если совместная жизнь супругов продолжалась после освобождения осужденного супруга из заключения.
20. Супруг вправе просить о расторжении брака в случае:
а) покушения другого супруга на убийство его или детей и
б) умышленного нанесения супругу или детям другим супругом тяжких увечий или ран, неизгладимого обезображения лица или тяжких угрожающих опасностью для жизни побоев, либо причинения истязаний или мучений, или важного для здоровья вреда.
Примечание 1. Брак на указанных в ст. 20 основаниях расторгается в том случае, если, по убеждению церковного суда, продолжение брачной жизни представляется для супруга, просящего о разводе, невыносимым.
Примечание 2. Указанное в ст. 18 ограничение не распространяется на случаи расторжения брака по указанным в ст. 20 основаниям.
21. Супруг вправе просить о расторжении брака при наличии снохачества или в случае сводничества одним супругом другого, склонения промышлять непотребством или извлечения себе в виде промысла имущественной выгоды из непотребства.
22. Супруг вправе просить о расторжении брака в случае вступления другого супруга в новый брачный союз при существовании брака его с супругом, просящим о разводе.
Определение Священного Собора Православной Российской Церкви

«О дополнении соборного определения "О поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью"»

20 августа (2 сентября) 1918 г.

1. Поводом к расторжению брака, освященного Церковью, сверх указанных в соборном определении 7 (20) апреля 1918г. могут быть:
а) неизлечимая тяжкая душевная болезнь одного из супругов, устраняющая возможность продолжения брачной жизни, надлежащим образом доказанная, и
б) злонамеренное оставление супруга другим супругом, если по убеждению церковного суда оно делает невозможным продолжение брачной жизни.
2. Выздоровление от душевной болезни, происшедшее до решения церковного суда о расторжении брака, устраняет повод к расторжению брака, но не лишает силы состоявшееся решение.
3. Право просить о расторжении брака по злонамеренному оставлению супруга другим супругом принадлежит супругу оставленному.

http://www.orthedu.ru/ch_hist/zer_brak_i_razvod.htm

(из Евангелия от Матфея. 19:3-9)

3 И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?
4 Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их?
5 И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью,
6 так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.
7 Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?
8 Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так;
9 но Я говорю вам: кто разведется с женою своею НЕ ЗА ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ и женится на другой, [тот] прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует.
"Жене не разводиться с мужем, если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, и мужу не оставлять жены своей"

"Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе. Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия” (1 Кор.7 36-40).
(из "Правил Святых Апостолов" с толкованием)

17. Кто после святого Крещения двумя браками обязан был, или имел наложницу, тот не может быть ни епископом, ни пресвитером, ни диаконом, ни вообще состоять в списке священного чина.

(Священное Писание, как Ветхого, так и Нового Завета ясно устанавливает, что священническую службу может совершать только тот, кто был женат не более одного раза (Лев.21:7, 13; 1 Тим.3:2-13; Тит.1:5-6). Это требование исходит из высокого понятия о воздержании, как стоящем выше брака, а с другой стороны, из взгляда на второй брак как на проявление нравственной слабости. Это правило всегда соблюдалось в Церкви и на Востоке и на Западе. Оно распространялось на всех, состоящих "в списке священного чина," начиная с чтецов и иподиаконов.
В правиле сказано "после Крещения." Это значит, что требование его распространяется на тех, кто уже является христианином. Зонара поясняет: "Мы веруем, что божественная баня святого крещения, омывает всякую скверну, которой осквернены были крещенные до своего крещения и никакой грех, совершенный кем-либо до крещения, не может воспрепятствовать новокрещенному для принятия его в священство." Впрочем, надо иметь в виду, что если кто-нибудь был крещен, будучи женат и продолжал жить с женой после крещения, то это и есть его первый брак.
Правило упоминает еще как препятствие для принятия священства, если кто "наложницу имел." Это означает, что не может стать священником лицо, состоявшее в незаконном, внебрачном сожительстве с женщиной, также и ,так наз., гражданском браке после крещения. Следующее, 18-е правило, дополняет указанные выше ограничения еще и тем, что супруга кандидата в священство тоже должна быть чистой жизни. Ср. Ап. 18; 6 Всел. 3; Василия Вел. 12. Осн: Лев.21:7,13; 1 Тим.3:2-13; Тит.1:5-6.)

18. Взявший в супружество вдову или отверженную от супружества, или блудницу, или рабыню, или позорищную, не может быть ни епископ, ни пресвитер, ни диакон, ни вообще состоять в списке священного чина.

(Осн: Лев.21:14; 1 Кор.6:16. Семейная жизнь священника должна служить примером для его паствы (1 Тим.3:2-8; Тит.1:6-9). Ср. 6 Всел. 3 и 26; Неокес. 8; Василия Вел. 27.)
(из "Правила 5-6 Вселенских Соборов" с комментариями)

5. Никто из священного чина, который не имеет при себе живущих лиц неподозрительных, означенных в правиле (3 пр. 1 Всел. Соб.), да не возьмет к себе женщины, или рабыни, этим сохраняя себя чрез от нарекания. Если же кто-либо определенное нами преступит: да будет извержен. Сие же самое да соблюдают и скопцы, предохраняя себя от порицания. А преступающие, если будут из клира, да будут извержены, если же мирские, да будут отлучены.

(Комментарий: Правило, на которое ссылается настоящее правило, есть 3 пр. 1 Всел. Собора. Повторяя предписания того правила относительно лиц в священном сане, настоящее правило добавляет к ним и мирян, указывая, что делать это надо "предохраняя себя от порицания." Т.об. это правило учит нас, что надо избегать того, что может вызвать соблазн и грех осуждения у ближних. Ср. Вас. Вел. 88.)

87. Жена оставившая мужа, если пойдет за иного, есть прелюбодеица, по священному и божественному Василию, который весьма прилично из пророчества Иеремии привел сие: если жена будет мужу иному, не возвратится к мужу своему, но осквернением осквернена будет (Иер.3:1). И паки: держай прелюбодеицу, безумен и нечестив (Притч.18:23). Если убо усмотрено будет, что оставила мужа без вины, то он достоин снисхождения, а она — епитимии. Снисхождение же будет ему оказано в том, да будет он в общении с Церковью. Но законно сопряженную себе жену оставляющий и иную поемлющий, по слову Господа (Лк.16:18), повинен суду прелюбодеяния. Постановлено же правилами отцов наших: таковым год быть в разряде плачущих, два года — слушающих чтение Писаний, три года в припадающих и в седьмый стоять с верными, и тако сподобиться причащения, если со слезами каяться будут.

(Комментарий: Церковь ограждает святость и нерасторжимость брака, но измена одного супруга другому уничтожает брак. Каноны, однако, не предусматривают порядка расторжения брака. В Византийской Империи вопрос этот регулировался гражданскими законами. В 331 г. Имп. Константин издал в согласии с епископами закон, ограничивающий развод, до того времени очень легкий и возможный по взаимному соглашению. По этому закону развод допускался по причине прелюбодеяния и преступлений, влекущих за собою смертную казнь или бессрочную каторгу для одного из супругов. После многих изменений Юстиниан новеллой 542 г. кроме этих поводов для развода ввел другие: когда не имеется физических условий для брака, и когда супруги решают посвятить себя монашеской жизни. В настоящее время в каждой Православной Церкви существуют свои бракоразводные законы. Ныне действующие поводы к расторжению брачного союза, освященного Церковью, в Русской Церкви установлены Всероссийским Церковным Собором 1917-18 г.г. Ср. Ап. 48; VI Всел. 93; Карф. 115; Василия Вел. 9, 21, 35 и 48.)


Примечание к Шестому Вселенскому Собору:

Собор утвердил правила, которыми Церковь должна управляться, а именно: 85 правил Св. Апостолов, правила 6-ти Вселенских и 7-ми поместных Соборов, и правила 13 Отцов Церкви. Эти правила впоследствии были дополнены правилами Седьмого Вселенского Собора и еще двух Поместных Соборов, и составили так называемый "Номоканон", а по-русски "Кормчая Книга", которая и является основанием церковного управления Православной Церкви.
"Определение Священного Собора Православной Российской Церкви "О поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью" от 7 (20) апреля 1918г.

1. Супружеский союз мужа и жены, освященный и украшенный в Таинстве брака благодатною силою, должен быть у всех православных христиан-супругов нерушимым: все они, приемля с покорностью воле Божией свой жребий жизни, должны до конца дней совместно нести и радости, и тяготы супружества, стремясь осуществить слова Спасителя и Господа: "еже Бог сонета, человек да не разлучает" (Мф.19:6).

2. Расторжение брачного союза Святая Церковь допускает лишь по снисхождению к человеческим немощам, в заботах о спасении людей, — в предупреждение неизбежных преступлений и в облегчение невыносимых страданий, — при условии предварительного действительного распадения расторгаемого брачного союза или невозможности его осуществления.

3. Брачный союз, освященный Церковью, может быть расторгнут не иначе, как по решению церковного суда, вследствие ходатайства самих супругов, по определенным поводам, надлежаще доказанным, и при соблюдении условий, указанных в следующих ниже статьях. Поводами к расторжению брака могут быть:

а) отпадение от Православия;

б) прелюбодеяние и противоестественные пороки;

в) неспособность к брачному сожитию;

г) заболевание проказою или сифилисом;

д) безвестное отсутствие;

е) присуждение одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния;

ж) посягательство на жизнь и здоровье супруга или детей;

з) снохачество, сводничество и извлечение выгод из непотребства супруга;

и) вступление одного из супругов в новый брак.

4. В случае отпадения одного из супругов от Православия право просить церковный суд об освобождении от брачных обетов и расторжении брака принадлежит супругу, остающемуся в Православии.

5. Супруг вправе просить о расторжении брака в случае нарушения другим супругом святости брака прелюбодеянием или противоестественными пороками.

6. Обоюдное прелюбодеяние супругов не служит препятствием к возбуждению каждым из них ходатайства о расторжении брака.

7. Дело о расторжении брака вследствие прелюбодеяния может быть возбуждено до истечения трех лет с того времени, когда нарушение святости брака прелюбодеянием стало известным супругу, просящему о разводе. Если же нарушение святости брака состоит в постоянной прелюбодейной связи, то возбуждение дела о разводе допускается во все время, пока связь продолжается, а также в течение трех лет по ея прекращении. Во всяком случае возбуждение дела о расторжении брака не допускается, если со времени совершения прелюбодеяния или прекращения прелюбодейной связи прошло 10 лет.

8. Прелюбодеяние одного из супругов не может служить основанием к расторжению брака, если совершено с согласия или по побуждении другого супруга, имевшего намерение таким путем добиться расторжения брака.

9. Неспособность одного из супругов к брачному сожитию может служить для другого супруга поводом к расторжению брака, если она началась до совершения брака и не обусловливается преклонным возрастом.

10. Дело о расторжении брака по добрачной неспособности одного из супругов может быть возбуждено не ранее, как через два года со времени совершения брака.
Примечание. Указанный срок не обязателен в тех случаях, если неспособность супруга бесспорна и несомненна и обусловлена отсутствием или ненормальным анатомическим строением органов.

11. Поводом к расторжению брака может служить и неспособность одного из супругов к брачному сожитию, наступившая после брако-венчания, если она произошла от телесного повреждения, намеренно причиненного с этой целью себе самим супругом или причиненного ему кем-либо другим с его согласия.

12. Заболевание проказою дает право просить о расторжении брака как здоровому супругу, так и супругу, одержимому проказою.

13. Заболевание сифилисом служит поводом к расторжению брака
Примечание: по ходатайству здорового супруга, если брачное сожитие представляет опасность для здорового супруга и его потомства.

14. Безвестное отсутствие одного из супругов служит поводом к расторжению брака, если оно продолжается не менее трех лет.

15. Установленный в предшествующей (14) статье трехлетний срок сокращается до 2-х лет:

а) для супругов лиц, пропавших без вести в связи с военными действиями или под влиянием других стихийных народных бедствий, и

б) для супругов лиц, находившихся на погибшем во время плавания морском судне и безвестно отсутствующих со времени его гибели.

16. Означенный в ст. 14 и 15 срок исчисляется со времени конца того года, в течение которого было получено о безвестно отсутствующем лице последнее известие, причем во всяком случае решение суда о расторжении по безвестному отсутствию брака лиц, принимавших участие в войне или пропавших без вести в связи с военными действиями, может последовать не ранее как через год по окончании войны.

17. Дело о расторжении брака вследствие присуждения одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, может быть возбуждено супругом осужденного по вступлении приговора уголовного суда в законную силу, а самим осужденным — по правилам, изложенным в ст. 181 и п. 1 ст. 182 Устава о ссыльных.

18. Помилование осужденного, а также отмена состоявшегося уголовного приговора вследствие разрешения возобновить дело устраняют право просить о расторжении брака, но не лишает силы состоявшееся уже решение о расторжении брака.

19. Брак, в случае присуждения одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, не расторгается, если совместная жизнь супругов продолжалась после освобождения осужденного супруга из заключения.

20. Супруг вправе просить о расторжении брака в случае:

а) покушения другого супруга на убийство его или детей и

б) умышленного нанесения супругу или детям другим супругом тяжких увечий или ран, неизгладимого обезображения лица или тяжких угрожающих опасностью для жизни побоев, либо причинения истязаний или мучений, или важного для здоровья вреда.

Примечание 1. Брак на указанных в ст. 20 основаниях расторгается в том случае, если, по убеждению церковного суда, продолжение брачной жизни представляется для супруга, просящего о разводе, невыносимым.
Примечание 2. Указанное в ст. 18 ограничение не распространяется на случаи расторжения брака по указанным в ст. 20 основаниям.

21. Супруг вправе просить о расторжении брака при наличии снохачества или в случае сводничества одним супругом другого, склонения промышлять непотребством или извлечения себе в виде промысла имущественной выгоды из непотребства.

22. Супруг вправе просить о расторжении брака в случае вступления другого супруга в новый брачный союз при существовании брака его с супругом, просящим о разводе.
"Определение Священного Собора Православной Российской Церкви "О дополнении соборного определения "О поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью" от 20 августа (2 сентября) 1918 г.

1. Поводом к расторжению брака, освященного Церковью, сверх указанных в соборном определении 7 (20) апреля 1918г. могут быть:

а) неизлечимая тяжкая душевная болезнь одного из супругов, устраняющая возможность продолжения брачной жизни, надлежащим образом доказанная, и

б) злонамеренное оставление супруга другим супругом, если по убеждению церковного суда оно делает невозможным продолжение брачной жизни.

2. Выздоровление от душевной болезни, происшедшее до решения церковного суда о расторжении брака, устраняет повод к расторжению брака, но не лишает силы состоявшееся решение.

3. Право просить о расторжении брака по злонамеренному оставлению супруга другим супругом принадлежит супругу оставленному.
(из "Устава Русской Православной Церкви», принятым Архиерейским Собором 2000 года)

"…бракоразводные дела в первой инстанции решаются Епархиальными судами, а пока они не образованы, судом Епархиальных советов, а во второй - Общецерковным судом, до его образования - соответственно Синодом."
(из письма Московской Патриархии – исх. 201-28-40 (канцелярия).

"Расторгнуть церковный брак гораздо сложнее, чем мирской. Благословение с него может снять только патриарх или архиепископ. Для этого надо прийти в епархиальную канцелярию и написать прошение на его имя. Желательно сделать это вместе с бывшим мужем. Довольно часто церковь не дает согласие на развод. Например, если вы прожили в браке меньше года, если у вас маленький ребенок (до 3-х лет), а также когда один из супругов против развода. По канонам православной церкви есть несколько причин для расторжения церковного брака: прелюбодеяние (измена) одного из супругов, сумасшествие или заключение в тюрьму, невозможность одного из супругов зачать и родить ребенка. Причем в последнем случае требуется предоставить медицинское заключение о бесплодии одного из партнеров и стаж брака должен быть не менее пяти лет. Причем если прошение о расторжении брака подает тот супруг, у кого обнаружено бесплодие, то ему обычно отказывают. А если развод нужен другой стороне, то прошение, как правило, удовлетворяется.
Православная церковь позволяет венчаться три раза, хотя повторные браки и не приветствуются. Повторное венчание называется обрядом второбрачия. При второбрачии читают искупительную молитву и жениха с невестой не спрашивают, хотят ли они вступить в брак. Хотя если один из супругов венчается впервые, можно попросить священника провести обряд полностью.


«ЦЕРКОВНОЕ ПРАВО»

Глава: 57. РАСТОРЖЕНИЕ БРАКА

57.1. Прекращение брака. Брачный союз прекращается смертью одного из супругов. Идеал христианского брака - абсолютная моногамия, исключающая второй брак. Тем не менее, снисходя к немощи человеческой, христианский закон дозволяет вдовцу или вдовице вступать в новый брак: по слову Апостола Павла, «жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти за кого хочет, только в Господе» (1 Кор.7:39).

Христианский брак нерасторжим при жизни супругов, за исключением случаев прелюбодеяния. Господь отвечал фарисеям, искушавшим Его вопросом о том, по всякой ли причине позволительно разводиться с женою: «Но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует» (Мф.19:9).

Апостол Павел в Послании к Римлянам учит: «Замужняя женщина привязана законом к живому мужу... посему если при живом муже выйдет за другого, называется прелюбодеицею...» (Рим.7:2-3). Христианское учение о нерасторжимости брака при жизни супругов противоречило римской правовой практике, допускавшей как развод по обоюдному согласию (divortium ex coiisensu), так и развод по требованию одного из супругов, основанному на законном основании (divortium ex ratioiiabile causa). Осуждая свободный развод, Древняя Церковь всячески стремилась отвратить от него своих членов и не принимала в клир второбрачных.

Византийские императоры, считаясь, с одной стороны, с укоренившейся в обществе древней практикой, а с другой - с христианским учением о браке, в своих брачных законах не раз запрещали и вновь разрешали свободный развод. В последний раз в византийском праве развод по свободному согласию супругов был разрешен на основании 566-й новеллы Юстина II, отменившего запрет таких разводов, сформулированный в 117-й новелле его предшественника Юстиниана I. Позднейшие сборники гражданского права: «Прохирон», «Эпанагога» и «Василики» - содержат нормы, запрещающие расторжение брака по свободному согласию супругов, без законной на то причины.

В церковном законодательстве эта норма изложена в 87-м правиле Трулльского Собора: «Жена, оставившая мужа, аще пойдет за инаго, есть прелюбодейца, по священному и божественному Василию, который весьма прилично из пророчества Иеремии привел сие: аще жена будет мужу иному, не возвратится к мужу своему, но осквернением осквернена будет. И паки: держай прелюбодейцу, безумен и нечестив. Аще убо усмотрено будет, яко оставила мужа без вины, то он достоин снисхождения, а она - епитимии. Снисхождение же будет ему оказано в том, да будет он в общении с Церковью. Но законно сопряженную себе жену оставляющий и иную поемлющий, по слову Господа, повинен суду прелюбодеяния. Постановлено же правилами отец наших, таковым год быти в разряде плачущих, два года в числе слушающих чтение Писаний, три года в припадающих, и в седмый стояти с верными, и тако сподобитися причащения, аще со слезами каятисятися будут».

57.2. Признание брака недействительным. По Божественному праву, христианский брак нерасторжим, кроме случаев прелюбодеяния; однако брак, фактически существующий, но противоречащий христианскому закону, подлежит отмене и признается недействительным.

Применительно к практике законодательства, действовавшего в России в синодальную эпоху, профессор А, С. Павлов называет следующие основания для признания брака недействительным: «Отмене подлежат браки, совершенные по насилию или в сумасшествии одного или обоих брачующихся, браки лиц, не свободных от другого брака (не прекратившегося смертью или законно не расторгнутого), браки лиц, состоящих в запрещенных церковными законами степенях родства или свойства, браки лиц, которым по расторжении брака запрещено вступать в новый, браки лиц, не достигших церковного совершеннолетия (15 и 13 лет), браки монахов, священников и диаконов, пока они состоят в своем сане, и браки православных с нехристианами (Зак. гр. ст. 37)»449.

57.3. Развод. Помимо смерти одного из супругов и отмены недействительного брака еще одним основанием прекращения брака является развод - расторжение действительного брака компетентной церковной или гражданской властью. Католическое право, вопреки оговорке Спасителя о нерасторжимости брака, кроме случаев прелюбодеяния, вовсе не допускает развода, хотя на практике в Католической Церкви гораздо чаще, чем у нас, отменяются как недействительные фактически существующие браки. Причем, как правило, такая отмена дает обеим сторонам право вступать в новый брак. Православное же церковное право с расторжением брака связывает ограничения в праве на вступление во второй брак для виновной стороны.

Господь назвал единственное основание для развода - прелюбодеяние, которое оскверняет брак. Христианское учение о браке противоречило воззрениям и обычаям еврейского народа, а также нормам римского права. Поэтому оно не сразу воплотилось в жизнь даже после христианизации империи. Вопреки и еврейским, и языческим римским представлениям о браке, Евангелие требует строгого соблюдения супружеской верности не только от жены, но и от мужа. Но поскольку такое требование было слишком высоким для общества, церковный суд считался с предписаниями гражданского права, которое и после Миланского эдикта в основе своей оставалось все тем же дохристианским римским правом и лишь постепенно вбирало в себя христианские нормы.

В правилах Василия Великого приводится четкое различие между прелюбодеянием со стороны жены и нарушением супружеской верности мужем. В его 9-м правиле говорится: «Господне изречение, яко не позволительно разрешатися от брака, разве словесе прелюбодейна, по разуму онаго, равно приличествует и мужам, и женам. Но не то в обычае. О женах находим много строгих изречений... Женам же обычай повелевает удерживати мужей своих, хотя они прелюбодействуют и в блуде суть. Посему не знаю, сможет ли прямо прелюбодейцею нарещися живущая с мужем, оставленным своею женою; ибо здесь обвинение падает на оставившую мужа, по какой причине она отступила от брака... Посему жена, оставившая своего мужа, есть прелюбодейца, аще перешла к другому мужу, а муж оставленный достоин снизхождения, и сожительствующая с ним не осуждается. Аще же муж, отступив от жены, поймет иную, то и сам он есть прелюбодей, понеже творит ю прелюбодействовати, и живущая с ним есть прелюбодейца, поелику отвлекала к себе чужаго мужа».

В 21-м правиле святой Василий изрек: «Аще муж, сожительствуя жене, и потом не довольствуяся браком, впадет в блуд, таковаго почитаем блудником... Впрочем не имеем правила подвергати его вине прелюбодеяния, аще грех соделан с свободною от брака. Ибо речено: прелюбодейца сквернящися осквернится, и к мужу своему не возвратится... Но соблудивший не отлучается от сожительства с женою своею, и жена должна приняти мужа своего, обращающагося от блуда, но муж оскверненную жену изгоняет из своего дома. Причину сему дати не легко, но тако принято в обычай». Совершенно очевидно, что в этих правилах святой Василий Великий, по-разному трактуя последствия супружеской измены со стороны мужа и жены, считается с нормами гражданского права империи.

Законодательство византийских императоров со временем проникалось христианскими нравственными началами. После того, как развод на основании всего лишь обоюдного согласия супругов был исключен из правовой практики, законодательство сохранило несколько причин, дававших законное основание для расторжения брака: прежде всего, по слову Спасителя, прелюбодеяние, включая и измену со стороны мужа; а также те случаи, которые можно было рассматривать как аналогию супружеской неверности или смерти. Например, аналогией прелюбодеяния считался случай, когда жена ночевала на стороне (не в доме своих родителей); аналогию смерти по этим правовым воззрениям составляет безвестное отсутствие одного из супругов в течение пяти или десяти (для военных) лет.

Законные основания для развода сформулированы в 117-й новелле святого Юстиниана. Правовые нормы этой новеллы включены в «Номоканон в XIV титулах». Византийское законодательство различает причины развода, связанные с наказанием и запрещением брака для виновной стороны (развод cum damno) и причины развода, не связанные с виной супругов (развод sine damno).

Основаниями для развода cum damno византийское право признавало: 1) покушение на Царя, злой умысел против него, а также недонесение начальству об умысле на самодержца со стороны другого лица. Указанные преступления, как тягчайшие, лишали виновного всех гражданских прав. Это приравнивалось к его гражданской смерти, не говоря уже о том, что обычно они карались смертной казнью; 2) покушение одного супруга на жизнь другого, и непредупреждение одним из супругов другого об известном ему злом умысле. Такое покушение рассматривалось как неверность, худшая, чем прелюбодеяние; 3) прелюбодеяние; 4) истребление женой утробного плода - вытравление плода признано основанием для расторжения брака в 22-й новелле Юстиниана. В новелле говорится, что жена, истребляющая плод, обличает в себе нравственное развращение и оскорбляет мужа, лишая его потомства; 5) наконец, восприятие собственного ребенка от купели Крещения.

Согласно 49-му правилу Василия Великого, насилие не подвергало вине прелюбодеяния пострадавшую от него: «Растления, бывающия насилием, да не подвергаются обвинению. Посему и раба, аще насилована господином своим, неповинна».

Прелюбодеяние, по византийскому праву, переставало быть причиной для развода, если обе стороны виновны в нем, а также если сторона, ищущая развода, уже простила супругу его преступление прямо или косвенно (продолжая сожительствовать), или если она пропустила пятилетний срок для подачи жалобы. Прелюбодеяние в суде доказывалось с помощью показаний свидетелей, фактом рождения ребенка или беременности, несмотря на разлуку с мужем, а также другими уликами.

К прелюбодеянию приравнивалось и добрачное распутство жены в том случае, если муж не знал о нем до вступления в брак; а также такие поступки жены, которые набрасывали тень на ее добропорядочность: если она участвовала, против воли мужа, в пиршествах с посторонними мужчинами, мылась с ними в бане, отлучалась против воли мужа из его дома и ночевала не в доме родителей, ходила без ведома супруга смотреть на конские ристалища, бой зверей и театральные представления. В древности посещение таких зрелищ считалось неприличным для женщин, том более для христианок.

Василий Великий запрещает жене требовать расторжения брака на основании прелюбодеяния мужа. Однако со временем и жена получила такое право в случаях, если муж пытался свести ее с другим мужчиной; если муж перед судом обвинял ее в прелюбодеянии и не смог доказать ее вины; если муж сожительствовал с посторонней женщиной в доме, где живет и его жена; а также если муж без нужды жил в разлуке с женой в течение продолжительного времени.

Поскольку 53-е правило Трулльского Собора поставило духовное родство выше плотских отношений, ищущие развода могли добиваться его через восприятие собственного ребенка. Чтобы противодействовать этому, императоры Лев IV и Константин VI издали новеллу, на основании которой супруг, виновный в разводе по причине наступившего вследствие восприемничества собственного ребенка духовного родства с женой, несовместимого с продолжением супружества, подлежал денежному штрафу, или телесному наказанию, семилетнему изгнанию и запрету вступать в новый брак.

Развод sine damno (без вины) в византийском законодательстве допускался по следующим причинам.

Первая. Неспособность к супружескому сожитию, приобретенная до вступления в брак; лишь через два года с момента заключения брака супруга могла искать развода по этой причине. Бесплодие жены, в отличие от языческого римского права, в христианском византийском праве не признавалось основанием для расторжения брака.

Вторая. Безвестное отсутствие одного из супругов в течение пяти лет, а воинов - в течение десяти лет, причем вероятность смерти супруга должна подтверждаться не неопределенными слухами, а надежными свидетельствами. В том случае, если после вступления жены солдата во второй брак первый муж возвращался, он имел право взять к себе свою жену. В 93-м правиле отцы Трулльского Собора изрекли: «Аще же по некоем времени возвратится воин, коего жена, по причине долговременнаго отсутствия его, со иным мужем сочеталася, то паки да возмет жену свою, аще восхощет; при чем да дастся ея неведению прощение, такожде и мужу, со жительствовавшему с нею во втором браке». Пленение воина не являлось основанием для развода с ним. Об этом ясно говорится в 33-й новелле Льва Философа.

Третья. Сумасшествие супруга, являясь препятствием к браку, не могло служить основанием для развода, если оно приобретено в супружестве. Хотя император Лев Философ предоставил жене право разводиться после пяти лет болезни мужа, а мужу - сносить сумасшествие жены в течение трех лет, и после этого требовать расторжения брака, в «Номоканон», однако, этот закон не вошел.

Четвертая. Брак расторгался в силу монашеского пострига одного из супругов с согласия другого. Святой Иоанн Златоуст считал, что другой супруг в этом случае не вправе вступать в новый брак, ибо такой брак подвергал бы сомнению благочестивую настроенность жены или мужа, давших согласие на постриг супруга. Но византийские гражданские законы, приравнивая монашество к естественной смерти, не лишали оставшегося в миру супруга возможности вступления во второй брак. Брак, естественно, расторгали и при обоюдном произнесении супругами монашеских обетов.

Пятая. Брак расторгался также в случае избрания мужа епископом. 48-е правило Трулльского Собора гласит: «Жена производимаго в епископское достоинство, предварительно разлучася с мужем своим, по общему согласию, по рукоположении его в епископа, да вступит в монастырь, далеко от обитания сего епископа созданный, и да пользуется содержанием от епископа».

Развод в Византии производился по судебному решению гражданской власти, а в поздневизантийскую эпоху, когда брачно-семейные дела были отнесены к компетенции церковной власти, - по судебному решению церковных инстанций, подлежавшему утверждению со стороны архиерея. Супруги, разведенные cum damno (с виной), не лишались права вступать в брак между собой, если тому, конечно, не препятствовали какие-либо обстоятельства, вроде монашеских обетов или заключения нового брака. Возможность возобновления брака открыта была для разведенных и sine damno и cum damno (за исключением развода по причине прелюбодеяния). Муж, пожелавший взять к себе разведенную с ним жену-прелюбодейку, подлежал, согласно римскому праву, обвинению в сводничестве. Однако 134-я новелла Юстиниана дозволяла мужу вновь взять к себе жену, разведенную с ним из-за ее неверности и сосланную в монастырь, в течение двух лет после расторжения брака.

57.4. Расторжение брака в России. На Руси, после ее Крещения, действовали в основном те же нормы относительно прекращения брака, что и в Византии, но наблюдались и некоторые их отличия от норм византийского права. Так, участие жены в пирушках, игрищах и мытье в бане с мужчинами не приравнивались к прелюбодеянию и не могли служить основанием для развода. На практике весьма часто браки расторгались из-за бесплодия жены, но формальным основанием для развода в таких случаях служило вступление жены в монастырь. Хроническая болезнь одного из супругов не могла в Византии служить причиной для развода. В теории так было и на Руси: «Аще будет жене лихой недуг: или слепа, или долгая болезнь, про то ее не пустити. Тако же и жене нельзя пустити мужа»450. На практике болезнь жены часто давала мужу повод искать развода; прикрытием для развода и тут, как правило, служит постриг жены, Великий князь Симеон Иоанович Гордый (1350 г.) отослал от себя жену под тем предлогом, что ее испортили на свадьбе, и ночью она казалась ему мертвецом.

Правовые нормы, регулирующие расторжение браков, подверглись серьезному пересмотру в синодальную эпоху. Гражданские и церковные власти ограничили число законных оснований для развода. Прежде всего, это касается случаев принятия одним из супругов монашества. В «Прибавлении к «Духовному регламенту» сказано: «Не принимать в монастырь мужа от живой жены. Обычаем водится, что муж с женою по обоюдному согласию расторгают брак с тем, чтобы мужу постричься в монахи, а жене быть свободной и выйти замуж. Такой развод простым людям кажется правильным, но слову Божию он вполне противоречит, если он делается на этом основании. Но если бы даже существовала и достаточная причина к разводу, все-таки не следует мужу самовольно разводиться со своей женой, а нужно просить об этом своего епископа, который, обстоятельно исследовавши дело, должен писать об этом в Святейший Синод для рассмотрения этого дела. Если бы муж и жена по временному согласию пожелали принять сан монашеский, тогда, кроме других обстоятельств, обращать внимание на возраст жены, достигла ли она пятидесяти или шестидесяти лет, и есть ли дети у этих супругов, и в каком положении они их оставляют»451.

По Указу Петра I, изданному в 1720 году, вечная ссылка на каторжные работы, навсегда отлучавшая осужденного от общества, приравнивалась к его гражданской смерти и влекла за собой прекращение брачного союза. В отдельных случаях Духовные консистории и Святейший Синод расторгали браки по причине длительного сумасшествия одного из супругов, хотя в правовую норму эти прецеденты не возводили.

В синодальную эпоху браки расторгали чаще всего вследствие прелюбодеяния одного из супругов. Основанием для развода являлось лишь доказанное прелюбодеяние в прямом смысле. При этом причиной развода могла служить неверность не только жены, но и, в равной степени, мужа.

Русское законодательство синодальной эпохи дозволило требовать развода супругу, принявшему христианство, если другая сторона оставалась неверной (Указ от 12 января 1739 г., п. 4-й). Но закон этот противоречил учению Апостола Павла: «...если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее


(из "Правил Святых Апостолов" с толкованием)

51. Если кто, епископ или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина, удаляется от брака, мяса или вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что все добро зело, и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил вместе и таким образом клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен от священного чина и отвержен от Церкви. Так же и мирянин.
(Церковь всегда одобряла воздержание и предписывает его в дни поста. Однако, настоящее правило направлено против тех древних еретиков, которые внушали гнушение к браку и некоторым видам пищи, мясу или вину, видя в них нечто нечистое. Ср. Ап. 53; 6 Всел. 13; Анк. 14; Гангр. 1, 2, 4, 14 и 21.)

http://azbyka.ru/znakomstva/o-...aid=450477

Тютрюмов И.М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Книга первая.

Оглашение брака

1. В действующем законе нет указания, в течение какого срока сохраняет силу произведенное оглашение брака лиц православных. По Кормчей книге определялся двухмесячный срок.

Проф. М.И. Горчаков. - "О тайне супружества", стр. 16.

2. Приготовительная сила оглашения продолжается по церковному правилу два месяца; если в этот срок брак не совершился, оглашение надо возобновить.

К. Победоносцев. - "Курс гражд. права", изд. 1875 г., стр. 57.

27. По оглашении, все, имеющие сведения о препятствиях к браку, обязаны дать знать о том Священнику, на письме или на словах, немедленно и никак не далее сделанного в церкви последнего из трех оглашений. Те же узаконения.

28. По обыску свидетели, при совершении брака находящиеся (поезжане), удостоверяют, что между сочетающимися родства, принуждения и никаких других препятствий к браку не имеется, и сие удостоверение по установленной форме сами или, по неграмотности их, те, кому они поверят, подписывают в книге, для сего содержимой. 1775 авг. 5 (14356) ст. 3; 1807 апр. 25 (22524).

Примечание. Каждой церкви выдаются из Консисторий и Духовных Правлений для ведения обысков белые книги за шнуром и печатью Консистории или Правления и за подписью в конце книги одного из присутствующих, с объяснением числа листов в оной, не ограничивая времени, насколько стать таковые книги могут. На первом листе книги пишется изложенная в приложении к статье 26 единообразная форма, по которой Священнослужители и церковные причетники обязаны вести записку обыска перед самым совершением венчания, держась в точности сей формы и условий, в оной изъясненных при повенчании браков. 1837 ноября 30 (10759); 1841 марта 27 (14409) ст. 108; 1846 марта 26 (19879) ст. 1 п. 3; 1850 апр. 26 (24121) ст. 4; 1857 дек. 6 (32529); 1858 сент. 27 (33561); 1860 ноября 19 (36327) § 1-6, 8-13, 25, 27; 1865 дек. 6 (42740); 1867 июля 30 (44883); 1869 апр. 16 (46974) II.

29. Если по оглашении или обыска откроется правильное препятствие или будет таковое объявлено во время самого уже венчания, то Священник, остановив совершение брака, доносит о том местному Архиерею, который, ежели не может разрешить того сам собою, представляет на благоусмотрение Святейшего Синода. 1765 июля 14 (12433); 1775 авг. 5 (14356) ст. 4.

30. Запрещается под опасением ответственности на основании законов уголовных принуждать Священника к совершению брака вопреки правилам или запрещениям Церкви или правительства, выше сего означенным. 1774 дек. 17 (14229); 1775 авг. 5 (14356) ст. 8; 1806 июня 18 (22182); 1845 авг. 15 (19283) ст. 2065.

См. ст. 2-23.

311[110]. Законный брак между частными лицами совершается в церкви, в личном присутствии сочетающихся, во дни и время, для сего положенные, при двух или трех свидетелях, совокупно с обручением, и во всем сообразно правилам и обрядам Православной Церкви (а). Венчание браков Православных лиц вне церкви допускается в тех только местах, где по обстоятельствам венчание в церкви невозможно; притом к таковым венчаниям отнюдь не дозволяется приступать без благословения Епархиальных Архиереев (б). Каждый брак записывается в приходскую (метрическую) книгу (ср. Зак. Сост. изд. 1899 г., ст. 859 и след.). (а) 1721 янв. 25 (3718) ч. II, ст. 10 п. 12; 1731 ноября 29 (5892) ст. 4; 1756 дек. 20 (10676); 1765 июня 6 (12408); июля 14 (12433); 1769 авг. 18 (13334); 1775 авг. 5 (14356); 1796 сент. 9 (17505); 1797 авг. 28 (18115) ст. 12; 1798 мая 13 (18521); 1826 ноября 20 (684) ст. 7. - (б) 1853 мая 27 (27286).

Примечание. Все вообще лица, вступившие при действии в возвращенном по Берлинскому трактату 1878 г. участке Бессарабии прежних румынских законов в браки, гражданским порядком совершенные, без подтверждения оных церковным бракосочетанием, и пребывающие доселе в таковых неосвященных Церковью гражданских браках, буде желают узаконить брачное свое состояние окончательно и на будущее время, обязываются вступить в брак по чину Православной Церкви и с соблюдением всех требуемых на сей предмет в Империи условий. Доколе означенные в сем примечании браки не будут повенчаны Православной Церковью, лица, заключившие оные, признаются состоявшими в действительном законном браке лишь за время, предшествовавшее обнародованию закона 12 марта 1888 года (5061). 1888 марта 12 (5061) прав., ст. 1-3.

См. ст. 65.

Форма брака

1. Русское законодательство знает только церковную форму брака; эта форма, и только эта, имеет у нас силу для лиц всех вероисповеданий, признанных государством (Зак. гражд., ст. 31, 65, 90). Это правило распространяется на русских подданных и в том случае, когда они заключают брак в другом государстве, где существует гражданский брак. Только гражданским порядком оформленный брак таких лиц в России будет считаться незаконным сожительством. Но русская подданная, вышедшая замуж за иностранца, в отечестве которого имеет силу гражданский брак, и не обвенчанная будет в законном браке и с точки зрения русских законов, так как вступление в брак с иностранцем влечет за собой потерю подданства.

Проф. А.И. Загоровский. - "Курс семейного права", 1909 г., стр. 51.

32 заменена правилами, изложенными в статье 1577 Уложения о Наказаниях (изд. 1885 г.).

33. Брак правоверных с раскольниками допускается не иначе как по принятии сими последними Церкви святой соединения с присягой (а). Если же раскольники, вступая между собою в брак, пожелают венчаться в Православной церкви, то перед венчанием обязывать брачующихся присягой же быть в правоверии твердыми и с раскольниками согласия не иметь (б). (а) 1719 марта 20 (3340); 1722 мая 15 (4009) ст. 3, 7, 18; июля 16 (4052) ст. 5, 6. - (б) 1722 июля 16 (4052) ст. 6, 33; 1736 марта 21 (6928). - (в) 1805 янв. 1 (21585); 1806 февр. 28 (22038); 1845 авг. 15 (19283) ст. 2043, 2048, 2066, 2067, 2069; 1850 февр. 6 (23906) кн. VI, разд. V, гл. 11, ст. 2. - (г) 1827 июля 19 (1257); 1828 дек. 10 (2507).

Примечание 1. (Прод. 1906 г.) Все отступления от правил, Церковью постановленных о совершении браков, ведаются в духовном начальстве, и дела об оных решаются судом духовным, за исключением лишь тех случаев, в коих они подлежат действию уголовного суда (см. Зак. Суд. Гражд.). 1805 янв. 1 (21585); 1806 февр. 28 (22038); 1845 авг. 15 (19283) ст. 2043, 2048, 2066, 2067, 2069; 1850 февр. 6 (23906) кн. VI, разд. V, гл. II, ст. 2; 1874 апр. 19 (53391) ст. 31.

Примечание 2. (Прод. 1906 г.) Именным указом 17 апреля 1905 г. постановлено: 1) установить в законе различие между вероучениями, объемлемыми ныне наименованием "раскол", разделив их на три группы: а) старообрядческие согласия, б) сектантство и в) последователи изуверных учений, самая принадлежность к коим наказуема в уголовном порядке; 2) присвоить наименование старообрядцев взамен ныне употребляемого названия раскольников всем последователям толков и согласий, которые приемлют основные догматы церкви Православной, но не признают некоторых принятых ею обрядов и отправляют свое богослужение по старопечатным книгам; 3) уравнять в правах старообрядцев и сектантов с лицами инославных исповеданий в отношении заключения ими с православными смешанных браков. - Сие примечание относится также к ст. 148 (прим.) и 1057. 1905 апр. 17, Собр. Узак., 526; Имен. ук., ст. 5, 7, 11.

См. ст. 24 и 65.

Отд. III. О доказательствах брачного союза

34. Главным доказательством брачного союза признаются приходские (метрические) книги. 1724 февр. 20 (4480); 1765 июля 14 (12433); 1775 авг. 5 (14356) ст. 6; 1794 марта 29 (17192); 1805 июля 28 (21847); 1841 марта 27 (14409) ст. 263; 1874 апр. 19 (53391) прав.; 1879 марта 27 (59452); 1883 апр. 9 (1495) уст., ст. 260; 1890 июня 12 (6924).

См. ст. 31, 120 и 209.

35. В подкрепление сего доказательства в случае возникших о метрических актах сомнений, а равным образом, если брак в них не записан, событие брака может быть доказываемо: 1) обыскной книгой; 2) исповедными росписями; 3) гражданскими документами, если из оных видно, что именующийся или именуемые супругами признавались таковыми в присутственных местах и бесспорно пользовались гражданскими правами и преимуществами, зависящими от законного супружества, и 4) следствием. 1802 мая 17 (20266 а); 1810 сент. 25 (24360); 1841 марта 27 (14409) ст. 263; 1833 апр. 9 (1495) уст., ст. 260.

См. ст. 34, 122 и 209.

1. В доказательство брачного союза и законности рождения при невозможности получить свидетельство Консистории, основанное на метрических книгах, могут быть принимаемы и другие документы (72/666), паспорты (70/965), судебные решения (71/709), удостоверения сословных управ (77/56).

2. Если бы причтам не представилось возможности предъявить к засвидетельствованию метрическую запись лицам, ближайшим образом прикосновенным к событиям, по их ли нежеланию или почему-либо другому, напр. по неграмотности, и если к тому не встречается сомнения относительно верности показания звания и фамилии и тому подобного, то в таких случаях причту надлежит навести возможные справки по обыскным книгам, исповедным росписям или другим документам. (Из цирк. указ. Св. Син. от 20 мая 1903 г. N 8.)

С. Григоровский. - "О браке и разводе", стр. 140.

36. Следствие должно заключать в себе показания: причта, который венчал брак, бывших при браке свидетелей и вообще знающих о достоверности события брака. Кроме Священнослужителей, супругов, о которых идет дело, и их родителей все прочие лица дают показания под присягой. 1806 февр. 28 (22038); 1810 сент. 25 (24360); 1841 марта 27 (14409) ст. 264; 1883 апр. 9 (1495) уст. ст. 261.

Письмен. свидетельские показания о существовании брачного союза проверяются судом в порядке 370-408 ст. У. гр. лишь по требованию сторон (77/56).

Отд. IV. О признании браков недействительными, и о прекращении и расторжении браков

I. О признании браков недействительными

37. Законными и действительными не признаются: 1) брачные сопряжения, совершившиеся по насилию или в сумасшествии одного или обоих брачившихся; 2) брачные сопряжения лиц, состоящих в близком, т.е., в запрещенных Церковными правилами степенях, кровном или духовном родстве или свойстве; 3) брачные сопряжения лиц, которые обязаны уже другими законными супружескими союзами, не прекратившимися и законно не расторгнутыми духовным начальством их вероисповедания; 4) брачные сопряжения лиц, которым по расторжении брака возбранено вступать в новый; 5) брачные сопряжения лиц, не достигших возраста, Церковью определенного для вступления в брак, или же имеющих от роду более 80 лет, или вступивших в четвертый брак; 6) брачные сопряжения монашествующих, а равно и посвященных уже в Иерейский или Диаконский сан, доколе они пребывают в сем сане; 7) брачные сопряжения лиц Православного исповедания с нехристианами. 1850 февр. 6 (23906) кн. I, разд. I, гл. I, отд. IV, ст. 1.

Примечание. Правило, в п. 7 сей (37) статьи постановленное, не распространяется, однако же, на те случаи, когда супруги, один или оба, восприяли св. крещение по вступлении уже в брак; сии случаи рассматриваются особо и разрешаются духовным начальством на основании постановлений Церкви. Там же, ст. 1, прим.

См. ст. 2-5, 12, 20-23, 38-42.

О недействительных браках

1. Чтобы можно было говорить о недействительности брака, необходимо, чтобы брак был совершен, чтобы супруги были повенчаны, чтобы был исполнен церковный обряд, как-то требуется по нашему закону. Поэтому русские подданные, заключившие гражданским порядком брак за границей, должны быть признаны живущими вне брака, и следовательно, дети, происшедшие от такого брака, считаются внебрачными.

Проф. А.И. Загоровский. - "О внебрачных детях по новому закону", изд. 1903 г., 14 стр., а также "Русская Мысль", 1903 г., N 4, стр. 52.

2. Признавая недействительным брак, совершенный в сумасшествии вступившего в брак (т. Х ч. 1 ст. 37 п. 1), закон не указывает, кто вправе оспорить брак на этом основании (К. Победоносцев. Курс гражд. права, т. II, стр. 79 и 91). Право оспорить брак, совершенный вопреки сему запрещению, несомненно, должно принадлежать супругу душевнобольного, пока последний не выздоровел, самому выздоровевшему, а в продолжение душевной болезни - опекуну.

Редакц. Ком. по составл. Гражд. Уложение. - "Гражд. Улож. Кн. 2: Семейн. право", т. I, стр. 405.

3. Закон упоминает прямо о насилии, но не упоминает об обмане и ошибке. Однако же нет сомнений, что, смотря по обстоятельствам дела, то и другое может быть признано поводом к признанию брака недействительным и тем и другим нарушается свободное сознание и соглашение в браке - существенное условие действительности союза.

К. Победоносцев - "Курс гражд. права", изд. 1875 г., стр. 89.

4. Муллов и Победоносцев выводят существование у нас нормы, что обман или ошибка в лице могут сделать браки недействительными, - из общих соображений и уголовных законов; между тем в законе прямо выражено, что в случае признания брака недействительным вследствие совершения его по принуждению или обману виновный обязан доставить другому супругу содержание и пр. (ст. 666 Х т. 1 ч.)

Оршанский. - "Духовный суд и семейное право", стр. 250-251.

38. Лица, коих брак надлежащим духовным судом будет признан незаконным и недействительным, немедленно по сношению епархиального начальства с местным гражданским разлучаются от дальнейшего сожительства. Засим признанные по суду виновными во вступлении в противозаконный брак заведомо, подвергаются церковному покаянию, а в некоторых, законом означенных случаях и определенному наказанию. Там же, ст. 2; Ср. Улож. о Наказ., 1549-1579.

См. ст. 24 и 37.

1. Циркулярным указом от 2 октября 1896 г. за N 10 Святейший Синод предписал епархиальным начальствам, чтобы они при производстве дел о незаконности браков прежде рассмотрения и решения таких дел по существу требовали объяснения от участвующих в деле лиц. Циркул. указ. Св. Син. от 31 мая 1897 г. за N 5 предписано, чтобы решения епархиальных начальств о незаконности браков объявлялись обеим сторонам, с отобранием от них отзывов о довольстве или недовольстве решением.

С. Григоровский. - "О браке и разводе", стр. 76.

39. Разлученные вследствие признания брачного их союза незаконным и недействительным, кроме лишь осужденных на всегдашнее безбрачие, имеют право вступать с другими лицами в новые, законами не воспрещенные браки. Те, которые разлучены по недостатку церковного к браку совершеннолетия, могут, буде по достижении полного гражданского, в статье 3 определенного, совершеннолетия пожелают сего, продолжать супружество; в сем случае союз их подтверждается в церкви, по установленному для того чиноположению. 1850 февр. 6 (23906) кн. I, разд. I, гл. I, отд. IV, ст. 3.

40. Разлученные от сожительства лица потому, что брак их заключен при существовании другого, законным образом не расторгнутого и не прекратившегося брачного союза, могут продолжать сожительство со своими по прежнему браку супругами, если на то согласны оставленные ими лица; но не могут и по смерти сих лиц вступать в какой-либо новый брак. Там же, ст. 4.

41. Если, напротив, оставленное лицо не пожелает быть в браке с лицом, оставившим его и вступившим в другой брачный союз при существовании первого, то оно имеет право о дозволении вступить в новое супружество просить свое епархиальное начальство, которое в сем случае поступает по законам Церкви. Виновный же в оставлении супруга или супруги и во вступлении в новый брак при существовании первого, буде не получит согласия оставленного лица возвратиться к первому браку и разрешения на то духовного начальства, осуждается на всегдашнее безбрачие. Сему же подвергается и лицо, оставившее супруга или супругу и более пяти лет скрывающееся в неизвестности. Сие, однако же, не касается нижних чинов военного ведомства, бывших и более пяти лет в плену или в безвестной отлучке на войне: им не возбраняется по возвращении вступать в новое супружество, если прежний брак их уже расторгнут. Там же, ст. 5.

См. ст. 37, 54 и 56.

42. Когда обе стороны виновны в заключении брака при существовании прежних законных брачных союзов, то по уничтожении последних браков их они оставляются в первом своем брачном союзе, а в случае прекращения оного смертью одного из супругов оставшееся в живых лицо не имеет права просить ни о восстановлении противозаконного брака его, ни о дозволении ему вступить в новый брак. Там же, ст. 6.

См. ст. 37 и 133.

II. О прекращении браков

43. Брак прекращается сам собой через смерть одного из супругов. Там же, ст. 7.

1. По вопросу о том, чьей компетенции подлежит установление фактов смерти евреев в тех случаях, когда акты об этих событиях не записаны в метрические книги, Правительствующий Сенат признал, что означенный вопрос подлежит рассмотрению и разрешению подлежащего Городского Общественного Управления (реш. Общ. Собр. 1 и Касс. Д-тов Сената 1903 г. N 3).

44. По смерти одного из супругов оставшийся в живых может вступить в новый брак, если нет никаких законных к тому препятствий. 1649 янв. 29 (1) гл. ХХ, ст. 84; 1841 марта 27 (14409) ст. 229; 1850 февр. 6 (2906) кн. I, разд. I, гл. I, отд. VI, ст. 8.

III. О расторжении браков

45. (Прод. 1906 г.) Брак может быть расторгнут только формальным духовным судом по просьбе одного из супругов: 1) в случае доказанного прелюбодеяния другого супруга или неспособности его к брачному сожитию; 2) в случае, когда один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния, или же сослан на житье в Сибирь с лишением всех особенных прав и преимуществ (ср. Уст. о Ссыльн., ст. 86, 87, 253 и след., 404 и след., 501, по изд. 1890 г. и по Прод.); 3) в случае безвестного отсутствия другого супруга. 1841 марта 27 (14409) ст. 229, 230; 1850 февр. 6 (23906) кн. I, разд. I, гл. I, отд. IV, ст. 9; 1892 дек. 14 (9157) I, ст. 1, 2; III; 1900 июня 12 (18839) Имен. ук., I.

Примечание. В возвращенном по Берлинскому трактату 1878 г. участке Бессарабии браки, расторгнутые вошедшими в законную силу решениями румынских светских судов, хотя бы браки сии и были утверждены до воспоследования означенных судебных решений церковным венчанием, признаются окончательно расторгнутыми, и просьбы о пересмотре таковых решений не приемлются. Но сим не возбраняется супругам, брак коих, быв совершен в свое время по правилам Церкви, расторгнут вошедшим в законную силу решением румынского светского суда по причинам, не приемлемым в нашем законодательстве за основание к разводу супругов, в случае желания сих лиц продолжать супружеский их союз, совместно испросить на то разрешение и благословение Кишиневского епархиального начальства. Просьбы о дозволении одному из супругов или обоим супругам, брак коих расторгнут вошедшим в законную силу решением румынского светского суда, вступить в новые браки с лицами посторонними разрешаются Кишиневским епархиальным начальством на основании общего, действующего по сему предмету в Империи порядка. 1888 марта 12 (5061) прав., ст. 4, 5.

См. ст. 134 и 135.

О разводе

1. ":Ответчику по иску о нарушении святости брака прелюбодеянием, если он был в первом или втором браке, предоставляется право вступить в новый брак, причем прежде вступления в новое супружество он подвергается церковной епитимье по усмотрению духовного суда, согласно церковным правилам. В случае нарушения прелюбодеянием святости и нового брака виновный супруг осуждается на всегдашнее безбрачие и подвергается церковной епитимье".

Высочайше утвержденное определение Св. Синода 28 мая 1904 г.

11. Законом 28 мая 1904 г. отменено осуждение на безбрачие лиц, виновных в нарушении супружеской верности. Однако при повторности прелюбодеяния развод не открывает виновному возможности вступить в новый брак. Изданное вслед за законом разъяснительное определение Св. Синода лишает новый закон почти всякого практического значения. Священник не вправе венчать разведенных по прелюбодеянию и виновных в нем в течение двух лет безусловно, а после этого срока (в течение еще 5 лет) может венчать только при удостоверенном со стороны священника раскаянии виновного (23-30 июня 1904 г. за N 3258).

Примечания:

[110] Об утверждении временных правил для узаконения браков, заключенных по обрядам инославных и иноверных исповеданий лицами, числившимися православными до издания Высочайшего Указа 17 апреля 1905 г., и происшедшего от сих браков потомства (Собр. Узак. 1907 г., N 25, ст. 226):

Совет Министров полагал:

На основании статьи 87 основных государственных законов (Свод. зак. т. I ч. 1, изд. 1906 г.), в дополнение и изменение подлежащих узаконений постановить:

1) Браки лиц, числившихся до издания Высочайшего Указа 17 апреля 1905 г. (Собр. Узак., ст. 526) православными, но принадлежавших к инославному или, при соблюдении условий пункта 3 означенного Указа, к иноверному исповеданию, совершенные до 17 апреля 1905 г. по правилам и обрядам того инославного или иноверного исповедания, к которому вступившие в брак в действительности принадлежали, считаются действительными со дня их совершения, и происшедшие от таковых браков дети - законными от рождения.

2) Доказательством совершения указанных в ст. 1 браков, а равно законности происшедших от таковых браков детей, служат записи, внесенные в подлежащие метрические книги того инославного или иноверного исповедания, к которому принадлежали вступившие в брак либо родители ребенка. При отсутствии записей событие брака устанавливается судом в порядке охранительного судопроизводства.

3) Имущественные права, приобретенные третьими лицами ввиду признававшейся до издания настоящего узаконения недействительности указанных в ст. 1 браков, остаются в силе.

4) К открывшимся до издания настоящего закона наследствам, если родственники, призванные к оным, в силу признававшейся доселе недействительности указанных в ст. 1 браков, еще не приняли наследства или не подали в суд просьбы об утверждении их в правах наследования, допускаются лица, приобретшие на основании сего закона права законных наследников.

5) В случаях, предусмотренных в ст. 2 настоящего узаконения, ходатайствовать в порядке охранительного судопроизводства о соответственном пополнении метрической книги могут не только заинтересованные в том лица, но также прокурорский надзор, если с пополнением метрических книг сопряжен интерес государства.

6) Право домогаться пополнения метрической книги не прекращается никакой давностью.

7) Означенные в ст. 5 сего узаконения просьбы частных лиц или предложения прокурора подаются в окружной суд по месту совершения брака или рождения ребенка, а если последних несколько, то по месту рождения кого-либо из них по выбору просителей; в случае же неизвестности, где именно произошло событие, которое должно быть удостоверено, - по месту жительства просителей.

8) При просьбе частного лица или предложении прокурора должны быть представлены доказательства, подтверждающие совершение брака по правилам и обрядам того инославного исповедания, к которому супруги во время заключения брака принадлежали, и происхождение детей от такого брака.

9) В доказательство ходатайства просителя допускаются всякого рода документы, но от суда зависит, смотря по обстоятельствам дела, допускать показания свидетелей в качестве самостоятельного доказательства или лишь в дополнение к письменным доказательствам.

10) К делам о пополнении метрической книги применяются ст. 1338, 1341 и 1342 Устава Гражданского Судопроизводства (Св. Зак. т. XVI ч. 1, изд. 1892 г. и по Прод. 1902 г.).

11) О дне, назначенном для слушания дела, участвующие лица уведомляются повестками.

12) Определения о пополнении метрической книги постановляются не иначе как по выслушании заключения прокурора.

13) Кроме участвующих в деле лиц частные жалобы и просьбы об отмене определения по делам о пополнении метрических книг могут быть приносимы и прокурором по делам, им возбуждаемым.

14) Исполнение определения суда о пополнении метрической книги приостанавливается до истечения срока на принесение частной или кассационной жалобы, а если она подана - до разрешения оной.

15) По вступлении определения в законную силу (ст. 14) просителю выдается копия с сего определения с надписью, что она выдана на предмет внесения в метрическую книгу.

16) Лица, права коих нарушаются удовлетворением ходатайства о пополнении метрической книги, могут в пределах, допускаемых законом, оспаривать состоявшееся в охранительном порядке определение принесением в установленный срок частной жалобы или предъявлением иска в подлежащем суде.

17) Действие настоящего узаконения распространяется и на губернии Варшавского судебного округа с тем, что пополнение метрических книг актами, в оные не внесенными, совершается в этих местностях в частном (охранительном) порядке, с принятием притом в соображение правил ст. 1647-1652 Устава Гражданского Судопроизводства (Свод. зак., т. XVI ч. 1, изд. 1892 г.).

Государь Император, в 31 день января 1907 г., положение сие Высочайше утвердить соизволил:

О сем Министр Юстиции, 7 февраля 1907 г., предложил Правительствующему Сенату для распубликования.

http://civil.consultant.ru/elib/books/33/page_9.html

Добрый вечер! Из рассказов родственников родители моей прабабушки развелись. Где фиксировались такие события? Произойти это могло начиная с 1902 г, вероятнее всего в СПб, вероисповедание неизвестно - они могли быть православными, католиками, иудеями. Девичья фамилия моей прабабушки - Шульман. О ее родителях мы ничего не знаем. Спасибо

agava11 написал:

[q]

Где фиксировались такие события?

[/q]

Решение духовного суда (протокол) о расторжении брака