Чугуев и с. Каменная Яруга Змиевского у. Харьков. губ.

ЧУГУЕВСКИЕ ВОЕВОДЫ

Общее руководство до назначения в 1639 г., чугуевского воеводы кн. П. И. Щетинина осуществлял белгородский воевода (с 07.03.1638 по 01.06.1639) князь Петр Дмитриевич Пожарский, старший сын освободителя Москвы князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Перед назначением в Белгород П.Д. Пожарский был стольником, воеводой передового полка (Дедилов, 1635), с сентября 1635 по 1638 г. служил при дворе.

Рассмотрим, что нам известно о чугуевских воеводах. Указанные номера воевод условны и приведены только для удобства повествования.

Первым начальником служилых людей и строителем крепости и города Чугуева был дворянин московский Максим Алексеевич (Савинович) Лодыженский (1600-е – после октября 1653). В 1638 г. был на государеве службе в Белгороде со стольником и воеводою, князем Петром Пожарским. А из Белгорода был прислан к государю в Москву с татарского бою с сеунчем, и за ту службу был пожалован государевым жалованьем. В этом же году был послан в Чугуев вместо воеводы с московскими служилыми людьми и черкасами для постройки острога и устройства черкас группы Я. Острянина, перешедших из Литвы.

Патриарший стольник (1627 – 1629), дворянин московский (1636 – 1640), воевода в Лебедяни (1636 – 1637), вместо воеводы в Чугуеве (1638 – март 1639), писец, межевал земли Корочанского, Яблоновского и Усердского уездов с Белгородским, Оскольским, Валуйским и Воронежским уездами вместе с подьячим Михаилом Ключаревым (1639, август), голова у стряпчих в походе на Белгород (1646), воевода в Новосили (1646 – 1648), ездил за государем и царицей (1650), посланник в Крым (1652), состоял при послах в Малороссию для приведения запорожцев к присяге (1653, октябрь). Алексинский помещик.

Упом. в документах:

Г. князю Петру Ивановичу (Щетинину) Тимофей Бутурлин.
«В нынешнем 147 (1639) году июня 15-го прислана, Господине, ко мне в Яблонов Государева грамота за приписью Дьяка Григория Ларионова, а в Государевой грамоте писано: писал из Белгорода Князь Пётр Пожарский к Государю на Москву, а к нему писал с Чугуева Максим Ладыженский, что февраля 14-го приехали на Чугуев с Литовской стороны, из Миргорода, Сенька Сергеев с торгом, а в допросе сказал, что в Литовских Украинских городах в сборе Гусар 2 000 человек да 4 000 Немцев, а хотят идти те Гусары и Немцы к Чугуеву, чтоб Чугуев разорить, Гетмана и Казаков побить. Да апреля 26-го писал из Белгорода к Государю на Москву князь Пётр Пожарский, а к нему, Князю Петру, писал с Чугуева Максим Ладыженский, что апреля 13-го пришли на Чугуев из Литовской стороны, из города Плотавы Чугуевские Черкасы, Афонька Гладченко да Фомка Омельянов, и сказали: как де они пошли из Литовского городка Плотавы и, будучи на реке Мерчике, и с ними встретилися Черкасы Андрюшка с Луцкова посеченный и сказал, встретился с ними Литовский Полковник Ворона, а с ним Черкас 400 человек, а тот Полковник Поляк с немногими людьми ходит подзирать под Чугуев; да он же слышал в Плотаве от Литовских людей в разговоре, - хотят де мирное постановление нарушить, а Остренина и Рассоху с товарищами на Чугуеве доступить; а по Украинским городкам всяких людей в сборе много, а хотят де однолично приходить в Чугуев, чтоб разорить, а Потоцкой в Украинном городке и с ним Ляхов тысячи две. И по Государеву Цареву указу, велено мне про Литовских людей проведывать, чтоб безвестно к Чугуеву не пришли, а будет ведано мне учинится, что Литовские люди пойдут к Чугуеву для разорения и по Государеву указу велено мне Литовским людям послать нарочно боярского сына доброго, кого пригоже, велено говорить, чтобы они мирного постановления не нарушали и в Государеву землю, к Чугуеву, не ходили. А будут упрямиться мимо вечного докончанья и крестного целованья, и по Государеву указу велено мне и всех Польских городов Воеводам над ними промышлять».

Переписка:

а) воевода П.И. Щетинин доносил царю, что:

1. Грамотой от 31-го января 1640 года велено «черкасов атамана Михаила Карпова» и его товарищей 40 человек, пришедших из Азова в Чугуев, устроить на вечное житье в Чугуеве и разделить им посланные из Москвы 549 рублей - исполнено.

2. По царской грамоте, от 11-го марта 1640 года, прислано в Чугуев с гетманом Яцкою Острениным 584 рубля жалованья для раздачи черкасам, вышедшим вместе с Острениным, и деньги розданы.

3. В сем 1640 г. «в разных месяцах и числах вышли из Литовской стороны на Московское государство разных городов черкасы Петрушка Васильев с товарищами 40 человек» и просят дозволения жить и служить в Чугуеве. По приложенному именному списку выходцев видно, что большая часть их холостые, и что иных из них родственники уже жили в Чугуеве, перейдя сюда вместе с Острениным.

4. «148 (1640) года июня 23 прислана ко мне, холопу твоему, на Чугуев твоя, Государева, грамота из Розряда за приписью Дьяка Григория Леонтьева, - велено Гетману Яцьке Остренину и сотникам и пятидесятникам и всем Черкасам и Русским людям в Съезжей избе против твоей, Государевой, грамоты сказать вслух, что из Жигимонтова городка Станислав Гульчевский писал на Яцка Остренина, будто хочет тебе, Великому Государю, изменить, людей побить и перейти в Литву и ты, Великий Государь, такому сорному затейливому письму не поверил, и чтоб они, Гетман и сотники и пятидесятники и Черкасы, на твоё Государево жалованье были надежны и на Чугуеве на вечное житьё строились без всякого сомнения и тебе, Великому Государю, служили, над Татарами, буде в твоё Государство пойдут, промышляли на сакмах и перелазах, и на всяких местах, и твоё бы государство от Татарской войны оберегали, чтоб Татар в Русь не пропустить, в Литву не ходить и Литовских людей не перезывать, чтоб в том ссоры никакой не было. И по твоему Государеву указу, Гетмана Яцка Остренина и сотников и пятидесятников и всех Черкасов и Русских людей призывал я к Съезжей избе, против твоего Государевого указа сказал всем» и пр.
«Да он же, Гетман Яцко Остренин, говорил предо мною, что он, Яцко, в Литву ничего не писывал и тебе, Государю, изменить не хочет, а пришёл к тебе, праведному Государю, на вечную службу, из Литвы, хотя бы не ведомо что на него писали, хотя тебя, Государя, привести на гневе и его от тебя, Государя, в опале видеть, только бы они были в Литве и они бы все переварены были от Ляхов в котлах; а хотя де будет у иной братьи на мысли что ни есть, и я де тому не сердцевидец, всякая мысль грудью закрыта, только у него нет никакие мысли изменить тебе, Государю».

5. По царскому указу велено свободно отпускать черкасов на Дон и в Азов, кто только ни похочет, только доносить Царю, сколько и кто отправились туда и что в следствии сего «25 июня в нынешнем 148 (1640) г. и в прошлом 147 (1639) г. ушли на Дон до 135 человек черкасов, в том числе сотник Степан Степанов, пятидесятник Пётр Сулея и атаман Михаил Карпов, другие побиты были Татарами и Литовскими ворами на пасеках, на рыбной и звериной ловлях, так что всего выбыло из Чугуева до 170 человек».

6. В августе 1640 г. гетман Остренин доставил ему челобитную, а священники соборные – Михаил и Парфений, приходские – Николаевский Леонтий и Николаевский же Пётр объявили ему, что августа 24 призывали их Чугуевские черкасы, сотник Гавриил Разсоха с товарищами, чтобы они вместо их и гетмана приложили руки к челобитной, но они не приложили, потому что «Гетман Остренин вместо него руки прикладывать не велел». Воевода прибавляет, что челобитная и разспросные речи священников препровождаются к царю.

7. По опасностям времени, он посылает каждую ночь стрельцов и сведенцев на стражу по острогу и городу, да по 100 человек черкасов по острогу и сам ходит ночью дозором; но русские первые все стали против сего и говорят, что такого числа людей и под таким надзором не посылают на стражу в русских городах. Следуя примеру русских, черкасы сотники Гавриил Разсоха и Онуфрий Попов также приходили к нему с ропотом на такие его распоряжения.

8. Августа 25 гетман Яков Остренин донёс воеводе, что сотники Разсоха и Попов вместе с другими выбрали челобитчиком черкашенина Андрея Божка и посылают его в Москву. Воевода приказывал, чтобы черкасы собрались к нему, но явились только сотники Разсоха и Попов. На вопрос – почему не явился Андрей Божко? отвечали: он послан в Москву. Почему послали его без отписки воеводы? От того, сказали, что не имеют нужды в отписке воеводы. Гетман того же числа просил воеводу - спросить сотников Разсоху и Попова, почему они укоряли его, гетмана, в измене? Призванные сотники показали, что от Белгородского воеводы Замятни Леонтьева чрез Чугуевского черкашенина пришла весть, что государь скоро возвратит черкасов в Литву и по Чугуеву ходит слух, что царь то разошлёт черкасов по городам, то отправит их в Литву. Белгородский воевода в отписке своей от 28 августа писал, что он ни слов об отправлении черкасов в Литву не говорил никому и никогда, ни указанного черкашенина не видал. После того гетман просил дозволения жаловаться царю на сотника Разсоху с товарищами. Но «Черкасы всем миром закричали на Гетмана с большим шумом: челом бьём тебе, Государю, ты нас завёл в Чугуев, а мы пришли за тобою, а в Гетмана тебе в Литве не выбирали, пожаловал тебе Гетманом Государь Царь».

>> Ответ на сообщение пользователя Vladim от 21 декабря 2021 23:21

В фейсбуке обсудил с коллегами данный термин ("белорусское"/"малороссийское" письмо). +недавно работал с письмом полковника Дзиньковского от 24 марта 1652 года. Письмо сохранилось в РГАДА в оригинале и рукописной копии (переводе на тогдашний русский язык). Интересна пометка в русском переводе:

"Список з белоруского писма с челобитной какову подали Государю Царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа русии запорожские казаки в нынешнем во .ркси.(160)-м году апреля в .Е.(5) день".

По обсуждению с коллегами появилась мысль, что великорусские дьяки и служители попросту не разбирались в "малороссийском"/"белорусском" письме. Точнее не имели точного разграничения и по этой причине "белорусским" письмом могли называть любую рукопись написанную в Юго-Западной России XVII века.

Yaroslav_Don написал:

[q]

>> Ответ на сообщение пользователя Vladim от 21 декабря 2021 23:21

Точнее не имели точного разграничения и по этой причине "белорусским" письмом могли называть любую рукопись написанную в Юго-Западной России XVII века.

[/q]

Вы правильно написали, что могли называть, а вот называли ли, и какие именно, вряд ли мы можем сказать точно. И кто из них знал различия, а кто нет - тоже не знаем. В Русском государстве часто белорусами (белорусцами) называли все восточно-славянское население ВКЛ. Само слово впервые было использовано в 1566 г.
Вы высказали догадку, каждый имеет право на это. Но не ясен вывод, который вы сделали на основе такого решения. Должно быть вместо "белорусским" "малороссийским"?

Попы белорусские, родственники белорусские (это они сами так себя называли, а не дьяки придумали), грамотные практически одни попы, да и то через двоих, но письма писали они. На том понятном всем восточным славянам языке и письмом, которым пользовались. Понятно, что официальным языком Речи Посполитой был польский, и вся служебная переписка была на нем. Грамотные люди были двуязычными, это откладывало отпечаток на характер письма.

Был такой уважаемый мной по его трудам академик О.Н. Трубачев, жаль, что нельзя спросить его мнение. Но я знаю и обратные примеры других известных ученых людей с изречениями вроде "Летописец ошибался...", "Дьяки и подьячие не знали различий ...". Мне больше нравится Сократ с его любимым изречением "Я знаю, что ничего не знаю".

Название письма белорусским (в этом и других случаях) требует специального этимологического, филологического исследования, оставляю это специалистам. Мне достаточно, что так написано в сопроводительном документе.

ЧУГУЕВСКИЕ ВОЕВОДЫ

3. Кокорев Григорий Иванович, знатного боярского рода. Упом. в Чугуеве 15 октября 1640, 15.2.1641.

Двор. москов. (1627, 1629, 1636, 1640). Воевода: в Галиче (1617 – 1618), Великих Луках (1619), Шацке (1626 – 1627), старший воевода в Мангазее (1629 – 1631), участвовал в так называемой «воеводской смуте» с младшим воеводой Андреем Федоровичем Палицыным с использованием артиллерии, в результате которой пострадал весь город. На тульских засеках (1639). Жена Мария Семеновна, сын Иван; брат Борис Иванович Кокорев.

Упом. в документах:

Документ 1. Грамота Михаила Федоровича из Москвы в Чугуев воеводе Григорию Ивановичу Кокореву о присылке из Белгорода, Курска и Оскола на службу в Чугуев детей боярских, станишников и полковых казаков о выдаче им по 2 рубля государева денежного жалованья. 7149/1641 г.

Документ 2. Грамота царя Михаила Федоровича в Чугуев воеводе Григорию Ивановичу Кокореву о предложении московским стрельцам, находящимся на службе в Чугуеве, если они захотят остаться там на вечное житье в стрелецкой и казацкой службе, о даче согласившимся остаться «изменных» черкасских дворов в меньшем остроге, земель, государева жалованья из изменной черкасской животины с прибавкою денежного жалованье давать им, как всем стрельцам и казакам, устроенным на вечное житье в новых городах. Согласившимся остаться составить именную роспись с указнием, что им дано и прислать на Москву. 7149/1641 г.

Документ 3. Грамота царя Михаила Федоровича в Чугуев воеводе Григорию Ивановичу Кокореву о переселении на Чугуев на вечное житье кормовых детей боярских Михаила Доможирова с товарищами 10 чел. Распоряжение - дать им по 10 руб. денежного жалованья по лошади и по корове. По 6 руб. и по лошади они получили на Москве, остальное предлагается дать им в Чугуев, из остаточных денег и из изменных черкасских животин. Кроме того, предлагается дать им дворы из "выбылых черкас, которые сбежали на Литовскую сторону и которые черкасы сосланы и (пропущено «за»?) измену", землею и сенными покосами устроить их "против их братьи". Все данное им записать в строенные книги и прислать их на Москву.» Под грамотою приложен список кормовых детей боярских, которые переселяются на Чугуев. 7149/1641 г.

Документ 4. Грамота царя Михаила Федоровича в Чугуев воеводе Григорию Ивановичу Кокореву о челобитье чугуевских пушкарей Степанка Прибылова с товарищами, плотника и двух кузнецов. Они били челом государю в том, что в 148 г. велено было устроить их дворами на реке Чугуевке. Воевода Щетинин не дал им тех дворовых мест, отвел эти места черкасам под огороды, а им дал места, что остались у казаков и стрельцов. Челобитчики просят государя устроить их на прежде указанных местах. Грамота подтверждает указ 7148 (1640) года об устройстве пушкарей, плотника и кузнецов. 7149/1641 г.

Документ 5. Грамота царя Михаила Федоровича чугуевскому воеводе Григорию Ивановичу Кокореву о выдаче денежного и хлебного жалованья "новоприборным" чугуевским пушкарям 8 человекам. 7149/1641 г.