| Андрей Парамонов | Наверх ##
25 января 2009 0:32 Забытое…
Во все времена территория Харьковской области рассматривалась как «сверхзадача» и стояла на пути вековых конфликтов Запада и Востока, Севера и Юга, становилась передовым рубежом разных народов в борьбе за другие территории. Во второй мировой войне Харьковский промышленный район играл так же не последнюю роль. После оккупации Харькова Красная Армия неоднократно пыталась вернуть этот стратегически важный город. Но ни в декабре 1941, ни в январе 1942 гг. Харьков не был освобожден. Единственное, чего достигли Юго-Западный и Южный фронты, это захватить плацдарм для дальнейших операций (Барвенсковский выступ). К этому моменту уже погибло около 800 тыс. солдат и командиров в этом регионе. По замыслу «гениального» руководства Юго-Западного фронта – маршала Тимошенко, члена Военного Совета Хрущева, начальника штаба Баграмяна, планировалось нанести 2 одновременных удара со стороны Волчанска и Барвенковского выступа, освободить Харьков, создать предпосылки для освобождения Донбасса и дойти аж до линии Днепра. В то время Генштабу уже было известно о том, что 18 мая вермахт также планирует начать свое летнее наступление с целью захватить Кавказ по линии Лозовая-Балаклея-Чугуев-Белгород-Ахтырка-Красноград. Генштаб предлагал изматывать противника в обороне, но Тимошенко и Хрущев убедили Сталина в быстрой и легкой победе в случае наступления. Тем самым, послав самые боеспособные части Красной Армии на верную гибель, а проще говоря, в «мешок», ловко подстроенный командованием вермахта. Немцы ожидали удар и, умело, используя свою глубокоэшелонированную оборону, отходили на подготовленные рубежи, а на необходимых участках оказывали яростное сопротивление. С 12 мая по 17 мая наступление Красной Армии развивалось «успешно». Но под Волчанском вскоре пришлось отойти на более выгодные рубежи, оставив освобожденные населенные пункты. На рассвете 17 мая немцы атаковали ослабленные фланги у «подножия» Барвенковского выступа со стороны Славянска и Краматорска, а с 19 мая с командованием Юго-Западного фронта отдавало приказы продвигаться к Харькову, до которого оставалось менее 20 км., а фронтовая разведка даже вышла на окраины города, где была сразу же уничтожена. С 23 мая наши 6-ая, 57-ая, части 9-ой армии, а также оперативная группа генерала Бобкина оказались в окружении.
После войны мы научились красиво описывать наши победы, но просчеты, неудачи, поражения, не описывали даже полвека спустя. Поражение под Харьковом в мае 1942 г. уничтожение нашей крупной группировки позволило немцам не только захватить Кавказ, но и выйти к Волге, захватить Воронеж. О том, как сражались наши окруженные части написано очень мало. В сводках Совинформбюро это направление последний раз указывалось 29 мая. Только в Подольском Архиве имеются некоторые дополнительные сообщения, основанные на перехвате немецких радиопереговоров, показаниях вышедших из окружения солдат и командиров Красной Армии. Но до сих пор они не обнародованы. Местность в очагах окружения была открытой, на километры просматривалась противником, в воздухе господствовала авиация немцев. Плотность техники, обозов, людей была огромной. Каждый немецкий снаряд, мина, бомба находили свою цель. Вся огромная масса наших солдат растеклась по оврагам, возвышенностям, маленьким лесочкам, размещались стихийно, никто не окапывался, царили паника и страх…
По данным Бго-Западного и Южного фронтов в период с 12 по 29 мая 1942 г. безвозвратные потери Красной Армии составили 277190 бойцов и командиров. Каждый день из строя выходило 15400 воинов. Столько же мы теряли только при штурме Берлина. Известно также из немецких данных, что под Харьковом могилы (нередко по 5 тыс. человек), памятники, обелиски – повсюду. А сколько наших воинов числится пропавшими без вести, лежат по оврагам, лесам, перекресткам дорог…
Современные люди, кого близко не коснулась война, не видят разницы между «убит» и «пропал без вести». Выросли поколения, не слыхавшие грохота боев, стонов раненных, не знающие, как пахнет опаленная огнем земля. Тяжело тем, кому с фронта пришла похоронка, однако, вдвое тяжелее получившим уведомление «пропал без вести». Тут и глухая тревога в сердце – где он, что с ним? Тут и тлеющая надежда: а может еще отзовется. Тут и тяжесть подозрений, – а вдруг в плену, что в сталинские времена было равносильно измене Родине. Семьи «пропавших», в отличие от семей павших смертью храбрых, были обойдены даже той нищенской государственной помощью в связи с потерей кормильца, которая полагалась семье убитого. Извещение «пропал без вести» – своего рода приговор солдату и его близким без суда и следствия.
Оказаться в положении бесследно пропавшего легко мог любой фронтовик. Стоило убитому остаться на месте боя не погребенному, и он уже попадал в ту категорию «пропавших». Между тем, в пылу боев и сражений Великой Отечественной, не захороненными остались более миллиона советских военнослужащих.
Моя семья тоже ничего не знала о месте захоронения дедушки, хотя имя его был все это время выбито на одном из мемориалов в Кировоградской области, и только в 1988 г. пятиклассник, один из членов поисковой пионерской организации в пос. Петровское, прислал, наобум, нашей бабушке короткое письмо: «Ваш муж… похоронен там-то и там-то». Мысленно представьте себе состояние моего отца, узнавшего через 45 лет после гибели, могилу родителя.
Вскоре вышла «Книга Памяти», замечательное издание для всех поколений. Самое ужасное я заметил, касалось жителей многострадального села Берека. Очень многие из жителей призывались в 1942–43 гг. полевыми военкоматами и сразу шли в бой. Так 19 человек из призванных такими военкоматами в 125 стрелковый полк 6 стрелковой дивизии погибли в боях за свое село и здесь же похоронены. Ужасно и то, что более 100 человек призванных из села Берека в 1942–43 гг. пропали без вести в первых числах марта 1943 гг. Где? У села Береки!
Вскоре стараниями многих ветеранов, участников тех далеких событий, я узнал о второй трагедии, случившейся в ходе четвертой попытки освобождения города Харькова.
На второй день после окончания Сталинградской битвы (4.02.1943 г.) всем войскам был отдан приказ о переходе в наступление по всем фронтам. Особое внимание было уделено г. Харькову: в ходе операции «звезда» предполагалось с разных сторон нанести удары в направлении города, окружить группировку противника, уничтожив ее развивать наступление на Полтаву, Сумы и т.д. Первая фаза операции началась успешно, Харьков был освобожден 16.02. и любимчик Сталина – генерал Филипп Голиков требовал идти вперед, в ставку вскоре пришло донесение «… освобождены Сумы…», как вскоре оказалось – поспешное. Дело в том, что все наши войска были в зимнем обмундировании: валенках, тулупах, а тут началась распутица, тылы безнадежно отстали, оставив части Красной Армии без продовольствия, обмундирования, боеприпасов. Наступление приостановилось.
В это время немцы не дремали. 19 февраля в Запорожье прилетает Гитлер и на экстренном совещании генералитета разрабатывается план мщения за Сталинград, в ходе операции вермахта в окружение могла попасть 350 тысячная группировка Красной Армии. И уже 20 февраля лучшие немецкие дивизии СС и танковый корпус СС («Мертвая голова», «Райх», «Викинг» и т.д.) перешли в стремительное наступление. В это же время Голиков приказывал наступать на Сумы любой ценой, спасла же армии от окружения все та же распутица. Танковые клинья немцев двигались по автострадам, острие одного из них пришлось на переезд в станции Тарановка (Змиевского района). Здесь 2-го марта сумел не надолго задержать немцев стрелковый взвод П.Н. Широнина, что дало возможность нашим войскам спешно покинуть Харьков и другие освобожденные города. А 8 марта продвижение танковой колонны задержал 78 стрелковый полк и 1-ый отдельный Чехословацкий батальон у Соколово. Наши войска избежали окружения, но какой ценой. По официальным сообщениям безвозвратные потери Красной Армии составили 45219 солдат и командиров, а так же 41250 санитарных. Многие из участников тех событий рассказывают о гораздо больших потерях.
После окружения и взятия в плен армии Паулюса под Сталинградом, фашисты зверствовали и мстили за свое поражение. В плен, практически, не брали: давили гусеницами танков, расстреливали на месте. В г. Харькове закололи штыками 450 солдат и офицеров, находившихся в госпитале на ул. Тринклера, брошенных в спешке отходившими частями Красной Армии, в самом городе было повешено 3000 местных жителей.
Первомайская же земля обагрилась кровью жителей села Ефремовка, зверски уничтоженных эсэсовцами (всего 652 человека).
Вот и ха строчками «пропал без вести» в марте 1943 г. кроется страшная трагедия, до сих пор не нашедшая достоверное отражения на страницах печати. Армия, только что победившая под Сталинградом благодаря мужеству солдат и командиров, грамотному руководству генералитета, потерпела поражение. И одной из страничек этой трагедии стала гибель стольких жителей села Береки практически рядом с домом, и числятся они пропавшими без вести.
Вообще ситуация с захоронениями была очковтирательной еще с 1942 г. когда 1-го апреля Председатель ГКО издал Постановление № 1517: на территориях, освобожденных от противника, полагалось организовать из местных граждан специальные команды, силами которых провести на территории районов сбор, регистрацию и погребению оставшихся не захороненными трупов бойцов и командиров Красной Армии.
Но до того ли местным жителям обескровленных сожженных деревень! Захоронение павших в боях солдат испокон веков было дело армии. Стоит ли говорить о том, каковы были результаты такого указания? Поэтому большая часть погибших находится и по сей день в неизвестных никому санитарных захоронениях…
Семь лет назад Галина Илларионовна Горбылева, жительница Первомайского, узнала от мальчишек, что недалеко от села Берека, в балке, они обнаружили человеческие останки. И только 14 августа 1999 г. поисковая группа благотворительного фонда «Обелиск» встретилась с этой женщиной у неизвестного захоронения. Погода в этот день выдалась пасмурной, постоянно моросил дождик, как будто это были слезы матерей, не дождавшихся своих сыновей. После проведенных раскопок на поверхность были подняты останки четырех человек. В последующие дни еще несколько человек, а часть останков передал председатель Берекского сельского совета, который собирал останки с поверхности в течении прошедших семи лет. Всего количество захороненных оказалось 15. Как считает руководитель группы «Обелиск» Виктор Старченко это захоронение санитарное, т.е. убитых красноармейцев закопали местные жители в ближайшую авиа ворону и забыли. Относится оно ко времени либо событий мая 1942 г., либо февраля-марта 1943 г.
Мне пришлось провести собственное расследование о данном захоронении. Действительно, что события мая 1942 г., что события весны 1943 г. позволяют сделать выводы о правильных временных рамках гибели этих людей. Но дело в том, что на месте захоронения была найдена лишь одна деталь в пользу версии о погибших здесь красноармейцах, (то, что это, безусловно, русские люди, установлено абсолютно точно специалистами) это пуговица от нижнего белья и одна пуговица от военной одежды. Предполагалось несколько других вариантов, среди которых: расстрел дезертиров нашими частями НКВД, но известно, что части НКВД не раздевали своих жертв; захоронение медсанбата и т.д. В любом случае судьба привела меня в Государственный Архив г. Харькова, где в течение 2-х месяцев я работал с документами того времени. Со страниц этих документов можно увидеть страшные события, происходившие в селе Берека. Многократный переход частей Красной Армии и Вермахта, страшные бомбежки, расстрел 120 человек жителей улиц Бабий Лог и Смужевка. И среди них любопытные свидетельства расстрела двадцати человек в январе 1943 г. за связь с партизанами, жителей улицы Хуторянская. В последствии были найдены документы, увеличивающие число расстрелянных до 35 человек. Некоторых расстрелянных с той улицы находили рядом со своим домом, фамилии из известны. Это те самые 20 человек из документы датированного октябрем 1943 г. О фамилиях 15 человек и месте их захоронения неизвестно ничего. Сложив все факты, можно увидеть следующее: это жители села Берека-1, улицы Хуторянской, расстрелянные в январе 1943 г. (по другим источникам в марте 1943 г.). Сегодня продолжаются работы по установлению имен погибших. Она усложняется отсутствием многих документов из Берекского сельского Совета довоенного периода. Печально, что этим занимаются мало профессиональные в этом вопросе журналисты, а не поисковые группы.
Но сегодня государственная политика такова, что на поисковую работу и перезахоронение денег не выделяется, все поисковые группы существуют либо на средства из пожертвований, или на деньги немецкого правительства, выделенные на поиск немецких захоронений. Естественно, стоит ли удивляться моде на «коллекционеров», которые на иномарках рыскают по лесам и подбирают «приличные» солдатские черепа, приспосабливая их под экзотические светильники или сбывая за деньги любителям острых ощущений.
Ничего не стоят все наши патриотические заклинания, коль не бережем в себе самое святое – память о павших. Они защитили нас, а сами себя от нас защитить не сумели!
|
Так это материал с сайта В.И. Сосницкого, ему тоже спасибо...