село Репьёвка

AiekseiGyreev написал:

[q]

1862 год
Фонд №22, дело 517, Уставная грамота о выделении земли

[/q]

Чудный документ! - перечислены фамилии, наверное, всех глав семейств с.Репьевки

Там же в РГИА

Ф. 577 Оп. 34 Д. 421
Дело о выкупе земельных наделов временнообязанными крестьянами у Орловой О.П. и Кривцова Н.П. села Архангельского. (Саратовская губ.) 27 января 1869 г. - 9 июня 1869 г.

AiekseiGyreev написал:

[q]

ГАСО, Фонд №10, дело 1540, Дело о разгроме усадьбы дворянки Орловой при с. Репьевке, Балашовского уезда. (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

[/q]

Один из документов дела 1540

«ПРОТОКОЛ
1910 года мая 28 дня в г.Саратове Я, Отдельного Корпуса Жандармов Ротмистр Елагин, на основании Положения о мерах к охранению Государственного порядка и общественного спокойствия, ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного в 14 день августа 1881 года, расспрашивал нижепоименованнаго который объяснил:
Зовут меня Антон Архипов Полянкин, от роду имею 35 лет, вероисповедания православного, звания крестьянин с.Репьевки, той же волости Балашовскаго уезда Саратовской губернии, проживаю в настоящее время отбываю наказание в Саратовском исправительном арестантском отделении за участие в аграрных безпорядков в Балашовском уезде в 1905 году.
На предложенные мне вопросы отвечаю: при допросе меня в качестве свидетеля 16 января 1910 года жандармским офицером в г.Саратове по делу священника села Репьевки той же волости Балашовскаго уезда, я дал совершенно неверное показание, вследствие того, что находился тогда под большим влиянием единомышленника священника Маматова, крестьянина села Репьевки же Анисима Лаврентьева Цедилина, содержащегося со мной в одной камере, как присужденный вместе со мной за участие в аграрных безпорядках в Балашовском уезде в 1905 году к каторжным работам. Перед моим допросом Цедилин категорически заяви мне, что если я дам показание против священника Маматова, то он убьёт меня или в камере же, или на пути в Сибирь. В апреле месяце этого года Цедилин умер и я решил теперь дать правдивое показание о деятельности нашего священника Маматова в 1905 году.
23 октября 1905 года священник Маматов по окончании обедни прочитал нам в церкви же «ВЫСОЧАЙШИЙ Манифест 17 октября». По прочтении его Маматов предложил всем тот час же собраться у волостного правления для разъяснения вышесказанного Манифеста. Вскоре после этого у волостного правления собралось человек 200. Через некоторое время к собравшимся подошел Маматов в сопровождении Анисима Цедилина и псаломщика Голубева. Отслужив по случаю получения Манифеста 17 октября благодарственный молебен, священник Маматов заявил собравшимся: «теперь Государь Вам дал полную своболу и Вы на основе этого Манифеста имеете право отбирать у помещиков имения и имущество, так как старые законы отменены, а новых нет, а потому и судить Вас за это не могут, но нужно воспользоваться теперь же, в виду того, что с новаго года могут быть изданы другие законы». После этого разъяснения Маматов предложил крестьянам для начала разобрать имущество в имении Орлова, находящегося в 2 верстах от Репьевки, «но не сегодня» - сказал он, «я Вам скажу когда можно это сделать». После этово Маматов дал 5 рублей чтобы купить собравшимся водки и ушел; деньги были даны Анисиму Цедилину. Выпивши ½ ведра водки, которая была куплена на даные Маматовым деньги, крестьяне потолковали о всем сказанном Маматовым и не придя ни к какому определённому заключению, так как многие сомневались тогда в верности разъяснения Манифеста Маматовым – разошлись.
25 октября того же года священник Маматов, приехав как мне известно из села Потьма, послал на базарную площадь, где было очень много народа по случаю базарного дня, Анисима Цедилина и Семена Сычкина, чтобы собрать крестьян и привести к нему на квартиру. Собралось человек сто, Сычкин вынул из кармана пиджака красный флаг, надел его на шест и вместе с Цедилиным повел крестьян к дому священника. Никакого пения в это время не было, когда крестьяне пришли к дому Маматова, он вышел на крыльцо в сопровождении учителя земской школы с.Потьмы Павла Степанова Короткова и крестьянина с.Макарово, той же волости Балашовскаго уезда Ивана Наумкина и обращаясь к крестьянам, в числе коих был и я, сказал: «теперь идите в имение Орлова и забирайте себе его имущество, потому что имение это сейчас сожгут и Вам ничего не достанется, видите имение барона Перхау-Пильхау уже горит». В это время действительно горело имение сказанного помещика, находящегося в 1-2 верстах от нашего, при селе Исупове и мы смотрели на этот пожар, находясь на площади ещё до прихода к священнику. Сейчас же от священника Маматова крестьяне мужчины и женщины, всего человек 300, в том числе и я, отправились в имение Орлова забирать имущество.
Когда мы подходили к имению, на встречу к нам вышел псаломщик нашей церкви Голубев и, остановив крестьян, убеждал не грабить чужого имущества, уверяя, что за это они жестоко ответят по Суду. При этом вынув из кармана револьвер, направив его на толпу. Тогда крестьяне послали меня к священнику Маматову за разъяснением этого обстоятельства. Священник Маматов, узнав от меня о произошедшем, сказал: «прогоните его к чёрту и берите всё как я Вам сказал». Узнав от меня об ответе Маматова, крестьяне двинулись дальше. Голубев навёл было револьвер на меня, но в это время крестьянин нашего села Анисим Клинушкин ударил Голубева кулаком в лицо и тот ушёл.
В имении прежде всего был разграблен мануфактурный магазин, а затем брали все, что попадалось под руку. Разгром имения был полный. После разграбления лавку поджог Наумкин, контору - Коротков, в это время уже смерклось и кто и что потом жёг и грабил, я уже не видел. Спустя 4-5 дней после сказанного погрома имения, священник Маматов лично ездил по избам крестьян для сбора хлеба из награбленного в имении Орлова, при чём объяснил, что хлеб этот он собирает для того, чтобы продавши его, выписать для крестьян книжки и газеты, чтобы они знали – куда и как правительство расходует народные деньги и как помещики неправильно завладели землею. Хлеб Маматову давали кто сколько хотел. Впоследствии Маматов действительно выписал и книжки и печатные листки, из них он лично мне давал книжку «Конек-скакунок», «Выборское воззвание» и «Нужно-ли крестьянам переселяться в Сибирь». Книжка эта и листки должны и теперь находиться у меня в избе в с.Репьевке, так как я Маматову их не возвращал.
подлинным ВЕРНО:
И.Д. Секретаря при Прокуроре
Саратовского Окружного Суда /подпись/»

Архив РГИА Ф. 733 Оп. 172 Д. 601
Дело о желании вдовы надворного советника О. Орловой открыть начальное народное училище в селе Репьевке Балашевского уезда Саратовской губернии

листы 2-2об

Директор департамента Народного Просвещения

Милостивый Государь Николай Гаврилович

Вдова надворного советника Ольга Павловна Орлова
желает открыть начальное народное училище м-ва Нар.Пр.
в своем имении в с.Репьевка Балашовского уезда.
Саратовской губернии, при чем обязуется дать
приличное помещение квартира учителю и флигель с отоплением,
снабдить училище учебными пособиями и выдавать
жалованье учителю и законоучителю.
Вследствие чего и по поручению Его Сиятельства Господина Министра,
я имею честь покорнейши просить Ваше превосходительство
не отказать г-же Орловой в возможном с Вашей стороны содействия,
в случае возбуждения ею ходатайства по настоящему предмету.
Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности
Вашего Превосходительства покорнейший слуга
Н.Аничков

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №7-8/2016 ISSN 2410-6070

УДК 93 / 908
О.С. Левина
сотрудник редакционно-издательского отдела
Российский университет кооперации
Поволжский кооперативный институт
г. Энгельс, Саратовская область, РФ


В статье рассматривается антисоветское крестьянское движение в одном из аграрных уездов Саратовской губернии. В нём можно выделить две движущие силы – местное крестьянство и отряды А.С. Антонова, пришедшие из соседней Тамбовской губернии. Автор приходит к выводу, что без поддержки местного населения повстанцы не смогли бы длительное время оказывать сопротивление большевикам.

Белые, Гражданская война, красные, крестьянство, сопротивление.
Одной из плодотворно разрабатываемых саратовскими историками тем, является история Гражданской войны. Тема вызывала и продолжает вызывать интерес исследователей, поскольку, изменившиеся теоретико-методологические установки, позволяют рассмотреть причины, события, итоги Гражданской войны с разных позиций и под различными углами зрения. Открытые за последние годы фонды архивов, хранящие документы по её истории, дают возможность историкам работать с ними, вводить в научный оборот, что делает исследования по данной тематике более объективными, содержательными. В последние годы всё большую актуальность приобретает изучение повстанческого движения, особенно в региональном ракурсе.
Одним из центров повстанчества (или «зелёного» движения, как ещё его именуют историки, поскольку среди повстанцев было много дезертиров, уклонявшихся от мобилизации в Красную Армию, и прятавшихся в окрестных лесах) в Нижнем Поволжье стал Балашовский уезд Саратовской губернии. Началом его можно считать 1919 г. «1919 год прошёл под знаком “зелёного” повстанчества в центральных, чернозёмных, поволжских губерниях», – писал А.В. Посадский[8, с, 302]. К лету в лесах Балашовского и соседнего Борисоглебского [Тамбовской губернии – О.Л.] уездов сосредоточилось около 5000 человек, уклонявшихся от мобилизации и их численность неуклонно возрастала. На сторону зелёных переходили один за другим близлежащие населённые пункты. Это вызвало тревогу среди большевистского руководства Балашова. 18 июня 1919 г. городской штаб обороны издал следующий приказ: «В южной части уезда появились банды дезертиров, покинувшие ряды Красной Армии. Презренные трусы именуют себя зелёной гвардией. Предатели повели атаку Советской власти, выбросили антисемитские и черносотенные лозунги: “Бей жидов! Бей коммунистов! Долой Советскую власть!” Они пользуются всяким удобным случаем, чтоб уничтожить ненавистную им Советскую власть, и занимаются милыми их сердцу делишками: спекулятивной торговлей хлебом, спекуляцией на скоте, варкой самогона, самовольной порубкой леса. Штаб обороны будет беспощаден в подавлении мятежа зелёной гвардии.»[3, л. 153]. Данный приказ показывает, что дезертиры стали серьёзной силой, с которой были вынуждены считаться большевики.
Первое столкновение зелёных и красноармейцев произошло 24 июня 1919 г. на железнодорожной станции Родничок. Здесь повстанцы разгромили красноармейский отряд, охранявший станцию. Для подавления зелёного движения в Балашове создаётся специальный штаб, который возглавил большевик Н.З. Ткаченко. Он в сжатые сроки сформировал специальный отряд «для борьбы с бандитами». 30 июня он потерпел сокрушительное поражение от дезертиров в районе населённого пункта Таволжанка. Положение балашовских властей осложнялось тем, что к городу подступали части армии А.И. Деникина. 1 июля 1919 г. они заняли Балашов. Казалось бы, повстанцы должны были воспользоваться сложившейся ситуацией и активизировать свои действия против советской власти, влившись в белую армию, но этого не произошло. Вот как описал встречу с зелёными деникинского генерала В.И. Сидорина британский офицер Х. Уильямсон, бывший в составе армии А.И. Деникина: «Поздно вечером по телеграфу пришли сообщения о тяжёлых боях.– Красные выбиты из Балашова, – сказали нам. – Это важный железнодорожный узел в пятидесяти милях к северо-востоку. К казакам присоединился большой отряд зелёных.
– Зелёных? Мой информант пожал плечами:– Это бандиты. Солдаты недовольные большевиками. Они дезертировали два месяца назад. И с тех пор бродят по лесам в районе Тамбова, ожидая нашего прихода. Они очень демократичны и отказываются вообще признавать офицеров, но к тому же, ярые антибольшевики и полезный боевой материал. Сидорин решил ехать к Балашову, чтобы встретиться с зелеными на следующий день, так что мы снова уложили вещи и под охраной бронепоезда прибыли туда примерно в 4 часа пополудни. <…>. На станции нас встретил конвой донских казаков 2-го корпуса, в основном в хаки, и подразделение зеленых под командой человека по фамилии Воронович, построившееся рядом с казаками. На зелёных практически не было формы вообще, они носили преимущественно крестьянскую одежду с клетчатыми шерстяными кепками или потёртыми бараньими папахами, на которых был нашит крест из зелёной ткани. У них был простой зелёный флаг, и они выглядели крепкой и мощной группой солдат. После отъезда со станции на платформе был устроен короткий смотр, и перед зелеными с горячей речью выступил Сидорин, раздавший им для поднятия духа, для воодушевления на новые усилия ради нашего дела добрую толику наград. Однако их лояльность оказалась кратковременной. Они предпочли свою собственную компанию и скоро вернулись либо к большевикам, либо в леса, где могли попрятаться и безнаказанно грабить крестьян»[9, с. 150].
Под натиском частей Красной Армии белые 18 июля 1919 г. оставили Балашов. После нескольких ожесточённых боёв, прошедших в августе-сентябре инициатива окончательно перешла в руки командования Красной Армии.
В августе-сентябре 1919 г. в Балашовском уезде произошёл спад зелёного движения. Зная о поддержке местным населением повстанцев, большевики стали, в качестве практической меры воздействия, широко применять артиллерийские обстрелы тех сёл и деревень, которые оказывали им хоть какую-нибудь помощь. Не менее широко стало использоваться заложничество, сопровождавшееся конфискацией имущества заложников, которая, зачастую, больше походила на обычный грабёж.
С новой силой движение зелёных разгорается с октября, когда в уезд вторглись из Тамбовской губернии повстанческие отряды А.С. Антонова. Они совершили рейд через весь уезд с севера на юг через Макаровскую, Боцмано-Ивановскую, Красно-Коленовскую и Бобылёвскую волости. Их численность была невелика. 8 октября 1920 г. начальник Балашовской уездной милиции сообщал в Саратовский губком РКП(б): «В ночь с 6 на 7-е октября со станции Тамала и Вертуновка были получены одна за другой три телеграммы о движении банды Антонова с просьбой оказать немедленную помощь вооружённой силой»[2, с. 182]. Балашовские власти организовали отпор антоновцам. После короткого и ожесточённого боя повстанцы ушли в Тамбовскую губернию. Глубокий и подготовленный рейд по территории Балашовского уезда формирования А.С. Антонова совершили в январе-феврале 1921 г. Одной из главных его целей было создание повстанческих отрядов в западной части губернии и развёртывание здесь антисоветского вооружённого сопротивления. В определённой степени цель оказалась достигнутой; антоновские отряды пополнились добровольцами из балашовских крестьян. Продвигаясь по уезду, они разрушали советскую и партийную структуру. В средине января 1921 г. повстанцы заняли Красно-Коленовскую волость, что вызвало настоящую панику у местных советских властей, не ожидавших такого развития событий. В письме в Саратовский губернский комитет РКП(б) руководители уезда с тревогой сообщали: «В Красно-Коленовской волости царит анархия, власти нет, бандиты своими проповедями разлагают отряды, стоявшие в деревнях»[4, с. 75-77].
Успехи А.С. Антонова не на шутку встревожили балашовские власти. Для борьбы с повстанцами создаётся уездный ревком, в руки которого передавалась вся власть в уезде. В помощь регулярным частям Красной Армии создаётся «коммунистический отряд». 27 апреля 1921 г. большевикам удалось нанести поражение главным силам А.С. Антонова у села Кашировка, что вынудило его покинуть пределы Саратовской губернии. Но небольшие отряды, сформированные им, продолжали активно действовать в Балашовском уезде. Зачастую это были отряды, состоявшие из местных крестьян. Так, 30 марта 1921 г. в протоколе заседания Балашовского исполкома записано: «Большую дезорганизацию и анархию начинают вносить появляющиеся во многих местах мелкие банды уже местных крестьян Красно-Коленовской, Краснозвездинской, Макаровской и Бобылёвской волостей, добивающиеся тех же грязных целей и с не меньшим успехом»[7, с. 250]. Строго говоря, эти отряды занимались не столько борьбой с советской властью, сколько грабежами местного населения.
За время пребывания антоновцев в Балашовском уезде ими было разграблено 85 сёл и деревень, сожжены здания Бобылёвского и Репьёвского волостных исполнительных комитетов. Повстанцы реквизировали у населения 2000 лошадей и более 8000 пудов зерна[1, с. 292-294]. Точных данных о количестве расстрелянных ими красноармейцев, партийных и советских работников нет. Думается, столь значительных успехов пришлые антоновские отряды вряд ли добились бы без поддержки местного населения. После их ухода из Балашовского уезда, в городе начали свою работу, так называемые, «ревтройки», которые выявляли участников повстанческого движения, его активных сторонников и даже сочувствовавших и карали их по всей «революционной строгости», которая иногда, превращалась просто в орудие сведения старых счетов между односельчанами.
После ухода из уезда антоновских формирований, повстанческое движение здесь начинает идти на убыль. Сопротивление советским властям оказывали мелкие разрозненные отряды, которые молниеносно нападали на советские учреждения, партийных и советских работников, коммунистов, комсомольцев, активистов и также внезапно исчезали. Нельзя не согласиться с мнением авторов обобщающего исследования по истории Саратовского Поволжья, отметивших по этому вопросу следующее: «Примечательно, что мелкие мобильные формирования, имевшие способность ускользать от подразделений ЧОН и сливаться с мирным населением, продержались значительно дольше больших повстанческих отрядов, которые с их политическими лозунгами, адресованными крестьянству, представляли для властей большую опасность»[6, с. 126].
1921 г. стал последним годом активного повстанческого движения. Покончив с крупными повстанческими формированиями, большевики в Саратовской губернии вплотную занялись ликвидацией мелких отрядов, большая часть из которых к тому времени превратились в обыкновенные бандитские группы. Местное население всё больше и больше переставало их поддерживать. Это позволило властям действовать против них достаточно эффективно. Подавляющая часть таких отрядов была ликвидирована в 1922 г. Не случайно в своей речи на IV Конгрессе Коминтерна в ноябре 1922 г. В.И. Ленин заявил: «Крестьянские восстания, которые раньше, до 1921 года, представляли общее явление в России, почти совершенно исчезли. Крестьянство довольно своим положением. Это крестьянство находится теперь в таком состоянии, что нам не приходится опасаться с его стороны какого-нибудь движения против нас. Это уже достигнуто»[5, с. 285].
Повстанческое движение, развернувшееся на территории Балашовского уезда, показало большевистскому руководству не только губернского, но и центрального уровня, что антикрестьянская политика чревата самим существованием советской власти. Именно повстанческое движение, в совокупности с рядом других проявлений недовольства советским режимом (например, восстание военных моряков в Кронштадте), заставило большевистское руководство перейти к новой экономической политике.