⁑ АВОСЬ-КА

ЛАСКОВО С ДАЛЕКОЙ РОДИНЫ ГУДЯТ КОЛОКОЛА...
(Из истории сел)
Авторы -
С. Кнороз
И. Рюхлядко

В 1723 году по распоряжению президента коллегии Вельяминова в Малороссии была произведена первая пробная перепись всего населения, как казаков, так и поспольства, т.е. мещан и крестьян. Главная цель переписи заключалась в составлении полного списка казаков. До этого времени казачьи списки, так называемые «компуты», велись неисправно и часто терялись, что создавало старшине неограниченные возможности «притягивать» казаков себе «в подданство».

Подлинная перепись Стародубского полка 1723 года хранится в Киевском центральном архиве, куда она поступила из Черниговского архива. Перепись эта важна как первый по времени источник для определения количества населения в Малороссии и как первая попытка разграничения тесно слившихся сельских сословий, казачьего и крестьянского.
По распоряжению графа Румянцева в 1779 году была учреждена особая комиссия, члены которой должны были объехать, «лично обозревши», города, местечки, села, деревни и сделать примечания, кому принадлежат эти селения и по каким документам. Комиссия закончила работу в 1781 году. Незадолго до того здесь были введены общерусские формы управления (наместничество). Опись получила наименование Румянцевской. Из материалов переписи 1723 года, Румянцевской описи и других исторических источников мы получаем первые документальные сведения о возникновении многих старинных поселений на территории района.

Село Рассуха относится к одному из древнейших поселений полковой сотни. Впервые упоминается в летописи 1160 года как населенный пункт Росух. Село получило название от протекающей рядом одноименной реки. Упоминание о с. Рассуха можно встретить и в документах 1523 года, когда была установлена граница между княжествами Литовским и Московским. После изгнания поляков с. Рассуха принадлежало чинам стародубского магистрата.
К ревизии 1723 года в Рассухе было всего 28 дворов, из которых 13 принадлежало казакам. После 1723 года о казаках не упоминалось. Полковая старшина деньгами, силой и обманом скупила все крестьянские грунты, превратив их владельцев в крепостных.

Постоянные распри крепостников, нередко пускавших в ход оружие, сказывались в первую очередь на крестьянах: «паны дерутся — у холопов чубы трещат». «Паны» не только силой отнимали крестьян у своих соперников, но и всячески их переманивали, брали под защиту беглых и селили их на своей земле. У сильного помещика крестьяне могли жить спокойно. Поэтому нередки были случаи, когда они бросали обжитые земли и уходили искать лучшей доли. Так было и с Рассухской слободой, возникшей вблизи Рассухи в первой половине XVIII века. По универсалу (торжественной грамоте украинских гетманов) 1710 года, гетман позволил полковому сотнику Прокофию Силенко «...в русском лесе... возле хутора... слободку осадити и там же, на вершине речки Росухи, греблю уфундовати и млин на ней построить». В 1723 году в слободе было 30 крестьянских хат, 23 грунтовых двора, принадлежащих Григорию Силенко, и 7 бобыльских хат. К концу XVIII века слободы не стало. Писари, производившие ревизию в 1781 году, писали о слободчанах: , «Разбежались по другим селам в подсоседки». Не раз приходилось еще рассухцам покидать свои насиженные места.

Во второй половине XIX века (13 июля 1889 г.) был принят закон о переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли Иркутской и Енисейской губерний. Многие жители с. Рассуха в конце XIX — начале XX веков вынуждены были покинуть родные места и уехать в далекие сибирские края.

История многих наших сел представлена в книге «Описание Старой Малороссии» Александра Лазаревского. Очень интересные сведения удалось почерпнуть из этой книги о с. Рохманово (рохманый — покорный, смирный), которое основано при реке Стечне. Когда возникло село, точно установить не удалось, но оно существовало уже в первой половине XVII века, и владел им шляхтич Островинский (в других источниках — Стравинский).

В 1648 году Збигнев Стравинский был стародубским земским судьей. О Рохманово старожилы в 1729 году рассказывали: «По изгнании ляхов с Украины, як стало оное село быть войсковое, гетман Самойлович в 1677 году отдал во владение тое село Рохманово за службу Тимофею Улезку...»

По низложении Самойловича Мазепа выдал Улезко 4 октября 1687 г. другой универсал, закрепляющий его право на владение Рохманово «как способному до услуг войсковых». Село Рохманово оставалось во владении Улезко и после того, когда он перестал быть хорунжим. Тимофей Улезко имел двух детей: дочь, бывшую замужем за рохмановским священником Симоницким, и сына Михаила, который в 1706 году был взят в плен шведами под Несвижем. Три малолетние дочери Михаила росли под опекой деда, старого Улезко, который четырнадцать лет ждал сына из плена и, не дождавшись, в 1720 году умер. Дочери Михаила Улезко вышли замуж за простых людей. Село Рохманово осталось без «державца», так как ни к Симоницкому, ни к дочерям Михаила Улезко перейти не могло. Чем и воспользовался полковой есаул Березовский, начавший еще при жизни Тимофея Улезко принимать все меры, чтобы стать после его смерти рохмановским «державцем».

Обычным приемом в таких случаях была «скупля» крестьянских грунтов, а затем просьба к гетману — сначала о подтверждении «скупли», а потом и об универсале на само село. Березовский обманным путем купил землю одного рохмановского крестьянина, на что Улезко пожаловался Скоропадскому. Гетман вынужден был вмешаться и прислал универсал, в котором приказывал: «Абы никто с полчан стародубских, жадных до грунтов в селе Рохманово, не важился скуповати грунты в местности Тимофея Улезко...» Но Улезко был уже стар, чтобы добиться возвращения своих земель, тогда как Березовский не только не обратил никакого внимания на гетманский универсал, но после смерти Тимофея Улезко успел выпросить у того же Скоропадского и все село Рохманово.
Неожиданно через 17 лет из плена вернулся Михаил Улезко. Он обратился к гетману с просьбой о возвращении ему Рохманово. В мае 1722 года Скоропадский прислал из Москвы следующий универсал: «Вам войтови и всем посполитим людям в с. Рохманове мешкаючим, так как п.Михаил Улезко вернулся из плена, где долго выносил неволю и тяжбу, а ныне с божьей помощью вернулся и может отменно нести войсковую... определяем с. Рохманово знов полковнику М. Улезко в прежнее владение, а п. Березовский — до Вас уже интересоваться больше не может...»

Несмотря на этот универсал, Березовский не захотел возвращать Рохманово, объясняя тем, что он уже устроил хутор на купленной земле. Улезко пожаловался новому гетману Полуботко, который в 1723 году писал Березовскому: «Вернуть село Рохманово М. Улезко, а за хутор, вами построенный, пусть Улезко вам уплатит». Так М. Улезко стал снова «державцем» Рохманово. Но, уладив свои имущественные дела, Улезко не мог уладить семейных. Его зятья, рядовые рохмановские казаки Семен Кожуховский, Тимофей Юрский и Онисифор Тищенко (последний стародубский мещанин), не давали тестю покоя, требуя участия в распоряжении местностями, в чем Улезко им отказывал.
Семейными неладами воспользовался свояк Улезко — Семен Галецкий, который убедил владельца уступить ему Рохманово, обещая за это свою защиту от детей. Улезко согласился на эту сделку и по акту 1734 года уступил Рохманово Галецкому вынужденно «видячи себе от зятков Тимоша Юрского и Семене Кожуховского, которые не уважаючи ни мою старость и слабость, смерти межбють и обкрадають».

После смерти Улезко один из зятей его, мещанин Тищенко, желая добиться права владения селом Рохманово, определил сыновей в генеральную канцелярию, чтобы дать им возможность получить какой-либо войсковой чин. И как только сыновья Тищенко, Максим и Федор, получили звания войсковых канцеляристов, мать поспешила передать им свое отцовское наследство. Получив звание, Максим и Федор стали именоваться не Тищенко, а Лашкевичами. Однако Галецкий затем предъявил иск на право владения селом и выиграл дело. Рохманово осталось за ним. Но уже в 1781 году село принадлежало нескольким владельцам — Ивану Галецкому, сыновьям Максиму Улезко и Михаилу Жираю. В нем было 23 двора крепостных крестьян и 11 дворов казаков.

Любопытна история села Старое Задубенье, которое было основано на реке Дубне. При господстве поляков оно принадлежало шляхтичу Гребенскому, а с 1654 по 1688 годы оставалось свободным. Затем гетман Мазепа отдал его обозному полка Дмитрию Журману.
Известно, что Дмитрий Журман был дважды женат. От первого брака имел сына Матвея, а от второго — дочь Елену. Дмитрий и его сын умерли почти одновременно. Матвей оставил после себя двух сыновей — Василия и Михаила. В 1710 году гетман Скоропадский утвердил Задубенье за вдовой обозного и внуком его Василием. Вдова обозного была в это время вторично замужем. Она «мало по смерти обозного посидевши, за молодого кравчика (портного) в маложенстве посягнула, за простого человека». Этот кравчик, Герман Синяк, начал распоряжаться Задубеньем как полный хозяин, в результате внуки обозного Василий и Михаил пожаловались в генеральный суд, который в 1714 году «декретом» своим разделил имение обозного на четыре части: одна часть отдана была вдове обозного в пожизненное владение, другая — дочери его, которая вышла замуж за некоего Моцарского, две другие части имения достались братьям Василию и Михаилу Журманам. Однако, несмотря на универсал, еще долгое время велась тяжба о разделе села Старое Задубенье между прямыми и мнимыми родственниками.

Герман Синяк, завладев половиной Старого Задубенья, устроил хутор и заложил его сначала Григорию Скорупа, писарю Стародубского полка, затем еще раз Марку Бурому. Обманутый Скорупа затеял с Синяком тяжбу за заложенный ему хутор и получил от Скоропадского универсал. Синяк обратился к князю А. Д. Меньшикову, который в это время пытался завладеть бакланской сотней. Заботясь о приобретении сторонников, Меньшиков выдал Синяку «охранный лист», который по ряду причин вскоре потерял свое значение. В 1723 году Василий Журман, поссорившись с Германом Синяком, выгнал его и завладел хутором.

Таким образом, Старое Задубенье стало владением Журманов, а затем перешло к Михаилу Гудовичу. По ревизии 1723 года в селе насчитывалось крестьян Василия Журмана —21 двор, бобыльских 19 хат. В 1781 году здесь уже было казаков — 1 двор и 1 хата, крестьян Ильи Журмана — 52 двора и 53 хаты, а также бездворных 5 хат.
В селе Старое Задубенье сохранился архитектурный памятник конца XVIII века — церковь Дмитрия Солунского, построенная в 1780 году. Она представляет собой небольшой крестообразный усадебный храм в стиле классицизма, отличающийся рядом самобытных форм. Церковь действующая и благодаря прихожанам содержится в хорошем состоянии.

Богатую историю имеет село Лыщичи. Первоначально село относилось к Новоместской сотне, расположенной в бассейне Ипути, Беседи и их притоков Унечи, Туросны, Выхолки и Палужья.
Центр сотни находился в Стародубе. Около половины территории сотни занимали владения Киево-Печерской лавры, в состав которой входили три волости — Лыщичская, Попогорская, Бобовицкая. По ревизии 1721 года, в них числилось бывших монастырских крестьян 19947 человек. Точно неизвестно, когда и кем даны были лавре эти волости. Известно лишь то, что в конце XVI века лавра не владела ими. Волости упомянуты впервые в грамоте 1720 года. Ими управляли отдельные «городничие» из монахов, которые пользовались огромной властью. Они не только почти бесконтрольно судили и миловали лаврских подданных, но нередко самовластно распоряжались и посторонними людьми, если те, по их мнению, нарушали в чем-либо лаврские интересы.

Обиженные «городничими» люди с трудом находили защиту у самого гетмана, который хорошо знал, что у «городничих» отсутствует подобающая чину их кротость и был бессилен перед ними. Но зато ревностное служение «городничих» помогало добиваться блестящих результатов в улучшении экономического положения лавры, которая быстро обогащалась. На землях лавры люди селились охотно, зная, что «городничие» всегда сумеют защитить их от общенародных повинностей. Кроме того, эти места привлекали своими просторами. Те времена остались в народе доброй памятью: «В старые года, когда мы были под монастырем, у нас была вольница или займанщина: тогда каждый волен был занимать земли столько, сколько ему было нужно. Расчисти — и твое». Так говорили крестьяне бывших лаврских имений в Суражском уезде.
С 1720 по 1724 годы Лыщичской волостью управлял городничий Моисей Якубович, отличавшийся жестоким нравом. Само же село Лыщичи при реке Вепринке известно с первой половины XVII века. Оно располагалось в 22 верстах от Стародуба. Сохранился акт, в котором упоминается о Лыщичах. «Се аз Афанасий Васильев, сын Кутков, дал надел свой отцовский Уваровщину, Микито Жадуну, сыну Зубову... А запись писал отец наш духовный лыщичский поп Афанасий Иванов сын, лета 7136 году, месяца марта 14 числа» (дата соответствует 1628 году нового летоисчисления).

Этот «старожитный купчий московский лист» на вотчину, называемую Уваровщиной, подтвержден был полковником Стародубского полка Коровко в 1680 году. По актам Киево-Печерской лавры границы Уваровщины в 1750 году описаны так: «Уваровщина грунт сумежный Лыщичскому грунту, имеет ограничения з речки Унечи в речку Елню...»
В 1723 году в Лыщичах было 19 дворов казаков, грунтовых монастырских крестьян 103 двора и 33 хаты бобылей. При второй ревизии в 1781 году было казаков 34 двора, при них 39 хат и бездворных 9 казачьих хат; лаврских крестьян уже без грунтов — 114 дворов; бездворных 12 хат и подсоседков; Павла Скорупы два двора, две хаты.

В 1812 году в селе Лыщичи была построена каменная церковь Рождества Богородицы предположительно взамен сгоревшей деревянной. Это был оригинальный крестообразный храм в стиле позднего классицизма, который в начале XX века дополнили пристройки в виде великолепной, тяжеловесной пятиярусной колокольни с двумя нижними четвериками, объединенными трапезной с массивными четвериками звона, имеющими срезанные углы, и восьмериком, увенчанным большой главой. Иконостасы были выполнены в стиле украинского барокко. Царские врата с изысканной ажурной резьбой растительного характера и овальными иконами увенчивались короной, характерным элементом декора украинского барокко. Предполагалось, что они были привезены из другого храма. К сожалению, от этой уникальной постройки остались лишь колокольня и полуразрушенные стены храма.
В Черниговском архиве хранятся чертежи проекта церкви. Как свидетельствует документ, в церкви было два престола: во имя Рождества пресвятой Богородицы и святой Великомученицы Параскевы. Церкви принадлежало 63 десятины земли. В 1807 году по просьбе местных жителей был построен деревянный дом священника, который тоже не сохранился.
Село Лыщичи известно тем, что в 1918 году здесь произошло братание бойцов Богунского полка с немецкими солдатами.

Продолжение..

В состав Новоместской сотни входило также село Рюхово при реке Трубише. Первое упоминание о нем относится к 1523 году, когда были обозначены границы Московского княжества.
После изгнания литовцев и поляков гетман Мазепа отдал Рюхово во владение полковому судье Стародубского полка Самойлу Иванову. После смерти Иванова его жена Екатерина пожертвовала часть Рюховского имения Киево-Печерской обители, а оставшуюся часть земли захватил полковник Стародубского полка Михаил Миклашевский. Игуменья Киево-Печерской лавры, мать Мазепы, продала эти пожертвования по купчей 1701 года М. Миклашевскому: «Млин (мельница), двор в самом Рюхово з Винницею и пашней и сеножатью — продать на вечное право за сумму талярей тысяча и золотых четыреста Михаилу Миклашевскому». После смерти Миклашевского гетман Мазепа своим универсалом закрепил село Рюхово за его сыном Иваном, а после смерти последнего — за его вдовой.

Вдова Миклашевского Евдокия Васильевна, дочь лубенского полковника Савича, была личностью небезызвестной в Малороссии по случившемуся с ней в молодости «прегрешению». Миклашевский женился на ней в начале 1724 года, а в мае следующего года должен был уйти в так называемый Гилянский поход и надолго оставил жену с полугодовалым сыном-первенцем. Вернулся Миклашевский из похода лишь осенью 1727 года и нашел, что «честь дома его была разрушена». Оказалось, что жена его «прижила блудно двое детей, из которых одно родилось без мужа, а другое — уже по возвращении мужа». Миклашевский немедленно отослал жену к ее матери, где она и родила второго ребенка, а сам обратился к тогдашнему черниговскому епископу Жураковскому с просьбой о разводе, но получил отказ. Миклашевский умер в 1740 году, оставив сына Павла и дочь Ульяну. В 1743 году Евдокия Миклашевская вышла замуж за Степана Фомича Петрункевича.

Ближайшим соседом Петрункевича по Рюхово был Павел Скорупа, который, присваивая часть рюховских и будлянских земель, заставил Петрункевича вести с ним нескончаемые тяжбы. Нужные для их ведения деньги Петрункевичу приходилось занимать. Прожив с Миклашевской десять лет, он умер, оставив тяжбы неоконченными, а долги неуплаченными. Вдова его для покрытия этих долгов должна была сама делать займы. Она пыталась уладить дела с кредиторами, но, видя, что тяжбам нет конца, в 1761 году вернула село сыну Павлу.

Павел принял на себя как долги, так и тяжбы матери, отдав ей, кроме того, в пожизненное пользование свой хутор Березовщину. Здесь и доживала свой век вдова Петрункевича вместе с двумя сыновьями Степаном и Данилой.
По ревизии 1723 года в Рюхово было 27 дворов, 18 хат бобылей, три хаты, принадлежавшие есаулу артиллерии Стародубского полка Ивану Залесскому. А в 1781 году в Рюхово насчитывалось 52 двора и восемь хат бездворных крестьян.

На территории района находится несколько сел и деревень, основанных казаками или долгое время полностью принадлежавших им. Одним из таких казачьих населенных пунктов считается деревня Борозднино. Появилась она на реке Рассухе Бороздной во время господства Литвы. В 1618 году по Деулинскому соглашению о перемирии северская земля отошла к Польше. Присланные в Стародуб и Мглин польские чиновники принялись устанавливать свои порядки, перераспределять владения. Казакам, явившимся на службу к полякам на своем коне, выдавался земельный участок «на каждый конь». По акту 1620 года польский комиссар Балтозарь Стравинский «деревню Борозднино над. речкой Росуха утвердил за Борозднами, основателями ее».

После изгнания поляков, с которыми бежали и казаки, служившие в войске польском, все крестьяне деревни, оставшись без панов, перешли в сословие казаков и активно участвовали в борьбе с Польшей. Деревня оставалась войсковой до конца XVIII века. В 1666 году жители Борозднино построили водяную мельницу, которую хотел захватить полковник Рославец. Вскоре возле мельницы обосновался хутором мельник, которого в народе звали Амелькой. По его имени и был назван хутор.
Казаки в Борозднино «без панов» жили зажиточно. Каждый имел по два дома, а один состоятельный многосемейный казак имел даже три дома. В 1723 году в деревне было 18 дворов и четыре хаты подсоседксв, а в 1781 году в двенадцати дворах было 25 хат.

Не позже второй половины XVII века появилась деревня Лупеки (ныне Лужки). В 1723 году в ней было девять дворов, а по второй ревизии — 11 дворов. Население Лупек до конца XVIII века оставалось казачьим. Полностью принадлежали казакам до конца XVIII века село Труханово и деревня Борщово, основанные ими в первой половине XVII века. В этих населенных пунктах первоначально было по 11 —15 дворов.

Значительно раньше возникло на реке Стечне село Высокое (на возвышении). При поляках селом владел шляхтич Мокрицкий. А затем до 1730 года Высокое принадлежало Стародубскому магистрату. После 1730 года перешло к судье Стародубского полка. По переписи 1723 года в Высоком было 13 казачьих дворов; два двора крестьян, принадлежавших магистрату; и две бездворные хаты. На село долго зарился полковник Тимофей Улезко. Сохранилась даже жалоба на Улезко одного из жителей Высокого. Вот что он писал гетману: «Ускоржаются вашей вельможности на полковника Тимофея Улезко, который в млине моем в селе Высоком две части свои находит. Оный млин после державы Мокрицкого занял мой отец Андрей, тяглый человек, и владел оным млином роков 30, не имеючи ни от кого перешкоды...» По-видимому, Улезко так и не удалось захватить Высокое, оно оставалось казачьим селом.

В 1781 году в Высоком было 23 казачьих двора и всего два двора крестьян, принадлежащих судьям Стародубского полка.
Как сторожевой хутор на возвышенности во второй половине XVII века казаками основана деревня Еленск. По документам она принадлежала Стародубскому магистрату, но фактическими хозяевами до 1730 года были Жоравки. В 1887 году Еленск слился с селом Гудово.

Казацким поселением в то время считалась деревня Жудилово (жудил — от глагола жудить: надоедать, терзать). Основано на реке Дебри. Время основания пока не установлено. В Жудилово к первой ревизии было десять дворов казаков и пять бездворных казацких хат. К 1781 году, к началу массового закрепощения крестьян, казаков осталось всего девять дворов, но зато были уже четыре двора крепостных крестьян Разумовского.

Село Староселье (старосельем именовали такое село, которое возникало на месте существовавшего здесь же ранее, но по каким-то причинам исчезнувшего), основано на реке Деревейне. Время основания села точно не установлено. В 1723 году здесь было 14 дворов и 11 бездворных казачьих хат, семь дворов принадлежало стрельцам.
В настоящее время это одно из крупнейших сел района. Село известно в частности тем, что здесь долгое время жила и работала учительницей в местной школе И. Лефрансуа — правнучка парижского коммунара Гюстава Лефрансе, которому Эжен Потье посвятил «Интернационал».

В документах 1523 года упоминается село Найтоповичи на реке Березовке. Название села, возможно, произошло от белорусского слова «найтоп», что значит конский след на вспаханном поле. Найтопом могли прозвать крестьяне панского объездчика, который вытаптывал их посевы. После изгнания поляков полковник Стародубского полка Миклашевский отдал Найтоповичи сотнику Прокофию Силенко, за которым оно и было закреплено гетманом Мазепой в 1696 году. При первой ревизии 1723 года в Найтоповичах было десять дворов казаков, 54 двора крестьян, принадлежавших Григорию Силенко, 21 хата бобылей. Даже такое большое село к переписи 1781 года значительно поредело. В нем едва насчитывалось полсотни дворов.

Не позже первой половины XVII века на реке Жирке возникла деревня Долматово. После изгнания поляков она также попала в число владений Стародубского магистрата, а в 1730 году гетман отнял деревню и передал на «уряд» своим подданным — полковым судьям Стародубского полка. К тому времени в Долматово было 26 казачьих и 11 крестьянских дворов. Казаки, проживающие в Долматово, долго сопротивлялись закабалению. В 1781 году их в деревне уже было 29 дворов. Крепостные крестьяне были поделены между несколькими владельцами: по четыре двора принадлежало есаулу Феодосию Плешке и хорунжему Михаилу Якимовичу.

Большим селом в то время были Горяны (первоначально село называлось Агоряны). В 1716 году князь Меньшиков отнял у значковых гетмана Скоропадского — Павла и Семена Пучков-ских — их село Урянцы. Не имея сил спорить со «светлейшим» хапугой, гетман взамен дал Пучковским село Горяны, где они и панствовали до 1734 года. Тогда же село купил Гудович. При первой ревизии в Горянах было 23 казачьих двора, столько же крестьянских дворов, принадлежащих войсковому М. Добрянскому, и восемь хат бобылей. В 1781 году казаков осталось всего пять дворов. Растерял свои грунты и Гудович. Ему принадлежало теперь только девять дворов и четыре бездворных хаты.

Деревня Платково (первоначально именовалась Платков) основана между 1669—1672 годами по распоряжению полковника П. Рославца. До 1721 года она принадлежала Стародубскому магистрату. Затем гетман Скоропадский подарил деревню есаулу артиллерии Стародубского полка Семену Березовскому. Долгое время Платково передавалось по наследству.

Деревня Дубровск (дубрава — лиственный лес) основана на реке Стечне в начале XVIII века Киево-Печерской лаврой.
В конце XVII века был основан Печеникский девичий Успенский монастырь. В 1693 году гетман Мазепа в своем универсале писал: «Мы, гетман, позволили перейти и зовсем перенестися под город Стародуб на хутор, называемый Печеники...» К этому хутору печеникские монахи прихватили еще значительную часть земель печеникских казаков и посадили на них крестьян. Но этого монахиням оказалось мало. Стародубский полковник Лукьян Жоравко поспешил основать и заселить для них новую деревню Шапочку на протоке реки Жечи, а в 1715 году пожертвовал ее печеникским монахиням. Название деревни образовано от слова «шапка» — небольшая гора, поросшая мхом. В 1723 году в Шапочке было 8 дворов монастырских крестьян и 3 хаты бобылей.
Несмотря на проведенную правительством в 1764 году секуляризацию (ограничение монастырских владений), села Лыщичи, Дубровск и Шапочка по-прежнему оставались за монастырями.

Село Кустичи Бряновы основано на притоке реки Жданки не позднее первой половины XVII века. Название произошло от слова «кустичи» — пригорки. Со дня основания Стародубского магистрата и до конца XVIII века село принадлежало магистрату, входило в Пятовскую волость. В 1709 году после разгрома шведов и измены гетмана Мазепы новый гетман Скоропадский произвел пересмотр владений. Подтверждая права магистрата на некоторые села, Скоропадский в 1709 году писал: «Село Кустичи Бряновы магистратове со всеми до них принадлежащими наделами в зуполную власть...» Несколько позже стародубские мещане пожаловались Скоропадскому на поборы своих урядников — чинов магистрата: «Они два села, Кустичи и Сергеевск, держат и берут з тех сел платежу, горилки и пожитки себе приумножают...»

ССЫЛКИ на источники (Черниговская губ.) ▶ Дневник Tasha56

ССЫЛКИ на источники (Черниговская губ.)
▶ Дневник Tasha56