Источники информации по Можайскому уезду

Источник: Михайлов С. С. Староверие Волоколамского леса: Древлеправославная terra incognita / С. С. Михайлов. – М.; Квадрига, 2020. – 212 с.: ил. – (Исторические очерки).

с.164-169




Помимо белокринишников, на территории прихода погоста Пески проживали и немногочисленные представители беспоповщины. Они находились в тени старообрядцев поповского направления, и мы встречаем о них крайне мало информации. На уже неоднократно приведенной нами карте расселения старообрядцев по Московской губернии, в северной части Можайского уезда беспоповцы зелеными значками, единицами показаны всего в трех населенных пунктах: в деревнях Дор, Репотино, Канаево. Здесь же видим, что не так далеко от них находятся и некоторые селения Волоколамского и Рузского уездов, где также показаны беспоповцы, что указывает на относительную локальную плотность их расселения 1. Мы склонны считать, что сведения, показанные на упомянутой «Карте раскольничьих селений…» 1871 г., являются лишь обнаруженной частью реальности, и на деле беспоповцев было несколько больше. Здесь мы снова вспомним сообщение о десяти старообрядцах-беспоповцах, которых в 1842 г. ведомство московского гражданского губернатора выявило в самом уездном городе Можайске 2. Но, как мы показали в начале этой части, через пять лет всех этих «беспоповцев», тем же числом 10 человек, с таким же распределением по половому составу (6 мужчин и 4 женщины), записали как поповцев 3. Тогда же, в 1847 г., той же канцелярией гражданского губернатора по Можайскому уезду было выявлено старообрядцев всего 731 человек, из коих вроде бы никто не являлся беспоповцем 4. Каким образом местные представители беспоповщины оказались в этом уголке, история умалчивает, но мы полагаем, что это остатки более раннего мира староверов, не приемлющих священство, которые жили на пространстве Волоколамского леса уже в начале XVIII столетия. В отличие от местной поповщины, которой не повезло в свое время попасть в поле зрения властей и подвергнуться, пусть и частичному, но разгрому, о чем мы писали в самом начале, этот более замкнутый мир смог остаться в стороне от начальственного взора, а посему уцелел, вместе с тем – что плохо для нас – не оставив о себе почти никакой информации.
Наконец, еще раз вспомним, что в рассказе о задержанных в 1732 г. в окрестностях деревни Кунилово поповских келейниках есть упоминание о старце Александре, жившем в то же самое время в Ржеве и объединявшем вокруг себя беспоповцев этого города. Для нас очевидно, что и то ржевское общество, и предки старообрядцев-беспоповцев, которые в 1860-х гг. еще оставались в Песковском приходе, являются остатками единого, некогда большого массива, охватывающего все пространство Волоколамского леса и прилегающих к нему анклавов староверия. Мы предполагаем, что на более раннем этапе местной беспоповской истории таковую создавали вовсе не одни лишь адепты федосеевского согласия, известные здесь позже. Из «малого раскола», под влиянием каких-то внешних центров, изначально могли появиться представители какого-то иного согласия. Также очевидно, что после 1771 г., когда на окраине Москвы появился такой мощный центр поповского старообрядчества, как Рогожское кладбище, начавший активную экспансию в инаковерующие уголки окрестных земель, значительная часть местной беспоповщины постепенно перешла в ряды рогожан. Те, кого смогли отметить составители «Карты…» на самом деле были чудом уцелевшими стойкими «остатками прежней роскоши». Возникшее одновременно с Рогожским федосеевское Преображенское кладбище также пыталось утвердиться в местностях вокруг Москвы, однако более строгие требования к адептам, да и куда меньшая экономическая мощь, зачастую выступавшая как главный миссионерский рычаг, позволили федосеевцам удержать за собой общины в Курьяново, Якшино и Некрасино, т. е. лишь в соседних уездах. Они, как мы видим, не смогли сохранить, а возможно, и создать чего-то равноценного в Можайском уезде.
В архивных документах обнаруживаются лишь немногие упоминания о беспоповцах рассматриваемой территории. Так в 1856 г. ведомство московского гражданского губернатора открыло для себя «появление новой секты» в деревнях Репотино и Дор, которую «содержали» крестьяне Семен Васильев, Герасим Сергеев и «крестьянская девка» Агафья Сергеева (Репотино), а также Андрей и Алексей Сергеевы (Дор). Прежде все эти крестьяне официально числились православными. Они молились в своих домах, вроде бы отрицали церковные таинства, признавая только Царя Небесного, – однако о том, что это были старообрядцы, а не представители русского протестантизма, говорит такая деталь, что при обысках у них были обнаружены новые четки, медные образа «с изображением распятия и святых праздников», восковые свечи домашней работы. Члены этого сообщества отрицали священников и были против троеперстия 5. Возможно, речь здесь идет о федосеевцах, которых не слишком хорошо ориентирующиеся в «раскольнических» толках местные полицейские чины не смогли точно определить и внесли в свои отчеты какие-то первые попавшиеся им на глаза приметы. Вместе с тем, учитывая наличие неподалеку (хотя и в куда более позднее время), в приходе села Микулино Городище Тверского уезда, беспоповцев бегунского (страннического) толка 6 и тот факт, что «секта», к которой принадлежали пять вышеназванных крестьян, не была известна ранее, можно предположить, что в двух селениях Можайского уезда появились адепты именно этого течения. Хотя по прямой от Микулина Городища до селений прихода Песков около семидесяти километров, но для такого мобильного согласия, каковым были странники (бегуны) это было не расстояние.
Старообрядцы «по Преображенскому кладбищу», т. е. собственно федосеевцы, общества коих проживали неподалеку, властям были известны, и описать их было проще, к тому же наверняка мелькнуло бы какое-нибудь Курьяново, Сафатово или Якшино, откуда эта вера пришла бы в Дор и Репотино. Если бы авторы полицейских отчетов были хотя бы более добросовестны, и увидели бы, и запротоколировали побольше культовых атрибутов этих беспоповцев, то у нас вопросов было бы меньше, и нам было бы легко идентифицировать этот толк. Да и любое новое согласие, появляющееся в старообрядческом регионе, к тому же достаточно радикальное беспоповское, явно возникало не в среде официальных православных, не особо привыкших к строгостям и множеству ограничений, а на подготовленной почве, т. е. там, где потенциальные адепты готовы к таким требованиям. То, что пять упомянутых крестьян до того, как их отнесли к «секте», были обычными православными, кажется в связи с этим весьма сомнительным предположением. На бумаге у приходских священников они действительно указывались как их прихожане, но на деле были старообрядцами, причем даже не поповцами. Также нам опять хочется вспомнить деревню Харланиха и ее таинственных обитателей, которые, судя по всему, не имели отношения к федосеевскому миру, а являлись представителями какого-то другого согласия.
Поскольку беспоповское гнездо в этой части Подмосковья было не единственным, и где-то рядом могли быть другие деревни, об инаковерии которых никто не упоминал в документах, то в совокупности их жители могли бы составлять духовное сообщество, объединявшее беспоповские анклавы нескольких уездов. Такое, к примеру, было с филипповцами Егорьевского, Богородского, Бронницкого, Коломенского и Зарайского уездов аж двух губерний, Московской и Рязанской, когда их широко разбросанные семейные группы складывались в единую общину, сохранявшую теснейшие внутренние связи, невзирая на большую территориальную разобщенность. Подобные явления могли быть и на территории рассматриваемого «угла» Можайского уезда, но теперь, на исходе второго десятилетия XXI века, мы уже не найдем о них никакой информации.
Имя крестьянина Семена Васильева из Репотино нам встречается и в деле Московской Духовной Консистории, датированном 1854-1855 гг. и посвященном освидетельствованию книг, отобранных у беспоповцев селения Никита Великий соседнего Волоколамского уезда. В списке конфискованных изданий значатся пять пунктов: 1 – Святцы печати 7152 года (от сотворения мира византийской традиции, от Рождества Христова это 1644 год. – С. М.), времен патриарха Иосифа, к которым был подшит Устав о постах; 2 – Диоптра, печатанная в 7295 году (1787 г. от Рождества Христова. – С. М.) в старообрядческой типографии купца Рукавишникова, в посаде Клинцах, Черниговской губернии; 3 – Устав о христианском житии, печати Почаевской типографии; 4 – еще один Устав о христианском житии, также печатанный в Почаеве; 5 – рукописная тетрадь в один лист, о семи таинствах церковных 7. Все книги и тетрадь были конфискованы у Семена Васильева, в принадлежащем ему доме в упомянутой деревне Репотино Волоколамского уезда, где, судя по всему, существовало небольшое беспоповское общество, единоверное тому, что мы видели выше.
Здесь нам хотелось бы сразу прокомментировать упоминание типографии в Почаеве – месте, которое ныне у всех ассоциируется с Почаевской лаврой, важнейшим центром православия. Данный монастырь весьма продолжительное время, а именно с 1713 по 1831 гг., был униатским, и как раз в этот период в его типографии, существовавшей с 1730 г., выполнялись заказы на печатание литературы для русских старообрядцев. Одновременно старообрядческие книги печатались в униатском монастыре в Супрасле, на северо-востоке нынешней Польши. В данном случае, очевидно, срабатывал принцип «враг моего врага…», – униатов и древле-православных сближало противостояние тогдашней синодальной церкви, а также определенные политические игры против русского режима. Книг почаевской печати до сих пор можно немало встретить в старообрядческом мире. В основном, заказы выполнялись для представителей поповщины, и то, что подобные издания были обнаружены у беспоповцев, отличавшихся куда большей разборчивостью и откровенной брезгливостью к тому, что исходило от чужаков и оппонентов, нам кажется странным.
Как мы помним по делу 1902-1903 гг., открытому по доносу о старообрядцах в приходе села Бухолово Волоколамского уезда, а именно в самом этом селе и приходской деревне Высоково, где общество какого-то неназванного беспоповского согласия появилось, как следует из расследования, приблизительно во второй половине 1860-х гг., не упоминаются ближайшие известные федосеевские центры (Курьяново, Сафатово, Якшино), зато фигурирует деревня Прозорово, расположенная несколько южнее этих двух населенных пунктов 8. Исходя из приведенного, в Прозорово, а вслед за ним явно и в соседних старообрядческих селениях, жили какие-то непонятные беспоповцы, учитывая их краткое описание – не федосеевцы. Беспоповцы жили в северной части Можайского уезда и в начале XX в., – Московское Губернское Правление, в 1907 г., в Канаевской и Осташевской волостях насчитало 11 человек «часовенного согласия» 9. Понятно, что такую идентификацию, более-менее зная историю и конфессиональную специфику старообрядчества Подмосковья, в том числе и рассматриваемой его части, мы на веру взять не можем. Часовенных в регионе никогда не было, иногда под их именем на более раннем этапе не очень подкованные в вопросе чиновники могли представлять тех же поповцев, еще не имевших Белокриницкой иерархии. Принадлежность к согласию определили по принципу «в часовнях молятся – значит часовенные». Здесь, где поповцы идут в другой статистике, указанные 11 человек однозначно принадлежат к беспоповскому миру, скорее всего – к федосеевскому. Возможно, что это – духовные наследники той «секты», которую как мы видели выше, в 1856 г. выявили в деревнях Репотино и Дор. Отсутствие подробного описания и эпизодичность упоминаний можайских беспоповцев заставляет нас только гадать о том, что с ними происходило в реальности.
О том, до какого момента в этой местности проживали практикующие («молящие») беспоповцы, кто был лидером их общества, на какие духовные центры они были ориентированы, мы теперь уже никогда не узнаем. Этой информации нет в отчетах уполномоченных и документах иных структур. Об этом могли бы рассказать только старожилы населенных пунктов, где жили сами беспоповцы, но таковые уже ушли из жизни.

1 Карта раскольничьих селений…
2 ЦГА Москвы. Ф. 17. Оп. 6. Д. 100. Л. 124.
3 ЦГА Москвы. Ф. 17. Оп. 98. Д. 496. Л. 79 об. – 80.
4 Там же. Л. 126 об. – 127.
5 ЦГА Москвы. Ф. 17. Оп. 13. Д. 219. Л. 1–26.
6 Отчет о состоянии расколо-сектанства в Тверской епархии и о деятельности противораскольнической и противосектантской миссии за 1913 год. Тверь, 1914. С. 6.
7 ЦГА Москвы. Ф. 203. Оп. 278. Д. 14. Л. 1–15.
8 ЦГА Москвы. Ф. 203. Оп. 544. Д. 4. Л. 16.
9 ЦГА Москвы. Ф. 54. Оп. 177. Д. 3141. Л. 86 об.

Источник: Род князей Волконских. С портретом автора, снимком с родословной 1686 г. и гербом рода. Материалы собранные и обработанные княгинею Е. Г. Волконской. – С.-Петербург, типография М. М. Стасюлевича, Васильевский Остров, 5 линия, д. 28. 1900 г.
https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01...heme=white

с.207-211
1651 г., октября 26.
,, …Князь Никита Михайлович Мезецкой продал есми околничево князь Петровой жене Федоровича Волконского, вдове княгине Пелагее Григорьевне, родовую свою вотчину, что было дал я зятю своему Родиону Матвеевичю Стрешневу за внукою своею Марьею Семеновою дочерью Давыдова в приданые; и по рядной та вотчина за зятем моим Родионом была записана, а ныне та вотчина по договору зятя моево Родиона и по общему нашему челобитью справлена за мною по прежнему, в Можайском уезде, в Михайловском стану, село Новое Веденское, что была деревня Селиваново, на реке на Шане, да деревня Рябикова, деревня Озарова, деревня Зубарева, деревня Халмина, починок Клепиков, пустошь Атанки, пустошь Орлец, пустошь Юрково, Сноски тож, пустошь Яковицы, пустошь Дункино, пустошь Мухортово, пустошь Говорово, пустошь Сергеево, пустошь Фатейково, что был починок, пустошь Бурково, жеребей пустоши Левинской, пустошь Жуково, пустошь Ониконово, пустошь Бобынино, пустошь Копылово-Крюково, селище Симоновское, селище Леденево. А из тех пустошей многие пустоши в полях в роспашке, и оселков и признак не знать, а иные заросли, потому и не знать, с пашнею, и с лесы, и с сенными покосы, и со всеми угодьи, куды к той моей вотчине, к селу, и к деревням и к пустошам изстари ходил плуг, и соха, и коса, и топор, по старым межам и по писцовым книгам, а четвертные пашни в той моей вотчине, в селе Веденском и в деревнях, и в пустошах, и в починках, и в селищах, 437 четьи. Да в той же моей вотчине, в селе, и в деревнях, и в починках крестьян: во дворе Федка Яковлев сын Шастов; во дворе Гришка Нестеров; во дворе Ивашко Ларионов; во дворе Филка Семенов; во дворе Якушко Онофреев сын Калач; во дворе Оксенко Зиновьев; во дворе Фомка Костентинов; во дворе Демка Семенов; во дворе Тихонко Малафеев; во дворе Ивашко Андреев; во дворе Куземка Иванов; во дворе Терешка Дмитреев; во дворе Левка Тимофеев; во дворе Елизарко Буяков; во дворе Дорофейко Власьев, прозвище Первушка; во дворе Ларка Ананьин; во дворе Оска Назаров; во дворе Костка Савельев; во дворе Дмитрейко Фролов, а прозвище Судоплат; во дворе Стенка Петров; во дворе Демка Власьев сын, прозвище Богдашка; во дворе Петрушка Офремов; во дворе Федка Филипов; во дворе Ивашко Констентинов; з женами, и з детми, и с их крестьянскими животы, и с хлебом их стоячим, и с молоченым, и з земляным, и з животиною, и с лошадми. А взял я, князь Никита, за ту свою Можайскую вотчину, за село Веденское з деревнями, и с пустошми, и за крестьян, у нее, княини Пелагеи Григорьевны, 1500 рублев денег прямых, без приписи, а та моя вотчина, село Веденское с деревнями, и с пустошми, и со крестьяны, опричь ее, княини Пелагеи, иному никому не продана, и не заложена, и по душе в монастырь и ни к которой церкве не отдана, и в духовных, и в рядных, и в даных нигде не написана, и в приданые не отдана, и в заемных, и в закладных кабалах, и ни в каких крепостях никому не укреплена. А будет в ту мою вотчину, в село Веденское з деревнями, и с пустошми, и во крестьян хто учнет вступатца у ней, княини Пелагеи Григорьевны, и на ту вотчину выложить какую-нибудь крепость – и мне, князю Никите, ту вотчину и крестьян по писцовым книгам очищать и убытка ее, княини Пелагеи, в той вотчине никакова не довесть; и роду моему и племяни, и зятю моему Родиону Стрешневу до той вотчины и до крестьян дела нет и не вступаютца; волно ей, княине Пелагее Григорьевне, та вотчина по сей купчей продать, и заложить, и в приданые дать, и по душе отдать. А будет в моем, князь Никитине, неочищенье учинитца ей, княине Пелагее Григорьевне, в той вотчине и во крестьянех по писцовым книгам убыток какой нибудь, и те свои убытки все и вотчинная очистка взять на мне, князь Никите, ей, княине Пелагее Григорьевне, по сей купчей все сполна. А что написаны в той вотчине в сей купчей крестьяня: Дмитрейко Фролов, прозвище Судоплат, да Дорофейко Власьев сын, а прозвище Первушка, да Демка Власьев сын, а прозвище Богдашко, да Петрушка Офремов з женами и з детми, и с пасынки, и с их женами, и з детми, и со всеми их животы, и с хлебом, и з животиною, – и тех всех четырех крестьянинов ей, княине Пелагее Григорьевне, и за кем та вотчина впредь будет, а хто будут исцы тем крестьяном, ей очищать, княгине Пелагее Григорьевне самой, а яз, князь Никита, и зять мой Родион в очистке тех четырех крестьянинов не имаюсь, потому что они прихожие люди. А будет она, проча себе, в той вотчине, и в деревнях, и в пустошах дворов поставит и крестьян посадит, и что крестьяном даст ссуды хлебные и денежные, и лошадей, и всякой животины, и пашни роспашет, и лугов роскосит, и лесу росчистит, или инова какова нибудь строенья построит, и мелницы и двор поставит, и в усадьбе сад заведет, а хто будет ту мою вотчину у нее, княгини Пелагеи Григорьевны, похочет при мне или после живота моево выкупить, – и на том выкупщике взять ей те свои денги, что я, князь Никита, за ту свою вотчину у нее взял, все сполна против сей купчей, а за вотчинное строенье, что она в той вотчине после купчей вновь прибавить, пашни роспашет, и лесу росчистит, и лугов роскосит, и мелницы поставит, и двор построит, и в усадбе сад заведет или инова какова в той вотчине строенья построит, – и за то за все ее вотчинное строенье взять ей на том выкупщике по ее скаске, что она скажет, все сполна; а что она в той вотчине вновь крестьян посадит из иных своих вотчин и из поместей, или со стороны призовет – и тех крестьян ей из той вотчины вывесть вон, куда она похочет. Да мне-ж, князь Никите, ту свою можайскую вотчину в записные вотчинные книги за нею записать, а пошлины с той вотчины платить ей, княгине Пелагее Григорьевне, по сей купчей. А что тое моей можайской вотчины збежали крестьяня деревни Халмины: Первушка Юдкин з братьеми и з детми, да тое-ж деревни крестьянин Якунка Ефремов з женою и з детми, да дворников Юрки да Олешки Якушковых детей, портнова мастера, – и ей, княгине Пелагее Григорьевне, и за кем та вотчина впредь ни будет, до тех крестьян дела нет, по переписным и по писцовым книгам и по сей купчей, кроме меня или кому я поступлюсь, за кем те крестьяня по моей, князь Никитине, поступке жить станут – тому они и крепки. Да в той же моей вотчине в селе Веденском двор вотчинников, что жил прикащик. А на то послуси: Роман Кондратьев, Гарасим Черной, Иван Суворов, Василей Сахаров, Антип Денисов, Карп Кирилов, Борис Крохин, Василей Максимов, Максим Степанов, Яков Силин, Данило Семенов. А купчую писал Ивановской площади подьячей Куземка Долгово лета 7160 году, октября в 26 день”.
На обороте помета: ,,160 (1651), ноября в 12 день, в Помесном приказе думному дворянину Федору Кузмичю Елизарову да дьяком: Ивану Владычкину да Мартемьяну Бредихину сю купчую на вотчину вместо вдовы княгини Пелагеи, околничего князь Петровы жены Федоровича Волконского, явил племянник ее столник князь Юрьи княж Ондреев сын Волконской 1), а сказал, что тетке ево вдове княгине Пелагее, околничего князь Петрове жене Федоровича Волконского, князь Микита княж Михайлов сын Мезецкой вотчину свою родовую в Можайском уезде продал и купчую на ту вотчину дал; и та вотчина по сей купчей за вдовою княгинею Пелагеею, околничего князь Петровою женою Федоровича Волконского, в Помесном приказе в записные вотчинные книги записана, и пошлины с ней в государеву казну в Помесной приказ взяты и в приходную книгу записаны. Диак Иван Владычкин”. ,,Писал Купреян Лиханов”. – Рукоприкладства: ,,Князь Микита Мезецкой вотчину свою продал и денги взял и руку приложил. Послух Ромашко руку приложил. Послух Ивашко руку приложил. Послух Герасимко руку приложил. Послух Васка руку приложил. Послух Антипка руку приложил. Послух Карпушка руку приложил. Послух Бориско руку приложил. Послух Васка руку приложил. Послух Максимко руку приложил. Послух Якушко руку приложил. Послух Данилко руку приложил”.

1) По родословной росписи № 143.

Источник: Организационно-инструкторский отдел Исполкома Московского областного Совета депутатов трудящихся. Московская область. Административно-территориальное деление на 1 января 1953 года. – Московский рабочий. 1953 г.

с.18


с.36
№ п/п. | Наименование сельского Совета | Наименование населенного пункта, где находится центр сельского Совета | Расстояние до районного центра



1 | Аксановский | с Аксаново | 13
2 | Александровский | с Александрово | 7
3 | Андреевский | с Андреевское | 16
4 | Борисовский | с Борисово | 10
5 | Бородинский | с Бородино | 12
6 | Валуевский | с Валуево | 16
7 | Ваулинский | с Тропарево | 22
8 | Вяземский | с Вяземское | 11
9 | Глазовский | с Глазово | 25

с.37
№ п/п. | Наименование сельского Совета | Наименование населенного пункта, где находится центр сельского Совета | Расстояние до районного центра

10 | Горячкинский | с Красное Иншино | 20
11 | Губинский | с Губино | 41
12 | Клементьевский | с Клементьево | 16
13 | Криушинский | с Криушино | 7
14 | Кукаринский | с Кукарино | 2
15 | Кутловский | с Кутлово | 36
16 | Макаровский | с Шебаршино | 16
17 | Марьинский | с Шеенка | 35
18 | Милятинский | с Милятино | 35
19 | Мышкинский | с Мышкино | 32
20 | Новосуринский | с Новосурино | 4
21 | Отяковский | с Отяково | 3
22 | Перещаповский | с Перещапово | 18
23 | Поздняковский | с Поздняково | 26
24 | Поминовский | с Поминово | 30
25 | Пуршевский | с Пуршево | 13
26 | Семеновский | с Семеновское | 15
27 | Сивковский | с Сивково | 11
28 | Сокольниковский | с Сокольниково | 28
29 | Тесовский | с Тесово | 8
30 | Тетеринский | с Тетерино | 4
31 | Троицкий | с Троица | 19
32 | Ченцовский | с Чертаново | 2
33 | Шаликовский | с Шаликово | 12
34 | Юдинский | с Фомино | 16
35 | Юрловский | с Юрлово | 30
36 | Ямской | с Ямская | 1

с.51


с.73
№ п/п. | Наименование колхоза | Наименование населенного пункта, где находится центр колхоза | Наименование сельского Совета, в который входит данный населенный пункт | Расстояние от центра колхоза до центра района (км)



1 | Авангард | с Красное Иншино | Горячкинский | 21
2 | Борец | с Поздняково | Поздняковский | 24
3 | Бородино | с Татариново | Бородинский | 8
4 | Борьба | с Дурнево | Кутловский | 35
5 | Верный путь | с Шебаршино | Макаровский | 18
6 | Имени Ворошилова | с Шевардино | Валуевский | 16
7 | Имени 8-го Марта | с Андреевское | Андреевский | 15
8 | Вперед к коммунизму | с Милятино | Милятинский | 30
9 | Вперед по ленинскому пути | с Облянищево | Шаликовский | 16
10 | Имени 2-й Пятилетки | с Кромино | Сивковский | 11
11 | Имени Горького | с Губино | Губинский | 42
12 | Имени Горького | с Маслово | Милятинский | 32
13 | Имени Горького | с Шиколово | Александровский | 6
14 | Имени Димитрова | с Бурцево | Пуршевский | 13
15 | Имени Димитрова | с Сокольниково | Сокольниковский | 29
16 | Дружные всходы | с Ширино | Юрловский | 34
17 | Искра | с Кутлово | Кутловский | 36
18 | Имени Кагановича | с Глазово | Глазовский | 24
19 | Имени Калинина | с Борисово | Борисовский | 10
20 | Имени Кирова | с Новое село | Бородинский | 13
21 | Коммунар | с Поминово | Поминовский | 30
22 | Красное знамя | с Новинки | Клементьевский | 17
23 | Красный пахарь | с Аксаново | Аксановский | 13
24 | Красный Октябрь | с Шимоново | Марьинский | 40
25 | Имени Крупской | с Ченцово | Ченцовский | 3
26 | Имени Ленина | с Мышкино | Мышкинский | 30

с.74
№ п/п. | Наименование колхоза | Наименование населенного пункта, где находится центр колхоза | Наименование сельского Совета, в который входит данный населенный пункт | Расстояние от центра колхоза до центра района (км)

27 | Имени Ленина | с Перещапово | Перещаповский | 18
28 | Имени Ленина | с Шаликово | Шаликовский | 12
29 | Имени Лысенко | с Артемки | Юдинский | 15
30 | Имени Маленкова | с Бартеньево | Сокольниковский | 32
31 | Майское утро | с Отяково | Отяковский | 4
32 | Имени Молотова | с Гавшино | Тетеринский | 7
33 | Объединенный труд | с Юдинки | Юдинский | 18
34 | Освобожденный труд | с Ямская Слобода | Ямской | 1
35 | Память Ильича | с Ельня | Валуевский | 16
36 | Имени 1-го Мая | с Новосурино | Новосуринский | 4
37 | Пламя | с Бели | Аксановский | 16
38 | Победа | с Криушино | Криушинский | 7
39 | Победа | с Хорошилово | Ваулинский | 23
40 | Путь Ильича | с Вяземское | Вяземский | 11
41 | Путь Ильича | с Троица | Троицкий | 22
42 | Имени Сталина | с Горошково | Аксановский | 10
43 | Имени Сталина | с Тропарево | Ваулинский | 19
44 | Имени Стаханова | с Большое Тесово | Тесовский | 11
45 | Имени Тельмана | с Сивково | Сивковский | 11
46 | Имени Тимирязева | с Большое Горетово | Глазовский | 20
47 | Имени Хрущева | с Исавицы | Кукаринский | 2
48 | Имени Чапаева | с Пуршево | Пуршевский | 13

с.89


с.93
№ п/п. | Наименование машинно-тракторной станции | Наименование населенного пункта, где находится центр машинно-тракторной станции | Наименование Совета, в который входит данный населенный пункт | Расстояние от центра машинно-тракторной станции до центра района



1 | Горетовская | с Горетово | Глазовский сельсовет | 20
2 | Можайская | с Чертаново | Ченцовский сельсовет | 2
3 | Сокольниковская | с Сокольниково | Сокольниковский сельсовет | 29

Карта приходов Можайского уезда из очерка о санитарном состоянии авт. врач Ф.Л. Касторский
Не нашла описания к ней, но думаю, что достаточно прикинуть по современной карте и станет ясно, какая деревня в какой приход входила.
Вроде, удобная вещь.

(некоторые перекрещивания линий приводят в недоумение, конечно - когда деревня в окружении нескольких других - а приход у нее совсем иной.)

Источник: Как мы жили при царе и как живем теперь. Воспоминания старых кадровых рабочих Трехгорной мануфактуры. Беседы организовал и подготовил к изданию И. Кор. – Москва, Цветной бульвар, д. 30, типография «За индустриализацию». 1934 г.

с.28-34




Трудно вспоминать сейчас прошлую свою жизнь. Но вспомнить надо, надо и рассказать, как издевались до революции над личностью рабочего.
Родилась я, как и многие другие, в бедной крестьянской семье, в селе Трепарево возле Можайска. Мать и отца я редко видела: они большей частью уходили на заработки; воспитывалась я у деда.
Восьми лет удалось мне попасть в школу, где отец в ту пору был сторожем. Но и тут не повезло. Однажды мать полезла открывать печную трубу, сорвалась и сломала ногу, лежала всю зиму до самой пасхи в постели. Пришлось мне бросить учебу и няньчить пятилетнюю сестру и десятимесячного брата. Даже букв усвоить не успела, запомнила только, какой палец как звать: «большой, средний, указательный…» Дальше пальца учеба не двинулась. Такова была наша судьба, судьба многих рабочих и крестьянских детей в то время.
Вскоре и отца уволили из школы. Года два примерно жила я с ним в лесу, в сторожке. Потом заведующий фабрикой в деревне Ваулино взял его в кучера. И тут мне пришлось стать жертвой хозяйского издевательства. Заведующий был известен во всей округе как никому не дающий спуска человек. Особенно доставалось от него девушкам – не одну из них он изнасильничал. Заметил и меня, начал приставать… Удалось отбояриться, но в отместку он в тот же день уволил отца.
Дома в деревне жить тоже с каждым годом становилось все труднее – ни обуться, ни одеться денег не было. В это время к пасхе в деревню двоюродная сестра приехала, она у Прохорова работала. С ней я перебралась в Москву. Было мне тогда 16 лет.
…Поступила на ткацкую. Первое время меня учила двоюродная сестра, я платила ей за учение 3 рубля в месяц. Жалованье получала конечно ерундовое, еле-еле на харчи хватало. Взятки тогда процветали во-всю, недаром говорили: «не подмажешь, не поедешь». А мазать надо было многим: много пиявок сидело на шее рабочего. Особенно часто платили браковщикам, чтобы скрывали брак. Браковщики всячески использовали свое положение. Помню, однажды сказала я одному рабочему, что браковщик Федор гуляет с его женой (вернее – заставляет гулять). На следующий же день Федор влепил мне три штрафа и предупредил: «Больше стой у станков и не следи, кто с кем ходит…»
Вымогательство было в то время в большом ходу. Мелкие просьбы подмастеров – дать 20–30 копеек – обычно всегда удовлетворялись. А не дашь – тебе же хуже будет.
Большинство подмастеров тогда были верными прохоровскими слугами. Ткачиха не смела им перечить. Бывало, идешь просить наладить станок, а сама следишь, в каком настроении подмастер. Беда, если косо смотрит. Помню, несколько раз сама плакала от обид подмастера Соловьева.
Все тогда было не так, как теперь. Тогда рабочий не был уверен в завтрашнем дне. Каждый месяц клеймили рабочему продление срока работы, а если кому не заклеймят, то значит идет под расчет.
О том, что ели тогда, тоже говорить не приходится. Щи да каша, каша да щи; тогда и слова «меню» не знали. Это теперь научились разбираться в свиных отбивных, беф-строганове, шницелях, супах по-португальски. А тогда даже лапша была роскошью – только по праздникам ее и варили, и за лапшой длиннющая очередь стояла. Пищу мазали при помощи лопатки льняным маслом. Из деревянного корытца ели сразу шесть человек. Хлеба давали в два раза меньше, чем сейчас. Иногда хлеборез от своей «милости» добавлял корочек. Беда, если заметят, что ты взял два хороших куска хлеба, – сейчас же на твой номер два обеда запишут. Двойной обед писали в том случае, когда из одной чашки не шесть человек, а только пятеро ели, надо было дожидаться полного комплекта и тогда уж приступать к еде.
Сейчас в буфетах продукты марлей закрываются, чтобы ни одна муха не села, а тогда чаны с квасом стояли открытые, мух и тараканов там хоть отбавляй; а бывало и похуже: мыши попадались. В таких случаях вспыхивали стихийные возмущения, рабочие шли к Прохорову с требованием сменить старосту, но полиция не дремала… Царские опричники были на-чеку и часто разгоняли такие шествия…
Подхарчики (сахар, чай, кусок мыла и баранки) выдавали раз в месяц и то в таком количестве, что до следующей выдачи нехватало. Заработок был ничтожный, приходилось экономить каждый грош, каждую полушку. Селедку купить жалели. Помню, была на Пресне булочная Хорькова и там пара булок стоила 5 копеек, тогда как в других булочных – 6 копеек. И вот из-за одной копейки ходили к Хорькову.
Особенно тяжело приходилось девушкам. Мастера не стеснялись в способах глумления над ними. Был и у нас такой мастер, звали его Гаврил Гаврилыч, так он, бывало, ни одной не пропустит.
Наем рабочих напоминал торговлю рабами. Бывало, нужно было нанять одного, а приходили 40 или 50. Выстраивались на дворе, словно на смотру. Выходил табельщик и начинал щупать каждого, словно скотину какую. А девушек спрашивали, не беременны ли они. И все это издевательство сходило с рук, потому при Прохорове рабочий нигде не мог найти защиту.
23 лет вышла я замуж за рабочего сахарного завода. Сняли мы с ним комнату за 8 рублей в месяц, – это была примерно пятая часть всего нашего заработка. Рожала я, как и все тогда, почти у станка, едва-едва домой добиралась.
Много накипело у меня внутри уже к 1905 году. И я и муж часто ходили на массовки, распространяли прокламации. Мужа на сахарном арестовали усмирители пресненских рабочих из Семеновского полка. Едва-едва удалось ему вырваться, не то погиб бы. Я сама тоже помогала, чем могла, баррикадникам, ходила охранять фабрику от черной сотни…
Много горя испытала я и во время мировой войны… Мужа забрали в солдаты. Осталась одна с ребятишками. Правда, с войны вернулся муж живым, но это время на мне большой след оставило.
…Совсем другая жизнь пошла после Октябрьской революции. Будто две жизни у меня было: до и после. Одна постылая, другая светлая, радостная. Даже станок другим кажется. У Прохорова, бывало, на него с ненавистью смотришь, а сейчас любишь, потому станок свой, советский. Теперь за ним словно за родным ребенком ходишь. И подмастер другой пошел. Вот на моем комплекте работает Шуваликов. Так ведь от него худого слова не услышишь. Этого подмастера родила революция; он не просто ладит станки, а по-настоящему руководит бригадой. И я теперь уж выросла в его помощницу. Еще два года назад я получала 140 рублей в месяц, а теперь зарабатываю 200–220 рублей. Готовлю новые кадры, уже обучила около 20 молодых ткачих. Участвую в работе производственной комиссии, определяю, сколько гонков, погонялок, челноков потребуется. Думаю над тем, как бы сэкономить. Забота появилась не только о своем гроше, но и об общей, советской копейке. Знаю, каких трудов она стоит и как надо ее беречь.
Уже в 1920 году выбрали меня женделегаткой, прикрепили к яслям. Потом оказали еще большее доверие: выбрали членом Моссовета. Работала там в секции здравоохранения, по охране материнства и младенчества. Муж мой еще в 1918 году стал членом партии, я тоже вступила, только в 1930 году. Сейчас имею две нагрузки: группарторг и председатель цеховой кассы взаимопомощи. На обеих работах большая чуткость нужна.
Несколько раз уже меня премировали! Но самую большую премию я получила три года назад, когда переехала на новую квартиру. Мне и сейчас иной раз кажется, будто я не у себя, а в гостях живу. Для примера возьму 1914 год. Жили мы тогда в 60-й спальне еще с одной семьей. В крохотной каморке едва помещалось 14 человек; у обеих семей восемь ребят и мы, взрослые. Ни стать, ни лечь. Ребята все на полу. Духота невероятная. Мебель ставить негде. Вечные скандалы…
Теперь мне дали в новом доме на семь человек отдельную квартиру из трех комнат с кухней, площадью в 45 квадратных метров. Купили две кровати, два гардероба, столы, стулья, буфет. Сейчас вот электростиральный аппарат дали в мое пользование. Теперь уже не придется с корытом белье стирать ходить. В свободную минуту слушаю радио… Разве эту квартиру можно сравнить с прохоровским клоповником?
Дочь у меня – комсомолка, добровольцем ушла строить метрополитен. Двое еще ходят в школу. Нет у них тех забот и горестей, какие знала я до революции. Счастливые дети – советские дети! И я как мать счастлива, что строю новое общество – бесклассовое, социалистическое.

https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01...heme=white