| SobOleg Модератор раздела
Сообщений: 814
На сайте с 2019 г.
Рейтинг: 153 | Наверх ##
7 декабря 2024 12:02 7 декабря 2024 12:17 Выписки из статьи А. Швецова:
В Барнаульском центре хранения спецдокументации лежат расстрельные тома. Вот один из них, дело №19931 по обвинению двадцати двух человек. Здесь список безвинных мучеников 1937 года. Вот он: Елясов В.И., Косинцев Ф.Л., Паутов Н.А., Шадрин Г.М., Хлыстиков А.А., Шмаков Г.П., Жигулев В.И., Черданцев С.И., Колесников А.И., Колесников Г.И., Гуляев А.Д., Косинцев А.П., Архипов П.Л., Ломакин П.О., Белкин С.К., Попов М.П., Клепиков Е.М., Казазаев Т.Г., Зиновьев М.А. Зиновьев Н.Р., Сырчиков Е.А., Зубов Ф.Ф. В обвинительном заключении на них говорится следующее: Солонешенским райотделом НКВД в селе Тележиха вскрыта и ликвидирована бандитско - кулацкая, контрреволюционно – повстанческая организация, возглавляемая бывшими бандитами Елясовым В.И. и Косинцевым Ф..Л. Основная её задача – проведение вредительской деятельности направленной против политики ВКП \б\ и Советского правительства. Конечной своей целью контрреволюционная организация ставила подготовку повстанческих кадров для свержения Советской власти вооруженным путём, в момент войны против СССР какой – ни будь капиталистической страны. Следствием установлено, что Елясов и Косинцев, как бывшие бандиты, в 1935 году договорились между собой о возобновлении контрреволюционной деятельности. Анализируя своё вооруженное выступление против Советской власти в 1922 году, и считая его не удачным, потому, что оно было в мирное время, решили готовить повстанческие кадры и выступать в момент войны, с имевшимся спрятанным оружием, оставшимся после разгрома банды Колесникова в 1922 году. В 1936 году, когда по газетным сообщениям известно, что на Дальнем Востоке со стороны Японии были налёты на границу СССР Елясов и Косинцев решили, что для формирования кадров самый подходящий момент. Установили связь с бывшими участниками банды и договорились с ними на контрреволюционных сборищах о подготовке вооруженного выступления в момент войны. После чего они восстановили связь с бывшими бандитами села Большая Речка Сырчиковым, в селе Кудряшовка Архиповым, отец которого бандит и в настоящее время находится в Китае.
Дав последние указания в подготовке повстанческих кадров и проведении подрывной деятельности в колхозах, распределив их между участниками организации, в конце 1936 года Елясов и Косинцев связались в Селе Солонешном с попом Кучумовым и информировали его о наличии повстанческих кадров.
Весной 1937 года они установили связь с бывшим белым офицером Завьяловым, работавшим в Марало - совхозе. Всего было завербовано в банду двадцать два человека. Участники этой организации по заданию Елясова и Косинцева распространяли слухи о войне и неминуемой гибели Советской власти, запугивали колхозный актив и колхозников расправой, проводили среди населения клеветническую агитацию, направленную на дискредитацию Советской власти.
На основании этого обвинения постановлением тройки от 18 сентября двадцать человек были приговорены к расстрелу, двое к десяти годам. 27 сентября приговор был приведён в исполнение. В ту ночь в Бийской тюрьме было расстреляно ещё сто восемьдесят три человека.
В томах сфабрикованного дела есть показания свидетелей. Я внимательно читал свидетельства против моего деда Прокопия Архипова. Вот выдержки из одного - «… в данный момент в колхозе активно ведёт антисоветскую агитацию, разлагает дисциплину, говорит, что Советская власть разорила крестьян, загнала в колхозы и морит голодом. Колхозники работают день, и ночь, но за работу ни чего не получают, они всё равно разбегутся. После собраний заговорщиков, по посёлку идут слухи о бандах, что скоро они придут и разгонят все коммуны и коммунаров. В результате такой пропаганды вся беднота из коммун вышла».
В конце второго тома подшит протест прокурора от 1959 года. Одним из пунктов, для которого послужило то, что все оставшиеся в живых свидетели рассказали, как они писали свои показания под диктовку следователей.
Я долго вглядывался в подписи своего деда. Под протоколами допросов в тридцатом они были спокойные и ровные, а в тридцать седьмом он уже знал, что его ждёт. Росписи на каждом листке корявы и не разборчивы. Видно, как разрывалась его душа, и знобило сердце о своей судьбе и о судьбе детишек. И только обвинительное заключение, которое им зачитали на заседании особой тройки НКВД о расстреле, он подписал чётко и разборчиво. А Фадей Шмаков вообще ставил крестики в силу своей неграмотности. У всех обвиняемых в анкетах в разделе род занятий записано - хлебопашец, в графе образование – малограмотный и лишь у тополинца Завьялова - офицера русской армии записано, что он владеет грамотой. Судьба Завьялова неизвестна. Он, одинаково с другими, фигурирует в деле, но его фамилии нет в числе приговорённых. В одном из томов подшит листочек с тремя стихотворными строфами, вот они:
Руки схвачены ремнями, глаз усталых не поднять. Лист осенний под ступнями, гроздь рябины не сорвать. Нас ведут гурьбой к оврагу, там, где будут убивать.
Где силы взять сорвать повязку. И перекрестить мне палача. Тех, что расстреляны вчера, песком тяжелым занесло, в душе осталась только вера! Быть человеком это тяжело.
А ночью наш черёд настанет, часы секундами летят, глаз не сомкнуть и тело стонет, да за решеткой капельки стучат. Но перед выстрелом ты все же попроси – Россию, Господи, спаси!
В верхнем углу этого листка наискосок красным карандашом чиркнуто – Завьялов. Вероятно, на этом русском офицере были сфабрикованы ещё дела. Стихотворные строки мог написать Завьялов, мог написать кто – то другой.
В конце дела подшиты приговоры к расстрелу с конфискацией имущества и акты о приведении приговоров в исполнение, и приписки о том, что имущество не конфисковано. Если вернутся в дела, то в описях имущества у большинства стоит пометка – безимущий. Основное имущество убитых это старики родители и дети по три, девять человек оставшихся на руках женщин.
Бабушка ещё в шестидесятых годах рассказывала про Фадея Шмакова, которого арестовали в один день с её мужем. В Кудряшовке он был пришлым. Жена ждала ребёнка, когда Фадея увели. Дочь родилась зимой, её назвали Анна. Есть нечего, молока у матери не было, и чтобы не слышать плач, она уходила из избушки. Девочка умерла, но её плач она слышала до последних дней своей жизни, до конца.
Восемнадцатого сентября «бандитам» зачитали приговор и через девять дней расстреляли. |
