Григорович-Барские

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

О.Матич: Дед был самым толковым членом моей семьи. В отличие от Шульгиных, которые к богатству не стремились, он, как и Пихно, считал, что покупка недвижимости способствует семейному благосостоянию. Забегу вперед: я хорошо помню, как дед уговаривал моих родителей купить тот замечательный дом в Монтерее, в котором мы жили около трех лет в 1950-е годы вместе с двумя другими русскими семьями (одной из них были Григоровичи-Барские). Фактически это было большое поместье – трехэтажный особняк с огромными эркерами и парком с высокими деревьями и аллеями, по сторонам которых росли сотни гортензий, ручьем с каменными мостиками и т. д. Мы в нем снимали квартиры; наша была самой большой: гостиная кончалась огромным, во всю стену окном в парк. В 1955 году хозяин дома решил его продать – за 27 тысяч долларов; тогда всем казалось, что это очень дорого! Вместо того чтобы купить дом, три семьи сняли значительно худшие квартиры и перестали жить одной дружной компанией. Теперь это поместье стоило бы много миллионов! В нем уже много лет располагается лучший дом для престарелых в Монтерее. с. 27
https://flibusta.com.ua/dokume...einye.html

услышав предупреждавшую о налете сирену, я всегда пыталась уговорить мать спуститься в бомбоубежище. Но она бомб не боялась. Это была одна из тех смертельных опасностей, к которым она привыкла с детства. Я до сих пор вижу ее с биноклем у окна, следящей за бомбардировщиками. Она говорила, что это ее «возбуждало» и выводило из депрессии, мучившей маму всю жизнь. Я же бежала к тете Маре (Марине Юрьевне Григорович-Барской), которая отводила меня со своей маленькой дочкой в подвал и укрывала подушками, вселяя в нас ощущение безопасности, хотя бы иллюзорной. В Австрии мы жили у Григоровичей-Барских, которые тоже были братьями и сестрами, только троюродными, в Аутале, маленьком городке под Грацем. Кот (так все называли К. П. Григоровича-Барского) был близким другом родителей в Любляне, а мама помнила его еще по Киеву. Поначалу мы все спали в одной постели. Именно в Ауталь к нам приехал отец.
https://flibusta.com.ua/dokume...einye.html

Думаю, что читателю будет интересно узнать, что взрослые взяли с собой, покидая Словению. Самым старым объектом семейной памяти, сопровождавшим маму в новую эмиграцию, был небольшой трельяж ее бабушки, о котором я пишу во вступлении. Еще она взяла те самые бабушкины письма, а тетя Мара – две рукописные детские книги с замечательными иллюстрациями, которые сделал для нее, за неимением «настоящих», ее дед в самом начале их эмигрантской жизни. По этим книгам я училась читать: других для этого подходящих у нас с собою не было[195]. Конечно, родители и Барские взяли с собой остававшиеся у них драгоценности и в конце войны меняли их у местных крестьян на муку. Горожане голодали, а крестьяне таким образом наживались.
...
Из дедушкиных писем от 1944 года, хранившихся в той же коробке, я узнала, что в конце войны семья не имела ни малейшего представления о том, куда ехать и как быть. Наши с Барскими передвижения по Австрии определялись страхом перед наступавшими советскими войсками.
... Ни у кого из нас не было разрешения на проживание в Австрии; дед, как самый деловой и энергичный человек в семье, занимался нашим устройством, но у него мало что получалось. Весной 1945 года мы оказались в Мюнхене, а затем, опять же вместе с Барскими, в небольшом баварском городе Вайльхайм. Попали мы туда случайно: нас высадил на дороге водитель грузовика и какой-то немецкий солдат, видимо сжалившись, отвез нас в ближайший город, где американцы накануне разбомбили железнодорожный вокзал и где мы несколько дней ночевали. Главным событием нашей жизни в Вайльхайме было рождение моего младшего брата Миши в начале 1947 года. Меня на время отправили к Барским, которые жили неподалеку. Я ходила в школу, ездила к живущим в Мюнхене бабушке с дедушкой и, вообще, насколько я помню, радовалась жизни, вытеснив нанесенные войной травмы. Мама занималась новорожденным, а отец работал – в основном в Мюнхене.
... Наш «Marine Flasher» причалил к острову Эллис, где иммигранты были обязаны пройти регистрацию и осмотр, но я этого не помню. Вместо этого мне врезался в память дядя Кот (Барский), который, увидев нас, от радости спрыгнул с высокого места на трибуне в зале ожидания и замахал рукой. Состоялось очередное воссоединение наших семей; по заведенному обычаю мы снова остановились у Барских, на сей раз в Бруклине. Вечером мы, конечно, поехали в Нью-Йорк, чтобы посмотреть на освещенный тысячами огней, или, как сказал бы Андрей Белый, «залитый огненным мороком огней», Бродвей. Никто из нас ничего подобного прежде не видел. Мне стало страшно – вспомнились бомбардировки.
с. 38

Будинок № 50
Прибутковий чотириповерховий з двома флігелями (№№ 50 б, 50 в) будинок належав почесному громодянинові купцю 1-ї гільдії М.О. Барському. Споруджений у 1880 - 1882 роках за проектом архітектора О.Р. Хойнацького в ренесансних формах (№ 56 за старою нумерацією). Пам'ятка архітектури.
Микола Олександрович Барський (Григорович-Барський) (1833 – 1905), правнук українського архітектора Івана Григоровича-Барського (1713 – 1785). Служив у міському магістраті (1863 – 1866). Був директором Київського опікунського комітету над тюрмами, церковним старостою Софійського кафедрального собору. Микола разом з братом Василем орендував у 1859 – 1865 роках Києво-Межигірську фаянсову фабрику. 1878 року на садибі була одноповерхова цегляна крамниця з дерев'яною житловою прибудовою. Володів ще кількома прибутковими будинками: вул. Прорізна, 17 (1873, архітекторП. Федоров), вул. Мала-Житомирська, 7, вул. Стрілецька, 9. Його дружина – Надія Василівна (уроджена Пасхалова, 1843 – 1913)...

Джерело:
Третяков А. П. Старий Хрещатик і його домовласники. К., Сучасний письменник, 2019. С. 161 – 162.

В монтерейской военной школе, где в самые горячие годы холодной войны насчитывалось больше трехсот преподавателей русского языка, мать учила будущих американских «шпионов»; на всех библиотечных русских книгах, опубликованных в Советском Союзе (включая сочинения Пушкина, Достоевского, Толстого и т. д.), стоял штемпель «Soviet propaganda»! Преподавательский состав в 1950-е годы был особенно колоритным: от родного племянника Николая II, учившего солдат русскому мату (мать объяснила мне, что аристократы, в отличие от интеллигентов, матерились), до лучшего поэта второй эмиграции, Николая Моршена (Марченко), и будущего профессора русской литературы Владимира Маркова. С Моршеном родители дружили. Как и в других эмигрантских колониях, образовался свой круг знакомых, в котором первое место занимали все те же Григоровичи-Барские. Дядя Кот тоже стал преподавать в школе, а тетя Мара – вести у нас хозяйство, за что мама ей платила. По старому обычаю мы продолжали жить в квартирах по соседству. Наладилась привычная жизнь, только в более благоприятных условиях. с. 39

Сначала мы жили в военном поселке Ord Village, а затем Кот и мама нашли огромный дом в самом Монтерее – по словам хозяина, переделанную гасиенду тех еще времен, когда Калифорния принадлежала испанской короне, а Монтерей был столицей. В соразмерном дому саду, напоминавшем парк, мы с братом и детьми Барских много играли, а мои родители в огромной же гостиной устраивали веселые вечеринки, приглашая в основном монтерейскую богему. В один из таких вечеров княгиня Волконская (урожденная Щербацкая) и внебрачный потомок Александра I (С. С. Исаков[198]) устроили состязание в знании мата, и, как я хорошо помню, она сказала ему: «Нам можно, а им нельзя». Миша Хордас, певший ранее в русском ресторане в Лос-Анджелесе, обыкновенно исполнял романсы, аккомпанируя себе на рояле, гости танцевали и, конечно же, выпивали. Правда, мать не любила злоупотребления алкоголем и иногда выливала водку в раковину, сердя некоторых гостей; Хордас (или, может быть, Анатолий Флауме[199]) говорил: «Татьяна Александровна, значит, вы хотите, чтобы мы отправились в магазин!»

275-
Моей первой настоящей подругой была Оля Григорович-Барская, дочь ближайших друзей моих родителей, деливших с нами перипетии беженской жизни в конце и после войны – сначала в Австрии, затем в Германии[339]. Как младшая, она стала Олечкой-маленькой, а я – Олечкой-большой; ее считали красивой, а меня – умной. Оля родилась еще в Любляне; опасаясь партизан Тито, Барские бежали в Австрию, а через некоторое время за ними последовали мы. В Германии мы жили в одном баварском городке, в начале 1950-х оказались в Монтерее – буквально соседями в военном поселке. Две Олечки даже натянули между своими окнами веревку, чтобы посылать друг другу записки: нам это казалось интересней, чем переговариваться, высунувшись из окна. Она научила меня ездить на велосипеде, и мы весело катались по поселку, иногда – стоя на седле одной ногой и вытянув другую назад. Бывало, нам аплодировали. В начале 1950-х в Монтерее жило немало русских – преподавателей Военной школы с их семьями. Они построили там деревянную православную церковь; иконостас расписал Григорович-Барский (дядя Кот), хороший художник. Появилась и приходская школа, та самая, где преподавали наши отцы и куда мы с Олечкой ходили; мы стали русскими скаутами и вообще жили детской, а затем подростковой, эмигрантской жизнью. Когда мы переселились в тот чудесный дом, о котором я пишу в главе о матери, каждая семья заняла по этажу. Как и в военном поселке, мать Олечки, тетя Мара, присматривала за мной и моим младшим братом после школы и готовила нам ужин. Наша совместная жизнь, продолжавшаяся больше десяти лет, кончилась в 1955 году, когда Барские уехали в Вашингтон, где Кот получил работу на «Голосе Америки»; он обрел известность среди интеллигенции, слушавшей его передачи: в 1970-е годы мне говорили об этом мои знакомые в Советском Союзе.

Константин и Марина Григоровичи-Барские – троюродные брат и сестра, а также муж и жена. Они родились в Киеве в интеллигентных, обеспеченных семьях. Среди их предков было двое деятелей культуры XVIII века – киевский зодчий И. Г. Григорович-Барский и его брат Василий. Последний был самым незаурядным представителем этого рода: путешественник, художник и писатель, он учился в Киево-Могилянской академии, куда поступил по протекции Феофана Прокоповича. В течение 25 лет он сумел обойти часть Европы (в основном Италию и Грецию), а также Северной Африки и Ближнего Востока (азиатскую). У Барских хранится первое издание «Путешествия к святым местам…», изданного в 1778 году в Петербурге на средства графа Потемкина. В этих путевых очерках, замечательно иллюстрированных самим автором, описываются святые места в Палестине, в Сирии, в Африке, монастыри на Афоне и в Греции, где он подолгу живал. В Дамаске «пешеходец Василий», как он себя называл, постригся в монахи. Дед тети Мары был царским полковником и убежденным монархистом, а его либерально настроенный брат Дмитрий стал в Киеве адвокатом и прославился как один из защитников Менделя Бейлиса, обвиненного в ритуальном убийстве[340].

После смерти мамы мы с тетей Марой сблизились. Прежде мне больше импонировал Кот, своим блеском затмевавший ее менее броские достоинства. Как часто бывает, в молодости я не умела их оценить. Она потеряла мужа, затем Олечку, умершую в сорок три года, а недавно – сына Никиту; один из ее внуков, которых тетя Мара любит не меньше, чем любила своих детей, еще юношей остался парализованным после автомобильной катастрофы. При этом Марина Юрьевна отличается непоколебимой волей к жизни и умеет этой жизни радоваться. Сейчас тете Маре, которую я называю «surrogate mom», девяносто семь лет. Она продолжает жить самостоятельно; балет, которым она много занималась, сохранил ей, как она говорит, «гибкость тела». Марина Юрьевна была элегантной женщиной и осталась ею. Ощущение близости с Олей, однако, утратилось. Кроме воспоминаний, общего у нас оставалось мало – отчасти потому, что у нас были разные интересы, к тому же она вышла замуж за русского и продолжала жить эмигрантской жизнью.

Григорович-Барская Вера Константиновна*, р. 6 сен. 1896. В эмиграции в США. Ум. 18 мая 1989. /577/
Григорович-Барская Елена. В эмиграции в Югославии. Ум. 27 авг. 1931. /400/
Григорович-Барская Зинаида Александровна, р. 1905. В эмиграции в США. Ум. 21 авг. 2001. /577/
Григорович-Барская Людмила Викторовна (ур. Милобендзская). В эмиграции во Франции. Ум. ок. 21 сен. 1945. /400/
Григорович-Барская Ольга Павловна, дочь. В Вооруженных силах Юга России. Эвакуированы в конце янв. 1920 из
Новороссийска на корабле "Ганновер". /4–64/
Григорович-Барская Фрида Абрамовна. Доктор медицины. В эмиграции в США. Ум. 6 мар. 1962 в Чикаго. /101; 139/
Григорович-Барский А. Киевский кадетский корпус. В эмиграции во Франции.
Григорович-Барский Александр Николаевич. Прапорщик. В Добровольческой армии и ВСЮР в прикомандировании к
батарее л.-гв. 1-й артиллерийской бригады. В Русской Армии до эвакуации Крыма. Галлиполиец. Осенью 1925
в составе Гвардейского отряда в Болгарии. Подпоручик. В эмиграции к 1932 там же. /2; 204; 420–1/
Григорович-Барский Александр. В Вооруженных силах Юга России; доброволец. 16 дек. 1919 направлен из Тульчи
в Одессу на корабле "Полония". /4–190/
Григорович-Барский Алексей Борисович*, р. 1913. Член организации "Юный доброволец" и ОРПР. Служил в РОА. Ум. 12
июля 1994 во Франции. /118/
Григорович-Барский Борис Григорьевич*, р. 1870. Николаевское кавалерийское училище 1892. Полковник Дагестанского
конного полка и 2-го гусарского полка. Летом 1920 в Русской Армии в Крыму. Жена Антонина Николаевна, сын
Алексей — эвакуированы на о. Лемнос. 16 окт. 1920 выехали в Русскую Армию в Крым на корабле "Херсон". /4–
21,102; 48; 555/
Григорович-Барский Глеб Дмитриевич, р. 15 мая 1901. В эмиграции в США. Ум. 13 нояб. 1984. Жена Лидия Михайловна
(24 фев. 1902 — 23 фев. 1977 там же). /577/
Григорович-Барский Дмитрий Васильевич. Киевское военное училище 1907. Офицер артиллерии. Капитан. 1918
в гетманской армии; сотник. В эмиграции в Константинополе, член Общества офицеров-артиллеристов. /490; 620/

Стр. 436 из 579

Григорович-Барский Дмитрий Николаевич, р. 17 (27) апр. 1871. Присяжный поверенный. Старший председатель Киевской
судебной палаты. В Вооруженных Силах Юга России; с лета 1919 возвратился на ту же должность. В эмиграции
с 1922 в Германии, 1927–1933 член Союза русской присяжной адвокатуры в Германии, затем во Франции.
Председатель Объединения русских адвокатов во Франции. С 1939 в США. Ум. 11 янв. 1958 в Чикаго. /61–6; 118;
609–48,49/
Григорович-Барский Константин Георгиевич* правильно - ПЕТРОВИЧ. В Вооруженных силах Юга России. Эвакуирован в дек. 1919 — мар. 1920.
На май 1920 в Югославии. Жена Елена Иосифовна (9 мая 1871 — 1 окт. 1959 в США), с ним также: Ольга
Васильевна с дочерью 1919 и матерью Ксенией Сергеевной (эвакуированы в нач. 1920 из Новороссийска
на Антигону и в Константинополь на транспорте "Бриенн"), Люси Ипполитовна с дочерью 1919 (эвакуированы
в конце янв. 1920 из Новороссийска на корабле "Ганновер"), Ольга Николаевна. /4–64,68,178/
Григорович-Барский Константин Петрович, р. 1870. Член Государственной Думы. Вольноопределяющийся 12-го уланского
полка. В Вооруженных силах Юга России. Эвакуирован в конце янв. 1920 из Новороссийска на корабле "Ганновер".
В эмиграции в Югославии. Ум. 26 окт. 1929 в Белграде. 2 сына. /4–64; 75; 131; 149/
Григорович-Барский Петр Константинович*, р. 29 мар. 1892. Николаевское кавалерийское училище 1916. Корнет 17-го
гусарского полка. Осенью 1918 в русских добровольческих частях в Киеве. В Вооруженных силах Юга России
с весны 1919 (через Одессу и Принцевы острова). Штабс-ротмистр. Эвакуирован в дек. 1919 — марте 1920 из
Новороссийска. На май 1920 в Югославии. В эмиграции в США. Ум. 21 нояб. 1965 в Нью-Йорке. Жена Наталия
Тарасовна (ПРАВИЛЬНО - Борисовна), р. 1891, 2 сына. /4–18,177; 38; 118; 131; 577/
Григорович-Барский Сергей Николаевич, р. 1 мар. 1868. Киевский университет 1889, Московское пехотное юнкерское
училище 1891. Полковник, командир 85-й артиллерийской бригады. В эмиграции в Югославии, член Общества
офицеров-артиллеристов. Жена, 2 детей. /620; 652–11/
Григорович-Барский Юрий Сергеевич, р. 1895. Николаевское артиллерийское училище 1916. Прапорщик, летчик-
наблюдатель. В Вооруженных Силах Юга России. Поручик. В эмиграции в Югославии, член Общества офицеров-
артиллеристов. Жена, дочь. /70–92; 620/
Григорович-Барский. В Вооруженных силах Юга России. Эвакуирован 28 янв. 1920 из Одессы и Николаева на корабле
Баку. /4–70/
Григорович-Барский. Подпоручик. В Вооруженных силах Юга России. Эвакуирован. 14 июня 1920 возвратился в Русскую
Армию в Крым (Севастополь) на корабле "Константин". /4–101/
Григорович-Барский. Юнкер. В Добровольческой армии и ВСЮР; с 24 мар., на 12 мая 1919 в эскадроне л.-гв. Кирасирского
Его Величества полка в Сводном полку гвардейской кирасирской дивизии. /151/

https://xn--90adhkb6ag0f.xn--p...gp-gr.html

ГРИГОРОВИЧ-БАРСКАЯ Елена (? — 27 авг. 1931, Ю г о сл а в и я ?}.
Новое время, — Белград, 1931, 3 сент., №108.
ГРИГОРОВИЧ-БАРСКАЯ (урожд. Милобендзская) Людмила Викторовна (? — до 21. сент.
1945, Франция ?).
Трагически погибла. Панихида по ней в Париже состоялась 29 сент. 1945 г.
Русские новости. — Париж, 1945, 21 сент., № 19.
ГРИГОРОВИЧ-БАРСКАЯ Фрида Абрамовна (? — б марта 1962, Чикаго).
Доктор медицины. Член Общества российских врачей г. Нью-Йорка.
Новик, — Нью-Йорк, 1963
Новое русское слово — Нью-Йорк', 1962, 8 марта, № 17896.
ГРИГОРОВИЧ-БАРСКИЙ Алексей Борисович (1913 — 12 июля 1994, Франция).
Ветеран Русской Освободительной Армии ген. Власова. Представитель довоенной организации
Юный доброволец#, а после войны — Организации Российских Православных
Разведчиков (ОРПР). Создатель в Париже церкви Всех Святых в Земле Российской Просиявших.
Умер в возрасте 81 года. Похоронен 15 июля 1994 г. на кладбище г. Булонь-Бийан-
кур.
Русская мысль. — Париж, 1994, 21-27 июля, № 4039
ГРИГОРОВИЧ-БАРСКИЙ Дмитрий Николаевич (17 (27) апр, 1871 — 11 янв. 1958, Чикаго).
Адвокат. Судебный деятель. Перед революцией председатель Совета присяжных поверенных
округа Киевской судебной палаты. Защитник в деле М.Бейлиса, После Февральской
революции 1917 г. — старший председатель Киевской судебной палаты. Эмигрировал.
В 1922 г. жил в Берлине, затем во Франции. В эмиграции свыше двадцати лет был председателем
Объединения русских адвокатов во Франции. Входил в Особую комиссию Объединения
русских адвокатов для организации помощи русским, находящимся в местах заключения.
В 1939 г, уехал в США. С 1941 г. жил в Чикаго. Товарищ председателя Чикагского
комитета Толстовского фонда. Масон. Умер от сердечного приступа.
Русские новости. — Париж, 1946, 26 ипр., № 50 (Ст. к 50-летию)
Русские новости. — Париж. 1958, 21 февр., № CG4.
Русская мысль — Париж, 1958, 21 янв., № 1163. Авт. некр. А.М
Русская мысль. —Париж, 1958, 5 аир., № 1195. Авт. некр. Ковальлский; Николаевский.
ГРИГОРОВИЧ-БАРСКИЙ Константин Петрович {1870 — 26 окт. 1929, Белград).
Вольноопределяющийся Белгородского уланского полка. Земец в Юго-Западном крае.
Председатель Радомысльской земской управы. Член IV Государственной думы от Киевской
губ. Националист. Помещик. Поддерживал земельную реформу Столыпина. В Югославии
состоял в Монархическом объединении.
Возрождение. — Париж, 1929, 2 нояб., № 1614
Двуглавый орел. — Париж, 1929,13 дек., М 34. Авт. некр В.Р
Новое время. — Белград, 1929, 29 окт., 2550
Сегодня. — Рига, 1929, С аояб,, № 308
Часовой — Париж* 1929, М 221/22,

ГРИГОРОВИЧ-БАРСКИЙ Петр Константинович (? — 21 нояб. 1965, Нью-Йорк).
Штаб-ротмистр 17-го гусарского Черниговского вел. кн. Михаила Александровича
полка.
Русская мысль. — Париж, 1966.13 янв., № 2412.
Часовой.—П ар иж—Брюссель, 1966, № 475; № 477. ,

Люд.Викт. Русские новости. — Париж, 1945, 21 сент., № 19.
Д.Н. Русская мысль. —Париж, 1958, 5 апр., № 1195. Авт. некр. Ковальлский; Николаевский. Русские новости. — Париж, 1946, 26 ипр., № 50 (Ст. к 50-летию)
Ал.Бор. Русская мысль. — Париж, 1994, 21-27 июля, № 4039
Петр. Конст. Часовой.—П ар иж—Брюссель, 1966, № 475; № 477. ,
Конст.Петр. Часовой — Париж* 1929, М 221/22, Новое время. — Белград, 1929, 29 окт., 2550
Фрида Абр. Новик: Ист.-генеалог. журн. / Рус. ист.-
родословное о-во в Нью-Йорке
Нью-Йорк США 1963

В комиссию расследовавшую недостачи в магистрате вошли Роман Барский и Демьян Миславский. Каманин. с. 165.
Киев. старина
1885, 5 140-168
8, 157-195
9, 597-622

бургомистр Аким Барский построил театр в Киеве https://zn.ua/SOCIUM/kievskaya...strof.html Киевская Мельпомена XIX века: в вихре пожаров и катастроф
Владимир Олийнык

Первый в Киеве театр был сооружен на Конной (ныне Европейской) площади по проекту городского архитектора А.Меленского в 1805 г. на земельном участке, который принадлежал его бывшей жене. Инициировал строительство военный губернатор А.Тормасов, который в 1804 г. обсуждал с войтом Г.Рыбальским возможность сооружения театра. Одобрил эту идею и магистрат: 18 августа 1804 г. киевский бургомистр Аким Барский написал Тормасову, что магистрат желает осуществить строительство культурного заведения за городской счет. Однако из-за финансовых трудностей бургомистр обратился к самым уважаемым горожанам, которые согласились построить и содержать театральное сооружение за собственные деньги. Дерево для строительства использовали из разобранного магазина комиссариатского депо. Театр возвели удивительно быстро, в течение двух недель - с 1 по 15 января 1805 года. Двухэтажное деревянное здание имело форму прямоугольника, вход украшал портик с колоннами в стиле ампир. Зал имел 32 ложи в два яруса, 40 кресел, обитых красным сукном, партер, галерею, амфитеатр - всего 470 мест. Занавес украшал древнегреческий герой на колеснице. Над ним - крылатый амур со свитком в руках, на котором надпись латынью: Ridendo castigat mores - «Смех очищает мораль».

https://kulupa.livejournal.com/233260.html Площадь первого театра

14 сентября, 2013
Источник: Еженедельник "2000" 14.09.2011
Автор: В.Ковалинский

Конечно, и до этого Киев не был лишен театральных зрелищ. Как писал в своей книге «Драматический театр в г. Киеве» (1898) театральный критик, историк русского театра Н. И. Николаев, «польские и смешанные польско-малорусские труппы нередко навещали «мать городов русских». Спектакли устраивались в частных домах, наскоро приспособленных к своему новому назначению. Сцена устраивалась прямо на полу, без подмостков; суфлер помещался за первой кулисой; занавес, сшитый из полотнищ какой-нибудь узорчатой материи, раздвигался направо и налево; зала, уставленная рядами возвышающихся скамеек, освещалась сальными свечами. Места были трех достоинств: 1-ое, обитое красным сукном, стоило 3 р. ассигнациями, 2-ое, — синим — 2 р. и 3-е, обитое простой пестрядью, 1 р. Других мест не было. Касса устраивалась прямо на улице, куда выставлялся стол, за которым восседали по очереди свободные члены труппы».
Украинский домТеатр на Конной был построен в 1805 г. по проекту архитектора Андрея Меленского — на том месте, где теперь тротуар перед Украинским домом и ведущие к нему ступени. Но два года ранее эта усадьба на углу Трехсвятительской улицы была предоставлена киевским военным губернатором А.Феншем жене архитектора Марьяне Меленской для строительства жилого дома. Однако она не спешила с началом работ и участок вскоре потеряла. Потому что в августе 1804 года киевский войт Г.Рыбальский обратился к новому военному губернатору А.Тормасову с предложением построить между Трехсвятительской, идущей к Михайловскому монастырю, и спуском на Подол городской театр.
Через несколько дней бургомистр магистрата А.Барский и член совета К.Тернавский рапортовали Тормасову: «Войт господин Рыбальский в магистрате предложил словесное Вашего Превосходительства повеление о постройке в Киеве театра. Магистрат полагал строение соорудить с городской суммы, но по нынешнему недостатку оной, не могши к тому приступить, известил о сем общество почтеннейших граждан, которые, обязываясь принять на себя исполнение Вашего Превосходительства пожелания, объявили, что они могут театральный дом в назначенном месте выстроить и содержать со всем к нему принадлежащим из собственного их капитала. Однако, чтобы и доход с этого дома, как и убыток, принадлежал обществу, а не в городскую сумму. Для того киевский магистрат покорнейше просит об учинении плана, какое должно быть театральное строение, и об отводе под оное места дать начальственное повеление».
Уже 26 августа военный губернатор предписал г-ну Меленскому отвести под театр «место, лежащее близ горы, прилежащей к Старому Киеву, в смежности с площадью, называемой Конной, по левую сторону дороги, ведущей от Печерска на Подол». Одновременно Тормасов сообщил магистрату, что он соглашается с желанием граждан построить за собственный счет деревянный театр по плану, утвержденному его предшественником Феншем. А недолгой первой владелице участка М. Меленской была предоставлена взамен усадьба на Печерске.
В феврале 1805 г. любитель театрального искусства отставной полковник Дмитрий Ширай пожелал построить почти рядом с театром, ближе к спуску на Подол, собственный дом. Однако киевский полицмейстер, осмотрев место, доложил Тормасову: «Относительно отвода места полковнику Шираю на Крещатикской горе вблизи театра магистрат сообщил мне, что на Крещатикской горе напротив Владимирского памятника (памятник Магдебургскому праву называли также памятником св. Владимира. — В.К.) постройка дома сделана быть не может, потому что городским обществом израсходованы значительные средства на снятие на том месте земли, чтобы придать сооруженному Владимирскому памятнику с горы вид, к тому же, если б такой дом сооружен был, то от навоза и другого мусора, что будет выбрасываться с него в ров к дороге, может дорога ним быть закидана так, что и с Крестным ходом в день Владимира пройтись будет невозможно, а сверх того от слива с водой мусора и у памятника вода может быть загрязнена».
Поэтому Шираю было отказано в его просьбе, но в мае того же года он получил землю на круче напротив театра — там, где потом был построен Институт благородных девиц, ставший в 1950-х годах Октябрьским дворцом культуры. Здесь полковник соорудил большой двухэтажный деревянный корпус длиной 50 и шириной 17 м, а также просторный жилой дом в один этаж, конюшню, каретный сарай, баню, жилье для прислуги и разбил фруктовый сад. В одном из старых описаний главного корпуса указывалось, что он «внутренней своей планировкой похож больше на театр». И действительно, Дмитрий Ширай, став антрепренером, устраивал в нем выступления заезжих артистов. Он же в 1806 году руководил труппой, открывшей первый сезон в городском театре. Таким образом, Конная площадь, которую иногда называли Крещатикской, стала Театральной, а будущий Крещатик — Театральной улицей (некоторые историки писали, что Театральной была Трехсвятительская улица).

постоялый дом Ивана Барского 1809 г. Иорданский прих. https://www.familysearch.org/a...cc=2290980

Кирил Барский 14 лет Исповедка 1820 г. Иорданская. Сын Семена Андреевича Барского https://forum.vgd.ru/post/3104/122955/p3856302.htm#pp3856302
https://www.familysearch.org/a...cc=2290980

Мой 5-прадед - киевский архитектор Иван Григорьевич Григорович-Барский.