Книги о Донских казаках

ри дня разбирал сложнейший текст рукописи 1779 года. Мало того, что в некоторых местах сохранились только полуистлевшие записи, так еще и почерк нелегкий. А когда буква за буквой, слово за слово стали получатся предложения, неожиданно так погрузился в описываемые там события, что местами становилось не по себе: как будто читал криминальные отчеты.
В частности, показание добравшейся сквозь "нещастии" "Моздоцкого казацкого полку из станицы Ищорской от крепости С-го Георгия до сей Андреевской" крепости " ... Селезнева" жены.
Она подробным образом сообщала, как она с мужем в "феврале месяце" отпущена была "для своих нужд" в Ищорскую станицу, "где пробыв ... даже до воскресенья первой недели сего текущаго поста", "отправились в дом свой" в Андреевскую крепость. "И встремясь на такой тракт, продолжали путь свой до крепости С-го Георгия", "прибыв же в Георгиевскую крепость и переночевав в селении расположенном при оной у казака ... Андреева, ... поутру рано и выехали в настоящей свой путь до Андреевской крепости". "Куда следуя, как уже от дальней поездки, да и от прежней худобы лошади весьма ослабели", и поэтому вынуждены были часто останавливаться для их отдыха и кормления. И вот "достигши до речки Кумы и переправясь через лежащей на оной мост, у лесу остановились к раздыху". А пока отдыхали, из "крепости Святого Георгия" мимо проехал казачий разъезд, "в след за которым" и они, "запрягши своих лошадей, поехали" было, "но по слабости лошадей не могли вместе ехать далеко с разъездом". И после "следовали еще до вершины гребня, лежащаго вперет перваго Карамыка", и тут в полдень их "нагнали" якобы "ехавшие из Георгиевской же крепости на трех арбах грузины". И чтобы не быть в одиночестве, решили с этими "грузинами" вместе заночевать. "А переночевав, в суботу наутро рано, запрягши вместе с теми грузинами лошадей, поехали в свой путь, с которыми и прибыли ... на первый Карамык", и опять сделали остановку. Пообедав, муж пошел к этим "грузинам" спросить: "скоро ли они поедут"; те ответили положительно. Тогда казак с женою двинулись первыми в надежде, что их в пути догонят. Но достигнув "до средняго Карамыка", снова задержались "для роздыху". А "грузин" все не было... Зате возобновили движение, и "в самые сумерки" достигли "последнего Карамыку", "остались у оной начевать", а утром, "переправляясь же чрез состоящей на том Карамыке мост", внезапно казак увидел "татарина" и закричал: "вон де я вижу черкешенина". Но тут "из лесу" выехало трое всадников и стали приближаться к ним, кричавши: "ДОС КУНАК" /НЕ УВЕРЕН НА СТО ПРОЦЕНТОВ, ЧТО ЭТА ФРАЗА БЫЛА ИМЕННО ТАКОВОЙ, И ПОЭТОМУ ОБРАЩАЮСЬ К ЧИТАТЕЛЯМ, ЧТОБЫ ОБРАТИЛИ ВНИМАНИЕ, и если знают, подсказали - В.Г./. "Спрашивали: што он едет один, и нет ли толмача". И им ответил Селезнев, что за ними едут грузины и у них есть и толмач. А жена вдруг добавила: "что еще едут с казаками". Тогда черкесы с криком повторяя "едут казаки", внезапно удалились. Но как оказалось, недалеко... И жена торопила супруга, "чтоб поспел ехать впериод". Успели преодолеть "версты з две" опосля "лежащего по реке Сабле мосту", и "злодеи" догнали их, а увидев на повозке хлеб, потребовали им отдать. Казак намеревался отломить им половину, так как дорога впереди еще дальняя. Но не тут-то было. Забрали все. "Как ... хлеб получили, то велели" им ехать вперед, а "сами, оборотя своих лошадей, и поехали к прежнему своему месту по дороге". И вроде бы значительно казачья семья удалилась, постоянно оглядываясь назад, "отследовавше ж от того места верст с шесть, не видав уже их больше позади себя, и остановились, съехавши вниз к реке Сабле кормить лошадей, где только что выпрягши лошадей, успели пустить на корм". Казачка спустилась к речке "пробивать " лёд, и вдруг вдали узрела "тех же татар", едут к ним. "От чего придя в робость", сказала мужу, чтобы успел хоть что-нибудь спрятать в "терновой куст".
Враги подъехали к ним, казак схватил ружье. "Черкесы" "увидевши натруску, давая бурку, требовали пороху от мужа". Казак ответил, что пороха нет, а бурка ему не надобна. А потом НАЧАЛАСЬ ЖЕСТЬ! Не стану все выносить. Как двое схватили за горло казака, пытались душить, а третий кинулся в вожжам, срезав их, "которыми уже удавивши ево за шею, волокли поближе к речке, где начали уже сперва обдирать...". А "жена" не могла все видеть, т.к. "ей на груди" сел "татарин, которой сказывался грузином (!)", лишь могла слышать звук похожий на "плетьевой бой". А то казака так рубили, что издавался свист, будто "они ево плетью бьют"... И лишь успела в конце заметить, как вытирали о снег кровь на саблях... Ограбив ее, велели "итьти к мужу". А пока она "нашла ево мертваго и всево изрубленного, и ...сидела я над ним и плакала", те разбойники ссыпали на землю из "повоски" пшено и просо. Взяли себе ружье, топор, и вроде даже бы уехали, но один вернулся - за двумя собаками, да увел самого лучшего коня, которого дал в Павловской крепости казак Рубцов для ее родного брата - казака Колоскова. "Часа чрез два опомнившись, собравши остальное за грабежом" вдова, "оставалась только в одной рубашке", нечем было покрыт голову - "не обязав ничем головы, а растрепав волосы, поехала потихоньку в дорогу". Далее ее встретил разъезд из казаков и солдат, и "удивляясь, смотря на меня, спрашивали моего мужа и о приключении". О чем в крепостной канцелярии она и поведала...
А поражаюсь отваге этих людей из далекого прошлого наших предков. Сейчас сложно представить, чтобы без вооруженного сопровождения во вражеском окружении решиться на такое рискованное путешествие в одиночку. А тогда для них это была ежедневная "БЫТОВУХА".
И благодаря этому документу кто-то из потомков узнает о злоключениях пращуров.
Отмечу, что согласно публикации, Селезневы были корнями из донской Кумшацкой станицы.
А остальное читатель найдет в 14 сборнике "КАЗАКИ НА ДОНУ, ВОЛГЕ И КАВКАЗЕ".
#архиввиталиягусева

Булавин и ногайцы
Готовящейся 15 сборник вновь будет посвящен и двум важным событиям из истории донских казаков - "расколу на Дону" конца XVII века, а также Булавинскому восстанию 1707-1709 гг. Казалось бы темы давно уже стали хрестоматийными и вся информация полностью выявлена и давно опубликована.
Много новых документов по теме булавинцев было представлено и ранее:
Сыскные дела о донских казаках XVII-XVIII вв.: материалы по истории и генеалогии казачества. Вып. X / Авт.-составитель Гусев В.А. Волгоград. 2017. 400 с. – Документы об участниках восстания К. Булавина, о некрасовцах, о казаках-старообрядцах.
Служба донских казаков XVIII век. Отставные казаки Войска Донского 1777 год: материалы по истории и генеалогии казачества. Выпуск XII. / Авт.-составитель Гусев В.А. Волгоград. 2019. 392 с. – Разноплановые источники XVIII века по истории донских казаков c 1707 по 1805 гг. – о старых и новопостроенных казачьих городках по Дону, по Хопру, Бузулуку, Медведице, Северскому Донцу и запольным речкам, о Богучарском и др.; о ближайших соседях: Запорожье, Приазовье, Малороссия, Белгородская, Тамбовская и другие губернии; а также НОВЫЕ СВЕДЕНИЯ о ходе булавинского восстания и о происхождении атаманов БУЛАВИНА - "из салтовских детей боярских" и НЕКРАСОВА - "что де он, Игнашка, их нагайской природной", о дальнейших судьбах их единомышленников; об участии донских казаков в «баталиях» XVIII в.; об отношениях с калмыками, о калмыках в Войске Донском; об освоении Кавказской линии.
Служба донских и яицких казаков XVII-XVIII века: материалы по истории и генеалогии казачества. Выпуск XIII. / Авт.-составитель Гусев В.А. Волгоград 2020. 400 с. – Акты о «сходе на Дон»: «с Москвы и из городов» «разных чинов людей». Подобраны акты о крупном повстанческом движении времен Смоленской войны, о составе и происхождении так называемых «болашовских козаков»; о выходе с Дона и Яика казаков на «государеву службу», которые группами и по отдельности оседали «на Руси». Подробно описана служилая корпорация «донских и яицких и орешковских кормовых казаков». Немало сведений о служилых людях Московского государства, интерес к которым возрастает с учетом того, что их «сродники» часто пополняли ряды донских казаков, давая начало уже донским казачьим фамилиям. К примеру, о детях боярских Булавиных в Чугуеве и Салтове, в том числе о службе в рейтарах салтовца сына боярского Афонасея Буловина и о времени побега его на Дон.
Но каждый раз, как только вновь возвращаюсь к этой проблеме, снова неожиданно всплывают малоизвестные факты. Подробности о них читатель узнает из 15 выпуска серии "материалы по истории и генеалогии казачества".
#архиввиталиягусева
А пока напомню, что после поражения восстания сподвижник Кондратия Булавина атаман Игнат Некрасов далеко не случайно увел часть казаков на Кубань под власть "бусурман". Вероятно сыграли положительную роль и его ногайские корни. Но главное, что переписку с татарами в самый разгар мятежа еще до своей гибели вел и "поборник истинной казацкой вольности":
"Доношение из Розряду. Сего июня 15-го дня писал из Азова губернатор Иван Толстой, и при отписке своей прислал о Булавине с ево единомышленники из розных мест ведомости, а в них написано:
1. Майя в 16 день приехал ис Черкаского в Озов Веденихт Ян Грек, и сказал: как де вор Буловин был в кругу, и он от него слышел, что пошлет он от себя к нагайцом, чтоб с ними ему, вору, учинить мир особой.
2. Майя ж в 19 день данской казак Алексей Мартинов, которой и посылан в Черкаской тайно, приехав, сказал: в Черкаской де он, Алексей, ночью был, и виделся с войсковым толмачом с Михайлом Сулиным, и он де, Михайло, сказывал ему, Алексею, что де вор Булавин по ссылает на Кубань кубанских татар 2-е ч[е]л[о]в[е]к, которые были в неволе у атамана Лукьяна Максимова да у Микиты Соломаты, да 2 ч. казаков с письмами. А знатно де для того, что он, вор, с единомышленники своими и рыковских станиц с казаками хочет бежать на Кубань вскоре, и рыковских де станиц казаки лошади и телеги готовят.
3. Тогож числа посланы из Азова в степь на те места, которыми местами имеетца проезд ис Черкаского на Кубань, конной службы афицеры с конными людьми 60 ч., велено им на тех дорогах и в степи смотрить накрепко, чтоб от него, вора Булавина, посыльных с письмами на Кубань переловя, привести в Азов.
4. Майя в 26 де[нь] писали в Азов к губернатору ис Черкаского донские казаки Тимофей Соколов да Иван Юдик, что ис Черкаского от вора Булавина подлинно поедут на Кубань, для чего выбран ехать Черкаской станицы казак Васька Шильца.
5. Тогож числа приехал ис Черкаского Средней станицы казак Тит Семенов, и сказал: майя де 25-го числа в Черкаском у Булавина с единомышленники ево верховых городков да Рыковских трех, да Скородумовой, да Тютеревой станиц с казаками был круг, в котором Булавин определили послать на Кубань оного ж казака Шильцу с письмами, и присрочено ему ехать майя 26-го числа, а с ним посылают ис верховых городков двух ч[е]л[о]в[е]к, да торговых армян, которые живучи в Черкаском торговали, четырех ч[е]л[о]в[е]к, да кубанского татарина.
6. Тот же казак объявил письмо к губернатору от старшины Ильи Григорьева, в котором написано, что Булавин хочет бежать на Кубань со единомышленники своими со изменники, а их, которые к ево злому совету не престают, хочет всех побить и Черкаской выжечь.
7. Майя в 28 де[нь] посыльные афицеры приехав в Азов, объявили посланных от Булавина на Кубань с письмами турчан и татар, и армянина – 6 ч., и при них калмыцкого ясырю 23 ч., и посланные с ними письма. А в них написано: в прелесном письме от Булавина х кубанским казаком, к атаману к Савелью Похомову написано, послали они на Кубань в Ачюев к Хасяну паше и к Сартлану мурзе свои войсковые письма об мировом между ими и крепком состоянии ... В том ж прелесном письме написано: есть ли де Великий Г[о]с[у]д[а]рь их не пожалует против прежнего, как жили отцы их, и они де от него отложатца, и станут служить турскому салтану"

Очередная находка точно порадует кого-то из современных потомков упоминаемых там казаков. Не исключено, что кто-то из них и мои пращуры тоже, ведь в XVIII веке их у каждого из нас было минимум 64 лица.
Итак, передо мною текст из документа сурового 1708 года, события которого в нашем обществе до сих пор воспринимаются неоднозначно. Явно сказываются отголоски советского времени, когда бывшие "ВОРЫ И ИЗМЕННИКИ" вдруг становились по воле новой власти ГЕРОЯМИ.
Это списки и сообщения о себе тех донских казаков, кто вынужден был скрываться от "Кондрашки Буловина с единомышленики" на Воронеже, куда приходил "из верхних городков в розные времена", "оставя жен своих и детей": "с Казанки", "Букановской станицы", "Мартиновской", "с Чиру", "из Сиротина" и других мест.
К примеру, казак Усть Медведицкого городка пришел с братом, "родился он тамо; отца у нево в живых нет, токмо есть братья родные", один - "служит и доныне великому государю с протчими донскими казаками в Польше", другой - "жил на Дону вместо с ним". А как приходил Булавин к их городку, "они ис того своего городка из Усть Медведицы выходили против него, вора, с ружьем и с пушкою", и его не впустили, да послали весть войсковому атаману "Лукьяну Максимову с товарыщи", тогда еще живому. За это "Кондрашко Булавин хотел их поймав, в воду посадить или казнить". Братья не желали "к воровству и к возмущению" приставать, "и в мысле того худого и злаго дела у них не было", т.к. "и дед де их и отец служили великому государю на Дону во всякой верности, такожде и они ему, великому государю, обещались служить верно ж". Как видно, это были "старожилые казаки", минимум в третьем поколении. И им бунтовать по большому счету было незачем. Жалованье из Москвы получали постоянно, добычу "дуванили" в числе первых, имели богатые дворы, крепкие хозяйства. Им с голытьбой было точно не по пути. А новопришлым на Дон еще только предстояло в многолетних сражениях, проливая кровь, хоть чем-то обзавестись. А хотелось ведь всего и сразу...
А что было с теми казаками, кто не пошел с Булавиным, напомню отрывки из предыдущих постов:
От "вора" приезжали в станицы, и высылали всех к нему. "А которые в донецких городках к нему, Булавину, итить не похотели, ... и тех изымав, побили до смерти", да потопили - "посажали в воду".
"Товарыщи ...вора Булавина ... пришли на Дон и по реке Бузулуку взяли городки казачьи Казарин, другой Высоцкой, третей Островской и тутошних жителей, которые к воровству не пристали, побили и животы их грабили. И июня против 15-го числа пришел он вор под казачей Арчадинской городок, что на Медведице, и тот городок взяв, многих казаков побил и ругательски вспарывал груди и жен и дочерей, и животы побрал".
Среди скрывавшихся в Воронеже был и казак Иловлинского городка, назван с фамилией и по имени отчеству, "у которого отца вор Булавин посадил в воду" - то есть утопил. Интересно, сегодня отпрыски того утопленного тоже превозносят "борца за свободу казачьего народа" и проклинают "предателей", тех кто "пошол за государем"?
Напомню, что согласно первой полной переписи - Крестоприводной книги 1718 года таковых, служивших "верой и правдой" царю казаков, на Дону было почти 16 000, и именно от них пошли и мы. Не стоит это забывать!
Подробности в 15 сборнике серии "материалы по истории и генеалогии казачества".
#архиввиталиягусева

Merhaba
ben size Türkiye'den yazıyorum.
Rusça konuşmuyorum. (Almanca, İngilizce veya Türkçe.)
Nekrasov edebiyatını bana tavsiye edebilir misiniz?
Burada Strovopol'den kimse var mı? Minos Kazaklarını (Manyas) bilen var mı? veya Hamidie?
Cevap için teşekkürler ..

Nermin Maira

Как донской казак стал архангельским стрельцом
В 1686 году писал в Курск к воеводе князю Михаилу Голицыну "царского величества подданной Войска Запорожского обоих старон Днепра гетман Иван Самойлович", да между прочим сообщал, что в Батурин к нему "с той стороны Днепра" "с Польской земли" явились казаки, а среди них и два донских, их он и прислал с отпискою. А "в роспросе" один из них сообщал, что родился он "на Дону в Черкаском", а отец ево был до бегства в Войско Донское "танбовец солдат", и "умер тому лет з дватцать и больши". Как известно, на Дону в те времена с женским полом бывало нелегко, поэтому и говорили донские казаки еще в 1632 году: "на Дону многих земель люди, а которые руские люди – и те живут з бусурманками, а иные прижиты от бусурманок". Вот и матерью нашего героя была "туркеня", и носил он прозвище "ТУМА". Прошу забыть байку, якобы всех "полукровок" называли "Болдырями", но так именовали выходцев из плена: "казак ... Болдырь вышел ис полону", "Болдырь ... сказал: вывезен с полану тому будет шестнацеть лет", "... с[ы]н Болдырь родом из Польши города Каменского Подольца взят был крымскими татарами в полон, вышел из полону на Дон", "казак ... Болдырь вышел из неволи" и т.п.
А в это время "по указу великих государей ... Войским замирились с азовцы и с крымцы, и с нагайцы, и с черкесы, и с ыными людьми, которые подручны турскому салтану и крымскому хану". "За зипунами", как ранее, никуда ходить нельзя. Где брать добычу? Одного царского жалованья видать было маловато. Поэтому "собрався на Дону в Черкаском донские казаки, и калмыки и татары, которые живут на Дону, человек с триста, конные пошли они з Дону на Запорожье" в Сечь. А из Сечи ходили "за Днепр в Волоскую землю на реку Ревлю для добычи", где "добыли" лошадей, "и всякою животиною и мелкою рухледью", вернулись в Запорожье, а оттуда ушли на Дон. А казак Тума внезапно заболел и остался "в Сече до весны". И вот дошел слух, "бутто король польской дает всякому казаку платы по пяти червонных", и двинулся отряд запорожцев с "вотажным полковником" в Немиров, да и он с ними, а после "из Немирова пошли на королевскую службу, где ляхи збирались под Устьем на помочь цесарю римскому против турок". Далее опустим подробный рассказ о службе "за Днепром" полякам, об участии в сражениях. И получил донской казак "у гетмана коронного плату полтора" талера и "зипун"... "А з Дону пошли они своею волею, а ни под чьему подзову для добычи".
Второй казак дал о своем происхождении, о родственниках и о прочем не менее интересные сведения.
И "за воровство" из Москвы указано выслать тех донцов на Двину и там "и написать в стрельцы у Архангельсково города". Никуда отлучаться не велено, и воеводам смотреть за ними "накрепко, чтоб за город никуды не ушли и за воровством и ни за каким дурным не ходили".
Подробности в 15 сборнике серии "материалы по истории и генеалогии казачества".
#архиввиталиягусева