Бароны Фон-дер-Рыцк (Рыцк, Рык, Ryck) - Генеалогический форум

Русско-польские революционные связи. Под ред. Дьяков В.А.; М. 1963
1863 г. апреля 16, 18.- Показания отставного поручика А. Рыка в Петербургской следственной комиссии (1)
Вопрос 1(2). Как ваше имя, отчество и фамилия; сколько вам от роду лет; какого вы вероисповедания; бываете ли ежегодно на исповеди у св. причастия, и если не были, то почему; живы ли ваши родители, и если живы, то где находятся; имеете ли вы братьев, сестер и других родственников, кто они и где находятся; где вы воспитывались, когда и куда по окончании воспитания поступили на службу, в каких полках и командах проходили оную, были ли вы в походах и в сражениях с неприятелем; получали ли вы какие-либо награды и какие; когда и по какому случаю вышли в отставку, с которого времени проживали в Мариенгаузене; есть ли у вас или родителей ваших недвижимая собственность, и если есть, то где она находится и в чём заключается; женаты вы или холосты; не были ли вы под следствием или судом, и если были, то когда, за что, где дело производилось и чем кончилось?
Ответ. Антон Александров Рыцк 2-й, лет от роду 28, вероисповедания римско-католического, у исповеди бываю несколько раз в год и св. причастие принимал. Родители мои в мертвых. Братьев нас трое, из них старший Урбан Александров — штабс-капитан путей сообщения, инженер — находится в гор. Тамбове на службе; другой — отставной поручик 18-го стрелкового батальона держит имение, смежное с Мариенгаузеном. Я же сам воспитывался сперва в Петербурге в 4-й гимназии, потом дома; [в] 1852 г. поступил юнкером в е. выс. Николая Николаевича полк, произведен в Великолуцкий полк, а оттуда, по воле начальства, переведен в 18-й стрелковый батальон (3). По случаю смерти моего отца я подал в отставку и приехал к сестре моей в Мариенгаузен (4). После смерти моего отца досталось нам недвижимое имение Витебской губ. Режицкого у. Старое Риково, но я от него отказался в пользу младших моих сестер. Я холост, под следствием и судом никогда не был. В походах был на Кавказе при покорении Чечни и Дагестана, за что имею медаль и крест Анны 4 степени, притом имею медаль в память воины минувшего 1854 г.

Вопрос 2. Знакомы ли вы с вольнослушателем здешнего университета Степановым и отставным штабс-капитаном Жуковым: когда и где и по какому случаю познакомились с ними и какие были отношения ваши к каждому из них?
Ответ. Ни одного из поименованных господ я не только не знаю, но и фамилий подобных не слышал и отношений никаких с ними не имел.

Вопрос 3. Комиссий известно, что в числе молодых людей, бывавших в последнее время у вас в Мариенгаузене, к вам приезжали Жуков и Степанов и занимались печатанием воззвания под заглавием «Земля и Воля», для чего у них были необходимые принадлежности, с коими они задержаны в дер. Кобыльске Островского у. на возвратном пути из Мариенгаузена в С.-Петербург. Комиссия требует, чтобы вы объяснили, когда, с кем и откуда приезжали в Мариенгаузен Степанов и Жуков, по чьей рекомендации или приглашению они приехали, сколько времени они пробыли у вас, где вы помещали их; что именно они печатали и от кого достали принадлежности для печатания; во время пребывания у вас Жукова и Степанова кто из молодых людей находился в Мариенгаузене и мог видеть их, а также занятия их; был ли в это время у вас Вейде?
Ответ. Так как я этих господ вовсе не знаю, то и не могу ведать, печатали ли они что-нибудь подобное. Слышал только, что Псковской губ. в Островском y. крестьяне задержали каких-то двух инсургентов, которых отправили в гор. Остров. Незадолго до моего ареста студент Вейде, возвращаясь от своего брата из Боловска, заезжал ко мне, как старый знакомый, но он был один и с ним никого не было. Около этого времени проезжало несколько молодых людей разного звания. Одни из них спрашивали места, другие отправлялись на родину, в разные губернии. Все же они, сколько мне известно, были поляки, или, по крайней мере, говорили по-польски, следовательно, не могу думать, чтобы кто-нибудь из спрашиваемых господ, был в числе их. Все эти господа, когда они находились у меня, то помещением для них была моя охотничья комната у нас же в доме в Мариенгаузене.

Вопрос 4. Из Мариенгаузена Степанов и Жуков были отправлены в приселок Семеново и помещались там в квартире управляющего приселком Полонского. Когда, кем и на чем были отправлены Жуков и Степанов в Семеново, для какой надобности они отправлены туда, сколько времени там пробыли и чем занимались; кто из посторонних находился тогда в Семенове; были ли тогда у Полонского Тржецяк, Хоревич и Бейнар. Кто из прислуги и домашних Полонского видел в Семенове Степанова и Жукова и занятия их; когда, куда и на чем они уехали из Семенова? Вообще объясните подробно и с полною откровенностью, какие известны вам обстоятельства, относящиеся до печатания и распространения возмутительных воззваний как Жуковым и Степановым, так и другими лицами?
Ответ. Совершенно мне неизвестно, были ли подобные господа отправляемы в приселок Семеново из Мариенгаузена и находились ли в оном приселке Степанов и штабс-капитан Жуков. Что же касается господ Хоревича, Тржедяка и Бейнаровича (последних двух я не знаю фамилий), то они после первого у нас обыска приезжали ко мне, но я не имел времени расспросить их, когда они приехали; знаю только, что из С.-Петербурга Хоревич приехал. Прислуги Полонского я никогда не видал и не говорил с нею и поэтому не могу знать, был ли кто у них из вышеупомянутых господ; сам же я весьма редко заходил к Полонскому и большей частью разговаривал с ним на улице или у нас в Мариенгаузене. Что же касается возмутительных воззваний, то я ни одного из них не читал и не знаю, чтобы кроме Литвы и Царства Польского они где-нибудь существовали и печатались.

Вопрос 5. В дополнение к 4-му пункту ваших ответов объясните, какие известны вам воззвания, существовавшие и печатавшиеся в Литве и Царстве Польском, какие из них вы имели у себя, от кого получали их и какое делали с ними употребление? Кто сочинял, печатал и распространял в Литве и Царстве Польском воззвания?
Ответ. По слухам мне только известно, что существуют в Литве и Царстве Польском какие-то воззвания, но я их не читал и под какими заглавиями, не знаю. Одно только я видел у проезжающего, на небольшом листке бумаги было напечатано несколько строк такого смысла: «показателю сего бланка (взывает Центральный польский комитет) оказывать содействие во всем, что он потребует», и печать была приложена того же комитета. Показав мне его, он спрятал у себя. Больше я никаких не имел воззваний и что-нибудь в том роде.

ЦГИА Лит. ССР, ф. 1248, оп. 2, д. 60, ч. 3, ЛЛ.239—241. Копия

1 В связи с тем, что не удалось обнаружить подлинник показаний А. Рыка, документ воспроизведен с копии, в которой объединены показания за 16 и 18 апреля.
2 Аналогичные вопросы (за исключением 5) были даны 16 апреля 1863 г. И. Будковскому. В ответах Будковский показал, что ему ничего не известно о печатании и распространении журнала «Земля и Воля» и что он никогда не был знаком со Степановым и Жуковым и другими лицами, названными в вопросах. Относительно М. Вейде Будковский показал, что видел его лишь один раз в Мариенгаузене (ЦГИА Лит. ССР, ф. 1248, оп. 2, д. 60, ч. 3, лл. 242—245).
3 В послужном списке отставного поручика А. Рыка указано, что 26 декабря 1857 г. он переведен в 18-й стрелковый батальон по собственному желанию (ЦГВИА, ф. 395, оп. 54/578, 1 отд., 3 стол, 1862 г., д. 876, лл. 19—21).
4 А. Рык 3 сентября 1862 г. был уволен из 18-го стрелкового батальона в звании поручика (там же, л. 28).

Русско-польские революционные связи. Под ред. Дьяков В.А.; М. 1963

1864 г. июня 3.— Отношение председателя временного полевого аудиториата Виленского военного округа Д. И. Фомина A. Л. Потапову с изложением приговора по Мариенгаузенскому делу
Секретно

Вследствие отзыва в. п. от 16 мая с. г. за № 1304 1 имею честь уведомить, что конфирмациею г. командующего войсками Виленского военного округа, генерала от инфантерии Муравьева, последовавшею 21 февраля с. г. на заключение временного полевого аудиториата по военно- судному делу о бывших приготовлениях к восстанию в им. Мариенгаузене, определено:

1. Отставного поручика Антона Рыцка, дворянина Казимира Лей- тана и помещика Игнатия Ульяновского за принятие деятельнейшего участия в приготовлении мятежных беспорядков лишить дворянского достоинства и всех прав состояния, а Рыцка и имеемых им чинов, ордена и двух медалей и сослать всех троих в каторжную работу: Рыцка и Лейтана — в рудниках, первого, как главного руководителя и участвовавшего во всех обнаруженных по сему делу преступных замыслах, на двадцать лет, а второго—на двенадцать лет; Ульяновского же в крепостях на двенадцать лет.

2. Дворян: Михаила Вейде, Дмитрия Степанова, Онуфрия Полонского и отставного поручика а Илью Жукова за участие в печатании для рас-пространения революционного журнала и Вейде и Полонского и за участие в Мариенгаузенском восстании лишить дворянского достоинства и всех прав состояния, а Жукова и имеемых им чинов и сослать всех четырех в каторжную работу: Вейде, как более всех виновного, в рудниках на пятнадцать лет, а Степанова, Полонского и Жукова в крепостях: первых двух — на двенадцать лет и последнего — на десять лет.

3. Дворян: Александра Шостака, Владислава Дышлевского, Михайла Кладницкого, Януша Жарновского и Вацлава Слушко-Цяпинского за выраженное ими участие в мятеже лишить дворянского достоинства и всех прав состояния и сослать: Шостака, как оказывающегося более других виновным, в каторжную работу в крепостях на восемь лет, Кладницкого, Жарновского и Цяпинского на поселение в более отдаленные места Сибири, а Дышлевского на поселение в менее отдаленные места Сибири.

4. Дворянок: Марию и Эмельду Рыцк и Марию Карпович и крестьянку Елену Шаф за содействие приготовления к мятежу в Мариенгаузене выслать из края. Марию и Эмельду Рыцк и Марию Карпович на жительство, под строгим надзором полиции: Карпович в Олонецкую губ., а дворянок Рыцк в Костромскую губ., где как Марию, так и Эмельду Рыцк выдержать в тюрьме по шести месяцев каждую; крестьянку же Шаф — на водворение на казенных землях ведомства государственных имуществ в Самарскую губ. Имущества Марии и Эмельды Рыцк оставить секвестрованными.

5. Крестьян Амбросия Сташкевича и Эдуарда Шафа за содействие мятежным приготовлениям и ложные показания по делу по лишении всех особенных лично и по состоянию присвоенных им прав и преимуществ отослать в арестантские роты гражданского ведомства каждого на четыре года с назначением: Сташкевича в Ярославскую, а Шафа в Нижегородскую губ.

6. Дворовому человеку Ромуальду Бжезинскому и крестьянину Феликсу Мациевскому, содействовавшим приготовлявшемуся восстанию, но чистосердечно сознавшимся в этом и открывшим других преступников, вменить в наказание содержание под арестом во время следствия и суда и водворить на места жительства на ответственное поручительство согласно с установленными для сего правилами.

7. Дворян Станислава Издебского и Эдуарда Шматовича по неимению в деле законных доказательств к изобличению их в участии в обнаруженных по делу преступлениях и как неблагонадежных в политическом отношении выслать на жительство под надзор полиции: Издебского в Пермскую губ., а Шматовича — в Архангельскую; причем на новых местах жительства выдержать каждого из них за хранение запрещенных сочинений в тюрьме по три месяца.

8. Дворян Ивана Будковского, Вильгельма Тржетяка, Ефстафия Бейнара, Фортуната Хоревича, Владислава Остроменцкого и Адама Чашницкого, по неимению законных доказательств к изобличению их в возникших на них обвинений по открытым настоящим делом преступлениям, оставить в подозрении и выслать всех их, как неблагонадежных в политическом отношении для пребывания в здешнем крае, на жительство под строгим надзором полиции: Будковского и Бейнара — в Оренбургскую, Тржетяка и Остроменцкого — в (Пермскую; Хоревича — в Архангельскую и Чашницкого в Казанскую губернии; принадлежащие же им! имущества оставить секвестрованными.

9. Дворянина Александра Буковского и крестьянина Антона Богданова, как не оказавшихся по делу виновными, не подвергать никакому взысканию, но с тем, чтобы Буковский по освобождении из-под ареста был отдан на благонадежное поручительство согласно с установленными для сего правилами.

10. Умерший дворянин Михаил Почобут за участие в Мариенгаузенском восстании подлежал бы, если бы был жив, лишению дворянства и всех прав состояния и ссылке на поселение в более отдаленные места Сибири, но как он умер, то суждение о личной его ответственности прекратить; но принадлежащее ему имущество, а равно и то, которое могло бы перейти к нему по наследству от родителей, конфисковать в казну.

11. О подсудимом Павле Червинском, уже присужденном по другому делу о нем к смертной казни, никакого суждения не делать.

12. Имущество, какое окажется принадлежащим ныне или будет принадлежать впоследствии по наследству от родителей подсудимым, принадлежащим числу жителей здешнего края, а именно: отставному поручику Рыцку, дворянам Лейтану, Полонскому, Шостаку, Игнатию Ульяновскому, Кладницкому, Дышлевскому, Жарновскому, Слушко-Цяпинскому и крестьянам Сташкевичу и Эдуарду Шафу, конфисковать в казну.

Из прикосновенных к сему делу лиц:
1) Помещиков Владислава Ульяновского, Викентия Шадурского, дворян Теофила Заливако, Игнатия Квинто, Александра и Людвига Вейде и однодворца Ивана Сиодловского б и дворового человека Ивана Нарницкого, доказавших обнаруженными настоящим делом обстоятельствами совершенную неблагонадежность в политическом отношении для дальнейшего пребывания в крае,— дворян Шадурского, Александра и Людвига Вейде, Ульяновского и Квинто выслать на жительство под строгим надзором полиции: Шадурского, Александра и Людвига Вейде в Казанскую губ., Ульяновского — в Пермскую, Заливако — в Олонецкую и Квинто — в Архангельскую; однодворца же Сиодловского и крестьянина Нарницкого отправить на водворение на казенных землях в Самарскую губ.

2) Вдову предводителя дворянства Витебской губ. Алину Липпе- Липскую, оказывающуюся виновною в допущении к управлению Мариенгаузенским имением родного брата своего отставного поручика Рыцка, который покушался приготовить в том имении восстание против прави-тельства, выслать на жительство под строгий надзор полиции в Воронежскую губ. со взысканием с принадлежащих ей частей Мариенгаузенского имения усиленного 10% сбора.

3) Числившегося при подсудимом отставном поручике Рыцке денщика Андрея Дмитриева, принимавшего участие в делаемых Рыцком приготовлениях к восстанию, но чистосердечно сознавшегося, и однодворца Осипа Сиодловского1, обвиняемого в хранении типографических при-надлежностей, освободить от ответственности: Дмитриева — во внимание чистосердечного его сознания и долговременного содержания под арестом, а Сиодловского — по отсутствию доказательств к его изобличению.

4) В отношении отставного поручика Белявского, не постановляя окончательного заключения, потребовать от начальника Витебской губ. сведения о благонадежности Белявского в политическом отношении и о том, не признает ли он необходимым не допускать Белявского к жительству в здешнем крае.

5) В отношении скрывшегося неизвестно куда бывшего студента С.-Петебургского университета Короната Трацевского, оговоренного подсудимым Александром Шостаком в принадлежности к так называемому Центральному комитету, сделать распоряжение о розыскании его.

6) Бежавшему за границу бывшему студенту С.-Петербургского университета Николаю Утину, оказавшемуся виновным в распоряжении изданием революционного журнала «Земля и Воля», сделать вызов к суду, применив в отношении его имения правило, указанное в 368 ст. Улож. о наказаниях уголов. и исправ. о взятии в опекунское управление лиц безвестно отсутствующих.

и 7) Постановление решения о коммерции советнике Исааке Утине, оказавшемся виновным в невыполнении данного им правительству обя-зательства по наблюдению за добропорядочным поведением сына Николая Утина, который, состоя уже под наблюдением отца, деятельно распоряжался в составе революционного общества изданием возмутительных сочинений сего общества и вскоре бежал из дома отца за границу, передать усмотрению гражданского начальства.

К сему долгом считаю присовокупить, что после состоявшейся 21 февраля с. г. конфирмации по Мариенгаузенскому делу господин командующий войсками Виленского военного округа, во внимание к просьбе находившихся в услужении у дворянок Марии и Эмельды Рыцк дворянки Карпович и Елены Шаф, разрешить отправить их на жительство под надзором полиции в Костромскую губ., в которую определено было выслать и дворянок Рыцк.

Председатель Аудиториата ген.-лейтенант Фомин И. д. полевого обер-аудитора П. Неелов

ЦГАОР, ф. 109и, 1 эксп., 1863 г., д. 23, ч. 66, лл. 329—335. Подлинник