Евгений Карасёв

Смущающий маячок

Песен много про госпожу удачу
и про счастливчиков, снимавших с везенья ясак.
Но мне не фартило. И чаще
я попадал впросак.
Слушая песни,
дивясь, как пройдошливый хмырь раскрутился с нуля,
думал невесело:
почему не я?
И не получал ответа
ни на каком языке.
Но дрожащий маячок света
продолжал смущать вдалеке.
В ночлежном сарае с поры босой
я вижу свою звезду, помигивающей между шаткими брусьями.
…Пастух пошёл за отбившейся овцой
и нашёл кумранские рукописи.

2013

В вагоне

По лагерной узкоколейке
нас тащат на промобъект.
Укутавшись в спасительную телогрейку,
я дожёвываю «хозяйский» хлеб.
Зеки травят про дерзкие кражи,
рестораны, бурные ночи.
Порой такое заливают в лицедейском раже,
что весь вагон гогочет.
Обособленно от шумливой шушеры –
старый вор, преотвратный тип.
То ли дремлет он, то ли слушает
под колёсный речетатив.
А когда кагал шелопутный
начинает досаждать ему, как под ногтем заноза,
не приоткрывая век, бросает не в шутку:
– Заткнитесь, гумозы!
И разом тишина в вагоне,
лишь слышно – колёса жахают.
Попробуй вот так обормот в погонах
одёрнуть братву – послали бы на х...
А тут ни звука. Гляжу на варнака,
нутром негодую, как лишённый обеда.
Но тоже молчу. И знаками
робко объясняюсь с соседом.
И думаю, думаю: чего ж мы стоим,
из какого сделаны теста –
собака тявкнула и загнала нас в стойло?
А может, это и есть наше место?..

1969

Посещение старинной усадьбы

Уцелевший барский дом с примыкающим к нему полуциркулем колонн
с высоты птичьего полёта, наверное, похож на браслет,
затерянный среди волнующихся листьев.
Но вблизи всё сыплется, рушится. Как к останкам на поклон,
сюда возят безучастливых туристов.
В этот уголок я приехал со своими новыми друзьями,
воспитанными, образованными.
Они беседуют об истории, архитектурных стилях.
А мои университеты – следственные изоляторы, пересыльные тюрьмы, зоны.
И мне рядом с ними чуточку стыдно.
Я слушаю их умные речи, чуя, как обесцениваются
оставленные про запас фишки.
И мысленно противопоставляю им бывших корешей,
ныне активно вторгшихся в экономику, в банковскую сферу,
для которых эти эрудированные ребята –
всего лишь фраеришки
со всеми заковыристыми знаниями и манерами.
Братва достигла успеха, не различая ионический и дорический ордер,
не владея учёной магией.
Один из спутников, видимо, прочёл о моих смятениях по кислой морде.
И, вежливо улыбнувшись, тихо сказал:
– Не обольщайтесь. Они построят
только лагерь.

1996

Психологический этюд

Он не производил впечатления блефующего при игре в карты,
представительный, импозантный.
Но в нём чувствовался настороженный карлик,
пугающийся, что его распознают.
Он старательно скрывал досадного гномика
за солидностью жестов,
шутливостью слов.
И всё-таки случалось маломерок выскакивал из притаённого домика,
как кукушка из часов.
Я не ловился на манеры, лоск извечный,
будто заготовленные для рекламного клипа.
А вот делал вид – не замечаю маленького человечка,
определявшего суть этого выхоленного типа.
Даже поддерживал его плоские шуточки,
другие отвлекающие эскапады.
Не понимая ничуточки,
зачем это было мне надо.

2011

Два поезда

Ни сожаления, ни раскаяния позднего,
у нас у каждого свой дом, ключи.
А всё, что было, – два поезда
сошлись и разминулись в ночи.
Ударил в стёкла ветер встречного,
задребезжали чайные ложки.
Промелькнул полустанок,
нигде не отмеченный,
со слабым огнём сторожки.
Без сцен, укоров,
частых в вокзальной панике,
умчались составы скорые,
казалось, навсегда из памяти.
Но порой пробьётся ощущение потери,
неисправимой оплошки,
когда уличные хлобыстнут двери.
И знакомо откликнутся ложки.

2017