Митрофан-Дикост (Троицко-Печорский район Коми АССР)

Канева А.Н. Ухтпечлаг:страницы истории
http://www.pokayanie-komi.ru/m...i_istorii/
В конце 20-х годов Управление северными лагерями особого назначения (УСЕВЛОН) начало осваивать территорию Коми Автономной области. К северо-востоку от Котласа, его центра, заключенные валили лес по рекам Вычегда и Вымь; строили грунтовую автодорогу Сыктывкар - Усть-Вымь, железную дорогу Пинюг - Сыктывкар.

В «год великого перелома на всех фронтах социалистического строительства» перед ОГПУ была поставлена «боевая задача» - начать освоение бассейна Печоры силами заключенных. Вслед за этим ОГПУ в срочном порядке стало готовить экспедицию в районе реки Ухта. 21 августа 1929 г. на берегу таежной речки Чибью, притока Ухты, высадился этап заключенных, основавший здесь лагпункт под названием «база Ухтинской экспедиции ОГПУ». В задачи экспедиции входили: оценка промышленного значения Ухтинского нефтяного месторождения, разведка на нефть и газ в Ижемском и Печорском районах, выявление источников радиоактивных вод, разведка угольных залежей в Воркуте.

В подготовке экспедиции принимал участие будущий начальник геологического отдела Ухтпечлага Н.Н.Тихонович. Арестованный 18 ноября 1928 г., он сидел в Бутырской тюрьме. Позже, в 1932 г., он вспоминал: «Сговор начался в следственных органах... Я был приглашен на собрание неизвестных мне людей, человек восемь. Мне поставили вопрос ребром: как ехать на Ухту? Какие вещи брать? Какое снаряжение, сколько провизии и т.д.? Я написал им маршрут и о снабжении. Я написал, что надо туда везти все - до последнего гвоздя. Указал два пути: старый путь** и морской путь - там можно везти более тяжелые грузы, хотя и трудно подавать их [вверх} по Ижме. В количестве 195 человек мы экспедицию сконструировали»1.

В мае 1929 г. на Соловки из ГУЛАГа были направлены бывший начальник охраны Смольного и Кремля Э.П.Ская (начальник конвоя экспедиции) и хозяйственник ОГПУ С.Ф.Сидоров (начальник экспедиции). В помощники им по научно-технической части спецотдел ОГПУ назначил Д.А.Русанова, студента пятого курса геологического факультета Московской горной академии, члена ВКП(б). «Рабсилу» они отбирали в пересыльном лагере в Кеми, старались брать крепких и молодых. Состав получится разношерстным - политзаключенные, раскулаченные крестьяне, уголовники, бытовики. Специалистов брали с Соловков, выбор там был богатый: только в 1928 г. в лагерь водворили 68 инженерно-технических работников, осужденных по «шахтинскому делу».

Поскольку ближайшие задачи заключались в геологическом изучении громадной территории, в качестве научных руководителей были взяты крупные специалисты-геологи. Николай Николаевич Тихонович принадлежал к числу ведущих ученых-нефтяников страны, он вел исследования на Сахалине и в Урало-Эмбинском районе. На Ухте он впервые побывал еще до революции, ездил по поручению частной Московской конторы артезианского бурения для восстановления заявок на нефтеносные участки. Теперь, приговоренный по ст.58-6,7 УК РСФСР к высшей мере наказания, замененной 10 годами лагерей, он в первый же сезон был доставлен в Чибью, где два года работал как заключенный и 8 лет - как прикрепленный к Ухтпечлагу. По мере развития дела росли и его функции: начальник геологического отдела Ухтинской экспедиции, старший геолог, начальник геологического сектора Ухтинской экспедиции ОГПУ, начальник геологического отдела Ухтпечлага 2.

Во второй сезон прибыл геолог-нефтяник Н.М.Леднев, в следующий сезон -И.Н.Стрижов; доставили крупного исследователя нефтеносных и угленосных областей Дальнего Востока и Европейского Севера П.И.Полевого*, для работы с радиоактивными водами - геохимиков И.И.Гинзбурга и Ф.А.Торопова... Все они пришли по этапу.

ПЕРВЫЙ ЭТАП

Пароход Глеб Бокий
Пятого июля 1929 г. в 7 часов утра на пристани в Кеми началась погрузка имущества экспедиции на пароход УСЛОНа «Глеб Бокий», закончившаяся только к 11 вечера 3. Тоннаж судна был недостаточным для того, чтобы забрать весь груз. Пришлось оставить в Кеми свыше двух вагонов муки, часть «ларькового груза» (продовольствие и промтовары) и некоторые негабаритные предметы хозяйственного обихода. Выяснилось, что экспедиции выделено «крайне незначительное количество медикаментов», отсутствовали даже простейшие хирургические инструменты. Так уже в первые часы были заложены основы будущих продовольственных и бытовых трудностей экспедиции.

Сразу после окончания погрузки имущества началась погрузка партии из 139 заключенных. Этап формировался в спешке. Медицинский осмотр никто не прошел. «Большинство наличного кадра экспедиции прибыли в Кемь за 3 дня до отправки на Ухту, в силу чего так наз[ываемая] соловецкая закалка и «проверенность» людей... не были выполнены».

В рапорте начальника экспедиции было отмечено: «... только благодаря достаточному вниманию, уделенному этой разношерстной массе, удалось довезти всю партию до Усть-Цильмы без особых эксцессов. Обращаем особое внимание на отбор надзора, как вольнонаемного, так и лишенных свободы. Первая группа, подобранная начальником конвоя т. Ская, почему-то в последнюю минуту получила назначение на Котлас. В результате получился спешный набор «с бору по сосенке» и отсюда все качества: связь с заключенными, устройство пьянки в Усть-Цильме, за что надзиратель Добровольский переведен на общие работы. ...В Архангельске за полчаса до отхода парохода бежал надзиратель из заключенных Циолковский... Из личного состава вольнонаемных уволены по собственному желанию Одинцов и Клементьев - неизвестно за какими накоплениями поехавшие в столь ответственную командировку и разочаровавшиеся при довольно большой нагрузке...»4

В 2 часа ночи 6 июля «Глеб Бокий» отвалил от пристани Кемь. В первый же день экспедиция могла закончиться трагедией. К вечеру в Белом море разыгрался шторм. «Потоки воды опрокидывали бочки с оборудованием, расположенные на палубе, и частью вливались в носовой трюм, где были размещены заключенные». Но к счастью все обошлось.

Утром 8 июля пароход прибыл в Архангельск. В полдень началась перегрузка прибывших и догрузка оборудования на пароход «Умба». Вечером 9 июля пароход вышел в Баренцево море и 13 июля вошел в Печорскую губу и остановился у Морской пристани (ныне г. Нарьян-Мар). Тут перегрузились на две баржи и, влекомые речным пароходом «Советская республика», ранним утром 16-го тронулись вверх по Печоре. 21 июля прибыли в поселок Щельяюр - базу речного флота на Печоре. Заключенных разместили в школе. В Ижме с трудом нашли проводников, местные жители не хотели за копейки иметь дело с заключенными. На участке от Щельяюра до Чибью сменились три группы проводников.

Разместив груз (75 тонн) в пятнадцати больших лодках-шнягах, вернулись из Щельяюра к устью Ижмы и двинулись вверх по Ижме своим ходом. Весь караван был разбит на шесть дивизионов. Конвой разместился в голове и хвосте каравана. Шли по-бурлацки: лямочники тянули лодки, сменяя друг друга. Только 3 августа в селе Ижма впервые помылись в бане, получили долгожданную почту. Впереди был тяжелейший путь через ижемские пороги. До Чибью экспедиция добралась только 21 августа. Потом многие этапы повторят этот путь.

В пути экспедиция понесла первые потери. Уполномоченный Доильницын с двумя заключенными были оставлены в Тельвисочной, причем вскоре один из заключенных, Космиади, сбежал. Это был не единственный побег. «Начиная с парохода «Умба», стали поступать отдельные сведения о настроениях к побегу среди некоторых заключенных». В Щельяюре пытались бежать заключенные Ялокас и Владимиров, но были пойманы. Уже на Ижме бежали Белибеков, Жегус, Васильев. Розыски их оказались безрезультатными 5.

Первым этапом на Ухту пришли 125 человек, сюда вошли и заключенные, и сопровождавшие их вольнонаемные. О людях, которые стали первыми ухтинцами, мы расскажем ниже.


ПЕРВЫЕ РЕПРЕССИРОВАННЫЕ СПЕЦИАЛИСТЫ


«О них, об этих людях, со временем тайга будет петь песни, о них отцы детям будут легенды рассказывать» предсказывал Остап Вишня.

«Я один из той сотни ухтинцев, - вспоминал геолог А.В.Кулевский, - которые 5 июля 1929 года погрузились на старенький пароход «Глеб Бокий» и начали таким образом свой многотрудный поход на неведомую Ухту. Необычность нашего положения, как заключенных, отправляющихся в научную экспедицию, легендарность самого имени Ухты, смутно сознаваемые трудности морского и таежного похода, все это волновало, и пожалуй, бодрило...»6

21 августа 1929 г. база экспедиции ОГПУ расположилась около устья реки Чибью. Здесь раскинулся палаточный лагерь первопоселенцев Ухты. Хотелось бы всех первых ухтинцев назвать поименно. В приказах по прибытию этапов записывали всех заключенных, но, к сожалению, книга приказов № 1 (21.08.29 - 31.12.29) не сохранилась.

Автору этих строк удалось восстановить имена репрессированных инженеров, техников и других специалистов по состоянию на 1 июня 1930 г.7 Итак, кто они, первые специалисты. Приведем некоторые сведения о них.

Аносов Алексей Алексеевич, 49 лет, горный инженер-геолог, осужден 18 марта 1931 г. по ст. 58-4,7 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы, прибыл в Чибью 9 мая 1930 г., колонизован 16 октября 1932 г.

Антонов Петр Ильич, 40 лет, горный инженер, в Чибью был назначен коллектором, прибыл 13 октября 1929 г., освобожден 8 августа 1933 г.

Бонч-Осмоловский Александр Иванович, 43 года, землемер, прибыл 6 июня 1930 г., назначен топографом, дата освобождения - 3 января 1940 г.

Викторов Николай Александрович, 36 лет, врач, осужден в 1928 г. по ст. 58-10 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы, прибыл 21 августа 1929 г., назначен врачом санчасти, дата освобождения - 1934 г.

Войновский-Кригер Константин Генрихович, 36 лет, геолог, палеонтолог, арестован в 1929 г., осужден на 10 лет лагерей, прибыл 13 февраля 1930 г., назначен геологом, освобожден 5 мая 1938 г.

Волошановский Андрей Андреевич, 53 года, горный инженер, осужден в 1928 г. по ст. 58-10 УК РСФСР на 10 лет лагерей, прибыл 21 августа 1929 г., назначен топографом, срок освобождения 9 мая 1935 г.

Гинзбург Илья Исаакович, 48 лет, геохимик, минеролог, осужден в 1929 г. по ст. 58-7 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы, прибыл 13 октября 1929 г., назначен геологом, колонизован 20 июня 1931 г, освобожден в 1934 г.

Горовец Иосиф Дмитриевич, 42 года, горный инженер, осужден в 1928 г. по ст. 58-7 УК РСФСР на 5 лет лишения свободы, прибыл 21 августа 1929 г., назначен инженером-конструктором, срок освобождения - 5 мая 1935 г.

Госпылло Сергей Иванович, 37 лет, химик, прибыл 9 мая 1930 г., назначен химиком в химлабораторию, срок освобождения - 13 марта 1933 г.

Духовский Андрей Игнатьевич, 53 года, горный техник, осужден в 1929 г. на 10 лет лагерей, прибыл 21 августа 1929 г., назначен коллектором, дата освобождения - 28 июля 1938 г.

Жемчужин Семен Петрович, 39 лет, землемер, осужден в 1928 г. по ст.58-10,11 УК РСФСР, прибыл 21 августа 1929 г., назначен топографом, дата освобождения - 15 апреля 1933 г.

Зарудный Леонид Николаевич, 43 года, горный инженер, осужден в 1928 г. по ст.58-6 УК РСФСР на 5 лет лишения свободы, прибыл 21 августа 1929 г., назначен зав. углежжением, дата освобождения - 10 ноября 1933 г.

Зеленский Андрей Абрамович, 48 лет, осужден в 1929 г. по ст. 58-7 УК РСФСР на 10 лет лагерей, прибыл 21 августа 1929 г., назначен зав. механической мастерской (УМЗ), дата освобождения - 3 апреля 1938 г.

Зомбе Рафаил Львович, 56 лет, инженер-технолог, осужден в 1931 г. по ст. 58-4,6,7,11 УК РСФСР на 5 лет лагерей, прибыл 26 мая 1930 г. (приговор объявлен уже после прибытия в Ухту), назначен старшим инженером по бурению, в июне 1931 г. освобожден условно-досрочно, 1 мая 1934 г. был уволен по собственному желанию.

Киш Людвиг Стефанович, 36 лет, инженер-электрик прибыл 21 августа 1929 г., назначен зав. электрической станцией, дата освобождения - 25 мая 1931 г.

Колонтаров А.П., 36 лет, коллектор, прибыл 21 августа 1929 г., назначен коллектором, дата освобождения - 8 октября 1939 г.

Компанец Борис Романович, 44 года, горный инженер, осужден в 1928 г. по ст. 58-6,7 УК РСФСР на 10 лет лагерей, прибыл 21 августа 1929 г., назначен коллектором, дата освобождения - 6 июня 1936 г.

Кузанов Дмитрий Сергеевич, 44 года, инженер-технолог, прибыл 13 октября 1929 г., назначен инженером по бурению, дата освобождения - 3 июля 1934 г.

Кулевский Александр Васильевич, 42 года, географ-натуралист, географ-практик, осужден в 1928 г. по ст. 58-10 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы, прибыл 21 августа 1929 г., назначен коллектором, в 1932 г. колонизован, дата освобождения - 16 февраля 1939 г.

Леднев Николай Михайлович, 45 лет, инженер-геолог, осужден в 1930 г. по ст.58-4,6,7,11 УК РСФСР на 10 лет, прибыл 28 мая 1930 г. В июне 1941 г. переведен на положение колонизованного. Умер от туберкулеза 19 декабря 1942 г.

Липатов Иван Васильевич, 45 лет, агроном, прибыл 1 июня 1930 г. назначен агрономом, дата освобождения - 29 сентября 1934 г.

Липовский Михаил Иванович, 41 год, инженер-геолог, осужден в 1928 или 1929 г., прибыл 21 августа 1929 г., назначен геологом, убит 31 августа 1929 г. на полевых работах заключенными рабочими, забравшими карту и сбежавшими.

Литвинов Василий Кириллович, 35 лет, землемер, прибыл 6 июня 1930 г., назначен топографом, дата освобождения - 8 октября 1939 г.

Нашивочников Василий Николаевич, 47 лет, горный техник, осужден в 1928 г. по ст. 58-7 УК РСФСР на 6 лет лишения свободы, прибыл 13 октября 1929 г., назначен геологом, дата освобождения - 9 ноября 1933 г.

Некрасов Александр Евдокимович, 48 лет, горный техник, осужден в 1928 г. по ст. 58-7,11 УК РСФСР на 8 лет лагерей, прибыл в октябре 1930 г., назначен работником техчасти, принимал участие в строительстве угольных шахт Воркуты и первой ярегской нефтешахты, освобожден в 1933 г.

Парчевский Иван Николаевич, 50 лет, горный инженер, осужден в 1928 г. по ст.58-7 УК РСФСР на 10 лет лагерей, прибыл 21 августа 1929 г., назначен инженером-технологом, дата освобождения - 5 марта 1938 г.

Петерсон Анатолий Оттович, 50 лет, строительный техник, прибыл 13 октября 1929 г., назначен прорабом, дата освобождения - 11 февраля 1931 г.

Соловьев Сергей Александрович, 37 лет, механик, осужден в 1928 г. по ст. 58-6 УК РСФСР на 10 лет лагерей, прибыл 21 августа 1929 г., назначен конструктором, дата освобождения - 24 октября 1938 г. Умер в Ухте в 1940 г.

Таумин Исаак Моисеевич, 39 лет, инженер-технолог, прибыл 26 мая 1930 г., назначен инженером по бурению.

Тихонович Николай Николаевич, 48 лет, геолог, осужден в 1929 г. по ст. 58-6,7 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы, прибыл 13 октября 1929 г., назначен старшим геологом, в 1931 г. заключение заменено ссылкой, дата освобождения - 18 ноября 1938 г.

Тумаян Петр Аркадьевич, 47 год, инженер-электрик, осужден в 1928 г. по ст. 58-6 УК РСФСР на 3 года лагерей, прибыл 21 августа 1929 г. назначен секретарем начальника, , дата освобождения - 8 ноября 1931 г.

Хургин Зиновий Моисеевич, 39 лет, горный инженер, осужден в 1928 г. по ст. 58-7 УК РСФСР на 5 лет лагерей, прибыл 21 августа 1929 г., назначен топографом, дата освобождения - 23 мая 1933 г. Освобожден досрочно в 1932 г. Уволился 11 февраля 1935 г.

Эрдели Константин Владимирович, 41 год, горный инженер, осужден в 1928 г. по ст. 58-7 УК РСФСР на 5 лет лишения свободы, прибыл 13 октября 1929 г., назначен зав. химической лабораторией водного промысла, дата освобождения - 9 марта 1933 г.

Перечисленные выше первые ухтинцы были политзаключенными, осужденными по 58-й статье. Поступали этапами и другие категории спецконтингента. Вот, например, Романенко Александр Михайлович, 33 года, буровой мастер. Арестован в 1925 г., осужден по статьям 60 и 64 УК РСФСР на 10 лет. Прибыл 21 августа 1929 г., колонизован в январе 1932 г., в июне 1936 г. награжден нагрудным знаком «Ударник-ухтинец». А.М.Романенко - первый буровой мастер Ухты. Он работал на 1-м, 2-м и 3-м промыслах, обучил десятки новых бурмастеров, был начальником бурколонны «Крохаль». 9 января 1937 г. уволился из Ухтпечлага, уехал в Казахстан по приглашению Казгеотреста, работал механиком.

Среди первых ухтинцев были и политссыльные. Назовем несколько имен:

Дмуховский Порфирпй Иванович, 39 лет, горный инженер, назначен геологом-коллектором. 23 июля 1928 г. осужден на 5 лет по ст. 58-7 УК РСФСР, освобожден 23 октября 1929 г. с высылкой на 3 года и 4 месяца в Северный край. После освобождения работал по вольному найму 2 года.

Росселевич Александр Яковлевич, 48 лет, горный инженер, назначен заведующими материальным складом. Осужден 31 августа 1928 г. по ст. 58-7 УК РСФСР. на 3 года, освобожден 30 марта 1930 г. с заменой ссылкой на 4 года.

Лямин Ипполит Михайлович, 41 год, горный инженер, в 1928 г. осужден на 5 лет лишения свободы, в 1930 г. срок заменен ссылкой на тот же срок, прибыл 21 августа 1929 г., назначен старшим топографом, был начальником воркутинской шахты

Рущинский Михаил Васильевич, 37 лет, горный инженер, прибыл 21 августа 1929 г. как политссыльный, назначен заведующим ручным бурением.

В списке специалистов были и вольнонаемные. Назовем известного грозненского бурового мастера Ивана Ильича Косолапкина. Он был членом ВКП(б), бурил скважину № 5, которая дала первую промышленную нефть на Ухте.

Безбородов Григорий Филиппович, 44 года, буровой мастер, член ВКП (б). Назначен бурмастером станками Крелиуса, работал с перерывом в Ухтпечлаге до 1935 г.

Здесь названы имена репрессированных и вольнонаемных специалистов, прибывших в первый год. Они начали научное изучение запасов нефти, угля, газа и других минерально-сырьевых запасов, освоение несметных богатств края.


НАЧАЛО РАБОТ УХТИНСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ


«В Чибью прибыли днем, 21 августа, - пишет в своих воспоминаниях А.В.Кулевский. -Сжималось сердце при виде дикой, пустынной картины: черная, нелепо-огромная, одинокая вышка, две убогие избушки, тайга и болота...». В этот же день появился приказ по Ухтинской экспедиции № 1 за подписью начальника Ухтинской экспедиции ОГПУ Сидорова: «Сего числа вверенная мне экспедиция прибыла к месту своего назначения на ручей Чибью».

Измученные люди разгрузили лодки, разбили пять палаток. Ужин, линейка, пересчет, отбой. Уже на другой день началась работа: людей разбили на партии, установили 12-часовой трудовой день, геологи и топографы вышли в поле. Приступили к ремонту домиков бывшего Русского товарищества «Нефть», за два дня протянули полевую телефонную линию в Усть-Ухту, запустили керосиновый заводик. Срочно заготавливали лес: предстояло построить продовольственный склад, два барака на пятьдесят человек каждый, кухню, пекарню, баню 8

В первые дни были побеги. 24 августа бежал повар Кривоногов, но на следующий день был обнаружен и застрелен при попытке скрыться в лесу. 28 августа бежали заключенные Коломакин, Кучер, Бережной и Смирнов (все задержаны). 31 августа случилась трагедия: во время побега заключенных Тараненко и Юрова последним был убит геолог Липовский. Оба беглеца были пойманы. Активную помощь в поимке бежавших оказывали местные жители. Было и еще несколько готовившихся побегов, но «благодаря массовой ликвидации побегов... настроение «бежалой» части заключенных круто изменилось в лучшую сторону» 9.

23 августа приказом по экспедиции были назначены ответственные за производственные участки: техноруком определили А.В.Иванова, заведующим слесарно-механическими работами - С.А.Соловьева, А.М.Романенко - его заместителем и буровым мастером. Строительные работы возглавил Е.И.Мокрицкий, отдел труда - А.Г.Прасолов, санитарную часть - Н.А.Викторов, административно-финансовую - А.И.Жигаловский, его помощником стал А.В.Кулевский (он же начал собирать библиотеку), кладовщиком материально-технического склада - ссыльный А.Я.Росселевич, а продуктового и вещевого - Д.Д.Недоспасов 10. Позднее лагпункт Чибью, как положено, обзавелся надзорной частью, информационно-следственной частью под началом старшего уполномоченного К.И.Матвеева и культурно-воспитательной частью (КВЧ), которую возглавил осужденный за троцкизм А.Я.Тепер.

В октябре прибыло пополнение. Этап из 20 специалистов формировался в Архангельском губисправдоме (тюрьме): геологи И.И.Гинзбург (геолог, геохимик) и Н.Н.Тихонович; горные инженеры П.И.Антонов, К.В.Эрдели; горные техники В.Н.Нашивочников, А.Е.Некрасов, инженер-технолог Д.Н.Кузанов; инженер-электрик П.А.Тумаян; строительный техник А.О.Петерсон. «В Чибью нас, восемь человек, водрузили в небольшую комнату, - вспоминал Н.Н. Тихонович- - Окон не было, холодища невероятная... Через два дня мы собрались в экскурсию - я, Прасолов. Ходили на Седью, я был счастлив, что мы работаем» 11.

29 октября 1929 г. в Чибью прибыл Я.М.Мороз, в то время еще являвшийся заключенным. 2 ноября 1929 г. он издал приказ № 73 по Ухтинской экспедиции: «Сего числа вступаю в обязанности руководителя Ухтинской экспедиции Северных лагерей особого назначения ОГПУ. О ходе работы по всем отраслям ежедневно информировать меня». Так у экспедиции появился новый начальник.

О Я.М.Морозе, единоличном «хозяине Ухтпечлага» (так он сам себя именовал) в течении всего времени его существования, нужно рассказать подробнее. Яков Моисеевич Иосема (Мороз) родился в 1898 г. в еврейской семье кустарей-кожевников. Образование низшее, самоучка. С 1914 по 1916 г. состоял в еврейской партии «Поалей цион», в мае 1918 г. был принят в партию большевиков в г.Оренбурге, где работал строгальщиком кож. В 1918-1919 гг. - красногвардеец, в 1918-1919 гг. - член воентрибунала, в 1919 - 1928 гг. -чекист в системе ОГПУ, следователь ВЧК в Баку. В феврале 1929 г. в связи с делом АзГПУ коллегией ОГПУ приговорен к семи годам лишения свободы как участник незаконного расстрела (за превышение власти). Более года Я.М.Мороз руководил Ухтинской экспедицией, а затем и Ухтпечлагом, формально оставаясь заключенным .

В сентябре 1931 г. Президиумом ВЦИК освобожден досрочно, восстановлен в органах ОГПУ. Тогда же решением ЦКК по ходатайству членов ЦК ВКП (б) Орджоникидзе и Ягоды восстановлен в рядах партии с отметкой в партбилете: «Перерыв в пребывании ВКП(б) с 20 апреля 1929 г. по 18 сентября 1931 г.». Постановлением ЦИК СССР в 1925 г. за борьбу с бандитизмом на Каспии награжден орденом Красного Знамени и именным оружием. 3 апреля 1936 г. награжден орденом Трудового Красного Знамени за освоение богатств Севера. Имел звание старшего майора госбезопасности 12

Одновременно с Я.Морозом в Чибью прибыл буровой мастер И.И.Косолапкин. Заключенные доставили из деревни Порожск буровые станки и трубы, которые были там оставлены самым первым этапом. 29 октября в 100 метрах от базы была заложена первая структурная скважина, пробуренная станком Крелиуса бурмастером А.М.Романенко (закончена 16 ноября). Такой же станок был переброшен для бурения структурной скважины № 2 (Ветлосян). Начали бурение 19 ноября, закончили в следующем году. Третий станок Крелиуса был установлен на скважине № 3 в районе речки Ярега для проверки дебита нефтяных пластов Ухтинского месторождения.

Старший геолог экспедиции Н.Н.Тихонович 23 ноября 1929 г. подал докладную записку Я.М.Морозу о закладке разведочно-эксплуатационной скважины № 5 на Чибьюсском месторождении ударно-канатным бурением станком грозненского типа. Буровую вышку строили при 30-40 градусах мороза под руководством бурового мастера И.И. Косолапкина. Бурение скважины начали 4 апреля, закончили 24 октября 1930 г. Одну из главных задач - оценку промышленного значения Ухтинского нефтяного месторождения - Ухтинская экспедиция выполнила за один год. 25 октября 1930 г. скважина № 5 «Чибью» дала первую промышленную нефть - от 2,5 до 3 тонн в сутки 13. Началось эксплуатационное бурение. Сам факт открытия промышленных запасов в Ухте имел большое практическое и теоретическое значение: началась подготовка буровых мастеров, проведение широких геолого-поисковых и буровых работ на нефть и газ, создание топливно-энергетической базы в Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции. 26 октября 1930 г. пошла первая промышленная нефть, добытая заключенными.

ПЕРВЫЕ КОМАНДИРОВКИ


В конце июля 1930 г. УСЕВЛОН сменил вывеску - стал называться УСЕВИТЛом - Управлением Северных исправительно-трудовых лагерей (с октября 1930 г. оно размещалось в Котласе). В составе УСЕВИТЛа было пять отделений: Котласское, Сыктывкарское , Пинюгское, Усть-Вымское и Архангельское. Ухтинской экспедиции эта реорганизация уже не коснулось, так как 19 июля того же года коллегия ОГПУ приняла решение включить ее как самостоятельную единицу в непосредственное подчинение ГУЛАГа «ввиду важности работ, производимых экспедицией». Однако согласно «Положению об Ухтинской и Вайгачской экспедициях», утвержденному приказом УЛАГа ОГПУ № 22 от 12 октября 1930 г. экспедиция оказались в двойном подчинении: непосредственно УЛАГУ ОГПУ (финансово-хозяйственная и организационная деятельность) и УСЕВИТЛу (руководство и учет личного состава (заключенные, вольнонаемные и охрана) и оперативно-чекисткое руководство). В 1930 г. Ухтинская экспедиция вобрала в себя Печорскую экспедицию и дислоцированные в Печорском крае подразделения Архангельского отделения УСЕВИТЛа 14

Число заключенных постоянно росло. Если на 14 июля 1930 г. их насчитывалось 484 человека, то на 1 октября - уже 718, а на 1 июня 1931 г. - 1982. Из них 799 считались «кулаками», 573 - «подкулачниками», 288 - рабочими, 62 - специалистами. 260 человек входили в категорию «прочих». Среди них - самые разные люди, в том числе бывшие председатели сельсоветов и секретари райкомов, репрессированные за «мягкотелость», «примиренчество», «срастание с кулаком», бывшие священнослужители 15.

Большинство заключенных были неграмотными и малограмотными, поэтому организованы были ликбез и школа повышенного типа (профтехникум) для приобретения элементарной технической квалификации. Преподавателями были заключенные: политграмоту читал И.Я.Тепер, математику - И.Н.Парчевский, физику - К.В.Эрдели, бурение - Р.А.Зомбе, парокотлы и машины - А.А.Зеленский, двигатели внутреннего сгорания - С.А.Соловьев. Занимались по два часа в день, заключенные на час раньше освобождались от работы. Уголовники-рецидивисты не желали ни работать, ни учиться.

Прибытие новых специалистов позволяло расширить геологические работы, выйти на новые площади. В полевой сезон 1930 г. в Печорском крае были заложены постоянные базы - так называемые «командировки». По сути это были те же лагпункты, только без колючей проволоки вокруг, потому что побег отсюда был делом почти безнадежным.

В апреле 1930 г. образована командировка «Печорская группа Ухтинской экспедиции», затем - командировки в районах Малой Кожвы и села Воя, затем Верхне-Ижемская и Усинская командировки (образованы в 1931 г.). Осенью на Ижме и Печоре уже появляются базы-лагеря следующего поколения - подкомандировки. От Усинской командировки отпочковались подкомандировки в районах залегания угля: Еджыд Кырта, Воркута, Заострённый, Тальбей.

Вот как обустраивались первые командировки. Для выполнения работ на новую точку, в более отдаленном месте, направлялась из лагпункта группа заключенных, а вместе с ними - комендант, нарядчик, лекпом (рабочий, получивший аптечку и инструкцию по оказанию первой медицинской помощи). Хлеб и продукты сюда доставляли из лагпункта, пищу надо было готовить на месте, чаще всего на костре. На подкомандировках продукты выдавались сухим пайком. Маленький передовой отряд заключенных приходил в глухую тайгу. Люди ставили палатку, а если её не было, устраивали шалаш из лапника. Изредка на пути встречались охотничьи избушки. Но бывало и так, что и устраиваться на ночлег приходилось в снежной яме или землянке. Со временем появлялись жилые дома, вырастали лагпункты, тянулись к небу буровые вышки. А «штурмовая» строительная колонна двигалась дальше.

На месте нынешних поселков Ярега и Водный располагался участок «бывшего промысла Гансберга» - по имени горного инженера А.Г.Гансберга, работавшего на Ухте почти 20 лет и продолжавшего работы на Варваринском промысле вплоть по 1919 г. Этот участок 2 сентября 1930 г. назван «командировкой №1 Ухтинской экспедиции ОГПУ», начальником ее был назначен Д.С.Кузбасов 16.

Весной 1930 г. УСЕВЛОН развернул строительство грунтовой дороги Чибью-Усть-Вымь протяженностью 286 км. Начальник «ударной дистанции» С.В.Коржнев место для первой базовой командировки выбрал там, где тракт пересекает реку Ухту, и дал участку название «Веселый Кут». Далее по всей трассе через каждые 30 км стали создавать подкомандировки. Спустя пару лет в десяти лагпунктах «ударной группы» будет работать 1090 заключенных. Тогда же возникли отдельные командировки: Кошки, Половники, Опара, Войвож, Читуры, Чиньяворык, Тобысь, Крохаль, Гэрдъель, Шор, Тракт, Кылтовка и другие знакомые нам названия. Со временем они стали лагпунктами


ОРГАНИЗАЦИЯ УХТПЕЧЛАГА


Палаточный населенный пункт Чибью (база УЭ ОГПУ) находился на территории Ижемского района Коми Автономной области. Но районным органам власти он не подчинялся. В Чибью вообще не было гражданской власти. Здесь с первых дней установилась власть карательных органов. Высшая власть - начальник экспедиции (он же начальник лагпункта). Управленческий аппарат: стол кадров информационно-следственная часть (ИСЧ); инспектор по режиму (в дальнейшем - оперативно-чекистская часть); культурно-воспитательная часть (КВЧ), военизированная охрана (ВОХР); комендатура лагпункта. Разумеется, в экспедиции имелись штрафной изолятор (ШИЗО) следственный изолятор (СИЗО), карцер.

Производственно-хозяйственная структура включала техническую, геотопографическую, хозяйственно-материальную, сметно-плановую, счётную, санитарную части, отделения общего (з/к) и спецснабжения (в/н). Продовольствие и вещдовольствие лагпункт получал из продбазы УСЕВЛОНа в Кеми. Имелись мехмастерская, восстановленная электростанция бывшего Русского товарищества «Нефть», нефтеперегонная установка Гансберга, еще в 1920 г. перенесенная с Водного к устью р. Чибью. Было организовано углежжение.

В мае 1931 г. в лагпункт Чибью поступила телеграмма из ГУЛАГа о реорганизации Ухтинской экспедиции в Ухта-Печорский исправительно-трудовой лагерь. Окончательно преобразование Ухтинской экспедиции в Ухтпечлаг было оформлено 6 июня 1931 г. приказом ОГПУ № 296/173. Начальником лагеря был назначен Я.М.Мороз, несколько ранее выведенный из положения заключенного 17.

Как и весь СССР, Ухтпечлаг переживал частые реорганизации, но здесь они были связаны не только с бюрократическим зудом и очередными прожектами, но и с реальным освоением территории и развитием производства. Во всех рабочих точках были организованы командировки. В январе 1931 г. Печорская группа (начальник П.А.Жигаловский) пополнилась лагпунктами Сопляс, Малая и Большая Кожва, Щугор, а база группы перенесена из дер. Медвежки в Усть-Вою. База Верхнеижемского лагпункта (начальник А.А.Амосов) была размещена в д. Нямод; сюда входили центральный штрафной изолятор командировка Лег-Кем (будущий асфальтовый рудник) и командировка Ошмос. В Чибью и Яреге организованы самостоятельные лагпункты. Ухтпечлагу передали лагпункты Пинюг и Котлас, Сыктывкарский и Кылтовский сельхозы (в последнем был оздоровительный пункт и лазарет), ранее подчиненные УСЕВЛОНу. В марте 1932 г. был реорганизован Усть-Вымский ИТЛ (после ликвидации УСЕВЛОНа он продолжал дорожное строительство), ставший лаготделением Ухтпечлага (вскоре вместо него в Усть-Выми был организован пересыльный пункт) 18.

В том же 1931 г. впервые были созданы 5 территориальных лаготделений (среднее звено лагерной структуры): Чибьюское, Воднинское, Верхне-Ижемское, Печорское, Усинское (центр - село Усть-Уса, позднее - Воркута) каждое из которых включало по насколько лагпунктов разной «наполняемости» - от нескольких сотен до нескольких тысяч заключенных.

Каждое лаготделение имело контору начальника, учетно-распределительную часть (УРЧ), бухгалтерию, комендатуру, пищеблок, продуктовые и вещевые каптёрки, санчасть с амбулаторией, больницу (около 20 коек), культурно-воспитательную часть (КВЧ) и, обязательно, штрафной изолятор (ШИЗО), оперчасть (лагерный сыск).

Разрасталась и управленческая структура лагеря: Стол кадров начальника превратился в учетно-распределительный отдел (УРО); организованы отдел кадров вольнонаёмных, спецотдел, шифровальное бюро, главная бухгалтерия, санотдел, культурно-воспитательный отдел, центральный штрафной изолятор, оперчекистский отдел лагеря, центральный лазарет на Ветлосяне, отдельный отряд военизированной охраны, лагерная прокуратура, лагерный суд и др.

Ухтпечлаг получил новые задания из ГУЛАГа и Правительства СССР. В 1931 г. при Совете Труда и Обороны была создана специальная комиссия, которую возглавлял заместитель председателя ВСНХ СССР В.И.Межлаук. В апреле 1931 г. эта комиссия провела несколько совещаний, в которых приняли участие представители ОГПУ и Союзнефти, Главного геологоразведочного управления (ГГРУ), Наркомвода, Северного края. Коми автономной области и другие. Правительство Советского Союза одобрило результаты работы Ухтинской экспедиции. В резолюции совещания от 18 апреля 1931 г. «Об ухтинской нефти» говорилось: «Выделить 5 комплектов ударных буровых станков; утвердить на 1931 - 1932 гг. программу по проходке разведочных скважин в количестве 17185 метров в районах Ухты, Верхней Ижмы и Печоры; направить гравиметрическую партию ГГРУ для работы в Ухта-Печорском районе летом 1931 года; из резерва СНК СССР выделить дополнительные ассигнования на 1931 год в размере 2560 тысяч рублей, кроме ранее отпущенных 1200 тысяч рублей» 19.
20 апреля 1931 г. Президиум ВСНХ СССР принял постановление «О развитии топливной базы в Северном крае». Высший Совет народного хозяйства решил значительно расширить масштабы разведки на нефть в районе Печоры. Ухтинской экспедиции ОГПУ было поручено провести разведочные работы на уголь в районе реки Усы.

В связи с развертыванием разведочных работ и ростом грузоперевозок на Печоре было создано в 1932 г. самостоятельное Печорское речное пароходство.


«ДВОЙНИК» УХТПЕЧЛАГА


В ноябре 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «Об организации Ухто-Печорского треста». 16 ноября 1932 г. вышло, с повторением всего, что было записано в решении Политбюро ЦК ВКП(б), одноименное постановление СТО. В нем подробно была расписана программа работ треста на 1933 г. по разведке месторождений и добыче нефти, угля, радия, асфальтитов, железнодорожному и автодорожному строительству, развитию речного и морского транспорта и т.д. В том же году был утвержден Устав Государственного Ухто-Печорского треста, согласно которому «Государственный геологоразведочный и промышленный трест общесоюзного значения под наименованием Ухта-Печорский трест, входящий в Объединенное Государственное Политическое Управление через Главное Управление лагерями ОГПУ, учреждается... для управления и технического руководства входящими в состав треста предприятиями 20.

Газеты «Правда Севера» и «Северная коммуна» (печатные органы Севкрайкома ВКП(б) и крайисполкома) развернули кампанию восторженных откликов. «Великий сталинский план превращения тайги и тундры Крайнего Севера в цветущий промышленный край СССР» трудами Ухтпечтреста стал претворяться в жизнь.

Означало ли это, что Ухтпечлаг был реорганизован в трест и, таким образом, перестал существовать? Нет, конечно. Ухтпечлаг остался. Формально трест отвечал за производство, а лагерь - за обеспечение его рабочей силой. Он ее и обеспечивал. В сентябре 1934 г. начальник Ухтпечлага Я. Мороз сообщил в ГУЛАГ о расстановке поступившей в Ухту бесплатной рабочей силы на 1935 г. по производственным отраслям: бурение на нефть - 500 з/к, бурение на уголь - 220 з/к, бурение на воду - 410 з/к (всего 1130 человек); добыча нефти - 300 з/к, добыча угля - 1210 з/к, добыча асфальтита - 190 з/к (всего 1700 человек); переработка нефти - 160 з/к, переработка воды -1780 з/к (всего 1940 человек); капитальные горные работы и шахтное строительство - 650 з/к; геологоразведочные, топографические работы - 250 з/к; строительство гражданское и промышленное - 700 з/к; автодорожное и ж/д строительство - 350 з/к; судостроение - 550 з/к; лесозаготовки - 1330 з/к; транспортно-складские, погрузочно-разгрузочные, гужевой и конно-водный транспорт - 2800 з/к; железнодорожный транспорт и ремонт пути - 500 з/к; автотранспорт и его ремонт - 750 з/к; ремонт тракта Усть-Вымь - Чибью и его содержание - 650 з/к; сельское хозяйство, мелиорация и рыболовство - 3900 з/к; мехзаводы и электростанции -900 з/к; прочие (деревообделочный комбинат, подсобные предприятия, кирпичные заводы, известковые разработки, углежжение и др.) разработки - 900 з/к. Всего - 19000 человек (ориентировочно) 21.

И у треста, и у лагеря был один начальник - Я.М.Мороз, оба подразделения подчинялись ОГПУ. Фактически Ухто-Печорский трест существовал лишь на бумаге. Это был «двойник» Ухтпечлага, его легальное лицо, фигурировавшее только в открытой печати. Все заслуги в освоении Ижмо-Печорского края приписывались тресту, а лагеря как бы и не существовало. На самом деле все было наоборот.


ЛЮДСКОЙ КОНВЕЙЕР УХТПЕЧЛАГА


На 1 апреля 1932 г. на лагпунктах Ухтпечлага было 9566, ровно через год -17852 заключенных. Они распределялись так: Управление лагеря (Чибью) - 220, третий отдел (оперчекотдел и ВОХР) - 178, Промысел № 1 им. Ягоды - 1432, Промысел № 2 им. ОГПУ -1434, Печорское отделение (Воя) - 1291, Усинское отделение (Воркута) - 2599, Управление постройки тракта Устъ-Вымь - Чибью - 1515, Сыктывкарский сельхоз Човью - 191, Усть-Вымский перпункт - 603, Котласский перпункт- 5350, совхоз Кылтово - 316, воздухолиния (Усть-Цильма) - 107, Ухто-Ижемская группа: Судстрой - 540, совхоз Чибью - 90, Порожский перпункт - 179, Устъ-Ижемский перпункт -81, Ижемский перпункт - 15, Усть-Ухта - 13, Морская - Нарьян-Мар - 25, в пути (на этапах) -1416 заключенных На 1 июля 1933 г. в Ухтпечлаге уже 19944 заключенных; кроме них, на учете в спецкомендатурах лаготделений и лагпунктов - 1175 колонизованных и 1647 спецпереселенцев. И только 731 человек - «вольнонаемные», большинство - недавние з/к. 22.

В 1934 г. среднегодовая численность заключенных составила 22260 (наибольшая - 23840, - в январе, наименьшая - 21047, - в декабре), трудпереселенцев - 2181 (наибольшая - 2417, - в январе, наименьшая - 1478, - в декабре), вольнонаемных - 763 (наибольшая - 1037 - в июне, наименьшая - 570. - в марте) человек. Таким образом, заключенные составляли 88,3, трудпереселенцы - 8,2, вольнонаемные - 3,5% населения Ухтпечлага.

На начало 1934 г. из 23840 заключенных 12606 (53,0%) относились к первой, 7308 (30,1%) - ко второй, 1248 (5,2%) - к третьей категории трудоспособности, 420 (1,8%) были инвалидами, 2047 (8,5%) - больными, 386 (1,4%) находились на этапах. К концу года численность заключенных уменьшилась до 20604 человек. Из них к первой категории трудоспособности относилось 8636 (42,0%), второй - 8160 (33,6%), третьей - 2355 (11,3%) человек, инвалидов было 344 (1,6%), больных - 672 (3,3%), на этапах находилось 457 (3,2%) заключенных.

На 1 декабря 1935 г. численность всего лагнаселения была 23 944 человек, в т.ч.: заключенных - 20 243, колонизованных - 662, спецпереселенцев - 980, вольнонаемных - 1160. К концу 1936 г. численность заключенных превысила 33 тыс. человек 23.

Инспекторы УРО лагеря и лагпунктов встречали этапы на пересыльных пунктах, распределяли заключенных по категориям и группам трудового использования и котлового довольствия. Первые три категории направляли на тяжелый физический труд (основной котел). Четвертый котел - инвалиды. Были еще котлы штрафной, больничный, вохровцев, освобождающихся заключенных, заключенных на этапах, техническая кухня.

На тракте Усть-Вымь - Чибью лазареты были в Ропче, Кылтово, Веселом Куте, Горд-Иоле, Шоре (Параськино озеро). На Ветлосяне находилась слабкоманда 4-й группы (1,5-2 тыс. з/к). Ослабленных, словно отработанный шлак, вываливали в «слабкоманды», откуда чаще всего дорога была одна - через лазарет на номерное кладбище. Информация о смертности и заболеваниях зашифровывалась. Один из заключенных, выполнявший работу медстатистика, ежедневно составлял для УРО «цветные сводки». Красным цветом обозначались больные воспалительными процессами, желтым - кишечными заболеваниями, зеленым - малярией, серым - пеллагрики, лиловым - цинготники, черным - умершие.

За некоторыми лагпунктами среди заключенных прочно закрепилась репутация «гибельных». Один из них был создан в сентябре 1936 на строительстве тракта Чибью - Крутая, куда нагнали в тот год более 900 з/к, распределив их по колоннам. Номерные лагподразделения находились тогда на 7-м, 11-м, 23-м, 35-м. километрах.. В 1937 г. на строительстве тракта работало 2017 заключенных. Лесоповал, корчевка пней, бездонное болото, которое они при помощи тачек засыпали песком и глиной, многим стоили жизни. Тачечниками были популярный актёр театра и кино М.М.Названов и знаменитый иммунолог, профессор П.Ф.Здродовский, в учетной карточке которого, как и у сотен других представителей интеллигенции, значилось «использовать только на общих подконвойных работах».

В 1937 г. среди заключенных было примерно 6 тыс. женщин. Женские лагпункты были во всех совхозах Ухтпечлага: «Ухте» (5 лагпунктов), Седью и Кылтово (17 командировок), Човью и Новом Бору (9 ферм и баз). Кедровом Шоре (5 командировок), сельхозе Кочмес (3 командировки). Работали женщины на кирпичных заводах, лесозаготовках, в коммунальном хозяйстве, снабжении, в лазаретах, управлениях лагподразделений. До конца 1940 г. лагпункты были смешанные: где-то мужские и женские бараки находились в одной зоне, где-то были только мужские или только женские зоны. На Ветлосяне, например, где размешался мужской лазарет, в трех-четырех бараках содержались женщины дородового и послеродового периодов. Новорожденных направляли в Сангородок, где они находились до одного года. Детей-сирот, матери которых умирали, сдавали в детский дом, находившийся в Чибью на первом лагпункте.

Лагнаселение постоянно менялось. Если в 1936 г. на промысел № 1 прибыло 4746 заключенных, то и убыло 4981.Среди большого количества з/к, прибывших в Ухтпечлага в 1934-1938 гг., было немало политических: «рютинцы», «кировский поток», «зиновьевцы, «троцкисты» и другие. Политзаключенных этапами доставляли на строительство дорог, угольных и нефтяных шахт, лесоповал и другие тяжелые работы. Для членов семей расстрелянных «врагов народа» были созданы строгорежимные спецпоселки в Мещуре Железнодорожного и Вежайке Удорского районов

КОЛОНИЗОВАННЫЕ


С первых же дней своего существования Ухтпечлаг столкнулся с «жилищной проблемой». Лагерные бараки были забиты до отказа. Переполненность лагпунктов Ухтпечлага превысила все лимиты. Согласно отчетам 1932 г., на каждого з/к приходилось 0,4 кв. м. жилой площади, что составляло 25% установленной нормы. Не уместившихся на трехъярусных нарах отправляли на жительство в палатки.

«Надо быстрейшим темпом колонизовать Север, - указывал в 1930 г. Г.Г.Ягода, в то время зам. пред. ОГПУ. - Заключенных перевести на поселковое положение до отбытия срока наказания. Надо сделать так: группе (1500 чел.) отборных заключенных в разных районах дать лес и предложить строить избы... Поселок от 200 до 300 дворов. Управляется комендантом. В свободное время, когда лесозаготовки окончены, они [заключенные], особенно слабосильные, разводят огороды, свиней, косят траву, ловят рыбу, первое время живя на пайке, потом - за свой счет. К ним присоединить ссыльных, раскулаченных, которых также включить в поселок. Поселки по номерам... Надо это сделать сейчас же, немедленно» 24.

Во исполнение идеи пошли циркуляры. Один из них, за подписью начальника Управления лагерей ОГПУ Л.И.Когана, определял: в период строительства поселков-колоний продолжительность рабочего дня заключенных уменьшается на два часа с тем, чтобы, добавив два-три часа личного времени, они без отрыва от производства могли возводить дома, прокладывать дороги. К жилью прирезались небольшие участки земли. Но все это не означало, что будущие колонизованные станут «вольными» 25.

Тот же Коган в 1931 г. предписал Ухтпечлагу колонизовать 500 заключенных, в первую очередь выходцев из рабочих и крестьян, осужденных за бытовые преступления. Из осужденных по уголовным статьям «вольную» получали лишь те заключенные, которые могли вызвать в район колонизации членов семьи. Проездные (300 р. на семью) выплачивал лагерь, но до истечения срока заключения колонизованный был обязан из своего заработка компенсировать эти затраты. Колонизация осужденных по ст.58 УК РСФСР была возможна лишь с разрешения ОГПУ или ГУЛАГа. 20 июня 1931 г. коллегией ОГПУ колонизованы специалисты Зомбе, Гинзбург, Леднев, Таумин, Десятов. На основе письма ГУЛАГа от 30 августа того же года была колонизована еще одна группа 26.

Поселки колонизованных, согласно инструкциям, создавались вблизи постоянных лагерей. В Чибью первый рабочий городок строили на правом берегу Ухты, возле лагпункта №1. Дома предполагали ставить стандартного образца, на четыре семьи каждый. Но реально к приезду семьи заключенный мог сколотить в лучшем случае небольшую хибарку. В центре поселка комендатура, школа, изба-читальня, клуб, лечебный пункт, столовая, спецларек (кстати, с 1929 г. на Ухте имели хождение внутрилагерные деньги, за подписью Г.Бокия). Административно-хозяйственной деятельностью такого спецпоселка ведал комендант, назначенный начальником лагеря. Комендант имел группу вохровцев - вооруженную охрану. А с осени 1932 г. в управлении лагеря создали специальное колонизационное бюро, которое отбирало заключенных для поселения, оформляло документы, организовывало труд и оплату труда. Особым циркуляром ГУЛАГа «вольным» разрешалось вступать в брак. «Но это не значит, - оговаривалось в документе, - что им можно свободно менять место жительства», даже если один из вступивших в брак - вольнонаёмный 27

О положении колонизованных рассказывает старожил Ухты Анна Федоровна Каширина: «Мы из Краснодарского края. В 1932 году отец мужа прислал вызов. Мы ехали зимой, в пути были больше месяца... На Котласском пересыльном пункте ждали подводу неделю, посадили нас на подводу, груженую соленой рыбой, мукой. Едем, а вдоль дороги - замерзшие трупы, их никто и не думал убирать. Из Усть-Выми до Ропчи ехали на возу сена. На вахте перевалочного пункта Пионер-гора задержали - проверка документов. Поселили в женский барак заключенных, которые вели себя нагло, грубо». В Чибью Анне Федоровне приходилось выполнять любую работу - вручную штамповать кирпичи, быть поваром в женском лазарете 28.

Годовой отчет за 1932 г. дает первые сведения о числе колонизованных по лагпункту Промысла № 1: «В составе населения промысла особой категорией являются колонизованные, общая численность которых составляет 303 чел.». Кроме того, на положении колонизованных находилась часть населения печорских «кулацких» спецпоселков Новый Бор, Пиняиз, Каменка, Песчанка и некоторых других, переданных в Ухтпечлаг. Согласно дислокации Ухтпечлага, на 1 июля 1933 г. в спецпоселках размещалось 1175 колонизованных и 1649 спецпереселенцев. В 1935 г. в составе Ухтпечлага состояли на учете комендатур 3495 спецпоселенцев. В совхозе «Новый Бор» жило 1582 человека (394 семьи), из них мужчин 485, женщин - 495, детей до 16 лет - 610; в Ухта-Ижемском районе (Чибью и Водный) - 292 семьи (1874 человека), в поселке Пиняиз - 808, в Каменке - 402 человек, и так далее. Спецпереселенцы работали в основном в совхозах и на лесозаготовках. Однако их нередко назначали конвойными, т.к. они отличались честностью, а по отношению к политическим заключенным - особой строгостью (именно их считая виновными в бедах крестьян). Так, в составе отдельного отряда ВОХРа Ухтпечлага из 746 человек конвоя 414 были колонизованными и спецпереселенцами 29.

В 1936-37 гг. уже более тысячи заключенных были переведены на положение колонизованных. Приказом наркома Г.Ягоды от 12 августа 1936 г. была разрешена колонизация заключенных независимо от статей и сроков, но с обязательным учетом «зачета рабочих дней», при отсутствии попаданий в следственные и штрафные изоляторы. В августе 1937 г. и.о. начальника Ухтпечлага А.В. Черноиванов составил план ускоренной колонизации. Намечалось перевести в спецпоселки в 1937 г. 1100 заключенных, в 1938 - 1900, в 1939 - 2000, в результате чего общее число колонизованных с семьями составило бы 20 тыс. человек.

На положении колонизованных оказались и известные люди Ухты. Геологи А.А.Аносов, Н.Н.Тихонович, И.Н.Стрижов, инженер Водного промысла М.Д.Крашенинников, первый врач Ухты Н.А.Викторов; первый буровой мастер, начальник Центральной группы бурения Промысла № А.М.Романенко; главный инженер Ухтпечлага Ю.К.Максимович, химик, помощник начальника радиевого промысла Ф.А.Торопов, начальник электросварочного цеха механического завода П.Ф.Желтопятов, инженер, начальник Воркутинского рудоуправления А.Е.Некрасов, летчик, начальник Воздухолинии П.В.Маркус; бурмастера Г.В.Вертий, Ф.С.Зинченко, украинский писатель-сатирик П.М.Губенко (Остап Вишня), основатель музыкально-драматических театров в Чибью и Сыктывкаре В.М.Каплун-Владимирский, театральный художник, архитектор Н.П.Жижимонтов и многие другие были награждены утвержденным ЦИК СССР нагрудным значком «Ударник-ухтинец».

Но в годы «большого террора» (1937 - 1938 гг.) все колонизованные были возвращены в зоны с колючей проволокой (впервые в системе Ухтпечлага), т.е. деколонизованы. Все послабления, льготы и зачеты дней за отличную работу были отменены.

Один из заключенных, А.В. Кулевский вспоминает: «20 июля 1932 г. приказом по лагерю я был колонизован за трёхлетнюю «героическую работу» по освоению дальнего Севера в районе Печоры. В конце марта 1938 г. был деколонизован, а срок заключения кончался 4 июля 1938 г. Семья, приехавшая ко мне ещё в 1932 г., была выслана из Яреги в 24 часа».

Так ломались судьбы тысяч и тысяч людей.


НОВАЯ СТРУКТУРА УХТПЕЧЛАГА


Структура Ухтпечлага складывалась по производственному признаку. Ещё 7 ноября 1931 г. приказом № 311 был организован Первый нефтяной промысел в Чибью. На реке Печора и её притоке Уса были организованы рудники № 1 (Воркута), № 2 (Тальбей), № 3 (Заострённая), «Еджыд кырта». Механическую мастерскую на Промысле № 1 переименовали в механическо-ремонтный завод (ныне Ухтинский механический завод) 30.

Заключенными Ухтпечлага к 1935 г. были открыты Ярегское нефтяное и Крутянское газовое месторождения; возведены пять промыслов: Чибьюский нефтяной № 1 им. Г. Ягоды, Водный радиевый № 2 им. ОГПУ, Ярегский нефтяной им. Я.Мороза, Верхнеижемский раведочный № 4, Печорский разведочный № 5. Кроме того, в составе Ухтпечлага было 5 перевалочно-пересыльных пунктов и 5 совхозов - Ухтосовхоз, Седью, Кылтово, Човью, Новый Бор. В более чем 45 лагпунктах было более 25 тыс. заключенных.

В августе 1936 г. нарком внутренних дел Н.И.Ежов изменил структуру Ухтпечлага. Было создано 5 крупных лагерных отделений по производственному принципу: 1-ое (Угольное) с центром в с.Усть-Уса, позднее перенесенном в Воркуту, 2-ое (Радиевое) с центром в пос. Водный, 3-е (Нефтяное) с центром в Чибью, 4-ое (Сельскохозяйственное) с центром на Ыджыдском полуострове (ныне пос. Шудаяг), 5-ое (Транспортное) с центром в пос. Княжпогост. Кроме того, в структуру лагеря как отдельные единицы входили Управление Ухтпечлага, Архангельский перпункт и Воздухолиния. Штаты их были утверждены с 1 января 1937 г.31

Рассмотрим структуру производственных лаготделений подробнее.

Главной задачей Усинского (Воркутинского) лаготделения было освоение угольных месторождений. Сюда в августе 1931 г. прибыла первая группа геологов и строителей, и началось строительство шахты и лагпоселение Рудник, возникла перевалочная база (лагпункт).

На 1 апреля 1932 г. здесь насчитывалось до 1200 заключенных, 9 охранников. Первый начальник рудника был з/к Г.А.Кузбасов, бывший научный сотрудник Геолкома, осужденный в 1929 г. по ст. 58-7 УК РСФСР, его заместителем з/к А.А. Волошановский, горный инженер, прибывший в Ухтинскую экспедицию в августе 1929 г.

На руднике № 3 (Заостренная, по реке Уса) работали 266 заключенных (7 охранников, 6 вольнонаемных), на руднике № 2 (Тальбей) - 48, руднике Еджыд кырта - 47 заключенных (первый начальник - С.В. Коржнев, строитель), на командировке Кожим - 58 и в партии района р. Инты - 99 заключенных. Кроме того, в восьми геологических партиях работали 162 и в 11 топографических партиях - 59 заключенных.

В 1933 г. здесь было уже два больших лагпункта (Рудник и Воркута-Вом), в которых числилось 2400 заключенных. В том же году на Руднике был построен поселок вольнонаемных, где жили 382 человека. В состав лаготделения вошли Абезьский перевалочный пункт, рудник Большая Инта, перевалочный пункт Адзвавом, лагпункт Адак, лагпункт Щугорский рудник, Печорский лесозаготовительный куст, Воркутинское рудоуправление, Печорский судострой, лесозаготовительные лагпункты Косью и Сыня-Нырд. В 1936 г. появился лагпункт на Интинском месторождении.

В 1937 г. в Воркутинском лаготделении насчитывалось 12122 заключенных. К нему относились Воркутинский рудник, узкоколейная железная дорога, разведочные работы на Интинском месторождении угля, строительство Северной железной дороги от Воркуты до Кожвы, сельхоз «Кочмес», Оленьсовхоз, перевалочно-пересыльный пункт Адзьва-Вом, перевалочно-пересыльный пункт Усть-Уса и др.

Второе радиевое лаготделение (начальник - А.Г.Бочаров), с центром в Водном (2556 з/к) включал радиевый промысел № 1, радиевый промысел № 2, радиевый промысел № 3, асфальтовый рудник (Центральный шрафной изолятор), мехмастерскую, химлабораторию, электростанцию.

Третье нефтяное лаготделение, с центром в Чибью (общее количество з/к -12817, начальник Ф.В.Волочановский) включало в себя, кроме управления, промысел № 1 в Чибью (3826 з/к), промысел № 3 им. Я.М.Мороза на Яреге (1459 з/к), промысел № 4 (асфальтитовый рудник и Крутая, 2140 з/к), промысел № 5 (318 з/к), строительство тракта Чибью-Крутая (2012 з/к) и объединенную слабкоманду на Ветлосяне (1560 з/к).

Эти подразделения состояли из нескольких лагпунктов, «привязанных» к различным производствам. К примеру, промысел № 1, кроме бурколонны, где числилось 1063 заключенных, включал гараж, нефтеперерабатывающий и ремонтно-механический заводы, дизельную электростанцию, два кирпичных завода, лесобиржу и другие подразделения. Промысел № 3 включал буровую, эксплуатационную и строительную колонны, колонну строительства нефтешахты, эелектрогруппу, мехгруппу, проектное бюро, и т.д. Основными подразделениями промысла № 4 были асфальтитовый рудник, бурколонна Крутая и стройколонна № 1 Ижемского гелиевого завода. Промысел № 5 состоял из лагпунктов Каменка-Кожва (вращательное бурение) и Малая Кожва (нефтедобывающее). Строительство тракта Чибью-Крутая включало 6 строительных лагпунктов. К Ветлосянской слабкоманде были приписаны два лесопункта и кустарные мастерские (подконвойный отдел)

Четвертое сельскохозяйственное лаготделение (начальник - А.С.Брюханов) к концу 1937 г. включало семь сельхозов: Седью, Кылтово (6 командировок), Сыктывкар (местечко Човью), Новый Бор (6 ферм), Кедровый Шор (5 командировок), Кочмес (конеферма и кирпичный завод), а также ферму, растениеводческую и животноводческую колонны и другие подразделения в Чибью (Ыджыд Чибью), рыбхоз в Нарьян-Маре. В сельхозотделении работали 7277 человек, в том числе 6305 заключенных, 18 колонизованных, 641 трудпереселенец и 331 вольнонаемный. Более половины их них составляли женщины.

Зам. начальника управления Ухтпечлага Г.П.Закарьян в докладной записке секретарю Коми обкома ВКП(б) А.А.Семичеву и председателю Коми облисполкома А.П.Липину сообщал, что совхозы Ухтпечлага в 1935 г. осуществили поставленные задачи в следующем объеме: урожай овощей открытого грунта - 4738 тонн, убрано сена с 13489 га, заготовлено силоса - 3375 тонн, надоено молока - 25217 центнеров, выпущено мяса - 1982 центнера, выпущено жиров животных - 1205 центнеров. Поголовье лошадей - 960, крупного рогатого скота - 3977, свиней - 2753. Все показатели 1934 г. были значительно превышены

К осени 1937 г. освоенная площадь пашни составляла 1409 га, было развернуто 22674 парниковые рамы и 974 теплицы с общей площадью 35472 кв. м. Совхозы имели 3210 лошадей, 5057 голов крупного рогатого скота, более 2000 свиней, 1338 кур-несушек. Оленеводческое хозяйство «Харьяга» в 1933 г. передало лагерю 1000 голов оленей, а к 1937 г. в лагерном хозяйстве их было уже 5128. Кроме возделывавшихся ранее в северных районах Коми АССР культур (ржи, ячменя, овса и картофеля), с 1933 г. выращивали подсолнух, пшеницу, кукурузу, кольраби, репу, редьку, редис, морковь, свеклу, петрушку, огурцы, томаты, тыкву, баклажаны, лук, щавель, арбузы, дыни, ревень, табак. Лагерные птицефермы и свинофермы были первыми в районах Крайнего Севера.

Агроном И.С.Брижань, один из организаторов «Ухтосовхоза» и его директор, отбывавший срок с апреля 1930 по апрель 1937 г., вспоминал: «Я помню, как поражен был сторож нашего первого огорода, бывший оленевод Чупров, увидавший, что я, срывая с корня укроп, лук и салат тут же ем. Он просто физически не мог удержаться не пустить мне вслед замечание: «Жрёт траву, как лошадь». Но новшество быстро привилось, вера в возможность росла и крепла , а весной 1934 г. председатель Усть-Ухтинского колхоза А.Я. Истомин, осматривая нашу теплицу и парниковое хозяйство в Чибью, окончил свои комментарии по поводу осмотренного словами: «Да у вас и апельсины скоро будут, не то что арбузы...» 32.

В упоминавшейся докладной записке Г.П.Закарьяна отмечалось, что продукция сельхозов дала возможность удовлетворить потребность населения рудников и промыслов в овощах - 93,6%, животных жирах - 89,1 %, мясе - 58,6 %. Однако эти показатели вызывают большое сомнение. Для заключенных продовольствие доставляли из баз Кемлага, УСЕВИТлага и др. Кроме того, вновь созданные колхозы в Коми АССР сдавали в госпоставку хлеб, мясо, масло, овощи (картофель, капуста), что поступало на продбазу Ухтпечлага.

Поставляемого продовольствия всегда не хватало. Котел заключенных был чрезвычайно скуден (кусок хлеба, баланда). От цинги и др. заболеваний принуждали употреблять настойку из еловых и сосновых лапок. На строительстве тракта Чибью-Крутая при выполнении нормы заключенные получали в день килограмм черного хлеба (вернее, должны были получать). На остальных работах - 600 - 800 г. При невыполнении норм - 300 - 400 г. В штрафном изоляторе - 200 г. В ежедневный рацион буровиков входило 75 г. крупы и 11 г. жира. Прочим рабочим - 60 г. крупы и 8 г. жира. Месячная норма мяса - 2 кг. Мясо - только солонина, которая чаще всего заменялась рыбой. Из овощей - турнепс, редко -кислая капуста. Ни сливочного, ни растительного масла, ни молочных продуктов заключенным не полагалось.

Пятое железнодорожно-строительное лаготделение (начальник - Л.С.Турук) призвано было решить самую сложную для Ухтпечлага транспортную проблему. Шоссейная дорога Чибью-Усть-Вымь, построенная в 1930-1933 гг., была основной магистралью, связывающей разведочный район и промыслы с судоходной Вычегдой и железнодорожной станцией Мураши. В связи с ростом грузоперевозок количество автомашин увеличилось в 1934-1937 гг. в десять раз, но не обеспечивала потребности Ухтпечлага.

Дальнейшее расширение геолого-поисковых работ, промышленное и гражданское строительство могло успешно проводиться только при создании железнодорожной магистрали, соединяющей Ухта-Печорский район с сетью железных дорог страны.

На основании Постановления СТО от 8 августа 1936 г. «О строительстве отдельной железнодорожной линии Усть-Вымь - Чибью» в сентябре 1936 г. начались изыскательские работы и строительство насыпи. Постановлением СНК СССР от 28 октября 1937 года было решено построить железную дорогу Котлас-Воркута, протяженностью в 1267 км. (строительство предполагалось завершить в 1940 г.) 33. К декабрю 1937 г. удалось построить действующую железную дорогу от Усть-Выми до д. Ропча, которая вступила в строй уже 12 декабря 1937 (1 паровоз, 2 пассажирских вагона и 3 грузовых). А первый пассажирский поезд в Ухту, на станцию Чибью, прибыл в октябре 1939 г.

Транспортное лаготделение было самым большим. Осенью 1937 г. оно включало 27 лагпунктов и командировок, в том числе автолинию, Центральные авторемонтные мастерские и базу в Княжпогосте, базу в Усть-Выми, дорстройколонну в Княжпогосте, Ропчинский мостовой отряд. 9 строительных отрядов (железнодорожных), Вогваздинский перпункт, 4 лазарета. Общая численность заключенных - 16059 человек.

Кроме лаготделений были пересыльно-перевалочные пункты, которые организовывались как самостоятельные подразделения, подчиненные непосредственно Управлению лагеря. Перпункты состояли из бараков, оцепленных зоной. Сюда прибывали этапы из разных мест заключения. Лагерников использовали на общих работах до направления к следующему месту заключения. Перпункты состояли из бараков, окруженных проволочным ограждением. Сюда прибывали этапы из разных мест заключения. До направления к постоянному месту заключения лагерников использовали на общих работах. К примеру, в Котласском перпункте на 1 ноября 1937 г. содержалось 2586 заключенных. Большинство из них (1957 з/к) находились на этапном пункте, 349 работали на складах, в лазарете, комендантском лагпункте, 262 - на перевалочной базе Котлас, 48 - в Котласском сельхозе.

Ухто-Ижемская транзитная группа, принимавшая этапы, идущие северным путем, включала лагпункт в Усть-Ухте, Порожске, Диюре, отдельные избушки, продбазу Чибью и другие подразделения. На конец 1937 г. за ней числилось около 500 заключенных.


ЛАГЧИНОВНИКИ


В структуру Ухтпечлага входило и Управление лагеря, которое состояло из функциональных номерных отделов. Первый отдел - общеадминистративный, в него входили отдел кадров, спецчасть (секретный) и шифровальное бюро (на 1934 г. здесь работало 26 служащих).

Второй - учетно-распределительный (28 служащих, из них заключенных 21). Здесь начальниками в разное время были Н.К.Меркулов, Д.В.Фаверо, В.А.Водбольский. Учетно-распределительный отдел состоял, кроме начальника, из его заместителя, инспектора, экономиста, центральной аттестационной комиссии по освобождению заключенных, трех статистиков, 19 регистраторов, составителей карточек заключенных.

На недосягаемой высоте - третий, оперчекистский отдел. В 1935-37 гг. начальником его был А.В. Черноиванов. Отдел включал самостоятельные группы: следственную, оперативную, группу учета, бухгалтерию, спецкомендатуру с местными филиалами, архив. К этому отделу примыкали лагерная прокуратура, лагерный суд, следственные и штрафные изоляторы. В 1937 г. в третьем отделе работали 45 из 88 коммунистов Ухтпечлага 34. Кроме того, в лаготделениях числились чекисты: в Усинском - 13 чел., в радиевом (Водный) - 15 чел., в нефтяном (Чибью) - 16 чел., в сельскохозяйственном - 12 чел., железнодорожно-строительном - 16 чел., в Котласском перпункте - 3 чел., в Архангельском перпункте -1 чел.

Еще одна лагерная структура - культурно-воспитательный отдел, который ведал горным техникумом, школами спецпоселков и профтехникумов (учебный комбинат для заключенных), профессиональным театром, занимался организацией трудового соревнованием и ударничества среди лагерников, их культурным обслуживанием. При каждом из 5 лаготделений был клуб с самодеятельным коллективом заключенных. Всего в ведении культурно-воспитательного отдела было 30 клубов, 54 красных уголка, 11 радиоузлов, 1500 радиоточек, 30 радиоприёмников, 19 базовых библиотек, 62 библиотечки-передвижки (книжный фонд - 36117 экземпляров), 74 музыкальных кружка. Выпускалось 270 стенных газет. Были и свои многотиражные газеты (общелагерная и отделенческие).

Пирамиду структуры Ухтпечлага венчало лагерное начальство. В элитной группе - начальник лагеря, его заместители, начальники отделов, лаготделений, лагпунктов. Все они входили в номенклатуру ГУЛАГа и НКВД. Для Ухтпечлага кадры поставлялись в основном из проштрафившихся работников ОГПУ-НКВД. Заместитель начальника Ухтпечлага Г.П. Закарьян был осужден по одному делу с Я.М.Морозом. Главный инженер Ю.К.Максимович был арестован в октябре 1929 г., осужден «за вредительскую работу против Советской власти», прибыл этапом на Ухту в мае 1931 г. Начальник лаготделения Чибью Н.К.Меркулов исключен из партии в 1928 г., восстановлен и освобожден по амнистии в 1931 г. Начальник Усинского отделения, заместитель начальника лагеря К.И.Матвеев в апреле 1929 г. коллегией Закавказского ГПУ был приговорен к трем годам лишения свободы со строгой изоляцией, в апреле 1931 г. освобожден с разрешением работать в органах ОГПУ. И.А.Жигаловский в феврале 1928 г. получил пять лет, в июне 1932 г. был освобожден и выслан на три года в Северный край, где стал начальником лагпункта в Княжпогосте, затем в Котласе. В личном архиве Мороза, как утверждали сотрудники бывшего Ухтпечлага, было много записок из ОГПУ-НКВД и ГУЛАГа с рекомендациями по конкретному использованию «своих кадров». Только в управлении лагеря и лаготделениях Ухто-Ижемского района на различных руководящих должностях работали 42 «посланца» ГУЛАГа.

Пополнялось начальство и за счёт выслужившихся вохровцев. Они начинали карьеру, как правило, с конвоя. В большинстве своем малограмотные, грубые работники, они главной целью ставили удержаться «на плаву» и по возможности продвинуться наверх. Некоторым это удавалось. До начальника отдельного отряда ВОХРа Ухтпечлага дослужился имевший двухклассное образование бывший стрелок Г.И.Ратников (в 1934 - 1937 гг. - секретарь партийной организации лагеря). До заместителя начальника лагеря, начальника лаготделений, секретаря лагерной парткомиссии поднялся бывший охранник и надзиратель Л.И.Кузьмин (в 1929 - ё932 гг. - инспектор охраны Соловецких и Северных лагерей особого назначения).

Ко второй группе лагерного начальства, производственной, с первых же дней Ухтпечлага были причислены не только вольнонаемные и колонизованные, но и заключенные. В разные годы в производственно-управленческой структуре работали начальник отдела бурения и эксплуатации И.М.Таумин, геологического сектора Н.Н.Тихонович, химической лаборатории И.И.Гинзбург, угольного отдела А.Я.Росселевич, строительного отдела А.Н.Казаков, первого промысла А.Г.Прасолов, научно-исследовательского отдела Водного промысла Ф.А.Торопов и инженер М.Д.Крашенинников, производственного отдела лагеря Д.Г.Хомяков, Воркутинского рудника А.Е.Некрасов, главным врачом сангородка - Д.К.Чудновский, заведующим хирургическим отделением - Э.В. Эйзенбраун. Восемнадцать человек из лагерного начальства отбывали наказание по политической 58-й статье.

Состав лагчиновников высшего, среднего (лаготделений) и низшего (лагпунктов) звеньев постоянно обновлялся. Одних отзывали в ГУЛАГ, других направляли в другие лагеря. Численность чиновников в погонах постоянно росла. Если на 1 июля 1932 г. в управлении лагеря насчитывалось 52, то в январе 1938 г. их было уже 325 человек 35.


ЛАГЕРНЫЕ СТРАЖИ


Говоря об условиях труда и быта лагерников, надо сказать об охранниках, надзирателях, конвойных Ухтпечлага. Именно от них во многом зависела судьба, в том числе и жизнь, многочисленного подневольного лагерного населения.

В Ухтпечлаге функции конвоя, охраны, надзирательства и караульную службу выполнял особый отряд военизированной охраны (ОО ВОХР), организованный летом 1931 г. Управление этого лагерного подразделения размещалось в Чибью (Ухте) в военном городке (ныне одно- и двухэтажные здания на ул. Дзержинского и Прядунова).

ОО ВОХРа комплектовался вольнонаемными и призванными на военную службу, однако использовались и заключенные, осужденные по бытовым статьям, и спецпереселенцы-раскулаченные, которые особенно жестоко относились к политзаключенным.

Командный состав ОО ВОХРа назначался из вольнонаемных. Приказом № 4 по ОО ВОХР УПЛ от 1 июля 1934 г. был утвержден штаб ОО ВОХРа, куда вошли: Г.И. Ратников - начальник, И.Е.Сухарев - помощник начальника по политчасти, И.Г.Епихуматов - помощник начальника по хозяйственной части, В.Н.Горохов - заместитель начальника, М.Ф.Байдин - инструктор по политчасти, А.Н.Фулиди - старший делопроизводитель, И.Л. Брюханов - заведующий базовой библиотекой отряда, Н.Н.Захаревич - заведующий оружейной мастерской (в мастерской работали 4 человека); команда проводников служебных собак (начальник команды - Н.Н.Радкевич, инструктор-дрессировщик - Е.М.Андрейченков, всего в команде было 25 человек), Г.А.Попов- помощник начальника опергруппы (опергруппа - 64 человека). Две должности - начальника штаба и начальника опергруппы - временно оставались вакантными Состав штаба часто менялся из-за постоянных перемещений кадров ГУЛАГом.

Сама охранная служба в 1934 г. состояла из I дивизиона в составе трех взводов и шести отдельных взводов. Дивизион (командир - А.К.Масолкин) нес охрану Усинского (Воркутинского) лаготделения. Первый отдельный взвод охранял промысел № 1 и «Ухтосовхоз», второй - промысел № 2 и лесозаготовительные командировки, третий - транспортное лаготделение, четвертый - пересыльные пункты в Архангельской области, пятый - воздухолинию, рыбхоз в Нарьян-Маре и сельхоз Новый Бор, шестой - Печорское отделение с центром в с.Воя. Всего в штате ОО ВОХР состояли 746 человека, из них 414 были заключенными 36.

Состав охраны конвоя и надзирателей был нестабильным. Одни освобождались, других арестовывали, вольнонаёмные уходили из лагерной системы. Солдаты, отслужившие срок, получали демобилизацию (некоторые оставались уже в качестве вольнонаемных). Заработная плата рядовых вохровцев была ниже, чем у малообеспеченных вольнонаемных рабочих, поэтому штат охранников, как правило, был недоукомплектован. Вот, к примеру, что писал в докладной записке начальник ОО ВОХР Матвеев начальнику лагеря Я.Морозу.

«Доношу до Вашего сведения, что состояние охраны на 27 июля 1938 года имеет списочный состав охраны 934, из них вольнонаемный состав 723 чел. и стрелков из заключенных - 205 человек.

Лагнаселение согласно сведениям УРО имеется 32101 чел. Для охраны последних требуется выхода из 4% к числу лагнаселения, согласно разрешенного ГУЛАГом лимита, рядового и младшего комсостава 1284 чел. старшего и среднего комсостава, политсостава, не входящего в лимит 4 % - 87 человек. Итого должно состоять в отряде ВОХРа по списку 1371 человек. Недокомплект выражается в 937 чел.

Все основные лагподразделения зазонированы и законвоированы, а без конвоиров невозможно выводить з/к на производство.

Меры к полному выводу на производство лагнаселения со стороны охраны принимались вплоть до незаконной перегрузки стрелков. Стрелки несут службу по 14 часов в сутки. Выходные дни нормально не предоставляются...» 37.

Несмотря на сложные условия труда вохровцев многие работали добросовестно. Для них эта служба стала жизнью - другой они не знали. Первый председатель Ухто-Печорского «Мемориала» А.Терентьев в 1994 г. рассказал о судьбе вохровца Вафы Нагуманова, прибывшего в Ухту в 1935 г. и прожившего здесь более полувека 38. В отличии от других бывших охранников, он охотно рассказывал, как водил пешие этапы из Котласа в Чибью и водные из Архангельска до устья Печору и далее по Печоре и Усе на Воркуту. Случалось ему сопровождать расстрельные этапы на «лагпункт смерти» Ухтарку.

А.В.Терентьев пишет: «Во время войны один ответственный работник НКВД на полном серьезе назвал вохру - военизированную лагерную охрану, - родной сестрой Красной Армии, давая тем самым понять, что работают они в условиях, приравненных к фронтовой обстановке, и награды им, соответственно, положены боевые». Вафа Нагуманов, ни одного дня не бывший на фронте, награжден орденами Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги» и «За победу над Германией».

После выхода на пенсию Вафа Нагуманов поселился на Ветлосяне, где и служил, рядом со зданием, где прежде располагался взвод охраны и ШИЗО. Ему как орденоносцу предлагали отдельную квартиру, но бывший вохровец так и остался жить в домике-развалюхе с подпертым бревнами потолком, там, где прошли, по его убеждению, лучшие годы жизни.


БОЛЬШЕВИКИ-ЧЕКИСТЫ


Первые семь членов ВКП(б), отобранных для работы в новом лагере, прибыли вместе с первыми этапами заключенных в августе и в октябре 1929 г. Назовем их имена: Д.А.Русанов, студент 5-го курса Московской горной академии, помощник начальника экспедиции по научно-технической части. (погиб летом 1932 г. при невыясненных обстоятельствах), А.М.Рошкуев, помощник начальника по геолого-топографической части, И.И.Косолапкин, бурмастер из Грозного, Г.Ф.Безбородов, бурмастер с Урала, В.А.Гаук, оружейный мастер из Москвы, В.А.Куликов, радист из Архангельска, Г.К.Иванов, начальник охраны.

Коммунисты должны были стоять на учете в Ижемской районной парторганизации. Ижемский райком ВКП(б) девять месяцев запрашивал их документы, учетные карточки и характеристики с последнего места работы. В ходе проверки выяснилось, что Я.М.Мороз прибыл из Архангельского домзака (тюрьма) в военной форме с пистолетом и партбилетом, на самом деле является заключенным и из партии исключен.

29 апреля 1930 г. семь первых коммунистов создали партийную ячейку и избрали партбюро из трех человек: Рошкуева, Иванова, Гаука 39.

С первых дней работы партийные ячейки появились конфликты и недоверие друг к другу: Русанов и Косолапкин не знали, чем занимается партийное бюро (фактически партбюро работало в глубокой конспирации и от четырех прибывших одновременно с ними коммунистов, и от беспартийных работников экспедиции).

Для налаживания нормальной морально-психологической обстановки в партколлективе приезжал начальник управления лагерей ОГПУ Коган Л.Б., который разъяснил роль коммунистов и партийной ячейки в системе лагерей.

С прибытием все новых и новых этапов лагерников росла и численность охраны и лагерного начальства; росла и партийная ячейка. Для организационного укрепления ухтинской партийной ячейки Коми обком ВКП(б) направил в Чибью 50 коммунистов. Эти коммунисты были заняты в охране и на руководящих постах среднего и низового звена. В январе 1933 г. Коми ОК ВКП(б) направил ещё 50 коммунистов и кандидатов в члены ВКП(б), а из сельских районов Коми области 100 комсомольцев 40.

Коми ОК ВКП(б) специальным решением утвердил трехступенчатую структуру партийной организации: партгруппа, партийная ячейка и партколлектив (партийный комитет). Секретарями партколлектива последовательно были избраны Г.И.Ратников, начальник Отдельного отряда ВОХР, и Л.И.Кузьмин, начальник КВО.

На 15 декабря 1934 г. в партийной организации лагеря было 54 члена и 21 кандидат в члены ВКП(б), на 1 июня 1935 г. - 96 членов и 36 кандидатов. Партийные группы имелись: в следующих подразделениях: управление - 11 членов, 2 кандидата в члены ВКП(б), третий оперчекистский отдел - 12 членов, 3 кандидата; ВОХР - 9 членов, 3 кандидата; горный техникум - 2 члена, 5 кандидатов; промысел № 1 (Чибью) - 7 членов, 2 кандидата; промысел № 2 (Водный) - 10 членов, 2 кандидата; Печорское отделение (с. Воя) - 19 членов; Воркутинское отделение - 12 членов, 9 кандидатов; Новый бор (Хоседа-Хард) - 4 члена, 2 кандидата. Кроме того, 10 членов и 8 кандидатов состояли на учёте в местных парторганизациях области41.

С самого создания партячейки коммунисты в своих рядах искали и «находили» «троцкистов, оппозиционеров, изменников родины, шпионов и других форм врагов народа». На партсобраниях открыто обвиняли друг друга в «антипартийных» делах, проводили регистрации, перерегистрации, чистки рядов партии, обмен партийных билетов. Приёма в ряды ВКП(б) не было, а численность коммунистов с 96 человек в 1935 г. сократилась до 54 человек в 1936 г.

В разные годы были исключены из рядов партии (некоторые и репрессированы): Я.М.Мороз, начальник лагеря, А.В.Черноиванов, начальник оперчекистского отдела, К.А.Авксентьевский помощник начальника Промысла № 1; Ф.В.Артамонов, политрук ОО ВОХР, А.Г.Елисеев, офицер оперчекотдела, М.Л.Клыков, стрелок охраны, И.О.Вячеславов, прокурор Ухтпечлага (исключен из партии как «троцкист»), П.С.Царев, прокурор, Э.Г.Сеплярский, зам. начальника оперчекотдела, А.И.Шестаков, сотрудник оперчекотдела, С.Ф.Лихачёв, секретарь комсомольской ячейки Промысла № 1, политработник ВОХР 42.

На 8 августа 1937 г. общее количество вольнонаемного населения Чибью составляло 1220 человек, из них 74 члена ВКП(б), в том числе на производстве работало 7, в учреждениях лагеря - 67 человек. Членов ВЛКСМ - 20 человек, из них на производстве 6, в учреждениях - 14 человек. Беспартийных было всего 1116, в том числе не судимых -591, судимых по бытовым статьям - 330, по 58-й статье - 195 человек.

Партсобрания проходили в закрытом режиме в течение 2-3 дней (после работы). Активность коммунистов была высокой, выступали от 7 до 15 человек. Хозяйственные вопросы решались через призму разоблачения врагов народа и усиления режима среди заключенных. Текучесть лагерных чиновников в погонах была чрезвычайно высокой, и иногда учетные карточки поступали раньше, чем прибывал коммунист на работу.

В феврале 1938 года был создан политотдел Ухтпечлага для осуществления партийного контроля над всеми подразделениями лагеря, за исключением оперчекотдела. Они работали совместно. Политотдел УПЛ подчинялся через Политуправление ГУЛАГа спецотделу ЦК ВКП(б). Заведующий этим отделом назначал и освобождал начальников и заместителя начальника политотделов лагерей. Первым начальником политотдела Ухтпечлага был Алексинский, посланец спецотдела ЦК ВКП(б).


РЕЧНОЕ КОЛЬЦО


Коми Автономная область в 1920-1930-х гг. была краем бездорожья. От Москвы до Чибью по прямой - 1100 км. По железной и затем по грунтовой дороге Усть-Вымь -Чибью преодолевалось это расстояние в лучшем случае на шестые сутки. Транспортная проблема для Ухтинской экспедиции ОГПУ, а затем и для Ухтпечлага была наиболее сложной и острой.

Переброска первых партий грузов осенью 1929 - весной 1930 гг. была сопряжена с огромными трудностями и требовала поистине героических усилий участников экспедиции. О том, как весной 1930 г. доставлялось жизненно важное для экспедиции буровое оборудование, рассказал в своих воспоминаниях И.Я.Тепер. Пароход «Отмель», тянувший баржи с оборудованием из Щельяюра до Усть-Ухты, посадил их на мель, а затем и сам оказался на мели. В Усть-Ухту была «снаряжена целая экспедиция, сняты рабочие, инженерно-технические работники, чтобы, как только пароход прибудет в Усть-Ухту, продвинуть баржи дальше». Больше сотни заключенных и местных жителей канатами сдвинули пароход и баржи с мели, а затем вручную, как бурлаки, тянули баржи до Бельгопа 43

В первые месяцы деятельности УЭ лес, заготовленный для строительства бараков, доставляли сухопутным путем. На зимних перевозках 1930 г. райисполкомы выделяли экспедиции до 1410 крестьянских подвод. Крестьяне получали оплату в размере 5 копеек за тонно-километр. В летнее время двигали грузы на двуколках по лежневке.

В мае 1931 г. пароход «Отмель» поднимался только до Усть-Ухты, доставив сюда более 200 т грузов. А за весь год было складировано в Порожске, Усть-Ухте и Чибью 3150 т продовольствия, 2960 т вещдовольствия и много техники. Осенью 1931 г. по большой воде впервые был отправлен из Чибью грузовой пароход на Воркуту.

Особенно тяжело было доставлять водным путем тяжелое оборудование (буровые трубы, паровые машины и котлы для буровых). На 1932 г. выделили 32 котла, но удалось доставить в Чибью только 7. Остальные были переброшены пароходами в навигацию 1933-1934 гг.

Весной 1930 г. началось собственное судостроение. В Чибью построили первые шняги, лодки и паузки. В конце 1931 г. создан Судострой (Ухтинская верфь) в с. Усть-Ухта. С участием местных мастеров построили и сдали в 1932 г. 190 плавединиц (из них 180 лодок, остальные - баржи, паузки, плашкоуты) общей грузоподьемностью 895 тонн и 3 катера 44

Весной 1932 г. появился новый судострой около д. Нямед, в затоне около деревни Пожня начали строительство деревянных крытых нефтеналивных барж. В октябре того же года заложили «Печорский судострой». Здесь работали 660 заключенных, 26 работников техперсонала, 6 счетоводов, 20 работников хозобслуги, 11 работников санчасти и три культработника. Возник новый лагпункт недалеко от д. Кожва.

На ремонтно-механическом заводе (УМЗ) собрали две металлические нефтяные плоскодонные баржи «Я. Мороз» и «Чибью».

Развитию речного флота в районе дислокации Ухтпечлага способствовало уже упоминавшееся Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 13 ноября 1932 года «Об организации Ухта-Печорского треста». Политбюро обязало Наркомвод в начале навигации 1933 г. перебросить на Печору 7 буксирных катеров по 50 л.с. каждый, один буксирный пароход в 300 л. с. и 22 баржи общей грузоподъемностью 12,5 тыс. т., выделить Севморпути один нефтевоз лихтерного типа на 2000 т для доставки нефти от Морской пристани (устье Печоры) до Архангельска, в течение зимы 1932-1933 гг. построить на Печоре сухогрузные баржи по 12 тыс. т;. обеспечить доставку грузов по Печоре до Якши, по Усе - до пристани Петрунь. На Ухтпечлаг возлагалась перевозка всех грузов по малым рекам Печорского бассейна.

Местные органы советской власти связывали с лагерем грандиозные планы переустройства всей речной системы Европейского Северо-Востока. Председатель Коми облплана А.Бабушкин высказал такую мысль: «...будут проведены работы по соединению Печоры с Вычегдой, а затем - с Камой. Создание на водоразделе Камы и Печоры колоссального водохранилища с полезной емкостью в 9-10 млрд. куб. м воды и двух плотин на Печоре... для движения глубокосидящих судов... Водные артерии Печоры должны стать одной из основных транспортных магистралей Союза» 45. Но жизнь требовала решать реальные проблемы. Ухтпечлаг начал с создания собственного речного флота.

В марте 1933 г. приказом по лагерю организуются Судострой, Гидрострой, Перевалочный пункт и Транспортная линия в селе Ижме. Гидрострой (около 500 з/к) очищал и углублял дно рек. Ижемская транзитная линия имела транспортные группы в Усть-Ухте, Акиме, Разливном, на 38-м км, в Порожске, Кедве, Картаеле, Диюре, где более 400 заключенных передвигали грузы в Чибью - летом на лодках, зимой на лошадях.

Вплоть до конца 1930-х гг. к пристани Чибью при большой воде причаливали буксирные пароходы с баржами, доставляя лагерю грузы, рабочие кадры, отплывали с баржами, наполненными добытой в Ухте нефтью.

Учитывая тяжелое положение с дальнепривозным топливом в Северном крае, Совет Труда и Обороны признал необходимым ускорить вывоз нефти из Чибью на шнягах по рекам Ухте и Ижме на Печору, далее морем - в Архангельск, по Вычегде - в Коми область.

Уже 24 мая 1933 г. лагерное начальство сообщило в ГУЛАГ: «Из Чибью на десяти баржах, построенных собственными силами, отправлен первый караван с грузом нефти в тридцать тысяч пудов». На борту барж написали лозунг: «Ухтинская нефть - на помощь индустриали­зации Севера!». Это было начало.

Но в истории Ухты было не только радостное событие, связанное с началом добычи нефти и организацией ее отправки. Было и трагическое. Осенью 1934 г. перед отправкой нефтяного каравана произошел взрыв нефтяного газа от фонаря сторожа. Баржи взрывались одна за другой. Немалый страх навели на местных жителей плывущие по реке огненные факелы.

В геологические партии и на буровые, в дальние командировки развозили грузы на лодках по мелким лесным речушкам. Судоходной была чистейшая тогда речка Чибью, ловилась здесь и рыба: хариус, поднималась на нерест семга. По быстрой реке лодки двигались вверх, доставляя к буровым даже трубы и машины, и сплавляли лес.

Экипаж сотен плавучих единиц состоял не из бывалых матросов. В официальных документах их называли лодочниками. В геологсекторе лагеря лодочниками были инженер, бывший священник, учитель и журналист.

На Крохале и Тобысе уже в 1933 г. были обжитые перевалочные базы. Крохальская база обслуживала 20 бурящихся скважин, два завода концентратов радиевой воды. На Крохале, кроме жилых бараков, имелись школа первой ступени, клуб, баня, скотный двор, конюшня, складские помещения. Ухто-Ижемская модель переброски грузов повторила себя в локальных вариантах на реках Печоре, Усе и их притоках. Для нефтяного разведочного (Кедровый Шор, Каменка) и угольного (Воркута) лаготделений на лодках и баржах перевозили разнообразные грузы, везли «рабсилу» (заключенных и спецпоселенцев). Уголь из Воркуты вывозился по узкоколейке (сдана в эксплуатацию в августе 1934 г.) до пристани Воркута-Вом (Усть-Воркута), где его перегружали на сухогрузы и по рекам Усе и Печоре транспортировался до Морской пристани (Нарьян-Мар) и далее морем - в Архангельск.

В 1935 г. развернулось строительство новой судоверфи на правом берегу Печоры, напротив д. Покча. За ноябрь и декабрь буквально на голом месте были построены лагерные бараки на 13 тыс. куб. м., а также кухня, пекарня, баня, техсклад, кузнечно-болтовый цех, инструментальная мастерская, эстакада, лесопилка, сушилка леса, бревнотеска, столярный цех, лесобиржа, амбулатория, ветлазарет, пристань... Так возникло лагпоселение Судострой. Заключенные строили речные суда, валили лес, пилили доски, изготавливали гвозди, болты, занимались смолокурением и углежжением, собирали мох, заготавливали сено, дрова, грибы и ягоды, ловили рыбу для местных нужд и т. д.
Лагерному начальству было чем отчитаться. На III съезде Советов Северного края Я.М.Мороз заявил: «В 1934-1935 годах продукцию нашего комбината приходится перевозить в сконструированных нами плоскодонных лодках, на нефтеналивных и сухогрузных баржах. Созданы судоверфи, на которых построено 408 плавучих единиц с грузоподъемностью в 16069 т. За три года в районы дислокации лагеря завезено 12 млн. пудов разных грузов» 46.

Здесь добавим, что в 1937 г. на Печоре у лагеря было два своих парохода, 35 катеров. Три лагерных парохода курсировали по Вычегде между Котласом и Усть-Вымью. Так было создано речное кольцо Ухта - Ижма - Печора - Уса.


ВОЗДУХОЛИНИЯ


1 февраля 1926 г. приказом спецотдела ОГПУ впервые на севере была организована Северная воздухолиния при Соловецких лагерях. По инициативе начальника Ухтпечлага Я.М.Мороза приказом ГУЛАГа в 1932 г. Соловецкая и Вишерская воздухолинии были ликвидированы, а самолеты переброшены на Печору. Так родилась воздухолиния Ухтпечлага. Проблему грузоперевозок она решить не могла. Самолеты использовались для связи между лагподразделениями, авиаразведки, перевозки почты и пассажиров.

Самолеты были переброшены на Печору еще до официального создания воздухолинии. Первый самолёт из Архангельской области в Чибью прилетел в феврале 1931 г. Экипаж - пилот Н.С.Снежков и линейный механик В.Г.Линдеман. Первые летательные аппараты воздухолинии, - это списанные из ВВС гидросамолёты Ю-2 (морские разведчики, «Юнкерсы»). Весной, летом и осенью они приводнялись на поплавках на поверхность рек и озер, а зимой поплавки заменяли лыжами. К концу 1931 г. в Ухтпечлаге было уже 4 «юнкерса», которые базировались в д.Карпушовка (Усть-Цилемский район). Позже воздухолиния пополнилась самолётами других марок: 10-21, 10-13, К-5, У-2, Щ-2, П-12.

Первая воздушная трасса была проложена на Воркуту через Чибью летчиком высокого класса заключенным В.А.Гинце и бортмехаником С.П.Курлышевым. Пассажиром был сам начальник Ухтпечлага Я.М.Мороз. В дальнейшем все полеты осуществлялись через Чибью.

Осенью 1931 г. пригнали из Нарьян-Мара этап заключенных для обустройства центральной базы воздухолинии в лагпункте Карпушовка.

11 сентября 1931 г. временно исполняющим должность начальника воздухолинии был назначен заключенный Николай Львович Кекушев, но уже 21 декабря его сменил Яков Филиппович Степанов, который 6 августа 1930 г. первым проложил авиатрассу из Архангельска к Ухте. Степанов рассказывал, что полёт был сложным.... Экипаж гидроплана мужественно преодолел трудности и благополучно долетел до Ухты. На вопрос, почему он не посадил гидроплан на реке Ухте, Степанов ответил: «Вода на реке очень чистая, на дне был виден каждый камешек, и я подумал, что там очень мелко. Поэтому садиться не риск­нул. Выбрал удобное место на реке Ижме». На обратный рейс в Москву летчик взял почту и первого начальника Ухтинской экспедиции Сергея Федоровича Сидорова, получившего травму (перелом ноги). Прилетал еще раз, взял почту и заключенного Иванова, бывшего главного инженера Грознефти - его необходимо было доставить в суд (вина Иванова заключалась в том, что был против поиска промышленной нефти на Ухте) 47.

С 1932 г. по 1936 г. авиабазой руководил легендарный летчик Лев Владиславович Ковалевский, герой гражданской войны, награжденный орденом Боевого Красного знамени (он же начальник лагпункта). Человек энергичный, прямой, смелый, отличный организатор, он сумел создать дружный коллектив летчиков. Ковалевский высоко ценил людей честных, добросовестных, людей труда. По его ходатайству в честь трехлетия Ухтпечлага одному из самолётов было присвоено имя Ивана Ильича Косолапкина, бурового мастера, ударника труда (приказ № 244 от 5 ноября 1932г.) 48

Под руководством Ковалевского в д. Карпушовка силами заключенных (60-70 чел.) построили: двухэтажное общежитие для лётчиков (часть из них имели семьи и жили в крестьянских избах); столовую, баню, технический склад, ангары; 2 барака для заключенных, здание управления, коровник, конюшню, каптерку, пожарное депо, кузницу, бензинохранили-ще, дом начальника воздухолинии. В мастерской авиабазы из списанных самолётов строили моторные лодки - «глиссеры» и в навигационный период перевозили пассажиров, почту, грузы из одного лагпункта в другой по рекам Вычегда, Печора, Ижма, Ухта.

Первый глиссер из утильматериалов был сдан в эксплуатацию 6 сентября 1935 г. группой работников авиабазы под руководством заместителя начальника Маркуса, за что Маркус, авиатехник Н.И.Андреев (колонизованный), жестянщик В.Я.Глотов (колонизованный), Стрельников (заключенный), радист Опошнянский (колонизованный) получили благодарность начальника лагеря Я.Мороза. Водитель глиссера № 414 Андреев и механик Румянцев ходили по Печоре до Кедрового Шора и Воркута-Вом; экипаж глиссера № 413 с водителем Олейник и механиком Петраченко - по Печоре до Усть-Цильмы, Усть-Усы. Все лето глиссер курсировал по маршруту Ижма-Порожск.

Воздухолиния не имела авиасвязи, метеослужбы, аэродромов. Не имея навигационных приборов, лётчики ориентировались в полётах по рекам Печора, Уса, Ижма, Вымь, Воркута, Вычегда, Северная Двина и по строящемуся тракту Усть-Вымь - Чибью.

В 1936 г. в штате воздухолинии состояли 7 вольнонаемных, 7 колонизованных и 10 заключенных. Это начальник и инженер Воздухолинии П.В.Маркус (вольнонаемный), радист Опошнянский (колонизованный), летчики: В.А.Гинце и К.Л.Кайдан. (вольнонаемный); старший линейный техник, комендант и воспитатель И.В.Байшев (вольнонаемный); авиатехники С.Т.Курышев (вольнонаемный), М.И.Сантировский, водители глиссеров Андреев и А.Гриневич (колонизованный); моторист глиссера Олейник (колонизованный), а также кладовщик; рабочий; столяр; заведующий мотомастерской, он же бригадир Барышев; моторист мотомастерской Храмко; жестянщик Глотов; токарь Корш; завхоз; повар-пекарь; конюх; животновод-дояр; водовоз; возчик; сапожник; банщик; бельевщик; огородник.

В штат воздухолинии были включены коменданты пунктов приёма, заправки и отправ­ки самолётов с Морской, Усть-Усы, Адзвавома, Усть-Ижмы, Воя, Кедрового Шора, Еджыд Кырты, Воркута-Вом, Усть-Ухты, Котласа. В этих пунктах имелись комнаты отдыха лётчиков, водогрейки, бензобазы.

После гибели Л.В.Ковалевского (16 апреля 1934 г.) начальником воздухолинии был назначен Павел Васильевич Маркус, 1897 г.р., русский, уроженец Москвы, имел высшее образование. До ареста он работал инженером воздушного флота и МВТУ. Осужден 24 марта 1928 г. коллегией ОГПУ по ст. 58-6 УК РСФСР на 5 лет ИТЛ. Освобожден досрочно. В мае 1932 г. принят на работу в Ухтпечлаг по вольному найму на должность инженера воздухолинии. Погиб во время авиакатастрофы 4 октября 1936 г. После гибели Маркуса начальником воздухолинии был назначен летчик Константин Лукич Кайдан. Последним начальником был сотрудник оперчекистского отдела Федор Егорович Волчанский (назначен 30 июля 1937 г.).

Расскажем подробнее о некоторых летчиках и техниках.

Шлятер Владимир Густавович, 1896 г.р., русский, уроженец С.-Петербурга, из дворян. Окончил Бакинскую инженерную школу морской авиации (1918 г.). Военный летчик, участвовал в гражданской войне на Северной Двине, против Юденича, в подавлении Кронштатского мятежа. Летчик, затем командир истребительского отряда. Осужден 1 декабря 1929 г. коллегией ОГПУ по ст. 58-6 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы.

Шаров Яков Николаевич, 1890 г.р., уроженец Москвы, русский, сын кадрового офицера. Окончил военно-инженерное училище в 1912 г. Работал в Гатчинской авиашколе с 1913 г. В 1919 г. был в плену у белых. Осужден 8 мая 1931 г. тройкой ОГПУ по ст. 58-11 УК РСФСР на 5 лет ИТЛ. 17 июля 1933 г. постановлением ЦИК СССР срок сокращен до трёх лет. Освобожден из лагеря 10 сентября 1933 г.

Байшев Иван Васильевич, 1887 г.р., русский, из Нижегородской губернии, механик авиации, член ВКП(б) с 1930 г., участник гражданской войны (воевал в составе Волжской воздушной дивизии).

Гинце Владимир Александрович, 1902 г.р., из немцев Поволжья. С 1922 г. - в РККА (курсант школы авиации, разведэскадрилья, инструктор высшей школы воздушного боя, пилот седьмой истребительной эскадрильи). Осужден 4 декабря 1930 г. коллегией ОГПУ по ст. 58 -7 УК РСФСР на 3 года концлагерей.

Курлышев Сергей Павлович, 1904 г.р., уроженец Ивановской области, из крестьян. Окончил авиашколу в 1928 г. С 1928 г. и до ареста в октябре 1931 г. работал на заводе в Ленинграде механиком авиаотряда. Осужден коллегией ОГПУ 7 октября 1931 г. по ст. 19-58-6 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы. Освобожден 20 августа 1933 г. с высылкой в Северный край на 3 года.

Сущевский Виталий Владимирович, 1890 г.р., белорус, уроженец Могилевской губернии, из крестьян. Окончил механико-техническое училище. Лётчик-инструктор. С 1911 г. во Владивостоке в военной авиаэскадрильи. С 1912 г. инструктор-преподаватель авиационной школы лётчиков. В период гражданской войны воевал против Колчака. Осужден 21 марта 1930 г. тройкой ОГПУ по ст. 58-11 к 5 годам лишены свободы. Освобожден из Ухтпечлага 20 марта 1934 года.

Среди сотрудников авиалинии упоминаются заключенные А.А.Аничков, Н.С.Васин, Е.Г.Басков, Виктор Михайлович Котюков (авиамоторист), Юрий Михайлович Котюков (бортмеханик, погиб), Фабио Брунович Фарих (осужден в 1937 г.), Плавлинский, Поплавский (бортмеханик), Пахомов (бортмеханик), Н.А.Стрельников, А.Н.Сумароков, Э.А.Абросонин, Ф.М.Олифин, К.И.Бандер; колонизованные Иван Никитович Корж (токарь), Лев Сергеевич Ашихманов; вольнонаемные Алексей Архипович Игнатов (комендант Ухтинского аэродрома, бортмеханик), Иван Васильевич Банжев, Валерий Александрович Кавецкий (бортмеханик), Л.Н.Сумароков, Томашов (радист), Михаил Никифорович Анисимов (комендант базы Усть-Уса), Федор Матвеевич Олифин (техник-кладовщик авиабазы).

Заключенные центральной базы воздухолинии размещались в двух бараках, лагерный пункт Карпушовка охранял пятый отдельный взвод ВОХРа (командир Епифанов М.А.) из 44 человек, из них 26 заключенных. Особенно строго охраняли летательные аппараты, чтобы избежать угона самолёта заключенными-беглецами.

На центральной авиабазе Олифин за сутки принял 114 машин и отправил 114 машин, Сумароков на базе Ухта принял 75 машин и выпустил 75. Абросонин на базе Усть-Уса принял 72 машины, выпустил 72. Эти цифры доказывают, насколько часто летали самолёты Ухтпечлага.

В тяжелых суровых условиях Приполярья и Заполярья, при крайне неблагоприятных метеоусловиях воздухолиния за 4 года провела огромную работу. Впервые в истории Севера освоена трассы от Вишеры до Нарьян-Мара, от Котласа до Воркуты; совершен перелет через Уральский хребет Воркута-Обдорск (ныне Салехард). Самолётами покрыто расстояние 450 тыс. км., переброшено грузов и почты 15 тыс. тн/км, перевезено 320 тыс. пассажиро/км.

Начальник авиабазы ходатайствовал перед ГУЛАГом о награждении старейших работников воздухолинии Байшева И.В., Маркуса П.В., Барышева Н.А., Гинце В.А., Курлышева С.П., Кавецкого В.А., Олейника Н.П., Ашихманова Л.С., Глотова В.Я., Санжеревского М.И., Андреева Н.И., Коржа И.Н., Шарова Я.Н., Олифина Ф.М., Абросонина Э.А., Гринвича Е.Н., Сумарокова А.Н., Стрельникова Н.А., Бандера К.И., Опошнянского Д. А.

Эти и другие опальные авиаторы-герои УПЛ, не имеющие орденов и почетных знаков, работали в экстремальных условиях Крайнего Севера и Заполярья. Верные своей профессии и своей Родине, не считаясь со своим подневольным положением, они летали в любую погоду и часто погибали. В деревне Карпушовка установлен памятник в виде крыла упавшего самолета, на котором написано «Здесь покоится прах авиаторов-первооткрывателей северных воздушных трасс, погибших при исполнении служебных обязанностей: наладчика воздушных линий Ковалевского Л.В., летчика А. Плавинского, бортмеханика Котюкова Ю.М., вме­сте с ними погибших пассажиров Эйсмонта и Огаркова, авиаинженера Маркуса П.В. От авиаторов 80-х гг. XX века». Это единственный памятник лётчикам Ухтпечлага. А их должно быть больше... Память о подневольных первопроходцах воздушных трасс должны сохранять потомки.



ЛАГПОСЕЛЕНИЕ «ГОРОД ЧИБЬЮ»


Центром Управления Ухто-Печорского ИТЛ временно был определен Промысел № 1 на реке Ухте. Облетев на самолетах воздухолинии обширные ухтпечлаговские владения, начальник ГУЛАГА М.Берман и начальник Ухтпечлага Я.Мороз не нашли лучшего места для расположения столицы Ухтпечлага. Было решено благоустроить лагопоселение Чибью. Пригнали на Промысел № 1 дополнительное число арестантов, которые строили барачного типа бревенчатые одноэтажные дома комнатной системы с общим коридором и дровяным отоплением 49.

Такие дома строили на левом берегу реки Ухты в районе современных улиц Мира, Октябрьская, Первомайская площадь. Возводились здания Управления лагеря, пожарной охраны, ВОХРа, Оперчекотдела, комендатуры. А бараки лагерного лазарета строились в районе Ветлосяна. В особо отведенных местах - лагерные бараки для заключенных.

В июле 1933 г. в Чибью в лагерных бараках размещались 4660 человек заключенных (около четверти всех лагерников), 206 вольнонаемных работников лагеря, 421 колонизованный,313 спецпереселенцев. Для двух последних категорий на правом берегу реки Ухты, на лугах Усть-Ухтинского колхоза «Горд Ухта», в 1932 г. был заложен Рабочий поселок возле лагпункта № 1. Здесь построили: столовую, продовольственный ларек, комендатуру, красный уголок, лечебный пункт, баню, клуб, одноэтажные жилые дома стандартного типа на четыре семьи каждый. Хозяин поселка - комендант, назначенный начальником лагеря. При комендатуре - вооруженная охрана - рота вохровцев.

26 декабря 1933 г. начальник Ухтпечлага Я.М.Мороз издал приказ о строительстве нового культурного центра Ухтпечлага (строительство закончить к 1 мая 1934 г.). Первое на Севере лагерное поселение ГУЛАГа в официальных документах (приказах по лагерю) 1933-1936 гг. именовали «городом Чибью, хотя в этом «городе» даже не было гражданской власти.

Выбрали «местоположение городского поселка» в сосновом бору, на левом высоком берегу реки Ухты (современная старая часть города). Проектное бюро лагеря, расположившееся в жилом доме Рабочего городка, без промедления представило проектную документацию. На строительство «лагерного городка» пригнали этапами рабочую силу - заключенных. В феврале 1934 г. были организованы: особая «ударная строительная группа», особый лагпункт, выделено 20 лошадей. На монтаж котельного цеха и электростанции собрали 100 специалистов-заключенных; на стройплощадках культурно-бытовых объектов -более 200 мастеров по дереву, инженерно-технических работников. Всей стройкой «Города Чибью» руководил старший инженер производственно-технического отдела лагеря, заключенный А.Н.Ухлин. Под личным руководством Я.М.Мороза была организована специальная группа «по культурно-художественному оформлению» строящихся объектов. Художественным оформлением лагерного «города» занимались художники-заключенные: И.Я. Красный, А.П. Иванов, инженер М.Я.Прокофьев, механик Б.А.Эньяров. Начальником группы был назначен заключенный Николай Иванович Михайлов - художник Харбинского и Ухтинского театров. Мороз приказал Михайлову: «Все работы выполнить безукоризненно хорошо по качеству, дешево по себестоимости».

Работа закипела. К лету 1934 г. было изготовлено 100 тысяч штук обожженного кирпича, проложена дорога с гравийным покрытием от устья р. Чибью до Пионерного поста через поселок колонизованных (современные улицы Мира, Губкина, Октябрьская и до Пионергоры). Завершились работы в общежитии горного техникума, в котельном цехе; были перекрыты крыши двух нефтесборных резервуаров (№ 9 и № 10 ), первой мазутной ямы; закончено строительство пятнадцати жилых домов, первой столовой, амбулатории, гостиницы, дома Косолапкина (современный Краеведческий музей), бани-прачечной для вольнонаемных, Полным ходом шло строительство лагерного театра и второй столовой для вольнонаемных. Ход строительства «лагерного городка» контролировал лично начальник ГУЛАГа М.Берман..

В 1936 г. возведение зданий в лагпоселении Чибью продолжалось ударными темпами. Возводились деревянные здания суда и прокуратуры, оперативно-чекистского отдела, штаба и казарм ВОХР. Рядом с ними строились двухэтажные жилые дома командного состава Военного городка (ныне между улицами Дзержинского и Оплеснина). Завершались работы по строительству первой школы, горного техникума, универмага, второй столовой (позднее ресторан «Ухта»), детского сада-яслей, аптеки, дома связи. Достраивали театр-клуб имени Косолапкина, в сосновом парке им. Горького - летний театр, малую трибуну и колоннады с террасой на стадионе «Динамо».

В старой части современной Ухты во второй половине 1930-х гг. красовались восемнадцать новых двухэтажных жилых домов для вольнонаемных, семь четырехквартирных одноэтажных - для специалистов, учебный корпус и общежитие горного техникума, здания первой школы, театра на 600 мест. В сосновом парке находились летний театр и открытая эстрада. В военном городке - дом оперчекотдела, тюрьма № 1 , приемный пункт шифрограмм, казарма ВОХРа, оружейная мастерская, общежитие поваров, радиостанция, колбасный завод, конюшня управления Ухтпечлага, общежитие конюхов, прачечная и сушилка, женский барак обслуги лагеря (домработниц), ларек и каптерка ВОХРа и управления лагеря, кухня ОЛП -1, здание УРО, парикмахерская, столярная и портновская мастерские комендатуры, пилорама, барак дровосеков и истопников жилых домов управленцев, контора и амбулатория ОЛП-1, общежитие комендатуры (вторая гостиница), дом «Динамо» рядом с домом Косолапкина.

Было проведено 10 километров водопровода и электролиний, 5 километров канализации, 6 километров асфальтированных улиц. Появились новые корпуса лазарета Сангородка, водолечебница; в Чибью - универмаг, Дом пионера (на современной Первомайской площади), гостиница лагеря (бывшее здание горвоенкомата), стадион «Динамо». Было построено восемь лагерных бараков на ОЛП-1, центральный следственный изолятор (тюрьма № 2) на Заболотном. Создан столярный цех на Ветлосяне. Высококлассные мебельщики выпускали мебель для обустройства квартир лагерного начальства. Здесь же размещалась художественная мастерская. Заключенные-художники по заказам хозяев писали картины.

Я.М.Мороз ежедневно обходил «столицу» Ухтпечлага, любовался, глядя на свежевыструганные светложелтые стены строений и деревянные резные панно удивительной красоты. Заключенные художники, архитекторы, инженеры-строители оправдали доверие. Все сделали с душой, добротно, дешево, просто. Они своей фантазией и мастерством превзошли все ожидания при оформлении общественных зданий, стадиона «Динамо». Своеобразную архитектурную форму и художественное оформление применили в строительстве «Дома пионера», гостиницы лагеря, водогрязелечебницы.

Летом 1937 г. в бараках и палатках Чибьюского лагерного отделения размещались 6890 заключенных (22,7% всего подневольного лагнаселения). В 45 жилых домах проживало 1220 человек вольнонаемных. В их числе несудимых - 591, в прошлом судимых по бытовым статьям - 330, по политической (58 статье) - 195 человек.

Пятый год дети учились в первой школе с охватом более 200 учащихся. Большинство из них - дети лагерного начальства, вольнонаемных специалистов, колонизованных и спецпереселенцев. В горном техникуме обучалось 276 студентов.

Семьи лагерного начальства имели прекрасные для того времени жилищно-бытовые условия: благоустроенные бесплатные меблированные квартиры, бесплатную домашнюю обслугу, высокую заработную плату, бесплатное отопление, освещение, обмундирование для должностных лиц в погонах. Продовольствие и промтовары доставляли домой по заказам из закрытых продпромтоварных магазинов.

Лагпоселение «город Чибью» к концу 1930-х гг. действительно стал обретать городские черты. В 1943 г. на карте Коми АССР появился новый город - Ухта.


«КУЛЬТУРНАЯ ПЕРЕКОВКА» ЛАГЕРНИКОВ


Лагерное население Чибью разрасталось, «благоустраивалось». Росли объемы работ, однако, «успехи трудовых будней» заключенных лагерное начальство все же не устраивало. Очень хотелось бы рапортовать о более высокой производительности труда, об ударничестве и стахановском движении, несмотря на нечеловеческие условия труда и быта.

Чиновники в погонах проводили «перековку» заключенных силами самих лагерников, возложив «культурно-воспитательную и пропагандистскую работу» на КВЧ. Начальству культурно-воспитательной части было где черпать кадры для такой работы: в лагере было много представителей интеллигенции: ученых, певцов, танцоров, музыкантов, Журналистов, писателей, учителей, врачей, и т.д.

Об основном содержании и качестве работы КВЧ можно судить по приказу № 235 от 10 июля 1934 г. «О культуно-воспитательной работе на промысле № 2 имени ОГПУ»:

«Низкие показатели выполнения июньского производственного плана по промыслу № 2 им. ОГПУ имели своими причинами также слабо поставленную культурно-воспитательную работу.

На промысле № 2 не было мобилизации масс на высокую производительность труда, высокие трудовые нормы, не было развернутого трудового соревнования и ударничества, являющихся основой нашей работы, почти полностью отсутствовали техническая учеба и техническая пропаганда и овладение элементами грамоты, не был организован культурный отдых з/к и т.д.

Для немедленного изжития вышеперечисленных недопустимых явлений

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Инспектора КВЧ в/н Шикалова, как не справившегося со своими обязанностями, с работы снять.

Воспитателя Т/К (трудколонны) «ЛЕСЗАГ» з/к Маркуса за срыв культработы и руководителя профтехучебы з/к Бердиева за бездеятельность - с работы снять и использовать на общих работах.

Начальником КВЧ назначить тов. Житова К.А.

2. Провести широкую разъяснительную и организационную работу, тесно увязанную с конкретными и практическими задачами, стоящими перед производством по вовлечению основной массы производственников в ударничество и трудовое соревнование.

Установить охват действительным трудсоревнованием и ударничеством к 1 августа не менее 75% списочного состава производственников.

3. Немедленно пересмотреть систему заключения трудовых договоров, изжив практику штампа и подмену подлинной инициативы ударников бюрократическими договорами. Все договоры пересмотреть до 20 июля.

4. В трехдневный срок довести до каждой бригады и каждого лагерника суточный производственный план и наладить ежедневный контроль за его исполнением на производственных совещаниях смен, вахт, бригад.

5. В пятидневный срок реорганизовать промысловый штаб ударничества и трудсорев-нования, исключив из штаба всех неработоспособных членов такового. Штаб построить на основе участия в его работе низового актива - ударников-производственников.

6. К 15 июля закончить организацию штабов соревнования и ударничества в трудко-лоннах по вышеизложенному признаку.

Штабы ударничества и трудсоревнования и производственные совещания должны стать оперативными помощниками руководства колонн в деле выполнения плана.

7. Существующий списочный состав трудколлективов увеличить на 20 % к 1-му августа.

Организовать к 20 августа трудовой коллектив в колонне строителей, строго руково­дствуясь директивами ГУЛАГ ОГПУ.

8. 20 июля провести общепромысловый слет ударников. Подготовку к слёту развернуть немедленно.

9. 25 июля созвать общепромысловый слет тридцатипятников с повесткой дня "О подготовке к 1-му Вселагерному слету и выполнение июльского плана".

10. К 15 июля организовать курсы повышения квалификации при трудколонне строителей и эксплуатации, с охватом не менее 30 чел. при каждой трудколонне.

11. В порядке бригадного ученичества к 20 июля начать подготовку:

бурмастеров - 2 чел. сменных мастеров - 5 чел. мотористов - 3 чел. телефонистов - 2 чел. компрессорщиков - 10.

12. В пятидневный срок реорганизовать секцию ИТР, прикрепив инженерно-технических работников к определенным объектам производства и быта.

13. В трехдневный срок разработать план клубно-массовой работы, назначив руководи­телем правления клуба и ответственным за организацию культотдыха лагерников з/к Кутасо-ва.

14. Ежедневно под ответственность Кутасова вести передачу по микрофону производственных бюллетеней и раз в три дня передачу радиогазет.

К 25 июля подготовить все материалы к радио-перекличке с промыслом № 1 по вопросу «С какими показателями мы идем к 1-му Вселагерному слету».

15. В трехдневный срок закончить учет всего актива трудколонн и поручить каждому активисту общественную нагрузку и ответственность за ее исполнение.

16. К 15-му июля подготовить издание первого номера общепромыслового печатного бюллетеня. Бюллетень выпускать ежедневно.

Требую от культурно-воспитательной части немедленной перестройки на основе вышеперечисленных конкретных заданий, боевой оперативности и мобилизации масс на беспрекословное выполнение производственного плана.

Обязываю Врид. начальника КВО Белькова С.Ф. и начальника промысла Даниловского ежедневно практически оказывать содействие КВЧ в намеченной перестройке и выполнении полностью плана культработы...» 50

Для проведения культурно-воспитательной работы со временем в Ухтпечлаге была создана солидная материальная база. Создание ее началось ещё летом 1930 г. Бревенчатый сарай, технический барак дореволюционных искателей нефти недалеко от устья реки Чибью был отремонтирован, расширен и оборудован под клуб Ухтинской экспедиции ОГПУ. А всего-то: поставили скамейки, установили сцену и назвали клубом Промысла № 1. Позднее за нефтеперерабатывающим заводом построили новое здание клуба. Он находился в промзоне между НПЗ и мужской зоной ОЛП - 1 и назывался клубом и Центральной культбригадой КВО.

Клубы были в каждом лагерном отделении, в лагерных пунктах - бараки, домики или помещения, приспособленные под клуб. Зрительными залами являлись столовые, но со сценами. На промысле № 1 , Ветлосяне и Водном, в Рабочем поселке, Сангородке были хорошо оборудованные под клуб помещения, построенные заключенными. В 1935 г. система Ухтпечлага имела 23 клуба, 76 красных уголков.

В каждом лагерном отделении или даже лагпункте - культурно-воспитательная часть. КВО лагеря и КВЧ лаготделений поощряли самодеятельность заключенных. Арестанты, исполняя роли на сцене, грели свои души, укрепляли мечту о воле.

В Ухтинской экспедиции организаторами спектаклей, концертов, вечеров художественной самодеятельности в форме «Живой газеты» были заключенные - члены кружка «Синяя блуза»: инженер А.Г.Прасолов, бывший культработник К.А.Житов, музыкант Н.В. Морозов, бывший работник культуры А.А. Антонов.
Руководили лагерной художественной самодеятельностью инженер С.А.Кузбасов и начальник культурно-воспитательной части лагпункта А.Я.Тепер. Участники первого этапа УЭ ОГПУ привезли с собой полубаян, некоторые струнные и духовые музыкальные инструменты, покупали у местного населения гармони, балалайки, гитары.

На первый лагпункт в Чибью стали свозить артистов, музыкантов, танцоров. Появилась постоянная культбригада «Синяя блуза». В ноябре 1931 г. начальник Ухтпечлага Я.М.Мороз особо выделил две культбригады: «Синюю блузу» под руководством К.А. Житова и Н.И. Байковского. «Синеблузники», которые, как подчеркивалось в одном из приказов, «стали ударниками на фронте культурной стройки и политической агитации. Они обогащают отточенным массово-художественным оружием, поражая все и всех, кто тормозит ход развернутого производственного строительства по созданию промышленного пролетарского центра». Участникам культбригад он объявил благодарность с занесением в личное дело. А это учитывалось при сокращении срока заключения. Руководители «синеблузников» были премированы месячным окладом лагерного премиального вознаграждения. Они могли на 25 процентов премии выкупить набор ларькового довольствия в зоне.

Культбригады «Синей блузы» возникали во всех лагерных отделениях. В 1932 г. в Чибью появился первый художественный совет. В ту пору в драмкружке участвовало 15 заключенных, в «Живой газете» - десять. Духовой и струнный оркестры состояли из 27 музы­кантов. Появился мужской хор 51.

Ядром культбригады на Промысле № 2 (Водном) были буровики на воду. Начальник лагеря наградил водненских буровиков комплектом из пяти музыкальных инструментов и приказал к 1 апреля 1934 г. построить клуб, дома для коммуны, колонизованных и ударников, кухню-столовую, баню-прачечную.

В Печорском лагерном отделении (с. Воя) начальником лаготделения стал колонизованный, бывший троцкист, А.Я.Тепер. Он энергично взялся за клубную работу, наладил выпуск «Живой газеты». Поощрял данную форму работы. В приказе от 3 декабря 1932 г. отмечен успех Каменской «Жив-газеты», руководителю заключенному Сергееву была выражена благодарность и назначена премия в 15 рублей с правом покупки на эту сумму продуктов из фонда ударничества. Рядовые участники «Жив-газеты» получили премии по пять рублей каждый. Всем участникам самодеятельности внесены в личные дела зачеты рабочих дней для сокращения срока заключения. А.Тепер поручил своему помощнику обеспечить клуб на Каменке реквизитами, музыкальным инвентарем, костюмами.

В начале 1933 г. Вайгачская экспедиция была премирована за самодеятельное творчество набором инструментов для духового оркестра, кинопередвижкой и библиотечкой книг. Для поощрения самодеятельных артистов было перечислено 5000 рублей.

В том же 1933 г. в Рабочем городке колонизованные построили здание клуба. Актеры - арестанты, верные своей профессии, показали зрителю 21 спектакль, 150 концертов. Центральная культбригада КВО выезжала с концертной программой и спектаклями во все двадцать три клубные учреждения Ухтпечлага.

В декабре 1933 г Я. Мороз приказал организовать оперативный штаб по работе культурно-воспитательного отдела, куда вошли: начальник снабжения Эглит, начальник производственно-технического отдела Матвеев, главный инженер Ухтпечлага Максимович, начальник КВО Федоров и в качестве секретаря Гиндин. Штабу выделили помещение, передали самолет К-5 с радиостанцией. Этот штаб объезжал все клубы, оказывая помощь, необходимую для работы культбригадам. Вскоре в состав штаба зачислили заключенных: украинского писателя П.М. Губенко (Остапа Вишню), литератора и поэта Е.П. Барятинского (Ли-дина), литературных сотрудников лагерной многотиражки «Северный горняк». Они сочиняли частушки, песни, сценки, пьески и выступали с остроумными экспромтами на лагерную тематику.

В декабре 1933 г. в Чибью была создана «музыкантская команда» из 20 заключенных. Подбором оркестрантов занимались работники оперативно-чекистского отдела, УРО и КВО. В том же году была создана разъездная культбригада КВО из 12 музыкантов и актеров.

Вот имена первых подконвойных актеров того времени: Мюссар, Мордасов, Макаров, Александров, Гуркин, Тарасов, Трофимов, Мартичева, Лебедева, Сладик. Удалось найти только их фамилии. Мы не знаем дальнейшую их судьбу. Этим, нам пока неизвестным актерам, приходилось со сцены «раздавливать и перемалывать» живое в человеке, немо и обезличенно служить лагерной власти, добиваться подчинения заключенных лагерному начальству разных рангов.. Арестанту-актеру невмоготу играть такую роль, но они были рады находиться на сцене, тем самым избавляясь от изнурительных работ. До поры, разумеется, до времени, когда их вновь погонят в «чистилище» на выживание (на общие работы).


ЛАГЕРНЫЙ ТЕАТР


В 1934 г., к пятилетию начала работы Ухтинской экспедиции, начальник Ухтпечлага Я.М.Мороз решил открыть в Чибью театр. Здание театра решили строить в центре Чибью. Слева - новые двухэтажные зданиям горного техникума и общежития студентов, справа - столовая, универмаг для лагерных управленцев. Напротив обустраивался парк Культуры и отдыха им. Горького (ныне - Детский парк) с летним театром и открытой эстрадой. Территорию между новостройками жители Чибью любовно называли Театральной площадью (ныне Октябрьская).

В январе в живописном месте заложили фундамент клуба-театра, а 20 мая двухэтажное здание было уже готово. Правда, строительные и отделочные работы не были завершены, везде валялся строительный мусор. Но на фронтоне уже имелась надпись «Клуб имени Косолапкина». Предполагалось, что 2 июня здание будет передано профсоюзу «с оплатой в дальнейшем услуг лагеря за наличный расчет», однако из-за недоделок передача задержалась.

Лагерному начальству не терпелось выставить на сцену арестантскую актерскую труппу и доложить в ГУЛАГ об открытии в лагерном «городе Чибью» профессионального театра. Инспекторы КВО и УРО разъезжались по лагерным пунктам. Отбирали в них художников-декораторов, певцов, танцовщиков, актеров драмы, музыкантов. Зав. театром назначили Константина Алексеевича Житова, в прошлом культработника, осужденного в 1928 г. за растрату и побег из-под стражи на 5 лет лагерей. На сцене полным ходом шли репетиции. Актеры давали концерты. К пятилетию Ухтинской экспедиции готовили большой концерт, на втором этаже репетиционного зала инженеры и художники готовили выставку. Стенды оформляли инженеры-заключенные: Лямин, Казаков, Хомяков, художники: Творогов и Полевик.

Между тем, акт сдачи-приемки здания театра из-за недоделок не был подписан. Не было паспорта здания, Устава театра. Как ни странно, долгожданный театр, построенный заключенными в кратчайшие сроки, оказался бесхозным: Устав театра лежал «под сукном» у главного бухгалтера жилконторы. Не было сметы на приобретение реквизитов и костюмов. К тому же, в руководстве лагеря и КВО не было специалиста по театральному делу.

А спектакли уже шли. Театр стал центром культурной жизни немногочисленных жителей лагерного «города Чибью». На сцене театра в 1934 г. году были поставлены «Егор Булычев и другие» М.Горького, «Ревизор» Н.Гоголя, «Слуга двух господ» К.Гольдони, «Коварство и любовь» Ф.Шиллера. На сцене выступали первоклассные артисты. Сложно было с костюмами, реквизитами, но театр жил. На сцене - заключенные, в зрительном зале - лагерное начальство, верхушка ВОХРа, их жены и нижние чиновники лагеря, дети, учащиеся первой школы и горного техникума. Зритель воспринимал театральные представления с восторгом, хотя награждать лагерных актеров аплодисментами было не принято.

По лагерным порядкам заключенных постоянно перемещали из одного лагеря в дру­гой. Постановщик ряда спектаклей Б.С.Шнеерсон был этапирован в Вишлаг. Сколько было огорчений труппы, когда готовый спектакль распадался.

Но через два месяца после начала работы театра начальник лагеря Я.Мороз решил: драматическую часть труппы расформировать, часть актеров направить для укрепления культбригад лагпунктов Чибью, Водного, Сангородка. Оставшихся передали на общие работы. Начальникам УРО и КВО было поручено набрать новую труппу, которая должна была в кратчайшие сроки подготовить юбилейный концерт.

Однако накануне праздничной даты в здании театра произошел пожар. Этого следовало ожидать. Театр так и не достроили. Не были установлены пожарные люки и десять лестниц на крыше, оказались необорудованными курилки и кинобудка, не было противопожарных средств. В чанах была собрана лишь треть от необходимого количества воды (3000 ведер). К тому же под полом и сценой, на чердаке по-прежнему была свалена строительная щепа, стружки. Никто не отвечал за сохранность здания и небогатого театрального имущества.

Первый раз здание загорелось еще 5 июня 1934 г. Тогда возгорание удалось быстро потушить, здание почти не пострадало. Новый пожар был посерьезнее. Он вспыхнул 15 августа 1934 г. в 21 час 30 минут от электропроводов, идущих с чердака по наружной стене вниз. Загорелась правая сторона здания. Но и на сей раз огонь был побежден, хотя заключенные мастера еще долго устраняли последствия пожара и недоделки.

В лагерный пункт на Промыселе № 1 собрали около тридцати профессионалов сцены. Они жили в общих арестантских бараках, питались из тех же общих котлопунктов. Одеты были и мужчины, и женщины в те же бушлаты и брюки, грубые, не по размеру ботинки, серые шапки-ушанки. Некоторые колонизованные, прикрепленные к лагерю до окончания срока, ходили без конвоя. Но были и подконвойные актеры. Документы сохранили имена некоторых мастеров сцены Ухтинского театра середины 1930-х гг..

Гирняк Иосиф Иосифович, художественный руководитель Ухтинского театра, актер с высшим театральным образованием. С 1922 по 1934 г. был ведущим актером Харьковского украинского театра «Березиль» (им. Т.Г. Шевченко). Гирняк отказался подписать клеветническое письмо против художественного руководителя театра «Березиль», замечательного украинского режиссера Леся Курбаса, за что и попал в лагерь. Он был осужден 21 мая 1934 г. на три года лишения свободы. В августе того же года был пригнан этапом в Чибью. Освободился в 1936 г. по отбытию срока наказания. С 1937 по 1940 г. Гирняк - актер и художественный руководитель Ухтинского театра. Летом 1940 г. Иосиф Иосифович уволился по сокращению штатов и уехал на Украину, а позже объявился в США. Умер И.И. Гирняк в 1989 г. в Нью-Йорке.

В театральной труппе первого состава была Екатерина Макаровна Капустина, выпускница Ленинградской консерватории, с 1923 по 9 декабря 1933 года актриса Ленинградского Государственного драматического театра (б. Александрийский). В феврале 1934 г. осуждена по подозрению в шпионаже на три года. 47-летняя Екатерина Капустина была ведущей актрисой театра в Чибью с 1934 по 1939 г. Освободили - уволилась, уехала из Ухты.

Тиль Владимир Николаевич, с 1921 по 1930 г. - капельмейстер оркестра в г. Славянске, с 1930 по 1933 г. - музыкант на заводе им. Егорова в Ленинграде Осужден за антисоветскую агитацию на три года. В Ухтпечлаге руководил театральным оркестром с 1934 по 1938 г. Освобожден 13 сентября 1936 г. Работал по найму, уволен по сокращению штатов в 1940 г.

Лавров Вениамин Иванович - самодеятельный актер, бывший офицер царской армии. После Октябрьской революции служил в РККА. В январе 1931 г. осужден по ст. 58, п.п. 9,11 УК РСФСР на десять лет. Отбывал срок наказания на Соловках, на о. Вайгач, этапирован в Ухтпечлаг в 1934 г. Отбыв семь лет из десяти, освободился в январе 1937 г. Работал актером в лагерном театре с 1934 по 1938 г. Уехал в Сыктывкар, работал в драмтеатре.

Харчев Владимир Иванович, самодеятельный актер, в прошлом беспризорный, работал в торгфлоте, был осужден в декабре 1931 г. за КРД на 5 лет. Отбывал наказание на Соловках и в Ухтпечлаге. После освобождения работал в лагерном театре с 1936 по 1938 г. Уехал в отпуск в Донбасс и назад не вернулся.

Гартман Евгения Георгиевна, самодеятельная актриса, осуждена 30 ноября 1930 г. тройкой при ПП ОГПУ в Москве по ст. 58, п.10 и ст. 59, п.7 УК РСФСР на пять лет лагерей. Отбывала срок в Ухтпечлаге, работала некоторое время на сцене театра, была на ролях субреток. В 1940 г. уволилась, перешла в труппу Ижемского колхозного театра.

Лосик Давид Семенович, уроженец г. Минска, окончил Московский государственный институт театрального искусства. В 1935-1936 гг. работал в Белорусском ТЮЗе. Осужден 22 августа 1936 г. Спецколлегией Верховного суда БССР по ст. 58, п.10 УК РСФСР на пять лет лагерей. Отбывал срок в Ухтпечлаге, работал в театре. Освобожден в апреле 1941 г., уехал в г. Дзержинск, в 1948 г. вновь вернулся в ухтинский театр. В августе 1950 г. уехал в г. Ярославль, работал в Ярославском драматическом театре им. Волкова.

Васильева Галина Федоровна, актриса драмы, эстрадная певица с 18-летним стажем работы, осуждена в 1936 г. на три года, отправлена в подконвойную колонну.

Лукьянова Вера Сергеевна, актриса драмы и эстрады из Москвы, приехала к осужденному мужу, работала в театре один творческий сезон.

Это далеко не полный список театральной труппы Ухтпечлага. Актерский коллектив ежемесячно показывал зрителям лагерного «города Чибью» премьерный спектакль и концертную программу. Лагерное начальство отдыхало, наслаждалось прекрасными театраль­ными представлениями. А жизнь актеров, которые на сцене играли веселые или грустные роли, была очень нелегкой, голодной, бесправной. Их пригоняли в театр под конвоем, в период спектакля за кулисами находилась охрана. После представления актеры возвращались снова в те же лагерные бараки. И даже после освобождения их признавали людьми третьего сорта. Они получали в лучшем случае половину того, что полагалось малограмотным цензорам писем и посылок, охранникам лагеря.

И, тем не менее, актеры создали культурный очаг в лесном краю. Партком и КВО требовали от режиссера и актеров «показать полноценную советскую пьесу». В 1935-1936 гг. прошли премьерные спектакли по таким значительным произведениям, как «Слава» В.Гусева, «Земля» Н.Вирты. Особенно плодотворной была работа актеров над «Землей». Здесь не было ни прозаического «бытовизма», ни романтического «украшательства». Да и украшать сцену и актеров было еще нечем.

В этой связи любопытно привести страницу из документа от 2 марта 1936 г.: «Коллектив работников клуба-театра дал с момента его организации 1934-1935 гг. ряд постановок и показал образцы современного советского искусства, дал целый ряд концертов и постановок на сцене и в подразделениях лагеря для заключенных, направленных на перевоспитание лагерников». Начальник Ухтпечлага отметил хорошую работу всего актерского коллектива и премировал заключенного И.И.Гирняка, художественного руководителя театра, 125 рублями; вольнонаемного В.И.Харчева - сукном на полупальто (2 метра 25 см.); М.А.Соколову - 10 метрами хлопчатобумажной шерстянки и двумя парами чулок; Е.М.Капустину - двумя метрами крепдешина; О.Ф.Шарыгину - 10 метрами хлопчатобумажной шерстянки и двумя парами носков; М.Я.Белявского - 10 метрами отбеленной бязи и двумя парами носков; С.И.Кучерова - ботинками и косовороткой; И.З.Додина - парой белья и двумя парами носков; художника И.В.Алексеева - сукном на полупальто; режиссера Э.Г.Понса - парой хромовых сапог и косовороткой; электромонтера Петрухина - парой хромовых сапог. Разумеется, такая подачка по нынешним меркам унизительна, но в тех жесточайших условиях арестантского положения «подачки» лагерного начальства, возможно, радовали актеров.

В лагерной прессе изредка, но все же появлялись отзывы на постановки лагерного театра. До нас дошла небольшая рецензия на спектакль «О душах» Л.Гроссмана, опубликованная в общелагерной газете «Северный горняк» 11 июля 1936 г., в которой названы имена постановщиков и актеров спектакля: «Режиссер-постановщик Э.Е.Понс, декоратор-художник И.В.Алексеев. Роли исполняли: Названов, Капустина, Стрижова, Кучеров, Додин, Сеплярская, Соколова, Харчев, Гирняк, Консовский, Малышева». Спектакль был «признан особо удачным для роста артистической деятельности клуба-театра».

Жители лагерного «города Чибью» охотно посещали театр, восхищались игрой профессиональных актеров. Билеты продавались по символической цене. Расходы театра оплачивало Управление Ухтпечлага через административно-хозяйственный отдел.

Однако клуб-театр существовал «в подвешенном состоянии», без определенного статуса. Вскоре и эта проблема была решена кардинальным образом. 17 сентября 1936 г. начальник Ухтпечлага Я.М.Мороз издал приказ:

«Сего числа клуб имени Косолапкина срочно реорганизовать в городской театр и впредь именовать «Городской театр имени тов. Косолапкина».

Директору театра т. Гейденрейх Геся Н. организовать при театре симфонический оркестр. Начальнику городского строительства заключенному Смирнову провести с театр отопление* и все производимые ремонтно-строительные работы закончить к 1 ноября 1936 года, к началу нового творческого сезона. Для приобретения театрального имущества, тканей, обуви и т.д. командировать директора театра Гейденрейх Г.Н. в Москву и Ленинград».

Лагерное начальство стремилось, чтобы театр был благоустроенным, уютным, теплым, соответствовал бы высокому классу игры «крепостных» актеров. Бесправные актеры работали круглый год без отпусков. Летом показывали спектакли и концерты в новом здании летнего театра, на открытой эстраде - концерты и танцевальные вечера.

Начинались «годы большого террора», и Ухтпечлаг получил возможность не только укрепить свою драматическую труппу, но сделать театр музыкально-драматическим. Один за другим прибывали этапы, заполненные творческой интеллигенцией, осужденной за «шпионаж», КРТД, КРД, АСА и т.д.. В их числе привезли харбинского дирижера, скрипача В.М.Каплун-Владимирского. Ему шел 52 год. Талантливый музыкант и дирижер, умеющий увлечь своими замыслами других, театральный педагог, он стал той фигурой, которой суждено было организовать театральный оркестр музыкально-драматического театра в Ухте.

«Хозяин Ухтпечлага» Я.Мороз, узнав о прибытии этапом заключенного Каплун-Владимирского, вызвал его к себе, расспросил о творческой биографии. После этого разговора Мороз приказал подчиненным ускорить переоборудование «Клуба имени Косолапкина» под профессиональный музыкальный театр. А Каплуну-Владимирскому заявил, что доверяет ему, его музыкальному вкусу и будет его поддерживать в вопросах комплектования труппы, в художественных, репертуарных и организационных делах. В.М.Каплуну-Владимирскому разрешили жить в Рабочем городке колонизованных. Дали пропуск.

Статус музыкально-драматического театр получил перед открытием сезона 1936 г. Мороз издал приказ по Ухта-Печорскому ИТЛ: «В связи с реорганизацией клуба в театр имени Косолапкина и в целях централизации руководства духового оркестра, джаза и вновь организованного симфонического оркестра, духовой оркестр КВО в составе 17 человек передать с 17 ноября 1936 года в ведение театра, довести численность театрального музыкального коллектива до 30 человек. Организовать при музыкальном театре духовую студию из 15 малолеток».

Учетчики учетно-распределительных частей лагпунктов получили задание: отбирать и дальше из этапов музыкантов, актеров, художников. С 1934 г. в театральном оркестре играли музыканты-заключенные О.А.Бурко, С.И. Зеленский, П.К.Тиль.

Еще 30 марта 1935 г. в Чибью прибыл по этапу Сигизмунд Францевич Левацкий, уроженец Польши. Многожанровый музыкант жил в Москве, работал в театре. Арестован 20 октября 1934 г. за контрреволюционную троцкистскую деятельность. Особисты НКВД дали ему пять лет ИТЛ. В Чибью Левацкий стал руководителем духового оркестра, обучал новых духовиков при театре. Духовой оркестр под управлением С.Ф. Левацкого играл в концертах, на танцевальных вечерах в театральных залах и на открытой эстраде парка им. Горького. В июле 1938 г. после освобождения Левацкий уехал из Ухты. Дальнейшая судьба его неизвестна.

Доставили этапами из Котласа музыкантов: скрипача Большого театра Б.Шифферса; московского пианиста, композитора О.А.Рассадина; выпускника Московской консерватории В.Ф.Томсона; выпускника Берлинской консерватории, педагога-музыковеда, дирижера 3.3.Сердюка; музыканта, дирижера Харбинского театра А.И.Курышева; музыканта И.Н.Каринского; виолончелиста, концертмейстера Большого театра Б.Д.Крейна; инженера, хорошо владеющего скрипкой, С.Д.Крыжановского; несколько позже прибыл по этапу В.В. Битюцкий, пианист высшей категории.

Поступили на пересылочный лагпункт вокалисты: певица Ленинградского театра оперы и балета 3.Радеева (меццо-сопрано); певица Московского оперного театра им. Станиславского С.Геликовская (меццо-сопрано); выпускник Московской консерватории, актер с КВЖД, проходивший усовершенствование в Италии (г. Милан), И.Кортов (драматический тенор); оперный певец из Харбина П.Рябых-Рябовский (баритон); дочь известного армянского композитора М.Спендиарова (меццо-сопрано); певица Центрального радиовещания С.Кравец (сопрано); выпускница студии Бейбутова, прекрасная разноплановая актриса, дочь знаменитого актера, «короля оперетты» Днепрова, В.Днепрова.

Прибыли по этапу артисты эстрады и драмы из Харбина В.Савицкая, В.Гроздов, М.Федоров, В.Лукьянова, окончившая школу сценического искусства в Ленинграде, актриса московской эстрады со стажем 18 лет; 3. Корнева, певица, многоплановая актриса, студентка московского музыкального техникума имени Гнесиных.

В числе прибывших - молодая певица Анастасия Михельсон, уроженка г. Риги, которая проживала в г. Ленинграде, работала на сцене Ленинградского театра оперы и балета. Анастасию Яковлевну арестовали в мае 1936 г. Осуждена она была военным трибуналом Ленинградского военного округа на три года за недоносительство (ст.58, п.12 УК РСФСР). Из Ленинградского СИЗО ее доставили в Котлас. 10 января 1937 г. в самые жгучие морозы она оказалась на строительстве железной дороги Усть-Вымь-Чибью. Через месяц была этапирована в Чибью, на ОЛП-1. Была певицей городского театра, пела и в операх, и в опереттах Выступала с сольными концертными номерами. Из Ухты Анастасия Михельсон уехала в мае 1939 г. после освобождения. Дальнейшая судьба певицы неизвестна.

Вокалист Александр Семенович Дудченко, уроженец г. Нежина Черниговской области, был выпускником Московской консерватории, более 30 лет проработал оперных театрах. В июне 1935 г. был осужден за антисоветскую агитацию на три года. В Ухтпечлаге почти год работал на отсыпке грунтовой дороги Чибью - Крутая. С осени 1936 и до августа 1938 г. пел в музыкально-драматическом театре имени Косолапкина, солировал в концертах, исполнял песни советских композиторов: Дунаевского, Перминова, Кабалевского, Ипполитова-Иванова, Блантера, Покрасса, русских классиков. После освобождения 25 апреля 1939 г. Александр Дудченко уехал из Ухты. Дальнейшая судьба артиста неизвестна.

Назван далеко не полный список актеров Ухтинского лагерного театра. Их было намного больше. Труппа пополнялась специалистами в разных жанрах искусства. Однако не было, казалось бы, самого малого - репертуарной и нотной библиотеки. Не было клавиров для постановки музыкальных спектаклей - оперетт и опер.

Вокалисты и музыканты, находящиеся в неволе, верные своей профессии, совершили подвиг. В лагерном бараке по памяти восстановили клавиры и тексты опер и оперетт. Вокалисты 3.Радеева, С.Геликонская, В.Днепрова, А.Дудченко, И.Кортов, А.Михельсон по памяти напели музыкантам оперетты. Музыканты О.Рассадин и А.Курышев тут же записывали ноты - клавиры были готовы. Так же, без звукозаписывающих аппаратов, музыканты Шифферс и Томсон восстанавливали тексты опер. Дирижер оркестра В.Каплун-Владимирский написал партитуры к музыкальным спектаклям. Особенно много сделали для театра Олег Рассадин и Александр Курышев. Этим творческим работникам лагерный театр очень многим обязан. Они восстановили по памяти, записали ноты и клавиры оперетт «Сильва», «Роз-Мари», «Марица», «Баядерка», «Коломбина», «Перикола», «Девушка из Барселоны», «Чанита», «Гейша», «Жрица огня» и опер «Риголетто», «Отелло», «Кармен», «Паяцы».

Собранные по лагерным пунктам и этапам оркестранты разучивали партии. С вокалистами занимались концертмейстеры: Б.Крейн и И.Попов. Художники-заключенные Филиппович, Творогов, Полевин, недавно оформившие выставку к 5-летию Ухтинской экспедиции, рисовали декорации. В пошивочной мастерской заключенные мастера шили театральные костюмы.

Еще в 1936 г. театр поставил ряд оперетт. Премьера «Сильвы». Зал переполнен. Лучшие буровики, строители и, конечно, обеспечивающее трудовой энтузиазм лагерное начальство, охрана - первые зрители музыкального театра.

В 1937 г. осуществили монументальную постановку оперы «Кармен» Жоржа Бизе. В таежном бездорожном крае, на Крайнем Севере России идет опера! Видано ли? Роли исполняли: Кармен - Геликонская, Цуниго - Названов, Микоэла - Радеева, Хозе - Кортов, подруги Кармен - Михельсон и Васильева. В спектакле участвовала вся труппа заключенных и вольнонаемные любители - более 100 человек. Дирижер-постановщик - В.М.Каплун-Владимирский. Декорации и костюмы были прекрасными. Первую в Чибью оперу оформили заключенные: главный художник Ленинградского оперного театра И.В.Алексеев, высококвалифицированный художник-декоратор, работавший в театрах Харбина и Владивостока, Н.И.Михайлов. Художники знали, как важны для восприятия зрителями спектакля яркие костюмы и декорации. Заключенные девушки собрали всякие лоскутки, по эскизам шили из них прелестные платья для дам, а для мужских костюмов было использовано списанное лагерное обмундирование, которое украшали мастера пошивочного цеха.

И вот премьера. Не принято было выражать восхищение игрой заключенных. Раздвинулся занавес - раздался шквал аплодисментов. Заключенные художники и режиссеры подобной реакции зала не ожидали.

С таким же успехом прошла опера Верди «Риголетто». Об этом рассказывал мне первый врач Ухты Н.А.Викторов. Он ходил на это представление подряд два раза.

К великому сожалению, спектакли показывали не более 3-4 раз из-за малого количества жителей в Чибью, где в августе 1937 г. проживало всего лишь около 1500 человек вольнонаемных. Зал театра при малой численности населения всегда был на удивление полон. Ухтинцы ходили в театр каждый день. Музыкально-драматический театр сразу же стал единственным и главным очагом искусства в Ухто-Печорском крае.

Пользуясь поддержкой Я.Мороза, а, значит, и всего высшего лагерного начальства, В.М.Каплун-Владимирский сумел создать настоящий высокопрофессиональный музыкально-драматический театр. В течение года труппа давала в месяц более 20 представлений на сцене стационара и клубов Водного, Промысла № 1, Рабочего городка и Ветлосяна.

Музыкально-драматический театр стал гордостью Ухты. В труппу входили 145 человек - великолепные музыканты, вокалисты, танцовщики, артисты драмы, оперы, балета, оперетты, яркие эстрадные исполнители. На страницах многотиражки «Вышка» журналист Евгений Лидин появление музыкального театра и премьеру оперы «Кармен» назвал «Чудом в Чибью».


ГАЗЕТА УХТПЕЧЛАГА «СЕВЕРНЫЙ ГОРНЯК»


Первые периодические издания в Ухте - газеты-многотиражки, - выходили в системе Ухтпечлага. Газеты распространялись только в подразделениях, дислоцированных на территории лагеря и только в той среде, где отбывали срок «враги народа» и другие многочисленные поднадзорные ГУЛАГа.

10 сентября 1931 г. вышел первый номер общелагерной газеты «Северный горняк» (в первый год двух-, затем - четырехполосная) 52. 22 сентября того же года на собрании партячейки лагеря была утверждена редколлегия из 9 человек: Ядрихинский, член ВКП (б), инспектор ВОХРа, и заключенные Бархи, Тепер, Таумин, Некрасов, Суханов, Максимович, Филипенко, Копелев. В первые годы газета выходила 3-5 раз, а с 1933 г. - 6 раз в месяц.

С 1933 г. число лагерных газет значительно возросло. Отдельный отряд ВОХРа издавал газету «На страже», КВЧ первого угольного лаготделения (Воркута) - «Полярный шахтер». На судоверфи Покча стала выходить газета «На верфи»; заключенные Водного промысла (второй радиевый промысел) читали газету «На вахте». 6 октября 1933 г. вышел первый номер газеты «Вышка», орган Промысла № 1 (третье нефтяное лагерное отделение). На строительстве дороги Усть-Вымь-Чибью издавались «Тракт» и «За рулем». Последняя стала газетой пятого железнодорожного лагерного отделения (центр в Княжпогосте).

Издателем лагерных газет была специальная микроструктура - культурно-воспитательный отдел лагеря и главными редакторами всегда являлись начальники КВО или КВЧ лаготделений. Но реально готовили газеты технические редакторы, подбиравшиеся из людей, знакомых с литературным трудом, а таковые были только среди заклдюченных. Например, техническим редактором газеты «Северный горняк» с 2 июля 1933 г. был журналист и поэт Е.П.Барятинский, заключенный, больше известный под псевдонимом Евгений Лидин. С того же примерно времени сотрудничал в газете писатель и поэт А.М. Рамзи, рабочий спецбюро, в прошлом - нарком просвещения Узбекистана. Большой след в работе редакции лагерных газет оставил Павел Михайлович Губенко (Остап Вишня). Являясь заключенным, совмещая должность рабочего пожарного депо, он выполнял работу литсотрудника, получая за это премвознаграждение - 37 рублей. Одновременно он много работал над книгой по истории Ухтпечлага, редактировал воспоминания старых ухтинцев, писал очерки.

Наличие в зонах Ухтпечлага большой группы высококвалифицированной интеллигенции - журналистов, писателей, поэтов, историков, - позволяло издавать по мере возможности в условиях лагеря яркие, доступные по содержанию многотиражки и готовить широкий актив корреспондентов из числа заключенных. В результате лагерные издания имели целую армию лагкоров (лагерных корреспондентов), создавались лагкоровские посты и кружки, проводились слеты лагкоровцев, инструктажи. Все это сделало лагерные газеты одним из интересных и важнейших «кровеносных сосудов» лагерной жизни, хотя тираж их изданий был небольшим - всего 3877 экземпляров.

Разумеется, в лагерных газетах, официальном «пропагандистском лице» Ухтпечлага, многое не писалось. «Северный Горняк» выпускался под девизом: «Труд в СССР - дело чести, дело славы, дело доблести и геройства». Многотиражки изобилуют пропагандистскими штампами: «несокрушимая энергия партийно-чекистского ядра», «сила и мощь большевистской партии, ее лучших сынов -большевиков-чекистов», «энтузиазм ударников», «борьба за перековку людей». И, тем не менее, листая пожелтевшие, истрепавшиеся от времени газетные листы, можно узнать не только особенности внутрилагерной жизни. Со страниц общелагерной газеты можно почерпнуть разносторонние сведения об освоении заключенными районов Ухты и Печоры. Они изложены в материалах по итогам производственных конференций, по отчетам и докладам, приказам лагерного начальства и директивным письмам ГУЛАГа.

Вот некоторые из этих материалов.

Вторая производственная конференция Ухто-Ижемского района, созванная 7 ноября 1931 г., обсудила план работ на 1932 г.: пробурить 160 новых буровых, 150 нефтяных колодцев, пройти 52000 м бурения и добыть 500 тыс. т угля. Конференция приняла встречный план: добыть 500 тыс. т угля, окончить бурением 227 скважин, пройти 52000 м проходки, пробурить 160 буровых, построить 165000 кбм. жилой площади, 180 новых транспортных единиц, заготовить 200 тыс. кбм. дров и 60 тыс. кбм. строевого леса.

А годом раньше первая производственная конференция приняла от бурильщиков рапорт только о проходке первой тысячи метров.

В середине февраля 1932 г. начальник Ухтпечлага Мороз посылает в подразделения директивное письмо об организации обследовательских работ и создании обследовательских бригад, об организации социалистического соревнования между буровыми, шахтами и подразделениями лагеря («Северный горняк», № 6 за 1932 год).

На страницах газеты опубликована телеграмма Я.Мороза такого содержания: «Сегодня исполняется двухлетие с момента начала работ ударными станками... Поздравляю массы бурильщиков с юбилейным днем и уверен, что программа будет выполнена досрочно к пятнадцатилетию Великой Октябрьской революции. Желаю успеха».

16 сентября 1932 г. особым приказом по Ухтпечлагу создается колонизационное бюро, и с того времени начинается перевод ударников из заключенных на положение колонизованных. Для их семей строятся специальные дома, открываются отдельные столовая, ларек и т.д.

1 января 1933 г. постановлением Президиума Коми ОИК первому Ухтинскому нефтяному промыслу присвоено, как написано в газете, «славное имя заместителя председателя ОГПУ т. Г.Г. Ягоды, так как работа, успехи и достижения на протяжении ряда лет были непосредственно связаны с именем т. Ягоды, первого инициатора, организатора и идейного руководителя социалистической индустриализации тайги и Севера».

В апреле 1933 г. созывается первое совещание геологов и научных работников Ухтпечлага. В связи с этим событием в газете опубликовано обращение начальника лагеря Я.М.Мороза. Вот выдержка из этого обращения: «Результаты трех с половиной лет научной работы нашей организации весьма неудовлетворительны. Ряд наисерьезнейших проблем на протяжении этих лет недостаточно глубоко и научно прорабатывались и в связи с этим они до сих пор не разрешены достаточно ясно: это весьма повлияло на реализацию наших задач, индустриальное развитие и экономическая переделка Севера приняла затяжной характер...». Предлагалось специалистам исправить свои ошибки и дать ответ «нашему руководящему органу ОГПУ» на поставленные им вопросы.

21 августа 1933 г. - в день четырехлетия Ухтинской экспедиции ОГПУ, - «Северный горняк» опубликовал юбилейный материал: «... Руководимые Я.М. Морозом, мы шли уверенно вперед, побеждали и победили тайгу и тундру. Тайга отступила. Тундра покрывается вышками, домами, корпусами электростанций, на первое время достаточно крупными для Ухты механическими мастерскими, тянется на 280 километров в тайге лучший в северном крае тракт, бесконечными линиями тянутся телеграфные и телефонные провода, горят лампочки Ильича, ползают, как танки, мощные «Коммунары», бегают колесные «Интеры», стучат паровые котлы, гудят гудки - тайга разбужена.

Ухта перестала быть отдаленной и легендарной. Сила и мощь большевистской партии, ее лучших сынов - большевиков-чекистов - настойчиво боровшихся за освоение Ухто-Печорского края, за перековку людей - победили. Работы еще много, но уже нефть есть, уголь есть, многое есть - что делает Ухто-Печорский край краем мирового значения. Того добилась Ухтинская экспедиция, ныне Ухтпечлаг благодаря беззаветной преданности делу лучших сознательных ухтинцев, перенявших от своих руководителей-чекистов традиции безграничной энергии, высокой сознательности и преданности делу...».

Но это парадная статья. А вот другие факты: «... Производственный план 1933 года под угрозой срыва». Предлагалось ликвидировать задолженность от первого полугодия, смыть позор невыполнения данных правительству обязательств. И угроза: «Ударники, инженерно-технический и весь остальной состав лагеря должны твердо усвоить, что их положение в лагере и льготы, полученные многими специалистами за хорошую прежнюю работу, находятся в прямой зависимости от того, что они сделают для выполнения плана 1933 года». («Северный горняк» от 5 сентября 1933г.).

Вот еще выписки из подшивки «Северного горняка» за 1936 г. (тираж газеты в то время - 5000 экземпляров,. ответственный редактор А.С. Брюханов). Они могли бы существенно пополнить хронику истории Ухты.

5 января газета сообщает, что в клубе им. Косолапкина установлена аппаратура звукового кино. 10 января - на ремонтно-механическом заводе созданы две стахановские смены, а к 1 февраля на Промысле №1 уже 1082 ударника и 111 стахановцев, в том числе на РМЗ - 42 стахановца. В этом же номере извещают о начале строительства Сангородка и санатория.

29 февраля был опубликован «Марш ухтинцев» Е.Лидина. Вот первый куплет:


Мы сотни вышек строим

В тайге седой

И жизнь свою построим

Гордясь Ухтой!

Мы знаем: не напрасен труд.

Заводы, шахты будут тут.

Мы Север превратим в индустриальный край, -

В культурный и богатый край!...


30 марта газета сообщил, что в 1936 г. впервые Коми Автономная область и северные районы Северного края полностью снабжаются керосином и бензином, вырабатываемым на Ухтинском нефтеперегонном заводе.

Номер от 6 апреля был посвящен награждению Я.М.Мороза орденом Трудового Красного Знамени (постановление ЦИК СССР от 3 апреля 1936 г.). В нем также сообщалось о том, что 4 апреля 1936 г. постановлением ЦИК СССР был утвержден нагрудный знак «Ударник-ухтинец».

8 июня состоялось первое вручение этого знака. «Северный горняк» вышел 11 июня и посвящен награжденным. На первой полосе - перепечатка статьи Я.М. Мороза в газете «Правда Севера» от 22 мая 1936 г. под заглавием «Растет индустрия Заполярья», на второй странице - приказ по управлению Ухтпечлага НКВД от 8-го июня о награждении нагрудным знаком «Ударник-Ухтинец» 42-х лучших ударников и отличников производства. Среди них известные всей Ухте старые ухтинцы И.И.Косолапкин, руководитель бурения Промысла № 1; Ф.Я.Бригерман, начальник кузнечно-котельного цеха РМЗ; А.Е.Некрасов, начальник трудколонны горняков Воркутинского рудоуправления; П.В. Маркус, начальник воздухолинии, Ф.А.Торопов, помощник начальника Водного промысла и другие. (В дальнейшем почти в каждом номере встречаются списки награжденных. За полтора года получили почетное звание покорителей сурового Севера 9975 ухтинцев, заключенных и вольнонаёмных).

И здесь же стихотворения Евгения Лидина «Ухтинцам», где есть такие строки:


Лучших

надо знать нам

поименно.

И всегда работать

только так,

Чтоб наградой

были нам знамена,

А на грудь -

родной. Почетный знак!


На 5-ой странице под лозунгом: «Встретим 2 Вселагерный слёт перевыполнением полугодового плана на всех производственных участках!» даны заметки: «Полугодовой план выполнен в 5 месяцев», «Сократим срок сплава», «Сводка выполнения производственного плана за май 1936 г.», «2 промысел завоевал первенство», «Вызывает на соревнование», «Надо работать лучше», «По-ударному готовиться к встрече годовщины стахановского движения», «Посевная в разгаре», «Новые дома», «Примерный культработник», «Перевыполняют нормы». А на 6-ой странице - «На строительстве санатория-здравницы» (план выполняется плохо), «Когда будет летняя сцена?», «Работа с прохладцей», «Всё внимание охране социалистического строительство от огня», «Интересный спектакль».

Название заметок и лозунги красноречиво говорят о содержании материалов газеты. Вызывают интерес ещё 2 заметки: Первая из них - «Освобождающиеся лагерники, где вы желаете работать? Выбирайте». В заметке обращение к лагерникам, работающим по-стахановски. Им предлагается работа и на строительстве Котласского целлюлозно-бумажного комбината, и на Савельских сланцевых рудниках, и на станциях Гусь-Хрустальный и Тейково Северной железной дороги, и на Крестецком промкомбинате (Ленинградская область). Вторая заметка - «Отвечаем лагкорам». Приводим отрывки: «Наблюдающим (РМЗ I промысла). О единичной ошибке Бородая напишите в стенную газету. Блохину (Ухтсовхоз). Общих рассуждений не печатаем. Напишите нам, как технический персонал участвует в стахановском движении. Зубкову (Ухтсовхоз). На эту тему печатаем другую заметку».

Вот ещё сообщение: в 1936-1937 гг. перевести 1000 заключенных, лучших ударников и отличников производства, на положение колонизованных; к 20-летию Октябрьской революции издать книгу об освоении природных богатств и индустриализации Ухто-Печорского края (создано центральное бюро по написанию книги); к 1 октября 1937 г. выпустить звуковой кинофильм об Ухте и Печоре; к 25 января 1937 г. представить в ГУЛАГ списки колонизованных, вольнонаемных и особо проявивших себя в труде заключенных на предмет представления к наградам и льготам.

Полным ходом шла подготовка к 7-й годовщине Ухтинской экспедиции и к 15-летию Коми АССР. В июле состоялись слеты ударников и стахановцев в Воркуте, а затем 26-29 июля проходил 2-й слет знатных людей Ухты и Воркуты с участием 298 заключенных и вольных. Здесь наметили дальнейшие пути развития стахановского движения.

Газета от 20 августа посвящена юбилею Ухтинской экспедиции и открывается передовой под названием «Две знаменательных даты». Вот такие цифры приведены: на 1 ноября 1935 г. было отличников з/к 89 человек, на 1 августа 1936 г. уже 1059 чел., что составляет 9,6 % по отношению ко всем работающим в лагере; к 1 января 1937 г. хотели охватить стахановским движением 90% лагнаселения. Стахановское движение в условиях Ухтпечлага, - говорит нач. КВО лагеря Л.И. Кузьмин, - наряду с преобладающим влиянием на борьбу за перевыполнение плановых заданий осуществляло важную задачу - трудовое воспитание.

10 сентября 1936 г. газета отметила свое пятилетие. За пять лет было выпущено 286 номеров. Юбилейную статью «Северный горняк» написал з/к спецкор М.А.Рамзи.

15 сентября опубликована большая статья начальника лагеря Я.М. Мороза «Сталинская забота». Только несколько строк из этой статьи: «... паровые котлы, буровые станки и другое тяжелое оборудование разведчики недр на сотни километров тащили на себе, бурение проводили при 50-градусном морозе, по пояс в болотах вели геологические и топографические работы... Ухтинская экспедиция и Ухтпечлаг геологоразведочными и промышленными эксплуатационными работами охватывали огромную территорию, расположенную в бассейне реки Печоры и ее притоков, отчасти в районе реки Вычегды, протянувшуюся от Мезенского залива до берегов Карского моря и от районов Югорского шара до города Котласа».

В горном техникуме к 1 сентября 1936 г. обучались 292 учащихся, из них 138 коми. В июле того же года техникум выпустил первые 10 горных техников и электромехаников, в сентябре выпустили 9 техников по углю, 3 электромеханика и один техник-энергетик из з/к обучались по особому индивидуальному плану. Проектирующий электростанцию г. Чибью дипломник-энергетик Михайленко, досрочно освобожден за ударничество...

В № 41 от 8 октября 1936 г. сообщение о назначении Н.И.Ежова наркомом внутренних дел СССР, а М.Д. Бермана - зам. наркома.

Начальник строительства железной дороги Усть-Вымь-Ухта т. Зорин сказал, что изыскательские работы будут закончены к 1 ноября 1936 г., на работах занято 350 з/к. Здесь добавим о том, что ровно через год в пятом дорожно-строительном лаготделении (центр -Княжпогост) было уже 16 тысяч заключенных, дислоцированных в 27 лагпунктах от Княж-погоста до Ухты. Начальником строительного лаготделения был Леонтий Сергеевич Турук.

На страницах газеты систематически публиковались фотографии лучших производственников под рубрикой «Галерея лучших» или небольшие статьи о стахановцах. В номере от 7 ноября 1936г. в числе знатных людей Ухты упомянуты А.Иванов, Ф.Бригерман, А.Некрасов, Т.Комаров, Г.Вертий, М.Протасов.

15 ноября материалы газеты были посвящены итогам празднования 19-й годовщины Великого Октября. В одном из материалов сообщается, что общественные организации Чибью послали детям подшефного колхоза подарки. Здесь же публикуется ответ колхозников: «Мы, партийцы, комсомольцы, пионеры, учащиеся и колхозники колхоза «Красная Ухта», благодарим за присланный Вами подарок для детей села Усть-Ухта...» Подписали письмо: парторг Рочев, председатель сельсовета Истомин, председатель колхоза Филиппов, пионервожатый Филип­пов, директор школы Изъюров и 200 подписей учащихся и колхозников. Далее репортаж о праздничной демонстрации: «Стройной колонной с оркестром и знаменами во главе знатных людей Ухты двинулись представители промыслов, предприятий и буровых к театру им. Косолапкина. В зале театра они вначале просмотрели кинофильм «На штурм Ухты» - об освоении суровых и необъятных просторов Севера... На кадрах - первая ночь на берегу Чибью. Зарево костров разбудило берложный сон тайги. Утром 5 брезентовых палаток положили начало новому «Городу Чибью», который в конце 1936 года имел двухэтажные дома, горный техникум, столовую, универмаг, прекрасный театр, стадион, парк культуры и отдыха...»

Газета от 25 ноября посвящена истории горного техникума. В 1936 г. техникум имел хорошо оборудованные кабинеты - электротехнический, горный и другие. Студенты проходили практику на предприятиях Донбасса, Кузбасса, Баку и Грозного. Очередной выпуск составил 41 электротехника, 14 техников-нефтяников и других специалистов. «Новые кадры готовятся преимущественно из местного населения. В 1936/37 учебном году на 167 учащихся 134 студента - коми. Республика Коми будет иметь своих специалистов во всех областях хозяйства. Этому успех - первый индустриальный техникум в Чибью».

Подшивка газет за 1936 г. завершается такими сообщениями: постановлением Президиума ВЦИК СССР снята судимость с ряда старых ухтинцев - Ю.К. Максимовича, А.Н. Казакова, Д.Г. Хомякова, Д.А. Десятова, И.И. Гинсбурга и других (2 декабря); лучшие стахановцы были представлены к льготам и награждениям, и в первую очередь - почетные ухтинцы (6 декабря); 20 декабря опубликованы списки, представленные затем в НКВД СССР.

25 февраля 1937 г. Народный комиссар внутренних дел СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности Н.И.Ежов подписал приказ № 30 о награждении работников Ухтпечлага за успешное освоение Ухто-Печорского бассейна 53. В апреле 1937 г. «Северный горняк» опубликовал выписку из этого приказа. В нем говорилось:

«Отмечая большие заслуги руководящего чекистского, инженерно-технического состава и заключенных в деле успешного освоения Ухто-Печорского бассейна, приказываю:

1. Возбудить ходатайство перед ЦИК СССР о награждении работников Ухтпечлага НКВД орденами Союза и грамотами ЦИК СССР;

2. Возбудить ходатайство перед ЦИК СССР о снятии судимости с ряда работников, бывших заключенных, работавших вольнонаемными.

3. Предоставить льготы в виде сокращения сроков заключенным - по особому списку.

4. Наградить вольнонаемных работников лагеря: оружием - 11 человек, часами - 50 человек».

В этом списке значились Н.А.Викторов, начальник санотдела, А.Н.Шумихин, начальник связи, Д.Н.Чудновский, начальник больницы Сангородка, И.Н.Стрижов, старший геолог 2-го лаготделения, Н.Н.Тихонович, старший геолог Управления лагеря, А.Е.Некрасов, зав. шахтой Воркуты. Патефоном награждены 20 человек, в основном работники лагеря (вольнонаемные).

Летом 1933 г., с 23 июня по 2 июля, в Ухтпечлаге находилась Печорская бригада полярной комиссии Академии наук СССР. Состоялась в Чибью первая научно-практическая конференция с участием ученых-заключенных лагеря.

Доклады Ю.К.Максимовича, Н.Н.Тихоновича, А.А.Аносова, Ф.А.Торопова и других были опубликованы в первом номере научного журнала «Недра Советского Севера», обещавшего стать ежемесячным производственно-техническим журналом Ухтпечлага. Но читатели не увидели даже его второго номера, потому что в 1937 г. начался новый виток сталинских репрессий - очередная корчевка «врагов народа».

Во второй половине 1937 года появился приказ ГУЛАГа за подписью М.Д.Бермана. В нем было сказано, что прекращается издание всех газет КВО Ухтпечлага. Приказом Ухтпечлага за № 152 приказано: документы и материалы газет сдать в архив Управления лагеря.


ЛАГЕРНЫЙ ТЕРРОР


В Ухтпечлаге имелся свой лагерный суд, который постоянно рассматривал дела по различным видам преступлений. Политических среди них было немного. В основном судили за побеги, кражи, бандитизм. Так, отделением Верховного суда Коми АССР при Ухтпечлаге в 1936 г. было осуждено1040, в 1937 - 636 человек, в т.ч. 49 - за бандитизм (ст.59-3 УК РСФСР), 95 - за имущественные преступления (кражи), 344 - за побеги, 36 -за хулиганство, 10 - за аварии на автотранспорте, и т.д. Было рассмотрено 1190 дел по условно-досрочному освобождению, освобождено 219 человек. По политической 58-й статье было осуждено всего 22 человека 54. Но судебная статистика по 1937 г. не совсем точно отражает ситуацию. Число политических приговоров в это время было очень велико, но дела рассматривались не судом, а тройкой при УНКВД Архангельской области.

В первые годы деятельности Ухтпечлага число политических осужденных в нем было относительно невелико (доля «политиков» была значительной только среди заключенных-специалистов). После убийства С.М.Кирова 1 декабря 1934 г. начинается новый виток политических репрессий. В 1935-1936 гг. число прибывших в Ухтпечлаг осужденных по политическим статьям существенно возрастает. В лагеря направляют коммунистов-троцкистов («ортодоксов») и членов оппозиционных партий, до этого отбывавших срок в политизоляторах. В конце 1936-начале 1937 гг. в Воркуте прошла голодовка политзаключенных, в которой приняли участие более 230 человек. Это была первая крупная акция политического сопротивления в Ухтпечлаге. Уже после прекращения массовой голодовки, она возобновлялась небольшими группами политзаключенных 55.

Осенью 1937 г. начались аресты участников голодовки, а также других заключенных, подозреваемых в политической неблагонадежности. В лагерь была направлена «оперативная группа по борьбе с троцкистами» во главе с сотрудником 3-го отделения III отдела ГУЛАГа Е.И.Кашкетиным. В январе-апреле 1938 г. группа Кашкетина работала в Воркуте, в сентябре-декабре 1938 г. - в Ухте (уже в Ухтижемлаге). Приговоры оформлялись тройкой при УНКВД по Архангельской области. В течении нескольких минут, без присутствия обвиняемых решалась сотни людей отправлялись на смерть.

Всего в период с января по июль 1938 г. было расстреляно более 2,5 тыс. человек. Не исключено, что их было больше. В.М.Полещиков приводит конкретные данные о расстрелянных в Ухте только за 4 месяца 1938 г. 56

29.01.1938-122 чел,

10.02.1938-88 чел.,

27.02.1938-156 чел.,

04.03.1938-166 чел.,

11.03.1938-128 чел.,

21.03.1938-319 чел.,

29.03.1938-212 чел.,

14.04.1938-152 чел.,

25.04.1938-88 чел.

Всего: 1431 з/к

Клавдия Алексеевна Коюшева, прибывшая в Чибью из с. Корткерос по комсомольской путевке, вспоминала: «1937 год... Время было смутное, страшное. На улицах вывешены «черные тарелки». Вечером ровно в 21 час по радио зачитывали приказ начальника лагеря Мороза о расстреле группы заключенных. Через 2-3 минуты в полной тишине раздавались зловещие выстрелы. Это повторялось довольно часто» 57.

Расстрелы в Ухтпечлаге систематически проводились и раньше. но не в таких масштабах (расстрельные приговоры выносились не только политическим, но и по уголовным делам). Чаще всего расстреливали на правом берегу р.Чибью, на месте ныне снесенного кладбища Загородный № 1; в районе станции Юкарка; пересыльного пункта Вогваздино и на р. Ухтарка. Последнее место стало местом массовых казней в 1937-1938 гг.

О трагедии на реке Ухтарке (приток реки Тобысь) вспоминал бывший узник Ухтпечлага Алексей Андреевич Шаповалов, отсидевший там 10 лет за то, что служил под началом Блюхера комкором. С болью в сердце рассказывал А.А. Шаповалов однодельцу Г.Костину о судьбе заключенного И.Н.Акулова и сотен других, осужденным по политическим статьям:

«Меня забрали в одну из ночей и повезли на Ухтарку. Там я встретил Акулова. В одном ба­раке жили... Когда нас собралось человек двести... пришли какие-то чины и начали сорти­ровку. Десятка два зеков, и меня в том числе, перевели в другой барак, а Иван Николаевич в прежнем остался.

Ночью мы, отсортированные, проснулись от шума... отблески пожара... крики, стрельба. 3 дня нас держали взаперти, а потом выгнали. На месте барака, в котором оставался Акулов и другие, было потухшее пожарище. Нас заставили разгребать пепелище, вытаскивать обугленные трупы и сносить их в вырытую неподалеку траншею. Работали в оцеплении стрелков с овчарками...

После того, как все трупы были уложены в эту траншею-могилу, нам велели забросать ровным слоем... Мы ждали своей очереди... вдруг нас всех с Ухтарки вывезли, взяв предварительно подписку с каждого, что мы никогда никому не расскажем об увиденном. Оказалось, что в это время были арестованы Кашкетин, Григорошин и другие палачи. Так мы остались живы...»

Г.Костин в 1965 г. на Вуктыле встретился с бывшим вохровцем Ухтпечлага, который «как-то разоткровенничался»:

«...Каждую ночь на Ухтарке казнили. Днем заключенные рыли для себя могилы, а ночью их расстреливали. Исполнители слегка забрасывали трупы землей, а дальнейшую за­сыпку производила новая партия приговоренных. А потом рыла могилу для себя. Вот такой конвейер... В одну из ночей спецуполномоченные закрыли в бараке заключенных, более сотни их там было, облили барак соляркой и подожгли...».

Г. Костин в заключение пишет: «Я не хочу, чтобы рвы-могилы и пожарища Ухтарки навсегда поросли травой забвения. Поэтому я рассказал об этой кровавой странице гулагов-ской летописи преступлений» 58.

Расстрелы проводились и в Воркуте, на кирпичном заводе и даже в тундре по пути на Обдорск (Лабытнанги), о чем поведал бывший секретарь Воркутинского ГК КПСС А.П. Пешкин. Однажды во время охоты в тундре, свернув со своих охотничьих троп, вдалеке увидел он «меловую» гору, приблизившись, понял: это человеческие кости...

Расстрелы проводились повсеместно по Ухтпечлагу, но были и специально обустроенные для расстрелов помещения.

Бывший вохровец (имя пропустим) вспоминал: «В 30-40-е годы я работал в оперативно-чекистском отделе. Расстреливали за контрреволюционный саботаж, побеги... Ухта - это был единственный лагерь, куда привозили провинившихся заключенных. Расстрел прово­дился так: в тюрьме-2 была длинная-длинная камера, типа коридора, в конце - отдельная камера, отгороженная раздвигающейся стенкой. З/к вводили в эту камеру - он и не подозревал, что будут расстреливать - стенка раздвигалась, и с другого конца коридора стреляли, как по мишени. Винтовки были на стойках и никогда не снимались. Приговор никакой не объявлял­ся. После расстрела стенка задвигалась, и убитого убирали...».

Этих расстрелянных закапывали на расстоянии 220-250 м. от тюрьмы № 2 на Заболотном. Ныне на этом месте установлен памятный знак убиенным.


РЕОРГАНИЗАЦИЯ УХТПЕЧЛАГА


Ухтинская экспедиция ОГПУ начиналась со 125 человек. В 1932 г. в Ухтпечлаге было 9,1 тыс. (среднегодовая численность), на начало 1934 г. - 23,8, 1937 г. - 31,0, 1938 г. - 54,8 тыс. заключенных 59. К концу 1938 г. предполагалось довести их численность до 88 тыс. человек.

С 1930 по 1937 г. в тундре и тайге работали 134 геологических и 168 топографических партии Ухтпечлага. Пробурено 847 скважин, ими вскрыто три нефтяных, одно газовое месторождения, около 20 структур для поисков нефти и газа, выявлены миллиардные запасы угля, свыше 100 тыс. т асфальтитов, радиоактивные воды. Организованы и частично введены в эксплуатацию четыре промысла, два угольных и асфальтитовый рудники. Добыто 125 тыс. т нефти, 470 тыс. т угля, 950 т асфальтитов. Заготовлено 854 тыс. м3 строевого леса. Лагерные владения простирались от Белого моря до Обдорска (на нижней Оби), от Котласа до арктических островов: экспедиции Ухтпечлага работали на Колгуеве и Новой Земле.

Согласно отчетам Ухтпечлага, в 1929 г. разведанная территория составляла 125, в 1930 - 35, в 1931 - 300 , в 1932 - 340 тыс., а в 1933 - 1,5 млн кв. км 60. Последняя цифра возбуждает, впрочем, вопросы, ибо вся территория Северного края, до Земли Франца-Иосифа включительно, составляла лишь 1,1 млн км : значит, налицо или повторный счет территорий (одну и ту же территорию обследовали разные партии или в суммарный итог включены дан­ные за прошлые годы), или же мы имеем здесь дело с «туфтой».

Были построены десятки лагерных поселков, в том числе «город Чибью». Всего «построено зданий жилищно-коммунальных, культурных, административных, складских, промышленно-заводских на 1,035 тыс. кб.м». Ухтпечлаг имел свою Воздухолинию с собственными самолетами, судоверфи и свой речной флот, насчитывающий более 400 плавединиц, включая 5 пароходов. В Чибью размещались ремонтно-механический и нефтеперегонный заводы.

К 1932 г. в основном завершено строительство грунтовой дороги Усть-Вымь - Чибью (286 км). В эти же годы построен зимник от Чибью к Вое (216 км). 25 июля 1933 г. торжественно открыта узкоколейка Воркута - Воркутавом (с подъездными путями - 80 км).

Сельское хозяйство Ухтпечлага - это 7 совхозов, 1500 га пашни, 19 тыс. га сенокосных угодий, 12 тыс. голов крупного рогатого скота, оленей и лошадей.

Большинство данных о деятельности Ухтпечлага, кстати говоря, не всегда совпадающих с теми, что приводятся в других документах (таков уж был лагерный учет), взяты из докладной записки начальника Ухтпечлага Я.М.Мороза от 2 ноября 1937 г., направленной начальнику ГУЛАГа НКВД СССР Плинеру. Перечислив лагерные достижения, Я.М.Мороз отметил необходимость реорганизации огромного, ставшего плохоуправляемым Ухтпечлага:

«Огромная территория освоения, занимающая свыше 700 тыс. кв. км., при крайней недостаточности средств передвижения и связи вызывает необходимость реорганизации централизованного управления и представления максимума самостоятельности отдельным районам работ.

Ограниченность правил и отсутствие хозяйственной самостоятельности районов работ приводит к снижению чувства ответственности руководителей работ, потери гибкости и оперативности в работе, ослаблению инициативы.

Громадный рост капиталовложений Ухта-Печорского треста, выросший с 31 млн. в 1936 г. до 120 млн. в 1937 году и 218 млн. по плану 1938 г. требует повышения самостоятельности районов работ, их укрепления кадрами и представления им расширенных прав и хозяйственной самостоятельности с повышением ответственности.

В условиях территории Ухтпечлага, разнообразности объектов работ (уголь, нефть, радий, асфальтиты, газы, ж/д строительство, сельское хозяйство) невозможно из управления лагеря руководить текущей повседневной работой всех отдельных точек и осуществлять контроль.

Резкий рост численности работающих. с 22 тыс. человек в начале 1936 г. до 58 тыс. человек к концу 1937 г. и до 88 тыс. чел. по плану 2-го полугодия 1938 года может привести к значительному ухудшению использования рабочей силы. Вытекающая из настоящей структуры система централизованной отчетности, с одной стороны, не дает возможности быстро выявлять результаты хозяйственной деятельности районов и работ и, с другой стороны, приводит к чрезвычайному запаздыванию в поступлении и обработке отчетных материалов...»

На эту докладную Плинер поставил резолюцию:

«1. О передаче ПУРПа возбудить ходатайство

2. Ухто-Печорские лагеря с 1/I-38 г. реорганизовать в Ухто-Печорский лагерь с лагерями (подразделениями) с совместным балансом, полным хозрасчетом, самостоятельным годовым планом, законченным учетом.

тт. Розов, Бида, Фисенко, Закарьян, Коцман в двухдневный срок проработать Положение, проект приказа дать мне»

Так начался процесс реорганизации (разукрупнения) Ухтпечлага. 10 декабря 1937 г. заместитель наркома внутренних дел СССР Рыжов подписал приказ № 00765 «О реорганизации Ухто-Печорского лагеря НКВД», согласно которому устанавливалась временная переходная структура лагерей в Коми крае. Управление Ухтпечлага стало Управлением Ухто-Печорскими лагерями. Существующие пять отделений упразднялись, а вместо них создавались 4 районных лагеря временного назначения - Воркутинский, Печорский, Ухтинский и Усть-Вымский 61. Несколько подразделений - сельхоз «Новый Бор», Архангельское и Котласское отделения, Вогваздинский и Усть-Усинский перевалочные пункты, - временно подчинялись непосредственно Управлению Ухто-Печорскими лагерями.

В течение почти трех месяцев оформлялись лагеря постоянного назначения. Итог этой деятельности был подведен приказом НКВД СССР № 090 от 10 мая 1938 г., согласно которому на базе бывшего Ухтпечлага были созданы Ухто-Ижемский (нефтяной, центр - пос. Чибью), Воркутинский (угольный, центр - пос. Воркута), Усть-Вымский (лесозаготовительный, центр - пос. Вожаель) и Северный железнодорожный (железнодорожное строительство, центр - пос. Княжпогост) ИТЛ. На основании указанного приказа начальник ГУЛАГа Плинер создал комиссию по разделению бывшего Ухтпечлага. В состав комиссии вошли сотрудники ГУЛАГа: Фисенко - председатель, нач. ФИНО; Самарец - от Горного отдела ГУЛАГа; Судакевич - от Центральной бухгалтерии; Курилкин - от планового отдела; т. Поляков -от отдела железнодорожного строительства; Романов - от инспекции; т. Маратов - от сектора мобресурсов; Васильев - от отдела кадров Состав комиссии, работавшей до июля 1938 г., неоднократно менялся) 62. Комиссия прибыла в Чибью 20 мая того же года и занималась расстановкой кадров вольнонаемных работников, распределением хозяйственных функций и перераспределением финансов и материальных ресурсов бывшего Ухтпечлага.

В ходе проверок и перепроверок деятельности Ухтпечлага, связанных с его реорганизацией, выяснились многие неприятные для лагерного начальства вещи. Генеральная проверка, проведенная в декабре 1937 - январе 1938 гг., обнаружила грубейшие нарушения со стороны руководства Ухтпечлага «по всем направлениям».

«Вдруг обнаружилось», что «из-за преступных действий» лагерного руководства тысячи заключенных погибли от голода и холода, падали темпы роста промышленного производства, далеко не все производственные планы были выполнены, производственная деятельность велась бессистемно, имели место многочисленные приписки, неэффективное и не целевое использование финансовых средств, в результате чего Ухто-Печорский трест оказался в тяжелом финансовом положении. Комиссия оценила убытки от многосторонней деятельности Ухтпечлага в 28 млн. рублей 63

Были приняты «организационные меры»: начальников отделов и управлений лагеря и лаготделений сняли с работы, некоторых (Л.И.Кузьмин., А.В.Черноиванов, Г.П.Закарьян) переместили в другие лагеря, прокурора лагеря П.С.Царева посадили на три года за растрату партийных взносов (тем самым он спасся от более серьезных репрессий).

Нашлись и настоящие виновники - «вредители» из лагерного руководства. В декабре 1937 г. были арестованы и осуждены за вредительство начальник строительства железной дороги Усть-Вымь-Чибью Г.Д.Жуков, начальник лесозаготовительного отдела строительства А.Е.Ратковский, начальник группы ресурсов А.И.Дуброво. Нашлись вредители на участке строительства Ропча - начальник участка Л.А.Данилов, начальник лагпункта С.А.Хохловкин и другие (всего 8 человек). За «вредительство» на нефтезаводе расстреляны начальник завода Б.Н.Жуков, инженер Ю.Е.Эммануил, механик В.М.Москвин, зав.товарной частью М.И.Лебедев и бухгалтер С.Я.Сиротов, около 30 человек осуждены на разные сроки лишения свободы 64

Главными «вредителями», действовавшими по прямому указанию «врагов народа» Ежова, Бермана и других, были «назначены» начальник Ухтпечлага Я.М.Мороз и главный инженер Ю.К.Максимович. Как раз в это время шла «чистка» верхушки НКВД, в том числе и ГУЛАГа, и Мороз с Максимовичем были «привязаны» к этим процессам.

Я.Мороз предвидел трагический исход и пытался оправдаться. Он направил в ГУЛАГ НКВД СССР и Коми ОК ВКП(б) отчет под названием «Освоение Ухты и Печоры», в котором перечислил заслуги Ухтпечлага в освоении Севера. Но это не помогло.

Среди обвинений, предъявленных начальнику Ухтпечлага, - обводнение Чибьюского месторождения нефти, прекращение геолого-поисковых работ, уменьшение процента выходов радия из концентратов на Водном промысле, аварии при бурении скважин, срыв окончания строительства тракта Чибью-Крутая, срыв строительства нефтешахты на промысле № 3, срыв строительства внелимитных строек, железной дороги Усть-Вымь - Чибью, ТЭЦ, развал работы транспорта, вредительское планирование хозяйства, очковтирательство.

Вопрос «О положении в Ухтпечлаге» обсуждался на бюро Коми Обкома ВКП (б). Члены бюро подчеркнули, что еще в мае 1937 г. XIV Коми областная партконференция лишила Мороза мандата делегата и вывела его из состава членов обкома ВКП(б) за великодержавное шовинистическое отношение к местным партийным и советским органам.

Точная дата ареста Я.М.Мороза не установлена. Последний приказ подписан им 15 августа 1938 г. 26 августа 1938 г. на собрании партактива политотдела Ухтижемлага был одобрен проект приказа НКВД о снятии Я.М.Мороза с работы и предании суду. Вероятно, в это время он уже был арестован. Я.Мороз был снят с работы и предан суду приказом НКВД СССР от 4 сентября 1938 г. 16 сентября на партийном собрании Управления и политотдела Ухтижемлага Я.М.Мороз как враг народа, проводивший организованную вредительскую деятельность в лагере, исключен из рядов ВКП(б). Выступившие на партактиве и собрании коммунисты, стараясь показать свою преданность партии и правительству, непричастность к деяниям Мороза отмечали, что зажим критики Мороза не давал им возможности своевременно разоблачить антипартийную и антигосударственную деятельность Мороза и его окружения.

Судебный процесс проходил в Москве в течение полутора лет. 19 января 1940 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Я.М.Мороза к высшей мере наказания. 20 или 21 января Я. Мороз был расстрелян.

Ю.К.Максимович* был арестован 24 августа 1938 г. 7-9 апреля 1939 г. Военный трибунал войск НКВД Московского военного округа рассмотрел дело 11 руководящих работников ГУЛАГа, в том числе и Ю.К.Максимовича. Судебная коллегия определила, что «Максимович, работая как инженер на различных должностях в Ухто-Печорском лагере и зная о проведении вредительства начальником лагеря, не препятствовал ему в этом. В дальнейшем Максимович проводил в жизнь вредительские мероприятия Мороза, в результате чего тормозилось строительство и «замораживание» государственных средств». Военный трибунал приговорил Ю.К Максимовича по ст. 58-7,8,10,11 УК РСФСР к высшей мере уголовного наказания - расстрелу с конфискацией всего имущества. Его расстреляли 2 сентября 1939 г.

Я.Мороз и Ю.Максимович были реабилитированы Военной коллегией Верховного суда СССР соответственно в 1958 и 1955 гг.

«Отдельные недостатки» в работе Ухтпечлага, «списанные» на его руководителей-«вредителей», ни в коей мере не подвергали сомнению необходимость лагерной системы для «освоения природных богатств Севера». «Дети» Ухтпечлага продолжали жить и развиваться. В Коми АССР сформировался один из крупных «островов архипелага ГУЛАГ». Дислокация в Коми крае лаготделений, лагпунктов, командировок и ОЛПов с многочисленными временными жителями-заключенными и лагначальниками-временщиками разрушающим образом подействовала на окружающую среду, оказала негативное влияние на местное население - коми. Были уничтожены веками устоявшиеся традиции крестьянского уклада жизни.



--------------------------------------------------------------------------------

* Данная статья является расширенным, переработанным и уточненным вариантом публикации: Канева А.Н. Ухтпечлаг. 1929-1938. // Звенья. Исторический альманах. Вып.1. М.: Прогресс. Феникс. Atheneum, 1991. С.331-352. Очерк «Лагерный театр написан на основе книги: Канева А.Н. Гулаговский театр Ухты. Сыктывкар: Коми книж. изд., 2001(ред.)

** Незавершенная дорога, больше даже тропа, с Вычегды, через тайгу и болота, к Ухте (авт.)

1 Опубл: Тихонович Н.Н. Как это было... /Сост. А.Козулин // Ухта. 1992. 14 февраля.

2 Репрессированные геологи. Биографические материалы. Изд. 3-ое. СПб, 1999. С.308-309

* П.И.Полевой впервые приезжал на Ухту в 1907 г., в 1908 г. была опубликована его статья «Ухтинский нефтеносный район» (ред.)

3 Описание маршрута составлено по: НА РК (Фондохранилище № 1). Ф. 1668. Оп.1. Д.17. Л.84-95, 100. Опубл. в данном томе: Документ № 1.10. Далее цитируется без указания источника.

4 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф 1668. Оп.1. Д.17. Л. 51. Опубл. в данном томе: Документ № 1.12

5 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф 1668. Оп.1. Д.17. Л. 52.

6 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.16. Л.58. Полный текст см. в разделе «Воспоминания первопроходцев»: Кулевский А.В. Первые ухтинцы.

7 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.43. Л.148-149

8 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.43. Л.226

9 НА РК (Фондохранилище № 1) Ф 1668. Оп.1. Д.17. Л.52-53.

10 НА РК (Фондохранилище № 1) Ф 1668. Оп.1. Д.44. Л.61.

11 НА РК (Фондохранилище № 1) Ф 1668. Оп.1. Д.44. Л.61 об., Тихонович Н.Н. Ук. соч.

12 В недрах Ухтпечлага. Ухта, 1989. С.4; Зеленская Е.А. Лагерное прошлое Коми края (1929-55 гг.) в судьбах и воспоминаниях современников. Ухта, 2004. С.88-92

13 НА РК. Ф.1668. Оп.1. Д.22. Л.1-3; Ухта. 2004. 18 августа. В настоящее время многие исследователи склоняются к тому, что скважиной-первооткрывательницей Чибьюсского месторождения надо считать скважину № 1 Русского Товарищества «Нефть», пробуренную в 1915-1916 гг. (ред.)

14 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.44. Л.66об.; Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960. Справочник. М.: Звенья, 1998. С.497-498

15 НА РК (Фондохранилище №1). Ф.1668. Оп.1. Д.12. Л. 3 об; Д.43. Л.226; Д.54. Л.61

16 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.44. Л.66; Ухта. 2004. 21 августа

17 Система исправительно-трудовых лагерей. С.498-499; НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.5. Л.34 об.

18 Система исправительно-трудовых лагерей. С.494; Морозов Н.А. ГУЛАГ в Коми крае. 1929-1956. Сыктывкар: Сыктывкарский университет, 1997. С.23

19 НА РК (Фондохранилище № 1), Ф1668. Оп.1. Д.6. Л.7,19; Д.419. Л.118-119; НА РК (Фондохранилище № 2). Ф.1. Оп.1. Д.844. Л.28-29, 40-41.

20 ГАРФ. 9414. Оп.1. Д.1812. Л.24-29, Л.35-46. Опубл. в данном томе: Документы № 2.2, 2.3

21 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.109. Л.62

22 НА РК. (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.146. Л.8-11, 63-64; Д.288. Л.122

23 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.94. Л.123

24 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.49. Л.51.

25 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.8. Л.6.

26 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.8. Л.1; Д.158. Л.34 об.

27 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.8. Л.16

28 Запись А.Н.Каневой. 1989 г. А.П.Каширин, приславший вызов, был председателем колхоза, в 1929 г. осужден по ст. 58 УК РСФСР (прим. автора)

29 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.19. Л.3; Северный горняк. 1932, № 35, 36.

30 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.5. Л.126-127

31 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.450. Л.6

32 НА РК (Фондохранилище № 1) Ф.1668. Оп.1. Д.44. Л.93

33 Азаров О.И. «По тундре, по железной дороге» // Покаяние: Коми республиканский мартиролог жертв политических репрессий. Т.2. Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 1999. С.150-154; Северный горняк. 1936. 15 октября.

34 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.416. Л.1-159, .316.

35 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.543. Л.20

36 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.276. Л.56-59

37 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.597. Л.47.

38 В недрах Ухтпечлага. Ухта. 1994. С.35-36

39 Канева А.Н. У истоков коми нефти и газа. Сыктывкар: Коми книж. изд., 1970. С.44

40 НА РК (Фондохранилище № 2). Ф.1464. Оп.2. Д.8. Л.13-14; Ф.1. Оп.1. Д.224. Л.34.

41 НА РК (Фондохранилище № 2) Ф.1. Оп.2. Д.964. Л.96; Ф.1464. Оп.2. Д.271. Л.1-2.

42 Ухта. 1988. № 244.

43 НАРК. (Фондохранилище № 1). Ф.1668.Оп.1. Д.16, Л.37-41. Опубл. в данном томе: Тепер И.Я. Великий ударник.

44 Маслеха В.Г. Ухтинское судостроение //Недра Советского Севера. 1933. № 1. С.31-32.

45 Правда Севере. 1933. 11 декабря

46 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1. Оп.2. Д.1899. Л.68-70; Ухта. 1996. 14, 15, 16 августа.

47 Кустышев Н. Первооткрыватели воздушных трасс в Ухте // Ухта. 1968. 31 декабря.

48 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.2. Д.10. Л.241

49 Канева А.Н. Гулаговский театр Ухты. Сыктывкар: Коми книж. изд., 2001. С.7-18

50 Личный архив Каневой А.Н.

51 Канева А.Н. Гулаговский театр. С.14-18.

* Паровое (авт.)

52 Личный архив Каневой А.Н.; Ухта 1990.28 ноября.

53 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.3. Д.1 Л.131.

54 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф..690. Оп. 1 Д. 2563. Л. 68-72.

55 Рогачев М.Б. «Мы вынуждены прибегнуть к борьбе»: голодовка политзаключенных в Воркуте в 1936 г. // Покаяние: Коми республиканский мартиролог жертв политических репрессий. Т.7. Сыктывкар: Фонд «Покаяние», 2004. С.95-106

56 Полещиков В.М. За семью печатями. Из архива КГБ. Сыктывкар. Коми книж. изд.. 1995, С.21, 28

57 Устное сообщение К.А.Коюшевой. Запись А.Н.Каневой. 12 марта 1960 г.

58 Костин Г. Жертвоприношение на Ухтарке // В недрах Ухтпечлага. Ухта. 1989. С.11-12.

59 Система исправительно-трудовых лагерей. С.498.

60 НА РК (Фондохранилище № 1), Ф.1668. Оп.1. Д.44. Л.178

61 ГАРФ. Ф.9401. Оп.1а. Д.15. Л.106-106об. Опубл. в данном томе: Документ № 2.4. Усть-Вымский ИТЛ был создан приказом НКВД № 078 от 16 августа 1937 г.

62 НА РК (Фондохранилище № 1). Ф.1668. Оп.1. Д.593. Л.36. Система исправительно-трудовых лагерей. С.192-193, 380-381, 494-495, 499-500.

63 Морозов Н.А. Гулаг в Коми крае. 1929-1956. Сыктывкар: Сыктывкарский университет, 1997. С.31-32.

64 НА РК (Фондохранилище № 2), Ф.1. Оп.3. Д.303. Л.1-10, 28-29; Морозов Н.А. Ук. соч. С.31-32.

* Максимович Юрий Константинович, 1899 г.р., уроженец г. Моздок, проживал в г. Москве, образование высшее, экономист нефтяной промышленности, арестован 22 ноября 1929 г. и осужден 18 марта 1931 г. Коллегией ОГПУ по ст. 58-4,6,7,11 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы. Прибыл в Чибью этапом 23 апреля 1931 г., освобожден 5 ноября 1932 г. Судимость снята 2 декабря 1936 г. Работал инженером Промысла № 1, начальником Промысла № 2 (Водный), главным инженером Ухтпечлага.

Ведение роторного бурения в Ухто-Печорском тресте. 1-й справа И.И.Косолапкин, старейший буровой мастер, 2-й справа Я.С.Мороз, начальник треста. Фото 1936



В лагерной пекарне. Лагпункт Судострой, Ухтпечлаг


Выступление танцевального коллектива художественной самодеятельности Промысла № 2. Ухтижемлаг (ОЛП № 10), 1940

Завод Прядунова Ф.С.

В АВ 1744 Архангелогородская губернская канцелярия по предписанию Берг-коллегии опубликовала объявление о передаче в частное владение Шаховского медеплавильного завода, который находился за р.Двиной, в 14 верстах от Архангельска. По мнению канцелярии, претендентами на этот завод могли быть только два рудознатца, которые в плавке металлов знали толк, Григорий Черепанов и Фёдор Прядунов. В одном из архивных документов говорится: "повелено" было спросить мезенского жителя Григория Черепанова и архангелогородца Фёдора Прядунова, "не возьмёт ли кто из них плавильный завод в партикулярное владение", и что об этом надо "рапартовать в Берг-коллегию непродолжительно". Но т.к. Григория Черепанова в Архангельске в то время не оказалось, то завод предложили выкупить Прядунову. Продажа этого завода в "партикулярное" владение обусловливалась тем, что находящееся поблизости месторождение меди истощалось, а возить руду издалека невыгодно.

Ухтинский нефтезавод

Судя по архивным документам, завод этот был довольно оснащенным. Он имел плавильню со всеми принадлежностями, обручами и деревянными мехами, кузнечное и "прочие строения", а также плотину, шлюпки и глубоководные морские суда гукоры, на которых руду для плавки на завод доставляли из рудников, открытых на р.Поной на Мурмане, а также на острове Медвежьем в Белом море, где серебряную и медную руду впервые отыскали Федор Прядунов и его товарищи архангелогородцы Федор Чирцов и Егор Собинский еще в 1732, за что императрица Анна Ивановна выдала им денежное вознаграждение, по три тысячи руб.каждому.

Прядунов согласился купить завод за 500 руб. Приобретал завод он для организации на нём перегонки или, как говорили тогда, "двоения" нефти, которую собирался добывать на р.Ухте. Объясняя причину выбора Шаховского медеплавильного завода "для передваивания" нефти, рудознатец отвечал, что завод этот "имеется в безопасном месте", а завод на Ухте "способного и безопасного места не имеет". И хотя перегонку нефти на Шаховском медеплавильном заводе не удалось осуществить, т.к. продажа его Прядунову на выставленных им условиях не состоялась, однако попытка организации этого предприятия была предпринята на 78 лет раньше, чем появился нефтеперегонный завод братьев Дубининых в Моздоке (1823), который считался первым в мире нефтеперегонным заводом.

Только в 1745 на Ухте появился первый небольшой нефтяной промысел. Его организовал Фёдор Савельевич Прядунов (1698-МР 1753), рудоискатель, родом из Каргополя. Он с 1725 занимался поисками месторождений полезных ископаемых на Севере. Прослышав про ухтинскую нефть, Прядунов Ф.С. добрался до этого отдаленного безлюдного района, "сыскал" нефтяной ключ невдалеке от современного города Ухты. 18 НЯ 1745 Берг-коллегия одобрила начинания Прядунова Ф.С. и разрешила ему основать на р.Ухте первый в России нефтяной промысел. Указ гласил: "1745 году ноября 18 дня по определению Берг-коллегии, а по прошению бывшей архангелогородской берг-конторы, по прошению архангелогородца Фёдора Прядунова велено в Архангелогородской губернии в Пустозёрском уезде в пустом месте при малой реке Ухте завести нефтяной завод и, распространяя, содержать ему тот завод довольным капиталом без остановок, и ту нефть продавать, а в Берг-коллегию что на том заводе делатъся будет присылать верные рапорты в год по дважды - в генваре и июле м<еся>цах, и для придания лутчей ему охоты с сего числа дать ему, Прядунову, в платеже десятины сроку на два года, а по прошествии тех дву лет десятину с него взыскивать, и о том дан ему указ с прочетом".

Дело это было для России новое, и для него потребовались незаурядная смётка и предприимчивость. В первый год Прядунов Ф. при помощи младшего сына Степана и трёх-четырёх наёмных работников-ижемцев организовал в Пустозерском уезде Архангельской губернии на Ухте промысел. "Над самым нефтяным ключом, по средине биющим, построен был четвероугольный сруб вышиною в тринадцать рядов, из коих шесть загружены были на дно, а прочие на поверхности воды находились. Внутри сруба поставлен был узкодонный чан, который истекающую из воды нефть впускал в себя отверстием дна; от быстроты текущей воды защищал его поставленный с одной стороны водорез". Из сруба счерпывали нефть ковшом. Это сооружение в документах именовалось "заводом". Настоящий завод для перегонки ухтинской нефти Прядунов Ф. намеревался построить близ Архангельска.

В 1746 на промысле добыли первую нефть. В 1747 работа была продолжена. Собрав за два сезона, на которые предпринимателю было дано освобождение от налогов, 40 пудов "горного масла", Прядунов Ф. в МР 1748 привёз нефть в Москву. Как гласили документы, "означенного минерала до сего в России в изыскании не было, и оной в заведении состоит первой". В лаборатории Берг-коллегии Прядунов Ф., используя аппаратуру, предназначенную для перегонки древесной смолы, "передвоил" (перегнал) нефть, получив керосиноподобный продукт, и решил применять нефть и нефтепродукты, дабы лечить "всякие болезни разного чина людей", но эта попытка оказалась неудачной. В 1749 Степан Прядунов, руководивший нефтепромыслом во время отсутствия отца, привёз в Москву ещё шесть с небольшим пудов нефти. В том же году Прядунов Ф. сообщил в Берг-коллегию, что отправленные им в Гамбург для исследования образцы сырой и "двоеной" ухтинской нефти высоко оценили "доктор" Миллер Д.М. и "физикус" Лосау М.Д. Берг-коллегия одобрила начинания Прядунова Ф. и повелела ему поставлять "двоеную" и обычную нефть в Главную московскую аптеку "для аптекарских потреб на расходы". Ухтинская нефть использовалась, кр.того, для освещения и иллюминации, а также в военных целях. Правительство приняло специальный указ об использовании ухтинской нефти на заводах в Туле, Московской губернии и др. Ухтинскую нефть, утверждают некоторые авторы, использовал для лабораторных опытов Ломоносов М.В.

Но Прядунову Ф. это не принесло ожидаемой прибыли. В дело вмешалась стихия - оставленный без хозяйской руки нефтепромысел оказался разрушен во время весеннего ледохода и половодья. Его, правда, восстановили под руководством вернувшегося на Ухту Степана Прядунова (отец по-прежнему находился в Москве, пытаясь наладить сбыт продукции и урегулировать проблемы с налогами). В 1751 Прядунов С. собрал 22 пуда нефти, которые также доставил в Москву. Но организовать должным образом продажу нефти не удалось, построить нефтеперегонный завод в Архангельске из-за недостатка средств не сумели. "Самый радетельный из руководителей" Прядунов Ф. разорился. За неуплату налогов (35 руб. 23 коп.) его в 1752 посадили в долговую тюрьму, где он "волей Божиею в марте месяце 1753 году умер".

После его смерти нефтепромысел стал предметом долгой судебной тяжбы. В 1756 вдова Прядунова Ф. продала "завод" за бесценок вологодскому купцу Нагавикову А.И. В 1757 он собрал на Ухте более 36 пудов нефти, в 1758 - 53,5 пуда нефти, но и у него дело не заладилось, так что в 1760 новым владельцем нефтепромысла стал коми крестьянин Иван Мингалёв.

С 1765 хозяином завода сделался яренский купец Баженов М.С. Под его руководством на Ухте было добыто в 1766 более 26,5 пудов и 1767 - 41 пуд нефти. Баженов М. попытался найти и др.нефтяные ключи, причём небезуспешно. Во всяком случае, в 1767 посланные на Ухтинский нефтяной завод уездными властями люди "видели другой его же, Баженова, промысел нефтяной же на другой речке, именуемой Чнети, отстоящей от оного Ухтанского сухим путём... в четырёх верстах". Баженов М. намеревался перегонять нефть не в Москве, а поближе к промыслу - на ниж.Выми, где располагалась его "поварня для пропуску нефти". Возможности "поварни" Баженова не удовлетворяли, и он просил у властей разрешения "для перепуску нефти фабрику строить". Исследователи пишут, что "фабрика" сгорела и, видимо, не была восстановлена. Добывавшаяся нефть отправлялась в Москву и Санкт-Петербург и использовалась гл.обр. для освещения и иллюминации. Спрос на нефть был невелик, а перевозка её с Ухты в центр России - дорогостояща. Вследствие невыгодности добычи нефти промысел в к.1760-х прекратил работу. Найденные на р.Ухте "нефтяные ключи" оказались до поры до времени ненужными.

Экспедиция Сидорова М.К.

Много труда вложил в промышленное развитие Коми края сибирский промышленник Михаил Константанович Сидоров (16 МР 1823-12 ИЛ 1887). Родился он в Архангельске. Его отец был купцом 2-й гильдии. Первые годы после рождения Михаила семья жила обеспеченно, но затем Сидоров К.А. разорился. Михаилу оставалось надеяться только на себя. В 1845 он уехал в Красноярск, где судьба свела его с коми предпринимателем Латкиным В.Н. Сидоров М.К. работал у Латкина домашним учителем, впоследствии женился на его дочери Ольге. От Латкина он узнал о природных богатствах Коми края. Сидоров М.К. занимался поиском месторождений золота и др.полезных

В 1860 компания Латкина В.Н., Сидорова М.К. и Крузенштерна П.И. отправила из Печоры корабли с лиственницей, но три из них погибли, т.к. удобные морские подходы к устью Печоры и навигационные знаки не были установлены до конца. Поэтому в 1861 Крузенштерн П.И. проводил детальные съёмки в Печорской губе и в устье Печоры, картирование Печорской и Болванской губы. Результаты не замедлили сказаться. В 1863 все отправленные компанией корабли с лесом дошли до портов Англии и Франции. В 1867 Сидоров М.К. на построенном в устье Печоры корабле "Ломоносов" доставил 10 тыс.куб.футов печорской лиственницы в Кронштадт и т.о. открыл прямое сообщение м.Печорой и Невой. Эти экспедиции вошли в историю Арктики как первые попытки проложить Великий Северный морской путь.

"Человек не от мира сего", Сидорова М.К. поставлял "естественные произведения Севера" во многие русские и заграничные музеи, университеты, общества, на промышленные и торговые выставки. В 1860 и 1861 Сидоров М.К. организовал поиски золота в бассейне Щугора. Его доверенные Золотилов и Степанов открыли золотосодержащие россыпи по притокам Щугора Волоковке и Филип-Ель. Истратив на поиски ок.30 тыс.руб., Сидоров М.К. сделал заявку на россыпное золото в семи местах, но разрешения на разработку не получил. Тогда он обратил внимание р.Ухту. Он направил туда мастеров и в 1868 заложил глубокую разведочную нефтяную скважину - первую на Севере и одну из первых в России. Как говорит предание, в сидоровской избе на Ухте была начертана латинская пословица: "В великих делах достаточно и одного сильного желания". Однако великом его деле оказалось мало одного, даже очень сильного желания. Природные трудности - суровость климата, бездорожье, глухомань - неоднократно были помножены на косность и крючкотворство царских чиновников. Истратив сотни тыс.руб., он так и не открыл сокровенные тайны загадочной реки, не осуществил многие др.свои задумки.

В к.XIX-н.XX вв. в России в связи с дальнейшим развитием капитализма резко увеличилась потребность в нефти. В этот период быстро развивается транспорт, особенно железнодорожный, появляется ряд новых отраслей промышленности, где внедрялись двигатели внутреннего сгорания, а для них требовалось жидкое топливо. Спрос на керосин и жидкое топливо порождал погоню за нефтеносными землями. Рубеж веков оказался переломным в судьбе ухтинской нефти.

Ещё в 1901 промыслы страны дали 11,3 млн.т нефти (50,6% мировой добычи). Однако в 1902 первенство в важнейшей отрасли промышленности перешло к Соединенным Штатам Америки. Это значило многое. Добыча же нефти в России в последующие годы не только не увеличилась - наоборот, понизилась. Это было следствием экономического кризиса н.XX в. В 1912 страна получила немногим более 9 млн.т. Такой застой вызвал головокружительный рост цен на нефть и нефтепродукты. За десять лет цены на нефть подскочили в 6 раз.

О предстоящем подорожании цен на нефть было известно правящей верхушке, во все времена заботившейся, прежде всего, о собственном финансовом благополучии. За год до кризиса, в 1899 министр финансов Витте С.Ю. отдал Ухту на 5 лет камергеру Е.И.В. графу Канкрину (возможно, одному из отпрысков Егора Францевича Канкрина, министра финансов в 1823-1844). Камергер Канкрин, аккуратно уплачивая арендную плату, никаких работ на Ухте не проводил, а для др.предпринимателей Ухта была закрыта. По этому поводу газета "Русское слово" писала: "В 1867 году правительство боялось дать капиталисту Сидорову три квадратные версты, чтобы не установить монополии, а гр.Канкрину дали 2000 кв. вёрст. На 5 лет Ухта была совершенно закрыта для частной предприимчивости. Всё остановилось, чтобы дать простор гр.Канкрину. На Ухте даже не видали гр.Канкрина. Никакого бурения не было. Только задержали к удовольствию Нобеля (Альфред Нобель - бакинский капиталист, учредитель известной Нобелевской премии - авт.) частную предприимчивость". После Канкрина интерес к ухтинским местам проявляли великая княгиня Мария Павловна, князь Мещерский В.С., гофмейстер императорского дома Корнилов А.П., генерал-лейтенант Абаковский и ещё многие др., которые надеялись разбогатеть, не производя здесь работ, а спекулируя перепродажей участков.

Особенно много охотников за богатством последовало в эти места после 1905, когда Ухта стала свободной для торгов. Из обеих столиц, из губернских и уездных городов пустились в дальний вояж чиновники, инженеры, офицеры гвардии, артисты, авантюристы. Сотни заявочных столбов поставили они, ожидая "золотого дождя". Интерес к району подогревался СМИ: "Ухта - это золотое дно! Ухта - это миллионы в земле!".

Отсутствие чёткой границы м.Архангельской и Вологодской губерниями, которая условно проходила вдоль р.Ухты, вызывало большую путаницу при отводе земельных участков. Случалось так, что свидетельство на один и тот же участок выдавалось одновременно архангельским и вологодским губернаторами разным лицам. Вологодский губернатор Хвостов А.Н., чтобы разобраться со сложившейся ситуацией, предпринимает поездку на Ухту в МЙ 1907. Он захватил с собой даже фотографа, чтобы визуально подтвердить размежевание границ. Кр.того, вологодская экспедиция, ознакомившись с состоянием дел на Ухте, пришла к твёрдому убеждению о наличии сказочных богатств этого района, о невозможности процветания Вологодской губернии без ухтинской нефти. Хвостов А.Н. поставил перед правительством вопрос о немедленном бурении скважин и о строительстве колёсной дороги протяжённостью 200 вёрст от центра нефтяных месторождений до Вычегды. Первая часть предложений поддержку в правительственных сферах не нашла, зато по второй было принято решение Министерством путей сообщения выделить на 1909 50 тыс.руб. на изыскательские работы по прокладке дороги. Вологодское губернское земское собрание постановило принять проект и смету и изыскать земские средства на строительство дороги от деревни Половники до Ухтинского нефтяного района. В 1909-1910 работы были начаты, но из-за нехватки средств постепенно прекратились. Да и скважины, пробуренные в недрах северной земли, отпускали тем, кто жаждал "чуда", считанные пуды нефти, не обогащали, а основательно опустошали их карманы.

Интенсивную работу проводили геологи. Павлов А.П. проводил исследования в области стратиграфии, палеонтологии, тектоники, инженерной геологии, геоморфологии, четвертичной геологии, истории геологических наук. Он заинтересовался отложениями мезозойской эры Печорского края и находками в них фауны во время путешествий Иванова А.П. и Чернышёва Ф.Н. В 1902 и 1904 Павлов А.П. вместе со своим учеником Черновым А.А. предпринял поездки на р.Ижму. В 1904 Чернов А.А. открыл там месторождения асфальтитов. По результатам экспедиций Павлов А.П. детально описал юрские и меловые отложения, существенно уточнил их стратиграфию в бассейне р.Печоры. В 1905 гвардии капитан Воронов заложил на Яреге разведочную скважину и установил наличие мощной пачки нефтенасыщенных песчаников. Летом 1906 инженер Белобородов В.Я. обследовал выходы нефти на реке Ухте. Он предложил построить нефтепроводы от р.Весляны до Ухты, а так же железную дорогу от Вычегды до Печоры и от Усы до Оби. Геолог Полевой П.И. в 1907 по заданию Геологического комитета исследовал Ухтинский нефтеносный район и опубликовал ряд работ по геологии Ухтинского месторождения. В целом в ходе геологического изучения Коми края в н.XX в. было получено много новых данных по стратиграфии, палеонтологии, тектонике западного склона Печорского Урала и особенно Тимана, открыты и частично изучены фосфориты, горючие сланцы и газы, асфальтиты, сероводородные и соляные источники, гипсы, алмазы. Однако геологической съёмкой было охвачено только ок.четверти общей площади Коми края. Уровень геологической изученности края в целом оставался низким, собирались только самые первые сведения.

В к.XIX-н.XX вв. в России в связи с дальнейшим развитием капитализма резко увеличилась потребность в нефти. В этот период быстро развивается транспорт, особенно железнодорожный, появляется ряд новых отраслей промышленности, где внедрялись двигатели внутреннего сгорания, а для них требовалось жидкое топливо. Спрос на керосин и жидкое топливо порождал погоню за нефтеносными землями. Рубеж веков оказался переломным в судьбе ухтинской нефти.

Ещё в 1901 промыслы страны дали 11,3 млн.т нефти (50,6% мировой добычи). Однако в 1902 первенство в важнейшей отрасли промышленности перешло к Соединенным Штатам Америки. Это значило многое. Добыча же нефти в России в последующие годы не только не увеличилась - наоборот, понизилась. Это было следствием экономического кризиса н.XX в. В 1912 страна получила немногим более 9 млн.т. Такой застой вызвал головокружительный рост цен на нефть и нефтепродукты. За десять лет цены на нефть подскочили в 6 раз.