Еще раз к вопросу заселения Тульского края в XVI веке

Третье следует, например, из текста указной грамоты 1557 года об отделе Сухотину и Королевским поместий. Полностью документ приведен в сборнике Юшкова. В нем, в частности отмечается, что к старому поместью Сухотина на Туле и на Веркоше (150 четей), согласно поместного верстания (на которое ссылается Белоцерковский), дополнительно выделяются 50 четей в Черепецком стане из поместий отставленных от службы при верстании Ивашки Тимофеева сына Фомина и Богданка Коншина сына Котенева.

Ранее упоминавшиеся Каменевы встречаются среди рязанских детей боярских и редко или совсем не встречаются у тулян (Калачов и "Писцовые книги Рязанского края. XVI век." под редакцией В.Н. Сторожева).

О рязанском "присутствии" в Туле см. Н.К. Фомин. "К вопросу заселения Тульского края в XVI веке." ("Материалы Историко археологических чтений памяти Н.И.Троицкого", Тула, 1997г.). К сожалению, в работе отсутствует детальный анализ и приводится лишь факт совпадения около 100 фамилий рязанцев и тулян, что при отсутствии частоты встречающихся фамилий не позволяет судить о "массовом" испомещении рязанцев в Тульском уезде.

Поиск по Тереховым в десятнях других городов ожидаемых результатов, к сожалению, тоже не дал.

Отступление номер два.

Однофамильцы среди служилых людей. Многие фамилии детей боярских образованы от отчеств и дедичеств. Не исключено, что существовали совершенно не связанные друг с другом роды.
Имена Терех(Терентий), Есип(Осип), Епиш(Епифан), Фуник(Афанасий) и многие другие, распространенные в то время, вполне могли использоваться в качестве фамилий в разных местах Московского государства.
Впрочем, это касается не только крестильных имен и их уменьшительных форм, но и прозвищ и топонимов. (А.В. Азовцев. Личные имена Рязанского
уезда конца XVI в (по материалам писцовых книг)).

Многочисленные Булгаковы, Глебовы, Мещерские, Мосальские вряд ли имеют отношение к московским, новгородским боярским родам, княжеским фамилиям, выходцам из Новгорода, Литвы и "пруссов".

Хотя и в Литве, например, были свои Тургеневы, Вельяминовы, Глебовы, Хрущовы, Тереховы.

1497 год - "Лист наместнику смоленскому с подтверждением писарю воеводы виленскаго Миколая Радивиловича Сенку Тереховичу на села Репнинское и Шустово в Смоленском повете, на куплю его у мещанина смоленскаго Васка Лещика и у Ивана Тургенева и его сыновей."

1521 год - "Лист канцлеру, воеводе виленскому об учреждении комор для сбора мыта... и о назначении временно заведывать мытными коморами... бельскаго мещанина Ивана Сегеневича и дворянина Офанаса Тереховича".

1524 год - "Подтверждение дворянину Ивану Глебовичу на 6 служб путных людей Полоцкаго повета."

1524 год - "Подтверждение дворянину Богдану Ивановичу Вельяминовичу на землю, купленную им у путного человека Полоцкаго повета Васка Ивановича Хрущовича."

Отступление номер три.

В рассматриваемый период произошел ряд событий, которые могли оказать влияние на изменение состава детей боярских "украинных" городов.

1552 год - осада Тулы и поход Ивана Грозного на Казань.

1556 год - окончание строительства Большой засечной черты.

1571 год - "Боярский приговор о станичной и сторожевой службе".

1571 год - набег крымцев на Москву и последующая
1572 год - битва при Молодях.

Все эти и другие события могли привести к появлению новых имен и к исчезновению существующих родов среди тульских служилых людей.

В частности, в "Боярском приговоре..." об организации сторожевой службы присутствует указание на "а людем государь велел с ними быти станичным головам и станичником, и вожем, и сторожем, и детем боярским, и атаманом и казаком из украинных городов по росписи", что не исключает верстания в дети боярские из казаков и других слоев, так, что "старое поместье" в писцовых книгах 1587-1589 годов может трактоваться и как относящееся к испомещению 1570-х годов служилых людей из казаков и прочих "охочих людей".

О подобном опыте говорит, например, верстальная десятня 1585 года по Епифани, где явно указано, что дети боярские верстаны почти исключительно из казаков. Схожая ситуация в Дедилове и Веневе, где испомещались бывшие "княж Ивановские люди Мстиславского".
Следует, однако, учитывать, что "начальные люди", как то казачьи атаманы, засечные сторожа, назначались, как правило, из детей боярских.

Вернемся к десятням. Чтобы, если не исключить, то, хотя бы, уменьшить "эффект однофамильцев", поиск проводился по нескольким родам, среди которых могли бы быть "явные" туляне с достаточно редкими фамилиями, например, Сухотины, Кисленские.

Как уже указывалось, тульская десятня 1557 года не сохранилась.
В некоторых дошедших до нас десятнях других городов встречаются "служит с Тулы", "на Туле же жалования не получают", что несколько облегчает идентификацию тулян.

Несколько нарушая хронологию, поищем рязанский "след".

8. Рязанские станы по писцовым книгам 1594-1597 годов.

В Каменском стане в сельце, "что было деревня Тереховая на речке на Ильинке"

Нега Микитина жена Бурцова с детьми, старое их поместье.

Сельцо довольное большое, судя по тому, что за Бурцовыми двор помещиков, двор приказчиков, 2 двора деловых людей, 19 дворов крестьянских, 5 дворов бобыльских, двор пустой и место дворовое, 90 четей земли. И "лес большой вопче к Дурышкину ко всему сц."

Деревня Дурышкино существует и в настоящее время километрах в 10 к северо-западу от Пронска, приблизительно равноудаленная от Рязани и Ряжска.

"В том же сц. в Терехове жеребей за Нестерком за Григорьевым сын Терехова, дв. помещиков", 25 четей пашни и за ним же 12,5 четей пашни в деревне Новики.

Кроме того, в сельце 20 четей за Петром Дмитриевым сыном Смердова.
Итого на трех владельцев сельца 135 четей.

Владели ли Тереховы деревней Терехова изначально, неизвестно.

Дети боярские Нестер Терехова и Степан Новиков в этих же годах упоминаются как межевавшие бордаковских татар в районе деревни Руднева в том же Каменском стане.

В 1628 году в этой же деревне Тереховой 30 четей отведено под прожиточное поместье Олены Нестеровой жены Терехова.

Следующее, что "вытекает" из сравнения источников по Веркоше и Епифани, до 1571 года в Веркошском стане уже имелись "старожилы".

Это Софоновы (деревня Булатова - видимо, от Булата Софонова), возможно, Овсяниковы, Тереховы.

Примечателен также факт названия некоторых деревень по именам, а не фамилиям прежних владельцев.

Уже упомянутая Булатова.

Ивашкова, что была прежде за Григорием Чюлковым. Не исключено, что речь идет о Григории Иванове сыне Тутыхина (в Дворовой тетради 1550-х годов есть Гриша и Иванец Чюлковы дети Ивашкина Тутыхина). Видимо, Ивашко Чулок Тутыхин и был первым Чулковым (у Лобанова-Ростовского первым обозначен Григорий Чулок, что, возможно, ошибочно).

Исконная родовая фамилия Тутыхины не встречается у рязанских служилых людей. Прослеживается четкая грань - рязанские Сунбуловы и Сидоровы (того же рода) и туляне Ивашкины и Чулковы от Ивашки Тутыхина из 1517 года.

И еще раз о терминах "прежде за", "старое его поместье", "отца его поместье".

В Веркошском стане таких на 1589 год имелось за представителями следующих родов:

Ананские,
Болдины,
Боровлевы,
Демьяновы,
Дуровы,
Кисленские,
Лосминские,
Овсяниковы,
Пургосовы,
Пущины,
Ростопчины,
Ртищевы,
Сафоновы,
Страховы,
Сухотины,
Теснинские,
Тереховы,
Улыбышевы,
Ушаковы,
Федосовы,
Хотяинцовы,
Чеусовы,
Чулковы.

Добрый день! Очень интересно!

Тульские Тереховы, Демьяновы, Рудневы и Романовы - мои предки. Кое-что описал у себя в дневнике.