Душа должна быть радостной!

Художник С.А.Виноградов.





***

Кроют золотом купола,
Снова в блеске иконостас —
чтоб душа в небеса взошла,
чтоб она расцвела у нас.

Но бывает, что пестрота
и сусальный золота блеск
затмевают для нас Христа,
душу гонят, как волка в лес…

Я зашёл как-то в нищий храм —
кирпича торчало ребро —
а — любовь ощущалась там
и дышало, как печь, добро…

Мне по сердцу та простота,
где, не взятая под арест,
есть живая Любовь Христа
и Его спасающий Крест.



Стихи © Протоиерей Андрей Логвинов

Анн-Франсуа-Луи Жанмо (Anne-François-Louis Janmot) - из цикла "Поэма о душе".





У Бога все живые.


Пусть слёзы не утёрты
(Мы плачем, мы такие),
Но Бог не знает мёртвых.
У Бога все живые.

А те, кто не у Бога?
Про этих я не знаю.
Ведь кто живёт убого —
Убого умирает.

Из ничего не может
Хоть что-то получиться
И не сумеет позже
Бесследно испариться.

И если жив я нынче,
То значит, жил и раньше.
И эта мысль граничит
С Бессмертьем, не иначе.

Пусть атеист упёртый
На истины простые
Ответит: мёртв, кто мёртвый,
И живы, кто живые.

И Бог с ним, пусть не верит,
Насильно не добиться.
Потом он сам проверит,
Потом он убедится.

Не долог сон могилы —
Мы где-то пребываем,
Своих родных и милых
Всё так же обнимаем.

Из мёртвого не может
Живое получиться
И в мёртвом всё живое
Не сможет раствориться.

А Бог не знает мёртвых
И спросит: кто такие?
И даже средь упёртых
У Бога все живые.



Стихи © Марк Постернак

Зачем Бог попускает совершаться ужасным страданиям людей?


В мире часто происходят трагические события: войны, стихийные бедствия, эпидемии, преступления… Часто гибнут безвинные люди. Их страдания и смерть приносят много горя близким людям.

Зачем (почему) Бог это попускает?

В Евангелие написано, что все подвластно Господу, вплоть до того, что ни один волос не может упасть с головы человека без воли Божией. Однако мы знаем, что в истории человечества происходили и продолжают происходить разные трагические события, такие как холокост, войны, стихийные бедствия, эпидемии,
смертельные болезни, ужаснейшие преступления, авиа- и автокатастрофы, которые уносят миллионы человеческих жизней. Часто гибнут абсолютно безвинные люди. Их страдания и смерть приносят много горя близким людям. Зачем (почему) Бог это попускает, особенно — что касается безвинных детей и младенцев?

Проблема несправедливого страдания не нова. Над её разрешением бились философы разных эпох. С этой проблемой сталкивается каждый человек, переживший горе потери близкого человека. Вот именно на это личное горе и стоит обратить внимание.
Как бы ни увлекательна была философская проблема «теодицеи» (оправдания Бога), когда душа рвётся на части и жизнь теряет всякий смысл, стройные логические аргументы даже для сугубо рационального человека не лучшее лекарство.

Когда страдание и смерть другого человека становятся для нас проблемой?

Тогда, когда мы сами испытываем от этого неподдельную боль. Когда из-за смерти близкого человека рушится наш привычный мир, когда кажущаяся нам вопиющей несправедливость разрушает ценностную основу нашей жизни — веру или этические убеждения. Далеко не каждая несправедливость в мире вызывает у нас такую реакцию. Можно сидя в кафе за чашкой капучино «воздохнуть» об умирающих в это время от голода африканских детях, но,
допив кофе, мы вернёмся к своей привычной жизни. Но если вдруг кто-то узнает, что его ребёнка насмерть сбил на тротуаре пьяный водитель, его мир перевернётся.
Христианину прожить такой личный апокалипсис порой труднее, чем откровенному атеисту.
Христианин хорошо знает, что Бог всемогущий, что Его милосердие безгранично, что Его имя Любовь. Но как применить это знание, когда от душевной боли не хочется ни молиться, ни жить?!

Положение верующего в этой ситуации доходчиво описал западный богослов: «Вы никогда не знаете, насколько сильно вы верите во что бы то ни было, пока истинность вашей веры не станет вопросом жизни или смерти.
Легко утверждать, что данная веревка достаточно крепкая, если вы собираетесь обвязать ею коробку. Но, предположим, на этой же веревке вам предстоит повиснуть над пропастью. Вот тут-то вы и поймете, насколько вы уверены в крепости вашей веревки». Слишком часто крепости нашей
верёвки — веры во Христа — оказывается недостаточно для того, чтобы понять и принять попущенное нам испытание.

Это касается любой беды. Но особенно нам больно, когда дорогой нам человек погибает без видимой нам причины, т. е. безвинно. Одно дело, когда родители скорбят о смерти сына-террориста, и совсем другое, когда отец или мать узнают о смерти своей маленькой дочки от рук маньяка-насильника. Ненависть к убийце, жажда мести доставляют некое душевное удовлетворения, но не помогают ответить на главный вопрос: «За что?».

Первое, что нам необходимо сделать в поисках ответа, это честно признаться себе — мы больше скорбим о себе, а не о погибшем, особенно когда речь идёт о погибшем невинно.
Это нам больно, это наш мир опустел, и наша жизнь потеряла краски. И даже если мы тревожимся о посмертной участи погибшего, то эта тревога не является главной составляющей нашего горя. Незаслуженность этой личной боли делает её поистине невыносимой. В нашем сознании очень крепко «сидит» ветхозаветный принцип талиона — «око за око, зуб за зуб», на котором основана вся правовая система.

И если я никого не убивал, то по какому праву убивают моего ребёнка?
Атеисту проще ответить на этот вопрос, чем верующему. Он может сослаться на слепой случай в безликой природе, на естественные закономерности, не подвластные влиянию человека, на несовершенство социальной среды, порождающей маньяков и убийц.

Всех этих «костылей» лишён верующий человек, знающий из Евангелия, что без ведома

Бога и волос с головы человека не упадёт. Искренность и глубина горя выведет
христианина на распутье, где он не сможет избежать мучительного выбора.
Выбор между бунтом против Бога и полным доверием Ему.

Два противоположных примера проживания трагических жизненных обстоятельства мы находим в лице ветхозаветных праведников Авраама и Иова.

Рука Авраама с жертвенным ножом не дрогнула, ибо таково было доверие Авраама Живому Богу, с Которым он лично неоднократно встречался. Но Богу не нужна была смерть Исаака — в последний момент ангел отвёл руку Авраама. Богу нужно было, чтобы Авраам свободно сделал мучительный выбор между
своими представлениями о справедливости и безграничным доверием Ему.

Страдания праведного Иова Многострадального прообразовали голгофские страдания Христа.

Его праведность засвидетельствовал Сам Бог, Которому он верно служил, исполняя все религиозные предписания. И вот, в одночасье, без каких-либо видимых причин он теряет всё своё имущество и всех своих десятерых детей. Кротко и смиренно приняв эту потерю, он произносит знаменитые слова: «наг я
вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь.

Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов.1:21).

Этот ответ вызывает восхищение, но не помогает нам решить проблему боли от несправедливой утраты, ведь нас в горе переполняет, как минимум, уныние, а то и откровенный ропот на Бога.
В истории Иова и заключается ответ на поставленный вопрос.
Нет на него логического ответа.
Тайну страдания применительно к делу спасения каждого человека знает только Бог. Только Он видит сердце того, кто погибает без видимой вины, равно как и сердце того, кто остаётся жить, мучаясь болью
утраты. Богу можно только довериться во всём, как это сделал Авраам.
Но путь к истинному доверию лежит только через личную встречу с Богом в своём сердце.
Мог бы Бог выбрать другой, не столь экстремальный способ нашего духовного лечения?

Мог бы. Богу подвластно всё, но не всегда Он хочет проявлять Свою безграничную власть.
Бог захотел и создал человека по своему образу, наделив его богоподобной свободой, свободой служить Богу и уподобляться Ему во всём и свободой творить зло, уподобляясь дьяволу.
Нельзя принудительно сделать человека добрым, поскольку тогда он перестанет быть человеком.
Нельзя уничтожить только плохих людей в надежде, что хорошие после этого заживут хорошо.
Способность творить зло заключена в каждом человеке, даже в невинном новорожденном младенце. И только Бог знает, как она в дальнейшем проявится.
Поэтому уничтожить зло, порождающее страдание, означает стереть человечество с лица земли либо превратить его в стадо совершенно послушных, а потому безгрешных животных.
Не Бог источник зла. Человек вслед за Адамом сам распоряжается своей богоподобной свободой во вред всей вселенной. И все люди связаны друг с другом, как в деле спасения, так и в гибельном падении. Великий праведник помогает своей молитвой множеству людей сделать выбор в пользу Бога,
а отъявленный злодей своим примером тянет их вслед за собой в ад, который они, опять же, выбирают вполне добровольно.




© Труды братии Валаамского монастыря

Художник - Логинов Илья.




Постоялица.

Как номер в крохотном мотеле,
Душа снимает уголок,
Ютясь устало в душном теле,
Но ищет, кто бы ей помог
Смириться с вечностью, не плакать,
Что жизнь становится мала,
И дождик разбавляет слякоть
За плёнкой жёлтого стекла,
А на холме чернеет вышка,
Мигая позывным огнём.
Провинциальный городишко
Всё тот же ночью, что и днём.
Душа допьёт остывший кофе,
Уставившись в стенной гранит,
Мир — анаграмма: «Эстер Мофет"*
Фальшивым золотом блестит,
И кажется разбитым хлевом,
Но захолустный неуют
Проснётся, залит ясным небом,
Как будто Бог родился тут.
Душа рванётся из каморки,
Покинув свой постылый склеп,
И к свету взгляд поднимет зоркий,
Что от сияния ослеп.



Стихи © Григорий Хубулава.

Таир Салахов. «Тебе, человечество!» 1961 г.





Освоение космоса.

Чердачное окно отворено.
Я выглянул в чердачное окно.
Мне подоконник врезался в живот.
Под облаками кувыркался голубь.
Над облаками синий небосвод
не потолок напоминал, а прорубь.

Светило солнце. Пахло резедой.
Наш флюгер верещал, как козодой.
Дом тень свою отбрасывал. Забор
не тень свою отбрасывал, а зебру,
что несколько уродовало двор.
Поодаль гумна оседали в землю.

Сосед-петух над клушей мельтешил.
А наш петух тоску свою глушил,
такое видя, в сильных кукареках.
Я сухо этой драмой пренебрег,
включил приемник «Родина» и лег.
И этот Вавилон на батарейках

донес, что в космос взвился человек.
А я лежал, не поднимая век,
и размышлял о мире многоликом.
Я рассуждал: зевай иль примечай,
но все равно о малом и великом
мы, если узнаём, то невзначай.



Стихи © Иосиф Александрович Бродский