● Уношево (Уношев, Унушев) ____ [село]

[q]

По данным научно-справочного аппарата архива сообщаем, что в ф.57,
Генеральная опись Левобережной Украины (Румянцевская опись) хранится в нашем архиве.
Информация ро ревизии села Уношева Новомеской сотни Стародубского полка.....
......сведения о принадлежности села на время проведения ревизии (1767 год) секунд-майору Григорию Кулябке, получившему село от жены Анастасии, дочери бунчужного товарища Федора Корецкого, который в свою очередь приобрел часть этого села 11 января 1717 года у военных обывателей Сиваенков, Лещенков, Параженовичей и др ., а еще часть села 25 октября 1767 года у бунчужного товарища Данилы Ширая;
...ведомости о владельцах и подданных села Уношева, составе их семей, движимом и недвижимом имуществе, а также о священниках местной церкви....
(ЦДИАК Украины, ф.57, оп.1, д.121, лл.353-356, 617-644, 661-675 об., 696-735).

С уважением, начальник отдела древних актов О.Б.Вовк.
Исполнитель - В.В.Страшко.

[/q]

[q]

...В дополнение к изложенной информации по селу Уношево Новомеской сотни Стародубского полка по материалам Румянцевской описи (1765 -1769) г.г. можем сообщить следующее: Все материалы касаются 1767 г., т.е. года переписи. Факт покупки села зафиксирован в переписи как покупка села в разное время, в 1717 году бунчуковским товарищем Федором Корецким была приобретена часть села, позже в 1767 году секунд-майором Григорием Кулябкой, еще чась, кроме этого, на момент переписи еще оставались спорными территориями - велись судебные дела с абшитованным полковым хорунжием Федорячековым и значковым товарищем Давидовичем.
(ЦДИКАК Украины. Фонд 57.оп.1.д.121 .л.661) .

...Что касается церкви, то речь идёт о следующем . На момент переписи 1767 г. церкви Святителя Христова Василия Великого с приделом Святителя христова Николая и колокольней ( на четыре колокола) - ЦДИАК Украины ,ф.57. оп.1.д.121.л.356.
Все материалы, касающиеся истории вышеупомянутых села и церкви, Вы можете изучить лично, или через своего представителя в читальном зале нашего архива .
Историческая справка о владельцах и подданных села Уношево, составе их семей и имуществ, представляется на платной основе и составляет 187,93 гр. Плюс 20% НДС.
Кроме того, копирование документов тоже является платной услугой и составляет 41.43 гр. за документ, плюс 20% НДС.
Для оформления одного заказа, Вы должны указать реквизиты своего представителя в Украине.
Начальник отдела древних актов О.Б.Вовк

[/q]

[q]

В 1678 году Стародубовским полковником был поставлен Григорий Карпович Коровка-Вольский, которого в простонародье иногда называли "Коровченком".
Это был по своему происхождение, как замечает Лазаревский, выходец из за Днепра, на что указывает и его прозвание "Вольского". В 1668-1672 годы Коровка был Батуринским сотником; это говорить за него, как за человека расторопного, потому что только такими людьми и замещался этот щекотливый уряд, находившийся "при оке гетмана".

При низложении гетмана Многогрешного Коровка пристал к старшине, совершившей низложение. Этому обстоятельству было придано немаловажное значение, и на раде, избравшей гетманом Самойловича, Коровка был поставлен генеральным бунчучным. В мае 1672 года Коровка ездил в Москву посланцем от генеральной старшины; затем, с июня 1672 года он уже генеральный хоружий, а с мая 1677 года Самойлович ставит Коровку Чигиринским полковником и наказным гетманом. Тяжелый год провел он в Чигирине, где выдержал два приступа, из которых второй окончился разорением Чигирина. После этого само собою окончилось Чигиринское полковничество, и Коровка возвратился в Батурин. За Чигиринскую службу гетман Самойлович и назначил Коровку в 1678 году Стародубовским полковником на место убитого полковника Молчана.

В октябре этого года Григорий Карпович был уже в Стародубе, куда он явился со своею семьею. Как человек ловкий, с большим положением и заслугами за свою боевую службу, он чувствовал силу своей власти, не колеблющееся свое служебное положение и потому постарался получше устроить в Стародубщине свои материальные дела. Сына своего Игнатия он поставил Стародубовским полковым есаулом и дал ему за его "службы" маетности, село Кривец и село Осколков. Сам же Коровка забрал себе в "ранговое владение несколько сел" без разрешения гетманского, завладел селом Шкрябиным и землями, лежащими к западу от Стародуба.
Настоящий очерк и составляет историческое исследование о владении этими землями, получившими впоследствии название Коровченских.

Приблизительно в начале своего правления полком, в 1678 или 1679 годы, Григорий Карпович Коровка, пользуясь своей сильной, в то время, полковничьей властью, присвоил себе село Шкрябин и все земли, лежавшие по берегам реки Бабенца, от самого Шкрябина до хутора "пана Ивана Тимошенка", как впоследствии называли Маслинский млин.
По всем вероятиям, и Шкрябин, и все земли, захваченные Коровкой, принадлежали к числу магистратских маетностей.
Здесь, не далеко от города, так в двух верстах от него , на гороватом месте Коровка построил млин, чем много увеличил свой доход, так как в то время мельницы приносили владельцу незаурядный барыш.
Коровка использовал водяную силу реки Бабенца, устроил для мельницы запруду и увеличил находившееся здесь озеро.
Вблизи млина, на гороватом же месте, им была воздвигнута светлица, разбит сад, построены некоторые хозяйственные здания.
Таким образом, недалеко от города, Коровченок устроил для себя хутор с мельницею и, конечно, он это сделал, опираясь только на свою власть, и, невидимому, без разрешения гетманского.
Не долго, однако своими трудами мог пользоваться Григорий Карпович. Его личные заботы об хуторе были навсегда прорваны поставлением его в 1682 году Киевским полковником. В Стародубе же остались его сыновья, заботе которых и были переданы, как Шкрябинское владение, так и вновь образованный хутор . По смерти самого Коровки эго имение перешло по наследству к сыну его Феодору Григорьевичу, а когда последний переселился в Козелец, будучи поставлен также Киевским полковником, то продал его вместе с другими владениями, перешедшими к нему от отца и от уже умершего брата, Стародубовскому полковнику Лукьяну Жоравке, не позднее 1708 года.

Против села Шкрябина, на другом берегу реки Бабенца, окруженный со всех сторон землями, только что купленными Жоравкою у Федора Вольского, находился хутор с млином, называвшийся Шкрябинским и принадлежавший Стародубовскому бурмистру Никите Потаповичу. Очевидно, Жоравке не нравилось, что среди своих земель находился чужой хутор , с чужою мельницею. Да и в хозяйственном отношении ему было удобнее иметь мельницу под Шкрябиным, под рукою, а не возить молоть зерно к самому Стародубу в Коровченскую мельницу. И вот, 28 марта 1712 года, в Стародубский магистрата явились: поверенный полковника Жоравки – магистратский писарь Григорий Отвиновский и бурмистр Никита Потапович, которые заявили, что доверитель первого и второй меняются своими млинами и хуторам и, т.е., что взамен уступленного Потаповичем Шкрябинского млина Жоравка уступает ему свой млин на реке Бабенце под Стародубом, что "выше млина пана Ивана Тимошенка Маслинского, з озером и зо всеми до него належитостями". Эта мена и выпись с нее были утверждены самим полковником Жоравкою. Несмотря на то, что в выше сказанном акте и говорилось о "добровольной" мене млинов, но весьма возможно, что это произошло под известны давлением Жоравки, который, как это обычно в то время бывало, не стеснялся в проведении своих хозяйственных мероприятий выгодами и желаниями других.

Семь лет владел Никита Потапович бывшим владением Коровки, или, как начали называть этот хутор , "Коровченкого". Года и нездоровье заставили старика Никиту на случай его смерти составить духовное завещание, для подписания которого он позвал своего недалекого свойственника войскового товарища Петра Корецкого , войта Стародубовского Григория Злотникова, бурмистра Герасима Афанасьевича и магистратского писаря Григория Отвиновского.

[17.08.2018 21:20] Таша -: Не имея прямых потомков, набожный старик по своему завещанию оставил "млин, на речце Бабинце, вижей Маслиного млина, о двох каменях мучних, ступном же и валюшном одном коле, стоячий, називаемий Коровченков", Стародубовской Спасо-Преображенской церкви, где и просил  его  похоронить; этой же церкви  он  завещал две тысячи золотых, "абы пред иконами святыми о моем спасении свеща не угасала". Все же остальное имущество свое, движимое и не движимое,  он  отдал в распоряжение "знатного товарища войскового пана  Петра   Корецкого " для раздела между своими родственниками.

      Завещание это  было  составлено в Коровченке, у постели больного старика, 10 декабря 1719 года. Здоровье Никиты все ухудшалось, и вот, около мая 1720 года,  он  умер и затем  был  похоронен, согласно своему желанию, в Спасо-Преображенской церкви в Стародубе.

      Полным распорядителем над имуществом покойного Никиты Потаповича, согласно  его  завещания, сделался  Петр   Корецкий , который, вместе с одним из свойственников покойного – бурмистром Иосифом Самойловичем, начал самовластно распоряжаться всем оставшимся добром: "триста двадцать червоних, да сребра тридцать три рубля с полгривном"  Корецкий  взял себе, а "два облека" отдал своему пасынку Григорию Гамалее. Наверное, и Самойлович себя тоже не забыл и кое что получил из вещей Потаповича.

      Коровченский млин при этом отдан  был  тем же  Корецким , в аренду от церкви войту Стародубского магистрата Григорию Самойловичу Злотникову сроком на один год, т.е. с 1 сентября 1720 года по 1 сентября 1721 года, за двести двадцать пять золотых в год. Это арендное условие, однако, не  было  осуществлено, т.к. в декабре 1720 года Иосиф Самойлович, или Самусенко, пользуясь помощью  Петра   Корецкого  и покровительствам гетманши Скоропадской, предъявил свои права на Коровченский млин.  Он  подал гетману прошение, в котором изложил свои права на Коровченку и выяснил свои отношения к покойному бурмистру Никите. В этом прошении  он , между прочим, писал, что охранил дом Никиты Потаповича во время нашествия Шведовъ, что в продолжение двадцати лет  он  хранил у себя  его-же  денежную сумку, что  он , словом, во всей торговле своего умершего свойственника принимал деятельное участие и часто своей энергией, работой и своими деньгам и выводил  его  из трудного материального положения, в какое тот неоднократно попадал. А самое главное, писал  он , это то, что Никита Потапович не раз высказывал свое желание оставить после своей смерти Коровченский  хутор   ему , Самусенку, или  его  сыновьям, почему и просил гетмана об отдаче  ему  завещанного церкви млина. Гетман Скоропадский, рассмотрев прошение Самусенка, отослал "поважний лист рейментарский к наказному Стародубовскому полковнику  Петру   Корецкому , в котором писал, соглашаясь с выставленными Самойловичем доводами, что Никита Потапович, по-видимому, действительно  его , Самусенка, всему своему имению всеконечно намеревался твязати в наследие", и что "млин, на церковь Свято-Спасскую от покойного лекгованний, по Несвежу за временем не меючи сталого себе господаря, может що часу приходити до знищення и гребля впадати, з чого вперед жадного до церкви божой не  будет  пожитку, бо тот млин и гребля що раз надлежатимет смотрити и оправляли, але от церковних слуг некого сподеватися прилежного в том быты досмотрщика; того рады оний  ему  ж, Самусенку, як не чужому, прекладаем (передати) и дати  ему  на тое з книг майсратових право". А для "всегдашняго души покойного Никиты поминовения священникам свято-спасским и иним причетникам тоей же церкве меет сам (Самусенко) и потомство  его  по сто золотих (в год) давати". В этом же листе, однако,  было  сказано, что если Самусенко пожелает продать  хутор , то может это сделать лишь Спасской церкви. 

Получив этот лист,  Корецкий  отдал  его  Самойловичу, а этот последний поспешил заявить  его  в магистрате, чтобы получить оттуда "выпись з книг меских". Уже 28 декабря того же 1720 года магистрата выдан  ему  желательный документ, утвердив за  ним  "Коровченский млин сo всеми до  него  приналежитостми, езером и ловлею рыбною, як владел и мел в своей поссесии небожчик писан Микита бурмистр".

      Таким образом, в это время и  был  фактически передан Самойловичу означенный млин со всеми землями, и, следовательно, имея выпись из магистратских книг и письмо гетмана,  он  сделался законным владельцем Коровченки и договор об аренде млина Злотниковым был нарушен, но 2 января 1721 года Самойлович рассчитался со Спасскою церковью за этот год, т.е. внес на причт 100 золотых, и начал спокойно владеть наследством Никиты Потаповича.

      С таким оборотом дела причт Спасо-Преображенской церкви, однако, не мог согласиться, ибо от  него  ускользал лакомый дар, - целый  хутор  с мельницею под самым городом. Когда началось оспаривание Коровченки у Самусенка мы не знаем, но в 1724 году настоятель Спасо-Преображенской церкви священник Феодосий Алексеев подал Черниговскому епископу Иродиону Жураковскому жалобу о неправильном завладении Стародубовским жителем Иосифом Самойловичем завещанным церкви  хутором  Коровченкой.

      Епископ Жураковский , конечно, принял сторону священника, которому сообщил, что по  его  мнению Самусенко обязан отдать  хутор  церкви, а если  он  заупрямится, то приказал Феодосию Алексееву объявить  ему  неблагословение Божие.

      Узнав от церковного причта решение епископа, Иосиф Самойлович тем не менее не уступил церкви млина, так как чувствовал за собою светскую власть, защищающую  его  права на  хутор  от церковного посягательства. Тогда, как естественное последствие  его  "упартости", - Стародубовское духовенство объявило  ему  о недопущении  его  самого и семьи  его  ко входу в храмы Божии. Это был обычный в то время прием, к которому духовенство прибегало довольно часто для достижения своих целей. Таким церковным отлучением томился Самусенко довольно долго, но уступить Коровченку церкви  он  все же не желал. И  он  нашел выход из этого тяжелого положения: в апреле 1725 года  он  подал в войсковую генеральную канцелярию жалобу на духовенство, которое отлучило  его  от входа в храмы из за того только, что  он , по мнению духовенства, незаконно владеет Коровченским млином, тогда как  он  имеет на то гетманский лист.
 
Генеральная войсковая канцелярия приняла, само собою разумеется, сторону Самойловича. Правители этой канцелярии, Иван Левенец и Иван Мануйлович, отправили к Жураковскому лист, в котором просили, чтобы епископ "благословил оного Самусенка от такового наложеннаго на  его  и на дом  его  неблагословения разришити и в спокойном помянутого млина владении  ему  не чинить препятствия", так как тот млин "отвержен  ему  покойного пана гетмана Скоропадского универсалом, якому кассации чинить не доводится". В конце листа, как будто между прочим, правители написали, что если епископ не согласится снять с Самусенка отлучения, то последний "намерен з жалобою в Малороссийскую Коллегию вдатися". Чтобы понять значение этой приписки надо вспомнить, что Малороссийская Коллегия была в глазах всех обиженных надежной защитой от тех, которые не совсем в должных рамках пользовались своею властью и положением. Лица, состоявшие членами Коллегии, нередко успешно оказывали свое покровительство беднейшим слоям населения в их борьбе со старшиной, и последняя знала, что в Коллегии не будут считаться ни с родственными связями тяжущихся, ни с их имущественным положением. В данном случае эта последняя угроза оказала свое действие. В том же апреле 1725 года Стародубовский протопоп Феодор Подгурский получил от епископа Жураковского приказание снять с Самойловича и со всего дома  его  отлучение и благословить  его  во владении Коровченкой....

[/q]