Тулиновы

Ещё один отрывок из "Воспоминаний" Ф.Ф.Вигеля:

Мы нашли город пустым; все разъехались по деревням, кроме Тулиновых, которые, быв предварены, ожидали нашего приезда. Благословенная семья, патриархальные нравы, но не без просвещения. Семейство сие состояло тогда, исключая отсутствующей дочери, моей невестки*, из мужа с женой, двадцатидвух- или двадцатитрехлетнего сына Алексея, другого сына Димитрия, лет четырнадцати, и маленькой двенадцатилетней дочери. Редко случалось мне встречать столько кротости и добродушия, вместе с умом и пристойностью, как в теще брата моего, Анне Семеновне. Старший сын был добрый малый, но принадлежал более к нынешнему, чем к своему времени: деньги предпочитал он знаниям и почестям, и до того мечтал беспрестанно о богатстве, что лишился наконец ума. Отец Тулинов, как сказал я прежде, был добрый и почтенный человек, с старинным воспитанием и старинными правилами. О двух других детях, тогда еще малолетних, кажется, говорить здесь нечего.
Семейство Тулиновых, столь известное в Воронеже по своему гостеприимству, удвоило старания, чтоб нас лучше принять; может быть, по старой пословице: «Не для зятя собаки, а для милого дитяти»; но, кажется, и родство с таким человеком, каким был мой отец, должно было для них быть лестно. Собственный дом их, каменный, двухэтажный, хорошо и прилично убранный, с большой усадьбой, находился почти за городом, и мы могли почитать себя как бы в гостях у помещика-соседа. Два раза был я в Воронеже, а не могу сказать, чтобы видел этот город; первый раз зимой в темноте и во время вьюги катался я в нем закутанный, другой раз почти в него не въезжал.

И ещё, последний:

Много удовольствий и много горестей должны были родители мои перечувствовать в этом 1808 году; самая жесточайшая ожидала их в конце его. В молодости своей лишились они пятерых малолетних детей обоего пола, из коих долее всех жила дочь Катерина, умершая пяти лет. С тех пор смерть как будто щадила их чадолюбие и не похищала ни одного из взрослых членов их семейства. Первою жертвой ее была любимая их невестка, Варвара Ивановна. Два года оплакивал ее неутешный муж; тягостную жизнь свою посвятил он заботам о двух младенцах, ею оставленных; они воспитывались в Воронеже, у Тулиновых, и он часто отрывался от них, чтобы ездить к родителям в Пензу. В начале ноября установился санный путь, и он собирался в дорогу, чтобы поспеть к 14-му числу, дню именин отца нашего; лошади были запряжены, повозка подвезена, он начал уже надевать шубу, как вдруг неосторожно задел рукавом за заряженный пистолет, который хотел взять с собою. Удар попал прямо в середину левой ладони и пробил ему руку насквозь. Рана была бы несмертельная, если бы врачи были искуснее; но они спешили закрыть ее: тогда вся боль кинулась в сердце, которое, как уверяют, находится посредством жил в прямом соединении с левою рукой. Не оставалось никакой надежды на его спасение, и после жестоких мучений, на третий день предал он Богу душу свою, непорочную, незлобивую, исполненную беспримерной любви ко всем своим близким. Ему только что исполнилось тридцать лет. Привязанность его к памяти жены так всем была известна, что многие полагали, будто он с умыслом прострелил себе руку; мнение это было совершенно ложное: отцовскою нежностью был он прикован к жизни и добровольно с нею бы не расстался.
Его поджидали в Пензу, когда он лежал уже в земле; сестра моя Алексеева, у родителей находившаяся, осуждена была объявить им о том накануне того дня, который надеялись они вместе с ним праздновать. Тогда только семейство мое узнало, как он был ему дорог. Скорбь о его потере была у нас общая, ощущаемая, однако же, не всеми в равной степени. Во мне она была смешана с упреками совести: дважды был он моим благодетелем, а я долго не мог забыть отроческих огорчений, им когда-то мне причиненных! Отчаяние матери моей было беспредельное, зато не столько продолжительное. Более всех поражен был престарелый мой отец: сначала он как будто твердо устоял против сего удара, вскоре же потом сам приметно начал клониться к падению. В первый раз еще в жизни служба и возлагаемые ею обязанности показались ему несносными, и он решительно приступил к исполнению намерения своего ее оставить.

Несколько портретов представителей семьи Тулиновых.
За графические портреты спасибо Наталии Дейнека (Воронеж).
Слева направо, сверху вниз:
1 - Толстая (Тулинова) Елизавета Васильевна (1826 - 1870) (худ. В. И. Гау), жена Толстого Ивана Матвеевича;
2 - Тулинов Михаил Борисович (худ. И. Н. Крамской);
3 - Тулинова Софья Яковлевна (? - 1877) (худ. К. Е. Маковский);
4 - Тулинов Николай Иванович (1810 - 1854);
5 - Тулинов Василий Яковлевич (1819 - 1884);
6 - Тулинова (Журавлёва) Анна Семёновна (1762 - после 1810) (худ. Ф. С. Рокотов), жена Тулинова Ивана Ивановича;
7 - Тулинова (Кремешная) Екатерина Павловна (1838 - 1914), жена Тулинова Василия Яковлевича;
8 - Шеле (Тулинова) Анна Ивановна (1792 - 1878), жена Шеле Петра Романовича.

Александр!
Мне кажется, поиск родственников среди однофамильцев все-таки бесперспективен. А происхождение фамилии можно выявить только генеалогическим методом. И от имени происхождение тоже может быть.
А фамильный диплом Вы заказывали или в интернете нашли?

<....>
Петропавловская церковь в Воронеже была построена в 1730 году и освящена 26 февраля 1731 года. Ее приход составляли казенные мастеровые суконной мануфактуры Максима Сергеевича Тулинова (1682 - после 1763), расселившиеся от Поповорыночной улицы (ныне улица Степана Разина) до Акатова монастыря. Первоначально церковь была деревянной, она находилась между усадьбами промышленников Сахаровых и Тулиновых, ближе к пересечению с теперешней улицей Каляева. В 1758 году сколотивший большое состояние фабрикант начинает строительство на свои средства каменной церкви немного выше прежней. Тулиновы на протяжении многих десятилетий жертвовали большие суммы на ремонт и благоустройство храма, который, по сути дела, стал для них родовым духовным очагом. В августе 1765 года св. епископ Тихон Задонский освятил церковь в честь апостолов Петра и Павла. Придел в трапезной предназначили Димитрию, митрополиту Ростовскому, незадолго перед тем канонизированному (вторично освящен 17 сентября 1805 года).
Из «Синодика купцов Елисеевых» видно, что в XVIII веке у Петропавловской церкви были похоронены купцы Глумовы, Титовы, Клочковы, Сахаровы. Здесь же, неподалеку от собственного жилья, находили вечный покой и сами Тулиновы: в октябре 1763 года - Ирина Борисовна, жена фабриканта Василия Максимовича; в сентябре 1771 года - ее невестка Елизавета Федоровна. А похороны молодого хозяина мануфактуры произвели впечатление на весь город: «1764 года мая 3 дня представися раб Божий воронежский купец и суконной фабрики содержатель Иван Васильев сын Тулинов и погребен сего ж мая 5 дня в день Преполовения Господня в приходе верховных апостолов Петра и Павла Преосвященным епископом Тихоном со всеми соборными и приходскими священниками, а жития его было от роду 31 год; гроб был покрыт голубым цветным штофом; крышка - малиновым глазетом; а на погребении было народу так много, что хотя в большом ходу столько и не возможно было одному человеку проминовать, чтобы не плакать о таких честных людях в г. Воронеже, нельз сказать, чтоб был кто с таким состоянием жил, как он, упокойник; а на который день он погребен, тот день и рождение его, да и того ж дня покойная матушка его Ирина Борисовна была именинница, а во гроб положен в голевом кофейном кафтане».
<....>
Александр Акиньшин