Херсон 1900-1917

Тахчогло

Интересный случай произошёл в Херсоне в 1905 году во время погрома.

Толпа громил и хулиганов шла с демонстрацией по Греческой улице. Впереди несли икону с хоругвями. Когда они приблизились к дому, который принадлежал офицеру капитану 57-го Модлинского полка Тахчогло, где проживало много евреев, этот офицер Тахчогло вышел на улицу с группой вооруженных солдат и скомандовал толпе разойтись. Когда толпа не починилась, он приказал солдатам дать залп в воздух. Толпа увидела, что предстоит опасное и серьезное дело и разбежалась. Таким образом в этом районе погром был прекращен. Но так как Тахчогло совершил акт нежелательный для охранки, ему было предложено выйти в отставку. Он вышел в отставку в чине подполковника. Он приобрел популярность среди еврейского населения.

Позже на Суворовской улице, угол Воронцовской был выстроен банк «2-й Взаимный кредит» или «Вторкред» и ему евреи предложили пост директора банка. Он сделался банковским коммерсантом и по-видимому справлялся с работой, потому что работал вплоть до ликвидации банка в связи с Октябрьской революцией. Этот Тахчогло в личной жизни был хорошим человеком, любил весело пожить, был гулякой.

В Херсоне был кафе-шантан Гринченко, и этот Тахчогло ежевечерно посещал шантан и просиживал до 2-х часов ночи, а утром являлся на работу в банк. Приходится удивляться, как у него хватало сил. Своим выступлением против погромщиков он поднял свой авторитет и во время революционного разгула 1918 года, и последующих годов. Когда офицеры были взяты под подозрение как контрреволюционеры и арестовывались, его никто не ругал. Позже, уже в период НЭПа, когда из церквей были изъяты церковные ценности, которые пошли в уплату американским капиталистам за помощь голодающим, его привлекли к судебной ответственности, за якобы сокрытие ценностей. Тахчогло был в церковном совете, он был умным и толковым человеком, умел выступать, и на суде доказал что церковные ценности не были утаены, а он проводил сбор денег среди прихожан церкви на приобретение других предметов религиозного культа, причем аргументировал различными соответствующими постановлениями правительства. Из этого суда ничего не вышло, и суду пришлось подсудимых оправдать.

*

Организация еврейских погромов для отвлечения масс от революции, было в те годы неприятным и не красивым событием, которое роняло авторитет правительства в глазах общественного мнения.

Правительство старалось как-то сгладить это впечатление. Более активные члены полиции и жандармерии, о которых население знало как причастных к организации погромов правительство переводило в другие города, чтобы успокоить общественное мнение.

Так, после погром 1905 года из Херсона были убраны помощник пристава Жуковский (большой мерзавец, подлая личность) и один жандарм, фамилию его не знаю (его все знали, высокого роста, полный, после погрома он тоже исчез). Он шёл по тротуару сбоку от толпы громил и указывал где нужно было громить.

Жандармы все были высокого роста и полные. Они подбирались согласно специальной инструкции о комплектовании корпуса жандармов. Шеф корпуса жандармов была императрица – мать Мария Федоровна. Она была дочерью датского короля. Во время революции она была в Крыму, и ей удалось вырваться и уехать морем в Данию.

Еврейские погромы с точки зрения правительства были необходимым мероприятием. Вся политика царского правительства строилась на национальном и особенно на еврейском вопросе. Принцип Древнего Рима «разделяй и властвуй» /Divide et impera/ строго выдерживался в политике царского правительства. На Кавказе, где было много национальностей, также проводилась политика натравливания одной национальности на другую. Еврейский вопрос играл большую роль, в особенности на Украине, где была сконцентрирована еврейская масса.

Случай в Тюбенгене

Припоминается такой случай. В 1914 году в маленьком городке Тюбенгене в Вюртемберге какой-то садист в погребе убил девочку. В таком тихом городке как Тюбенген (18 тысяч жителей, 60 километров от Штутгардта) это стало известно, и об этом все говорили. В пансионе мадам Берлохер (Nanclerstrasse 14), вдова одного немецкого инженера за обеденным столом заговорила об этом убийстве и сидевший за столом один немецкий офицер по фамилии Фах сказал: «если бы это было в России, то сразу же состряпали бы ритуальное убийство».

*

Интересно, что в Древнем Риме, когда там появились первые христиане, а христианское учение распространялось вначале только среди обездоленного пролетариата, христианам было брошено обвинение об употреблении ими крови римлян и христиане подвергались преследованиям, гонению и уничтожению в цирке на арене, куда на них выпускали диких и хищных зверей. Это тоже было своеобразным отвлечением масс от революции.

Неизвестно откуда взялась эта легенда об употреблении евреями христианской крови, но царское правительство её охотно использовало, для затемнения масс недовольных жизнью и вспоминается, во время процесса Бейлиса, какой-то крестьянин в Херсоне сказал, что если будет доказано что жиды пьют христианскую кровь то будем быть жидов.

*

Правительство использовало дикие инстинкты грубых несознательных масс для производства погромов, но эти громилы были храбры, когда им приходилось иметь дело с беззащитными, ничего не ожидающим населением, но если они встречали организованный отпор, то разбегались. Особенно активно вели себя организованные группы самообороны, которые выступали против толпы громил и не давали им возможности громить. Против этих групп выступала полиция.

Случай с Погоровским

Вспоминается такой случай. В Херсоне на 3‑ей Форштадтской улице жил некий Лейзер Погоровский в своём домике. Он торговал мясом на базаре. Когда громилы во время погрома подошли к его дому, он выстрелил из охотничьего ружья, но тут моментально прискакали конные полицейские и жандармы, и интересовались не громилами и погромщиками, а тем, кто стрелял и по какому праву. После чего толпа этого Погоровского избила и потом он через некоторое время умер. Квартиру его разгромили. По всей улице летели перья из разорванных перин. У него в квартире были шикарные фикусы. Их поломали.

*

В эти погромные дни писатель Чириков написал пьесу «Евреи», которая заканчивается погромом. Эта пьеса обошла все театры России, имела большой успех, благодаря своему злободневному характеру. Одну из главных ролей в Херсоне играл артист Доро‑Владимиров. Он позже умер от рака желудка. Эта пьеса прогремела при участии известного артиста Орленева.

Громилы были неизвестными людьми. Они вербовались из грузчиков – портовых рабочих. Это была темная масса, почти все алкоголики, так что в пьяном виде они были способны на все дела, на которые их направляла охранка.

На 3‑ей Форштадтской улице (ныне ул. Фрунзе) жили преимущественно евреи. Проживающими русскими евреи не интересовались, и русские не интересовались евреями. Каждая национальная группа жила в собственном национальном мирке, столкновений у них никаких не было. На углу 3‑ей Форштадтской улицы и Успенского переулка, против синагоги была бакалейная лавочка Козина. Покупатели у него были почти исключительно евреи и жили бок о бок много лет, и если бы полиция не занималась организацией погромов, то никогда бы не было столкновений между этими группами населения.

Общество «Трезвость»

В Херсоне по Греческой улице находился клуб «Общества трезвости». Там эти малосознательные рабочие, люмпен пролетариат, обрабатывались идеологически и готовились для совершения санкций, т.е. антиреволюционных преступлений и действий. Особенно активным воспитателем этой будущей массы погромщиков был в Херсоне Иван Павлович Фоменко, агент охранки. После еврейского погрома он исчез.

Священник Зыков

Церковь, как правительственный аппарат, поддерживала мероприятия правительства и тоже проводила соответствующую агитацию. Вспоминается такой случай. В Херсоне, в I Мужской гимназии преподавал «Закон божий» священник Зыков. Он преподавал этот предмет много лет вплоть до революции. «Закон божий» был самым важным из учебных дисциплин. Учили его все 8 лет. Изучали его только православные, а евреи, лютеране, католики его не изучали. Мальчикам приходилось заучивать наизусть огромные тексты и они нам говорили: «какие вы счастливые, что не должны учить эту пакость».

Обычно после пасхальных каникул священник заходил на урок в класс и приветствовал учеников словами: «Христос воскрес», а ученики отвечали: «Воистину воскрес», и вот однажды после такого приветствия один из учеников поднялся и спросил: «Батюшка, а как можно доказать что «Христос воскрес?» На это возмущенный Зыков ответил: это что тебя жиды научили?!… Это произвело сильное отрицательное впечатление на учеников. Зыков был ужасно вредным человеком. На всех молебствиях он следил, чтобы русские мальчики аккуратно посещали их, и если кто‑нибудь прогуливал, не посещал гимназическую церковь, то он потом взыскивал. Память на это у него была хорошей. Он жил на Греческой улице, в своем домике.

Публичные дома

В Херсоне были кроме вольных проституток ещё публичные дома. Так, на Потемкинской улице, между 2‑й и 3‑й Форштадтскими улицами был публичный дом Гольдштейна. Была знаменитая Анна Леонтьевна. Извозчики знали все эти злачные места и при желании могли отвести клиента за 20 копеек куда угодно. Этой теме писатель Шолом‑Алейхем посвятил пьесу «Бог мести». Хорошо описал публичный дом Куприн в романе «Яма».

Добрые пастыри

Среди священников были люди, которые любили труд и занимались трудом в свободное от своих обязанностей время.

Священник Горянов

По Ришельевской улице была старообрядческая церковь. При церкви был огромный двор и там священник Горянов, который имел свою квартиру при церкви, разводил виноград. Он много возился с ним и ежегодно собирал большой урожай винограда. У него было 2 сына. Оба окончили в Херсоне духовное училище. Старший сын Ваня потом закончил в Петербурге духовную академию и стал священником, а младший сын Кира, поступил в Харьковский ветеринарный институт и стал ветеринарным врачом. Это была симпатичная семья.

Священник из Чабурды

Вспоминается еще священник в селе Чабурда, за Алешками (ныне Цюрупинск). Он работал как обыкновенный крестьянин. Когда же нужно было идти в церковь для отправления своих духовных дел, он надевал рясу и шёл на свою работу в церковь, а в остальное время рясы не носил. Он пользовался большим уважением среди местных крестьян.

Полковник Давыдов из дисциплинарного батальона.


В Херсоне был дисциплинарный батальон. Это была тюрьма для провинившихся солдат. Режим был там сверх строгий, зверский. Начальником этого батальона был полковник Давыдов, он же начальник гарнизона. Этот человек был грозой для арестованных, и они чувствовали на себе жесткое руководство. В один из дней, когда весь штат был построен, из рядов вышли пять солдат с винтовками и всадили ему в живот штыки. У него хватило сил, чтобы добраться до канцелярии и написать верноподданническую телеграмму царю. Солдат этих, конечно, повесили, а Давыдова перевели в Феодосию и дали ему чин генерала. Это событие сильно повлияло на его психику. Ему периодически мерещились враги, и он приходил в состояние сильного нервно психологического возбуждения, в каждом человеке ему мерещились убийцы, и ему представлялось покушение на него.

Его дочь окончила в Петербурге институт восточных языков, знала древне-еврейский язык и литературу, и по приезду в Феодосию начала брать уроки музыки на пианино у Семёна Харитоновича Векслера, самого младшего из 9-ти братьев Векслер. Однажды, когда он пришел на урок к Давыдову, его встретил Давыдов с револьвером, в состоянии крайнего нервного возбуждения. Он не узнал учителя своей дочери.

Но все же у этого зверя были иногда проявления гуманности. Так, во время его проживания в Херсоне была задержана группа революционно настроенной молодежи, и среди них был Абрам Волковир, ученик реального училища. Ему было тогда 16 лет. Давыдов вызвал мать Розалию Ефимовну Волковир, жену Соломона Харитоновича Векслера, и в присутствии матери отчитал его как мальчишку и отпустил.

Революционное движение в рабочих массах
В крупных городах страны, где были крупные производства с большим количеством промышленного пролетариата, в революционное движение постепенно вовлекались массы рабочих, а в таком городе как Херсон, где не было промышленных предприятий или же было мало, революционная пропаганда не охватывала всех слоев населения.

Промышленные предприятия Херсона
Были мелкие производства кустарного или полукустарного типа. Было несколько производств уже более крупных, но, во всяком случае, большого количества рабочих там не было. Были большая паровая и вальцевая мельница Тиссена за Панкратьевским мостом на Панкратьевской улице (она же Рабочая ул.), мельница Оленова. Её позже разобрали и она была переделана в прядильную фабрику или текстильный комбинат. Была мельница Вайнштейна, управляющий там был инженер Неймарк. Его сын Изя Неймарк стал профессором терапевтом где-то в медицинском вузе. Был лесопильный завод Рабиновича. В его доме-особняке, по Соборной улице разместилось Ч.К. /Г.П.У./. Были на берегу судоремонтные мастерские Вадона, на базе этих мастерских был развернут судостроительный завод имени III Коминтерна.

*

Были ещё производства с незначительным количеством рабочих. Кое-кто из них занимался революцией. Эти занятия выражались в том, что собирались кружки, там занимались политическим самообразованием, писались прокламации. Общего единства не было. Были группы социал-демократического направления, были социалисты-революционеры /эсеры/. Среди евреев было сильное националистическое, сионистское течение.