Лыковы. Старообрядцы. Кержаки.

Результаты поиска. Кто из крестьян старообрядцев Лыковых первым пришел на Алтай и когда.
это главный топик темы. все остальные подводят к нему и пишутся в процессе поисков.
Основано исключительно на архивных данных.
Найдено, проанализировано и написано мною.
Форма такой подачи определенной части поколенной росписи выбрана мною сознательно для облегчения восприятия.

В 1811 году на Алтай пришли своим ходом два брата Лыковых, крестьяне из деревни Выльгорт Яренской волости Вологодской губернии, ныне Удорский район Республики Коми. Это были казенные черносошные крестьяне, не крепостные, не приписные к заводам, лично свободные, таких в России при крепостном праве было уже немного. С января по октябрь 1811 года они преодолели свыше 4 000 км.

Старший брат, молодой вдовец Тимофей Яковлев Лыков, поселился в деревне Шилова Барнаульской волости, потом Шадринской, ныне это Шилово Калманского района Алтайского края. С ним были две маленькие девочки, двух и пяти лет, Старшая Ирина, младшая Анисья.

Младший брат Савва Яковлев Лыков с женой Маврой Герасимовной и 9-летним сыном Василием поселились в деревне Пещерка тогда Боровлянской волости, потом Чумышской, в конце века Залесской. Их трехлетний сын Григорий умер по дороге, не выдержав трудностей пути.
Здесь семья разрослась за четыре поколения до 38 человек. Жили в деревне Пещерка, к концу 19 века одна из семей правнуков перебралась в Залесово, в 20 веке и дальше. Это моя линия.

Поколенно род прослежен мною до 1682 года. Каждое слово подтверждено архивными документами.
По Мавре Герасимовне (в девичестве Ивкучева) можно сказать точно, что это коренные поморы из глубины веков. Фамилия из коми языка. сформировалась на месте в самом конце 18 века в деревне Пучкома, скорей всего от имени Иван с прозвищем "орел" вслед за дедичеством "сын Григорьев".
Взята замуж была из деревни Муфтюга (тогда писалось Муктюга) Низовской трети Яренской волости, соответственно, у Герасима Ипполитовича (тогда писали Политова) и Елены Марковны Ивкучевых. Родилась она 3 мая 1781 года, а за неделю до своего 20-летия, 25 апреля 1801 года вышла замуж за такого же молодого, двадцатилетнего Савву Лыкова.
По мужской линии вопрос еще открыт. Почти сто лет проживания Лыковых в Низовских землях на Вологодчине (ныне республика Коми) с 1719 года по 1811 зафиксированы документально. Надо поработать вглубь дальше. Судя по именам, они местные уроженцы, но вот откуда появились на страницах истории в Выльгорте в 1719 году - мне пока неизвестно. До этой даты их там нет.

На сегодня я думаю, что в Выльгорте поселились в начале XVIII века два брата Василий Еремеевич и Кузьма Еремеевич Лыковы с женами и женатыми сыновьями, у каждого по два. Я точно знаю, что в 1748 году при императрице Елизавете Петровне в Вылгорте жили две семьи Лыковых: Кузьмичи Харлам и Роман и Васильевичи Калина и Сысой. И Калине, и Харламу в 1748 году по 65 лет. В следующем поколении у каждой линии по одному сыну, наследнику по прямой - у Кузьмичей Алексей Харламович, у Васильевичей Иван Калинович.

От Калины Васильевича Лыкова через его сына Ивана и его жену Ирину Алексеевну, через их сына Якова и его жену Дарью Агиевну идут наши герои. След линии Кузьмичей теряется после 1825 года, известен Федор Алексеевич Лыков с молодой женой, его мать Аграфена Лукинична в девичестве Южина. Дети Федора Алексеевича известны. Есть еще молодая барышня Фекла Максимовна Лыкова, но что за Максим у Харламовичей, я не знаю. Допускаю, что у Алексея было два сына, Федор и Максим. Род закончился девочками, которые повыходили замуж. Фамилии Лыков на Удоре больше нет. Но никогда не говори "никогда", вдруг я что-нибудь еще найду.

(Специалисты утверждают, что род Лыковых - московско-новгородский. Известно, что это Московский род с 1430 г., Новгородский (Обонежская пятина) род с 1470 г. Я нашла значительные следы Лыковых также и на Псковщине. Так что думаю, что Север России - "дедина" моего рода, место его многовекового проживания. Это подтверждается и картой расселения Лыковых по территории России, возникновением многочисленных деревень Лыково по ходу расширения границ государства и в констекте с историческими событиями в стране.)

Именно Савва Яковлевич Лыков с женой Маврой Герасимовной являются родоначальниками крестьянского рода Лыковых на Алтае. А вместе с братом Тимофеем Яковлевичем, сыном Василием, дочерьми Тимофея Ириной и Анисьей они являются первыми Лыковыми на Алтае. Старожилы. Старообрядцы. Кержаки.

До 1862 года включительно других крестьян Лыковых на Алтае не зафиксировано, только они и их потомки. Все семьи Лыковых, пришедшие на Алтай позже, в том числе и старообрядцы, знаменитые и не очень, к первым Лыковым отношения не имеют и являются однофамильцами. Или родня в очень-очень далеком поколении на уровне 15-17 века, настолько далеком, что уже и забылось.

По поводу фамилии. Хотя на поверхности лежит идея с лыком, худобой или лаптями, происхождение фамилии более сложное. Означает "простой бесхитростный человек". Носили ее и князья, и бояре (Лыковы-Оболенские , князь Лыков, боярин Лыков и др.), и простой люд. Мои, конечно, не князья, но могу сказать точно, что мужчины рода были простые, надежные и работящие люди, верные долгу, семье, вере отцов. Делать умели своими руками все. Но домашних дел не касались вообще, это было уделом женщин. Жены оказывали большое влияние на своих мужей, а те им мягко уступали. Всегда грамотные, с красивым почерком, с чувством собственного достоинства, свободолюбивые были люди.
Лаптей Лыковы не знали. Ходили только в сапогах. Землю меряли "от того леска до вон той балочки", своими руками ее и расчищали от тайги, своим потом и поливали.

Почему же Кержаки? Нет, не потому что они были с Керженца, как считают многие, потому что это простое объяснение лежит на поверхности. Выходцы с Керженца в массовом порядке сюда не добирались, оседали раньше на просторах России. Да и разгром керженских скитов случился значительно позже появления кержаков в Сибири. Сибирь заселялась с севера России, это неоспоримый факт.

Сегодня староверов чаще называют старообрядцами. Им так больше нравится, и смысл точнее. Вера, и старая, и новая, - одна, православная, обряды разные. Старообрядцы Удора, откуда мои герои, называли последователей никонианства "мирскими", считали недостаточно верующими. А те в свою очередь называли их "кержаками".

Кержаками всех старообрядцев прозвали в Сибири потому, что они накладывали старый, двоеперстный крест на себя. Это было первое и самое внешне заметное, что выделяло ревнителей "старой веры". "Крест" - по-старославянски "крыж" (отсюда "открыжить" - "пометить крестиком", "крыжовник"- кустарник с шипами крестом, "крыжак" - "тот, кто покрывает себя крестом, верен своему кресту"). "Крыжак" для удобства произношения превратилось со временем в "кержак". Так появились в России "кержаки" - старообрядцы, так появились в Польше "кержаки" - крестоносцы (те самые, рыцари с крестами на плащах). К тому же, "кержаком" на Вологодчине звали жадину, как зафиксировал В.И.Даль в XIX веке. Это как раз север России, откуда и шло заселение Сибири русскими и коми. Старообрядцы на севере появились со времен раскола. С вологодцами и их соседями это слово пришло в Сибирь.

Назвать кержака жадиной было не лишено смысла, или жадину - кержаком, кто уж упомнит что было сначала. Старообрядцы были скромные люди. Людей не своей веры сторонились. Вещи свои давали неохотно, "чашку блюли". Они не ели из одной посуды с людьми другой веры. Если подадут прохожему воды напиться, то чашку непременно выбросят, она считалась оскверненной. Так было у Лыковых. Другие старообрядцы посудой не разбрасывались, держали для чужих отдельный комплект. Мои оскверненные вещи выбрасывали сразу, не задумываясь. Между прочим, хорошая была санитарно-гигиеническая привычка, обернутая в религиозное правило, хранила от заразных болезней и эпидемий.
Их духовная и бытовая обособленность и послужила толчком к тому, что всех старообрядцев на Алтае называли "кержаками". И это слово настолько крепко прикипело к старообрядцам, что они уже и сами себя стали так называть.

* * * * *

Пещерка заселялась медленно. Основанная в 1793 году, она и через 18 лет, в 1811 еще называлась вновь основанной. Трудное было место в Подчернье - на границе с черневой (вековой) тайгой Салаирского кряжа. Но плодородное - на открытом месте трава с головой скрывала всадника на коне. Поля еще надо было отвоевать у тайги, с топором да пилой очистить от вековых деревьев.
Заводское начальство два раза силой переселяло крестьян из местных деревень с семьями в Пещерку. Многие все равно уходили в более обжитые деревни. Все время требовались новые вливания крестьянской силы. И только поморские старообрядцы, привыкшие к тяжелому труду в непростых условиях, селились здесь самовольно и с охотой.

Лыковы пришли в Пещерку своей волей, не спрашивая разрешения у Вологодского начальства, не выправляя паспортов. "Бежали", как это кратко назвало начальство. Здесь уже жили крестьяне из их краев - Заковряшины, Боковы, Блиновы, Созоновы, Князевы. С Софроном Сазоновым, ушедшим с Вашки еще в 1805 году, Савва Лыков был хорошо знаком - жили в соседних деревнях - Савва в Выльгорте, Софрон в Острове. От домов Выльгорта, разбросанных на высоком берегу по-над озером Ластоты, деревню Остров было видно простым глазом, да что там Остров - река Вашка была прекрасно видна. Вместе с соседней деревней Кирик, что по правую руку между Выльгортом и Вашкой, жили три деревни дружно, роднясь семьями из века в век.

Вот по Вашке, как только стал крепко лед на реке, Лыковы и отправились в неведомые края. Конечно, они не забыли, уходя навсегда, бросая свой дом и пашню, которые без малого 100 лет хорошо ли, плохо ли, но кормили семью, испросить благословения у батюшки. Яков Иванович Лыков 10 лет уже лежал под аскетичным старообрядческим крестом на кладбище Важгорта. Выльгорт своего кладбища тогда не имел.
Из-за того, что крест на могиле Якова Лыкова был высоким, он казался еще строже и суше. Крыша из двух досочек прикрывала небольшую иконку в центре креста от непогоды. Нелегко тогда было копать могилу, в январе-то. И снега было ого-го сколько. Преставился Яков Иванович на святки, 15 января 1801 года. Всего и было ему 50 лет. Рано ушел. Много чем мог бы еще подмогнуть подросшим сыновьям! Ушел ко Господу, вслед за бабкой Ириной Алексеевной, что ушла в 1798 году в 41 год, дедом Иваном Калинычем, прадедами Калиной да Сысоем Васильевичами.

Полтора года назад схоронили и жену Тимофея Зиновию. Умерла она 11 августа 1808 года в возрасте 28 лет, подарив Тимофею вторую дочь. Сына ждал большак, продолжателя рода, себе подмогу в трудах. А теперь у него на руках две девочки без матери растут, старшей, Ирине, нет еще и 5-ти лет, младшей, Анисье - 2-х. Обе в православном никонианском храме Воскресения Господня в Важгорте крещены не были. Как не был там крещен и Василий, старший сын Саввы. Михаил, второй Саввин сын, был там крещен, но все равно прожил только 8 месяцев и умер летом от детской заразы.

Зиновия, жена Тимофея, была из крепкой крестьянской семьи Андрея Калинина, что жила в погосте Кривой Наволок на берегу Вашки. Калина Федотов, живший еще в 1608 году в погосте Вендинга, тогдашней "столицы" Удора, дал разросшемуся роду фамилию Калинины. Деньги в конце 18 века делались уже на ярмарках в Кривом Наволоке, куда и перебралась часть старожильческой семьи из Калининых из Вендинги. По 18 лет было молодым, когда они поженились, казалось, вся жизнь впереди в любви да согласии. А всей жизни вместе дал им Господь лишь 12 лет. А когда прознал он, что друг, сосед и односельчанин Степан Патраков, схоронив отца, выхлопотал себе перевод в Сибирь, желание уйти с ним в Сибирь получило конкретную форму. И Киприан Тукоев в Сибирь переводится. И Михайло Сивков себе паспорт выправил. А Иван да Михайло Тригоевы и без паспортов, так сбежать собираются. Выправлять паспорта времени не было, да и не хотелось связываться с властями. Очень не любили старообрядцы царскую власть. Решили братья Лыковы, что тоже уйдут так, самовольно. Вдвоем с Саввой Тимофей уходить еще подумал бы, а несколькими семьями оно сподручнее.

Мать братьев Лыковых, вдова Якова Ивановича Дарья Агиевна, уходить отказалась и дожила свой век в Выльгорте одна, умерев в 1825 году от чахотки. Когда сыновья собрались в дорогу, ей было 57 лет. Крепкая еще женщина верила, что побережет хозяйство, мало ли как сложится жизнь у сыновей на чужбине, вдруг вернутся дети, так будет к чему вернутся - дом и земля, и мать будут их ждать. Но дети не вернулись. Прожила Дарья Агиевна 71 год, весьма почтенный возраст для женщины-северянки, и легла под крест на том же кладбище в Важгорте, где покоился ее муж.

Братья Лыковы забрали с собой и сестру. Сестра их Анна к этому времени овдовела. Молодая женщина вернулась жить домой к матери и братьям после того, как ее молодого мужа забрили в солдаты, а потом и убили. Не захотела она оставаться в доме свекра с ним вдвоем. Погиб муж Анны в наполеоновских войнах где-то в Европе. Стала она вместо матери девочкам Тимофея. На нее он рассчитывал как на женскую подмогу в присмотре за детьми и далее.

Сказывают, места в Сибири добрые, земля лучше, жить легче и теплее. Сколько уже народу и из Выльгорта, и из других деревень Низовской трети "сошло в Сибирь". Так и отправились в три семьи с Патраковыми, определив на двух баб, Матрену Патракову да Мавру Лыкову 11 детей, половине из которых и пяти лет не было. Младшему ребенку в этой компании вообще было только полтора. Помолясь, родителей и сродников помянув, Бога о помощи странствующим и путешествующим попросив, отправились в путь в неведомые земли.
Тимофей обеих дочерей в пути сохранил. Савва трехлетнего Григория потерял. Погибла в пути и Анна.

На Алтае семья разделилась. Тимофей с дочерьми вместе с Патраковыми отправился на запад, за Обь, в леса и степи за Белоярскую крепость, за Барнаул. Поселились они в деревне Шилова Барнаульской, позже Шадринской, волости, где уже жили Ванеевы, Быковы, Волковы, Шадрины, Шиловы. В широком смысле, в Шилово жили "свои". Ни один их них не бывал на исповеди или к причастию в Барнаульской Петропавловской церкви, к которой относилась деревня. Все "по нерадению", и только Шиловы и Быковы "за упрямством", как отметит священник, видимо, после яростных дебатов о вере. Деревня была старообрядческой.

А Савва с Маврой и Василием отправились в леса на восток. Это Мавра, конечно, постаралась, накрутила мужа уйти в малообжитые места. Ее происхождение из коми-зырян тянуло ее в дремучие леса, опыт семьи и предков, бежавших на Удор от проповедей миссионера Стефана Пермского 400 лет назад, подсказывал ей решение уйти подальше от людей, не разделяющих ее веру, раз уж они все равно в пути и могут себе сами выбрать где поселиться. Савва Лыков с женой не спорил. Веру древлеправославную хранить надо подальше от попов, насаждающих православие нового толка, и жить среди людей, разделяющих твои взгляды, так считал он. И на новом месте никто из Лыковых к причастию в православный храм не ходил, ни родители, ни дети, мало что его и не было в старообрядческом районе Подчернья.

Добравшись к осени того же 1811 года в Пещерку, Лыковы попали сразу под государственную ревизию, которая проводилась в ноябре. И свободные люди оказались приписными заводскими крестьянами. Мало того, что теперь они должны были платить налогов по 6 рублей с мужской души, земские и всякие-прочие сборы, вплоть до копеек на содержание никому неведомых крестьянских мальчиков. Теперь Савва еще и отрабатывать на заводских работах стал должен, земля-то в Пещерке относилась к Колыванскому горному округу, доходы с нее, да от заводов алтайских шли прямо царю, минуя даже государственную казну. Вот и правильно выходит, что старообрядцы-поморы не поминают царя в своих молитвах. Не за что. (А уж как это бесит-то всех, от чиновников до церковников, все исправить норовят).
Хорошо, что отработки были не в цехах, а все больше гужевые - перевозка грузов на заводы на своих лошадях, да лес рубить, уголь жечь, ведь доменные печи на металлургических заводах Алтая и Салаира работали на древесном угле. И, конечно, хлеб выращивать и на заводы поставлять. Вот тебе и личная свобода. Нету у крестьянина земли своей, отсюда и все беды.

8 ревизия имела ту особенность, что фиксировала людей там, где их находила. Поэтому отсутствие паспортов и разрешений на переезд в Сибирь никого не волновало. Испрашивать разрешения земского начальника на поселение в Пещерке необходимости теперь не было. Прикрепив Лыковых к Пещерке, ревизия сделала их заводскими крестьянами, лично свободными, но обязанными. А впереди была зима. Хорошо хоть они сумели утаить сына от переписчиков, а то пришлось бы Савве одному за две мужские души надрываться с налогами и отработками, когда еще семья была в подвешенном состоянии, без крыши над головой, без продуктов на зиму. Клятву с них под страхом смерти или ссылки с конфискацией имущества, что они никого не утаивают, переписчики не взяли. Вот и промолчали Лыковы про сына. Как сделали то же самое про своих детей Сазонов и Блинов. Если бы их спросили - ответили бы. Врать считалось большим грехом.

Дом ставить не было ни времени, ни сил, ни денег - надвигалась зима. И, хотя в Пещерке имелся свободный дом Семена Князева, тоже земляка, но не удорца,а усть-сысольца, самовольно ушедшего из Пещерки в Журавлиху за год до приезда Лыковых, он уже был занят. Проживший в Пещерке пять лет земляк Саввы Софрон Созонов из Острова своего дома все еще не имел. Иван Блинов из Пучкомы - тоже. В Пещерке и было-то всего 7 домов. А зима была не то что близко. К 25 октября ударили морозы. Так что я думаю, что зиму Лыковы пережили в доме у Савина Степановича Бажина, который пустил Савву Лыкова с беременной женой и девятилетним сыном к себе на подворье в преддверии грозной зимы.
Можно, но с трудом, представить себе эту первую зиму на новом месте. Спасибо соседям, помогли.

Лыковы очень подружились с семьей Савина Бажина, особенно с его старшим сыном Сидором и его женой Татьяной Дорофеевной, с которыми они были ровесниками. Бажины были старожилами. Еще в 1728 году отец Савина Степан Михайлович Бажин, выправив паспорт, пришел в Сибирь из Шажемской волости Вологодской губернии (тогда называлась Великоустюжская провинция). Бажины поселились в деревне Видоновой, откуда были переведены в Пещерку по приказу начальства Колыванского горного округа в 1802 году, уже после смерти основателя сибирской династии. И, хотя Шажемская волость не рядом с Удорой, и уехали Бажины давно оттуда, но были они обе в Яренском уезде, и мужики считали себя земляками.

Две "девы", так называли друг друга в Сибири замужние женщины, с удовольствием общались. За женскими делами зимними долгими вечерами. Хотя женская болтовня в их семьях не приветствовалась. Мавра была на пять лет старше Татьяны, видела больше, ей было что рассказать о мире за пределами Чумышской волости, зато Татьяна была местной, и у нее был бесценный опыт жизни в этих местах. Татьяне было двадцать четыре, Мавре двадцать девять.

Сестра Сидора Бажина восемнадцатилетняя Ульяна Савиновна стала крестной матерью первой дочери Саввы и Мавры Лыковых, родившейся на новой родине. Малышка Евдокия появилась весной, 25 марта 1812 года. Крестить ее поехали в православную церковь св. Петра и Павла в Белоярскую слободу при крепости в районе будущего Барнаула. Путь неблизкий, путь на лошадях очень долгий. Дома, в Выльгорте, когда родился Василий, матушка-свекровушка, Дарья Агиевна, была яро против крещения младенца в никонианской церкви, и Мавра свекрови не перечила. Старший сын был крещен в истинную веру не в храме, но теперь Мавра была сама себе хозяйкой. Главные события в жизни человека (рождение, брак, смерть) должны быть правильно оформлены. И, скрепя сердце, мои старообрядцы, за неимением своих церквей и священников, теперь регистрировали своих детей в православном храме, приводя их ко святому крещению по обрядам новой церкви. Старообрядцы считали, что это крещение не каноническое, младенца надо трижды погружать в воду, одного раза, как делают ныне в церквах, недостаточно. И крест должен быть наложен двоеперстный. И другие отступления от канона замечали внимательные глаза. Скорей всего они потом своих детей дома перекрещивали, если имели такую возможность, но нигде об этом не говорили. И от исповеди по-прежнему отказывались, и храм не посещали.
Рождение в Сибири маленькой девочки Евдокии бальзамом легло на сердце матери, потерявшей до того двух сыновей - еще в Выльгорте младенца Михаила, прожившего восемь месяцев, и по дороге в Сибирь малыша Григория, увидевшего всего три лета.

Скоро собственный дом Лыковых стоял рядом с домом Бажиных у берега речки в череде домов первой и тогда единственной улицы Пещерки. В 1818 году он уже был, это точно. У Саввы и Мавры рождались в Сибири еще дети: сыновья Мирон и Афанасий, а между ними вторая девочка, Агафья. Построили дом, завели крепкое хозяйство. Уже сами могли дать кров и поддержку другим, получить помощь от них в виде рабочих рук, дети-то были еще маленькие. Савва в одиночку содержал семью, Мавра, конечно, помогала. Старообрядцы жили по примеру отцов большими семьями, привечали вологодцев. Вместе жить легче. Недолго у них пожил Яков Алексеевич Трутнев с женой Ириной Корниловной и четырехлетним сыном Евлампием, пока сам не встал на ноги. Потом появился Ерофей Петрович Огнев, житель той же Пещерки. Придя к Лыковым 24-летним парнем, закоренелый холостяк Ерофей Огнев проживет в доме Саввы, а потом его сына, 30 лет, став почти членом семьи. Хотя многочисленная кровная родня и у Огнева, и у Трутнева жила в деревнях неподалеку, сами они предпочитали жить с Лыковыми. Хорошие были люди.

Жизнь налаживалась. Росли дети. Бог хранил.

Тимофей Яковлевич Лыков в Шилово женился второй раз, на Евдокии Константиновне Шиловой, сестре старожилов из семьи основателя деревни. Родившийся у них сын Ефрем умер маленьким, через несколько лет умерла и Евдокия, детей больше не было. Тимофей доживал свой век при старшей дочери. Ирина в 20 лет вышла замуж за Фирса Михайловича Волкова, единственного сына Михаила Ивановича Волкова и его жены Вассы Афанасьевны. В семье свекра подрастали еще две невесты, а мужских рук не хватало. Ирина с мужем жили в доме свекра, и Тимофей после замужества младшей дочери Анисьи, выданной замуж в другую деревню, перешел жить возле Ирины в дом ее свекра, радуясь на двух внучек, Февронию (?) и Марию. Свой дом он оставил младшему брату свекра дочери Дмитрию Ивановичу Волкову и его семье. Старшая линия рода на Тимофее прервалась, хотя жил он долго. Фамилию сохранили сыновья Саввы Яковлевича Лыкова.

Как последний привет с Родины для Тимофея Лыкова был приход в Шилово Федора Иеремиевича (Еремеевича) Ивкучева с женой Евдокией Степановной и сыном Дмитрием. Григорий и Анастасия родятся у них уже на Алтае. Федор Еремеевич Ивкучев - двоюродный брат невестки Тимофея, Мавры Герасимовны Лыковой, жены Саввы. У Федора Ивкучева и Мавры Ивкучевой, по мужу Лыковой, общий дед - Семен Миныч Ивкучев.
Но у Тимофея с Федором было и собственное родство, а не только через Мавру. Мать Федора Ивкучева Мария Евстифеевна (писалось Евтихеева) была из семьи Калининых из Кривого Наволока, как и первая жена Тимофея, хотя они не были родными сестрами. Обе свадьбы были сыграны с разницей в три года - Тимофей с Зиновией венчались в 1796, родители Федора Ивкучева в 1799. Семья Федора Еремеевича Ивкучева тоже жила в Выльгорте, как и семья Лыковых.
Пережив в Шилово первые годы после переезда, Ивкучевы построили дом и встали на ноги. Правнуки Ивкучевых переселились в соседнюю Ивановку того же Калманского района. Случайным ли был приход Федора Ивкучева именно в Шилово или по проторенной Тимофеем дороге - я не знаю, но почти уверена, что не случайным.

(Пра...внуки Федора Еремеевича Ивкучева, знают свой род только от наших дней до конца 19 века, до Андрея Архиповича, одного из правнуков Федора Ивкучева. В Алтайском крае живут они: в Барнауле - потомки Ивкучевых по мужской линии от Спиридона Андреевича, в Мамонтово по женской (Елизавета Федорова от Полины Андреевны Ивкучевой), в Узбекистане от Федора Андреевича, еще где-то - от Кирилла Андреевича. А в Выльгорте на Удоре выросли потомки его сестры, Марфы Еремеевны, вышедшей замуж за Филиппа Алексеевича Игушева. Но все это уже другая история.)


P.S. - Другие Лыковы, не относящиеся к этой семье, встреченнные и рассмотренные в ходе поисков, перенесены мною в отдельную ветку. Лыковы Тобольской и Томской губернии кроме Алтая(Лыковы севера России и отдельных регионов Сибири, встреченные мною во время работы с разными версиями происхождения и расселения: Архангельск, Псков, Новгород, Вологда, Вятка, Тобольск, Красноярск, Иркутск). https://forum.vgd.ru/3682/105147/#last
Вопреки заявленному "кроме Алтая", алтайские там тоже встречаются.
- Уточнения и новые сведения будут вноситься синим цветом.

TatianaLGNN написал:

[q]

Эти Лыковы из Нижегородской глубинки. Давно доказано было. Ее вроде бы даже привозили к нам. Остальных не знаю.

[/q]

Спасибо за отзыв. (Речь шла о многочисленных статьях о "таежных отшельниках и Агафье Лыковой". Перекинуто во вспомогательную ветку "Лыковы. Тобольская и Томская губернии без Алтая" для семей Лыковых, которые родней не являются, но встречены по дороге исследований.) Тоже читала об этом в интернете, серьезных доказательств не видела. Только разговоры. Буду рада познакомиться с серьезными научными исследованиями на эту тему, если подскажете.

Я занимаюсь Лыковыми из Залесовского района. Думаю, что приду на Нижегородчину, на знаменитую Лыковщину. Но не с потолка, а с выписками из документов. Что и собираю. Может быть, даже когда-нибудь обращусь к Вам за советом, надеюсь, не откажете?!

Да, у меня есть гипотеза, что мои Лыковы (а их немало, а не только знаменитые таежники) - из деревни Лыково на Керженце и самые настоящие первые "кержаки" и есть (конечно, не только они). Но проверять свою гипотезу я хочу по документам и выпискам. Поделиться информацией и призываю родственников, однофамильцев, знатоков и вообще причастных к теме.

Vasily_ написал:

[q]

ГААК Ф. 233
с/х перепись 1917 года
Источник

[/q]

Спасибо! А Залесовской волости нет. Пересмотрела всю выборку по источнику.

Isidor написал:

[q]

Версия: Все они родились в Ингалинском районе Ялуторовского округа Тобольской губернии деревня Лыково (возможно), надо искать по записям в МК.

[/q]

Версия оказалась несостоятельной. Причина ошибки - неверные данные о заселении деревни Пещерка крестьянами из Ингалинского района Ялуторовского округа Тобольской губернии, опубликованные Александром Винтером на его личном сайте в первой редакции, и переписанные интересующимися как неподлежащие сомнению и перекочевавшие на официальный сайт населенного пункта.

Теперь я знаю точно: Ингалинский район Ялуторовского округа Тобольской губернии здесь не при чем. Среди первых жителей Пещерки - местные крестьяне, большинство из них с поморскими корнями (Вологодчина).

Вот ведь как бывает. 4 месяца жизни, поиска, самообразования в новых историко-географических координатах, построения различных версий в неверном направлении из-за того только, что кто-то опубликовал неподкрепленное мнение как непреложный факт на сайте по истории населенного пункта. А так соблазнительно было его принять - ведь вот же есть деревня Лыково в Ингалинском районе. И мои Лыковы в Пещерке и администрация пишет что с Ингалинского... Эх, если бы все было так просто!

В сентябре 1950 года два человека, перестраивавшие церковь в школу в селе Дресвянка ныне Маслянинского района Новосибирской области, вырезали на стропилах крыши свои фамилии. Одна из них Лыков. Я была неимоверно рада, что нашелся еще один след, населенный пункт, связанный с моим семейством, и так близко от Пещерки, что почти наверняка родня. Потом остыла. В 1950 году там мог оказаться Лыков из любой точки Советского Союза.

Но вдруг кто-то располагает информацией, что Лыков в Дресвянке не заезжий человек - пусть пока повисит.

Это может быть мой родной дядя Лыков Леонид Артемьевич, он вернулся с войны живой и неженатый, (осенью 1945 был жив). В Залесово жила его мать Мария Лыкова. (отчества не знаю). Логично, что он вернулся домой.

Если выжил и вернулся, то, возможно, у него было два сына. мои два дяди, уже умершие, к сожалению. Если все было так как я соединила в голове.... Надо искать и проверять