Казинская волость

Недавно провел небольшое исследование родословной всех Манаенковых нашей волости по актовым материалам 1716-1850 годов. Да, это далеко не все источники, которые можно посмотреть, далее исследование можно успешно продолжать по документам XVII века, но пока нет на это времени. Тем не менее, по итогу небольшого исследования по Ревизским Сказкам и Ландратской Переписи обрисовалась история местного рода, удалось построить древо. Вместе с тем проявилась и история крестьян, которыми владели в Плоском Манаенковы (они происходят из тех же мест, что и сами Манаенковы). Опишу историю рода вкратце...

Манаенковы известны почти с самых ранних актов Елецкого уезда XVII века. Большинство родов (или все) ведут свою родословную из села Пятницкое-Манаенки Бруслановского Стана Елецкого уезда (АТД на период до 1779 года. После 1779 года данная местность причислена в Лебедянский уезд, северо-восточная его часть), упоминаются они в той местности в качестве ельчан детей боярских и помещиков с 1610-х годов минимум, но происхождение их (то есть откуда они приехали в Елецкий уезд) пока не прояснено. Манаенковых род достаточно большой и ветвистый, много родов по сей день живет около фамильного поселения, села Манаенки, есть наша ветка в селе Плоском-Кузьминки, но вообще фамилия имеет ветки и в других местностях.

Наша же ветвь Манаенковых жила в фамильном поселении весь XVII век, они были детьми боярскими и помещиками в данной местности практически целый век. Без сомнения, успели поучаствовать в разнообразных исторических событиях, как и их товарищи по службе. К слову, помимо Манаенковых, в местности в районе Плоского, Кузьминок, Бруслановки, немало и других фамилий происходят из этих же мест бывшего Бруслановского Стана Елецкого уезда.

Манаенковых в документах XVIII века встречаю изначально в Ландратской Переписи. Там записан дед легендарного основателя нашего рода, Епифан Яковлев сын Манаенков. Он записан как сын боярский копейного строя, помещик в селе Пятницкое-Манаенки, в том числе тут же записаны и его крепостные крестьяне: их к тому моменту было немного, но упоминание их здесь важно, потому что в будущем потомков этих крестьян мы встретим в деревне Плоской. Епифан, очевидно, в переписи 1716 года, как и многие в тот год, скрыл часть семейства от властей, поэтому из источника узнаем лишь часть семейства. Самое интересное это жены: упоминается, что у Епифана Манаенкова умерла первая жена Софья, а также, что он женился на второй, Агафье Ивановой дочери, Сапрыкиной, местной дочери сына боярского Ивана Сапрыкина. Интересно, что упоминается и дочь Епифана, которую звали так же, как и рано умершую мать, Софьей. Жаль, что мы не знаем, за кого она была выдана замуж, но само совпадение имен отметим.

Следующие документы относятся к I-ой Ревизии. Увы, общий реестр (окладная книга) по селу Маненки не сохранился, он не находится в обоих делах Ревизии: судя по всему, некогда он был утрачен. По этой причине мы вынуждены прибегать к помощи документов самих "сказок" к I-ой Ревизии. Так вот именно в тих "сказках", 1719 года, находим, к счастью, лист от Епифана. Там он властями был причислен в «однодворцы», сам же (видимо сознательно) приписывает себе возраст и "становится старше", чем в переписи ранее, помимо того упоминает сына Семена да внука Василия Алексеева, который нам так необходим в исследовании... Из интересного можно отметить, что тут же снова видим знакомых нам крестьян, а на обороте "сказки" содержится оригинал рукоприложения Епифана Манаенкова, благодаря чему мы узнаем, что Епифан был человеком грамотным. Увы, сказки к I-ой Ревизии более поздних годов по части Манаенковых мной не обрабатывались, но для досконального изучения рода в будущем это сделать стоило бы (по Бруслановскому Стану Елецкого уезда сохранилось «сказки» и более поздние, чем вышеупомянутая).

Но далее в исследовании пришлось столкнуться с неполнотой данных: увы, документы II-ой Ревизии по поселению пока не найдены. Однако, к счастью сохранилась сказка времен III-ей Ревизии, она, в каком то смысле, дублирует содержание II-ой Ревизии "о наличных", но, к сожалению, не указывает один важный факт... Дело в том, что в III-ей Ревизии мы находим нашего легендарного Василия Алексеева сына Манаенкова уже на новом месте - в деревне Яковлевой Бруслановского Стана Елецкого уезда, по моему предположению той самой, что стоит на реке Красивой Мече в устье речки Семенек, но в этой переписи не пишется, когда род переселился на новое место. Таким образом, пусть и без подробностей, но понимаем, что как минимум ветвь Василия переселялась между 1719 и 1744 годами на новое место жительства. Тут же видим и потомков крестьян Епифана Яковлева (Кононовых). На новом месте Василий имел поместье с крестьянами деда, сам пишется как однодворец, вместе с детьми.

Но на деревне Яковлевой история рода не закончилась, далее была изучена IV-я Ревизия. Важно отметить, что увы, но документы Липецкого Архива по части IV-ой Ревизии мной не были просмотрены по причине проблем с доступом к ним (сейчас у меня нет возможности с ними ознакомиться). Однако в реестре душ однодворцев мужского пола по Задонскому уезду времен IV-ой Ревизии мы находим наше семейство, на новом месте. Замечу, что возраста всех Манаенковых тут "не связываются" с цифрами «лета» из III-ей переписи, но подтверждения того, что это одни и те же люди с «яковлевскими», мы имеем: в самом составе семейства здесь, на новом месте, упоминаются ровно те же лица, что и в III-ей Ревизии, пусть и с другими возрастами, еще одним подтверждением являются уже знакомые нам крепостные Манаенковых. Дело тут может быть в том, что при переезде возраста не стали "переносить" из переписи в перепись точно, а написали возраста лиц "на глаз", что в те годы было распространенной практикой в аналогичных случаях. Так или иначе, имеем факт: мы встречаем наших Васильевичей в деревне Плоской Задонского уезда, на новом месте жительства, фактически или сам Василий, или дети его, стали сооснователями нового поселения, деревни Плоской, вместе с другими поселенцами из переписи. К сожалению, оригинал IV-ой Ревизии по Задонскому уезду (как и большинство любых других документов Воронежского Архива) утрачен, поэтому мы не узнали жен этих людей, но знаем хотя бы их самих, что очень важно в контексте местного краеведения.

В контексте основания поселений в данной местности стоит отметить странности с географическим положением деревень Плоское и Кузьминки. До того как основалось село "Плоское-Казьминки", тут были две разные деревни, упомянутые выше. Однако точно локализовать их на карте достаточно сложно, ведь противоречия заложены в самих картах 1770-1790х годов: как в Планах Генерального Межевания, так и на других планах, местность в районе этих деревень одновременно приписана была по картам как к Задонскому, так и к Липецкому уезду, что является грубой ошибкой тогдашней картографии. Также меняются и сами названия поселений, как и их географическое положение, об этом важно помнить. По причинам таких «странностей» вопрос формирования села Плоское Кузьминки требует более детального изучения по межевым тетрадям тех лет: картам здесь верить нельзя. Тем не менее, пишутся наши Манаенковы в найденных переписях именно как жители деревни Плоской Задонского уезда: так в реестре по материалам IV-ой Ревизии, в V-ой Ревизии, в IX-ой. К дополнительным материалам можно отнести и описи к планам дач Генерального Межевания.

По переписям мы узнаем еще кое что. К счастью, по поселению сохранилась V-я Ревизия деревни - это большое везение, без нее нельзя было бы продолжить исследование так же качественно, помимо того, на ее листах пишется и о браках, что нам отдельно интересно. В V-ой переписи 1795 года узнаем, что из братьев Васильевичей: "Иван большой" женат был дважды, вторым браком на дочери лебедянского купца, Федор на однодворческой дочери деревни Венюковой, а "меньшой" Иван женился на однодворческой дочери села Калинино. В документах как при анализе записей о Манаенковых, так и при просмотре соседей их, ясно видна «брачная стратегия» представителей местной однодворческой общности: они в массе своей искали в жены себе «ровню», практически не смешивалисьс крепостными помещичьими крестьянами, так продлится вплоть до 1917 года.

С тех времен местный род Манаенковых поделился на три ветви: местный род от Ивана "большого", от Федора и род Ивана "меньшого", все от Васильевых детей Манаенковых. Основав с товарищами когда-то поселение, они так и осели тут, со своими крестьянами. К слову, крепостные их жили со своими "барами" Манаенковыми долго, а в конце концов переехали перед IX-ой Ревизией в Оренбуржье. Дворы же самих Манаенковых по переписям были очень большими, что, впрочем, не заявляет о том, что все перечисленные в одном дворе жили в одной избе (двор - понятие юридическое в документах переписей). Однако, можно отметить, что семейство, видимо, было достаточно сплоченное и медленно делилось на отдельные дворы, сами же семьи были достаточно большими: поколение рожденных в конце XVIII века в среднем имело около 5 детей. Здесь же важно помнить, что дочери этих семьянинов выдавались замуж и по переписям многих из них мы не знаем. С такими вводными можно понять, что семьи у представителей рода были большие, примерно по 3-8 детей, а за жизнь рождалось и до 10, а может и более: таковы были реалии аграрного быта прошлого, нужно было иметь много "рабочих рук", а позже эти "рабочие руки" обеспечивали старикам хорошую старость, оттого и заведено было рождать и "ставить на ноги" у каждой семьи хотя бы 3 мальчика, будущих "кормильца". Это видно и по древу.

Наше исследование заканчивается переписью 1850-го года. В ней мы застаем потомков легендарного Василия Манаенкова, отца всем "Манаенкам" (именно так нередко писалась фамилия в нач. XVII в.) уже с большими семьями, в которых родились уже и пра(3)внуки его. Однако, если углубиться в документы всего на век с небольшим, то казалось бы самая обычная местная фамилия имеет достаточно интересную историю, уходящую корнями в глубокий "бунташный век", преодолевая целую череду разнообразных событий, в том числе два переселения, одно основание нового поселения, а по дороге исследования обнаруживается много интересных фактов. Но не меньше остается и загадок. К примеру, отцом самого старшего из документально известных лиц рода является Яков, а как мы помним, Манаенковы переезжали в деревню Яковлеву... Связано ли это?

Конечно, это не полное исследование, а скорее обзор. В будущем, уверен, потомки смогут открыть для себя и новые факты из истории фамилии, не менее интересные чем то, что пишут в Ревизских Сказках. А пока пусть будет такой первый шаг, который, надеюсь, заинтересует новых лиц к изучению прошлого своего и своих предков.

(в) поп Леонтей,
(в) поп Петр,
(в) диакон Семион,
(м) дьячково,
(м) пономарево,
(м) просвирницыно,

Да у той же церкви на церковной земле за попом Петром Матвеевым
(в) бобыль Ивашка Афонасьев сын Попов, у него пять сынов, Алешка, Матюшка двенатцати лет, Васька осми лет, Гаврилко шти лет, Мишка дву лет,

Пашни паханые и перелогом, и дикого поля, церковные добрые земли дватцать чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики по берегу реки Дону, и по речке по Стюденцу, и по верхом и по дубровам, а на церковной жеребей дватцать копен, а десятинами две десятины, по десяти копен на десятине,

Писана та церковная земля по скаске попов Леонтия да Петра, да деакона Семиона, за их руками, какову скаску подали в нынешнем в СА-м году ноября в КД день, а бобыль Ивашка Гагара, Попов он же, по роспросным речам за рукою ево, Ивашкиною

(м) дворовое помещикова пустое,

Пашни паханые и перелогом, и дикого поля, добрые земли дватцать пять чети в поли, а в дву по тому ж, за Степаном да за Петром по осми чети с третником за человеком, а за Олфером да за Костянтином по четыре чети с полутретником за человеком,
Сена в опче того села с церковными причетники, и помещики, а на их жеребей семнатцать копен с полукопною,

Писано за ними то поместье по выписи с Писцовых Книг письма и меры Леонтия Погожева РЛS-го году, какова отцу их дана за приписью подьячего Кирила Семенова, и по их скаске, какову подали за рукою Ворфломея Григорьева, и с той выписи по списку за рукою Ивана Иванова, в СА-м году октября в _ день

(м) дворовое помещиково пусто,

Пашни паханые и перелогом, и дикого поля на пашню, и дубровы пашенные, добрые земли дватцать пять чети в поле, а в дву по тому ж, за Игнатьем шесть чети с полуосьминою, а за Иваном да за Федором з братьеми по чети с осьминою и с получетвериком за человеком,
Сена в опче того села с помещики, а на их жеребей семнатцать копен с полукопною,

Писано за ними то поместье по выписи с Писцовых Книг письма и меры Леонтья |Лист 477об| Погожева РЛS-го году за приписью подьячего Кирила Семенова, и по их скаске, какову подали скаску, и с той выписи список, за руками ельчан Ивана Иванова да Сидора Лаврова, в СА-м году октября в И день, за ними ж поместья в селе Немерзи, подлинно писано за ними в том селе

Три двора их помещиковы,

Пашни паханые дватцать чети, да перелогом и дикого поля на пашню тритцать чети, всего пятьдесят чети в поле, а в два по тому ж, по семнатцати чети без третника на жеребей, а Герасиму з братьеми семнатцать же чети без третника,
Сена в опче того села с помещики, а на их жеребей сорок копен, а десятинами четыре десятины, по десяти копен на десятине,

Писано за ними то поместье по списку с Писцовых Книг письма и меры Леонтья Погожева РЛS-го году и по грамоте великих государей, какова ему, Герасиму, дана ис Помесного Приказу за приписью дьяка Анисима Невежина во РЧИ-м году февраля в АI день, и с той грамоты по списку за рукою ельчанина Сидора Лаврова, и по их скаске за рукою перемышльского подьячего Федора Родионова СА-го году ноября КД-го числа

Двор ево помещиков,

Пашни паханые и перелогом, и дикого поля и дубровы пашенные, добрые земли сто чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики и с церковными причетники, а на ево жеребей девяносто копен, а десятинами десять десятин, по десяти копен на десятине,

Писано за ним то поместье по спискам с Отказных Книг отказу осадного головы Афонасья Бочаркина РНФ-го году июля З-го да И-го чисел, за рукою соборного попа Устина, да по государевей Ввозной Грамоте, какова отцу ево дана ис Помеснога Приказу за приписью дьяка Ивана Хрипкова во РѮ-го году июля в И день, и с тех выписей, и з грамоты, по спискам за руками мецнянина Тараса Моисеева, и по ево скаске, каковы подал в нынешнем в СА-м году ноября в КД день

(м) дворовое помещиково,

Пашни паханые и перелогом, и дикого поля на пашню, и дубровы пашенные, добрые земли пятьдесят чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики, а на их жеребей сорок пять копен, а десятинами четыре десятины с полудесятиною, по десяти копен на десятине,

Писано за ними то поместье по выписи с Отказных Книг отказу осадного головы Афонасья Бочаркина РНФ-го году июля З числа, за рукою мецнянина Тараса Моисеева, и по их скаске, какову подали за рукою брата своево, ельчанина Панфила Вострикова, в СА-м году ноября в ФI день

(м) дворовое помещиково пусто,

(м) дворовое крестьянское Тимошки Ерофеева, а он Тимошка з женою и з детьми, с Савкою, с Мишкою, во РЧВ-м году бежали безвесно,

Пашни паханые и перелогом, и дикаго поля на пашню, и дубровы пашенные, добрые земли пятьдесят чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики, а на их жеребей сорок пять копен, а десятинами четыре десятины с полудесятиною, по десяти копен на десятине,

Писано за ними то поместье по выписи с Отказных Книг отказу ельчанина Ждана Алексеева РѮИ-го году генваря Л-го числа за ево Ждановою рукою, и с той выписи по списку, и по их скаске за ево Перфильевою рукою, какову подали в нынешнем во СА-м году ноября в КД день

А на ево жеребей двор ево помещиков,

Пашни паханые и перелогом, и дикого поля и лесом поросло, и дикого поля на пашню и дуброва пашенные, добрые земли пятьдесят чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики, а на ево жеребей сорок пять копен, а десятинами четыре десятины с полудесятиною, по десяти копен на десятине,

Писано за ним то поместье по выписи с Отказных Книг отказу ельчанина Наума Гулевского РПЗ-го маия SI числа за руками ельчанина ж Моисея Колычова и по списку за рукою Степана Руднева, и по ево скаске за рукою Федора Родионова СА-го году ноября КД-го числа

А в ево жеребей двор ево помещиков,

Пашни паханые и перелогу, и дикого поля и дубровы пашенные, добрые земли пятьдесят чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики, на ево жеребей сорок пять копен, а десятинами четыре десятины с полудесятиною, по десяти копен на десятине,

Писано за ним то поместье по выписи с Отказных Книг отказу ельчанина Наума Гулевского РЧГ-го году ноября КS-го числа за руками рамановца Попова, и по списку за рукою мецнянина Федора Моисеева, и по ево скаске за рукою ельчанина Степана Руднева СА-го ноября КД-го числа

Двор их помещиков,

Пашни паханые и перелогом, и дикого поля и дубровы пашенные, добрые земли тридцать чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики, а на их жеребей дватцать пять копен, а десятинами две десятины с полудесятиною, по десяти копен на десятине,

Писано за ними то поместье по выписи с Отказных Книг отказу ельчанина Ермола Псарева РЧ-го сентября ФI-го числа за рукою никольского дьячка Матюшки Попова, и по списку за рукою Федора Моисеева, и по их скаске за ево ж Федоровою рукою Моисеева СА-го году ноября КД-го числа

Половина двора помещикова,

Пашни паханые и перелогу, и дикого поля и дубровы пашенные, добрые земли дватцать пять чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики, а на их половину дватцать пять копен, а десятинами две десятины с полудесятиною, по десяти копен на десятине,

Писано за ними то поместье по грамоте великих государей, какова отцу их дана ис Помесного Приказу за приписью дьяка Льва Ермлова РЧГ-го году

Пол двора помещикова,

Пашни паханые и перелогу, и дикого поля и дубровы пашенные, добрые земли дватцать пять чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики, а на ево половину дватцать пять копен, а десятинами две десятины с полудесятиною, по десяти копен на десятине,

Писано за ним то отца ево поместье по грамоте великих государей, какова дана Саве Лопухину на ево Еремеево поступное поместье ис Помесного Приказу за приписью дьяка Льва Ермолаева во РЧГ-м году

Двор их помещиков да крестьян

(в) Костька Афонасьев, у него сын Савостка да зять Никита Дмитреев сын Пенигоров,
(в) Ивашка Васильев, у него два сына, Савка, Федька,
(в) Пронька Ильин сын Берескин, у него брат родной Федотка,
(в) Алешка да Титко, Ильины дети Берескины, у Алешки два сына, Петрушка, Филимошка,
(в) Игнатка Васильев, у него два сына, Ивашка, Савка,
(в) Гурко Родионов сын Мишин, у него дети Стенька, Мишка, у Стеньки сын Пронька,
(в) Июдка Гуров сын Мишин, у него два брата родныя, Сафошка, Еремко, да у него ж три сына, Кирюшка, Кленка, Арефейко, да у него ж племянник Ивашка Тимофеев сын Бученев,
(в) Епишка Прокофьев сын Желтоухов, у него пасынок Савостька, прозвище Петрушко Гаврилов,
(в) Аброска Григорьев сын Желтоухов,
Всего девять дворов, людей в них дватцать девять человек,

Пашни паханые и перелогу, и дикого поля на пашню и дубровы пашенные, добрые земли сто чети в поле, в дву по тому ж, по дватцати по пяти чети за человеком,
Сена в опче того села с помещики, а на их жеребей девяносто копен, а десятинами девять десятин, по десяти копен на десятине,

Писано за ними то поместье по выписи с Отказных Книг отказу Елецкие Приказные Избы подьячего Наума Иродионова РЧФ-го году ноября КФ-го числа за ево Наумовою рукою, и с той выписи по списку, каков список подала мать их, вдова Марфа, Моисеевская жены Колычова, за рукою ельчанина Сидора Лаврова, а скаски они, Степан да Петр, да Игнатей да Наум Колычовы на то свое поместье, и на иные поместьи и на крестьян, не подавали

(м) дворовое помещиково да крестьян

(в) Еупатко Симонов, у него сын Кондрашка пяти лет,
(в) Ивашка Васильев сын Чюбаров, у него дети Гришка, Карпушка, Минка,
А те крестьяне переведены из Чернского уезду из села Преображенского в нынешнем СА-м году, и в Переписных де Книгах РПS-го году те крестьяне за ним Григорьем написаны,

Пашни паханые и перелогом, и дикого поля на пашню и дубровы пашенные, добрые земли, что поступился Вавил Борзенков восмьдесят чети, да что поступился Евстрат Ролдугин дватцать пять чети, да что поступился Семен Порахин дватцать пять же чети, да что по поступке Давыда Нестерова пятьдесят чети, всего сто восмьдесят чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена в опче того села с помещики, а на ево жеребей сто семьдесят копен, да десятинами семнатцать десятин, по десяти копен на десятине,

Писано то поместье и крестьяне по скаске приказного ево человека Васьки Федорова, какову он скаску подал за своею рукою в нынешнем в СА-м году ноября в КЗ день, а крепостей он на те поместья и на крестьян никаких не положил, а сказал, что те крепости у помещика ево на Москве, а крестьяне в допросе сказались против ево скаски

За тритцатью за девятью человеки,

Пять дворов помещиковых, Е мест дворовых помещиковых пустых,
Адиннатцать дворов крестьянских, людей в них тритцать пять человек, место пустое крестьянское,

Пашни паханые по старым Писцовым Книгам РЛS-го году пятьсот чети в поле, а в дву по тому ж,
Сена триста восмьдесят копен, да ис диких поль двести восмьдесят чети, сена двести девяносто пять копен,

Да церковной земли дватцать чети, сена дватцать копен,