Семейный альбом Руновых, Грозмани, Радецких

Награды :
Орден Святого Станислава 3-й ст. (1845), Орден Святой Анны 3-й ст. (1852), Орден Святой Анны 2-й ст. (1855), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1855), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1859), Золотое оружие «За храбрость» (1860), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1863), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1867), Орден Святой Анны 1-й ст. (1870), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1875), Орден Святого Георгия 3-й ст. (1877), Золотое оружие «За храбрость» (1877), Орден Святого Георгия 2-й ст. (1878), Орден Белого Орла (1882), Орден Святого Александра Невского (1885).


Родился в 1820 г. в Санкт-Петербурге в семье отставного полковника Фёдора Фёдоровича (Фридрих Христофор) Радецкого (1782—1859) и Евдокии Петровны урождённой Жуковой (1792—1861) и происходил из дворян Полтавской губернии курляндского происхождения. Братья — Владимир (1822—1871, инженер-полковник), Александр (1826 — после 1860, генерал-майор), Константин (1829—1889).
Учёба
Поступив 5 ноября 1834 г. в кондукторскую роту Главного инженерного училища и произведённый 14 марта 1838 г. в унтер-офицеры, Радецкий по экзамену выпущен был 13 августа 1839 г. в полевые инженер-прапорщики, с оставлением при Училище для прохождения курса наук в инженерных офицерских классах. По окончании курса через два года, Радецкий 9 сентября 1841 г. был выпущен на действительную службу в Инженерный корпус и получил назначение в Варшавскую инженерную команду, откуда в 1842 г. переведён был на Кавказ — в Грузинский инженерный округ, где и начал свое боевое поприще, оказав ряд боевых отличий против горцев.

На Кавказе в Кампании 1843 и 1844 г.
В 1843 году в отряде генерал-майора Безобразова он участвовал в походе против горцев из станицы Невинномысской к реке Урупу, а 1—2 мая того же года — в переправе через эту реку в виду громадного скопища горцев, а также в передвижении отряда к реке Большому Зеленчуку и в отражении неприятеля от станицы Бекешевской, после чего преследовал разбитого неприятеля по Кумскому ущелью. 11 мая назначен с отрядом на постройку отдельной оборонительной башни в верховьях реки Кубани, при каковой работе и находился по 7 ноября.

В следующем, 1844 г. он участвовал в походе Чеченского отряда генерал-адъютанта Нейдгардта от Таш-Кичу к реке Ярык-Су и в переправе через эту реку 7 июня, после чего отряд направился к крепости Внезапной близ деревни Андреевой. 13 июня происходил бой с горцами при селении Зурамакент и занятие деревень Инчхе и Костала, а на другой день — движение отряда через Хубары и Гертму к Теренгульскому оврагу, где расположились огромные скопища Шамиля, открывшего канонаду по отряду. Назначенный 17 июня в отряд генерал-майора Фрейтага, Радецкий участвовал в походе через Черкей в Темир-Хан-Шуру, где, по приказанию начальника инженеров, производил съемки мензулою около аула Черкей и временно заведовал работами по возведению мостового укрепления и моста в этом ауле. 1 июля, за отличие по службе, Радецкий произведён был в подпоручики, а 6 июля выступил из Темир-Хан-Шуры в Бурундук-Кале и затем к Ирганаю, где участвовал в перестрелке с горцами и в отражении нападения на арьергард. Возвратившись обратно в Темир-Хан-Шуру, Радецкий был назначен в отряд генерал-майора Пассека, с которым выступил в Евгеньевское укрепление, где и находился до 28 августа. С этого времени начинается ряд небольших походов, набегов, рекогносцировок и экспедиций против горцев и непокорных жителей аулов Новый и Старый Буртунай, Салатау, Гуни, причем базой отряду служило Евгеньевское укрепление. 15 сентября Радецким был сожжен аул Зубуту и мост через реку Сулак под сильным огнем противника, а 17 он участвовал в штыковой атаке горцев, засевших в лесу и теснивших наш арьергард при возвращении в лагерь.

Даргинский поход
В 1845 г. в отряде, собранном в селении Джангутай под начальством генерал-майора князя Кудашева, Радецкий участвовал в походе отряда для усмирения волновавшихся селений Акуши, Оглы и Лаваши, а затем в обратном движении через Урму под общим начальством Главнокомандующего генерал-адъютанта князя М. С. Воронцова. 5 июня, под личным руководством Главнокомандующего, он участвовал в штурме горы Анчимеер и за отличие в этом деле произведён в поручики. После сражений при урочище Буцур-Кале и Андрио-Дедо до соединения войск главного отряда при укреплении Удачном Радецкий участвовал в устройстве дороги в Мичикальском ущелье. 8 и 9 июня Радецкий руководил постройкой укрепления ниже перевала Кирк, а 11 и 12 совершил переход на позицию при селении Цилитль для соединения с отрядом генерал-майора Д. В. Пассека; 13 числа, с двумя сотнями Моздокских казаков, совершил рекогносцировку Бурцукальского прохода в Андию и занял селение Гоцатль-Анди. В тот же день Радецкий участвовал в деле со скопищами Шамиля, занявшего сильную позицию на высотах Азам, в штурме позиции неприятеля и совершенном его поражении. 21 июня у Занак-Бака Радецкий участвовал в рукопашной схватке при отражении неприятеля. После прибытия 5 августа в Темир-Хан-Шуру, Радецкий выступал 1 декабря в отряде генерал-лейтенанта Лабынцева против неприятеля, расположившегося в Кулеуме и Оглы. За отличие при Дарго Радецкий 4 августа 1845 г. получил орден св. Станислава 3-й степени.

Кампания 1846 г.
В 1846 г., с 14 января и по 15 июня, он находился в Чеченском отряде, в составе которого совершил переходы к крепости Грозной и оттуда в крепость Воздвиженскую, а после этого участвовал в экспедициях против горцев в Гехи, в переправе через Гойшу, при занятии укрепления Мартанау и во взятии с боя неприятельских завалов. Со взятием этого пункта Радецкий соединился с отрядом генерал-майора Нестерова, после чего с 18 по 28 января войска занимались вырубкой и истреблением леса под беспрерывной канонадой горцев; в периоде этого же времени Радецким были построены 3 плотины на реке Вамрике для водопоя, и он участвовал в жарких делах с чеченцами у рек Натхой и Фортанги со сбитием неприятельских орудий и отражением конницы; 28 января — при следовании отряда полковника барона Меллер-Закомельского из крепости Воздвиженской в деле с огромной партией чеченцев и при передвижении всего отряда к крепости Грозной; 3 февраля в поисках сотни Гребенских казаков к аулу Гертле, схватке с чеченцами и отбитии у них 119 штук скота, а 15 и 16 в отбитии ещё стада баранов и другого рогатого скота. Высланный 2 марта из крепости Грозной в Ханкалинское ущелье для рубки дров, Радецкий подвергся нападению партии в 300 чеченцев, которые были отражены штыками. 5 марта у Закан-Юрта чеченцы пытались отбить обратно скот, но были отброшены. После сбора всего отряда, Pадецкий 14 апреля выступил с ним на реку Сунжу против вторгнувшегося Шамиля, причем подполковник Костырко удачно отбил 5 атак чеченцев на эту колонну. После возвращения отряда в Грозную к крепости подступил 20 июля Наиба-Сибдула, который был отбит пушечным огнём. По роспуске этого отряда Радецкий был переведён в Кавказский сапёрный батальон, где назначен командующим 3-й саперной ротой.


Военная академия и Венгерский поход 1849 г.
В июле 1847 г. он отправился в Санкт-Петербург для поступления в Императорскую Военную академию, окончив курс которой 19 июля 1849 г. по 1-му разряду и с производством 25 июля в штабс-капитаны, отправился в действующую армию, в 5-й пехотный корпус, действовавший против Венгерских мятежников в Трансильвании и находившийся в городе Германштадте. После прекращения военных действий, 23 августа 1849 г., Радецкий возвратился в придунайские княжества и оттуда вместе с 5-м корпусом (5 апреля 1850 г.) — в пределы Империи.

По возвращении в Россию Радецкий опять просился на Кавказ, вследствие чего был командирован на службу в отдельный Кавказский корпус, куда и отправился в ноябре того же 1850 года. За отличные успехи в науках в Императорской Военной академии Pадецкий был произведен 22 декабря в капитаны с переводом в Генеральный штаб.


Опять на Кавказе

Слепцовский отряд
Назначенный по прибытии 9 января 1851 г. в Тифлис в отряд генерал-майора П. Н. Слепцова на Нижней Сунже, Радецкий участвовал в работах по заселению этой области и по устройству двух станиц — у бывшего аула Алхан-Юрт и у аула Самашки.

Эти меры были важны для прикрытия линии по Тереку и для полного обладания краем, так как он заселялся казаками и пехотными резервами. Неприятель препятствовал ходу работ, но всегда был отбиваем с большим для него уроном; особенно жестоко чеченцы были наказаны 7 июля, когда они бежали, бросив скот и оружие.

В этих враждебных против отряда действиях более всего принимали участие жители Нагорной Чечни, которые, надеясь на свои неприступные позиции, не только сами постоянно нападали на нас, но подстрекали уже покорившихся нам карабулаков и галашевцев. Чтобы прекратить это, генерал-майор Слепцов скрытно собрал в лесах Алхан-Юрта и на правом берегу Ассы два отряда, силой в совокупности 11 рот пехоты и 5 орудий и напал внезапно главной колонной вверх по лесистому ущелью реки Чехи, с казаками в обход, на хутора гнездившегося здесь населения, отогнав у жителей весь скот, обратив население в бегство и истребив всё их имущество.

Другой отряд под начальством войскового старшины Предсмирова так же удачно вторгся в ущелье реки Шалажи и истребил или захватил все имущество рассеянных хищников. Озлобленные потерею своего достояния чеченцы, собравшись в значительных силах в верховьях рек Чехи, Шалажи, Рошни, Урус-Мартана и Чонта, напали на отступавший, обремененный добычею отряд, но стойкость пехоты и казаков, отличный порядок и распорядительность начальников не допустили неприятеля исполнить свои замыслы и произвести какое-либо расстройство в войсках. В особенности главной колонне пришлось вынести жаркий бой с бросавшимися в шашки чеченцами, отражая их штыками. Здесь много помогли пущенные своевременно 14 ракет, которые произвели сильное расстройство в рядах неприятеля.

В этих делах чеченцы потеряли своего известного предводителя Наиба Магомет-Мирза-Анзорова, много влиятельных старшин и, по показаниям верных лазутчиков, до 200 человек убитыми и ранеными. После такого поражения, видя, что их неприступные позиции оказались доступными нашему оружию, многие жители Нагорной Чечни стали искать нашего покровительства.

В июле этого года Радецкий был командирован Главнокомандующим Кавказским корпусом генерал-адъютантом князем М. С. Воронцовым в Кубу для собирания сведений, после вторжения неприятеля в Кайтах и Табасарань, о предприятиях Гафли-Мурата и Шамиля и о возможной степени содействия со стороны местных жителей, что и было им исполнено с точностью и успехом.

Лезгинская линия
В течение 1852 г. Радецкий состоял в Лучекском отряде под начальством генерал-майора Волкова, участвовал в походе из Самурского округа к Гельмецу, при занятии Курдула, при истреблении этих двух аулов и до полного очищения Горных Магалов вплоть до бегства Даниеля-Бека 29 июня. После возвращения генерал-майора Волкова через селение Цухури в Прикаспийский край, Радецкий перевёлся в Дагестанский отряд на Кутишенские высоты. 30 июля отряд выступил с Кутишенских высот на Турчидах, а оттуда через Дюзь-Майдан и селение Губдени в Темир-Хан-Шуру, куда и прибыл 15 сентября, а 17 ноября — в отряд генерал-майора Волкова у укрепления Евгеньевского, затем переправился через реку Сулак, участвовал в ночном движении на возвышенность Дюзь-Тау, при истреблении неприятельских завалов в Теренгульском овраге и при сожжении запасов сена и хлеба у Старого Буртуная, после чего 19 ноября возвратился в Темир-Хан-Шуру. Назначенный исполняющим должность старшего адъютанта в штабе командующего войсками Прикаспийского края по части Генерального штаба, Радецкий за отличие, оказанное в делах с горцами на Лезгинской линии, получил 16 декабря орден св. Анны 3-й степени и 16 июня следующего года именное Монаршее благоволение в Высочайшем приказе.

Кампании 1853—1857 гг.
Находясь с 22 июня 1853 г. в Дагестанском отряде, Радецкий отличился в бою на Кутишинских высотах и затем находился в движении отряда князя М. З. Аргутинского-Долгорукова на Лезгинскую кордонную линию; за отличие в кампании был награждён 18 августа 1855 г. орденом св. Анны 2-й степени. В марте следующего года Радецкий был в движении отряда к селению Башлы и рассеянии там отряда катахайцев.

Произведённый 11 апреля 1854 г. в подполковники, Радецкий в кампании этого года был в экспедиции в Салатавию, где в июле принимал участие в занятии Буртуная, в августе был в перестрелках с горцами под Турчидагом, в октябре — в движении из Темир-Хан-Шуры к Чир-Юрту и обратно и за отличие в делах был награждён 4 октября 1855 г. орденом св. Владимира 4-й степени.

26 апреля 1855 г. Радецкий получил назначение заведующим штабом командующего войсками в Прикаспийском крае. Оставаясь в этой должности в течение года, Радецкий был в походах на Кутишинские высоты, в Салатавию и следующий год встретил в экспедиции против Табасарана. В течение 1856 г. Радецкий участвовал в боях с горцами у селения Клякент (3 февраля), между постом Темиргаевским и Чир-Юртом (26 февраля), возле укреплений Ходжал-Махинского (1 апреля) и Цудахара (10 апреля и 17 мая), при взятии и разрушении Гергебиля (31 мая), у селения Ташкент (1 июля) и в урочище Шеншерек (11 июля) и наконец в ночном бою на Салатавских высотах (3—4 августа). 16 августа назначен начальником штаба 21-й пехотной дивизии и войск в Прикаспийском крае и затем снова был в походе в Табасарань. За отличие в делах против горцев в 1855 году и за взятие в плен в Табасарани главных преступников и возмутителей Радецкий был произведён 10 октября 1857 г. в полковники, а в кампанию 1857 года, за командование отрядом в сражении с горцами при урочище Джантай-Гол и за дела в Салатавии, ему объявлено дважды Монаршее благоволение и вручена императорская корона к ордену св. Анны 2-й степени (31 января 1859 г.).

Кампании 1858—1863 гг.
В 1858 г. Радецкий совершил множество блестящих дел против горцев, среди которых был заметен штурм 17 июля Мичикальских завалов и августовские бои под Буртунаем. Назначенный 1 декабря командиром Дагестанского пехотного полка, Радецкий со своим полков в феврале—апреле 1859 г. совершил с отрядом барона А. Е. Врангеля экспедицию в Ауху и Ичкерию и совершил там много подвигов, один из которых был 1 июля отмечены орденом св. Георгия 4-й степени

В воздаяние за отличие, оказанное в экспедиции против Горцев, при переправе чрез р. Андийское-Койсу

Также 10 мая 1860 г. ему было пожалована золотая шашка с надписью «За храбрость». Далее Радецкий был при штурме аула Гуниб и пленении Шамиля.

В кампанию 1860 г. Радецкий штурмовал 27 сентября аул Беной; 18 ноября назначен исполняющим дела начальника штаба войск Терской области и 1 февраля 1861 г. вступил в должность. За отличие в кампании 1860 г. Радецкий 15 июля 1861 г. был произведён в генерал-майоры с зачислением по Генеральному штабу. В октябре—декабре действовал против отрядов Байсунгура и Умы-Атаба.

26 апреля 1862 г. назначен помощником начальника Кавказской гренадерской дивизии. В кампании 1862 г. участвовал в боевых действиях за Кубанью и в Черкесии по обе стороны Кавказского хребта, уничтожении аулов по рекам Ахтырь, Бугундырь, Абин, Шипсу, устройстве станиц и постов на реке Хабль. В 1863 г. находился в Закатальском округе по случаю возмущения тамошних жителей и за успокоение населения 5 сентября был награждён ордена св. Владимира 3-й степени с мечами.

Мирная служба
После покорения Кавказа с 17 февраля 1865 г. Радецкий командовал 38-й пехотной дивизией и за отличие по службе награждён 16 апреля 1867 г. орденом св. Станислава 1-й степени с мечами. 6 марта 1868 г. получил в командование 21-ю пехотную дивизию и за отличие по службе 20 мая 1868 г. произведён в генерал-лейтенанты, 30 августа 1870 г. награждён орденом св. Анны 1-й степени с мечами (императорская корона к этому ордену была пожалована 19 августа 1872 г.), а затем с 7 апреля 1871 г. командовал 9-й пехотной дивизией и 30 августа 1875 г. получил орден св. Владимира 2-й степени. 1 ноября 1876 г. он был назначен командиром 8-го армейского корпуса, в каковой должности и принимал участие в русско-турецкой войне 1877—1878 гг.


Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

Переправа через Дунай
С объявления 12 апреля 1877 г. войны Турции, Радецкий выступил с 8-м армейским корпусом из Кишинёва и 19 апреля перешёл румынскую границу, переправившись у Леова через Прут. Согласно маршрутам Главного штаба, со вступлением в пределы Румынии действующая армия должна была двинуться четырьмя колонками; из них левая (в состав которой входили 8-й армейский корпус, 11-я кавалерийская дивизия, 2 горных батареи, 23-й казачий полк, 2 сотни пластунов, 4-я стрелковая бригада и сводная Кавказская казачья дивизия, под общим начальством генерал-лейтенанта Радецкого) двинулась от Бестамака на Фальчи, Галац и Браилов, откуда 8-й корпус направился к Бухаресту, 11-я кавалерийская дивизия к Облешти-Ноу, прочие же части колонны, под начальством генерал-лейтенанта Скобелева 1-го, к Журже. При выборе места переправы через Дунай, Его Императорское Высочеетво Главнокомандующий о своем решении совершить переправу у Зимницы сообщил вечером 9 июня одному только генерал-лейтенанту Радецкому, войска которого в ночь на 15-е и должны были начать переправу под общим его руководством и под непосредственным начальством Свиты Его Величества генерал-майора Драгомирова. Немедленно после переправы войска вступили в бой у Систова и взяли этот город при личном участии его императорского высочества Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича Старшего и принца Александра Баттенберга.

16 июня 1877 г. Радецкий получил орден св. Георгия 3-й степени за № 537

В награду за отличное мужество и храбрость, оказанные при переходе войск через Дунай у Систова 15 июня 1877 г.


[править] Шипка — Шейново
Во 2-й период войны, после переправы через Дунай, 8-му корпусу приказано было, 18 июня, следовать за передовым отрядом генерал-майора Гурко, служа ему частным резервом. 30 июня головные части корпуса прибыли в Тырнов, после чего корпус сосредоточился на Янтре, выдвинув авангарды к Обретенику. После ряда перестрелок и мелких стычек, со взятием перевала Бердек и деревни Беброва, 7 июля был занят отрядами генерал-адъютанта князя Святополк-Мирского и генерал-майора Гурко Шипкинский перевал, а 19 июля Радецкому было приказано удерживать линию Сельва — Шипка — Елена.

21 июля Гурко занял позицию при южном входе в Хаинбогарское ущелье и предполагал, укрепившись здесь, выжидать перехода главных сил в решительное наступление через Балканы. Но Радецкий, которому он был подчинен, признавая положение передового отряда рискованным, приказал Гурко отступить, что он и исполнил, не тревожимый турками, 25 июля. 7 августа армия Сулеймана-паши приблизилась к деревне Шипка.

В это время войска Радецкого, около 40 тысяч, имевшие назначением, кроме обороны перевала, ещё обеспечивание, со стороны Ловчи, левого фланга войск против Плевны и правого фланга Рущукского отряда со стороны Осман-Базара и Сливно, были раскинуты на 130-верстном пространстве отдельными отрядами, причем на Шипке было всего около 7 тысяч против 60-ти таборов (около 40 тысяч) турок. Радецкий предполагал, что армия Сулеймана вероятнее всего двинется к Осман-Базару на соединение с армией Мехемета-Али, или на Елену для действия во фланг, но уже 7 августа выяснилось, что против Елены у турок незначительное количество регулярных войск; вследствие этого, а также вследствие получения тревожных известий с Шипки 8 августа, Радецкий направил на перевал из Габрова 4-ю стрелковую бригаду.

9 августа турки штурмовали в лоб сильнейшую часть русских позиций на Шипкинском перевале. Отчаянные атаки продолжались 6 дней, после чего Сулейман отвел свои войска несколько назад. Тяжело было положение защитников Шипки и их бесстрашного доблестного начальника, который с незначительными силами должен был удерживать энергичное наступление всей армии Сулеймана-паши. К 11 августа наши войска на Шипке понесли настолько большой урон, что положение защитников к полдню этого дня стало критическим, так как и боевые запасы приходили к концу.

Между тем на выручку спешила 4-я стрелковая бригада, которую лично вел генерал Радецкий. Видя измученность людей, которые при жаре до 40° R едва передвигали ноги, Радецкому пришла в голову мысль посадить стрелков на казачьих лошадей. Стрелки по 2—3 человека вскочили на лошадей, усталость исчезла, и они как раз вовремя подоспели на выручку товарищей, которые уже начинали колебаться, уступая натиску превосходных сил неприятеля.

Военная история оценит по достоинству этот замечательный марш Радецкого к Шипке. Появление свежего отряда и бесстрашного начальника вызвало единодушное «ура» защитников, подняло мгновенно дух солдат, — и турки были отброшены. Во время самого разгара жаркого боя генерал Столетов посоветовал Радецкому в одном месте ехать рысью, так как это место беспрерывно обстреливалось турками. Радецкий остановил лошадь, постоял немного и сказал: «Подлецы, скверно стреляют». В десятом часу вечера Радецкий объезжал все позиции и благодарил храбрых защитников.

Вообще атаки с 9 по 14 августа на гору св. Николая — ключ Шипкинской позиции — отличались упорною настойчивостью и настолько были сильны, что, например, 12 августа сам Радецкий должен был стать перед войсками и лично водил их в штыки. За такую блестящую оборону перевала он был награждён 15 августа золотой шпагой с бриллиантами и с надписью: «За оборону Шипки с 9-го но 14-е августа 1877 года».

Отбитием августовских атак дело ещё не было окончено: надо было удерживать Шипку во что бы то ни стало. Пятинедельный период кампании с 19 июня по 25 августа был критическим для русской армии в Болгарии, так как решительное и успешное наступление турок против одного из флангов нашего растянутого расположения не только вынудило бы остальные к отступлению, но могло повести и к отрезанию их от Дуная.

Особенно опасно было положение отряда Радецкого, как наиболее отдаленного от Дуная, и был даже возбуждён вопрос об очищении Шипкинского перевала, но мысль эта была оставлена после личного осмотра перевала начальником штаба армии и совещания его с генерал-лейтенантом Радецким.

Турки не воспользовались благоприятной для них обстановкою, ограничиваясь бомбардировками и бесплодными, безумными атаками на деревню Зелено-Древо и гору св. Николая, тогда как положение русских с каждым днем улучшалось: в течение августа месяца русская армия была усилена шестью дивизиями и одной стрелковой бригадой (всего 85 тысяч), из которых 2-я пехотная дивизия и 3-я стрелковая бригада были двинуты к Сельви и образовали резерв для войск Радецкого.

Между тем с половины сентября наступила суровая зима, и защитникам Шипки выпала трудная доля бороться не только с неприятелем, но и с природою. Турки обстреливали Шипку беспрерывно с трех сторон, и начальник штаба 8 корпуса, генерал-майор Дмитровский находил положение отряда весьма опасным, допускал обход и предсказывал, что если не пришлют подкреплений, то «все здесь ляжем, никто не уйдет». Радецкий как-то неохотно соглашался на прибытие подкреплений, но наконец согласился и вытребовал одну бригаду 2-й пехотной дивизии.

Навсегда останется в обществе память о том утешительном впечатлении, какое в тяжелые дни одной из Плевненских неудач произвела телеграмма Радецкого, окруженного со всех сторон и уже готового погибнуть, не сдавая перевала: «На Шипке всё спокойно», что означало, что Сулейман бездействует, и потому все благополучно[1].

5 сентября, после четырёхдневной подготовки артиллерийским огнем, турки штурмовали гору св. Николая, но потерпели полную неудачу. На южном фронте Шипкинской позиции армия Реуфа-паши, хотя и превосходила в силах войска Радецкого, но не решалась что-либо предпринять, и Реуф считал себя на то вправе, раз Сулейман бездействовал; лишь обе стороны укреплялись и усиливали свои позиции у Шипкинского перевала.

В начале ноября Реуф-паша был назначен военным министром, а его место занял Ахмет-Эюб, который передал начальствование над главной частью своей армии у Шипки Весселю-паше. Желая чем-нибудь ознаменовать свое вступление в командование, Вессель-паша 9 ноября атаковал гору св. Николая, но очень неудачно, так как был отбит с большим уроном.

С половины ноября наступили лютые морозы и частые снежные бураны; войска страдали от неприятеля меньше, чем от морозов и болезней, и число заболевших и отморозившихся доходило до 400 человек в день; часовых сносило ветром в овраги. Наиболее пострадала 24-я пехотная дивизия генерала Гершельмана. Именно к этому времени относится знаменитый триптих В. В. Верещагина «На Шипке всё спокойно».

К концу этого месяца в 20 батальонах было свыше 5000 больных, но генерал-лейтенант Радецкий непоколебимо оставался на своем посту. После падения Плевны, 28 ноября, было решено усилить отряды Гурко и Радецкого, чтобы возможно скорее форсировать ими линию Балкан, вследствие чего великий князь Николай Николаевич Старший приказал немедленно по прибытии подкреплений к этим отрядам начать переход через горы. Для обеспечения флангов отряда Радецкого был назначен отряд генерал-майора Карцова на правом фланге, а отряду генерал-майора Деллинсгаузена велено прикрывать левый фланг Радецкого. 10 декабря от осадной Плевненской армии Радецкому были посланы подкрепления: 16-я пехотная дивизия, 3 батальона 3-й стрелковой бригады, 4-й саперный батальон и 9-й казачий полк. Они сменили обескровленную 24-ю пехотную дивизию, отведённую в тыл.

Генерал Радецкий, даже после прибытия 16-й пехотной дивизии, считал атаку Весселя-паши операцией очень рискованной, так как прямая атака турецких позиций у перевала была немыслима, а обход по снегам невозможен. Поэтому, получив приказание о начале наступления, Радецкий 19 декабря телеграфировал Главнокомандующему, прося отложить движение от Шипкинского перевала до появления отряда Гурко в долине Тунджи, что заставило бы турок очистить их позиции без боя. Но так как Гурко находился в значительном отдалении и не мог оказать скорого содействия Радецкому, то великий князь не изъявил согласия на эту телеграмму; к тому же в Главной квартире считали силы Весселя-паши не свыше 15-ти тысяч, а Радецкий считал их в 30—40 тысяч.

Вследствие новых представлений Радецкого, ему были посланы 22-го числа ещё 30-я пехотная дивизия и три полка 1-й кавалерийской дивизии, причём было подтверждено приказание начать переход в наступление 24 декабря. Для исполнения воли Главнокомандующего в штабе 8-го армейского корпуса остановились на очень смелом и даже рискованном плане двойного охвата турецких позиций у Шипки, то есть, оставив на перевале достаточной силы заслон, обойти эти позиции с обоих флангов.

Ввиду такого решения к 24-му декабря войска были сосредоточены в следующих пунктах: центр, под личным начальством генерал-лейтенанта Радецкого, — 14-я пехотная дивизия, Брянский полк и 2 саперные роты — на Шипке; правая колонна, под начальством генерала Скобелева 2-го, — 16-я пехотная дивизия, 3 стрелковых батальона, 2 саперных роты, 7 дружин болгарского ополчения, 1 казачий полк, Уральская сотня, одна горная и одна полевая батареи — близ селения Зелено-Древо; левая колонна, под начальством генерал-адъютанта князя Святополк-Мирского, — 9-я пехотная дивизия без Брянского полка, 4-я стрелковая бригада, 30-я пехотная дивизия, одна рота сапер, болгарская дружина, одна горная и две полевых батареи и один казачий полк — в городе Травне.

Правой колонне предстоял переход в 16—20 верст, а левой около 45. Обе колонны должны были подойти к турецким позициям к 26-му числу, к вечеру, а 27-го утром атаковать. Колонна князя Святополк-Мирского 27 декабря вошла в соприкосновение с турками и вступила с ними в бой. Правая же колонна встретила на своем пути большие трудности, вследствие чего не могла выполнить план в точности и подошла к турецким позициям лишь утром 28-го числа.

Генерал Радецкий все время наблюдал за движением обходных колонн с горы св. Николая, откуда в ясную погоду открывался обширный горизонт. Кроме того, получая всё время донесения от начальников отрядов, он мог составить ясное понятие о ходе дел. Видя затруднительное положение отряда князя Святополк-Мирского и для облегчения действий обеих колонн, Радецкий в 12 часов дня 28-го числа сказал: «Пора кончать» и повёл фронтальную атаку на турецкие позиции, несмотря на то, что местность для этого была весьма неудобна.

Атака эта была произведена 2-й бригадой 14-й пехотной дивизии, которая потеряла в этот день 1700 человек, но зато удержала против себя 22 табора турок и почти всю их артиллерию, поставив турок в безвыходное положение. Результатом дружного действия всех трех отрядов под общим руководством Радецкого было пленение всей шипкинской армии Весселя-паши. В этом деле нами взяты в плен 41 табор (около 32-х тысяч), 103 орудия и 6 знамён. Наши же потери во всех трех отрядах простирались до 5 тысяч.

Пленение армии Весселя-паши собственно и составило конец всей кампании, остальное было лишь следствием, дальнейшим развитием шипкинской победы.

Все турецкие отряды, занимавшие проходы в Балканах, поспешно отступили к Адрианополю, так же как и 10-тысячный отряд, спешивший на усиление армии Весселя и находившийся от него всего в нескольких часах пути. Теперь же была прорвана не только оборонительная линия Балкан, но и все расположение турок: наши войска врезались между армиями Сулеймана и Мехемета-Али, имея путь открытым к Семенли. За эту блестящую операцию Радецкий произведён 29 декабря в генералы от инфантерии и 4 января 1878 г. награждён орденом св. Георгия 2-й степени за № 116

За пятимесячную храбрую оборону Шипкинскаго перевала и пленение 28-го декабря 1877 года всей армии Вессель-Паши

В апреле 1878 года назначен генерал-адъютантом к его императорскому величеству и шефом 55-го Подольского пехотного полка.


[править] К Адрианополю
Чтобы использовать вполне Шипкинскую победу, Главнокомандующий решил, не давая времени туркам оправиться, наступать несколькими колоннами к Адрианополю, — из них левой, под начальством Радецкого, приказано двинуться через Ески и Ени-Загру к Ямболю и оттуда долиною Тунджи к Адрианополю. 30 декабря отряд стал спускаться с Балкан, и к 6 января войска отряда стянулись к Казанлыку, где нашли запасы галет, муки, ячменя и сена.

Турки везде поспешно отступали, так как после пленения армии Весселя-паши дух турецких войск сильно упал. Появилось много дезертиров, и к половине января в армии Сулеймана-паши из 50-ти тысяч оставалось только 30; при отступлении этой армии турки потеряли почти всю свою артиллерию — 114 орудий и около 2-х тысяч пленными. 6 января головные части нашей армии подошли к Адрианополю. В городе было около 8-ми тысяч гарнизона, но с прибытием в этот же день армии Мехемета-Али набралось до 33-х тысяч защитников. Кроме этого, город был обнесен 24-мя сильными фортами, вооруженными 70-ю орудиями.

Ввиду того что в Константинополе в это время гарнизон состоял всего только из 10 тысяч человек, турецкое правительство, боясь за участь своей столицы, приказало войскам, находящимся у Адрианополя, спешно отступать к Константинополю. К вечеру 7 января последние турецкие войска покинули Адрианополь, предварительно взорвав арсеналы, склады и бросив все вооружение фортов.

Колонна Радецкого, вследствие трудности спуска с гор по обледенелым кручам при 9—10° мороза, могла только к 10 января стянуться к Ямболю и лишь 16-го головные части подошли к Адрианополю, то есть через 9 дней после вступления отряда генерала Струкова. 19 января в Адрианополе подписаны предварительные условия мира, но наша армия продолжала наступать и 11 февраля заняла Сан-Стефано, куда была перенесена Главная Квартира. К этому времени 8-й армейский корпус расположился в Чаталджи и Наташ-Киой.


[править] После войны
После заключения мира 19 февраля войска 8-го армейского корпуса оставались на местах своего расположения до 30 августа, когда они были посажены на транспортные суда и перевезены в Одессу. По возвращении в Россию генерал от инфантерии Радецкий был избран почетным гражданином городов Полтавы и Санкт-Петербурга, причём столица поднесла ему богато украшенную саблю. Заслуги Радецкого признаны и иностранными государями, пожаловавшими ему свои ордена.

После войны имя Радецкого сделалось в высшей степени популярным, — его всюду встречали и чествовали, как национального героя. 19 октября 1878 г. бывшие воспитанники Инженерного училища и академии чествовали Радецкого, как своего старшего товарища, которым гордились. На этом обеде среди присутствовавших были генералы Леер, Романовский, Форш, Кауфман, Орловский и бывшие товарищи Радецкого писатели Достоевский и Григорович и изобретатель электрической свечи — Яблочков.


[править] Семья
После командования 5-м армейским, а затем гренадерским корпусами Радецкий был назначен 10 мая 1882 г. командующим войсками Харьковского военного округа, 15 мая того же года получил орден Белого Орла и 30 августа 1885 г. — орден св. Александра Невского. С упразднением Харьковского округа перемещён в 1888 г. на такую же должность в Киевский военный округ и получил алмазные знаки к ордену св. Александра Невского. В 1889 году Радецкий был назначен членом Государственного и Военного советов; ему предстояла служба отечеству на новом поприще законодательной деятельности, где, при всей слабости своего расстроенного здоровья, он мог ещё принести пользу своею боевою и административною опытностью, но в ночь на 14 января 1890 г. он скончался в Одессе.

Фёдор Фёдорович был дважды женат. С первой женой, Ларисой Николаевной урождённой Ивановой был развод; у них были дети — Фёдор (1858 — после 1908, полковник, командир 1-го Закаспийского стрелкового батальона), Лариса (1860 — до 1908), Владимир (1861—1883), Наталия (1870—1891, известная сестра милосердия), Юрий (1866 — после 1908), Борис (1868—1905, штабс-капитан лейб-гвардии 4-го стрелкового батальона, убит в русско-японскую войну). Вторая жена — Серафима Петровна, дочь генерал-майора Петра Семёновича Лебедева (1816—1875), редактора «Русского Инвалида»; детей у них не было.

В самом конце Преображенской улицы, на давнишней окраине молодого Города, были расположены рядом старые городские кладбища - первые - христианское, еврейское, караимское и мусульманское. Здесь похоронена вся одесская знать, первостроители Города и Порта. Здесь где-то, и никому неведомо где, лежит брат Пушкина, Лев Сергеевич. Лежат, лишенные надгробий и эпитафий, суворовские генералы и герои двенадцатого года, герои Шипки и первой Мировой войны, участники всех без исключения компаний русской армии, от суворовских походов до первой Мировой и Гражданской войн*:

° бригадир И.С. Рибопьер (ок. 1750-1790, соратник А.В. Суворова, герой штурма Измаила в 1790, где принял смерть);

° генерал от инфантерии И.В. Сабанеев (1770-1825, участник русско-турецкой войны 1787-1791, Итальянского и Швейцарского походов А.В. Суворова (награжден орденом св. Анны 2-ой ст. с бриллиантами и чином подполковника за храбрость), русско-французской 1806-1807 (был ранен и получил золотую шпагу за храбрость), русско-шведской 1808-1809 (был ранен и получил орден св. Георгия 3-ей ст. и золотую шпагу), русско-турецкой 1806-1812 (ордена св. Анны 1-ой ст. с бриллиантами, св. Владимира 2-ой ст., золотая шпага с бриллиантами и чин генерал-лейтенанта), Отечественной войны 1812 и освободительного похода в Европу 1813-1814 (за храбрость ордена св. Александра Невского с бриллиантами и св. Владимира 1-ой ст. и многочисленные иностранные ордена), боевых действий на Кавказе, военного похода во Францию 1815 года, многократно израненный на этих войнах);

° генерал от инфантерии, граф Н.М. Каменский (1776-1811, участник альпийского похода А.С. Суворова, командующий Дунайской (Молдавской) армией в 1810-1811);

° генерал от инфантерии, граф (с 1862) А.Н. Лидерс (1790-1874, участник русско-французской 1805 и Отечественной войн, русско-турецких компаний 1806-1812, 1828-1829, Крымской компании 1853-1856, генерал-адъютант, орден св. Андрея Первозванного с бриллиантами);

° генерал от артиллерии, граф А.Н. Строганов (1795-1891, участник Отечественной войны 1812 и освободительного похода в Европу 1813-1814, Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор в 1855-1862, президент Одесского общества истории и древностей, первый почетный "вечный" гражданин Города);

° премьер-майор Феликс М. Де Рибас (1769-1845, брат основателя Города Иосифа Де Рибаса, первопоселенец Города, участвовал в ликвидации чумной эпидемии 1812, подарил Городу собственный сад, теперь Городской);

° генерал-майор Н.Р. Кантакузен (1763-1844, участник штурма Измаила 1790, где отличился и получил орден св. Владимира 4 ст., русско-турецких компаний 1787-1791 и 1806-1812, наказной атаман Бугского казачьего войска в 1806-1818);

° генерал от артиллерии, граф Д.Е Остен-Сакен (1789-1881, организатор обороны Города в 1854, главный воинский начальник Бессарабской области и Херсонской губернии);

° секунд-майор, первопоселенец и первостроитель Города В.Я. (Витторио Амадео) Поджио (1767-1812, участник русско-турецкой компании 1787-1791, чин получил за храбрость при штурме Измаила, отец декабристов А.В и И.В Поджио);

° контр-адмирал И.И. Завадовский (1780-1837, командующий Дунайской флотилией);

° генерал от инфантерии Н.Б. Кутневич (1837-1915, участник русско-турецкой войны 1877-1878, герой обороны Шипкинского перевала);


° генерал от инфантерии Ф.Ф. Радецкий (1820-1890, гордость и слава русского оружия, участник русско-турецкой войны 1877-1878, награжден за оборону Шипки орденами св. Георгия 3 ст. и 2 ст., золотой шпагой с бриллиантами и надписью "За оборону Шипки с 9-го по 14 августа 1877 года", орден Белого Орла с 1882, св. Александра Невского с бриллиантами с 1888, национальный герой Болгарии и России);


° генерал от артиллерии Д.А. Гофман (1828-1907, участник русско-турецкой войны 1877-1878, награжден за оборону Шипки орденами св. Владимира 3 ст. с мечами, Георгия 4 ст. и золотой саблей);

° генерал от кавалерии А.Д. Мартынов (1838-1913, участник русско-турецкой войны 1877-1878);

° генерал-лейтенант А.Г. Григорьев (1847-1916, Одесский градоначальник в 1905-1907, после произошедших при прежних администраторах погромов, активно противостоял черносотенцам, во время Первой Мировой войны координировал в Городе оказание помощи раненым воинам, организовывал лазареты);

° капитан II ранга П.Ф. Щеголев, ( ?- ? , отец прапорщика А. Щеголева, героя обороны Города 10 апреля 1854);

° всех российских орденов кавалеры от св. Анны 4 ст. до св. Андрея Первозванного (с бантами, бриллиантами, короной и без);

° рядовые, корнеты, (фендрики) и штык-юнкера, унтер-лейтенанты, прапорщики и поручики, есаулы и сотники, ротмистры и капитаны, полковники и генерал-маиоры, погибшие в бою, а также умершие в госпиталях от ран воины всех этих бесчисленных сражений России

и цивильные горожане ---

° археолог И.П. Бларамберг (1778-1831, организатор и первый директор Одесского археологического музея);

° К.Я. Десмет (1751-1839, учредитель и директор казенного ботанического сада в Одессе, член-основатель Общества сельского хозяйства Южной России);

° Н.Б. Герсерванов (1809-1871, член Общества истории и древностей, член-учредитель Общества сельского хозяйства Южной России, генерал-майор, участник обороны Севастополя 1854-1855);

° М.М. Кирьяков (1810-1839, агроном, член-учредитель Общества истории и древностей, член Общества сельского хозяйства Южной России);

° врач Э.С. Андреевский (1809-1872, эпидемиолог, организатор первой в Европе грязелечебницы на Куяльницком лимане);

° Г.И. Маразли (1780-1851, негоциант, член греческого патриотического общества "Филики Этерия");

° ресторатор Цезарь Л. Отон ( ? -1860, герой "Путешествий Онегина" и знакомец А.С);

° историк А.А. Скальковский (1808-1898, член-корр. Петербургской Академии Наук, "Геродот Новороссийского края");

° дипломат, инженер, ученый П.М. Лессар (1851-1905, исследователь Центральной Азии, участник русско-турецкой войны 1877-1878);

° В.И. Санценбахер (1832-1894, купец, фабрикант, член Брюссельской академии наук и индустрии, построил к 100-летию Города наш Цирк-варьете);

° Е.И. Шульц (1829-1909, председатель биржевого комитета купцов 1-й гильдии, действительный статский советник, член многих благотворительных обществ, потомственный почетный гражданин);

° В.В. Навроцкий (1851-1911, владелец, издатель и редактор "Одесского листка");

° артистка Вера Холодная (1893-1919, Королева русского немого кино);

° архитектор Л.Л. Влодек (1842- ? , построивший для Города дом баронов Фальц-Фейнов на Надеждинской и Пассаж);

° видные ученые России - профессора и академики, доктора богословия и физики, математики и психологии, права и зоологии, медицины и механики, филологии и искусств, а также чистой математики ...; ректоры Новороссийского университета и директоры Ришельевского лицея; друзья и враги А.С. Пушкина и его родной брат Лев; негоцианты и купцы; бароны, графы и князья, а также всевозможные разночинцы; тайные советники и патологоанатомы; археологи и нумизматы; консулы и владельцы корабельных контор; градоначальники (четверо) и городские головы; российские дипломаты; архитекторы, строившие Город; артисты и директора театров; литераторы и художники; и композиторы ...

° и многие среди них --- потомственные и почетные граждане Города,

а всего там осталось лежать свыше 200 тысяч горожан.

И где-то в земле Города лежит, выброшенный в 1949 из Успенского католического кафедрального Собора, граф, генерал от инфантерии, Александр Ланжерон, Новороссийский генерал-губернатор (1815-1822), Одесский градоначальник (1815-1820), строитель Города. На службе России с 1790 года, участник десятка компаний, в числе которых Отечественная война, поход в Европу 1813-1814 и ряд русско-турецких войн (за взятие Измаила, где был контужен, получил золотые крест и шпагу). Место, где лежат его кости, неизвестно благодарным потомкам.

К концу века это кладбище стало благоустроенным и зеленым парком, в нем были устроены три бассейна с днестровской водой, ... вдоль кладбищенских стен размещались красивые и уютные богадельни. Здесь были великолепные памятники из лучших пород мрамора и гранита, кованные ограды по рисункам талантливых художников, ... На могильных плитах и склепах были высечены имена, навсегда ставшие гордостью нации. Великолепной работы семейные склепы графов Толстых, Потоцких, Родоканаки, Маврокардато, Ралли, Завадских, Пашковых, Бирюковых, часовня негоцианта Анатра из шлифованного черного и розового гранита, надгробия генерала Сабанеева, графа Строганова и его сестры И. Полетики из лабрадора и розового гранита, графа Петра Разумовского, памятник графу Жаку Порро, … и чеканный шрифт еврейских надписей --- все поражало красотой отделки и значительностью имен в судьбе и истории Города.

Кладбище часто служило местом прогулки горожанам, как Александро-Невская лавра в Питере, кладбища Новодевичьего и Донского монастырей в Москве, ... Здесь, среди зелени благоустроенных аллей, можно было часами, не торопясь, ходить, смотреть, вспоминать, думать ...

"... Но как же любо мне
Осеннею порой, в вечерней тишине,
В деревне посещать кладбище родовое, ..."
Александр Пушкин

После революции, в 1929-1934 годах, кладбище уничтожили, разграбили памятники, закатали в асфальт могилы, разрушили кладбищенскую церковь Всех Святых (построенную в 1819-1820, с колокольней от 1851), и теперь над их телами разбит парк, с качелями-каруселями, забегаловками, жухлой, истоптанной травой и мусором, а части кладбищенской территории стали зоопарком, стадионом и выходящей на Водопроводную улицу школой, стоящей на еврейских могилах. Само название храма говорит о том, что кладбище возникло первоначально как военный некрополь. Сохранились четыре тумбы, из двенадцати, когда-то окружавших громадный из темно-красного гранита памятник генералу Ф.Ф. Радецкому (на пятиметровой скале из красного гранита, символизирующей гору Св. Николая на Шипке, был установлен крест и бронзовая статуя генерала работы В. Шервуда). На этих тумбах были трофейные турецкие пушки компании 1877-1878, и их попирали орлы с распростертыми крыльями, гордо смотрящие во все стороны света. Разлетелись с потревоженных мест орлы и кто-то вырвал с гранитным мясом трофейные пушки. В городских достопримечательностях памятник этот значился в одном ряду с памятниками Пушкину и Воронцову и мог бы украсить лучшую площадь Города. Ведь работы В. Шервуда памятник гренадерам-героям Плевны и сегодня стоит в самом центре Москвы. Надгробная плита графа А.Н. Строганова, первого почетного "вечного" гражданина Города, уцелела и благополучно валяется где-то на территории стадиона "Январец" . Повезло генералу от инфантерии И.Н. Инзову, ветерану суворовских походов и Отечественной войны, Новороссийскому генерал-губернатору. Его прах стараниями болгарских колонистов был перенесен в 1846 году со Старого кладбища в столицу "Новой Болгарии", город Болград, где и поныне покоится в мире.

Хорошо, что основатель Города, Иосиф Де Рибас, в отличие от своего брата Феликса, лежит на кладбище в Санкт-Петербурге!

Хорошо также и то, что первостроитель Города, инженерный генерал Франц Сент Де Волан, лежит на Волковом кладбище в Санкт-Петербурге!

Особенно хорошо, что герцог Арман Эммануил дю Плесси Де Ришелье, наш незабвенный Дюк, в 1814 году вернулся во Францию управлять тамошним кабинетом министров и лег во французскую землю, в родовую усыпальницу в Сорбонне, --- страшно подумать, что было бы, если бы его похоронили здесь, на родине, в земле и среди народа, для которых он так много сделал!

Но кладбище есть святое место и разрушению не подлежит. Все они ведь там остались лежать. Когда-нибудь покаяние постучится в сердца горожан, и будет поставлена на месте маленького уродца - в виде шлагбаума изваянного карликового Ленина, часовня, знаком покаяния, памяти и примирения.

"Я узнаю - зачем? - когда кончится Время -
И я перестану гадать - зачем".
Эмили Дикинсон