Откровение

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

ДАВЫДОВ САША
(КАРАПЕТЯН АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВЫЧ) (16.01.1849-02.02.1911) – артист (тенор) театра, оперы и оперетты, родился на Кавказе. Образование Саша Давыдов получил в московском Лазаревском институте восточных языков. Сценическую деятельность Саша Давыдов начал в качестве хориста в тифлисской Итальянской оперы. В 1872-76 годах стал много выступать, с 1876 года концертировал в Москве. В 1878-84 годах артист Малого театр, где выступал в водевилях. Саша Давыдов получил широкое признание как исполнитель цыганских романсов: «Вы хочете песен, их нет у меня» и других. С 1906 года записывал грампластинки в Москве.

Премьер театра «Эрмитаж», любимец Москвы А. Давыдов, которого называли многие просто Саша, как бы разрушая барьер официальности между певцом и публикой, был корифеем в жанре оперетты. По принятому тогда обыкновению публика часто съезжалась в театр к моменту его появления на сцене.
Критика называла его «королем оперных теноров», «русским Мазини». Кроме выстулений в главных ролях, в творческом арсенале певца была и концертная программа, с которой он выходил на сцену «Эрмитажа» и на подмостки провинциальных театров во время гастролей.
Имя Саши Давыдова заблистало на московских афишах в 80-е годы. С ним связано множество театральных легенд и воспоминаний современников. Во ими их из них отмечается удивительная проникновенность и задушевность Исполнения. Концертные номера, особенно цыганские и «жестокие» романсы, приводили публику в восторг. Наиболее драматические, такие, как «Нищая», "Пара гнедых», заставляли зрителей плакать вместе с исполнителем, а веселая, задорная песня «Гайда, тройка!» вызывала восторг и веселье.

Это был Мастер, признанный даже таким строгим судьей, каким был К.С. Станиславский, очень далекий от эстрады. Великий артист и режиссер ОЧИтал, что Саша Давыдов «проявил высокое искусство слова в дилетантской области цыганского пения и... заставил нас задуматься о том секрете декламации... выразительности, который был ему известен».
Возможно, одной из отгадок этого секрета была принадлежность певца к армянской национальной музыкальной культуре (он был выходцем из армянской семьи, настоящее имя — Карапетян Александр Давидович). Может быть, отсюда —природная постановка голоса, ласкающий тембр и страстная, темпераментная исполнительская манера.
Одной из приемниц этой манеры стала знаменитая цыганская певица Варя Панина, вышедшая на сцену двумя десятилетиями позже и покорившая всю Россию своим самобытным искусством.
Однако судьба не всегда милостива даже к своим любимцам. Красавец, бонвиван, любимец всех и вся, Саша Давыдов был забыт неблагодарной публикой и кончил свою жизнь в нищете, ничего не накопив за годы своей блистательной карьеры, не имея возможности заниматься любимой работой — годы давали О себе знать. Он перебивался случайными заработками и нечастой помощью друзей, которых с угасанием его славы становилось все меньше.

Можно сказать, что певец предсказал собственную судьбу, когда с такой болью и горечью пел «Нищую». Нищета и забвение стали и его уделом.
Было бы справедливо, если бы мы, потомки его слушателей и зрителей, отдали ему дань благодарности, с уважением и любовью вспомнили об артисте, который своим искусством мог растрогать даже самое суровое сердце.

[ Изображение на стороннем сайте: 896fd17e2bb0.jpg ]

Зачем?
(слова неизвестного автора – музыка: Александр Давыдов)

Скажи, зачем тебя я встретил,
Зачем тебя я полюбил,
Зачем твой взор улыбкой мне ответил
И счастье в жизни подарил?

Припев: Тебя отнимут у меня,
Ты не моя, ты не моя!

Не видеть мне твоих лобзаний,
Не слышать мне твоих речей,
Не разделять с тобой твоих страданий
И тихой радости твоей.

Припев

Нам крест тяжелого страданья
В замену счастья должно несть,
Не плачь, не плачь, мой друг,
Твои рыданья
Душа не в силах перенесть.

Припев: Тебя не вырвут у меня,
Навек я твой, а ты моя!

Отойди!
(слова: А.Бешенцев – музыка: Александр Давыдов)

Отойди, не гляди, скройся с глаз ты моих!
Сердце ноет в груди, нету сил никаких
Сердце ноет в груди, нету сил никаких!
Отойди, отойди!

Для меня ли твоя красота, посуди,
Счастья нет у меня, один крест на груди,
Счастья нет у меня, один крест на груди!
Отойди, отойди!

Иль играть хочешь ты наболевшей душой
И всю мощь красоты испытать надо мной,
И всю мощь красоты испытать надо мной?
Отойди, отойди!

Мне блаженства с тобой не дадут, не дадут,
А тебя с красотой продадут, продадут,
А тебя с красотой продадут, продадут!
Отойди, отойди!

ПАРА ГНЕДЫХ
Музыка Сергея Донаурова, обр. Якова Пригожего
Слова Александра Апухтина, из Донаурова

Пара гнедых, запряженных с зарею,
Тощих, голодных и грустных на вид,
Вечно бредете вы мелкой рысцою,
Вечно куда-то ваш кучер спешит.
Были когда-то и вы рысаками,
И кучеров вы имели лихих,
Ваша хозяйка состарилась с вами,
Пара гнедых!

Ваша хозяйка в старинные годы
Много хозяев имела сама,
Опытных в дом привлекала из моды,
Более нежных сводила с ума.
Таял в объятьях любовник счастливый,
Таял порой капитал у иных;
Часто стоять на конюшне могли вы,
Пара гнедых!

Грек из Одессы и жид из Варшавы,
Юный корнет и седой генерал –
Каждый искал в ней любви и забавы
И на груди у нее засыпал.
Где же они, в какой новой богине
Ищут теперь идеалов своих?
Вы, только вы и верны ей доныне,
Пара гнедых!

Вот отчего, запрягаясь с зарею
И голодая по нескольку дней,
Вы подвигаетесь мелкой рысцою
И возбуждаете смех у людей.
Старость, как ночь, вам и ей угрожает,
Говор толпы невозвратно затих,
И только кнут вас порою ласкает,
Пара гнедых!

Тихо туманное утро в столице,
По улице медленно дроги ползут,
В гробе сосновом останки блудницы
Пара гнедых еле-еле везут.
Кто ж провожает ее на кладбище?
Нет у нее ни друзей, ни родных...
Несколько только оборванных нищих,
Пара гнедых, пара гнедых!..

Любимица старой Москвы Варвара Панина
Ею восторгался Блок, ее слушали Куприн и Чехов, особы царской фамилии

Она выходила к публике не спеша, чуть кланялась, располагалась в стоящем на сцене кресле, закуривала… Постоянные аккомпаниаторы знаменитой цыганки – гитаристы К.Васильев, Н.Шишкин, иногда модный в те годы исполнитель на цитре Ганс, терпеливо ожидали сигнала. Чуть заметный кивок, первые аккорды гитары и… зал замирал. "Я ехала домой", "Нищая", "Не уходи, побудь со мною", "Я Вам не говорю", "Дремлют плакучие ивы", "Хризантемы", "Жалобно стонет ветер осенний", "Сердце мое болит", "Я пережил свои желанья"… Взволнованная публика рукоплескала, случались и обмороки, а после концерта к гримерной бывало не пробиться сквозь толпу молодежи, которая осыпала певицу цветами.

3 марта 1906 года, когда страна еще не опомнилась от революционных потрясений, в Императорской Мариинской опере в Петербурге состоялся концерт с участием бывшей ресторанной певицы. В царской ложе были высочайшие особы, а ведь в то время они без крайней необходимости старались не появляться в общественных местах.
С точки зрения классической вокальной школы Панина пела неправильно – не там брала дыхание, неверно расставляла ударения, но она зачаровывала людей. Было что-то магическое в ее голосе, в окраске звука, а пела Варвара Панина о том, что понятно и близко всем. Ее репертуар составляли произведения Глинки, Варламова, Алябьева, Пасхалова, Дервиза, Зубова, романсы и песни на стихи Пушкина, Дельвига, Кольцова, Языкова, А.Толстого, Апухтина, Некрасова…

"Она не заставила себя долго просить и через несколько минут вошла в кабинет, поздоровавшись со всеми за руку, с тою тряскою манерою пожатия сверху вниз, которая, в общем, характерна для малокультурных людей и мужеподобных женщин. Панина была в широкой, очень просторной, вроде пиджака, кофте странного какого-то цвета. Корсета она не носила, да и вообще в наружности своей – не без расчета, быть может, – подчеркивала пожилой свой возраст и мужскую ухватку. Сев на стул посреди комнаты, она сейчас же закурила. Папиросы у нее были толстые-претолстые, папиросы "пушка", и курила она беспрерывно, несмотря на заметную отдышку. У Паниной была добрая, славная, умная, хотя несколько наигранная, "актерская" улыбка, и глаза у нее, смотревшие с ласковою проницательностью, были прекрасные, с живою искрою в зрачках" (журнал "Театр и искусство". 1911. № 23.).
Такой она запомнилась современникам.

[ Изображение на стороннем сайте: a25b79d15197.jpg ]

Ею восторгался Блок, ее слушали Лев Толстой, Куприн, Чехов и даже особы царской фамилии. Из дневника А.А.Блока от 29 января 1911 года: "Сидели мы с Ремизовым, заводили граммофон, все больше Варю Панину…" А вот запись 1913 года: "25 марта. Иду на Английскую набережную, 12… пел граммофон – Варя Панина и Шаляпин – божественная Варя Панина". И все же, при широком восхищении и преклонении публики, ей не хватало простого человеческого внимания. В начале века никому и в голову не пришло описать ее жизненный и творческий путь.

Варвара Васильевна родилась в "цыганском" районе старой Москвы Большие Грузины в 1872 году. Родители Вари были далеки от искусства, хотя цыгане все равно так или иначе связаны с музыкой, пением и танцами. И поэтому никого особенно не удивляли редкие способности маленькой цыганки – отличная музыкальная память, позволявшая практически с одного прослушивания запоминать модный романс или песню, способность мгновенно перенимать манеру исполнения у взрослых, опытных певиц. Совсем юной четырнадцатилетней девушкой Варя уже пела в ресторанных цыганских хорах и вскоре появилась в знаменитой московской "Стрельне". А спустя несколько лет перешла в легендарный "Яр". Послушать ставшую известной к тому времени певицу считали своим долгом знатоки-меломаны. Слава о московской звезде шла по всей России.

Низкое грудное контральто почти мужского тембра, своеобразная манера исполнения – сочетание декламационного говорка и широкой напевности, задушевный репертуар восхищали и лавочника, и завсегдатая аристократических салонов.
В уже упомянутой журнальной статье читаем: "Она пела в тот вечер много, очень много… Прошло уже немало лет с тех пор, но предо мною все стоит так живо. Желтоватый свет тусклых огней, клубы дыма, стелющиеся в воздухе наверху под потолком, и все, кто тут были, все эти столь разные, столь непохожие друг на друга люди, раскинувшиеся или притаившиеся в истомных, жаждущих, внимательных позах и ловившие звуки, каждый по-своему, сообразно строю души своей и воспоминаниям пережитого, но все со сладкой тоской, с жаждою страдания… Она пела голосом грубым, напоминавшим бас, совершенно не женским по тембру, но с чисто женскими, удивительными по остроте своей интонациями. Какие-то смутные образы рождались из ее песен и щемили душу. Грусть в ее песнях была бесконечная, безысходная… Что она пела? Не все ли равно?

Помнятся вешние песни веселые,
Нежные речи беспечные,
Очи лазурные, рученьки белые,
Ласки любви бесконечные".

В начале 900-х годов Варя Панина начинает выступать с сольными концертами в лучших залах Москвы, Петербурга и российской провинции, где имеет огромный успех. Интересен был, как мы сейчас говорим, имидж артистки. На сцену она выходила просто одетая, минимум косметики, никаких модных причесок. Как отмечает журналист – "подчеркивала пожилой свой возраст". А ей еще не было сорока…
"На единственный концерт Вари Паниной в Дворянском собрании попасть было так же трудно, как на парадный спектакль в честь французских гостей. Роскошнейшие туалеты, прекраснейшие женщины, гвардейцы без конца, бриллианты, золото, кружева… Десятилетия почти не наложили печати на чудесном в верхних регистрах, грудном, полнозвучном голосе певицы. На узкой полоске эстрады негде разойтись в удалых танцах и неоткуда почерпнуть вдохновение для безумия, когда в экстазе страсти сами собой ходят ноги и рвутся струны сердца. И хочется замереть в неудержном беге, не то кричать, не то плакать, как плакал Пушкин, как рыдала знаменитая итальянская певица Каталани, глядя на цыган" (газета "Обозрение театров". 1910. 10 февраля).

Огромный интерес у многочисленных любителей вызвал необычный концерт, состоявшийся в зале московского Дворянского собрания в марте 1910 года. Выступали два кумира – в первом отделении пела "несравненная" Анастасия Вяльцева, "певица радостей жизни", дарившая публике весну, любовь, праздник, во втором – Варвара Панина, певица роковых страстей и глубокой печали. Публика неистовствовала. Концерт удалось завершить только после вмешательства полиции около двух часов ночи.

Уже тогда в одной из публикаций промелькнула строчка: "…Панина, допевающая свою "лебединую песнь". Никто не мог предположить, насколько близок от истины был журналист московской "Рампы и жизни". Варе Паниной оставалось жить чуть больше года.
Ее стихией был трагический романс. Трагически сложилась и ее судьба. В 1911 году она умерла от болезни сердца.
"Во вторник похоронили Варю Панину, последнюю блестящую представительницу настоящего цыганского жанра, любимицу Москвы", – писала газета "Театр" в начале лета 1911 года.

На похоронах, кроме многочисленных поклонников, присутствовали представители высшего чиновничества, элита артистического и театрального мира, титулованные особы, столичные аристократы. Гроб некоронованной царицы русского и цыганского романса утопал в цветах и венках. Она пережила смерть самых близких людей – сначала мужа, затем матери и брата. Сиротами остались пятеро ее детей. Похоронили Варю Панину на Ваганьковском кладбище. Незадолго до кончины певица как-то сказала: "Я живу, когда пою, буду петь – буду жить".
Недалеко от станции метро "Сокол" живет Борис Владимирович Воронов – родной внук Варвары Паниной. За чашкой чая в современной московской квартире он бережно разворачивает передо мной старинную муаровую ленту. Ее когда-то держала в руках бабушка. Золотые буквы на красном шелке совершенно не потускнели: "Единственной, несравненной Варе Паниной" и "Ты одна моя отрада, радость, жизнь, любовь моя". Так выражали свои восторги поклонники певицы почти сто лет назад.

Борис Владимирович вспоминает:
"Многие мемуаристы и авторы современных публикаций о Варе Паниной неоднократно подчеркивают ее якобы мужские привычки, жесты, грубоватую манеру поведения. Ничего подобного… Мама говорила, что бабушка была очень мягкой, женственной. Это все легенды или выдумки журналистов. Я родился в 1920 году, бабушка же умерла в 1911-м, я ее не видел, но мама очень часто рассказывала о ней. Говорила, что много раз бабушка возвращалась с концертов в разорванном платье, это поклонники окружали ее со всех сторон, устраивали свалку, давку и, пользуясь случаем, отрывали от концертных нарядов кусочки "на память". Все газеты писали, что она умерла от сердечной недостаточности, но мама считала, что у бабушки не выдержало сердце от сильных постоянных переживаний на сцене, она очень глубоко и трагично воспринимала все то, о чем пела".

В год смерти знаменитой артистки вся российская пресса была полна подробностями ее жизни, воспоминаниями поклонников. Обилие неточностей, непроверенных слухов подтверждает, что никто по-настоящему не интересовался ее биографией, особенностями ее уникального таланта. Писали о баснословном состоянии, которое она оставила после себя, о многочисленном потомстве…
"У бабушки было пятеро детей. И только у моей мамы, дочери Вари Паниной, Елены Федоровны, были дети – я и мой брат Владимир. Мама, дочь цыганской артистки, вышла замуж за дворянина, поручика Владимира Сергеевича Воронова, командира автомобильной роты Его Императорского Величества", – рассказывает Борис Владимирович.

Во время встреч с журналистами он всегда просит иметь в виду следующее: "…мы с братом Владимиром единственные прямые потомки Варвары Васильевны Паниной. Подчеркиваю это потому, что время от времени объявляется много "детей лейтенанта Шмидта" – самозваных внуков и внучек Вари Паниной, спекулирующих мнимым родством с эстрадных подмостков и даже с телеэкрана. Мы стремимся сохранить чистоту и порядочность нашего семейного клана. Вот почему мы так ревностно относимся к любым попыткам дельцов от искусства примазаться к дорогому для нас имени Варвары Васильевны Паниной".
В 80-х годах фирмой "Мелодия" была выпущена пластинка с записями самых популярных романсов в ее исполнении. Она – героиня нескольких современных фильмов. До сих пор на могиле Паниной – свежие цветы. От тех, кто помнит "божественную Варю".

[ Изображение на стороннем сайте: 72b42e6088bd.jpg ]

НЕ УХОДИ - Зубова

Не уходи, побудь со мною,
Мне так отрадно и светло,
Я поцелуями покрою
Уста, и очи, и чело.
Я поцелуями покрою
Уста, и очи, и чело.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

Не уходи, побудь со мною,
Я так давно тебя люблю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу, и утомлю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу, и утомлю.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

Не уходи, побудь со мною,
Пылает страсть в моей груди.
Восторг любви нас ждёт с тобою,
Не уходи, не уходи!
Восторг любви нас ждёт с тобою,
Не уходи, не уходи.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

ВЧЕРА Я ВИДЕЛ ВАС ВО СНЕ
Цыганский романс Сорохтина.

Вчера я видел вас во сне
И полным счастьем наслаждался.
О, если б можно было мне,
Я никогда б не просыпался.

Доверчиво ко мне на грудь
Головку нежно вы склонили,
Ах, я шептал: "Я вас люблю", -
«Люблю», - вы тихо повторили.

Сегодня вижу наяву
Я в вас, увы, совсем другое.
Нет, я себя не обману
Я своевольною мечтою.

Насмешкой злою взор блестит,
И говор ваш готовит муку,
Как будто хочет подтвердить,
Что этот сон совсем не в руку.

И думал я, что не живу,
Что в рай душа моя стремится.
Увы, не может наяву
Мне этот сон осуществиться.

Ваш взгляд способен ослепить,
Во мне все тёмно и ничтожно.
Зачем же суждено любить,
Чего достигнуть невозможно.

ЖИВО, ЖИВЕЕ
цыганский романс Шишкина

Я цыганка, дочь степей,
Страсть кипит в груди моей!
Коль кого я полюблю,
Жизнь отдам я за него свою!
Коль кого я полюблю,
Жизнь отдам я за него свою!

Живо, живее, целуй меня смелее,
Вся страстью горю я, целуй меня!

Песней звонкою своею
Разбудить я страсть сумею,
В мир волшебный неземной
Унесу на крыльях песни той.
В мир волшебный неземной
Унесу на крыльях песни той.

Живо, живее, целуй меня смелее,
Вся страстью горю я, целуй меня!

Очи чёрны страстью полны
Мы, цыганки, не притворны,
С нами весело всем жить,
Без заботы время проводить!
С нами весело всем жить,
Без заботы время проводить!

Живо, живее, целуй меня смелее,
Вся страстью горю я, целуй меня!

Надежда Плевицкая

Вы — талант

НАДЯ Винникова, будущая звезда русской эстрады, родилась в 1884 году в крестьянской семье в деревне Винниково под Курском. От названия деревни — ее девичья фамилия. Семья была трудолюбивой и богобоязненной. Дежка — так называли девочку в семье — окончила лишь два с половиной класса церковно-приходской школы да два года провела послушницей в монастыре, где пела в хоре.

Петь она обожала с детства. Не зная нотной грамоты, но обладая от природы прекрасным голосом и абсолютным музыкальным слухом, она в совсем юном возрасте становится солисткой профессионального гастролирующего хора.

Гастрольные скитания свели девушку с польским танцовщиком Эдмундом Плевицким. Сначала они работали в одной программе, а в 1903 году поженились.

[ Изображение на стороннем сайте: 2c4c7bfd7927.jpg ]

Однажды супруги выступали во время Нижегородской ярмарки в местном ресторане. Так совпало, что как раз в это время зашел поужинать приехавший в Нижний на гастроли Леонид Собинов. В зале было по-ресторанному шумно и вдруг… наступила необычная тишина. Собинов удивленно отложил вилку и взглянул на эстраду. Стройная, черноглазая женщина с густыми черными волосами растрогала великого певца до такой степени, что, забыв про ужин, он прошел к артистке за кулисы и сказал: «Заставить смолкнуть такую аудиторию может только талант. Вы — талант!»

И тут же предложил Надежде принять участие вместе с известными русскими артистами Василием Качаловым и Матильдой Кшесинской в большом благотворительном концерте, устраиваемом им в городской опере.

Плевицкая оправдала ожидания Собинова, с блеском спев на академической сцене в одной программе с артистами императорских театров!

[ Изображение на стороннем сайте: 302158c84b2e.jpg ]

А в 1910 году о ней с восторгом пишет уже вся российская пресса. Шутка ли! Она пела перед самим императором, который назвал ее «нашим курским соловьем» и подарил драгоценную брошь.

Вот как о том памятном выступлении рассказала в своих мемуарах сама Надежда Плевицкая:

«И вот распахнулась дверь, и я оказалась перед Государем. Я поклонилась низко, посмотрела прямо Ему в лицо и встретила тихий свет лучистых глаз. Словно чудо случилось, страх мой прошел, я вдруг успокоилась. Он рукоплескал первый и горячо, и последний хлопок всегда был Его. Я пела много. Государь был слушатель внимательный и чуткий. Выбор песен был предоставлен мне, и я пела то, что было мне по душе. Спела я и песню революционную про мужика-горемыку, который попал в Сибирь за недоимки. Никто замечания мне не сделал. Он слушал меня, и я видела в царских глазах свет печальный. Когда Государя уже провожали, Он ступил ко мне и крепко и просто пожал мою руку:

— Спасибо вам, Надежда Васильевна. Я слушал вас сегодня с большим удовольствием. Мне говорили, что вы никогда не учились петь. И не учитесь. Оставайтесь такою, какая вы есть. Я много слышал ученых соловьев, но они пели для уха, а вы поете для сердца. Самая простая песня в вашей передаче становится значительной и проникает вот сюда.
Государь слегка улыбнулся и прижал руку к сердцу».

В том же 1910 году произошла встреча Плевицкой с Федором Шаляпиным. Об этой встрече тоже осталось воспоминание певицы: «На прощание Федор Великий охватил меня своей богатырской рукой, да так, что я затерялась где-то у него под мышкой. Сверху над моей головой поплыл его незабываемый бархатистый голос, мощный соборный орган:

— Помогай тебе Бог, родная Надюша. Пой свои песни, что от земли принесла, у меня таких нет — я слобожанин, не деревенский.

И попросту, будто давно со мной дружен, он поцеловал меня».

[ Изображение на стороннем сайте: d9fb071365c0.jpg ]

«Песни Плевицкой для национального самосознания и чувства дают в тысячу раз больше, чем все гунявые голоса всех гунявых националистов, вместе взятых», — писал один из модных тогда музыкальных критиков. Надежда с успехом снимается в фильмах «Власть тьмы» и «Крик жизни» и завоевывает поистине всероссийскую славу. Ее с восторгом принимает и простая публика, и завсегдатаи аристократических салонов, и участники домашних актерских вечеров.

На одном их таких вечеров она познакомилась с блестящим поручиком Кирасирского полка Шангиным (к эполетам певица всегда была неравнодушна), который стал ее вторым мужем.

Когда началась Первая мировая война поручик Шангин отправился на фронт. Плевицкая поехала за ним, став сестрой милосердия. В январе 1915 года Шангин геройски погиб в бою. Вдова же очень скоро утешилась с другим поручиком, предложившим ей руку и сердце, — Юрием Левицким.
«Фермеры»

ОКАЗАВШИСЬ на территории, занятой большевиками (кстати, современники отмечали, что принципиальностью певица не отличалась: могла с одинаковой силой исполнить «Марсельезу» и «Боже, царя храни»), Плевицкая выступала с концертами в родном Курске, в Одессе, где у нее был бурный, но скоротечный роман с Шульгой, сотрудником одесской ЧК. Часто пела на передовых для красноармейцев, и ее песни, долетавшие до белых благодаря необычайной силе ее голоса, вызывали у тех неописуемую ярость, выражавшуюся в словах: «Ну, попадись она нам!» Судьбе было угодно, чтобы она действительно попалась. И неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба певицы, не влюбись в нее молодой генерал Скоблин, командир пленившей ее части.

В 1921 году остатки разбитой белой армии эвакуировались в Турцию. Вместе с ними навсегда покинули Россию Надежда Плевицкая и Николай Скоблин. В Турции, в Галлиполи, они обвенчались.

В начале 20-х годов Надежда Васильевна предпринимает гастрольные поездки по Европе. Она выступает перед бывшими соотечественниками в Германии, Югославии, Румынии, Болгарии, Франции. Муж занимает одну из руководящих должностей в белоэмигрантской организации — Русском Общевоинском союзе, что, однако, не мешает ему сопровождать жену в качестве ее театрального администратора.

[ Изображение на стороннем сайте: 01064bc838de.jpg ]

В 1926 году Надежда Васильевна с успехом выступала в США, где на одном из концертов ей аккомпанировал сам Сергей Рахманинов.

Но, увы, не знавшей иностранных языков певице не удалось стать звездой мировой величины. Ее репертуар — русские народные песни и романсы — был интересен лишь обездоленным эмигрантам и мало привлекал европейскую публику.

Доходов от концертов едва хватало на очень-очень скромную жизнь.

И вдруг в середине тридцатых финансовые дела Плевицкой и Скоблина неожиданно поправляются. Супруги покупают автомобиль (неслыханная роскошь для русских эмигрантов!), лечатся в дорогих санаториях. Среди эмигрантов во Франции настойчиво муссируется слух о том, что Плевицкая и ее муж получают деньги от ГПУ. Но доказательств нет, и суд офицерской чести с негодованием отвергает все подозрения.

Между тем на самом деле, как выяснилось впоследствии, генерал Скоблин был завербован ОГПУ еще осенью 1930 года, когда обратился с письмом к правительству СССР с просьбой разрешить ему и жене вернуться на Родину. Тогда же была завербована и Надежда Плевицкая. Супруги получили агентурные клички «Фермер» и «Фермерша» и весьма приличное по тем временам жалованье — двести долларов.

«Фермеры» добросовестно отрабатывали гэпэушные деньги и поставляли в Москву бесценную информацию о РОВС и жизни белой эмиграции. Венцом же их агентурной карьеры стало похищение из Парижа видного деятеля белого движения, председателя РОВС генерала Миллера. Скоблину удалось легко улизнуть от двух престарелых и глуповатых генералов, помощников Миллера, которые, вместо того чтобы обратиться в полицию, решили самостоятельно разоблачить предателя. Он просто выбежал из штаб-квартиры РОВС, куда его пригласили для разбирательства, и спрятался на конспиративной квартире ГПУ, которая находилась этажом выше. Позже его переправили в раздираемую гражданской войной Испанию, где в 1938 году Скоблин погиб «при невыясненных обстоятельствах».
***

НАДЕЖДА Плевицкая на суде отрицала свою вину, тем более что прямых улик против нее не было. Тем не менее судебный приговор оказался жестким: 20 лет каторги. Умерла она осенью 1940 года в женской тюрьме города Ренна, когда в залитой кровью Европе уже никому не было дела до одной из самых талантливых русских певиц XX века.

ЗАМЕЛО ТЕБЯ СНЕГОМ, РОССИЯ!
напев Н. Плевицкой

Замело тебя снегом, Россия!
Запуржило седою пургой,
И печальные ветры степные
Панихиды поют над тобой.

Замела, замела, схоронила
Всё святое, родное пурга,
Ты, слепая, жестокая сила,
Вы, как смерть неживые, снега.

Замело тебя снегом, Россия,
Запуржило седою пургой,
И печальные ветры степные
Панихиды поют над тобой.

ЧЕЧЕТКА
русская народная песня-скороговорка

Ходила чечетка,
Гуляла лебедка
На дворянском дворе.
Поймали чечетку,
Поймали лебедку
На дворянском дворе.
Посадили чечетку,
Посадили лебедку
За решеточку.
Прижила себе чечетка,
Прижила себе лебедка
Ровно семь дочерей:
Марью да Дарью,
Анисью, Антониду,
Акулину, Стефаниду,
А седьмую Катерину,
Душу Катеньку.
Прижила себе чечетка,
Прижила себе лебедка
Ровно семь зятьёв:
Степана, Романа,
Дементия, Клементия,
Евстигнея, Евсифея,
А седьмого Алексея,
Душу Алексеюшку.
Прижила себе чечетка,
Прижила себе лебедка
Ровно двадцать внучат.
Два сидня, два лежня,
Два поползня,
Два на лавочке сидят,
Два учиться хотят,
Две Акульки в люльке
Качаются,
Две Аленки в пеленках
Валяются,
Две Дарьюшки у краюшки
Подвизаются,
Две Наташки у кашки
Копаются,
А на суднице сметана,
У сметаны два Степана
Наслаждаются.
Стала же чечетка,
Стала же лебедка
Гостей угощать:
И Степану блин,
И Дементию блин,
И Клементию блин,
Евстигнею блин,
Евсифею блин,
А Никитушке с Акулинушкой
Целу криночку со сметанушкой.
Стала же чечетка,
Стала же лебедка
Гостей укладывать:
И Степана - на полати,
И Романа - на полати,
И Евстигнея - на полати,
И Климентия - на полати,
Дементия - на полати,
Евсифея - на полати,
А Никитушку с Акулинушкой -
На перинушку на пуховую.
Стала же чечетка,
Стала же лебедка
Гостей будить:
И Степана в бок,
И Романа в бок,
И Дементия в бок,
И Клементия в бок,
Евстигнея в бок,
Евсифея в бок,
А Никитушку с Акулинушкой -
Потихохоньку, полегохоньку.
Стала же чечетка,
Стала же лебедка
Гостей провожать:
И Романа за ворота,
И Степна за ворота,
И Дементия за ворота,
И Клементия за ворота,
Евстигнея за ворота,
Евсифея за ворота,
А Никитушку с Акулинушкой -
В калиточку в тесовую,
Вдоль всей улицы пречинёхонько.

Евгений Евтушенко

* * *

Был я столько раз так больно ранен,
добираясь до дому ползком,
но не только злобой протаранен -
можно ранить даже лепестком.

Ранил я и сам - совсем невольно
нежностью небрежной на ходу,
а кому-то после было больно,
словно босиком ходить по льду.

Почему иду я по руинам
самых моих близких, дорогих,
я, так больно и легко ранимый
и так просто ранящий других?

Анна Ахматова

Еще весна таинственная млела,
Блуждал прозрачный ветер по горам,
И озеро глубокое синело —
Крестителя нерукотворный храм.

Ты был испуган нашей первой встречей,
А я уже молилась о второй,
И вот сегодня снова жаркий вечер, —
Как низко солнце стало над горой...

Ты не со мной, но это не разлука:
Мне каждый миг — торжественная весть.
Я знаю, что в тебе такая мука,
Что ты не можешь слова произнесть.

Весна 1917

С весной, Елена !!!

Андрей Дементьев

БАЛЛАДА О ЛЮБВИ

— Я жить без тебя не могу,
Я с первого дня это понял...
Как будто на полном скаку
Коня вдруг над пропастью поднял.

— И я без тебя не могу.
Я столько ждала! И устала.
Как будто на белом снегу
Гроза мою душу застала.

Сошлись, разминулись пути,
Но он ей звонил отовсюду.
И тихо просил: «Не грусти...»
И тихое слышалось: «Буду...»

Однажды на полном скаку
С коня он свалился на съемках...
— Я жить без тебя не могу,—
Она ему шепчет в потемках.

Он бредил... Но сила любви
Вновь к жизни его возвращала.
И смерть уступила: «Живи!»
И все начиналось сначала.

— Я жить без тебя не могу...—
Он ей улыбался устало,
— А помнишь на белом снегу
Гроза тебя как-то застала?

Прилипли снежинки к виску.
И капли росы на ресницах...
Я жить без тебя не смогу,
И значит, ничто не случится.

СУМЕРКИ

Давай помолчим.
Мы так долго не виделись.
Какие прекрасные сумерки выдались!
И все позабылось,
Что помнить не хочется:
Обиды твои.
И мое одиночество.

Давай помолчим.
Мы так долго не виделись.

Душа моя —
Как холостяцкая комната.
Ни взглядов твоих в ней,
Ни детского гомона.
Завалена книгами
Площадь жилищная,
Как сердце — словами...
Теперь уже лишними.
Ах, эти слова,
Будто листья опавшие.
И слезы —
На целую жизнь опоздавшие.

Не плачь.
У нас встреча с тобой,
А не проводы.
Мы снова сегодня наивны
И молоды.

Давай помолчим.
Мы так долго не виделись.
Какие прекрасные
Сумерки
Выдались!

* * *
Прости, что жизнь прожита...
И в этот осенний вечер
Взошла твоя красота
Над запоздавшей встречей.
Прости, что не в двадцать лет,
Когда все должно случиться,
Я отыскал твой след
У самой своей границы.
Неистовый наш костер
Высветил наши души.
И пламя свое простер
Над будущим и минувшим.
Прости, что жизнь прожита
Не рядом... Но мне казалось,
Что, может, и жизнь не та...
А та, что еще осталась?

* * *
Сквозь золотое сито
Поздних лиственниц
Процеживает солнце
Тихий свет.
И все, что — ТЫ,
Всё для меня единственно.
На эту встречу и на много лет.
О, этот взгляд!
О, этот свет немеркнущий!
Молитву из признаний сотворю.
Я навсегда душой
И телом верующий
В твою любовь
И красоту твою.

НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЙТЕ

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.

Не жалейте своей доброты и участья.
Если даже за все вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.

Андрей Дементьев

* * *
В грустной музыке сентября
Шорох имени твоего.
Сколько лет я искал тебя
И не знал -
Спросить у кого.

Где была ты все эти годы,
Возле чьих тосковала рук?
Шел к тебе я через невзгоды,
Мимо радостей и разлук.

Ревновал тебя к белым зимам
Потому,
Что была вдали.
И к поклонникам нелюбимым,
И к друзьям,
Что давно ушли.

Ревновал тебя к летним зорям,
К звездам мая
И октября.
Много в жизни узнал я горя
Оттого, что не знал тебя.

* * *
Поздняя любовь,
Как поздняя весна,
Что приходит на землю без солнца.
Поздняя любовь чуть-чуть грустна,
Даже если радостно смеется.
Пусть морщины бороздят чело.
Я забыл,
Когда мне было двадцать.
Все равно мне страшно повезло -
Ждать всю жизнь
И все-таки дождаться
Той любви,
Единственной,
Моей,
Чьим дыханьем жизнь моя согрета.
Поздняя весна...
И пусть за ней
Будет жарким северное лето.

Афанасий Фет

Мы встретились вновь после долгой разлуки...

Мы встретились вновь после долгой разлуки,
Очнувшись от тяжкой зимы;
Мы жали друг другу холодные руки
И плакали, плакали мы.

Но в крепких незримых оковах сумели
Держать нас людские умы;
Как часто в глаза мы друг другу глядели
И плакали, плакали мы!

Но вот засветилось над черною тучей
И глянуло солнце из тьмы;
Весна, - мы сидели под ивой плакучей
И плакали, плакали мы!

Фёдор Тютчев

Последняя любовь

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье,-
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность...
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность.

К. Б.

Я встретил вас - и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое-
И сердцу стало так тепло...

Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,-

Так, весь обвеян дуновеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты...

Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне,-
И вот - слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне...

Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь,-
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..

Анна Ахматова

* * *

Я и плакала и каялась,
Хоть бы с неба грянул гром!
Сердце темное измаялось
В нежилом дому твоем.
Боль я знаю нестерпимую,
Стыд обратного пути...
Страшно, страшно к нелюбимому,
Страшно к тихому войти,
А склонюсь к нему нарядная,
Ожерельями звеня;
Только спросит: «Ненаглядная!
Где молилась за меня?»

«Тяжела ты, любовная память!..»

Тяжела ты, любовная память!
Мне в дыму твоем петь и гореть,
А другим - это только пламя,
Чтоб остывшую душу греть.

Чтобы греть пресыщенное тело,
Им надобны слезы мои...
Для того ль я, Господи, пела,
Для того ль причастилась любви!

Дай мне выпить такой отравы,
Чтобы сделалась я немой,
И мою бесславную славу
Осиянным забвением смой.

Всё, что люблю и помню...