Село Верхний Ломовец

ГАЛО Ф.272 ОП1. Д.128 Метрические записи Богородицкой церкви села Калабино о смерти 1890 ПОЛНОСТЬЮ

28.11.1890 29.11.1890 села Верхнего ЛОМОВЦА билетного рядового солдата Алексия Николаева Феофилактова дочь младенец Фекла 0,5 от колики


ГАЛО Ф.272 ОП1. Д.131 Метрические записи Богородицкой церкви села Калабино о смерти 1902 ПОЛНОСТЬЮ

09.04.1902 10.04.1902 села Верхнего ЛОМОВЦА вдова крестьянка Ксения Карова Егорова 80 нутрально
22.06.1902 22.06.1902 села Верхнего ЛОМОВЦА государственного крестьянина Ивана Никонорова Дедяева дочь Ольга 10 нед от слабости


Источник: https://forum.vgd.ru/post/6078/130223/p4089496.htm#pp4089496

ГАЛО Ф.272.ОП1.Д.175 Метрические записи Димитриевской церкви села Нережа о смерти 1911 ПОЛНОСТЬЮ

13.11.1911 15.11.1911 села Верхнего ЛОМОВЦА Землянского уезда крестьянин Феодор Феодоров Дедяев 30 от простуды


Источник: https://forum.vgd.ru/post/6079/130980/p4109600.htm#pp4109600

История церкви села Лубны

Состав причта:

17.03.1900-03.02.1909 - священник Николай Аскоченский. До этого был диаконом Введенской церкви с. Елецкой Лазовки. 11.03.1906 г. награжден набедренником. 14.07.1907 г. переведен к Архангельской церкви села Уткина Задонского уезда, но позже данная возможность была дана другому священнику. 03.02.1909 г. перемещен к Покровской церкви села Верхнего ЛОМОВЦА Землянского уезда.

Источник: https://forum.vgd.ru/post/4632/107997/p3452399.htm#pp3452399

Сенатские объявления:1889 август, отд. третий, разряд XVI (о духовных завещаниях)

9931. 1889 г. июня 2, крест.: Хионии Васильевой, Устиньи, Евдокии, Данила и Ильи Ананьевых ЖДАНОВЫХ и Прасковьи Ананьевой КАМАРДИНОЙ, доставш. им от мужа первой и отца последних, крест. Анания Семенова Жданова, по наследству и на основании определения Воронежского окружного суда февр. 21, сост. Землянского у., в даче села Вислой Поляны, закл. в 43 дес. 800 саж. земли

Научный архив РГО.

Фонд Р-IX. Рукописи по Воронежской губернии (география, этнография, фольклор). Крайние даты документов фонда: 1812 – 1915
Опись 1. Этнографические и статистические сведения о жителях Воронежской губернии, краткие исторические и географические очерки об уездах губернии.

Д. 81. В.И. Тростянский. Историко-географическое и этнографическое описание села Верхний Ломовец Калабинской Волости Землянского уезда Воронежской Губернии. 70 л. Рукопись без даты.

Историческая роль реки Ломовицы, ее берега и названия села. Внешний вид села и расположение улиц. Леса, рощи. Отношение села к торговым пунктам. «Волтова могила». Историческое происхождение. Внешний вид и характер сельчан. Земледелие, как главный источник материального благосостояния сельчан, и его постепенный упадок. Причины обеднения сельчан. Промыслы и занятия сельчан. Разные полевые угодья. Церковь, школа. Описание построек села Верхнего Ломовца, свадебные песни, обычаи и обряды села. Соблюдены особенности местного говора.
Приложение – план села и план усадьбы.

Источник: https://www.prlib.ru/item/1347430


Историко – географическое и этнографическое описание села Верхнего Ломовца, Колабинской волости*), Землянского уезда, Воронежской губернии.


Историческая роль Ломовицы, берега её и название села.

Село Верхний Ломовец (великорусское по населению) расположено частью по верховью, а частью по среднему течению небольшой речки «Ломовицы», (теперь называют «Ломовец») впадающей в Богатую Снову – приток реки Дона. Речка «Ломовицы» получила начало из небольшого озерца «Станы», находившегося в четырех верстах от села и давно уже высохшего. (На этом месте ежегодно бывает стоянка рогатого скота). Теперь речка «Ломовицы» под -

*) Встарь – лет сто тому назад село наше было приписано к Елецкому уезду, Орловской губернии. И теперь еще встречаются надписи на церковных книгах, свидетельст. О причислении Верхнего Ломовца к Ельцу: «поп Ванька на Ельце» или «Елецкий Ломовец» и т. под.

Стр.2
держивается частью сильными дождями, а главным образом – родниками,разветвляющими её начало на подобие кривых лучей. Берега её верховья почти на протяжении всего пространства так называемого «Брода» (а в старые времена все пространство верховья) были покрыты болотами и трясиной, сослужившими большую службу русскому казачьему сторожевому отряду. Предание рассказывает про них один интересный случай из эпохи разбойничьих набегов Крымских татар. Попытки татар пограбить и поживиться насчет добычи при дневном свете редко удавались. А ночью непроходимые леса положительно спутывали всякое соображение татарских проводников. Оставался единственный путь, чтобы проникнуть в казачий поселок.
Путь этот вел через упомянутые трясины. Полагая, что это место оставлено русскими незащищенным, открытым, три тысячи татарских всадников в одну темную осеннюю ночь стремительно бросились по этой топи вперед, и здесь погибли все кони со всадниками, напоровшись на воткнутые вверх остриями копья и столкнувшись с подоспевшим сюда летучим отрядом удалого атамана Волта. Эта засада заранее была обдумана и устроена этим атаманом. С этой поры татары перестали тревожить их своими набегами.*))

*)) При описании своей родины Верхнего Ломовца я пользовался материалом, заимствованным из разных источников: Памятной книжки о Воронежской губернии, ректора Ворон. Духовн. Семинарии Димитрия Самбикина (ныне архиепископа Тверского), дневника моего деда, рассказов очевидцев и современников разных событий – сельских старожилов и местной церковной летописи. При нашей старой церкви будто бы хранились драгоценные документы о прошлом но, к сожалению, все они «после продажи этой церкви на слом в чужое село» затерялись неизвестно где.

Стр. 4
В саму речку «Ломовицы» (она обозначена на географической «карте Воронежской губернии») с обеих сторон вливаются несколько ручейков: с левой стороны – «Круглый» протекает по Круглому лесу, «Крутой» из Крутого верха и с правой стороны – «Поганый» (стоянка скота) и «Песчаный» (песчаная почва). Ручейки эти никогда не пересыхают, а в дождливое лето даже увеличиваются. Имея не более шести верст в длину наша речка замечательна большим количеством водяных мельниц, группирующихся вдоль её течения.
Относительно названия села «Ломовец» существует два мнения. Одни предполагают, что село получило название от ломавшихся местных деревьев. В старину на том месте, откуда вытекает речка был непроходимый лес среди болот; березы, а, случалось, и другие деревья от давности и гнилой почвы ломались,
Падая на землю; их покрывали листья, наносный ил, и постепенно из этих «падалиц» вырабатывался торф, существующий и доныне в громадном количестве, именно в том месте, где начинается речка. Другие настойчиво утверждают, что это село получило свое название от того, что на берегах речки «Ломовицы» и её притоках с незапамятных времен совершалась и до сих пор совершается «ломка» громадных камней голышей и «камней-супесков». Так думают, произошло название «Ломовец», а «Верхний» потому что он расположен частью по верховьям, а частью по среднему течению «Ломовицы». Разбросанные на всем протяжении её большими залежами, камни эти представляют богатый материал для каменных построек, мельниц (на жернова) и вообще всяких сооружений.
В последнее время особенно было много выкопано и продано камней на постройку мостов и железную дорогу. «На время было не дозволено миром продавать камни на сторону». Это было недолго. Скоро опять вышло «разрешение от мира продавать их». Несколько лет тому назад, когда шла постройка Орловско - Грязинской железной дороги, нужный камень для сооружения моста через реку Дон исключительно был вывозим с берегов Ломовицы. Можно положительно сказать, что ежегодно пользуются нашими камнями для разных надобностей соседние и дальние села, шоссейные и железные дороги. И не смотря на громадную затрату его, запас так велик, что, кажется, никогда и не истощится. «Ломка» камней производилась двояким образом: железными орудиями и приспособлениями и взрывчатыми веществами, когда обычные орудия становились недостаточными для их ломки. «Эта работа всегда привлекала массу зрителей» - передает очевидец. «Иногда огромнейшие камни выкапывались из под горы или крутого берега и бывало любопытно посмотреть, с каким треском и грохотом скатываются сверху обломки камней или целые каменные глыбы. В течение почти всей работы каменщики воспевают дружную и развеселую «Дубинушку» с громогласным и заключительным «ух!», далеко потрясающим окрестности, особенно в вечернюю пору».
В верховье нашей речки (в «Нижнем Омшище») и несколько ниже (в «Броду») по обоим берегам её лежат толстые пласты торфа, глубиною в три аршина и больше. Этот торф образовался на месте достопамятных старинных лесов и рощ, располагавшихся по речке. Огромные количества его ежегодно вырезаются местными жителями и употребляется на топливо. После разлива в размытых берегах реки Ломовицы находят иногда кости, которые принадлежат каким-то неизвестным огромным животным. Так найдены четыре зуба: один весом в три с половиной фунта, другой в восемь фунтов и два по двенадцати фунтов, - шашка весом в полпуда, - отломок от рога, весом в двадцать пять фунтов, рог какого-то животного, весом в два пуда, длиною в два с половиною аршина; конец же этого рога отломился еще в земле от неосторожного выкапывания; найден еще лосий рог в шесть с половиною фунтов; находят и оленьи рога.
Двадцать пять лет тому назад один бедный местный крестьянин случайно нашел в верховье Ломовицы громадную голову (с одним рогом в три аршина длиною) неизвестного животного, весом около четырех пудов с вполне сохранившимся, только несколько пожелтевшим мозгом (Мозгу оказалось два пуда). Соседнему помещику Приклонскому (голова была ему отдана) так понравилась эта диковинка, что он ежегодно награждал за нее бедняка всевозможными продуктами и деньгами. С этой поры состояние его стало быстро поправляться, так что спустя несколько лет после этой счастливой находки по материальному положению сравнялся с остальными крестьянами. Только последняя вещь находится в частных руках, все же прочие вещи, о которых я упоминал, переданы в ближайший Воронежский музей. Всевозможные кости у берегов Ломовицы местные крестьяне находят ежегодно, только, к сожалению, они бросают их обратно в воду, как «поганую падаль». Таким образом бесследно занесло песком и унесено потоком речки множество прекрасных вещей – памятников седой старины.
По нижнему течению Ломовицы находится очень много залежей белой глины. Отсюда во множестве вывозят её местные крестьяне на разные домашние потребности.


Внешний вид села и расположение улиц.

Наше село расположено на пяти невысоких плоскогорьях, с разных сторон окружающих речку Ломовицу. Вдоль всего течения реки тянется густая сплошная зелень, будто целые рощи. Это ракиты разных прибрежных владельцев-крестьян. Из всех мельничных прудов расположенных по речке самым замечательный по своей величине и живописности «Ермишин» пруд. На нем несколько прекрасных островков, одетых густым ивником. А с правой стороны врезывается в него своим выступом «Чупов» ивник с разнообразным кустарником. В чаще этого кустарника водятся куропатки, дикие куры, дикие утки и проч.
В самом селе на прибрежных поместьях образовались от самородных источников четыре небольших озерца («сажалки»), красиво обставленных кругом разными деревьями. В них водится рыба, преимущественно любящая тенистое дно: лини, караси, пескари и мелкая порода налимов («гольцы»).
Все село разделяется на правильные улицы с переулками с особыми названиями, указывающими преимущественно на тот или иной характер местечка. Перечислю эти названия: «Заверх» - самая старая улица, находящаяся за большим оврагом. Здесь устроились первые поселенцы и на этом же месте возникла первая церковь. «Забугорщина» - сидит на большом высоком бугре (длинная широкая гора), «Тюлянка» - на месте этой улицы (улицы у нас называются «порядками») были густые девственные рощи и топи. В этих рощах жили неизвестные тогдашним поселянам звери (они называли их «тюленями» - отсюда «Тюлянка»). «Небыло, бывало, того дня, чтобы это зверьё не стащили у нас какую-нибудь скотину: лошадь, корову или овцу. Просто житья не было от них до тех пор, пока совсем не свели эти рощи», т.е. когда их совсем порубили и повыкапывали с корнями. «Лось» - своим углом упирается в лес и до сих пор уцелевший. Вероятно, в этом лесу водились лоси, кости которых и рога находятся и теперь. «Собачино» -здесь издавна жили и живут «не по людски, как собаки». «Отобрались на этой улице самые рьяные мужики и в добавок одна голь-нищета, всегда рассчитывавшая где-нибудь и как-нибудь поживиться за чужой счет». Здесь раньше было крепкое гнездо воров, пьяниц и разбойников.
Садов и вообще зелени очень много в нашем селе. Издали наше село представляется сплошным громадным садом и только по мере приближения к нему постепенно вырисовываются отдельные хаты и строения.


Леса и рощи.

В старину лет пятьдесят тому назад наше село, словно кольцом, буквально кругом было огорожено нетронутыми лесами и рощами. Они состояли преимущественно из дуба, частью из берез и ясеня, частью из осин и клена и меньше всего – из яблонь лип и разнообразного кустарника.
Леса эти были в буквальном смысле не проходимыми и не доступны «Войдешь в них, солнца не видать, шагу не ступить, как уже наткнулся на какого-нибудь зверя». Звери эти причиняли очень много зла местному населению. Они обижали скот, обижали и людей. Волки, например, были до того нахальны, что подходили гурьбой к хатам и во время ужина преспокойно засматривали в окна. Иногда сельчане выходили из терпения от их разных злокозненных проделок и устраивали против них облаву в соединении с другими сельчанами. Обыкновенно они окружали лес цепью рук, вооруженных дубинами и дрекольями; во внутрь леса вводили стаю охотничьих собак, которые своим лаем должны были выпугивать оттуда волков, а охотники разделялись на два лагеря. Одни из них стреляли внутри леса для выпугивания волков, другие стояли на стороне по углам и окраинам леса. Таким путем совершалась выгонка зверей. Очень часто также разоряли волчьи лачужки и уносили детёнышей оттуда. Несмотря на всякие меры против зверей результаты всё-таки оказывались в конце концов не совсем утешительные. Облава и охота только лишь раздражала зверей и они после бойни или какой-либо тревоги еще с большим остервенением накидывались на добычу. И их хищнические нападения на скот все продолжались, пока, наконец, не были вырублены главные леса, где были их притоны.
Тогда только звери куда-то исчезли,а гнезда х разорились сами собой.
В глупой погоне за пахатной землей и за отсутствием твердой правящей руки почти все старинные леса истреблены. Сохранилось их не много, да и те ежегодно подтачиваются разрушительными руками местных крестьян, а также сельскими стадами скота, которому дают в них полную волю. Печальнее всего то, что в них пускают скот топчась же после порубки; молодой нижний лес потревоженный в самом своем расцвете, начинает блекнуть и засыхать и так в конце концов засыхает по неразумию и небрежности крестьян. От одних лесов остались только одни почти уже забытые названия. Это: Ближние Суры, Дальние Суры, Ближние Гусли, Дальние Гусли, Мокренький, Святой, Мотосово, Изуйкино, Яруга, Долинные Верхи, Агейкин Верх, Тарасов Осинник, Пустошь, Двухсотные, Макарова Лощина, Горький сад, Луг, Крутой, Крутенький, Острова, Дубровка и Гущин Верх. В этой последней роще росли в старину громадные «трехобхватные» дубы. Рассказывают, что когда церковный староста обратился с просьбой к владельцам этой рощи подарить на перестройку церкви несколько понравившихся ему дубов, то ему ответили полным отказом.
На другой будто бы день как раз над этими дубами разразилась страшная гроза и расколола их на мелкую щебень. «Вот как по пустому скупиться-то на Божьи дела!» - прибавляет рассказчик. Старожилы с болью на сердцах вспоминают о порубленных лесах и рощах, как о дорогой и невозвратной потере. Уцелели теперь только следующие: «Круглый» лес (в 80 десятин), который в старину непосредственно по дворы окружал наше село, в настоящее же время он огибает наше село только полукругом. «Большой» лес. Это действительно самый большой лес из всех уцелевших лесов; он занимает площадь в 130 десятин. Изубрево, Долинные верхи (около 25 десятин) и Яруга расположены друг около друга. Из них берет свое начало небольшой но довольно рыбный ручеек, разветвляющийся при впадении в Богатую Снову – реку на два русла. По берегам его и до сих пор еще сохранились густой ивняк и березник. Вокруг них трясина и луг, покрытый густою травой и пестрящий душистыми полевыми цветами. Весьма живописный уголок!
В чаще упомянутого ивняка водится разнообразная дичь, привлекающая и чужесельских охотников. Здесь же в Изубревом находится достопримечательный «Громовой» колодец, будто бы выбитый громовым ударом, с кристалловидной и весьма вкусной водой. Товаринка (площадь около 80 десятин). Это самый лучший лес, самый товарный т.е. богатый всевозможными деревьями, плодами, ягодами и травой.
В старинных лесах и рощах были, по словам старожилов громадные «трехобхватные» дубы, годные для всяких построек. Тогда все леса и рощи были поделены на частновладельческие участки, Население еще было небольшое. Лесу у каждого не только было в достатке но и в изобилии; притом каждый, разумеется, старался оберегать свой лесной участок, как дорогую и неотъемлемую собственность; и когда леса сделались «общественскими» и порубка стала производиться не по мирному общему соглашению крестьян, а по капризам и мелким нечестным расчетам сельских кулаков у всех и переменилось настроение относительно лесов. Редкий год проходил без порубки леса или рощи. При укорах со стороны благомыслящих крестьян «властительные общественники» несправедливо ссылались на недостаток пахотной земли. Для «мироедов» - кулаков был очень выгоден всякий дележ леса, так как всякие лесные клочки, не попавшие в раскладку в пай отдаются «на пропой» или продажу частному лицу, в каковых случаях им доставалась главная распорядительная роль. Теперь рощи попадаются кое-где, да и те скорее жалкие пародии рощ, чем настоящие рощи: редкие, тощие, полузасохшие.


Отношение села к торговым пунктам.

Недалеко от нашего села отстоят уездные города Землянск и Задонск. По всей площади Землянского и Задонского уездов рассеяна масса всевозможных курганов и древних могил. Встречаются по нескольку скученных в ряд курганов разной формы и величины. Особенно их много по Землянскому уезду. Кажется, по инициативе Московского Археологического Общества некоторые курганы Задонского уезда разрывали и находили там старинные вещи из оружия, монет и домашней утвари. Но большинство курганов еще и по сию пору не тронуто неизвестно по какой причине. А быть может от них обогатился бы наш местный Воронежский археологический музей и наша отечественная археология. Ведь, как известно, наши местности Воронежской губернии, как и вообще все южные губернии, были в старину постоянными военными форпостами, - местами почти не прекращавшихся битв, войн и разбоев, и ныне существующие курганы, городища и древние могилы служат живыми памятниками бурного времени далекой старины.
Через село проходит бойкий тракт на ближайшую станцию «Тербуны» Елецко - Волуйской ж.д. Орловской губернии. Можно ежедневно видеть скрипучие обозы, нагруженные каким-либо зерновым хлебом для продажи на станции и медленно двигающиеся вперед. Шоссейная дорога находится в двадцати пяти верстах от нашей местности, на таком же расстоянии отстоят и упомянутые уездные города. Своей широкой полосой зацепливается за наше поле Большая дорога, следующая город Воронеж из Ельца, Орловской губернии. Лет сорок тому назад по всему этому пространству тянулось громадная непроглядная степь, принадлежавшая одному частному владельцу – мещанину. Вся эта степь буквально была усыпана, словно бисером, душистой ягодой – клубникой. С дозволения «дворника» - владельца этой степи Ломовецкие девушки приходили сюда за клубникой и наполняли ею все свои посуды, помимо того, что связывали из клубничных веточек десятки пучков с ягодами, а дома обрывали её. Из клубники они приготовляли так называемую «сураежу», кушанье, состоящее из смеси яиц, клубники и муки и разбавленное сыченой водой. (сыта из меда и воды). Это кушанье ставилось для гостей после всех блюд как бы в качестве пирожного. Некоторые хозяйки сушили клубнику на зиму и затем употребляли ее «замест теперешняго чаю».


«Волотова Могила»

На самой полосе Большой дороги против земли местного духовного причта выпукло выступает наружу достопамятная «Волотова Могила». Это небольшой курган, имеющий свою особую историю. По словам одних старожилов здесь будто бы схоронен атаман0разбойник «Волт» с награбленным им всяким добром. В этом же месте зарыт его собственный «клад» - несметное будто бы количество денег. У крестьян и вообще проезжих людей курган этот почитается каким-то таинственным местом, наводившим на них неведомый страх, особенно в зимнюю пору или осеннюю ночь. По уверению проезжих, «ночью мимо этого заклятого кургана хоть не езди: непременно всю ночь около него прокрутишься и только к рассвету распознаешь настоящий путь».
На Большой Ливенской дороге не далеко от села Тербуны, Орловской губернии в шести верстах от нашего Верхнего Ломовца находится тоже подобный курган. В этом месте будто бы жилбрат Волота Василий с своим отрядом удальцов. В экстренных случаях, в случае какой-либо тревоги или перед каким-либо походом они давали друг другу сигнальные свистки, соединялись вместе и отправлялись, куда нужно было. После окон – чания похода и пограбления добычи братья-разбойники расходились по своим сторожевым местам. Недалеко от «Волотовой Могилы» была громадная трехэтажная башня (с тремя помещениями для наблюдений – верхним, нижним и средним), сделанная из очень толстых дубов и сосен. Построена она была в сороковых 19-го столетия с тою целью, с какою вообще строились тогда эти башни по всем казенным Большим дорогам. И только лет двадцать пять тому назад она разрушилась от запущенности под влиянием губительных для неё ветров и дождей, а строительный материал ее был растащен всякими проезжими.
Нужно думать, что первоначальное назначения этого кургана относится к эпохе опустошительных для южных степных губерний набегов Крымских татар. Отсюда вольные дружинники и казаки наблюдали за движениями Крымских разбойников татар и подавали соседним сторожевым курганам особые сигналы в случаях опасности. Из таких сторожевых отрядов славился казачий отряд непобедимого атамана Волта, жившего около этого кургана в особой землянке. Значит, по одним сказаниям Волт был просто-напросто разбойник, по другим – казачий атаман приносивший в свое время громадную услугу южному краю Руси. Может быть верно и то и другое. Тогда, ведь, было время битв, разбоя и войны. В одно время Волт был разбойник, которому не сиделось дома, а хотелось разгуляться с своей дружиной по широкой Матушке – Руси, а в другое время он был услужливым и верный казак, ревниво оберегающий честь и целость своей родины.
В ста верстах от нашего села находится знаменитый «Татарский вал» и до сих поражающий всякого своей колоссальностью.


Метоположение.

Местоположение нашего района нельзя охарактеризовать одним каким-нибудь эпитетом «гористое» или «степное» или «лесистое». Местоположение собственно села можно назвать гористым, за селом всюду расстилаются одни равнины. Некоторые сельские церкви видны, например, издали на расстоянии пятнадцати верст. Сравнительно с соседними селами, почти не имеющими лесов наша местность производит на постороннего впечатление местности лесистой.


Климат и почва.

Климат у нас сравнительно сухой и здоровый для местных жителей. Окольные леса, обилие садов и всяких цветов производят благотворное действие на атмосферу. В год холеры (в 1891 году) наше село почти не пострадало от нее. У нас умерло всего два человека, тогда как в других селах умерших считали десятками. В этом факте несомненно сказалось благотворное действие окружающей атмосферы. К слову можно прибавить, что в селе Старом Дубовом, непосредственно окруженным дубовым лесом, холера прошла бесследно. Лесная атмосфера сделала свое дело, пересиливши холерную заразу.


Историческое происхождение села.

Достоверно неизвестно, когда и кто первый поселился в нашей местности. Предание говорит, только что гнездышко этого поселения возникло будто бы при царе Алексее Михайловиче в XVII столетии. Значит оно существует приблизительно около трехсот лет. Первым расселителеи был Захар, по прозванию «Турмыш». Он был избран руководителем при расселении первых дворов, он же и расселял своих собратьев в том порядке, в каком мы застаем их теперь. Лесные, земельные и луговые участки, поместные усадьбы и разные угодья – все было поделено им соразмерно количеству первых поселенцев. Первые поселенцы занимали нынешнюю отлогость «Заверх». Это место было признано самым удобным для поселения. Неподалеку был самый бойкий торговый и проезжий тракт (Большая дорога была издавна). Проезжие часто делали у них стоянки, хорошо дарили их и рассказывали им всякие бывальщины про свои и виденные ими края. В то же время этот пункт был самый открытый и безопасный «как от лютых зверей, так и от лихих людей». Часть этих поселенцев села как раз по берегам Большой дороги. Из неё образовался впоследствии ныне существующее соседнее село – Нижний Ломовец, расположенный по нижнему течению реки Ломовицы.
На том основании, что жители Бобровского уезда (в 200-х верстах от нашего села) весьма близко подходят к нашим поселянам по внешнему виду, физическому телосложению, некоторым типическим чертам характера и обычаям, можно предположить, что наши ломовчане когда-то выселились из этих краев и заполнили пустые места местного района.
Замечательно, что в некоторых селах Бобровского уезда встречаются те же сказки, присказки, песни и поверья, что в нашей местности, тогда как в более близких уездах подобных явлений не замечается.


Внешний вид и характер сельчан.

По внешнему виду наши сельчане отличаются большим ростом, красотою и крепким телосложением, - характера большей частью неспокойного веселого и даже разудалого. Как потомки древних Вятичей, они унаследовали все выделяющиеся черты своих предков. Любознательность также надо отметить в них, как отличительную черту. Особенно они любят рассуждать по религиозным и астрономическим вопросам.


Земледелие, как главный источник материального благосостояния сельчан и его постепенный упадок.

Население нашего края шло быстрым путем. Уже в царствование Анны Иоанновны в 1737 году, когда была произведена подушная перепись; пахотная земля была вновь размежевана и поделена между общинными владельцами. (у нас всегда было общинное владение землей). В конце царствования Екатерины II было повторено это размежевание.
До пятидесятых и шестидесятых годов 19 столетия привольно и вольготно жилось нашим крестьянам. Пахотной земли было вдоволь, урожаи почти никогда не прекращались. Земледелие всегда у нас процветало. Этому процветанию всегда способствовали разные обстоятельства: плодородная жирная почва (чистый чернозем), хорошее орошение (частые дожди), близость рек, озер, обилие влаги (луга, болота, озера, трясина, леса). К этому надо прибавить, что крестьяне нашего села никогда небыли крепостными, а напротив всегда были вольные хлебопашцы – государственные крестьяне; поэтому они свободно и охотно занимались обработкой своих земельных участков.
При малочисленности тогдашнего населения и при полном достатке пахотной земли душевые наделы равнялись десяти и даже пятнадцати десятинам. После 1861-го года, когда было постановлено «мирским приговором» делить «обществинскую» землю через каждые двенадцать лет, прежнее земельные участки были значительно сокращены. С тех пор было три передела пахотной земли. Население за истекшие года значительно увеличилось, не смотря на его ежегодный отлив в южные губернии и Сибирь. Новые дележи земли с увеличением населения должны были естественно уменьшить и самые земельные наделы. В настоящее время числится в нашем селе 1200 ревизских душ мужского пола. По последнему переделу 1902 года на каждую душу отчислено всего девятнадцать саженей пахотной земли.


Причины обеднения сельчан.

Сокращение земельных наделов было одно из главных причин обеднения наших сельчан. Это обстоятельство, именно неудовлетворительность материального положения, вследствие недостаточного земельного надела, всегда побуждало наших сельчан искать более лучшей доли за пределами своей родины. Отсюда переселенческое движение в придонские степи южных губерний, которые манили их к себе своими сказочным богатством и привольем (Область Войска Донского и Екатиринославская губерния и Кубанская область и вольные земли Сибири – преимущественно в Томскую губернию. В настоящее время в Области Войска Донского существует целый поселок, приписанный к казакам и образовавшийся исключительно из ломовецких выселенцев. Тоже замечается и в Сибири. Иногда дух переселенческого движения до того охватывает нашими сельчанами, что в «вольные земли». Уходят даже весьма зажиточные из них. Стало быть это выселение имело две противоположные стороны: хорошую и другую. Выселение бедняков сокращало число бедных жителей в селе, увеличивая в то же время через передачу земельного надела душевые наделы средних по состоянию владельцев; переселение же богатых отнимало у села лучшие по зажиточности семейства, составляющие его гордость. Замечательно, что Сибирь ласково встречает и дает теплый приют только богатым многосемейным крестьянам. Эти последние устраиваются там весьма хорошо несравненно лучше, чем на родине, а маломощные из бедных при недостатке рабочих рук и первоначальной неопытности, неумении, как приступить к обработке новой незнакомой им земли, при незнании чем и как промышлять без постороннего руководительства и поддержки, скоро разочаровываются этой страной, текущей молоком и медом, и обессиленные в борьбе с нуждой возвращаются обратно домой ни чем к своей братии.
Одной из язв, подтачивающих благосостояние наших сельчан можно назвать еще пожары. Теперь пожары случаются очень редко. А в прежние года они составляли настоящий бич для местного района. Редкий год проходил без пожаров. Иногда некоторые дворы сгорали раза по два – по три сряду, так что разорялись после того в конец. По словам ломовчан будто бы и нет двора в селе, миновавшего этой беды.
Неурожаи часто повторявшиеся за последние годы еще более истощали крестьянские экономические силы.
Крестьянские дележи также составляют большой подрыв семейному благосостоянию. Из за ссор своих жен, нечестных поступков своих старших братьев, в добавок не допускающих над собой никакого постороннего контроля, а главным образом из за болезненно-самолюбивого желания пожить самостоятельно, обзавестись своим хозяйством и своим добром поссорившиеся между собою братья всегда готовы бывают на дележ. При твердой правящей руке своего отца или деда эти явления не бывают. Отцы, так сказать, старинного закала умеют и могут сдержать строптивый пыл своих непокорных сыновей. Но при слабохарактерных главах семьи братья нисколько не стесняются открыто высказывать свои сепаратистские стремления и осуществлять их на деле.
Лет двадцать тому назад в нашей местности было страшно распространена кража скота. Не было почти ни одного года, чтобы несколько семей не были разорены от нашествия воровских шаек. Воровали преимущественно лошадей. Воры открыто возвели свои проделки в особый промысел, дававший им кроме хорошей и легкой наживы еще особую популярность и знакомство среди городских ухачей. Зачастую они доходили до крайней наглости; так они заранее предупреждали немилых им домохозяев о том, чтобы их «ждали в скором времени» в качестве «непрошенных гостей». Местные владельцы и крестьяне «чтобы отбояриться от них» задабривали их иногда подарками и деньгами на водку. Но случалось, что ничто не могло отклонить их хищнических взоров от намеченной жертвы. «И подарки возьмут, и, бывало, вчистую обкрадут». Некоторые дворы «до того натерпелись от конокрадов, что и до сих пор никак еще не поднимутся на ноги», т.е. не восстановят должного порядка в своем хозяйстве. Долго терпели наши крестьяне незаслуженные от них обиды. Наконец терпение это дошло до последней степени. Из общества выискалось несколько разумных мужиков и предложили «мирскому сходу» принять хоть какие-нибудь меры против «мошенников». После больших совещаний и переговоров общественным приговором было решено сослать их на вечное поселение в Сибирь. Земский начальник охотно утвердил этот приговор и сослал всех намеченных лиц, как нарушителей общественного спокойствия и благополучия. Сослано было около пятнадцати человек в разные сроки. С этой поры у нас стало спокойно и про воров и их проделки замолкли всякие толки, а оставшиеся клиенты воров – ветеранов как-то невольно притихли, устрашенные крутой расправой общества с их прежними сообщниками.
Пьянство также было сильно развито у нас в прежнее время. Пили просто запоем по нескольку месяцев сряду или даже по годам с краткими перерывами. Из за страсти к спиртным напиткам некоторые крестьяне положительно спускали виноторговцам все свои ценные вещи, а также зерновой хлеб. Пропивши все свое добро, они партиями отправлялись в дальние села, где их не знают и там собирали всякие подаяния якобы на погоренье или на богомолье в Киев, Иерусалим, Почаевскую Лавру. Собранные, разумеется, продавалось и опять начинался кутеж и попойки. В настоящее время и даже года за три до введения винной монополии, и особенно со введением винной монополии пьянство с каждым годом все больше и больше прекращается.
Еще следует упомянуть о том, что периодически повторяющийся падеж скота (особенно лошадей и свиней) сильно подрывает крестьянское хозяйство, лишая его почти главного денежного источника. В прежнее время свинья составляли особые гурты, пасущиеся вместе с другими стадами скота, а теперь они – редкость в хозяйственном обиходе и их можно встретить только у зажиточных крестьян. Одной из второстепенных причин обеднения крестьянских семейств является отчасти страсть к роскоши и комфорту не по своим средствам. В старое время как мужчины, так и женщины из крестьян все необходимое из платья и обуви изготовляли домашним образом из своего материала, «а теперь все по иному пошло; один перед другим старается выхвалиться и щегольнуть покупною мелочью». Зашумели шелка и заграничные материи, запестрели расшитые рубашки и из тонкого сукна зипуны. И что из приобретенных денег пошло бы на улучшение хозяйства, то бездумно тратится на непроизводительную роскошь. Наконец, еще надо отметить общую уже всем русским крестьянам черту – это леность или не предприимчивость. Благодаря непредприимчивости наших крестьян запустели и заросли всяким тернием прежде заселенные усадьбы; по этой же причине запустела одна прекрасная площадь (около 30 десятин) – предместье Большого леса. Раньше там было цветущее разнолесье, теперь одни лишь голые бугры и ямы. Леность весьма привилась к некоторым крестьянам. К счастью она составляет удел весьма немногих. Есть крестьяне, к которым в буквальном смысле применимы слова из песни Кольцова:
«Погнувшись изба» (у них)
«Как старушка стоит,»
опершись на подставленные балки.
Передняя сторона совсем выступила наружу, образуя собою неуклюжую громадную выпуклость.
«На дворе (у них) по траве
Хоть шаром покати.
Из клетей домовой
Сор метлою посмел
И лошадок за долг
По суседкам развел…»
Такие крестьяне почему-то вечно жалуются на свою судьбу и – каких – то «злых людей, погубивших их добро»; между тем как сами, как говорится, палец о палец не хотят ударить, чтобы хоть несколько поправить свое расстроенное хозяйство. А по мнению деловых крестьян, они «разорились просто по своим дурам», т.е. по своей вине, нерадению и лености.
Прогрессивно с бедностью росли и подушные недоимки. За последнее время податные недоимки превышают громадные по крестьянскому капиталу денежные цифры, а денежные источники все те же и те же, не улучшаясь, если не ухудшаясь.


Промыслы и занятия крестьян.

Бедность, происходящая главным образом от недостаточного земельного надела, частых за последнее время неурожаев и разных хозяйственных неудач, заставляет наших крестьян искать постоянных заработков и занятий на месте и на чужой стороне. Ежегодно несколько десятков, а иногда и сот крестьян устремляются на «Линию» (так они называют место своих заработков – юг России, преимущественно Екатеринославскую губернию, Область Войска Донского, Кубанскую область). Обыкновенно на заработок отправляются партиями в несколько человек.
Едва только показываются проталины на пригорках, Ломовчане уж собирают свои котомки, запасаются несколькими копейками на дорогу и отправляются в путь. На «Линии» они находят работу в каменноугольных копях («на Шахтах»), в придонских степях и железоплавильных заводах. Не всегда, однако, эти попытки удовлетворяли их. Были счастливые годы по заработку, бывало т очень несчастливые. Случалось, например, иногда так, что они возвращались с заработков «без копейки денег». Но иногда их поиски приводили к весьма утешительным результатам. Такие крестьяне помимо того, что отсылали на родину «по красненькой» (красненькая денежная бумажка в 10 руб.), но даже сами приходили с полными кошельками денег, да еще в добавок в «линейской» обновке.
Главными денежными источниками, помимо отхожих промыслов, откуда наши крестьяне черпают средства на све нужды и потребности – это, конечно земледелие и скотоводство. Из озимых и яровых хлебов они главным образом выручаются на пшенице, овсе и гречихе; из скота продают лошадей, коров, овец и редко свиней. Для продажи зернового хлеба и скота крестьяне ездят на ближайший базар (в 10-ти верстах), чаще всего – на станцию «Тербуны» (в 20-ти верстах) и – в город Елец, Орловской губ. Иногда они продают скот на месте «разъезжим барышникам» или своим сельчанам.
Садоводство по причине небольшого усадебного надела не приносят домохозяину особенного дохода, но занятия этого рода составляют общую черту наших сельчан. Нет того двора, который бы ни обзавелся хоть небольшим садиком. Некоторые любители-садоводы устраивают у себя свои питомники для разведения присадков, а для прививки хороших сортов плодовых деревьев ездят нарочно к образцовым садовникам за покупкой садовых глазков.
Гораздо выгоднее в хозяйственном отношении огородничество, дающее большое подспорье некоторым сельчанам. На огородах садят преимущественно табак, капусту, лук, огурцы.
Пчеловодство пустило глубокие корни в местном районе, вследствие благоприятных для него условий. В самом селе повсюду сады, цветы, вокруг села леса, луга, рощи и цветущие поля. В старину при обилии лесов и степей и при постоянных урожаях хлебов пчеловодство было любимым и в тоже время весьма доходным выгодным занятием для крестьян. Тогда почти каждый крестьянин старался обзавестись хотя небольшим точком для пчел. В настоящее время при малочисленности лесов и отсутствии степей при изменчивых урожаях и недостатке полевых цветов ухудшилось и само дело пчеловодства. «Природа теперь отощала и бедна стала матушка по сравнению с прежними временами», - поэтому занятие пчеловодством удержалось у немногих. Началось оно, как везде, с простых бортей-дуплянок и остановилось на нынешних простых колодах (они имеют форму большого цилиндра), сделанных из липы, дуба, ракиты и редко осины или соломы, обмазанной глиной. Рамочные ульи как-то не прививаются к нашим местным пчеловодам. Они относятся к ним недоверчиво подозрительно и даже презрительно называют их «гробами». Только более бывалые из них начинают интересоваться рамочными ульями и присматриваться к ним и некоторые даже «дали слово» снять себе форму и построить рамочные из соломы (рамочные из досок не по средствам крестьянам, а соломенные обходятся весьма дешево сравнительно с досчатыми). Точки для пчел устраиваются в ближайших лесах рощах или у себя в саду.
Кузнечным ремеслом занимаются большею частью пришлые крестьяне. Пришлые кузнецы, не приписанные к обществу в отношении землевладения, исключительно занимаются своим ремеслом, а коренные местные кузнецы не оставляют и своих обычных занятий по земледелию.
Очень многие отмечаются большими способностями по мастерству, по изделию разных хозяйственных вещей, в роде молотильной машины, самовейки, телег, саней, прядильных машин, сортировки и проч. (усовершенствованная самовейка с разными отделениями для чистого крупного зерна и для мелкого зерна; она сортирует хлеб на разные части). Те же мастера, что делают упомянутые вещи, они же строят хаты, рыги, бани и т. под. Вообще плотничество у нас очень развито, так как оно дает самый надежный заработок местным плотникам.
Иные крестьяне соединяют в себе разные способности по мастерству. В одно и тоже время иной и домостроитель и кирпичник и печник и слесарь и токарь и мазур. Такие разнообразные занятия дают им прекрасный доход.
В последнее время промышленные и предприимчивые крестьяне, сколотивши на стороне достаточный капиталец, стали заниматься мелочной торговлей, не бросая в то же время и своих занятий по земледелию.
Прибрежные жители занимаются деланием жженых кирпичей для жилых построек или - так называемых «содунцев» или «солунцев», т. е. больших кирпичей, просушенных лишь на солнце, отсюда название – «солунцы». Эти кирпичи употребляют для надворных построек, а также бань и мшаников. «Солунцы» делаются из прибрежного ила, смешанного с мелким навозом. «Кирпичники» же делают и русские печи в жилых постройках.
Весьма многие разъезжают по чужим селам и зарабатывают средства бочарным ремеслом. Есть крестьяне (весьма мало), занимающиеся обработкой и лощением сукна, подкрашиванием разного платья и сукна, обработкой шерсти, приготовлением конской сбруи, швейным делом, сапожным ремеслом, изготовлением вожжей, канатов тяжей для лошадей и всякого рода веревок.
Крестьянские женщины также стараются в заработке не отстать от мужчин. Они вместе со своими мужьями тоже ходят на заработок на «Линию» и к соседним помещикам для разных полевых занятий. Дома некоторые из них занимаются приготовлением кружева, простых ковров (без украшений и рисунков), расшиванием рубашек и шитьем на швейной машинке. Вообще же все замужние женщины и взрослые и девушки занимаются преимущественно прядением льна и конопли для изготовления холстов, тканьем холстов и суконных материй. Холсты и сукно – главное богатство местных женщин.


Разные полевые угодья.

Из общественных угодий надо отметить пользование лугами, лесами, торфом и камнями. Как я уже упоминал раньше леса и рощи делились на дворовые участки в отдельности на каждого крестьянина. С шестидесятых годов леса стали общественным владением. С этой поры их стали «заповежать», т. е. беречь до известного положенного приговором срока, до осенней порубки. И самый дележ или порубка лесов стала производиться через каждые восемь или шесть лет, узаконенных общественным приговором. Срубленный лес обыкновенно делится на паи и раскладывается по владельческим душам. Каждый получает лес соразмерно душевладению. Полевая трава и трава заливных лугов делится в обычное время сенокоса тоже подушно. Для пользования торфом и камнями не установлено обществом каких-либо определенных правил. Всякий пользуется этими угодиями без всякой определенной меры и без указания определенного места. «Всякий общественник – хозяин початого уголка, откуда он вывозит даровое добро, сколько хочет и куда хочет».


Церковь.

Первая старая церковь (деревянная) была построена на «Завершенском» выступе, где были первые поселенцы в 1730-х годах.
Стояла она на месте около 120 лет. Старая церковь была очень неуместительна и окружена была небольшою площадью (выгоном); между тем как население увеличилось сравнительно с прежними годами, так что сельчане уже не могли помещаться внутри церковного здания, а принуждены были во время богослужения стоять наружи в ограде и за оградой; притом онабыла очень бедно обставлена церковной утварью, поэтому «миром» порешили построить новую церковь и на новом месте. А старая церковь была продана «на слом» в чужое село. Теперь на её месте стоит очень скромный памятник, окруженный приваленными к нему камнями. Новая церковь (кирпичная) построена как раз в центре села на сравнительно большом выгоне; освящена она в 1854 году. Настоящая церковь совсем не похожа на старую церковь. Внутренние ее помещения довольно обширны, так что в ней свободно помещаются сельчане в самые торжественные праздники, когда бывает многолюдное стечение молящихся. Иконостас весьма чисто и богато украшен. Новые запрестольные иконы, новые крест и Евангелие, новая плащаница, люстры и знамена составляюм гордость местной церкви. Окружена она большой каменной оградой. В ограде посажено много всевозможных деревьев.


Школа.

До 1872 г. у нас не было никаких школ, и не было выпусков. Были просто самоучки-грамотники. Школа стала существовать с 1872 г. в доме местного священника о. Петра Устиновского под названием церковно-приходской школы. Затем она была перевелена в церковную сторожку. С 1880 г. школа была кочевая, подвижная.
Она помещалась один месяц там другой – в другом месте. С 1885 г. она была переведена снова в церковную сторожку, уже отремонтированную по новому плану и стала земской школой. С 1894 г. до 1895 г. она была закрыта. В этом году было отстроено новое здание земской школы, а старая школа была преобразована в школу грамоты. В этой последней стали обучать девочек, а в новой мальчиков.