Тулиновы

alex_energo написал:

[q]

И ещё, последний:Много удовольствий и много горестей должны были родители мои перечувствовать в этом 1808 году; самая жесточайшая ожидала их в конце его.

[/q]

Какая судьба... И как прекрасно написан дневник! К моему глубокому разочарованию, мой прадед Анат. Осип. оставил записки почти целиком об общественных интересах, которые на поверку оказались забвением близких. Если Вы читали их на моей странице, то наверное заметили, что он пару раз упоминает жену и одного-двух сыновей, и только в связи с каким-нибудь общественным поручением. И так до конца записок. А где же люди? А где душа?

Из книги «Воронеж в историческом и современно-статистическом отношениях» Г.М.Веселовского (Воронеж, 1866 г.).
Фабричная промышленность в Воронеже.

Фабричное производство в Воронеже в настоящее время направлено только на одну отрасль, именно: на табачное производство; - суконные же фабрики, существовавшие с древнейших времён и имевшие историческое значение для Воронежа, упадая постепенно, наконец и совершенно прекратили свои деяствия. Суконные фабрики в Воронеже возникли ещё при Петре. В 1704 г. для снабжения войск он положил в Таврове начало казённой суконной фабрике. Потом, когда мануфактур-коллегия приняла в основание своих действий принцип возбуждения частной предприимчивости, то в 1723 г. опубликованы были регламентом значительные льготы тем, кто решится заводить частные фабрики и мануфактуры. На этот вызов в «1725 году, февраля 12-го, Воронежские дворяне: Фадей Веневитинов, Иван Титов, Парамон Лосев, Марк Плотников, да купеческие люди: Потап Гарденин, Пётр да Клемен Сахаров, Максим Тулинов, доношением объявили в мануфактур-коллегию, что они сообща в артели имеют охоту взять казённую суконную фабрику, состоящую в Тавровской крепости, в собственное своё содержание, не требуя никакой от коллегии помощи, и даже с обязательством размножить оную. На сие доношение в 1725 году, по резолюции Высокого Сената, велено оным просителям просимую фабрику отдать навсегда, с обязательством, чтобы размножить оную от 20 до 50 станов и капиталу положить до 10 т. р., а самим инструмент покупать без платежа пошлин на 5 лет; но чтобы сукно делать свыше солдатского, то позволено таковые сукна продавать 10 лет беспошлинно».
Это было началом позднейшего развития суконной фабричной промышленности в Воронеже. Уже 10 лет после перехода одной казённой Тавровской фабрики в частные руки, именно: в 1736 году в Воронеже считалось 5 фабрик частных: Постовалова, при 6 мастерах и 409 рабочих, Сахарова, при 94 рабочих, Плотникова при 22 рабочих, Тулинова, при 130 рабочих, и Гарденина, при 154 рабочих. К концу 18-го столетия число суконных фабрик увеличилось более чем вдвое, и в 1797 году выработано было на этих фабриках: солдатского сукна 78002 ар., каразеи 24000 ар., сыромяжены 2486064 ар. Это была самая цветущая пора в развитии суконных фабрик в Воронеже. В ту пору Воронеж по справедливости можно было считать городом фабричным. Вся его подгорная часть была усеяна фабричными постройками, от которых и теперь ещё остались или вещественные остатки, или одни предания и воспоминания. Так сторожилы помнят фабрику Титова, стоявшую около Троицкой слободы, Тулинова – около Алексеевского монастыря, Постовалова – у церкви Петра и Павла, потом все здания, окружающие церковь Св. Онуфрия, где помещался Приказ Общественного призрения в прежнем своём обширном размере, здания, где помещаются гражданские арестанты и дома против Приказа были фабричные постройки, сама церковь Св. Онуфрия построена была в 1735 году Потапом Гардениным, одним из главных суконных фабрикантов. Дома, бывшие Башкирцева, а ныне Блюмера, что за присутственными местами, также были фабричные, - всё пространство от этих дворов до Тычка и по настоящее время сохранило ещё название суконной слободки, - казармы, где помещается Воронежский губернский батальон, около церкви Иоанна Богослова, переделаны из суконной фабрики Башкирцева, у бойн к Чижовке стояла фабрика Тулинова, за рекою на Придаче и по настоящее время существуют огромные фабричные строения, принадлежавшие именитым купцам Тулиновым, и ещё некоторые другие. Вот фирмы, под чьими именами поставляли сукна и каразеи в Воронежскую кригс-цалмейстерскую и кригс-комиссариатскую комиссию с 1784 по 1800 год. Капитан Кожин, Пётр Сахаров, Поручик Гарденин, Иван Гарденин, Яков Гарденин, именитые граждане Тулиновы, Матрёна Елисеева, вдова Авдотья и сын Дмитрий Гарденины, Василий Тулинов, с братом, Иваном Постоваловым, Анна Гарденина, Пётр Гарденин, Коллеж. Сов. Головачёв, Николай Гарденин, Дмитрий Колесников, Фёдор Елисеев, Андрей Гарденин, Манин, Андрей Савостьянов, Савелий Родин, Капитон Мартынов, Майор Медвецкий, Андрей Тулинов, Генерал-лейтенант Загряжский, капитан Иван Тулинов.
Концом 18-го столетия можно скачать заканчивается цветущее состояние Воронежских суконных фабрик, потому что уже в 1812 году насчитывается в Воронеже только 4 фабрики со 129 работниками, красилен при фабрике 8. Если сравнивать эти данные с числами 1736 года, то через 75 лет вместо 815 человек заняты суконным делом в Воронеже только 129 человек! В 1851 году суконных фабрик было 3, на них выработано было товару на 154185 р., а в настоящее время нет ни одной. В 1860 году остановилась деятельность и на последней фабрике, которая вела своё начало ещё с 1723 года – это фабрика Вигеля. Строения, в которых она помещалась, ещё и теперь целы, они находятся под городом на шлюзе и в пригородных слободах Чижовке и Придаче.

История Рамони (Воронежская губерния)

В древности заселение Рамонского края происходило в результате мощных волн переселения народов.
Следы поселений каменного века обнаружены на берегу реки Воронеж у деревни Масловка.
VII – Vвв. до н.э. дотируются находки предметов скифской культуры на городище «Пекшевский мыс» (близ села Пекшево).
К VII – III вв. до н.э. относятся находки в «Частых курганах» скифских захоронениях у села Подгорное (ныне северный район города Воронежа).
Близ села Чертовицы в Чертовицких могильниках обнаружены сарматские захоронения, относящиеся к I веку н.э.
В IV – V вв. н.э. жителями края были готы и гунны, которых сменили хазары, болгары, мадьяры.
В V в. н.э. территория края была заселена славянскими племенами вятичей, которые соседствовали бок о бок с кочевыми народами и для защиты своих поселений возводили городища – крепости.
В исторических документах XI – XII века впервые упоминается «Ромен-городище» - укрепленный городок, предшественник современной Рамони.
В XII – XVI веках проводилась активная колонизация края славянами Поднепровья и соседнего Рязанского княжества. Территория свободных земель «Дикого поля» была заселена, что сыграло огромную роль в защите южных окраин Русского государства в X – XI веках от печенегов, в XI – XII вв. от половцев, XIII – XVII от крымских и ногайских татар.
Набеги последних были прекращены в конце XVII века в результате Азовских походов Петра I (апрель – июнь 1696 года), подготовка к которым велась в Рамонском крае на судостроительных верфях у села Ступино, Чертовицах и Рамони. Здесь строились боевые корабли длинною от 30 до 50 метров и военно-транспортные суда – струги для перевозки армии и фуража.
Петр I неоднократно бывал на Рамонских верфях. В эти годы на Рамонской земле активно трудились знаменитые сподвижники Петра Великого:
Федосей Моисеевич Скляев (1672-1728гг.) – капитан-командор лучший корабельный мастер флота, которому за усердную службу Петром I были пожалованы земли в селе Животинное и за рекой Дон, именуемые теперь селом Скляевым.
Витус Ионассен Беринг (1681-1741гг.) – капитан-командор Российского флота, знаменитый мореплаватель.
Антон Лаврентьевич Веневитинов (1655-1715гг.) – смотритель корабельных лесов, первый лесничий страны, один из основателей известнейшего дворянского рода Веневитиновых.
Максим Сергеевич Тулинов (1682-1763гг.) – основатель петровских суконных мануфактур, производивших парусину, канаты, сукно для пошива военной формы для армии и флота в поселках Бор и Богданово нашего края. Семье Тулиновых принадлежали земли Рамони, Чертовиц, Бора.
Работы на судоверфях продолжались до 1711 года. Период кораблестроения сыграл положительную роль в хозяйственной жизни края. Увеличились посевы льна и конопли на парусное полотно и канаты. Успешно развивалось зерноводство и скотоводство. Улучшились дороги, налаживалось почтовое сообщение. Изменился социальный состав населения. Служивые люди становились государственными и крепостными крестьянами, богатые рамонские черноземы дарились сподвижникам Петра Великого за добросовестную службу на корабельных верфях, именно они стали первыми рамонскими помещиками.

Дом Тулиновых в Воронеже (из Википедии).
Здание было построено в 1811—1813 годах по проекту городского архитектора Т. С. Кондратьева. Первым владельцем здания был воронежский фабрикант Василий Васильевич Тулинов. Усадьба простиралась от Большой Дворянской до Малой Дворянской. Здесь находились конюшни, оранжереи, сенники и ледники. Вскоре В. В. Тулинов скончался и дом по завещанию был передан его сыновьям Василию и Якову. В 1818 и 1820 в этом доме останавливался император Александр I. В 1832 году в доме жил Николай I, приехавший на открытие мощей Святителя Митрофана. В июле 1837 года два дня провел здесь наследник престола, будущий император Александр II вместе с поэтом В. А. Жуковским. Жуковский во время визита сделал с балкона несколько зарисовок в свой походный альбом и встретился с воронежским поэтом А. В. Кольцовым, в память о чём в 1969 году была установлена памятная доска. После смерти братьев владельцем дома стал Василий Яковлевич Тулинов, который в 1864 году, после капитального ремонта открыл во флигеле первую в Воронеже публичную библиотеку. В конце 1850-х — начале 1860-х годов здесь жил А. С. Суворин, который в то время был личным секретарём Василия Яковлевича. После отъезда В. Я. Тулинов в Санкт-Петербург в 1873 году здание перешло к братьям Веретенниковым — Александру и Митрофану.

Дом Тулиновых в 1930-е годы:

Ещё одна статья с сайта по истории Рамони:
ТУЛИНОВЫ И МОСИНЫ
Рамонь… Здесь полтора века тому назад в далекой российской провинции в именье помещиков Тулиновых родился Сергей Иванович Мосин (1849- 1902) - выдающийся конструктор русского стрелкового оружия, талантливый изобретатель трехлинейной винтовки образца 1891 года. Его жизненный путь стал ценнейшим вкладом в отечественную и мировую историю.
Военная судьба Мосиных сложилась в конце xviii века, когда дед Сергея Ивановича- крепостной крестьянин Игнатий Мосин из далекой подмосковной деревни был отправлен на солдатскую службу. Служил он Отечеству не за страх, а за совесть. Через 10 лет за беспорочную службу бравому солдату было разрешено обзавестись семьёй. А в 1810 году солдатская чета Мосиных уже крестила своего первенца, названного исконно русским именем Иван. Но грянул 1812 год. Ушел со своим полком бить супостата- француза Игнат Мосин и не вернулся в родные края, сложил голову за честь матушки- России, оставив ей в наследство безутешную вдову и малолетнего сына.
Вскоре умерла и мать, а мальчик был отдан в военно- сиротскую школу.
Хоть и был мальчик крепких крестьянских кровей, но скудная и голодная жизнь кантониста (так называли учеников военно-сиротских школ) так ослабила его, что за «неспособность к фронтовой службе» он был переведён из Московского военно- сиротского отделения в штат Московской полиции, где за два с половиной года его здоровье существенно поправилось. 15 сентября 1825 года за старания по службе его произвели в унтер- офицеры и направили в лейб- гвардии гусарский полк.
Бравый 18- летний юноша храбро сражается на фронтах русско- турецкой войны (1828-1829г.), отличается при форсировании Дуная и штурме турецкой крепости Варна. За русско-турецкую компанию награжден орденом Святого Георгия и медалью.
В марте 1831 года гвардейские гусары были направлены в Польшу на подавление польского восстания. За эту компанию унтер- офицер Мосин был награжден польским Знаком отличия «За военные достоинства» - v степени и медалью « За взятие приступом Варшавы».
9 мая 1836 года Иван Игнатьевич сын Мосин, унтер- офицер за долголетнюю беспорочную службу, усердие способность к военным наукам был произведён в первый офицерский чин прапорщика с переводом из гвардии в Черноморский линейный батальон. Прошел ровно год службы на солнечном юге, и Мосина повышают в чине. На его эполете появилась ещё одна звёздочка подпоручика. Казалось бы, что для Ивана наступила полоса попутного ветра – бывший кантонист, солдатский сын стал дворянином, выслужив чин и орден! Ну, нет! В силу совершенно неясных причин в начале 1838 года Иван Игнатьевич подал прошение об отставке со службы. Вряд ли поводом для отставки было нарушение служебного порядка, ибо в формуляре Мосин характеризуется весьма положительно: «Российской грамоте читать, писать умеет, арифметику знает, в домовых отпусках, в штрафах по суду и без суда не бывал, высочайшим выговорам и замечаниям не подвергался, холост… К повышению чина аттестовался достояно. Отчёты по должности, какие имел, представлял в срок, жалобам не подвергался, слабым в отправлении обязанностей службы замечен не был, беспорядков и неисправностей между подчинёнными не допускал… Изобличаем в неприличном поведении не был…»
В 1838 году, в первый день апреля, И. И. Мосин уволен со службы «по домашним обстоятельствам…»
И вот впереди самое трудное – определится отставному офицеру в гражданской жизни, найти свою дорогу. По примеру таких же, как он офицеров, выходцев из низов, Иван Игнатьевич решил наняться управляющим в какое- либо помещичье имение.
Его прекрасная аттестация попадает в поле зрения рамонской помещицы Анны Ивановны Тулиновой. Анна Ивановна искала себе честного, расторопного управляющего непременно из офицеров, чтобы можно было положиться на его честность и порядочность. Он должен быть не старым, необремененным семьёй. Кандидатура Мосина её вполне устраивала.
Более 10 лет служил барыне Иван Игнатьевич, оставаясь холостяком, пока не женился на дочери местного крестьянина Феоктисте Васильевне (фамилия не известна).
Супружеская жизнь Мосиных складывалась удачно. 2 (14) апреля 1849 года у них родился первый сын Сергей. В метрической книге Воронежского уезда села Рамони Николаевской церкви за 1849 год значится: « Апреля второго рождён, шестаго числа крещён Сергий, родители его: подпоручик Иван Игнатьевич сын Мосин и законная жена его Феоктиста Васильевна, оба православного вероисповедания. Восприемниками были статского советника Николая Ивановича Тулинова дворовыя Александр Дмитриев сын Зыкин и девица Наталья Терентьевна Талдыкина. Таинство крещения совершил священник Фёдор Соколов»
Так Рамонь стала колыбелью великого сына и патриота России. Cпустя три года в семье Мосиных родился второй сын, наречённый Митрофаном. И здесь счастливейших супругов подстерегла нежданная беда – во время родов Феоктиста умерла, оставив мужа с малолетними ребятишками.
Надо отдать должное барыне Анне Ивановне: при всём своём непостоянном характере она приняла немалое участие в судьбе детей Ивана Игнатьевича, помогла Сергею получить домашнее образование.
К 10 годам он неплохо знал не только грамматику и арифметику, но и вполне сносно владел основами французского языка. Он рано пристрастился к чтению, в помещичьем доме была прекрасная библиотека. Однако отсутствие материнской заботы и ласки наложило отпечаток на характер мальчика, он был замкнут, меланхоличен, легко поддавался грусти, в иные моменты мог вспылить и загореться гневом. Стройный, с крупными чертами лица, русыми курчавыми волосами, открытым взглядом голубых весёлых глаз, он жадно вслушивался в рассказы своего отца о самоотверженном служении Отечеству, о верности воинскому долгу, о чувстве воинского товарищества, порядочности, чести, широкой образованности и эрудиции русского офицерства.
Слова отца глубоко западали в душу мальчика, будили его воображение. Бесспорно, после смерти жены Иван Игнатьевич сыграл огромную роль в формировании характера маленького Серёжи. Всю свою любовь и заботу отец отдавал сыну. Его волновала судьба и будущее детей. Иван Игнатьевич непременно хотел дать детям военное образование, вывести в офицеры. Он мечтал о поступлении Серёжи в Воронежский кадетский корпус, но туда принимали только детей дворян.
С зимы 1860 года опираясь на активную помощь и протекцию помещицы Анны Ивановны Шеле, Иван Игнатьевич Мосин хлопочет о принятии его сыновей в дворянское сословие. С помощью хозяйки имения 2 февраля этого же года он подает прошение в Воронежское дворянское депутатское собрание, в котором ходатайствует: «Покорнейше прошу Дворянское собрание внести меня с сыном в родословную книгу дворянства Воронежской губернии и по внесении выдать сыну моему копию протокола»
Воронежские дворянские депутаты просмотрев документы Ивана Игнатьевича и учитывая связи Тулиновых, а так же военные награды И. И. Мосина, уже 15 февраля того же года рассмотрели просьбу отставного подпоручика и, руководствуясь соответствующими статьями свода Законов Российской империи постановили выдать Мосину Ивану грамоту на дворянское достоинство, а сыну его Сергею копию с постановлением Депутатского собрания: «Дворянское депутатское собрание, руководствуясь, сводом Закона том ix, раздел 1857, статья 19, 32, 38,64 и 1638 полагает: внести его, подпоручика Ивана Игнатьевича Мосина с означенным сыном Сергеем во вторую часть родословной книги дворянства Воронежской губернии и по существу того же тома статьи 1640 и 1645 получить с него в пользу дворянской казны 2 рубля серебром, и на дворянское достоинство выдать ему грамоту, а сыну Сергею копию настоящего определения»
Вскоре это постановление было утверждено департаментом герольдии Правительствующего Сената.
Последние препятствия были преодолены. А 1 августа 1861 года Иван Игнатьевич повезёт Серёжу из Рамони в Тамбовский кадетский корпус на сдачу экзаменов подготовительного отделения Воронежского Михайловского кадетского корпуса. На экзаменах Серёжа обнаружит хорошие «знания истории Ветхого завета, чтения и письма по-русски и по-французски и основных действий над целыми числами»
Далеко позади останется маленькая Рамонь - крестьянский чернозёмный край, красивейшее место Воронежской земли, взрастившее такого талантливого сына. А впереди перед Серёжей будет лежать дорога длиною в целую жизнь. Жизнь беззаветного служения Отечеству, путь истинного русского патриота, честно и бескорыстно служившего своему народу, прославившего и приумножившего славу России.
А. И. Шеле Дальнейшая судьба имения «Рамонь» была полностью связана с Тулиновским свеклосахарным заводом.
В 1863 году Анна Ивановна Шеле продала своё имение «РАМОНЬ» за 60 тысяч рублей подполковнику Лепарскому и Н. С. Ограновичу.
После покупки Ограновичу и Лепарскому удалось ввести значительные усовершенствования в технологию сахарного производства, значительно повысить производительность труда.
В сезон 1870- 1871 г. завод выработал сахара на сумму 55 тысяч рублей и давал ежегодно до 40 тысяч рублей чистого дохода. Сахарное производство в Рамони набирало темпы и разрасталось, что позволило новым хозяевам приобрести дом в Воронеже и выстроить в именье « дом на выгоне» за 6 тысяч рублей.
В это время часть земель в Рамони принадлежала семье Веневитиновых. Это подтверждается архивом М. А. Веневитинова, в его переписке часто упоминается Рамонское имение. Он предполагал приобрести все именье для себя или для зятя В. В. Корсиковского. Но, видимо, недостаток средств не позволял ему это сделать. Весной 1876 год Лепарский и Огранович продали 3300 десятин земли с заводом и усадьбой за 270000 рублей. Покупательницей была некая Вельяминова, родственнице Вяземских, судьбой ей было определено владеть Рамонью недолго…
В. А. Смирнова