Письма в блокадный Ленинград ...

№5  26/I-42г
 Дорогой мой Федорочка! Целую тебя горячо, горячо! Сегодня получила твое письмо от 26/XII, а от 20/XII еще нет. Я когда читаю твои письма, то и смеюсь, и плачу. Если бы ты знал, как мне жалко тебя и Зину. Читала то место, где ты писал про посылку. Неужели у тебя когда-нибудь хоть на минуточку было сомнение, что я не прислала бы Вам посылку, если бы была хоть малейшая возможность? Я все время мечтаю об этом. Раньше у нас в некоторые области принимались посылки, а последнее время временно прием прекращен. Но у меня все же есть маленькая надежда. У нас здесь много железнодорожников из Малой Вишеры. По-видимому они поедут уже скоро, тк из Перми уже отозвали, а тогда я с ними что-нибудь Вам пришлю, а уж таки они найдут способ передать Вам с машинистом или с кем-нибудь. Думаю я о вас, моих дорогих, каждую минуту. Я часто не могу есть, кусок в горле застревает, как только вспоминаю Вас. Мы тебя очень-очень любим. Ты для нас самый хороший и самый любимый. Кира рвется к тебе. Она говорит, что лучше папочки, чем у нее, нет ни у кого. Она очень выросла и даже окрепла телом. Очень некрасивая, без волос. Стала очень ласковая, все время обнимает меня, но растяпа она здоровая. Делать одно дело она не может — все время отвлекается.
2/II. Видишь, сколько времени пролежало письмо. Столько было разных хоз.дел, что замаялась. Денег нет, а есть надо каждый день, да уголь срочно понадобился. Заняла на уголь 60р. /Позавчера уже привезли, и после сброски у меня все косточки болят. Тонну перебросала./ и на мясо 100р. Купила кг свинины, а 25 рублей оставила на хлеб. В субботу 24/I получила от Ляли 100р. Купили два кило мяса и неделю продержались. Молоко не имею возможности покупать, тк очень дорого и к тому же одна вода. Тата очень страдает без него, плачет. Я тебе в самом начале писала, что я имею книжку и прикреплена к железнодорожному магазину. Хоть очень мало, но все же иногда что-нибудь да есть — остальные и этого не имеют. А сейчас меня прикрепили еще к военному магазину. Буду получать там на детей. Уже получила 1,200 крупы; 300гр масла; 1/2 мяса и 1,5л молока. Лучше чем ничего. Писем от тебя так и нет. От 20/XII куда-то делось. Получила от Зины письмо. Она опять в нем пишет, чтобы я на тебя не надеялась, а поступала на работу. Я считаю, что, поступив на работу, я сделаю непоправимую глупость, просто даже преступление по отношению к ребятам. Работа работе рознь. Работать, когда рубль есть рубль, — это одно, а сейчас, две недели проработав и получив получку, я не смогла бы даже на эти деньги купить килограмм мяса. А дети были бы заброшены. Сейчас мама по хозяйству, а я в бегах. И у меня на очереди уходит половина дня. Сейчас три часа дня, а я еще не могу получить хлеб, а с десяти я пошла в магазин. А что было бы, если бы я ушла работать? Мама ругается, что она устает, как собака, что я ничего не делаю, все время шляюсь, а ведь ей бы пришлось исполнять и мою работу. Чтобы тогда было? Ребята очень беспокойные и капризные. Лена, как только я уйду, моментально закатывает маме концерт, да еще какой. Только меня и слушается. Дома я работаю и эти же деньги зарабатываю. Считаю это более целесообразным, хоть и всей душой ненавижу шить. Еще раз повторю, что я получила деньги от 24/XI и 10/XII, а от 10/XI -/обязательно выясни/ и остальные еще не получила. Зине горячий привет, но написать ей не могу — у меня нет бумаги. Кира пишет в школе, вплоть до газет. Настроение у меня паршивое, тк нет писем от тебя. Напиши, как Веры Михайловны квартира? Поздравляю тебя, мой дорогой.
 3/II.  Фединька, дорогой. Сейчас получила письмо от 20-го и деньги 300р.т/п №224/2. Читала письмо и так жалела Вас, бедных. Дорогой мой, пусть у тебя будут морщинки, и пусть ты стал некрасивый и худой, мы тебя любим еще больше. Мы к тебе приедем и окружим тебя заботами и любовью, и подпитаем тебя, и ты опять будешь у нас красивый и здоровый. Жена у тебя зато стала красивая и здоровая. Евдокия Павловна у нас вроде ангела-хранителя. Как только я или мама увидим ее во сне, так у нас от тебя весточка. Часто мы ее вспоминаем. Фединька, золотко мое, поздравляю тебя с днем рождения. Как жаль, что мы не вместе, но мысленно мы будем с тобой, дорогой мой. Таточка растет умница. Вчера она подошла ко мне и попросила нитку с иголкой. Лена очень любит шить и никогда не колется. Про старшую дочь это нельзя сказать. Читать — это да, а шить с ревом. У меня сейчас порядочно работы. Лена просит передать тебе, что она будет хорошая девочка. По-моему, у меня дети очень хорошие, но другие говорят, что очень балованные. С нетерпением ждешь известий по радио. Я перенесла на кальку подробную карту и отмечаю наше передвижение красным карандашом. Сегодня печальное сообщение — наши войска оставили Феодосию. Но я не сотру красный крестик. Все равно скоро Феодосия будет наша. Крепко целую тебя, дорогой мой, с бесконечной нежностью. Береги себя и не унывай. Мы скоро все будем вместе. Весной собираюсь достать земли и буду сажать картофель. Всем привет горячий. Целую, целую горячо. Твоя Киса.
У мамы флюс. Карточки получила. Спасибо тебе. Любим мы тебя все очень.

№8 17/II-42г.
Дорогой мой Фединька! Жду с нетерпением твоих писем, а их нет. Последнее письмо от 4/I, но оно не успокоило меня. Правда, я знаю, что ты 31/I выслал деньги, значит январь м-ц прожит, но как прожит — это я не знаю. Волнует меня вопрос с деньгами, как мы будем жить, если фабрика не работает. Хотя ведь ты-то работаешь. Получила от тебя 2/II — 300 р. и 4/II — 500 р. Сто руб. отдала долг, 40 р. заплатила за январь и февраль за квартиру, на 500 р. купила мяса (хватит до 1/III). А остальные деньги — на хлеб и молоко. Пятьдесят руб. у меня еще есть, и пятьдесят я получу за работу. Картошки до первого хватит, а там опять комбинируй. Сегодня по радио передавали приказ о квартирах. Этот вопрос очень взволновал, хотя мне кажется, что меня лично он как бы и не затрагивает. Ведь ты там работаешь на военном предприятии и сможешь после окончания войны нас вызвать? Мама очень плачет, но я думаю, что Юра приложит все усилия, чтобы сохранить ей комнату, так как ему не будет улыбаться жить с мамой в одной комнате. А тут еще почти месяц нет никаких радостных вестей с фронта. Правда, наши продвигаются, но пока нет городов. Все мы ждем с нетерпением 23/II — все думаем, что ко дню Красной Армии Красная Армия сделает сама подарки всем. Я тебе уже писала, что, может быть, приедет тетя Фима. Пока ответа нет. Ребята здоровы. Сейчас опять не гуляют, так как опять холодно. Я шью, стою в очередях, ругаюсь с матерью, вернее, огрызаюсь. Последние дни у меня болел передний зуб под коронкой. Пока ничего, болит немного, но настроение от этого было неважное, да и сейчас пугают перспективы. Фединька, мне совсем не на чем писать. Осталась одна моя коричневая тетрадка. Ты хоть конверты клади мне. Хотелось много написать тебе, но сейчас ничего в голову не лезет. Сейчас вечер, ребята спят, а я напишу тебе и немного повышиваю. У Ольги Ивановны мужа есть фотоаппарат. Когда будет посветлее, он нас снимет, и мы пришлем тебе нашу карточку. Я снимусь со всеми зверями. Татка и Лена очень дружат. Гоняются друг за другом. Тата бежит так легко и с наклоном вперед, что кажется, она вот-вот упадет, но падает она редко. Ленка догонит ее и облепит, как медведь. Когда Тата плачет, то всегда причитает: «Мамочка моя, дорогая, мамуленька моя!» Когда она что-нибудь напроказит, то говорит про себя: «Тата — нехорошая девочка» или «Ой, какая девочка» и качает головой. Ленку она лупит вовсю. Ребята они шумные, но и нервные очень. Не знаю, что будет, когда мне придется уйти на работу, а весной работать пошлют. Если я уйду из дома, то, придя домой, застаю крики и шум. Кричат ребята, кричит мать. Когда же она уходит, то у нас мир и благодать. (Конечно, это все я пишу исключительно только для тебя, а не для оглашения.) У меня из-за этого нервы тоже основательно потрепаны. Мечтаю о нормальной жизни у нас дома. Фединька, сохрани нам наш уголок и узнай, как обстоит с маминой комнатой. Платит ли Юра? И пусть Юра напишет лично, это будет лучший бальзам для матери, неужели он сам этого не понимает? Валя пишет. Крепко тебя целую, мой любимый, замученный Фединька. Как хочется быть с тобой. Вся надежда на Красную Армию. Целую много-много и крепко. Привет Зине. Кира целует. Твоя Киса.

№9 21/II-42 года
Фединька, дорогой мой, крепко-крепко целую тебя и поздравляю с днем рождения. Сегодня весь день был посвящен тебе. С утра достали молоко и сделали коржики на соде. Потушила капусты. Пришла Ольга Ивановна и Валя наша соседка. Покушали, посидели и вот теперь все улеглись спать, а я решила написать тебе. Последнее письмо от тебя я получила 12/I от 2/I и больше нет. Жду каждый день почту, но все мимо. От Ляли пришло бодрое письмо. Она поступила на работу к Сильве, под начало, на ставку в 600 р. Ребята здоровы и отчаянные шкоды. Самая отчаянная — это Татка. Они с Леной очень любят играть в прятки. Тата запрячет Мишку, а потом бегает ищет его. Она на улице ходит самостоятельно, и не только ходит, но и бегает здорово. Лена растет очень хозяйственная. Если кто нальет на пол, то она берет тряпку и вытирает, и после нее уже не приходится доделывать. Очень любит возиться с тестом — делает разные лепешки, и сосиски печет в духовке, а потом несет угощать Татку. Младшие дочки совсем не дают мне шить. Как только сяду, так обе требуют нитку с иголкой, а потом Лена вопит, что у нее не получается так, как у меня, и мне все время приходится отвлекаться. Но Лена не только держит иголку, она и шьет, и шьет неплохо. Делает настоящие стежки, и материал держит правильно. Очень любит пришивать пуговицы. Сказать, что моя старшая дочь любит шить, к сожалению, не могу. Любит она только читать, и читает очень много и быстро.
24/II. Тогда письмо не дописала. Ужасно волнуюсь так как от тебя так и нет писем. Валя уже давно получила от Юры письмо 16/I. Она пишет, что умерла Агрипина Алексеевна, свекровь Екатерины Никодимовны. Валя устроилась на работу в качестве зав.клубом при госпитале на ст.525р. Я тебе писала, что заплатила за квартиру, отдала долги и купила 6,5 кг мяса. Сейчас у меня денег 45 р. Мяса хватит до воскресенья, картошки тоже на несколько дней, а что дальше будет, не знаю. На рынок я заработать не могу, а картошки мне дадут, нужно только сшить платье. Лена вчера самостоятельно одела Тату. Сама она одевается давно и даже лифчик ухитряется застегивать. У нас два дня очень сильный буран. Ветер с ног сбивает. Я сильно похудела против прежнего. С продуктами обстоит плоховато. Едим горячее два раза. В 11-12 часов завтрак — горячая картошка с соусом, а днем суп, преимущественно кислые щи. Получила на детей 1,200 овсянки и тоже варили суп, но уже осталось на два раза. Очень жалею, что раньше не варила, тк суп очень вкусный и питательный. Успокаиваю себя тем, что все еще впереди, и я уверена, что теперь-то я буду хорошей хозяйкой. Фединька, дорогой мой, пиши мне чаще и не пиши такие большие письма, потому что из-за своей длины они и идут, наверное, так долго. Лучше почаще пиши и клади мне конверты. Очень прошу, напиши мне правду о Юре. Привет Зине. Напиши подробнее о ней. Мне не на чем писать. Крепко-крепко тебя целую. Так хочется скорее быть вместе. Держись, Фединька, крепче. Думай о нас, дорогой наш папуля. Мы тебя любим и помним о тебе все время. Привет Домочке и Анфисе. Целую еще много-много раз. Твоя Киса.
__

№12 15 марта 1942г.
Дорогой мой, дорогой, хороший и горячо любимый. Наконец-то я могу написать тебе радостное письмо. Я получила твое письмо от 21/I (а от 15/I еще нет), и, несмотря на то, что письмо твое не очень уж радостное, но я была так счастлива, что ты и представить себе не можешь. Золотко мое, я так боялась за тебя, так боялась, что ты заболеешь, и ты был болен, а меня не было около тебя. Передай от меня большое-большое спасибо твоим сослуживцам за доброту и помощь тебе. Я теперь волнуюсь, что ты кушаешь, ведь от хлеба тебе опять будет плохо. Я знаю, что хлеба теперь прибавили, дают 500 гр. Читала в газетах, и нам говорил лектор, что в Ленинград идут поезда с продовольствием и с материалами. Хоть бы скорее получить от тебя письмо, что с продовольствием у вас более-менее лучше. Фединька, ты пишешь, что очень волнуешься, не получая писем от меня, но я ведь часто пишу тебе, а когда не пишу, то думаю каждую минуту. На твои слова, что я тебя разлюбила и т. п., я не буду обращать внимания, так как в этом виновата твоя болезнь и одиночество. Одно я тебе хочу сказать, что я тебя сейчас люблю так, как любила десять лет назад, а то, что ты плохо выглядишь и постарел, это только еще больше заставляет меня любить тебя. Ты пойми меня. Ты там страдаешь, борешься за нашу жизнь с тобой, а я уехала за 5000 км и жду, когда все окончится и я смогу приехать в спокойное место. Обидно, но иногда мне кажется, что я должна была поступить именно так, чтобы оградить детей от всех тех неприятностей. Когда я смотрю на их веселые мордочки, то мне делается радостно, что они так далеко от всего. К тому же мне не так легко здесь живется — бездельничать не приходится. Чтобы накормить своих птенцов, нужно очень много приложить усилий. Вчера утром я покормила Татку и Лену, сидим с мамой и думаем, что мы им дадим, когда они запросят опять есть. В доме хоть шаром покати, ни единой картошки, ну ничего. Суббота, а денег нет, чтобы купить что-либо существенное. А если мяса не купишь, значит, целую неделю не есть. И вот когда показалось, что сделать ничего нельзя, почтальон принес от тебя перевод на 400 руб. (№ 490 от 3/III). Я сразу на почту и на базар. Купила 3,7 кг мяса и 1,5 кг свинины. 60 р. отдала долг и оставила на хлеб. Купила 0,5 л молока, чтобы побаловать маленьких, а Лена и говорит: «Это папочка нам молочко прислал». Ну, настроение, соответственно, поправилось. Мясо я могу покупать только на твои деньги, т. к. на мясо я заработать не могу. Я тебе писала, что работы подходящей нет, а на 150–200 руб. я не пойду, т. к. не хочу бросать ребят на произвол. Я около ребят за четыре месяца заработала 500 р. Конечно, это очень мало, но если бы я работала, то я получила бы еще меньше и не была бы весь день дома. Мама совсем больна. По хозяйству она делает все. Нервы у нее совсем никуда не годятся, а это очень чувствительно отзывается на мне и детях — у нас из-за этого всё время сгущенная атмосфера. Похудела она жутко. Передай, пожалуйста, Юре, чтобы он ей лично написал о себе. Она сохнет из-за него и тает буквально по дням. Неужели у него нет к ней никакого чувства? Мама хотела ему писать, чтобы хоть 100 р. прислал заплатить за военный налог, а потом поняла всю бесполезность писания ему. Мне Юркины деньги тоже не нужны, только если с точки зрения морального удовлетворения матери, а мне от этого, конечно, тоже было бы легче, не так бы меня пилила. Ляля должна была 5 марта отправить нам немного денег, так мы из этих денег думаем заплатить налог. На мясо будем ждать твою следующую получку, а на остальное мы сможем заработать. Правда, молоко ребята не видели целый месяц, но мне в консультации обещали дать на Татку 1/2 литра, но пока еще нет. Завтра опять пойду. Ты, Фединька, из-за нас не расстраивайся, мы как-нибудь проживем, хоть конечно, без твоей помощи прожить нам просто невозможно. Чтобы жить только прилично, нужно не менее тысячи рублей, это при скромной жизни, ну а у нас этого конечно нет. Но мы живем, и ребята выглядят ничего, ну я свою полноту потеряла, но все же я намного лучше, чем была раньше, даже теперь.Очень мне хотелось приехать к тебе полной женушкой, но может еще не все потеряно. Я сейчас буду хлопотать о земле, а также семенах картошки. Хочу сажать, а то пропаду, но если не дадут картошки для посева, тогда не знаю, что буду делать. Буду тебе об этом писать. Хочу к тебе приехать с картошкой, кормить тебя и поправлять. Это мое самое заветное желание. Фединька, когда тебе будет тяжело, то всегда вспоминай обо мне. Помни, что при всех условиях я тебя очень и очень люблю и думаю все время о тебе и только о тебе. Ребята тебя очень любят. Лена и Кира часто о тебе говорят, а Тата знает тебя на карточке и говорит, что это ее папуля. Она очень ласково всех называет. Меня называет "мамусенька". Я тебе подробно о них напишу в след.письме. Фединька, сделай, пожалуйста, то о чем я тебя попрошу, это недалеко от твоей работы. Сходи в ЖАКТ на ул.Дзержинского д.№45 кв.14(угол Садовой), квартира зубного врача Цитрон Рахиль Израиловны, и узнай, получилось ли отношение Топкинского Военкомата об охране ее квартиры и имущества как матери погибшего на войне единственного сына командира. Следует ли посылать кварт-плату (оклад 340 руб.), в каком размере и по какому адресу. Если можно там же узнать о судьбе гражданки Конторович Эсфирь Соломоновны и Краут Эсфирь Борисовны./ Напиши мне при всех условиях. Целую тебя, мой дорогой, крепко-крепко. Пиши мне обо всем и почему Юра и Ира живут у нас. Вообще-то это хорошо, но почему не на Петровском? Передай всем привет и моему зачерствелому братцу. Целую. Скоро увидимся все. Твоя Киса.
Глаза лечу.

№13 21 марта 1942г.
Дорогой мой, целую тебя бесконечно много раз!
Писем от тебя так и нет. За этот год получила только от 2/I и 21/I, и все. Правда получила деньги от 3/III и там ты пишешь, что здоров. Я тебе писала, в какой критический момент я получила эти деньги. Получила и с почты сразу на рынок. Купила мяса на 123р и свинины на 144р., 60р.отдала соседке долг. А остальные остались на прожив, на хлеб. Сейчас срочно работаю, тк денег опять нет. Ребятишки все здоровы. С Кирой часто ходим в кино (по 75 коп), других развлечений у меня нет. Татка растет бойкая девчонка, Ленку задирает вовсю и называет ее «Тата» — Леной не хочет звать. Погода у нас довольно теплая, днем даже тает, так что ребята гуляют каждый день. Фединька, сейчас пришла почтальон и принесла от тебя перевод (№1677 от 13/III — 400р.) Я как сумасшедшая понеслась на почту и прочла: «Здоров. Федя» . Ох, как я была счастлива, ведь прошло всего 8 дней. По дороге купила настоящий кофе, только не жареный, 1/2 за 19р.. А то кофе появился, а денег не было, а потом опять пропадет, а мама очень мучилась без возбуждающих средств. Купила Кире пенал за 1р60к и Татке лопатку за 1р25к. У Лены лопатка есть. Ребятам сказала, что это от папочки им подарил. Татка вертелась с этой лопаткой, все кричала: «Папочка, папуля», а потом потребовала гулять. Так что сегодня у нас счастливый день. Правда до твоих денег я все же успела заработать 35р. и выкупила селедки в военторге. (Я ведь тебе писала, что меня прикрепили к военторгу) и я получаю там на детей хоть и не очень много, но все же это большая поддержка. Так что, я у тебя тоже молодец. Добилась, что мне стали давать на Татку 1/2 литра молока в день в консультации, и теперь ребята хоть по чашечке молока, но имеют. Кира пьет чашку молока в школе.
Сегодня приехала из Ленинграда Ольги Петровны Тимофеевой (жена нашего прокурора) племянница Зина.
Выехала она 26/II. Много она рассказала нам, и ох как много печального. Тяжело Вам там было в ноябре, декабре, не могла я даже думать, что так, но сейчас хоть с питанием немного лучше. Ты теперь получаешь (и Зина) по 500гр настоящего хлеба и крупу, она говорит, тоже выдают аккуратно. Фединька, золотко, я так рада за тебя, что я уехала с ребятами. Ведь если бы мы остались там, то ты и того, что имел, не имел бы. А так хоть и очень тяжело тебе было, но все же ты думал только о себе одном. Береги себя, дорогой наш, любимый папуля. Мы тут продержимся, только ты держись. Присылай нам столько, сколько сможешь, не урезая себя. Ты самое главное для нас — помни всегда об этом. Тебя не будет, и мы пропадем. Деньги эти были неожиданностью. Я не рассчитываю, что ты сможешь посылать больше 400р в месяц. Конечно, мне тоже нелегко, но помни, что сейчас самое главное — это твое здоровье и жизнь. Очень печально, что в феврале стреляли из дальнобойных. Скорее бы его выгнали и с этой стороны. Целую тебя, мой дорогой, крепко-крепко. Скоро напишу еще. Пишу я тебе часто, и ты мне тоже, но идут письма плохо. Напиши правду о Юре, не верю, что он жив. Неужели не м ..... что Зина, Домочка, Анфиса? Как Ира. Все ребята целуют своего дорогого папку. Завтра будут ребята сниматься и карточку тебе пришлем. Целую, Киса.

№ 16. 5 апреля 42 г.
Фединька, дорогой мой, целую тебя бесконечно много раз.
Так тоскливо без тебя, так хочется скорее быть вместе в нашей уютной комнатке в дорогом Ленинграде. Ребятишки каждый вечер целуют твою карточку. Тата говорит, что это ее папа, а Ленка орет: «Нет, мой папа!» Тата все-все говорит. Поет много песен (конечно, отрывки) и знает почти весь Ленин репертуар стихов. Больше всего Тата любит «Бяку-Закаляку». Лена вчера стояла у окна и вдруг вздохнула горестно и говорит: «Ох, как я хочу к папочке своему поехать». Ну что я могу ей на это ответить? Ведь я тоже только этого и хочу, только этим и живу. Я стараюсь не расстраивать себя ужасными мыслями, верю, что все будет хорошо и мы все опять будем вместе. Тебя, конечно, интересует вопрос с питанием, ну, так сказать, что хорошо — это трудно, но если бы так было и впредь, то кое-как все же можно жить. Невозможно достать картошки, а это основная еда после хлеба. Хлеба нам теперь не хватает, так как не было картошки. Сейчас выменяли 4 ведра за две рубашки и сарафан. До 31/IV я буду получать в консультации (манную кашу и компот) и в военторге немного продуктов.
Бюджет мой. (Дальше Зина пишет бухгалтерские расчеты: приход = 3350 рублей, расход = 6758 руб., наменяно и заработано шитьем = 2782 руб., ост. за все месяцы, прожитые в Топках.) Как видишь, это приходится по тысяче рублей в месяц, но живем мы более чем скромно. Основные деньги идут на мясо и картошку, так как эти продукты очень дорогие. Молоко я почти не покупаю, только когда получу от тебя, тогда уже балую ребят или мне принесут за работу. От тебя я письма получаю так редко, что, если бы не было переводов, я бы очень волновалась за твою судьбу. Письма были только в январе, а перевод 13 марта. Работа у меня все время есть и будет, но мне выгоднее сшить за продукты, за картошку. Ребята здорово шумливые и крикливые, на этой почве у меня все время неприятности с мамой. Не уходить из дома я не могу, так как ничего не достанешь, а когда прихожу, то жуткие скандалы. Что я шляюсь, что я не мать и т. д. Сегодня была в кино, а Кира в это время была у Ольги Ивановны, присматривала за мальчиками, чтобы она могла тоже пойти (смотрели «Разгром под Москвой»). Так и не рада была — наслушалась всего. Ну, это все ерунда. Ты напиши, почему Юра с Ирой жили у нас и живут ли сейчас? Твои письма часто приходят такие, что и читать нечего, прямо плачешь. Дорогой мой, любимый Фединька. Я не прошу тебя писать мне чаще, знаю, что не твоя вина, что я так долго не получаю писем, в конце концов, я их получу, так же как и ты получишь все мои (это уже 16-е письмо с 1/I), но так хочется получать чаще. Когда наш город будет иметь свободный путь, все будет иначе. Целую тебя, мой ненаглядный, крепко-крепко. Кира тебя целует и шлет привет. Скоро мы все увидимся.
Тает у нас вовсю, всюду лужи. Целую, дорогой мой. Твоя Киса.


№ 17. 12 апреля 42 г.
Папуля дорогой наш, целуем тебя крепко-крепко!
Писем от тебя так и нет, кроме трех январских, но 9-го я получила твой перевод № 2943/1 на 400 руб., и мне сказали, что перевод от 7/IV. Я хоть и сама читала, но боюсь верить, я так ждала от тебя весточку «Здоров. Федя», а ее и не было. А по радио передавали, что 4/IV бомбили город, и я места себе не находила от беспокойства. Вчера мне гадали на картах (ты не смейся) и сказали, что с тобой все благополучно. Нашей соседке Вале прислали извещение о смерти мужа, так что у нас тут настроение было печальное, а тут еще бомбежка. К нам очень много приехало ленинградцев, так что я теперь знаю, как Вам, бедным, там жилось. Думаю, что с питанием будет лучше, но страшит бомбежка. Я так боюсь потерять тебя, дорогой мой. Как мне хочется быть скорее с тобой и со всеми. Почему Юра ничего не пишет? Как Зина, Ира, Домочка, Анфиса? Из Ленинграда 18 февраля выехали Полоник с женой, а сын Володя остался там. В дороге Полоник простудился и умер, не доезжая Череповца. Надежда Прокофьевна сейчас в Ярославле в доме отдыха, вернее, была до 5/IV. Прислала письмо и спрашивает, как здесь жизнь, можно ли приехать к нам. Собирается покупать козу, свинью и разводить огород. Я ей написала, что приехать она может, пока поживет у нас, а комнату достать можно. Но она хочет сперва дождаться в Ярославле Володю, но не знаю, сможет ли Володя выехать. Фимочка тоже была в Москве прописана до 5/IV, но писем от нее пока нет. Может, испугалась ехать. Когда же кто-нибудь из Вас приедет. Мои дела таковы: ребята здоровы. Кира третью четверть окончила с отличными отметками. Дети теперь много гуляют, но только на крыльце, так как кругом уже грязь отчаянная. Плохо у нас дело с обувью. Свои туфли я даже починить не могу. У Киры только скороходовские полуботинки, а черные малы. Сандалии ребятам малы. У Татки, то есть, новые ботинки, а у Лены, кроме старых ботинок (больших), нет ничего. Теперь у меня уже есть земля под огород, и самое важное, что он будет день и ночь охраняться.
Я тебе писала, что у меня самые близкие знакомые — это Хнюнины* Ольга Ивановна и Анатолий Александрович. Он архитектор, назначен сюда работать на время войны. Так около его конторы есть участок, и он себе его взял, а меня Ольга Ивановна взяла в пай. Сажать в поле, так все разворуют. Сегодня мы с ней купили семена моркови, брюквы, репы, укропа. Еще купили свеклу, помидоры. Насчет картошки вопрос у меня еще не решен. Землю-то дадут, а вот где взять картофель для посадки? Если покупать, то вся в трубу вылетишь, тут на еду с трудом достаешь. Завтра подам заявление в Райисполком. Ольга Ивановна очень хорошо вышивает, и я у нее учусь. Мне она вышивает кофточку типа украинской, а я вышиваю подушку (это для тебя диванная). Потом буду вышивать сову на стенку, материал суровый она мне дала. Жду с нетерпением твоих писем, хоть что-нибудь знать о Вас. Меня очень волнует, что ты себе не оставляешь денег. По моим расчетам, ты мне столько выслать не можешь. В чем дело? У меня сейчас работы много. Стараюсь получать натурой. Целую тебя, мой ненаглядный, много-много раз. Так хочется по-настоящему поцеловать тебя, прижаться к тебе, но не скоро еще это будет. Ребята все целуют тебя. Твоя Киса.

(18-ое без номера от 17/IV.) наверное, №18 без начала. (написано на маленьких обрывках)
можно делать все что угодно. Все это ерунда. Я не маленькая девочка и характер у меня как раз не такой. Я делаю это для себя во-первых, а во-вторых больше мне негде. Посадить то можно, земли много, но снимет кто-то другой. А там сторож и конечно, ведь веселее вместе. Одна тюкаешь, тюкаешь и слезы люьтся, а тут болтаешь, смеешься над собой, и куда все легче кажется. Ты в каком то письме писал, что бы я поступала так, как нахожу нужным. Я так делать и буду. Насчет меня можешь быть вполне спокойным, так же как я верю тебе. Люблю я тебя одного и дальнейшую жизнь представляю только с тобой. Карточку я твою буду смотреть и целовать каждый день. Она мне очень много поможет. Характер, Федя, не хвастаясь, очень хороший. Это вот тебе я последнее время жалуюсь на мать, а вообще я все принимаю так как есть, так как изменить особо я не могу живу только надеждами на встречу и жизнь с тобой. Целую моего дорогого очень крепко. Всегда твоя Киса. Домочке привет.
№ №
У нас тут было происшествие — упал самолет в десяти шагах от мамы и Ольги Ивановны. Летчиков сразу вытащили, и они будут жить, один-то наверняка. Лена и Тата распевают воинственные песни. Лена поет: «Подлого Гитлера подлая власть крутится-вертится, хочет упасть». Потом: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой с фашистской силой черною, с проклятою ордой». Татка делает всё то, что делает Лена. Сейчас все спят, а я допишу тебе письмо и тоже завалюсь к Ленке. Она такая маленькая и такая неудобная. Все меня толкает в бок и пищит, что ей мало места. Я ей говорю, что папочка большой и очень удобный, и спать с ним было очень хорошо и уютно. Даже не ругался, когда ему прямо на стенке приходилось спать. Я ее называю «выка» от слова «выть» и «шкода», шкодят ужасно. Так хочется быть скорее вместе. Дочки очень выросли. Татку прямо не узнать. Ведь она еще не ходила, когда мы уезжали, а сейчас носится как угорелая. Лена по-прежнему часто падает на ровном месте. Очень плохо у меня с обувью, особенно у Лены, и взять негде совершенно. Береги себя, любимый мой. Так хочется скорее прижаться к тебе, обнять, поцеловать твои усталые глаза. Я очень-очень люблю тебя. Крепко поцелуй Зину, Ирину, Юру и всех. Никто, никто не пишет. Жива ли Анфиса? Как Домочка? Я даже не знаю, куда ей писать. Напиши обо всех подробно, только пиши так, чтобы письмо дошло полностью. Обидно получать кусочки. Целую тебя, дорогой мой, с бесконечной нежностью и любовью. Твоя всегда Киса. Ребята все тебя целуют. Пиши меньше, но чаще, может, из-за величины письма не доходят. Целую. Киса. Одни в Ленинграде в марте получили сразу 10 писем из Топки. Надеюсь, что все мои письма ты тоже получишь.

* Хнюнины

№21. 8 мая 1942г
Дорогой мой, горячо, горячо любимый! 6-го получила от тебя 4 письма и перевод на 600 р. (№ 3702, кажется, от 23/IV).
Письма от 27/III — № 28, 6/IV — № 32, от 12/IV — № 33 и 13/IV — № 34. Смерть Юры очень тяжело перенести. Я боялась за маму. Достала ей буквально из-под земли чаю и отпаивала ее все время. Сама я не смею плакать. Вот сейчас, когда пишу, и ее нет дома, плачу. Сегодня опять получила три письма: от 3/III — № 26, от 17/IV — № 35, от 19/IV — № 36. О чем ты пишешь в письмах от 3/III, каким вопросом не хочешь меня больше расстраивать — неизвестно. Работа моя — шитье. За апрель я заработала 400 р., все больше натурой: капустой, огурцами, картошкой (перевела на деньги по ценам в момент получения, а если перевести на сегодняшний день, то получится больше). Теперь мама ждет письма с описанием смерти Юры. Это, наверное, в письмах № 29 и 30. Также пока еще не знаю, как нас обокрали и что осталось. Мне очень жаль мою дорожку около кровати и туфли. Но дорожка, кажется, была в шкафу в дне. Зина прислала открытку от 8/IV, где пишет, что ее обокрали. Наверное, не хотела меня волновать. Жалко вещи, но разве вещи — это все. Для меня важно только одно — это ты, твоя жизнь. Фединька, дорогой мой, как ты смел продать свой паек для того, чтобы выслать нам деньги! Это не доказательство любви к нам — это преступление с твоей стороны. Помни, что ты, твое здоровье — это для нас все. Это жизнь для меня и детей. И если ты нас любишь, в чем я никогда не сомневалась, то не смей никогда больше так делать. Волнует незнание, как умер Юра, был ли кто около него и похоронили ли его. Сейчас для мамы всё — Юрина могила. Боже, как тяжело и как я боюсь за тебя. Мне очень не понравился тон двух твоих последних писем от 17 и 19/IV. Ты скучаешь о нас, у тебя плохое настроение. Золотко мое, как мы о тебе скучаем, как хотим быть скорее с тобой. Только тобой, только нашей встречей с тобой я и живу. Это дает мне силы перенести многое. Сейчас я пришла с огорода. Я тебе писала, что подружилась здесь с Хнюниными. Он — инженер-архитектор, она чудно вышивает и хорошая хозяйка. Двое мальчиков: Игорь, 8 лет, и Жорик, 4,5 года. Анатолий Александрович работает начальником строительной конторы. Около конторы мы вскопали землю и сегодня посадили морковь, свеклу, немного гороху, бобов и фасоли для ребят и для оформления подсолнухов и мак. Сегодня вечером там же посадили полтора ведра картошки для скорой еды. Семена для картофеля мне дают на ползагона, но земли еще пока нет — не делили еще. Может, выйдет что-нибудь с Ольгой Ивановной. Она попросит мужа, чтобы он взял мне землю рядом, чтоб уже все вместе было. У них, кажется, вспашут землю, а если мне в другом месте сажать, то надо самой копать, а силенок у меня стало ой как мало. Последнее время очень плохо стало с питанием. Мясо с твоих денег только могу покупать, и то не больше 2 кг, так как нужно хоть немного денег оставлять. Я так ждала от тебя эти деньги, так как эти деньги дадут мне возможность спокойно работать на земле. Как только у меня иссякнут все средства к существованию — я сразу получаю от тебя. Надеюсь, что меня в колхоз не возьмут, так как у меня трое детей, и из них двое маленьких, и хотя есть мать, но в последние месяцы она так сдала, стала тенью, а тут еще это горе, что ей одной не справиться никогда, да и у меня нет сил для такой работы. Я сейчас уже почти такая, как была в Ленинграде. Но ты, золотко, не бойся за меня. Я себя чувствую ничего. Завтра пойду на рынок и куплю мяса, а картошку поменяю на что-нибудь и будем опять сыты. С сегодняшнего дня получаю 1 литр молока из консультации. Вчера врач мне выписал 200 гр. риса, я была счастлива. Может что-нибудь дадут детям в магазине. Твой мартовский паек кажется нам великолепным. Кроме хлеба мы ничего не получаем. Иногда выдадут по 200 гр сахара, но здесь все же можно достать картошки. Правда только на вещи. Целую, дорогой мой. Завтра напишу еще письмо.
№21
Последнее время я тебе меньше писала, за что ругаю себя, но я была очень расстроена, не получая от тебя писем, и очень уставала от беготни. Не побегаешь — ничего не добудешь. Я считаю, что я правильно сделала, что не поступила на работу. Если я посажу даже 1/2 загона, это 10 м на 50 м, то при приличном урожае сниму 6–8 мешков. Еще мы решили с Ольгой Ивановной за конторой на пустыре вскопать самим и посадить ведра по 3. Огород обеспечит меня зеленью. У меня будет 1 гряда моркови 1 м на 6 м, гряда свеклы, брюквы, будем сажать лук и чеснок (ох, сколько мы съели его за зиму, поэтому у меня и десны не болят). Доверенность на мамины вещи вышлем, но я думаю, что вещи, мебель ты там оставь, чтобы сохранить комнату. Ведь дом в таком состоянии, что жить до восстановления в нем нельзя, а когда будут восстанавливать, то и мы приедем, если жив ты будешь. Береги себя, ненаглядный мой. Фединька, насчет нашей квартиры, то пусть наши комнаты нашими и останутся. Никаких перемен. Ведь мама теперь будет жить с нами, и если ее комната пропадет, Зинина тоже, а она ведь потом приедет, и ей надо будет давать комнату, так лучше пусть мы свою дадим, чем она нас попросит из своей. Потом я думаю, что, может, еще все обойдется. Плати за ее комнату, и все. Там видно будет. Ребята — ничего. Напишу о них потом. Целую, дорогой мой, крепко-крепко. Много что еще нужно написать тебе, напишу завтра. Дорогой мой, целую тебя с бесконечной нежностью. Целую, твоя Киса. Пошлю тебе телеграмму. Очень волнует меня бомбежка 24 и 25/IV.